Чужой

Лепесток девятнадцатый

Время действия: одиннадцатое мая, первая половина дня

Место действия: Сеул, здание суда

— Ваша честь, мои клиенты убеждены, что ответчик умышленно создаёт преграды, стремясь затянуть рассмотрение дела…

Внимая адвокату, судья едва заметно покачивает головою в ответ, похоже, соглашаясь с его точкой зрения. Сегодня очередные слушанья по иску «разорённой», или, — «практически обанкроченной», лично мною, компании «FAN Entainment». Я присутствую на заседании в одиночестве, без защиты, но не совсем в беспомощном состоянии, словно брошенный ребёнок. Адвокаты оппозиционной партии отказавшись иметь со мною дела, сделали это профессионально. Не встали и ушли, просто оставив всё, а передали имеющиеся у них документы прошедших заседаний и подготовленное извещение об отсутствии у меня юридической защиты. Документы я убрал к себе, а извещение вручил судье, сразу, как только он объявил слушанье по делу открытым. Вот, сейчас по этому поводу и идёт сыр-бор. С юридической точки зрения, — разбирательство проводить нельзя, что автоматически означает его перенос на другую дату. Адвокат истца зарабатывает на этом очки, негодуя, и просит судью быть со мною жёстче, а то я слишком много трачу впустую чужого времени. Можно подумать, если бы не ЮнМи, то он прямо вскочил и на пляж побежал! Сидел бы как миленький, пыхтел в каком-нибудь другом процессе, деньги себе зарабатывал…

— Ответчица неоднократно делала публичные заявления, негативно высказываясь о работе государственных органов. Особенно, о судебной системе…

— Пак ЮнМи, — не став дослушивать адвоката, обращается ко мне судья. — Вы отрицаете заявление стороны обвинения?

— О чём, ваша честь? Господин адвокат сказал много слов, из которых можно составить много разных обвинений.

— О ваших негативных высказываниях о работе судебной системы.

— Скорее их можно назвать критикой, что допускается в обществе с заявленной свободой слова.

— Вас не устраивает уровень профессионализма сотрудников?

— Не могу об этом судить, так как не являюсь квалифицированным экспертом.

— Тогда в чём суть ваших претензий?

— Ваша честь. В средствах массовой информации получили распространение статьи о том, что судейский корпус Республики Корея неприлично постарел. Журналисты считают, что использование людьми, являющихся олицетворением закона, всяческих хитрых уловок для его безнаказанного нарушения, выглядит более чем возмутительно. Я согласна с авторами опубликованных материалов в том, что закон должен быть один для всех. И не боюсь заявлять об этом вслух, когда спрашивают моё мнение.

Замечаю довольное выражение на роже адвоката. Пожилой судья оценивающе окидывает меня взглядом.

— Суд принимает следующее решение… — спустя пару секунд заявляет он. — В связи с систематической неспособностью ответчицы обеспечить себя юридической помощью… что приводит к необоснованному затягиванию судебного процесса… Назначить госпоже Пак ЮнМи адвоката, услуги которого она будет должна оплатить согласно действующих тарифов! На ознакомление с делом, адвокату выделяется время сроком в три дня, после чего слушанья будут продолжены. Текущее заседание объявляю закрытым.

Судья берёт деревянный молоточек и бахает им по подставке.

(немного времени спустя)

— Зачем ты разозлила судью? — прижавшись ко мне, шипит мне на ухо СунОк, тоже присутствовавшая на судебном заседании.

— Когда я его «разозлила»? — прикидываюсь я в ответ валенком. — Когда заявила, что закон должен быть один для всех? Думаешь, — он считает иначе?

— Ты же видела, что аджосии в возрасте и ему тоже скоро на пенсию? Не могла сказать что-нибудь другое?

— И получить требование — предоставить доказательства или признаться в лжесвидетельствовании? Очень надо. Если дядечка решает судьбы людей, пусть соответствует. Хотя бы в отношении себя соблюдает законы, которыми он руководствуется. Или я не права?

— Щибаль… — негодующе шипит сестра, — теперь точно никаких шансов выиграть дело! Что за адвоката он нам назначил?

— Скорее всего, имелся в виду «государственный защитник». — предполагаю я, не будучи до конца уверенным в том, что в Корее существует подобная штука.

— Кто он такой?

— Адвокат для неимущих. По закону все граждане имеют право на юридическую защиту, но не у всех граждан бывают деньги, чтобы за неё заплатить. За таких нищебродов адвокатам платит государство. Оно бы как бы и ничего, дело только в том, что «бесплатные защитники», — полный отстой. Обычно это вчерашние студенты, набирающиеся опыта, «профессиональные калеки», испытывающие отвращение к своей работе, или просто, — спивающиеся идиоты… Короче все те, кто готов работать за минимальную почасовую ставку. Государство много не платит.

— Так нужно что-нибудь делать! — помолчав несколько секунд и переварив поступившую информацию, восклицает онни.

— Например? — заинтересованно спрашиваю я, предлагая начать набрасывать идеи.

— Найти хороших адвокатов!

— Ты издеваешься⁈ — изумляюсь я. — Вы же всё потратили⁈

Не, я помню об своём «последнем рубеже обороны» из датакоинов, но совершенно не горю желанием швырнуть их в топку судебного разбирательства. Возможно в последнее время я не очень хорошо соображаю, но мозгов ещё достаточно понять, что меньше чем за неделю отменить решение судьи и найти «акулу правосудия» для своей защиты, — это совершенно «дохлый номер».

— Что мы «потратили»? — хмуря лоб, спрашивает онни.

— Всё вы потратили! — не удержавшись от того, чтобы не лезть в разборки, восклицаю я. — Все деньги, которые у меня были. А ты, зная об этом, — рекомендуешь пойти и нанять высокооплачиваемых профессионалов!

— Значит, было бы лучше, если бы мы с мамой жили на улице, но твои сбережения остались целыми?

— Могли бы хотя бы спросить, прежде чем брать!

— Тебе жалко потратить на свою семью⁈

— Не жалко, но я никак не успеваю это сделать. Семья меня постоянно в этом опережает!

— Ты!‥ — с негодованием восклицает СунОк и набирает воздуха, собираясь произнести, похоже, что-то «убийственное».

«Не, только хардкор, только трастовый фонд! — думаю я, наблюдая за онни. — Или офшор…»

СунОк резко выдыхает и неожиданно спокойным голосом спрашивает: а те деньги, на которые ты купила синтезатор? У кого ты спросила разрешение их взять?

— Я их брала на развитие. — подумав, отвечаю я.

— А мы взяли — чтобы выжить!

— Понятно. Виноватых нет. Жизнь такая.

— Что не так?

— Всё нормально. Я просто счастлива, насколько удачно всё сложилось. Пошли!

Время действия: одиннадцатое мая, вторая половина дня

Место действия: Сеул, гараж ЧжуВона

— Ваа-уу…! — изумлённо восклицает СунОк обозревая с порога внутренности помещения.

ЁнЭ привезла ключи, документ на право пользования и мы, — она, я и СунОк, поехали смотреть состояние объекта. «Объект» демонстрирует вымытые полы, свежевыкрашенные стены, прозрачные стёкла и кондиционированный воздух без признаков пыли, создавая впечатление недавно случившегося в нём ремонта.

