Чужой престол

Глава тридцатая

Анастасия

В это утро принцесса оделась как королева, невзирая на отсутствие рядом служанок. Специально подобрала платье, которое застёгивалось сбоку — лазурно-синее, как небо в солнечный день, покрытое россыпью мелких бриллиантов, переливающихся на свету всеми цветами радуги и радостно вспыхивающих, слепя глаза. С глубоким декольте, открывавшим идеальную грудь, длинную шею и белую кожу, распущенными волосами, в которые Анастасия вплела живые цветы, выглядела она завораживающе, и сама это знала. Но красота — это тоже оружие, и принцесса собиралась воспользоваться в том числе и им.

Большой дворцовый зал оказался полон широких кресел, обитых алой тканью — Анастасия, пока шагала в его конец, где находилась «сцена»-пьедестал, на котором тоже стояли кресла, но больше похожие на троны — с вытянутыми спинками, украшенные золотым шитьём, и с металлическими подлокотниками в виде виноградных лоз, — насчитала двадцать рядов. Не все места были заняты, но многие, и каждый из присутствующих в зале, поднимаясь с кресла при виде принцессы, провожал её восхищённо-заинтересованным взглядом. Всего здесь было около ста человек. Некоторые тихо перешёптывались, и от этого чудилось, будто находишься не в помещении, а в лесу — и ветер, гуляя между деревьями, задевает своим дыханием кроны и заставляет трепетать листья, шелестя ими и наполняя воздух вокруг самыми разнообразными звуками.

В витражные окна лился мягкий утренний свет, раскрашивая зал в различные оттенки красного, зелёного, синего, жёлтого и остальных ярких цветов, играя солнечными зайчиками между рядов и создавая невнятное ощущение праздника. Абсолютно абсурдное ощущение, которое вступало в диссонанс с тревогой Анастасии и её дичайшим волнением.

Она не волновалась настолько сильно ни разу в жизни. Даже в День Альганны, когда услышала о том, что случилось на Дворцовой площади и поняла, что её отца больше нет в живых, более того — он оказался организатором заговора против императора. Тогда Анастасия испытывала скорее горечь, нежели волнение. Сейчас же ей казалось, что она от волнения скоро упадёт в обморок. Ещё и это платье… да, красивое, но сшитое из тяжёлой ткани, с удлинённой юбкой и небольшим шлейфом — несомненно, платье для приёмов, а не для непонятных собраний со множеством предателей, — доставляло определённые неудобства. Хорошо, что туфли Анастасия надела обычные, без каблука — за подолом их всё равно не было видно.

Кресел на пьедестале было пять и предназначались они только для членов королевской семьи, но сидеть там сейчас оказалось некому, поэтому они пустовали. Все до единого министры находились в первом ряду, уже в зале, там же полагалось сидеть и канцлеру, причём — заметив это, Анастасия язвительно усмехнулась, — его кресло стояло в стороне от основного ряда, справа от возвышения для королевской семьи. В Альганне на это место во время судебных слушаний сажали преступников.

— Рады приветствовать вас, ваше высочество, — почтительно поклонился Трой Уолтер, министр внутренних дел, глядя на Анастасию с опаской. Видимо, он не имел столько же смелости, сколько было у Актона Вестериуса. Если он, конечно, замешан. — И пусть повод для встречи у нас невесёлый, выглядите вы прекрасно.

— Благодарю, — ответила Анастасия, кивнув, и на мгновение окинула взглядом остальных министров и их заместителей, собравшихся в первом ряду. Спокойным из них не выглядел ни один — кто-то явно был встревожен и хмурился, кто-то был бледен, словно от страха, кто-то выглядел слегка вызывающе — как, например, Вестериус. Самое нейтральное лицо было у Ротергейла — заместитель министра внутренних дел выглядел просто сосредоточенным человеком, который занимается тем, что повторяет про себя математические формулы.

— Садитесь, ваше высочество, — продолжал Уолтер. Видимо, по законам Альтаки именно министр внутренних дел должен был вести подобный совет в отсутствие канцлера. Возникал вопрос, почему в таком случае в комнату к Анастасии приходил не он? Вестериус ему не доверяет? Хотел сам посмотреть, в каком настроении находится принцесса? Конечно, ему было бы проще, будь Анастасия рада исчезновению Огдена. — К сожалению, вам придётся находиться на «королевском месте» одной, но так полагается, традиции…

— Понимаю, — усмехнулась принцесса и взошла по широким ступеням наверх. Села в центральное кресло, вздохнула, вслушиваясь в тишину, воцарившуюся в зале, пока она опускалась на сиденье и расправляла юбку, и произнесла громко и чётко: — Садитесь.

