Чужие степи 7

Глава 24

— Сейчас вытащу кляп и буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. И не дай бог заорёшь, прирежу. Ты понял? — дабы продемонстрировать серьезность намерений, я достал нож из голенища, и прижал лезвием к шее лысого.

Тот часто закивал.

— Предупреждений не будет, пикнешь — умрёшь. — повторил я, выдергивая кляп.

Лысый задышал хрипло, закашлялся, но орать не стал, побоялся.

— Вопрос первый, какого хрена ты тут делаешь?

Лысый снова закашлялся, и с трудом остановив кашель, просипел,

— Баб привез… Кхе-кхе… Обмен у нас… Вроде… Кхе-кхе…

— Каких баб? Откуда?

— Да разных… Кхе-кхе… В основном местные, но есть и из наших парочка…

Он так спокойно сказал про «наших», что мне захотелось придушить его, но я сдержался.

— Языки всем отрезали?

— Угу. — неохотно кивнул лысый, явно боясь что ему лично прямо сейчас за это и прилетит.

А я опять сдержался, хотя в этот раз был совсем близок к рукоприкладству.

— Обмен на что?

— Оружие… Патроны… Топливо… И так ещё, по мелочи…

Ну да, всё верно, просто бизнес, ничего личного. Мы вам, вы нам. Так всегда было, еще там, в том, родном мире, я случайно узнал что в Казахстане, где-то недалеко от нашей границы, есть рынок рабов. Нет, официально это что-то вроде биржи труда на свой лад; бригаду на стройку нанять, или просто рабочие руки, а неофициально, для своих, можно затарится живым товаром. И нет, никто никого не похищает, всё сугубо добровольно, жители бывших советских республик тупо продают своих детей. Даже ценники при мне обсуждались, — за девочку восемнадцати лет что-то вроде тысячи долларов, за парня пятьсот. И да, все кто должен бороться с подобными проявлениями, прекрасно знают про рынок, кормятся с него, да еще и сами пользуются услугами работорговцев. Принцип прост. Живут в горах где-нибудь люди, детей рожают регулярно, документов, разумеется, не делают, ибо незачем, да и ездить далеко. Нарожают полтора десятка, кормить не чем, вот они и продают лишние рты. А наши покупают. Как скот, как мясо. Для разных целей.

— Откуда немцы здесь? — отгоняя воспоминания, задал я следующий вопрос. Хотя и сам догадывался, даже знал наверняка, но не спросить не мог, вдруг лысый чем-нибудь удивит?

— Оттуда, откуда и все…кхе-кхе… — снова закашлявшись, разочаровал тот.

Получается что в мире где не было первой мировой и октябрьской революции семнадцатого года, ядерное оружие изобрели гораздо раньше, и практически сразу же использовали. Причем в таких масштабах что заработали переносы. Но с этим ладно, оно интересно, но практического значения ноль. А вот насчёт многого другого надо бы прояснить.

— Зачем заставляли ваших учить, если и без меня тут столько учителей?

Лысый зыркнул зло, но ответил.

— Это у них учителя. У нас нету. Техника есть, а учителей нету. А эти не больно-то учат, просят до фига, а толку не особо… Кхе-кхе…

Значит всё-таки не сроднились евреи с фашистами, сотрудничают, торгуют, но только так, без фанатизма. И это хорошо, объединись они, было бы куда хуже.

— Какая численность этого гарнизона?

— Не знаю. Человек восемьдесят, но они туда-сюда мотаются, так что…

Ну где-то так я и прикидывал. Восемь десятков это дохрена, даже пусть на нашей стороне будет фактор внезапности, всех всё равно не перестреляем, поэтому только бежать, других вариантов нет.

— Пленниц где держат?

— Каких пленниц?

— Медсестер русских.

— Не знаю… Кхе-кхе… Наверное там же где и всех остальных, в дальнем бараке…

— Дальний барак это где?

— Отсюда если смотреть, в самом углу, длинный такой. Там у них бабы живут, и там же комнаты оборудованы для развлечений.

— Сколько там женщин?

— Вчера привёз восемь штук, в прошлый раз пятнадцать. До того у них было с десяток. Но сейчас меньше уже наверняка, они у них мрут как мухи, не выдерживают… — совершенно спокойно поведал лысый.