«Ничего… так, — даю я оценку увиденному и делаю шаг через порог. — Кульненько. Предположение о том, что Чжувонище хочет спихнуть на меня решение финансово-организационных вопросов, — оказалось не имеющим под собою оснований. Чатланин может, когда захочет… Или — когда ему надо!»

Сделав шаг за мною, СунОк, через плечо смотрит на меня многозначительным взглядом и, отвернувшись, направляется внутрь здания, по-хозяйски оглядываясь по сторонам. Иду следом. Вижу два офисных стола покрытых светло-серым шпоном. Онни подходит к одному из них и, сняв трубку со стоящего на нём стационарного телефона, подносит её к уху. Слушает.

— Работает. — кладя её на место, говорит она и, повернувшись ко мне, сообщает, указывая на стол рукой, — Я буду сидеть здесь.

«А что, уже всё? — думаю я, — Решение о переезде уже принято?»

Пока размышляю над случившимся, СунОк, «застолбив» за собой место, идёт дальше, мимо зелёных (наверное, искусственных) растений, тянущихся вверх из стоящих на полу керамических горшков, перемещаясь в направлении двух больших холодильников, приткнувшихся в нише стены. Подходит, без всякого стеснения открывает дверцу у первого, заглядывает.

— Вода, соки. — довольно сообщает она, и, закрыв его, переходит к инспекции следующего.

— Курочка… закуски… и пиво…

СунОк, держа дверцу открытой, оглянувшись, озадачено смотрит на меня, потом переводит взгляд на ЁнЭ. Я тоже поворачиваюсь к ней.

— Откуда еда? — спрашиваю своего менеджера.

— Господин ЧжуВон приказал иметь в офисе продукты питания и напитки… — совершенно не смутившись, отвечает та. — На случай, если вы проголодаетесь. Я заполнила холодильник, перед тем, как ехать к вам с ключами.

Оценивающе смотрю на свою помощницу. Интересно, чьи указания для неё главнее — мои, или ЧжуВона? Сейчас зарплату ей платит «безлошадный» и это делает моего менеджера, ну, если не ангелом, то очень ценным сотрудником. До тех пор, пока я не переведу её на своё содержание, возбухать, требуя личной верности, — легкомысленно…

— Хорошо. — говорю я и, кивнув, задаю вопрос. — ЁнЭ, а господин ЧжуВон, случайно не сказал — каким образом будет осуществляться обслуживание здания?

— О чём вы сейчас говорите? — не понимает меня та.

— Внутри нужно хотя бы убираться. Кто это будет делать?

— Можно попросить кого-нибудь из фан-клуба. — перебивая, вмешивается в разговор онни. — Я позвоню ГаБи…

— Никаких звонков! — рявкаю я, разозлившись на её беспардонное поведение.

— Почему? — изумляется СунОк.

— Не хочу, чтобы «Red Alert» знали об этом месте. Более чем уверена, что на «секретном прослушивании» было полно левых людей, не имеющих никакого отношения к фан-клубу. Информация, в конце концов, всё равно просочится, но пусть это случится позже. К моменту, когда появятся деньги на охрану…

— Прошу соблюдать режим маскировки, поскольку это в интересах всех присутствующих. — говорю я и, повернув ладонь вверх, шевелю пальцами, которые когда-то опрометчиво засунул в коробку с надписью «подарок».

— Шизанутым нет покоя. — наблюдая, за тем, как они двигаются, делюсь я общеизвестной истиной.

— Сами тогда будем убираться? — спрашивает СунОк, смотря туда же, куда и я.

— Вот ещё руки портить! — насмешливо хмыкаю в ответ. — Если этого ещё не сделано, — наймём клининговую компанию. ЁнЭ, — это сделано?

— Мне ничего не известно об этом, госпожа.

— Значит, узнай, сколько это будет стоить и обращайся ко мне — босс.

— Хорошо, босс.

Ты же говорила, — денег нет⁈ — изумляется онни, вновь, на мой взгляд, невежливо влезая в мой разговор, — А теперь собираешься нанять уборщиков?

— Я не нищебродка. — сердито поясняю ей я. — Пусть сейчас денег у меня немного, но на то, чтобы самой не лазить с тряпкой в руках, их хватит. Тем более, что у меня есть сестра, которая занималась этим бизнесом. Онни, ты ведь сможешь проследить за тем, чтобы каждая моя вона была полностью заработана чистильщиками?

— Смогу. — хмуро отвечает СунОк, которой явно не понравилось упоминание о том, что она работала «оператором очистных работ».

— Отлично. — говорю я и обращаюсь к своему менеджеру. — ЁнЭ, запиши исполнительного директора СунОк ответственной за содержание офиса в надлежащем виде.

— Будет сделано, босс. — отзывается та.

— Ну, раз с организационными вопросами в данный момент мы покончили, давайте вернёмся к осмотру. — предлагаю я. — А после — съедим курочку, чтобы она не пропала, и я расскажу о своих планах на ближайшее время.

— Да, босс.

СунОк молчит, — то ли обидевшись, то ли, ещё не определившись в своих чувствах.

— Идите за мной. — командую я и решительно направляюсь вперёд.

(несколько позже. Расположившись на втором этаже гаража на диване и низких стульях вокруг невысокого стола, три девушки едят курочку под пиво)

—… Регистрация музыкального лейбла… — глотнув из банки пива, говорю я, сообщая, какой будет очередная веха к успеху.

ЁнЭ приподнимает руку, показывая наличие вопроса. Буквально только что она закончила рассказывать короткую историю своего неуспеха. В которой её не хотели брать работать туда, куда она собиралась, а предлагали то, чем у неё не было желания заниматься. Всё время, пока я сидел в «Анян», она перебивалась подработками и ходила на собеседования в ожидании удачи. Услышав, что «удачу» выпустили из тюрьмы, ЁнЭ, так же, как и СунОк, решила, что шоу-бизнес гораздо более интересное занятие, чем прозябание в офисе. Тем более, что работать придётся с мировой звездой. И она позвонила ЧжуВону.

— Прошу прощения, — после моего разрешающего кивка говорит ЁнЭ, видимо желая продемонстрировать свою эрудицию. — Лейблы бывают двух видов: дистрибуционный и продюсерский. Какова будет специализация вашего, босс?

— Он будет компактный, динамичный и универсальный. — секунду подумав, отвечаю я. — Созданный для продвижения единственного исполнителя — меня. Ещё у него будет дополнительная опция оказания продюсерских услуг иностранным исполнителям. Со временем я планирую расширить функционал до создания музыкальных клипов и кино. Но это в будущем. Пока, — нужно зарегистрировать предприятие и приступить к работе.

— А название для него уже есть?

— Да. — скромно сознаюсь я. — «Hangar 44».

— Чего⁇ — замерев с недонесённым до рта куском курицы, вытаращивается на меня онни.

— В память о подвиге сорока четырёх участников «Red Alert». — поясняю я. — Находившихся во враждебном окружении тёмного зала, но до последнего поддерживавших меня негасимых светом своих лайтстиков!

