Чужие степи 7

Глава 4

Закончив осмотр рубки, я переместился к большой надстройке, а навалившись на дверь, — очень тугая, оказался внутри.

Места не особо много, но всё хорошо продумано. Деревянные откидные кровати в два яруса, в углах такие же грубо сколоченные шкафчики, по центру сваренная из трубы круглая печка-буржуйка. Ничего лишнего, всё очень функционально.

— Как тебе? — следом зашёл Андрей.

— Впечатляет.

Наверное покажи нашу лодку в нормальном мире, — засмеяли бы. Но здесь, с учётом ситуации, она была если не совершенна, то очень близка к этому.

Ну а что, путь неблизкий даже для моторных аппаратов, а нам на вёслах, да под парусами идти. Плюс непонятно кого по дороге встретим, поэтому готовым надо быть ко всему. И если ещё не так давно я не горел желанием участвовать в данном мероприятии, то сейчас, увидев своими глазами масштаб готовящейся экспедиции, поменял своё мнение.

Дома побыть, конечно, хочется, — всё же пять месяцев это срок, но сейчас я был уверен что моё место здесь, на этих неказистых баржах.

Хотя если верить руководству, — путешествие не займёт много времени, и план простой как палка: по-быстрому найти нефтяное озеро где-нибудь неподалеку, залить баки, и домой. Но, как говорится — гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Планировать мы все умеем, а вот как оно пойдёт на деле, тут уж извините, непредсказуемо.

Закончив осмотр этой баржи, я переключился на следующую. Схема та же, но если первая пока полупустая, то эта загружена по самое не хочу.

Два ряда синих двухсотлитровых бочек, какой-то разобранный агрегат (наверное тот самый аппарат для перегонки нефти), несколько раскладных ручных буров, здесь же привода, пара редукторов, ящики с инструментом, несколько велосипедов, уазовские колёса, и ещё много чего по мелочи.

— А там что? — разглядывая странное сооружение на соседней барже, спросил я Андрея.

— Загон для лошадей. — подсказал он.

Ну а что, разумно. Наверное и колеса уазовские для телеги, собрать только, всяко лучше чем на своём горбу таскать.

Дальше осматривать не стал, решение принято и надо включаться в работу. Первое что нужно сделать — замерить автожир. Так-то он небольшой, но то на земле, а здесь, в столь стеснённом пространстве, расположить его будет непросто. Метров пять в длину, почти два в ширину, даже не знаю, наверное разбирать придётся.

— Как там мои? — неожиданно спросил Андрей, и я бы удивился такому вопросу, если бы не знал подоплёку.

Тогда, десять лет назад когда он вытащил Машу из города, казалось что всё будет хорошо. Не сразу, но спустя какое-то время они даже жить стали вместе. Вот только идиллия продолжалась недолго, года два, может быть чуть больше. Не знаю уж что там случилось, могу лишь догадываться, но вскоре они расстались, и если где и встречались случайно, друг с другом даже не разговаривали.

Ну а что, внешнее сходство это еще не всё, ведь если разобраться, то они совершенно чужие друг другу люди. Да и погуливать он стал, чего уж тут таить. Баб вокруг, в смысле одиноких женщин, по десятку на каждого мужика, вот и не удержался.

— Ты у меня спрашиваешь? Я дома-то толком не был, откуда мне знать?

— Понятно… — вздохнул он

Распрощавшись с Андреем, я забрал одну из лошадей, и уже верхом вернулся в станицу. Там, добравшись до аэродрома, стал разглядывать аппарат, прикидывая что же можно с него открутить. Все машины строили по-разному, но раму изначально делали сварную и, скорее всего, максимум что можно сделать — снять хвост. Вот только это почти не влияет на габариты, и разница будет совсем не велика.

Четыре сорок длина, и метр семьдесят ширина. А ведь ещё кучу запчастей загрузить нужно, инструменты.

Вариантов немного. Освобождать место, или сделать его путём наращивания палубы. Типа как на авианосцах, — выносной стол называется.

Пока гадал и думал, откуда-то прихромал дядя Саша.

Ещё прошлым летом он бегал как молодой, но тут сдал, передвигаясь совсем по-стариковски. Опираясь на палку, он остановился, посмотрел с прищуром, но не подошел, а ухромал к сторожке.

