Чужестранец и завоеватели

Глава 21

Большая часть вбитых в откос берега кольев на левом фланге саклибской армии была подрублена или вывернута из земли. Теперь проходу больше мешал завал из мёртвых и умирающих. Куранги напирали всё более вяло. Они не знали, куда пропал Норан, вражеское знамя ещё стояло, они были измотаны, многие переранены. Часть уже не осмеливалась идти вперёд, прячась за щитами, надеясь на соседа. Но с ними ещё были вожди и предводители, вокруг которых сбивались соплеменники для новых натисков. А главное, им казалось, что силы саклибов уже на исходе, что ещё чуть-чуть и нестройная, прореженная завеса из немногочисленных дружинников и плохо вооружённых стрелков порвётся.

– За мной, куранги! Ещё напор, ещё только один напор! – молодой дваждырождённый вождь в высоком шлеме, украшенном вороньими перьями, устремился вперёд, карабкаясь по трупам, размахивая в воздухе окровавленным мечом, чтобы воины видели, где он. И действительно, нестройная масса курангов подалась вслед за ним.

Но в этот момент раскатился над полем боя звук мощного саклибского рога, когда-то принадлежавшего старому громовому зубру, не чета более мелким рогам горных зверей, которыми пользовались куранги. И на вершине берега, ровно в том месте, где саклибов оставалось меньше всего, показались всадники. Саклибская княгиня на огромном коне, с синим знаменем в руках и чужеземный чёрт на лошади поменьше, высоко поднимающий пику, на которую была насажена голова Норана. А за ними ещё и ещё, все в дорогих, цветастых плащах и на великолепных лошадях.

Если б куранги уже не были близко к надлому, они бы пригляделись и поняли, что эти всадники напоминают настоящих воинов только плащами и лошадьми – настоящие владельцы которых сейчас сражались в пешем строю – да и вообще их всего ничего. Но сейчас у всех в головах мелькнула лишь две мысли. Первая – саклибы сберегли свою конную дружину, лучшую, самую сильную часть войска, сверхлюдей-дваждырождённых на не знающих равных конях, значит, битва ещё и не начиналась всерьёз! А вторая – Норан пал, тогда как вожди врагов целы!

– Расступись! – заорал Оррик так, что услышали даже враги. – Расступись, а потом за нами! Сейчас мы им покажем!

Будь у него возможность выбирать, никогда бы он не повёл всадников в атаку прямо на гущу врагов над которой лесом торчали копья, да ещё по неровному склону, усеянному телами. Но на войне порой выбирать не приходится. И Оррик хорошо помнил, что главная сила конной атаки – не мечи и копья всадников, даже не копыта лошадей, а страх. На страх он сейчас и полагался – хоть и сильны были он с княгиней, а всё же не настолько, чтобы просто поубивать достаточно врагов для перелома в сражении.

И страх сделал своё дело! Заставил курангов попятиться, податься назад, заставил одних ронять оружие, а других и вовсе показать спины. А когда всадники врезались в гущу курангов, когда за ними с криками «вперёд!» последовали пешие саклибы, чьи силы вдруг удвоились при виде робости противника, страх сломил лучшую часть войска курангов окончательно. И теперь её бегство стало неудержимым, как морской отлив. Саклибы преследовали врага, рубя и рассеивая некогда грозную массу.

Оррик знал достаточно о войне, чтобы не увлекаться погоней. Он понимал – битва ещё не кончилась и её исход ещё не решён окончательно. Не счесть сражений, проигранных от того, что одержавшее победу крыло войска в азарте преследования забывало о том, что творится в других местах.

А вот трубач княгини о войне столько не знал. Что там, юнец словно обезумел, как собака, видящая бегущую добычу. Сперва, едва вовсе не затерялся в неразберихе преследования. Затем, когда оно уже перекатилось через замёрзшую реку, вылетел из седла, не удержавшись на могучем скакуне. Порядком расшибся, но рог, по счастью, не потерял. Подлетевший Оррик без объяснений выхватил его – и протрубил двойной сигнал, сигнал сбора.