СунОк и ЁнЭ молчат, переваривая услышанное.

— Босс… «двойная смерть» для Хангук это не очень хорошие цифры в названии… — осторожно предупреждает ЁнЭ.

— Компания создаётся сразу как международная. Никакой деятельности в Корее вести она не будет. Я имею в виду выступления, концерты и всё остальное, что делают местные развлекательные агентства. Здесь будет только офис.

— В любом случае, — настаивает ЁнЭ, — такое название будет привлекать к себе повышенное внимание. Нужно ли оно организации, которая не собирается вести активного бизнеса?

— Гук ГаБи пересчитала фанатов в клубе, — говорю я. — Их снова — сорок четыре. Это, несомненно, ниспосланный знак, от которого не стоит легкомысленно отмахиваться. Кроме того, вижу в названии «обеззараживающий» потенциал. Вряд ли следует ожидать толп корейских неофитов, ломящихся на прослушивание в агентство с таким названием.

— У нас будут прослушивания?

— Надеюсь, до этого дело не дойдёт! — искренне отвечаю я и, подражая Донне Розе д'Альвадорес[39], добавляю, — Здесь только одна звезда. Это я!

— Но для иностранных артистов, вполне возможно, могут быть кастинги. — выдержав паузу, сообщаю я, для лучшего понимания у собеседниц.

— А почему — «ангар»? — открывает рот, пришедшая в себя СунОк.

— Отсылка к Голливуду. Когда я была там на экскурсии, то видела шеренги непрезентабельных ангаров, внутри которых рождается мировое кино.

— А… — отзывается спросившая.

Ну, на самом деле не совсем так. Когда перебирал в голове всякие варианты в поисках подходящего названия, неожиданно вспомнился смотренный когда-то древний американский фильм. В котором инопланетная летающая тарелка внезапно для себя получила в бок ракету, выпущенную с истребителя, и от такой неожиданности, — ляпнулась на землю. Бравые вояки тут же затащили повреждённый пепелац в неприглядный сарай и взялись его там курочить в надежде на прибыль. Фильм назывался — «Ангар 18».

Очень похоже на мою ситуацию. Снаружи — обычное развлекательное агентство, но внутри — чудеса внеземные. А цифра «44» — отчасти в благодарность фанатам, а частично — для выбешивания корейцев. Их с неё будет «плющить». Я знаю.

— Босс, в чём причина вашего отказа работать с хангук сарам? — спрашивает ЁнЭ. — И почему вы нарушаете своё обещание?

Мой персональный менеджер очень вежлива. Обращаясь ко мне, старается всегда использовать уважительную форму обращения. Похоже, девочка забыла манеру нашего прошлого общения и сейчас осторожно нащупывает новый стиль.

— Отказываюсь, потому, что я для них — чужая. И для меня они такие же. Но у меня есть люди из прошлого, они — другие. С ними я продолжу общаться. А с чужими, — нет!

ЁнЭ наклоняет голову, показывая, что удовлетворена услышанным.

— Главная моя задача сейчас — восстановиться. — говорю я, не желая отвечать на отвлекающие вопросы и поэтому возвращаясь к интересному для себя рассказу о дорожной карте, ведущей к успеху. — Время на это отвожу себе до выступления в Японии. После чего ожидаю начала сотрудничества с «Sony music». Но не как артист по контракту, а как независимый лейбл, проводящий собственную политику.

— А почему именно с ними? — спрашивает ЁнЭ. — Япония, конечно больше, чем Корея, но у вас есть опыт сотрудничества с европейцами. Вы можете работать и с американцами. Почему — нихондзин[40]?

— «Sony music», — американская компания. Которой владеют японцы. А до Nippon—koku[41] от нас, — совсем рядом. Используя каналы распространения музыки второй по величине в мире звукозаписывающей компании, можно продавать синглы на суммы, которые местным деятелям от музыки даже не снились.

— А как обстоят дела с судебным разбирательством, босс?

— Неважно… Мои адвокаты периодически разбегаются, словно тараканы. Судье это надоело и своим решением он назначил мне защитника уровня — для нищебродов. Ничего хорошего от этого ждать не стоит. Адвокаты оппозиционной партии, прощаясь, сказали, что будет минимум ещё два судебных слушанья, перед вынесением решения. А потом можно подать апелляцию. Думаю, к тому времени у меня появятся финансы, чтобы нанять кого-нибудь в Японии для своей защиты.

— Таков мой план на ближайший месяц. — обводя девушек взглядом, говорю я и ещё раз перечисляю. — Научиться петь, восстановить танцевальные навыки, приступить к сотрудничеству с «Sony music» и найти адвокатов. А дальше — покорение музыкального мира.

— Понятный план. — произносит ЁнЭ и подняв над столом банку с пивом, провозглашает, — Файтин, Агдан!

— Файтин! — я и онни стукаем в ответ своими банками о её.

(в это время. Чат, который не спит)

[*.*] — Агдан видели входящей в офис «Sonymusic Entertainment»!

[*.*]— –Где это?

[*.*] — У нас, в Сеуле.

[*.*] — Зачем она туда пошла?

[*.*] — Наверное, хочет найти у них работу.

[*.*] — Кем?

[*.*] — По всей вероятности — знаменитостью!

[*.*] — Вот она предательница!

Время действия: тринадцатое мая

Место действия: Сеул

— Господин директор! Очень неприятное известие. Продюсерский центр господина ДжеХо уличён в плагиате.

— Пфф… — озадаченно выдыхает ИнХон и спрашивает, — Они уже сделали ответное заявление?

— Пока молчат. Возможно заняты проверкой обоснованности обвинения, но дело выглядит серьёзным. В «KBS» заявили о желании вынести ситуацию на обсуждение в ближайшем выпуске «Musicbank». Команда ДжеХо работает со многими известными исполнителями.

— И с моими тоже… — недовольно произносит ИнХон.

— Я знаю, господин директор, что песню для «Кара» вы заказали у них. Поэтому, поспешил вас предупредить.

— Спасибо за то, что вы позаботились обо мне. Я постараюсь выяснить об этом побольше. Почему-то у меня предчувствие, что скандал будет громким.

— Пожалуйста, господин ИнХон. Да, мне тоже так кажется. Раз «KBS» решили рассказать об этом на шоу, значит, у них есть серьёзные аргументы. Или кто-то «большой», заинтересованный в публичном разбирательстве.

Директор, согласно кивает.

— Что за неудача. — расстроено произносит он, потирая лоб.

Время действия: вечер, тринадцатое мая

Место действия: съёмная квартира семьи Пак. Мама и СунОк, пьют цветочный отвар за кухонным столом.

— Там всё-всё есть! — воспользовавшись отсутствием младшей сестры, которая заняла ванную, восторженно шепчет СунОк на ухо маме. — Офис, весь оборудованный. Компьютеры. Интернет оплачен на год. Там знаешь, какой пол в танцклассе? Из дорогих пород дерева! И зеркала во всю стену, — словно из какого-то специального стекла! Отражается всё, вот как есть!

Мама, сделав «большие глаза», удивлённо качает головой, внемля словам дочери.