Все присутствующие в зале послушно сели на свои места. Стоять остался только Трой Уолтер.

— Насколько я знаю, — продолжала Анастасия, — пункт третий сто двадцать пятой статьи государственных законов Альтаки о престолонаследии гласит, что при гибели короля в том случае, если у него осталась невеста, она имеет право быть коронованной на престол вместо него. Айл Уолтер, я ведь не ошибаюсь?

Министр внутренних дел энергично закивал, почему-то обрадовавшись, пока некоторые другие министры ошарашенно переглядывались.

— Да, ваше высочество. Я и помыслить не мог, что вы захотите, честно говоря…

— Я хочу не только этого, — перебила Уолтера Анастасия. — Но об остальном позже. Раз ни у кого нет возражений против моей кандидатуры, предлагаю разойтись. Коронация состоится завтра.

— Мы можем провести коронацию и сейчас, — вмешался Вестериус, вскакивая с места. Вот теперь он явно был выведен из себя — красное лицо, поджатые губы, огонь в глазах. Ещё бы! Трон уплывал буквально у него из рук. — Ни к чему ждать до завтра. Но подумайте, ваше высочество — вы уверены, что хотите этого?

— Уверена.

— В наших законах описано не только это право, — почти огрызнулся Вестериус. — В отличие от Альганны, где императрицей может быть и женщина, Альтакой должен править мужчина. Вы не можете короноваться одна — точнее, можете, но в таком случае вы будете обязаны выйти замуж в течение трёх месяцев.

— Я в курсе, — кивнула Анастасия и улыбнулась — так ей хотелось сильнее разозлить Вестериуса. — Как и в курсе того, что в Альтаке все маги королевства имеют право просить руки невесты погибшего короля. И она обязана выбрать кого-то из них. Причём кандидатуру этого человека должен одобрить совет министерств.

— Да, — подтвердил Вестериус, с подозрением прищурившись. Видимо, искал подвох в речи принцессы. — И я не вижу смысла ждать. Раз уж мы здесь собрались… Я прошу вашей руки, Анастасия. Уверен, совет меня поддержит. Сильнее меня в Альтаке нет мага.

— Пожалуй, вы правы — сильнее вас действительно нет мага, — произнесла Анастасия с прежней улыбкой. — Но чтобы править, нужна не только сила, но ещё и мозги. И в их наличии я не уверена.

Вестериус задохнулся от возмущения, побагровев, а со стороны остальных министров, находящихся в первом ряду, послышались несколько кратких смешков, замаскированных под кашель.

Одним из смеявшихся явно был Ротергейл.

— Погодите возмущаться, Актон, — сказала Анастасия, видя, что Вестериус собирается возражать. — У меня есть причина так говорить. Вы забыли, что я не только невеста Огдена — ещё я Альго. Следующая статья того же свода законов гласит, что принцесса другого государства, будучи невестой погибшего короля, вольна инициировать расследование его возможной гибели не вашей, а своей страной. И я собираюсь воспользоваться этим правом. И прежде чем принимать чьё-либо предложение и устраивать заседание совета министерств по утверждению вашей кандидатуры, Актон, я должна убедиться, что вы не имеете отношения к исчезновению его величества Огдена.

— Ваше высочество… — попытался возразить Вестериус, но Анастасия перебила его, обратившись к Мартину Адену, министру безопасности:

— Айл Аден, я прошу вас отправить своих людей в Альганну, непосредственно к моему дяде, императору Арену. Мне нужны здесь представители первого отдела дознавательского комитета и, желательно, лично Гектор Дайд. Я считаю, что нынешней ночью была совершена попытка государственного переворота, по причине которой исчезли не только король и канцлер, но и вся моя свита. И во главе этого переворота, по моим соображениям, стоял Актон Вестериус.

После этих слов в зале повисла такая тишина, что слышно было, как возмущённо и зло дышит сам обвиняемый.

— Будет сделано, ваше высочество, — произнёс Мартин Аден, кивнув, и потянулся к своему браслету связи.

В следующую секунду произошло сразу несколько событий.

Вестериус завопил: «Стоять!» и ловко связал министра безопасности родовым огненным заклинанием — как паук оплетает жертву паутиной.