А мне противно стало. Вот как так? Ведь он такой же человек. И он человек, и фрицы эти… Как так получилось? Садисты везде есть, в семье не без урода, но чтобы столько и в одном месте? А этот тоже хорош, возит им женщин, прекрасно зная что с ними будет. Но заострять не стал, к совести его не призвать уже, поздно, а грехи я отпускать не умею, да и не хочу. Если есть там что-то, пуская по полной хлебает, заслужил. Доспрошу сейчас кое-что, и отправлю в царство Аида. Жаль что быстро придется убить, надо бы чтоб помучился…

— Сколько у них оружия? Где склад? Что знаешь про основную базу? Какая общая численность?

Но лысый только головой помотал и закашлялся, а когда дверь в сортире заскрипела, заорать хотел, видать приговор свой в глазах моих прочитал. Да только не успел и рта раскрыть, как я ему горлышко от уха до уха и порезал, получилось что вроде как улыбку нарисовал.

Нож вытер, и в голенище убрал.

Жаль доспросить не успел, но да ладно. Время час почти, пора уже и пленников проведать.

Дождавшись когда очередной засранец покинет сортир, подцепил доску в заборе, оттянул на себя, и упершись коленом, выломал. Треснуло знатно, но поблизости никого, так что не страшно. Подождал пару минут, и таким же макаром выломал еще пару досок, примерился — пролезаю. Сунул автомат, рюкзак свой пихнул, планшет, и ободрав бока, протиснулся сам.

Луна за тучами скрылась, темень кругом, но так даже лучше. Отсиживаюсь пару минут, и не спеша перемещаюсь вдоль забора. В ту дверь в которую пленников «гулять» выводят, не лезу, она закрыта, но есть ещё одна, к сторожам, и вот её, по словам моего нового друга — забыл спросить как зовут, частенько оставляют открытой. Туалета внутри нет, поэтому они во двор и бегают, облегчаются.

Подходя ближе, услышал голоса, сразу присел. Говорили по-немецки, хохотали, чем-то стучали стеклянным. Стаканами?

Убедившись что всё спокойно, двинулся дальше. Прошёл вдоль стены, заглянул за угол, и пригнувшись, перебежал открытое пространство.

Дверь. Чуть толкнул, открыта. Снова прислушался, гуляют. Шумят, гогочут, и вроде как кто-то стонет.

Заглянул внутрь, никого. Недлинный коридорчик, справа дверь, снизу полоска светится. И голоса. Говорят что-то негромко, потом хлопок, стон, и звон стекла.

Так же тихонько подкрался, надавил на ручку слегка, поддалась. Чуточку приоткрыл и так оставил. В щель хоть и немного, но видно.

Кусок стола со снедью, стена, у стены лавка. На лавке женщина лежит, привязана, лица не видно, ноги раздвинуты.

Насилуют? — первая мысль.

Достал нож, отложил автомат в сторону, пистолет оставил за поясом. Заглянул снова, появилось новое действующее лицо, точнее затылок. Черный и курчавый.

Наклоняясь над женщиной, он что-то сделал, и почти сразу пропал из «кадра». Тут же хлопок, ещё один, звон стекла, гогот.

Пригляделся, не сразу сообразил, но когда дошло, помертвел от увиденного. Эти твари запихивали женщине во влагалище бутылку, потом били палкой по животу, бутылка выпадала на пол, а они ржали.

Не знаю как сдержался чтобы сразу не ломануться, дождался когда курчавый нагнётся, резко открыл дверь, и с ходу воткнул ему в шею нож. Он даже не понял ничего, умер быстро и почти безболезненно. А вот второму уже не так повезло. Шлёпнул легонько по ушам, он в отключку, я его в уголок и привалил. По опыту знаю что минут десять гарантировано пролежит, но руки за спиной связал всё же, мало ли.

Женщин в комнате оказалось двое. Одна на лавке, судя по внешнему виду уже всё, отходит, а вторая, совсем ещё девчонка, в углу сидит и трясётся.

Обшариваю сначала труп, ключей у него нет, зато за поясом пистолет, вороненый Люггер. Ключи нашлись у второго, аж шесть штук на связке. Кроме ключей, документы. Не глядя сую в карман, и поворачиваюсь к девушке.

— Не бойся. — я знаю что она меня не поймёт, поэтому объясняюсь ещё и жестами.