Догонять его я не стал, особого желания общаться у меня не было, ещё перед отбытием в город мы хорошо повздорили, и судя по всему, за эти пять месяцев он так и не успокоился.

По жизни человек тяжелый, с возрастом он стал и вовсе невыносимым. Что не скажешь, всё не по нему. Хоть беги.

Что я, собственно, и сделал.

По итогу совсем уж непреодолимых сложностей с размещением автожира не возникло, и в назначенное время наш речной «паровоз» тронулся в путь.

Сначала одна баржа отошла от берега, за ней вторая, потом третья, и вскоре я уже смотрел на грустно опустевший причал.

Этот Урал — в отличии от самого себя через несколько тысяч лет, гораздо шире, поэтому прежде чем мы добрались до середины, сидящим на вёслах станичникам пришлось изрядно попотеть.

Точно не скажу, но навскидку не меньше двухсот метров в самом узком месте, а уж там где позволяет рельеф, как минимум вдвое больше. Вода спокойная, у берега ещё чуть волнуется, а на середине совсем тишина.

Стартовать планировали в четыре, но по факту двинулись в шесть. Солнце уже встало и потихонечку разогревало воздух, испаряя растянутый над водой туман.

А плыли медленно. Течение реки тут и так не быстрое, да ещё и грести перестали. Пытались поднять паруса, но не имея практически никакого опыта в подобных делах, получалось плохо. Вроде бы, чего сложного? Но на деле оказалось что много чего.

Сам по себе парус сшит по взятым из литературы лекалам и сделан был наверняка правильно, но вот нормально управляться не удавалось. За один край потянут, к одному берегу тащит, начнут выравнивать — к другому. В общем, пока удалось поймать «правильный» ветер, наша баржа прилично отстала от основного каравана.

Я же в дела моряческие не лез, тут моё участие помешало бы только, поэтому всё время пока народ возился с парусом, просидел на корме, глазея по сторонам.

Наверное будь ткань современная, всё прошло бы куда проще, но закрома потихоньку пустели, и материал из которого пошили паруса был уже местным, купленным за большие деньги у аборигенов.

Торговля во все времена сближает людей, вот и мы не стали исключением. Туговато конечно, но несмотря на все сложности, иногда торговые караваны заруливали и в наши дикие степи.

Поначалу, — после последних масштабных столкновений, пару лет вообще никого не было, даже зверьё, и то разбежалось. Но потом, потихоньку, то один караван зайдёт, то другой.

Правда заходили они не всегда по своей воле, через раз их приходилось отлавливать и силком тащить в станицу. Разумеется мы никого не убивали и вообще старались обходиться с людьми бережно, в качестве главного аргумента используя золото.

Имея доступ к картам с чётко обозначенными районами залегания этого металла, его добыча не составляла для нас особых трудностей. Поначалу с помощью металлоискателей, а потом и уже почти промышленным способом, мы добывали его в изрядных количествах, поэтому платить могли более чем щедро.

А скупали мы практически всё.

Горшки с вином, ткани, холодное оружие, специи, стекло, драгоценные и полудрагоценные камни, различная ювелирка — несмотря на отсталость этого мира, ассортимент был достаточно разнообразен.

Но не всё коту масленица, вскоре начались и проблемы в виде вновь появившихся мародёров. На нас им соваться было уже не с руки, а вот пограбить мирных торговцев самое то. Мы как могли противодействовали, но не всегда получалось и торговля наша с аборигенами шла с переменным успехом.

Естественно как могли мы старались наладить производство необходимых вещей, и в чём-то даже делали успехи, но полностью перекрыть потребности поселения не удавалось.

Запасы, — ещё недавно казавшиеся достаточными, таяли, пополнений — в виде бонусов из других миров, практически не было, да и текущий из города ручеёк трофеев с каждым днём становился всё меньше.

После того как иссяк приток всякой нечисти, комфортнее поиски если и стали, то ненадолго. Свято место пусто не бывает, и наиболее богатые районы превратились в место бесконечных паломничеств со всех сторон.

— Как настроение? — выдёргивая меня из раздумий, неслышно подошёл Андрей.