Несколько человек из зала тоже начали обездвиживать своих соседей, связывая их не родовыми, а обычными заклинаниями, — и те от неожиданности не успевали отреагировать, обмякая в кресле тряпичными куклами.

И наконец, Томас Ротергейл заорал:

— Ребята, держи Вестериуса, уйдёт же, сволочь!

После чего в зале начался настоящий кошмар.

Роланд

Он не сразу поверил в происходящее: слишком невероятным оно было. Роланду даже во сне такое никогда не снилось — чтобы Огден сам, добровольно, отказался от трона. Отличная же была возможность! Если бы Огден короновался здесь, в лабиринте, то стал бы полноценным хозяином дворца, а кровь Риана сделала бы именно его потомков единственно возможными наследниками престола Альтаки. Идеальный вариант, практически без изъянов. Для этого даже жениться на Анастасии не нужно, она может просто уехать. И Роланд уехал бы вслед за ней, убедившись в том, что у Огдена всё хорошо, что он справляется с обязанностями. В конце концов, канцлером способен быть и кто-нибудь другой, например, Томас Ротергейл. Если он, конечно, не связан с заговорщиками.

Пока Риан, постоянно вполголоса ругаясь из-за отсутствия каких-то необходимых инструментов, рисовал прямо на траве круг с формулами, Роланд пытался поговорить с Огденом, но натыкался лишь на решительные возражения и откровенное упрямство.

— Нет-нет-нет, — мотал головой пока ещё король и смотрел на пока ещё канцлера с опаской: не заставит ли? — Хватит, Роланд. Из меня такой же правитель, как из тебя балетная танцовщица.

Стоявший неподалёку Эрнест хохотнул, посмотрев на Роланда с иронией. Никто не мешал ему говорить с Огденом, но и не помогал. Все просто слушали и улыбались. Удивительно, но все — абсолютно все, до единого! — кажется, были сейчас на стороне Огдена. Откуда такое единодушие? В конце концов, что Огден им сделал? Да, он пока неопытен, но ведь не гад и не сволочь, искренне любит страну. Он был бы нормальным королём, но главное…

— Да пойми ты, — шипел Роланд на младшего брата, — я же бастард, незаконнорожденный.

— Рад, что ты наконец признался, — закивал Огден почти насмешливо. — А то каждый раз, когда я заводил об этом разговор, ты увиливал в сторону. Как будто я дурак и сам не догадывался!

— Зачем обсуждать очевидное? — поморщился Роланд. — Переливать из пустого в порожнее только.

— Вот и не занимайся этим сейчас! Я не изменю своего решения. Да, ты рождён не от официального брака. Ну и что? Какая разница? Это не делает тебя худшим человеком и тем более худшим правителем, что ты давно доказал опытным путём. Я понимаю, что многим представителям министерств будет сложно принять подобный исход, но сложно — не невозможно! Ты справишься. Я бы не справился. А ты — справишься! Тем более, что ты ещё и женишься на Анастасии.

В этот момент у Роланда в буквальном смысле едва челюсть на землю не грохнулась — настолько он удивился, услышав от Огдена подобное безапелляционное высказывание.

— И не смотри на меня так, — закатил глаза уже почти не король. — Я прекрасно понимаю, что она тебя любит, а ты любишь её. Хватит играть в благородство, Роланд! Побудь сейчас эгоистом хотя бы немного и возьми то, что причитается тебе по праву рождения. Всегда причиталось. И перестань спорить!

Роланд вздохнул, посмотрел на решительное лицо Огдена, огляделся, ловя на себе любопытно-одобрительные взгляды — и наконец кивнул, соглашаясь:

— Хорошо.

— Вот и отлично, — раздался позади усталый и слегка ворчливый голос Риана. — А то я заждался. Нарисовал уже всё. Идите сюда, канц… То есть, ваше величество. Сейчас я сделаю вам венец, и начнём коронацию.

— Только давай без величеств, — негромко произнёс Роланд, оборачиваясь и осторожно приближаясь к рисунку Риана: боялся что-нибудь испортить. Было бы это всё ещё нарисовано мелом, тогда ладно. Но на траве, утрамбованной босыми ступнями артефактора, красовались багровые разводы. И пальцы у Риана до сих пор были красными: парень окунал их, как кисточку, прямо в рану на запястье, и рисовал по траве, не жалея крови. Он был слегка бледен, что не удивительно: рисунок был большой, и крови ушло много.