Центр и левый фланг курангов ещё ломили вперёд. Вожди курангов, каждый из которых жаждал славы и добычи, почти все ломились вперёд, сражаясь пешими в первых рядах. И эти ряды местами уже преодолели подъём. Что там творится справа, у Норана, никто и не смотрел. Не до того было, да и что там могло пойти не так? Норана любили немногие, но никто не сомневался в его силе и умениях военного предводителя.

Лишь когда саклибский рог прозвучал уже почти что из-за спины, тревога и колебания прокатились по войску курангов. Их напор разом ослабел. Вожди и воины вертели головами, пытаясь понять, что происходит.

Оррик в первый момент собрал вокруг себя не больше полусотни пеших и конных. Даже Нельяна унеслась вслед за беглецами. Оставь куранги в резерве хоть небольшой отряд – он прикрыл бы спину товарищам. Но, конечно, сделать такого Норан не мог – кто согласился бы стоять и мёрзнуть в тылу, рискуя прослыть трусом и лишиться добычи? Разве что Кро-Кроаху в его время было под силу отдать подобный приказ – а он, всё же, был богом.

Так что хоть и невелик был отряд Оррика, а и маленький отряд может наделать больших дел, когда бьёт врага в спину. Тем более, если его ведёт могучий дваждырождённый. Но хуже самой силы удара снова был страх.

Если саклибы нападают справа, то значит правое, сильнейшее крыло разбито? А Норан мёртв? Что же тогда я могу поделать? Не всех курангов охватили такие мысли – но многих. Достаточно многих, чтобы даже там, куда ещё не успела достать отчаянная атака Оррика, их войско заколебалось, попятилось. А войско Нельяны, видя это, пошло вперёд.

Не успел настать полдень, как берега Звенящей были усеяны тёмными кляксами курангских тел. Часть беглецов успела достигнуть до своего лагеря – да только с вечера они не озаботились его хоть как-то укрепить, так что и укрытием от преследователей он не стал. К вечеру в живых остались лишь те, кто укрылся от погони в лесных чащах, да те, кому повезло сдаться в плен.

*****

Война была, считай, выиграна, только хлопот у Оррика от того меньше не стало. Шок от двух ужасных поражений за один год сломил волю курангов, а их единство окончательно погибло вместе с Нораном, но оставались ещё и фанатичные враги, готовые умереть, но не покориться, и кровники, жаждущие мести. Остаток зимы и начало весны прошли для него в бесконечных разъездах и заботах. Запугивать одних, принимать знаки покорности от других, выкуривать из горных гнёзд третьих.

Но когда весна вступила в свои права, и отбушевали яростные потоки, прокатывающиеся по долинам горных рек во время таяния снегов, Оррик решительно плюнул на бесконечно множащиеся дела и проблемы, чтобы провести с Нельяной три дня и три ночи.

– Всё же ты уедешь, – сказала она уже на первую ночь.

– Как говаривала моя почтенная матушка, мужчина, который не держит своего слова, что кот, который не ловит мышей – одна видимость и название. Я уеду через два дня.

– Вот вечно-то ты находишь складные причины!

Оррик пожал плечами:

– Помнится, я сразу говорил – не тот я нынче человек, чтобы ради любви плюнуть на все причины не оставаться.

Он не боялся, а надеялся, что на этом месте в него запустят чем-нибудь тяжёлым. Так было бы легче. Но Нельяна лишь вздохнула:

– Что ж, чему бывать, тому не миновать. Помнится, ты ещё говорил, что лучше б нам воспользоваться отведённым нам временем с толком?

*****

Хотя стояла уже поздняя весна, буря вновь засыпала снегом перевалы великих восточных гор. По счастью, Оррик успел достичь тех мест, где снег вообще хоть когда-то сходил и росли деревья, дававшие какое-никакое укрытие от непогоды и топливо для костра. Сам бы он пережил одну ночь, если б непогода застигла его на высоте, но кто знает насчёт его лошади. Серая кобыла, к которой он уже успел немного привыкнуть, обладала огромной выносливостью, с ней даже не нужна была заводная лошадь. Но испытывать пределы этой выносливости раньше времени Оррику хотелось ещё меньше, чем мёрзнуть самому.