—… Вешалки для костюмов. — восхищённо продолжает перечислять та. — пустые пока, но плечики для одежды уже приготовлены. Музыкальная система, для занятий танцами, и стул такой, высокий, чтобы хореографу смотреть в зеркало поверх голов… А на втором этаже… Кровать есть! И ЮнМи сказала, что будет ночевать в офисе!

СунОк отклоняется в сторону, чтобы с расстояния оценить впечатление от этой новости. Мама вообще максимально распахивает глаза и неверяще качает головой.

Удовлетворившись произведённым эффектом, СунОк снова наклоняется к маминому уху.

— Вообще, вообще, всё сделано на отлично, словно для своей половинки! — восклицает она. — Даже в холодильнике была курочка! Позаботился, чтобы ЮнМи не проголодалась!

— А ЧжуВон был там? — спрашивает мама.

— Нет. — вздыхает СунОк. — Передал сообщение через ЁнЭ, что его отправляют дежурить на две недели на демаркационную линию. Там запрещено пользоваться телефонами.

— А что ЮнМи на это сказала?

— Сказала, что он специально скрывается, потому что никак не может дать ей договор о сотрудничестве. И он её уже достал.

Мама, в который раз, огорчённо качает головой.

— А как она отреагировала, когда увидела, как он для неё постарался, сделав такой хороший офис?

— Никак. Ходила с таким видом, словно так и должно быть!

Мама скорбно поджимает губы.

— Дочка, — пару мгновений спустя, просит она СунОк. — Скажи своей младшей сестре, что нельзя себя так вести. Нужно быть благодарной.

— Ага, — саркастически отвечает та. — Скажешь, ей, как же! Знаешь какая она теперь? Хочет, чтобы всё было только по её. Представляешь, — назначила меня следить за уборщиками!

— Тебя? — удивляется мама.

— Да. Сказала — потому, что у меня есть опыт работы.

— Ох-хо-хо… — огорчённо вздыхает мама. — Да что же такое делается?

— И я вообще не понимаю, — жалуется СунОк. — ЧжуВон сказал, — потратил все деньги, когда собирал подписи, а сам — такой ремонт сделал! Где он их снова взял?

— Дочка, он же чоболь. Откуда нам знать, что для него значит — «все»? Может, несколько сотен миллионов вон для него — не деньги? А на ремонт их вполне хватит…

— Щибаль… — зло произносит СунОк.

— Зачем ругаешься?

— Да просто бесит! Тонсен такой оппа попался, а она ходит — нос задирает! И вообще, она мне должна найти мужа! Сколько ещё ждать?

Мама «зависает», не зная, что сказать, но в этот момент, на её удачу, раздаётся звук открывающейся двери в ванную и голос ЮнМи, которая кричит — Я всё! Идите, кто следующий!

— Тсс, — произносит мама, отодвинувшись и приложив палец к губам. — Потом поговорим.

Время действия: пятнадцатое мая

Место действия: будущий «Ангар 44»

Делаю последнее движение и останавливаюсь вместе с доигравшим до конца музыкальным треком. До чего же тяжело вылезать из ямы! Казалось, — не так уж много времени прошло с момента, как перестал практиковаться, а вот поди ж ты! Чувствую себя ржавым Железным дровосеком, разрабатывающим суставы после первой порции смазки. Кстати, нужно дойти до ЁнЭ, узнать, как у неё дела. Я решил начать развитие своего бизнеса с интеллектуального действия, — продажи литературных произведений. Всё-таки найти и заинтересовать каких-нибудь книгоиздателей бестселлерами всех времён и народов. ЁнЭ, услышав моё желание, — предложила вначале систематизировать информацию о производителях печатной продукции, для повышения эффективности общения с ними. Кажется, главной целью предложения моего личного менеджера была демонстрация её профессионализма. Как-никак имеет высшее образование, владеет научно обоснованными методами организации делопроизводства. Надо же хоть раз в жизни использовать приобретённые знания? Ну ладно, пусть пробует. Может это повысит ей самомнение…

Нагибаюсь, беру с пола бутылочку с водой. Открываю, отхлёбываю. Не торопясь глотать, жду, когда ткани гортани напитаются влагой. Пока это происходит, смотрю на своё отражение в большом, во всю стену, зеркале. Стекло — классное. Ни малейших искажений, идеально гладкое. Всё отражается в нём в мельчайших подробностях. И вообще, — тут всё классное. Новенькое, совсем не производящее впечатление купленного в дешёвом магазине. «Как я это богатство люблю и уважаю!» Это не матрас на полу в камере «Анян». Вообще поражаюсь — как я там выжил?

Проглатываю воду и иду в сторону офиса, к ЁнЭ, думая о ЧжуВоне.

Вложившись в ремонт, парень хотел продемонстрировать, что с ним можно иметь дело. В целом — неплохо. Есть повод для разговора…

(несколько минут спустя. ЮнМи, с бутылкой воды в руке, расслаблено развалившись в стоящем у стены большом мягком кресле, слушает о чём говорит ей ЁнЭ. Личный менеджер находится напротив неё, сидя за белым офисным столом)

— «Kadokawa Shoten Publishing» — читает с экрана монитора ЁнЭ, — японская издательская компания. Штаб-квартира расположена в Токио. Выпускает мангу, аниме-журналы, видеоигры. Является ведущим предприятием холдинга «Kadokawa Group Holdings» объединяющий сорок пять фирм. Холдинг занимается выпуском книг, манги, журналов. Имеет отдел кинематографии, занимающимся выпуском на DVD японских и международных фильмов, работают с цифровым контентом…

Закончив чтение, ЁнЭ выглядывает из-за монитора и вопросительно смотрит на ЮнМи.

— А как как ты узнала, что они хотят издать «Голодные игры»? — удивлённо спрашивает та.

— Я обратилась в «Анян» с просьбой переслать полученную для вас корреспонденцию. Среди полученных файлов было письмо с предложением о сотрудничестве от «Kadokawa».

ЮнМи в изумлении крутит головой.

— Офигеть. — говорит она и признаётся. — Мне бы в голову не пришло что-нибудь просить у «Анян»!

В этот момент незапертая наружная дверь внезапно распахивается и в гараж входит пожилой мужчина, за которым следом, гуськом идут девушки.

— Эй, аджосии! — садясь в кресле прямо, возмущённо кричит ЮнМи, пока ЁнЭ опасливо прячется за монитор. — Зачем вы сюда зашли? Это частная территория! Немедленно покиньте помещение!

Не обращая внимание на негодование хозяйки, незнакомец молчит, ожидая, пока девушки выстроятся в ряд. После чего поворачивается к ЮнМи и начинает презентацию.

— Прошу прощения, за столь невежливое вторжение. — извиняется он. — Я директор Ким ИнХон, владелец развлекательной компании. Хочу обсудить с госпожой Пак ЮнМи возможность взаимовыгодного сотрудничества. У нас с вами уже был предварительный телефонный разговор…

— Это вы звонили⁈ — перебивая незваного гостя, восклицает ЮнМи. — Я же вам сказала — я не работаю с корейскими группами!

— Госпожа ЮнМи, вы дали понять, что не работаете с коллективами, состоящими из некрасивых артисток. Я специально приехал вместе с «Кара», чтобы вы убедились сами, что все они — вижуалы!