— Как угодно, — пожал плечами артефактор, вставая с колен. Чуть пошатнулся, поморщился, но устоял. И произнёс, хмыкнув: — Если я выживу, мне за старания нужно будет памятник поставить. И если это всё сработает — тоже.

— А ты не уверен, что сработает?

— Как я могу быть уверен? — иронично протянул Риан. — Я разве хоть одного человека короновал? И никаких книг у меня с собой нет. Рисовал по наитию, использовав свои знания, а также память о том, что видел на Венце Альго, ну и свёл это с формулой лабиринта. По идее, должно сработать. Жаль, конечно, что у нас нет никакого символа власти — было бы поторжественнее использовать корону или обруч. Но на заклинание это не повлияет. Вставайте вот сюда, канц… то есть, Роланд.

Риан указал на место в центре рисунка, и Роланд, осторожно обойдя тонкие кровавые линии, встал, куда было велено. И улыбнулся, когда сразу после этого Риан, махнув рукой, создал на нём иллюзорную одежду, причём и штаны, и рубашку.

— Ты бы силы экономил, а то сейчас в обморок шваркнешься, — предостерёг его Роланд, но артефактор только усмехнулся, пробормотав: «Ну не солидно ведь», — и отошёл к стене. Аккуратно погрузил ладони в кустарник и начал обрывать тонкие веточки, морщась и немного шипя — видимо, растение сильно кололось.

— И вас колоть будет, Роланд, — произнёс Риан, оглянувшись на канцлера. — Хотя большинство шипов я уберу. Но ничего, потерпите.

— Это не самое страшное в моей жизни, — пошутил Роланд. — Конечно, потерплю. Главное — выйти отсюда.

Через минуту артефактор отошёл от стены лабиринта, держа в руках весьма своеобразную поделку — обруч-венок, сплетённый из гибких веток. Он был без шипов — все иголки Риан безжалостно оборвал, — но всё равно выглядел угрожающе.

— Чуть наклонитесь, — сказал артефактор, и как только Роланд наклонил голову, водрузил на неё обруч. — Отлично, как влитой. Не сильно колется?

— Нет. Не сильно.

— Ну и замечательно.

Риан вышел из собственноручно нарисованного круга и кивнул остальным, что до сих пор не рисковали подходить ближе, находясь шагах в десяти от них с Роландом:

— Идите сюда! Сейчас будет интересно. Уверен, вы такого никогда не видели, и вряд ли увидите.

— Даже не представляешь, как я счастлив по этому поводу, — хмыкнул Эрнест, первым подходя и вставая рядом с Рианом. — Мне хватило. Больше никаких командировок.

— Ну-ну, — пробормотал Морган и как-то странно улыбнулся: будто что-то знал. Впрочем, Роланд не сомневался, что так оно и есть.

Медленно подходили к артефактору и остальные, собираясь за спиной Риана, и когда движение наконец прекратилось, парень поинтересовался, обращаясь к Роланду:

— Готовы?

— Конечно, начинай.

Риан кивнул, вновь сел на корточки и положил ладонь на начало своего рисунка — туда, где сильнее всего сплетались формулы, напоминая перевитые верёвки в морском узле. А затем что-то аккуратно стёр одним пальцем.

Рисунок сразу засветился ярко-алым — словно в траве неожиданно появилась рана, и теперь она начала кровоточить, ещё и подсвечиваясь ярким светом, как на операционном столе. Свечение окутало фигуру канцлера, почти скрыв её от окружающих, и это было настолько зловеще, что остальные начали с тревогой переглядываться. Сам же Роланд ничего не видел — свет, исходящий из рисунка-раны, настолько ослепил его, что он зажмурился, не в силах смотреть вокруг.

Ему чудилось, что стены лабиринта перешептываются между собой. Потом к этому шёпоту присоединился и голос дворца — зычный, гордый и слегка насмешливый. Откуда-то возникло понимание: и лабиринт, и дворец сейчас смотрят на него, оценивают и обсуждают. Думают, достоин ли он того, чтобы быть здесь хозяином.

Руку обожгло болью — это Риан полоснул по ладони заклинанием, и на траву полилась кровь Роланда. Сразу после обруч из колючего боярышника нагрелся до неимоверности, почти обжигая кожу на лбу, а затем всё неожиданно прекратилось.

И свет померк, и венок перестал нагреваться.