Настоящий перевал ещё только поднимался перед ним. Седловина его была выше большинства пиков в стране курангов. Выше высоты смерти, где для обычного человека и обычной лошади вопрос не в том, умрут ли они, а в том, насколько быстро. Даже если удача на их стороне и тропа через перевал, о которой говорили самые отчаянные из горцев, ещё существует, там даже дваждырождённого и лошадь княжеской породы ждёт жестокое испытание. К этому испытанию Оррик хотел подойти в наилучшей форме.

Поглядывая по сторонам, не потому, что ожидал сюрпризов, а просто для порядка, Оррик приметил крупного филина в сумеречном небе. Его полёт с самого начала был слишком уж целеустремлённым для обычного крылатого хищника. Поэтому Оррик нисколько не удивился, когда филин снизился прямо перед его костром и за шаг от земли обернулся Веншей.

– Ну, здравствуй, великий чародей. Никак подморозил крылья в горах? Садись, погреешься у моего костерка.

– Я гляжу, что ты совсем не удивлён и даже как-то не очень рад меня видеть, – Венша последовал совету, затем полез в висящую через плечо сумку. – А я вот тебе снеди принёс, сколько в заклинание влезло, угощайся.

Оррик пару ударов сердца молча глядел на Веншу, но всё же принял нарезанный хлеб с мясом – хлеб был на удивление свежим, чуть ли не тёплым – как примирительный дар.

– Княгиню и прочих ты провёл. Они считают тебя героически павшим в последней битве с древним врагом. Я решил не портить красивой легенды. Но уж верить в неё самому, при моём-то опыте было бы признаком подступающего старческого слабоумия. Кстати, мне кажется, ты вышвырнул нас из логова Покровителя, а сам остался, не ради красивых легенд.

Венша пожал плечами:

– Ну, я не смертный юнец перед своей первой девкой, чтоб мяться да краснеть – скажу прямо, была у меня мыслишка покопаться в наследии старого мерзавца без посторонних глаз. Но она была не главной.

– Хм? – вопросил Оррик, который был слишком занят угощением, чтобы тратить больше слов.

Венша неожиданно показался очень усталым, несмотря на моложавый вид. Если это было наиграно, то Оррик мог лишь поаплодировать его актёрскому мастерству:

– Видишь ли, Оррик, даже я не могу защищать народ саклибов вечно. Потому что от ступени Вечности я безнадёжно далёк, а до неё у всех способов продления жизни есть предел. Ладно, не хмурься, скажу уж начистоту – не только не могу, но и не хочу. Работёнка, Восемь свидетели, хуже, чем у пастуха. Люди, они, конечно, посимпатичнее овец, но и присматривать за ними куда как тяжелее. Так что теперь, когда наша старая распря с Покровителем, наконец, кончена… кстати, не желаешь услышать, в чём дело-то было?

– Да не отказался бы. Но потом. Ты, я думаю, не для того сюда прилетел, чтобы травить байки про дела давно минувших дней. Давай, сперва, о деле.

– Делу время, значит? Так вот, дело в том, что я тебе обязан. Не только жизнью, но и успехом дела, на которое я положил лет этак семьсот. Нельяне я обязан тоже, но увы, не могу я ей показаться. Нехорошо вышло бы, начни саклибы всерьёз рассчитывать на мою защиту и помощь, как раз когда мне хочется мне провести хотя бы одну человеческую жизнь в своё удовольствие. Уж лучше пусть считают, что я мёртв. Ты – другое дело. Если есть у тебя идея, как я могу тебя отблагодарить – скажу опять начистоту, отблагодарить, не заняв себя надолго – то валяй, выкладывай.

Оррик потёр двумя пальцами подбородок, задумчиво глядя на чародея.