Директор поворачивается боком и делает приглашающий жест рукой в сторону набранной им команды, предлагая оценить результат его усилий.

— Аджосии, вы с ума сошли! — вскочив на ноги, возмущённо кричит ЮнМи.

— Пожалуйста, позаботьтесь о нас! — хором произносят артистки и разом кланяются.

— Немедленно покиньте помещение! — требует ЮнМи, окидывая взглядом их шеренгу. — Или я вызову поли…

Внезапно осёкшись, она замирает, уставившись на крайнюю персону в строю. Выражение гнева слетает с её лица, сменившись на эмоцию удивления и недоверия.

— Гу… ХаРа? — спустя полминуты молчаливого разглядывания, неуверенно спрашивает она.

— Меня зовут Ким ХаРа. — удивлённо отвечает девушка. — Я новенькая в группе. Прошу прощения, но я не помню, что мы с вами раньше встречались.

— Скажи… — сделав паузу после слова, просит ЮнМи. — Чем занимается твой отец?

— О, он водитель большегрузного автомобиля. Мы редко с ним видимся. Он часто бывает в командировках.

— А твоя мама?

— Моя мама живёт отдельно. У неё своя жизнь.

— Щибаль! — потрясённо восклицает ЮнМи, подпрыгнув на месте и отшвыривая в сторону открытую бутылку с водой. — ЁнЭ! Бежим отсюда!

— Скорее! — не оборачиваясь требует ЮнМи, подскочив к двери и выскакивая на улицу.

(чуть позже. Сопровождаемая удивлёнными взглядами прохожих ЮнМи что есть сил бежит по улице).

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Это не она, не она, не она! Её фамилия Ким, а не Гу! Ей неоткуда здесь взяться! Это другой мир, другая вселенная, другая планета, чёрт её подери! Мироздание — не проходной двор, где могут шастать все, кто только захочет! Я больше не полезу в этот блудняк — кого-то спасать! В жопу человеколюбие!

Бум!

Углубившись в разговор с самим собой, сталкиваюсь с аджумой, на голове которой кепка с длинным козырьком. Непонятно кто из нас перед кем выскочил. Но пихнула она меня чувствительно, поинтересовавшись в резкой форме– «где ты забыла свои глаза»?

Не став сдерживаться, сообщил старой карге где именно у неё находятся мои гляделки и, оставив позади себя зависшую от негодования «терминаторшу» перезагружаться, — рванул дальше.

… Огнями реклам, неоновых ламп… — в голову неожиданно влезают слова.

«Пикник туда же, куда и человеколюбие! — решаю я, помотав головой, чтобы вытрясти из неё не к месту вспомнившиеся стихи и вместо них задаю себе вопрос. — А куда я бегу?»

Перехожу на быстрый шаг, прислушиваясь к появившемуся нытью в правом боку.

Куда, куда? От судьбы! Никого не стану больше спасать! Каждый сам должен нести свой крест! Блин, набегался, аж горло пересохло!

Глянув вперёд, совсем рядом, замечаю раздвижные двери в какой-то маркет. Решительно устремляюсь к ним. Всё так же быстрым шагом захожу внутрь, оказавшегося большим торгового зала, и отправляюсь на поиски отдела с прохладительными напитками.

«И с семьёй — полное совпадение. — продолжаю думать о Ким ХаРе. — Отец — дальнобойщик, мать — живёт отдельной жизнью. Правда, про брата не спросил, но даю голову на отсечение, что он тоже у неё есть!»

Точно — она! — спустя несколько секунд решаю я, постаравшись припомнить облик погибшей в моём мире знаменитости и сравнить его с внешностью похожей на неё девушки здесь.

Гу ХаРа

Разыскав нужный стеллаж, двигаюсь вдоль него, выбирая, что взять. Всё это время, где-то в районе затылка, продолжают панически крутиться колёсики мыслей, обдумывая ситуацию.

Что за странный тип, — этот владелец агентства? Сам притащился и ещё артисток с собою взял? Совсем за своё лицо не боится? А если бы я его обругал и «послал» на их глазах, — как бы он после этого с ними работал? И как он вообще узнал, где меня найти? Откуда у него адрес? Выглядит — словно спланированная акция! Кем? Ну… Кому это выгодно? Не знаю. Может — ГуаньИнь? Она же — самая добрая, всех спасает… Может решила помочь «качнуть» мне пурушу-кару вот и подсунула ещё одну суицидную! С ДжонХёном и Солли не вышло, так она новую привела! Я что, — мало сделал в прошлый сунын? Нужно ещё? Или, когда своими глазами, как со школьниками, не видишь, как спасешь, то это — «не считается»? Требуется самолично за руку из пропасти тащить? Сейчас сделаю «как положено» с ХаРой и тогда, мне… Действительно, — что именно, тогда мне?

В этот момент полки с прохладительными напитками заканчиваются, и я оказываюсь перед большим витринным окном, выходящим на улицу. Остановившись, вспоминаю «награды», полученные в результате своих усилий.

Совершенно не вдохновляюще, — спустя пару секунд решаю я, закончив ревизию «благодарностей», полученных от хангук сарам. — Даже наоборот, — вызывает желание ничего не делать, а валить, — «теряя тапки». Какого чёрта мне снова «причинять добро» если от этого имею одни лишь проблемы? Или сейчас всё будет иначе? А кто мне это гарантирует?

В задумчивости разворачиваюсь спиною к полкам, которые уже прошёл, чтобы посмотреть другой товар. Обнаруживаю, что новый стеллаж посвящён вино-водочными изделиями.

Никто! — констатирую я, не найдя в своём окружении никого, способного стать поручителем в данном деле. — Да, у меня доброе сердце, но это не значит, что на нём можно ехать, пока оно не «склеит ласты». Если я, чужой здесь человек, кинусь спасать девчонку, которую свои же и доведут до суицида, — во что мне это станет? Во-первых, придётся нарушить обещание — никогда не работать с корейцами. Во-вторых, — неизвестно, выйдет что из этого, или нет, но в любом случае, на меня «повесят всех собак», так как будет исключительно моей затеей. И в-третьих, значит я опять застреваю в этой Корее, которую собирался покинуть! Если уеду, я ведь тогда не смогу участвовать в судьбе ХаРы! Да будь проклят этот «второй шанс»!

На глаза попадается винная бутылка с вытянутым горлышком, делающим её очень похожим на гранату. Делаю шаг к полке, смыкаю пальцы на бутылкином вершке.

Разворачиваюсь к витринному окну, делаю большой замах и со всех сил зашвыриваю в него ёмкость.

Бабах!

Мой снаряд с грохотом взрывается посредине стекла, разбрасывая во все стороны мелкие осколки и заливая его вином.

Хочу быть богатым! — восклицаю я про себя.

Обернувшись, — хватаю следующую бутылку и отправляю её вслед за первой.

Бабах!

Хочу быть свободным!

Бабах!

За банан в Инчхоне!

Бабах!

Откуда-то слышится испуганный женский визг.

За мои «бубенчики»!

Бабах!

— ЮнМи, что ты делаешь⁈ — испуганно кричит за моею спиною ЁнЭ. — Остановись!