— Готово, — пробормотал Риан и, как-то странно всхлипнув, свалился бы на землю, но Эрнест успел подхватить его под руки. — Теперь вы признанный король.

— Точно? — произнёс Роланд, не ощущая в себе никаких особенных изменений. Ему почему-то казалось, что после такой коронации он должен чувствовать себя как-то иначе, но нет — всё оставалось по-прежнему. Хотя… нет, всё-таки раньше ему не казалось, будто на него смотрят чьи-то большие и требовательные глаза.

— Точно, — подтвердил Риан, прислоняясь к дознавателю спиной, как к дереву. — Демоны, как я устал… Может, вы оставите меня здесь умирать?

— Не выдумывай, — возмутился Эрнест, встряхивая артефактора, как мешок с картошкой. — Давай, взбодрись! Осталось недолго. Мы теперь можем выходить из лабиринта?

— Да, — кивнул Риан. — Только сначала — канц… То есть, король. Потом он, оказавшись снаружи, должен отдать приказ лабиринту — пропустить его спутников.

— И как отдавать подобный приказ? Я ничего такого раньше не делал.

— Вы почувствуете.

Артефактор оказался прав — Роланд действительно интуитивно ощутил, что нужно сделать, и как только шагнул в расщелину и оказался в дворцовом парке, просто обратился к лабиринту мысленно, как к человеку. Через мгновение наружу стали выбираться остальные: сначала Эрнест, тащивший на себе Риана, почти потерявшего сознание, потом Нортон, Морган, фрейлины, служанки, охранники…

Дознаватель, аккуратно положив Риана у стены лабиринта, тут же схватился за браслет и начал что-то на нём нажимать.

— Связываетесь со своими? — уточнил Роланд, и Эрнест пробормотал:

— Можно и так сказать. Но не с теми, кто остался ночью в городе — их наверняка в тюрьму запрятали. Я посылаю сигнал императору.

— Но подобное ведь невозможно на таком расстоянии?

— Невозможно разговаривать по браслету. И в лабиринте, наверное, сигнал не сработал бы, но я решил не проверять — у меня есть только одна попытка, на большее энергии не хватит. Сигнал при помощи родовой магии императора проходит в его браслет, тот в результате вибрирует и светится красным. Недолго, но император заметит. Такой сигнал был разработан недавно, каким-то энтузиастом из Института артефакторики. Рассчитан только на экстренный случай. Сейчас как раз такой. — Эрнест опустил руку и выдохнул: — Всё. Сигнал я послал. Теперь остаётся ждать. Но не здесь, конечно. Идём во дворец. Точнее, туда идут мои непосредственные подопечные из дознавательского комитета и службы безопасности, остальные остаются. Ну и Риан тоже остаётся — от него теперь мало толку.

Анастасия

Хаос — в первые минуты принцесса могла охарактеризовать происходящее в зале собраний только этим словом. Главным образом потому что она вообще не понимала, кто где находится и за что сражается, если не считать Томаса Ротергейла и Актона Вестериуса — то, что эти двое находятся не по одну сторону конфликта, было понятно и без объяснений. Хотя бы потому что они старались достать друг друга, причём Ротергейл хотел поймать, а вот Вестериус — убить. Экономил время: убивать быстрее и проще.

Анастасия понятия не имела, какие планы в дальнейшем у Вестериуса, желает ли он продолжать борьбу за трон или просто надеется удрать из дворца и скрыться либо в Корго, либо в княжестве Сизгард, но это сейчас было и неважно. Главное, что и у Актона Вестериуса, и у его младшего брата, который сидел во втором ряду среди служащих министерства внутренних дел, была родовая магия. И единственным человеком, способным что-то противостоять огненным плетям, которые легко и стремительно связывали соперников или мгновенно убивали их, была принцесса.

Увы, Анастасия не являлась боевым магом. Конечно, её учили основам и боевой, и охранительной магии, но принцесса и сама понимала, что до хорошего специалиста и в том, и в другом ей далеко. Тем более, что на практике свои знания Анастасия никогда не применяла.

А сейчас вот пришлось — иначе Вестериус убил бы её единственного союзника за считанные минуты. Хотя Ротергейл и сам неплохо уворачивался от плетей, выломав из пола кресло, на котором ранее сидел, и перехватывая им огненные канаты. Спину ему неожиданно вызвался прикрывать Трой Уолтер, и Анастасия вздохнула с облегчением — если министр внутренних дел не притворяется, ведя свою игру, то он всё же не заодно с Вестериусом. И это хорошо — принцесса помнила, как Роланд рассказывал про своё общение с Уолтером ещё в школе, про то, как Трой был одним из немногих, кто не отвернулся от него, узнав, что Остин Фокс — бастард.