Настроение у меня было не очень, о чём я ему и сообщил.

— Чего так? — удивился тот. — Нормально же идём?

Шли мы действительно хорошо, с парусами хоть и помучались, зато сейчас, надутые ветром, они разогнали баржу до приличной скорости. Точно определить я не мог, опыта «хождения» по воде не было, но по ощущениям, никак не меньше пятнадцати, а может и двадцати километров в час. Боюсь сглазить, но если ничего не изменится, до места дойдём уже через неделю.

— С такой скоростью — через неделю на месте будем!.. — словно прочитав мои мысли, подсел рядышком один из тех мужиков что помогали мне на погрузке.

— Твои слова, да богу в уши… — покачал головой я.

— Да точно тебе говорю! — озорно блеснул тот глазами. И судя по тянущемуся запашку, он уже успел отметить удачное отплытие.

— Доберемся до точки, найдём нефтяное озеро, быстренько нагоним бензина, и на моторах за два дня вернёмся домой!

Естественно, такая перспектива мне нравилась; как говорится — дай то бог, но честно сказать, я не особенно верил что нефтяные озёра вообще существуют, а в том что экспедиция не будет настолько радужной, уверен был на все сто процентов.

И ведь как в воду глядел.

Стоило солнцу подняться повыше, ветер тут же переменил направление на противоположное, и наша скорость стала совсем черепашьей.

Паруса, понятное дело, опустили, и выждав сколько-то — думали может ветер опять переменится, дальше пошли на вёслах.

Скорость выросла, но когда подошла моя очередь махать веслом, я быстро осознал насколько был прав, когда говорил что лёгкой прогулки не получится. Несбалансированное и тяжелое, весло постоянно норовило вырваться из рук, из-за чего не всегда удавалось попасть в такт с остальными гребцами. Поначалу, конечно, многие гребли как попало, но у меня «лажать» получалось лучше всех.

Отсчитывая очередную сотню взмахов, я молился чтобы подул ветер, но боги услышали меня лишь к вечеру, когда от напряжения болело всё тело, и хотелось только одного — упасть и уснуть. Скорость, оно, конечно, хорошо, только как по мне, так лучше плыть медленно, но без таких нагрузок. А то получается как в том анекдоте про войну и усталость.

И ведь шутки шутками, а гребля выматывала как ни одно другое занятие.

Наверное поэтому ночью, когда ветер опять стих, капитан нашего корыта попытался было поднять людей, но был послан в такой грубой форме, что заткнулся, и никак не отсвечивал до самого утра.

«Да ты чего, Василий? Прокатишься, рыбки половишь, отдохнёшь по-человечески! Когда ещё такая возможность представится?» — так говорил Михалыч, когда уговаривал меня на участие в экспедиции. Сказал бы я ему сейчас пару ласковых…

Но деваться было некуда, время шло, мы плыли, и судя по картам, уже на четвертые сутки достигли середины пути. В этом месте река делала резкий разворот, почти зигзагом, поэтому спутать было достаточно трудно.

Сказать что я устал — не сказать ничего. Хотелось только одного — скорее добраться до места и забыть как страшный сон эти бесконечные взмахи и шлепки по воде.

— Вот скажи мне, Вась… — как-то после обеда и обильного возлияния подсел ко мне наш капитан, не старый ещё, но седой как лунь дядька со странным прозвищем Мотыга.

— Зачем всё это? — сузив и без того заплывшие глаза, обвёл он вокруг себя руками.

— Что, всё? — задал я уточняющий вопрос, морщась от предстоящей беседы с перебравшим «философом».

— Ну вот это… — снова повёл он руками.

Уточнение такое себе, но я его понял. Приняв на грудь, человек задумался о смысле жизни, а ответчиком почему-то выбрал меня.

— Да вообще похрен… — неопределенно ответил я, в надежде что приставучий собеседник обидится и уйдёт.

Но тот неожиданно оживился, и погнал какую-то совсем уж бестолковую ересь. Что-то про пришествие мессии, про врата ада на земле и падших ангелов во плоти.

Я не был особенно знаком с ним, он то ли из городских попал к нам, то ли ещё откуда, но судя по тому что о нём говорили, человеком был неплохим, вот только пить совсем не умел.