– Отблагодарить, значит. Ну скажи – а вооон тот перевал сейчас проходим?

– Проходим. Но я бы сказал то же и полному незнакомцу. Не обижай меня, Оррик, уж если хочешь чего-то знать, то давай вопрос посерьёзней.

– Хорошо. Что ты знаешь о Стране Семи Звёзд и дороге к ней?

Венша аж присвистнул, прежде чем ответить:

– Так вот куда ты собрался! Ну, не в обиду тебе будь сказано, Оррик, я знаю, что лучше б тебе было придумать повод вернуться к Нельяне под бочок и заняться заделыванием маленьких княжат. Потому что даже чтобы просто добраться до Страны Семи Звёзд, тебе, с твоей-то незавершённой ступенью Молодости, не хватит и семи жизней. Ты хоть представляешь себе, что это за место?

– Знаю, что это древняя страна чародеев, отрезавшая себя от остальной части Полого Мира, когда какое-то их чародейство пошло наперекосяк.

– Ну это, в общем, верно. Если призрачного барса назвать кошкой – это тоже будет, в общем, верно. Послушай, Оррик. Ты ведь видал на землях саклибов дороги, мосты и статуи оставшиеся от древнего Раана? Страны, чьё имя сейчас и помнят-то немногие, чей народ исчез, перемешался с завоевателями, забыл собственное имя? Но предки основателей Раана ещё жили в одних хижинах со своим скотом, когда Страна Семи Звёзд уже была древней и уже существовала промеж нашим Полым Миром и местами, смертным неведомыми!

Венша непритворно распалился, видно не раз думал об этой загадочной стране:

– О ней среди древних дваждырождённых и драконов рассказывают всякие побасенки. Включая настолько безумные, что даже могу быть правдой. Например, что Страна Семи Звёзд получила имя от того, что её и вправду освещают семь звёзд, когда-то стянутых чародейством с неба и помещённых над башнями семи её погибших королей. А если байки отбросить, то известно лишь, что лежит она в сердце центральных гор континента, поднимающихся ещё повыше тех, которые ты сейчас видишь, и окружённых тысячами вёрст страшной пустыни. Что пути к ней вечно скрыты волшебным туманом. И что уж много тысячелетий могущественные дваждырождённые прут туда в надежде завладеть её секретами, а вернулось за всё время два с половиной калеки. Ты точно туда хочешь, Оррик?

Оррик ответил не задумываясь:

– Ты вправду думаешь, что меня можно запугать опасностями, если я не оставил своего пути ради даже женщины?

Венша засмеялся, потом ответил уже спокойнее:

– Уел. Ну ладно. Один совет я тебе дать могу. Знаю я один город, город Кеферн, чародей-правитель которого давно интересуется Страной Семи Звёзд. Если он сам ещё туда не отправился, то сможет рассказать о ней поболе моего. А добраться до Кеферна надёжнее всего так. Перейдя эти горы, ты окажешься в Серой Степи. Там отправляйся на юго-восток и, если тебя не убьют степные орки или волшебные звери, то попадёшь в земли Великого Инза. Конкретный путь лучше выспрашивай у степняков, я в тех местах с прошлой жизни не бывал. Великий Инз – страна цивилизованная, там путь будет легче. На её восточном краю ищи корабль, чтобы пересечь Поющее Море…

Оррик слушал очень внимательно. Впервые за несколько лет зыбкая и слепая надежда, толкавшая его всё дальше на восток, сменилась надеждой обоснованной, глядящей в сторону конкретной цели. Может Венша и полагал, что цена простым советам невелика, но для Оррика они были ценнее, чем чародей, вероятно, мог себе представить.

А дослушав, Оррик задумчиво поглядел в небо, где в восходной стороне над горами уже высыпали звёзды. Что ж, если Небесные Боги с их непостижимым провидением, действительно сочли нужным взвалить на него тяжкие труды в Мерани и горах курангов, то и оплата за эти труды оказалась достойной.