— Вот, — выдернув из шеи курчавого нож, кладу его на стол. — Вот, возьми.

Будь на ее месте наша, пришлая, не стал бы нож оставлять, а местные другие, для них это просто. Обидели, убей. Пусть сама решает что делать с этим мусором. Сам иду дальше, вызволять соотечественников из плена.

Деревянные стены, земляные полы, бревенчатые балки под потолком. Сооружение серьёзное, но зимой тут наверняка холодно. Интересно где держали пленных?

А они уже ждут. Выстроились внутри своих клеток, и глядят в темноту. Освещения никакого в помещении нет, поэтому видеть они меня не могут.

— Это ты? — из крайней клетки знакомый голос. Услыхал значит.

— А вы еще кого-то ждёте? — отвечаю нарочито весело, хотя после увиденного до сих пор тошно. И не от того что убил, с этим давно уже всё в порядке, девчонок жаль. Пусть дикие, невоспитанные и необразованные, но люди. Живые люди. И мы, вместо того чтобы дать им что-то хорошее, опускаемся на их уровень, уровень полнейшей дикости; отрезая языки, насилуя и убивая.

А ведь могли бы быть богами.

Но сопли в сторону, ноги сами себя не унесут, головой помочь надо.

Прежде чем открыть первую клетку, долго перебираю ключи. Но вот наконец щелчок, и двое пленников на свободе.

— Стойте пока, сейчас остальные открою, вместе пойдём. — говорю, принимаясь за следующий замок.

Минута возни, щелчок, и ещё пара на свободе.

— Забирайте пока личные вещи, вы сюда больше не вернётесь.

— Вещи? Удивляется кто-то из уже свободных. — Ты смеешься?

Я не смеюсь, просто пытаюсь разрядить обстановку. Мой новый друг наверняка пересказал наш разговор, но я чувствую как все эти парни напряжены. Хотя какие там парни. Я ж видел их, взрослые мужики, некоторые даже постарше меня будут.

Но вот наконец последний замок повержен, и мы цепочкой отправляемся в путь.

Проходим по коридору, сворачиваем и оказываемся в комнате охраны.

— Да чтоб тебя… — зашел я первым, и едва не зажмурился от увиденного.

Женщина на лавке с расплывающимся по рубахе кровавым пятном, исколотый труп курчавого, изрезанный вдоль и поперек второй немец, и рядом девушка с ножом в груди.

— Кто их так? — хрипло спросил бородатый.

— Одного я, вот этого. — пнул, переворачивая курчавого, — второго оглушил и ей оставил. — кивнул на девушку, — Думал, пусть отомстит…

— Дела… — произнес ещё кто-то.

— Да, дела. Это точно. Но нам идти надо. Ищите оружие, вот пистолет есть, — вынул я из-за пояса люггер, — в коридоре автомат лежит. Ножи если есть, всё берите, пригодится. Часы снимайте. Ночью летали?

— Было дело. — хмуро кивнул заросший чуть не до пупа серьёзный мужик.

— Там юнкерс стоит, сорок восьмой, справитесь?

— Не сомневайтесь. Если что на руках унесем, только бы подальше отсюда.

Вытащив карту из трофейного планшета, я развернул её, сбрасывая всё со стола.

— Не знаю где мы сейчас, но попасть надо вот сюда. Знаю что недалеко это, относительно. Минут сорок, или около того.

Мужики столпились над картой, и довольно быстро разобрались.

— Сделаем в лучшем виде. Вы нас только на корабль проведите. — подытожил бородач.

— Проведу. — кивнул я, и собрав всё огнестрельное, режущее и колющее, мы вышли на улицу. Маршрут известен, в обход по забору. На месте остановились, дружно прислушались, и так же дружно пролезли в проделанную мною дыру.

Пролезли, но случилась заминка, в туалете кто-то сидел, покряхтывая, и мне совсем не хотелось чтобы он заорал, раньше времени привлекая внимание охраны.

— Тсс! — зашипел я в темноту, сам же прошёл вперёд и встал у дверей туалета. Скрытность нужна, но большой беды не случится если один немчик вовремя не вернётся. Подумают с животом плохо. Бывает.

А немец покряхтел ещё пару минут, шумно натянул штаны, и чуть замешкавшись, вышел из сортира.