Профессиональный моряк, Мотыга пол жизни своей отдал морю. В молодости служил на военном корабле, потом перешёл в гражданский флот, а пенсию встретил уже здесь, в этом мире.

— Думаешь кто это твари страшные? — распалившись до крика, подскочил он.

Я молчал. Любой ответ был бы воспринят как вызов с последующим продолжением.

— Они повсюду! Там! — тыкал он пальцем в небо. — Там! — куда-то в сторону берега. — И даже там! — резко развернувшись к борту, «капитан» перегнулся через ограждение, и как-то нелепо вытянувшись, с плеском ушёл под воду.

Не знаю как я среагировал, но в последний момент успел ухватить его за ремень, и уперевшись в ограждение, буквально выдернул обратно на палубу. Точно разглядеть не успел, заметил лишь очертания, — но стащило нашего капитана нечто длинное и толстое, типа большой рыбы, или огромной змеи.

Кроме меня происшествие наблюдали ещё несколько человек, больно уж громко кричал мой визави, но к таким вещам все уже давно относятся спокойно, поэтому через полчаса про случившееся и не вспоминали, главное, урок усвоили, и кто бы не скрывался на дне, от бортов теперь все будут держаться подальше.

Естественно связались с остальными баржами — а они оторвались от нас примерно на километр, и предупредили о возможной опасности.

— Кто это мог быть? Тварь? — уже после отбоя подошёл Андрей.

— Ну что-то точно не местное. — ответил я.

— Думаешь?

— Уверен. В наших реках самое крупное существо это сом, но они хоть и достигают нескольких метров, что-то я не слышал чтобы они так нагло нападали на людей.

— Может крокодил?

— Откуда? Здесь не тропики, и даже если предположить что его сюда привезли, за зиму он бы точно сдох. Да у Мотыги и царапин даже нет, был бы крокодил, отжевал бы половину. Тут что-то другое.

В итоге, так ни к чему и не придя, решено было выставить пару человек с оружием по оба борта, чтобы когда тварь появиться снова, встретить её с огоньком.

Но время шло, мы потихонечку плыли, а напавший на нашего капитана хищник так и не появился.

Кто-то говорил что видел тени в глубине, но это могли быть как коряги, так и многое другое.

В общем примерно в таком ключе прошли остальные дни нашего путешествия. Мы гребли, учились управляться с парусом, боялись подходить к воде, да иногда переговаривались с «соседями» по рации.

Но всему приходит конец, и на девятый мы наконец достигли конечной точки, и дружно «припарковались» возле поросшего чахлым кустарником берега.

Пейзаж давно уже был унылый, только здесь, перед самым устьем, глазу было зацепиться совсем не за что.

Даже мне, человеку степному и привыкшему к подобным ландшафтам, становилось грустно.

Степь в это время года начинает цвести, но здесь цветов нет. Только полынь и тростник. Тростник возле воды, а дальше одна полынь. Ни чилиги, ни карагача, ни вообще чего-то, кроме этих двух растений.

И всё же, несмотря на кажущуюся бедность этого края, тут было то, что тянуло сюда людей. Поначалу рыбалка — как бы странно это не звучало, промысловая добыча осетровых, ну а в двадцатом веке нефть. Чёрное золото нашей цивилизации.

Пробежавшись по берегу, выбрали место для лагеря. Полностью переезжать не стали, мало ли как пойдёт, но несколько шатров и полевую кухню поставили на твёрдом покрытии.

Вроде на реке и качки особо нет, но когда встаешь на землю, ощущения совсем особенные. Словно ты так долго «под мухой» находишься, что и не замечаешь уже, а потом раз, трезвеешь в один момент. Интересное чувство.

Шатры, или точнее юрты, «повзаимствовали» у местных. Сшитые из шкур, они были одинаково хороши как в летний зной, так и в зимнюю стужу.

Сейчас уже домов хватало, настроили, но ещё пару лет назад почти вся западная сторона станицы была заставлена такими юртами.

Ну а здесь сам бог велел, тут даже захочешь дом построить, не получится, не из чего.

Даже для самана палок нет, да и костёр развести не чем.