Конечно же, наблюдать со стороны, не вмешиваясь в потасовку, развернувшуюся в зале, у Анастасии не получилось. Как не получилось и сидеть в кресле — принцесса поднялась и встала на краю возвышения сразу после начала массовой драки. Её саму никто не трогал, зато она активно вмешивалась в происходящее, нейтрализуя родовые заклинания Вестериусов. Ругалась вполголоса — будь на её месте хотя бы Риан, он мог бы не только нейтрализовывать плети, но и щит поставить, чтобы они даже не долетали — это было гораздо проще, чем каждый раз тратить силы на нейтрализацию. А щит Альго попробуй, пробей! Но Анастасия не успевала делать столько всего сразу — у неё на подобное не хватало навыков. Она понимала, что всё равно помогает — если бы не её усилия, у Вестериусов давно получилось бы обездвижить или убить окружающих и сбежать, — но для победы этого было недостаточно. Да и её силы не бесконечны, у Актона их не меньше, и на порядок больше мастерства.

В какой-то момент Анастасия осознала, что её защитники начинают проигрывать: в зале становилось всё больше и больше обездвиженных или просто раненых магией Вестериусов людей. Остальных принцесса не идентифицировала: откуда она знала, кто из дерущихся — друг, а кто — враг, если родовую магию они не использовали? В пылу битвы было не разобраться.

Огненный поток, запущенный младшим братом Актона Вестериуса в спину Троя Уолтера, Анастасия едва не пропустила — но пока нейтрализовывала это мощное заклинание, старший Вестериус атаковал Ротергейла, и Томас, зашипев, упал на колени, прижимая руку к ране — плеть полоснула его по боку, и обугленный камзол теперь быстро набрякал от крови. Ладонь Ротергейла слегка светилась — он явно пытался быстро восстановиться, пока его вновь не атаковали, но не успевал. Как не успевала и Анастасия — она, ругаясь, со слезами на глазах продолжала сражаться с заклинанием младшего Вестериуса, стараясь улучить момент, чтобы помочь Томасу, однако и её силы тоже были на исходе.

Неожиданно с оглушительным грохотом распахнулась дверь в зал, отвлекшийся на звук Актон обернулся — и застыл в изумлении, с открытым ртом и вытаращенными глазами уставившись на вбежавших в помещение людей, среди которых Анастасия, несмотря на слёзы, легко рассмотрела Роланда, Эрнеста, Моргана и Огдена. Живы! Целы!

От облегчения принцесса покачнулась, но тут же очнулась, когда Роланд в удивлённом молчании совета министерств — все замерли, глядя на вновь прибывших, — громко воскликнул:

— Тасси, не расслабляйся! Ничего ещё не закончилось! Нам надо продержаться до прибытия императора!

«Дядя Арен!» — Анастасия вспыхнула от мысли, полной яркой и отчаянной надежды на благополучный исход дела, и с новыми силами тут же атаковала Актона Вестериуса — он еле успел отпрыгнуть в сторону, и её обездвиживающая родовая плеть полоснула по воздуху.

— Уходим! — бросил Актон младшему брату, и оба сломя голову побежали прочь от первого ряда, но не к выходу, а к окнам, по пути отбиваясь от заклинаний, сразу же полетевшим им вслед. И несмотря на то, что Анастасия в этот момент испытывала к обоим жуткую ненависть, она не могла не признать, что Вестериусы — отличные маги.

Возможно, они действительно смогли бы добежать до окон и выпрыгнуть наружу, а затем пересечь парк и перенестись куда угодно ещё, хоть в другую страну — но когда до заветного витража оставалось буквально пять шагов, Вестериусы вдруг стали замедляться, словно две мухи, в полёте наткнувшиеся на паутину.

Как так получилось, Анастасия поначалу не поняла. Лишь через пару секунд, почувствовав сильные эманации родовой магии Дома, осознала, что Вестериусов останавливает сам дворец.