Интересно, как она меня нашла? — думаю я, хватаясь за следующее стеклянное горлышко и в этот раз громко объявляю в честь чего состоится следующий «залп салюта»: За корейское правосудие!

Бабах!

(некоторое время спустя. Магазин, в котором Агдан снимает стресс. В воздухе пахнет кислятиной. Одно из больших стёкол витрины покрылось трещинами, а под ним собралась груда битого стекла, из-под которой неспешно вытекает бурая винная лужа. Женский персонал магазина (преимущественно молодого возраста), стянувшись к месту погрома в ожидании подмоги, вместе с ЁнЭ растеряно пытается увещевать хулиганку, наблюдая за погромом.)

Бабах! — разбивается о стекло очередная бутылка, вызывая на нём появление новой трещины.

— Не двигаться! — кричит полицейский, выскочив из-за стеллажа и угрожая ЮнМи дубинкой. — Вы арестованы!

— За «Анян»! — секунду помедлив заявляет ему нарушительница и отправляет в полёт ещё одну «стеклянную гранату».

Проследив вместе с полицейским за тем, как она разбилась, Агдан поворачивается к блюстителю закона.

— Я закончила. — сообщает она.

(позже, полицейский участок. Возле одного из столов на стуле сидит ЮнМи. Сотрудник внутренних дел, находясь напротив её, набирает на клавиатуре текст, составляя протокол первичного опроса. Многие его товарищи по работе, отставив в сторону свои дела, издали наблюдают за «оформлением» всемирно известной личности. Недалеко, в зоне посетителей, на обтянутом дешёвым дерматином диванчике, с мученическим выражением на лице сидит ЁнЭ, тоже наблюдая за происходящим. Рядом с ней находится представительница разгромленного магазина и журналист, строчащий на телефоне новость для своего агентства).

Сижу, безучастно смотрю за тем, как мне «дело шьют». Вялая реакция от понимания того, что ничего смертельно-страшного мне не грозит. Люди не пострадали, в наличии только материальный ущерб. Причём — не очень большой. Я даже весь стеллаж переколотить не успел. Полицаи быстро приехали. Оказывается, их «опорная станция правопорядка» находится совсем рядом и поэтому, — среагировали они оперативно. Убытки — возмещу, штраф заплачу, извинюсь. «Прикроюсь» нервным срывом. Думаю, можно будет пойти на урегулирование — «по обоюдному согласию сторон». Ну, максимум — «административку» получу. В тюрьму точно не посадят. Меня сейчас больше беспокоит Ким ХаРа чем потерянный магазином товар. А точнее — что мне с ней делать?

— Причина совершённых вами действий. — требует у меня ответа полицейский.

— Протест. — секунду подумав и решив пойти не по «здоровью», а по «скандальному» варианту, отвечаю я.

— Против чего?

— Спаивания нации.

Полицейский притормаживает составлять документ и с недоверием смотрит на меня из-за монитора.

— Вы разве не знаете, аджосии, что это сейчас очень большая проблема в стране? — объясняю ему я. — Особенно среди молодёжи и женщин.

— И вы решили разобраться с ней, перебив в магазине бутылки с вином?

— Понимаю, на фоне миллионов декалитров, производимых алкогольным лобби, мои действия выглядят по-детски. Но это хоть что-то, пока другие сидят и только рассуждают. Никто уже не сможет выпить тридцать семь бутылок пойла.

— В нашем магазине продаётся только высококачественная винная продукция! — подаёт голос со своего места представительница пострадавшей стороны, видимо обидевшись за нелестный отзыв о качестве продаваемого бухла.

— Отличный яд, не спорю. — обернувшись, соглашаюсь я и добавляю. — Прошу прощения, госпожа, за доставленные неудобства. Обязуюсь возместить все убытки вашему предприятию, возникшие при моей попытке спасти хоть немножко хангук сарам.

Журналист, не поднимая головы, кивнув, продолжает сосредоточенно кропать текст в своём телефоне. Некоторые из стражей порядка, наблюдающие за происходящим, озадаченно хмыкают, услышав прозвучавшие слова. «Мой» полицейский, покачав головой, возвращается к натыкиванию буковок на клавиатуре. Воспользовавшись паузой, продолжаю незаконченный разговор с самим собою, начавшийся ещё после побега из офиса.

ГуаньИнь обещала шикарное перерождение, если буду непрерывно причинять добро. По крайней мере я так понял то, что она говорила. За спасение человека должны дать много очков.

Не факт. За Солли и ДжонХёна ничего не отвалили.

Так я их и не спас. А после сунын — у меня синие глаза появились.

Ну и толку с них? Походил, посветил буркалами словно Король Ночи, а потом они куда-то делись!

Так что, — просто взять и умыть руки?

Чем плохо-то?

Красивая девочка… талантливая. Жалко будет…

Вокруг тебя совсем недавно было навалом — «красивых и талантливых». До сих пор праздник в душе возникает, когда думаешь, что сумел от них «выдраться»!

Ничего не возражаю, просто тяжело вздыхаю в ответ. А что тут скажешь? Всё так и есть. Если опять полезу скакать по тем же граблям — буду тупоголовым идиотом, а черенки сельхоз орудий, в этот раз, — точно ещё говном намажут…

К тому же, ведь ты знаешь Гу ХаРу только по её сценическому образу. Ты её придумал для себя. Какой она была на самом деле — неизвестно. А Ким ХаРа — вообще другая девушка. Вдруг она окажется монстром? Интеллектуальным, моральным, неблагодарным? А ты встрянешь в неё по самую шею?

Ну не могла Ким ХаРа, и «Кара», взять и вломиться просто так, ни с того ни с сего! Не может быть Ким ИнХон полным идиотом! Он же директор агентства⁈

— Госпожа Пак ЮнМи, вы согласны возместить причинённый ущерб? — спрашивает полицейский, отвлекая меня от мыслей.

— Согласна. — подтверждаю я.

— Вы можете требовать присутствия адвоката.

А я ведь могу просто поговорить с Ким ХаРа. — приходит в голову светлая мысли. — И по результатам общения, принять решение! Так и сделаю!

— Спасибо, господин офицер, за напоминание. — благодарю я и спрашиваю. — У меня ведь есть право на звонок?

— Да. На один звонок.

— Менеджер ЁнЭ! — развернувшись от стола, кричу я. — Найдите мне номер телефона того дядечки, который так неожиданно сегодня появился!

— У меня есть его визитка! — поднявшись на ноги, сообщает ЁнЭ.

— Отлично. — говорю я.

Похоже, — это судьба. Если нет, то ИнХон должен меня послать.

(телефонный разговор.)

— Добрый день, аджосии. Это Пак ЮнМи. Приношу извинение за свою излишнюю эмоциональность. В данный момент я нахожусь в процессе психологической реабилитации, в которой возможны срывы.

— Э… да, госпожа ЮнМи. Признаюсь, произошедшее было неожиданно, но понимаю ваши причины.

— Аджосии. Мне необходимо с вами встретиться. Обсудить то, что вы хотели. Сегодня.

— «Сегодня»?

— Да. Это очень срочно.

— Ну… а в какое именно время?