Хотел убить, но в последний момент передумал. С собой возьмем, лишним не будет. Если что по дороге выкинем.

Шлепнул по голове его кулаком, он и обмяк.

— Тащите к самолёту, там потом свяжите и рот заткните чтоб не орал когда очухается!

Юнкерс стоял неподалеку, поэтому дошли быстро. Мужики хоть и тощие, но жилистые. Тащили немца вдвоем, но вроде как не особо и напрягались.

— А второй чего? Им оставим? — показывая на бомбардировщик, замер бородач.

— Не знаю. Смотри сам, сможете, ради бога. — ответил я, прежде чем зайти на борт.

Темно, но видно что бочки так и стоят, плюс к ним прибавились ещё какие-то ящики. Вскрыл ближний — гранаты. Точно такие же как на подземной базе. Обычные немецкие колотушки.

— Времени сколько надо чтобы прогреться? — спросил у усевшегося на место первого пилота бородача.

— Минут десять желательно, но можно и так попробовать. — не отвлекаясь от изучения панели, ответил он.

Я достал из планшета книжку. — вот, посмотри, может пригодится.

Тот взял её в руки, посмотрел на обложку, и усмехнувшись в бороду, бросил на полку перед собой.

— Вы издеваетесь? — повернулся ко мне он.

Я молча пожал плечами.

— Ваше благородие, проверил, пулемет заряжен, и патронов ещё два ящика, только лент мало. — заглянул самый молодой из бывших пленников, обросший, и уже седой парнишка. Как я понял это и был Георгий, повар из госпиталя.

— Набивайте что есть, без команды не стрелять! — ответил бородач, а я удивился, до этого никто к нему не обращался с «благородия». Хотя они все летчики, значит офицеры, а как офицеры меж собой общаются? С приставкой благородия, или нет? Я как-то никогда не задавался этим вопросом, просто незачем было. Но сейчас стало реально интересно.

— Вы в каком звании? — словно прочитав мои мысли, повернулся бородатый.

— Полковник. — ответил я, и видя что тот пытается подняться, поспешил успокоить — после, не время сейчас. Считайте что я вам ничего не говорил.

— Ваше благородие, в ящиках гранаты ещё, отдельно взрыватели. — снова протиснулся парнишка-повар, а мне пришла в голову интересная мысль.

— Кто-нибудь знает где женщин держат?

— Я, вроде… — несмело ответил всё тот же повар.

— Вроде, или знаешь?

— Знает он, ваше высокоблагородие… — всё же поднялся бородач. — его туда каждую субботу гоняют, дымоход чистить на кухне…

— Отлично. Тогда слушайте сюда…

Стоя через пятнадцать минут возле двери в набитую немцами казарму, надежным мне этот план уже не казался. Храп почти сотни солдат вермахта заставлял сомневаться в своих силах, а пара часовых за дверью только усиливали это ощущение.

Но с богом! — перекрестился я, и не задерживаюсь прошел в двери. Сумка пока за спиной, а моё главное оружие нож. Бодрствующий часовой даже моргнуть не успел, упал с перерезанным горлом, а второй, тот что сладко спал облокотившись на стол, умер спустя мгновение от того же оружия.

Прислушался — храп на все лады. Перевесил сумку на пузо, и приглядевшись, двинулся между рядами кроватей.

Налево гранатку, направо гранатку. Задержка шесть секунд позволила до первого взрыва разбросать их достаточно густо, а как начало взрываться, нырнуть в коридор. Комнаты офицеров скорее всего будут заперты изнутри, поэтому надо подождать когда они повыскакивают сами.

Последняя из гранат ещё не взорвалась, а немцы в одних подштанниках уже повылетали наружу.

Убить их всех не входило в мои планы, от меня требовалось создать панику дабы отвлечь от прогревающих двигатели самолетов, и освобождающих женщин летчиков, но личную инициативу проявлять не возбранялось.

Закинув сумку обратно за спину, я ухватил покрепче шмайсер — который не шмайсер, и шагнув в коридор, дал длинную очередь. Оно опять не по правилам, — чем дольше жмёшь, тем меньше точность, но тут дистанция никакая, стреляю в упор, поэтому так. Больше огня и шума.

Отстреляв магазин, снова перехожу на гранаты, и забросив еще четыре штуки, прохожу дальше.