— Один момент. Я узнаю, когда меня выпустят из полиции.

— «Полиции»? А что случилось?

— Пустяк. В магазине разбилось несколько бутылок, но менеджеры подняли крик, словно наступил конец света. Сотрудники правопорядка захотели взять с меня объяснения. Подождите, я сейчас спрошу.

— Господин офицер, когда вы закончите следственные действия и я могу быть свободной? — спрашиваю я полицейского, который с интересом слушает моё общение по телефону.

— Примерно, в течении часа. — подумав, говорит он.

— Через час, там же, где мы встретились. — поблагодарив за ответ, говорю я в трубку и добавляю. — Но в начале я хочу переговорить с девушкой, которая меня удивила. Других не нужно, но она должна быть обязательно.

— Хорошо. — отвечает ИнХон. — Попробуем ещё раз через час.

(спустя больше чем час времени. Гараж. На первом этаже, развлекаемый вежливой беседой ЁнЭ расположился коллектив группы «Кара» вместе со своим директором. На втором этаже, сидя в креслах напротив друг друга, разговаривают ЮнМи и ХаРа)

Сижу, оценивающе смотрю на свою собеседницу. Ну, в общем, как говорится, — пипец на взлёте. Все известные мне факты из биографии Гу ХаРы, совпадают с моментами жизни Ким ХаРы. Но, если честно, то знаю я их всего несколько, и поэтому, говорить о стопроцентном попадании — думаю, нельзя. Одно то, что она Ким, а не Гу, как бы намекает, на наличие «нюансов». Сама девушка, в общение, производит приятное впечатление. Вроде, — не глупая. Вот чё делать? Вписываться, или нет?

Задумываюсь. Неожиданно в памяти всплывает видео, с танцующей Гу ХаРой[42]. Красивой, молодой, счастливой, солнечной.

Тогда, когда узнал, что её больше нет, — я ведь не хотел, чтобы она так закончила? — приходит в голову мысль. — Мне было жаль. Желал, чтобы девочка осталась жить. Думал, — окажись рядом с ней, смог бы помочь. Возможно, сейчас выпал шанс исполнить своё давнейшее желание. В память о Гу ХаРе, — помочь её тёзке. Тоже ведь, — наивная и открытая. Таких тут едят по пять штук за раз! Да, наверняка будут проблемы. Но чёрта с два меня кто-нибудь сломает! А она, — может и не вытянуть…

Глубоко вздыхаю, приняв решение.

— Вы не хотите со мной работать? — осторожно спрашивает недавно принятая в группу , по-своему истолковав изданный мною звук. — Думаете, у меня недостаточно таланта?

— Нет, совсем не так. — отрицательно качаю в ответ головой. — Просто испытываю трудности с подбором слов, которые собираюсь сказать. Они должны быть такими, чтобы ты не решила, что я сумасшедшая.

ХаРа вежливо улыбается в ответ.

— Сейчас ты услышишь то, что я никому до этого не говорила. Но ты должна пообещать, что наш разговор останется только между нами. Речь пойдёт о твоей судьбе. Если станешь болтать на каждом углу, — твоё будущее может стать ещё более ужасным. Обещаешь молчать?

ХаРа, приоткрыв рот, испуганно трясёт головой, соглашаясь.

— А… обещаю. — справившись с волнением, выдавливает она из себя.

— Мне снятся сны. — помолчав, признаюсь я. — Многие люди тоже их видят, но мои иногда сбываются…

Собеседница, кажется перестав дышать, смотрит на меня, от изумления совсем открыв рот.

— Так было с Солли, так было с ДжонХёном. Но, к сожалению, я ничем не смогла им помочь. А последнее время по ночам мне снится история о девушке, которая хотела быть богатой, знаменитой и… счастливой. Она трудилась, не жалея сил, желая достичь своей мечты. И у неё это стало постепенно получаться. Девушка вошла в состав знаменитой girlgroup, агентство платило ей большие гонорары, и очень многие стали ей завидовать. Однажды, девушка познакомилась с парнем, и между ними вспыхнули сильные чувства. Но потом они поссорились. Её оппа оказался плохим человеком. Тайком от неё, он записал на видео моменты, когда они были только вдвоём. Желая отомстить, парень стал шантажировать свою бывшую любовь, угрожая обнародовать эту запись. Девушка стояла перед ним на коленях, моля сжалиться и не губить её жизнь. Но её «прекрасный оппа» в ответ только смеялся, пинал её ногами и требовал денег. Он получал удовольствие от её унижения. Каким-то образом история стала достоянием гласности. Узнав о происходящем, все, кто завидовал, радостно кинулись травить девушку, распуская отвратительные слухи. Кто-то написал выдумку о том, что в сети появилось «домашнее видео со знаменитостью». Услышав, что огромное число людей сделало больше двухсот тысяч запросов, чтобы найти и увидеть его, девушка поняла, что человек которого она любила — действительно предал её. А все вокруг злорадно этому смеются и желают ей только смерти. Не выдержав столь сильной злобы и ненависти, девушка не выдержала и покончила с собой…

— Она очень похожа на тебя, — говорю я слегка побледневшей собеседнице. — И звали её, почти так же — Гу ХаРа.

Сказав всё, что хотел, сижу, жду ответной реакции.

— Это вы сейчас про меня рассказали? Да? — совладав с волнением, спрашивает ХаРа.

— У вас разные фамилии. — отвечаю я и повторяю. — Но вы очень похожи.

— И что же теперь мне делать? Раз это не точно, может, — это просто сон?

— Было бы здорово, если бы это было так. Но в том, что ты неожиданно вошла в мои двери, я вижу предначертание.

Из ХаРы словно выпускают воздух. Её спина горбится, плечи никнут, а на лице появляется гримаса страдания.

— И что мне делать? — со слезами в голосе вновь спрашивает она.

— Не хочу, чтобы сон сбылся. Я буду на твоей стороне. Думаю, вдвоём мы сумеем с этим справиться.

— О! Спасибо большое, госпожа ЮнМи! — облегчённо восклицает моя собеседница. — Вы так добры ко мне!

— При условии, что ты будешь неукоснительно выполнять ряд запретов! — жёстко говорю я, прерывая поток радости.

— Каких?

— Скажу в присутствии твоего директора ИнХона, потому, что его это тоже касается.

— Вдруг он не согласится?

— Покинешь группу и перейдёшь работать ко мне.

— А…

— Ты согласна?

— Но, я не знаю…

— Будешь сама рисковать?

— Что?

— Я тебе всё рассказала. Можешь жить дальше, как и раньше, зная о возможном будущем и пытаясь его избежать.

— Лучше с вами… вместе… — подумав, сообщает ХаРа.

— Тогда обещай неукоснительно выполнять все мои указания. Не волнуйся, их будет немного.

— Я обещаю исполнять все ваши указания, госпожа ЮнМи. — решившись, произносит моя испуганная собеседница.

— Отлично. — говорю я, поднимаясь на ноги и подумав о том, что повесил себе на шею хомут. — Пошли теперь говорить с твоим директором…

(чуть позже. Первый этаж офиса, где за большим столом только что расселись участницы группы «Кара», их директор, ЮнМи и рядом с ней, — ЁнЭ)

— Уважаемый господин ИнХон, — произносит ЮнМи, начиная разговор. — Я согласна продюсировать вашу группу, но перед тем, как мы заключим официальное соглашение, я озвучу ряд условий, которые вы должны будете выполнять неукоснительно. Иначе, наша совместная работа не состоится.

— Я ожидал, что вначале вы захотите ознакомиться с уровнем группы. — озадаченно признаётся в ответ аджосии. — Посмотрите выступление…

— Вначале, — мои условия. — неуступчиво отвечает ЮнМи. — Всё остальное, — после.

— Хорошо, я готов выслушать. — быстро соглашается директор.

— Первое. — говорит ЮнМи. — Весь стаф группы «Кара» должен быть исключительно женским.

— Второе, — не обращая внимание на удивлённые лица присутствующих и не торопясь давать объяснения, требует ЮнМи. — Участнице группы, Ким ХаРа, категорически запрещается принимать участие в любых шоу, проходящих на территории Хангук…

Сидящие за столом издают звуки, показывающие крайнюю степень их удивления.

— В любой другой стране ей это можно, в Корее — нет! — снисходит в этот раз до комментариев ЮнМи. — И в-третьих, я являюсь автором и правообладателем музыки, текста и хореографии тех произведений, которые вы пожелаете у меня приобрести. Ни о каких «передачах» моих работ для исполнения их кем-нибудь другим, посторонним, речи быть не может.

— Я так хочу. — жёстко произносит ЮнМи. — Мои желания — не обсуждаются. Это все мои условия.

— Неожиданно. — помолчав, признаётся директор. — Я думал, требования будут экономического плана. Участие в шоу — это большая доля в общем заработке группы…

— Пусть ходят на них вчетвером. — отвечает ему ЮнМи и спрашивает, — Господин директор, вы знаете о том, что я — «нежелательная персона» в корейском шоу-бизнесе? И общение со мною может негативно сказаться на группе «Кара» в частности и на всём вашем агентстве — в целом?

ИнХон согласно кивает, показывая, что осведомлён.

— Как вы собираетесь это преодолеть?

— Я рассчитывал, что одно посещение получится сохранить в тайне. Но ваши требования всё усложняют.

— Как вы нашли это место? — спрашивает ЮнМи.

— Прибегнул к услугам частного детектива.

ЮнМи недовольно поджимает губы.

— Мне придётся подумать о вашем предложении. — говорит директор. — Ещё раз оценить риски для бизнеса…

— Я заключила соглашение с участницей Ким ХаРа. В случае, если нам с вами не удастся договориться, она покидает группу и переходит под моё управление.

Народ дружно выдыхает, услышав это заявление.

— Почему? — озадачивается директор.

— Я так хочу. — отвечает ЮнМи.

— Но так бизнес не ведут… — пытается возмутиться ИнХон. — Руководствуясь только своими желаниями!

— Прошу прощения, но реальность такова, какова она есть. ХаРа новенькая в группе и нигде ещё не задействована. Вы не понесёте убытков, если замените её на другого новичка. Этого никто даже не заметит.

Директор задумывается.

— Если я соглашусь… — произносит он, — что получу взамен?

— Международную деятельность для группы. — мгновенно отвечает ЮнМи. — Старт в Японии, далее — по всему миру. Мои хиты и личное продюсирование.

Участницы «Кара» напрягаются, услышав столь смелое заявление от обладательницы «Грэмми» и автора, произведения которого неоднократно оказывались в «Hot 100 Billboard».

— Какие гарантии? — спрашивает ИнХон.

— Никаких. — улыбается ему ЮнМи. — Но ведь у вас их и так нет, раз вы пришли ко мне?

Директор несколько секунд смотрит ей в глаза.

— Хорошо. — наконец произносит он. — Беру ответственность на себя. Я согласен на все ваши требования.

— Жаль, — не став скрывать свои чувства, признаётся ЮнМи. — Надеялась, вы откажетесь… Тогда, — приступим к прослушиванию?

— Да, давайте. — кивает директор.

(спустя примерно час. Место, отведённое под танцкласс в гараже. Вдоль одной из стен выстроилась группа «Кара», директор которой, следит за успехами своих подопечных издали, сидя в кресле)

— Мои итоговые оценки, выставленные по десятибалльной шкале. — подойдя к девушкам, объявляет ЮнМи. — Вокал, — три. Хореография, — пять. Внешний вид — семь баллов. Каких-то личных, уникальных талантов у участниц, мною не обнаружено. Суммарная оценка — посредственная группа.

После прозвучавших слов, в комнате устанавливается тишина. В зеркале отражаются растерянные лица девушек.

— Ничего страшного в этом нет. — успокаивает их ЮнМи. — Для к-поп это нормально, в нём, — все группы такие. Но у «Кара» есть один несомненный плюс, — стройные ноги. Смех смехом, но это повышает шансы на успех в Америке и Европе. Стандарты красоты там отличаются от корейских…

Участницы смотрят на отражение своих нижних конечностей в зеркале, не ожидав, что им будет уделено столько внимания.

— Итак, красавицы… — проходя вдоль строя произносит ЮнМи. — Неприятно, но ничего фатального. Есть повод заниматься, повод расти в мастерстве… Прямо сейчас могу предложить две песни, написанные словно специально для вас. Плюс, — хореография и костюмы. Пока это всё находится у меня в голове, но в ближайшее время оно будут материализовано из мыслеобразов. Сейчас я хочу определить, насколько ваши тела готовы к исполнению одной из этих песен. Для этого, мне нужно увидеть их физическое состояние. Все демонстрируем мне свой пресс!

— Покажите. — кивает «тормознувшим» девушкам ИнХон, встав с кресла и подойдя к группе.

Участницы беспрекословно поднимают вверх одежду и держат её в ожидании разрешения опустить. ЮнМи проходит вдоль строя, внимательно осматривая представленные части тела.

— Всё, приводите себя в порядок, — произносит она, увидев всё, что хотела. — ГюРи и ЁнДжи нужно подкачаться. На животе есть излишки, с которыми следует распрощаться.

Названые по именам, опустив головы, рассматривают свои пузики в поисках жировых отложений.

— Песни будут на корейском языке? — спрашивает директор у ЮнМи.

— На японском. — отвечает та.

— Нельзя ли, чтобы они были на корейском?

— Для чего?

— Хочу, чтобы «Кара» получила в Хангук музыкальную премию.

— Зачем вам это надо, господин директор? Музыкальный рынок Японии гораздо больше корейского. И, соответственно, денег на нём можно заработать тоже, больше.

— Считаю, что к «Каре» сформировалось необоснованно предвзятое мнение. Хочу доказать всем, кто считал, что я собрал негодную группу, что они ошибались.

ЮнМи несколько секунд смотрит директору в глаза.

— Хорошо. — соглашается она. — Запишем сразу два варианта, — на корейском и японском.

Девушки чуть слышно выдыхают.

— Когда приступим к репетициям? — бодро интересуется директор.

— Через два дня, — обещает ЮнМи. — За это время составим и подпишем договор.

— Согласен. — кивает ИнХон.

Девятнадцатый лепесток унесён ветром…