Точнее…

— А вы молодец, канцлер, — раздался знакомый голос откуда-то из-за спин Роланда и остальных вбежавших в зал людей, спокойный и холодный. Услышав этот голос, в помещении многие покрылись испариной и побледнели, а Анастасия обрадовалась. — Ловко управляетесь с магией дворца. Значит, вы, скорее всего, уже не канцлер. Верно?

И вновь в который раз за утро в зале повисла тишина, только теперь она оказалась полной липкого страха и множества панических взглядов. Особенно испуганными выглядели Вестериусы.

— Да, ваше величество, — ответил Роланд, оборачиваясь и отступая в сторону, чтобы пропустить в зал Арена, который медленно шагал от выхода к центру, сопровождаемый всего двумя подчинёнными. Зато какими! Рядом с императором, цепко осматривая окружающее, двигались главы дознавательского комитета и службы безопасности — Гектор Дайд и Вано Вагариус.

— Поздравляю, — кивнул Арен, останавливаясь посреди зала. В бело-золотом мундире, окружённый эманацией сильнейшей родовой магии Альго, он всегда и на всех действовал устрашающе — словно открытый огонь, который может и согреть, и сжечь дотла. — Надеюсь, что вы наконец сможете навести порядок в Альтаке. Потому что мне, по правде говоря, надоело решать ваши проблемы.

— Постараюсь, — глухо произнёс Роланд, слегка склонив голову. — И спасибо за помощь, ваше величество.

— Сегодня последний раз, — ровно предупредил Арен и обвёл присутствующих в зале бесстрастным взглядом своих почти лишённых белков глаз. — Гектор, Вано, забирайте с собой Вестериусов. С остальными, Роланд, разбирайтесь сами. Теперь это ваша епархия. — Дождавшись кивка от бывшего канцлера, император повернулся к Анастасии. — У тебя сейчас есть возможность вернуться в Альганну. Каким будет твой выбор?

Арен не спросил прямо, но Анастасия сразу поняла, о чём он на самом деле спрашивает.

— Я останусь здесь, — произнесла она твёрдо и упрямо. — С Роландом.

— Прекрасно, — откликнулся император, и несмотря на то, что его голос, как всегда, звучал невозмутимо, Анастасия почувствовала в нём искреннюю радость. — Тогда я жду официального приглашения.

— Да, дядя, — кивнула принцесса, а в следующую секунду Гектор и Вано, отойдя от ровной и прямой фигуры императора, схватили за шкирки Вестериусов, будто нашкодивших котят, и последовали с ними к выходу из зала.

Прошло не более минуты — и раздался тихий стук, с которым Арен прикрыл за собой дверь, оставляя за ней всех остальных участников потасовки, кроме Вестериусов.

Услышав этот звук, многие в помещении вздрогнули, а Роланд громко скомандовал:

— Не двигаться. Кто будет сопротивляться аресту, на собственном опыте узнает, как выглядит магия дворца Мальтерана. Эрнест… вы сможете определить, кто был замешан в заговоре, а кто защищал принцессу?

— Придётся, — откликнулся дознаватель со вздохом и кивнул Нортону. — Хотя работёнки тут, конечно, до вечера. Причём, скорее всего, не сегодняшнего…

Роланд

Эрнест отправил Роланда, Огдена и принцессу прочь из зала заседаний, ворча, что они будут только мешать «сортировать людей». Причём термин «сортировать» Тад употреблял в прямом смысле, поскольку никто сейчас не мог бы со стопроцентной вероятностью утверждать, кто из присутствующих на чьей стороне выступал. Нужно было всех выслушать, сравнить показания, решить, кого и куда поместить или отпустить в итоге — в общем, задача была непростая. Поэтому Роланд, несмотря на то, что ему было любопытно, решил послушать дознавателя и покинул зал, взяв Анастасию за руку. Огден, заметив это движение, понимающе усмехнулся и быстро ушёл по коридору в свои покои.

Принцесса, слегка бледная и, судя по резерву, потратившая уйму магии, с нервно блестящими глазами, выглядела взбудораженной, и Роланд произнёс, поднося к губам её нежную ладонь:

— Тебе бы отдохнуть, Тасси.

Она будто не слышала. Повернулась к нему, остановившись посреди коридора, и выдохнула, пытливо глядя в глаза:

— Ты был в лабиринте, да? Что там случилось? И почему дядя сказал, что ты уже не канцлер? Ты стал королём, потому что прошёл лабиринт?

— Увы, не совсем так, — не стал врать Роланд. — По сути, лабиринт прошёл Риан, и то не сам, а благодаря какому-то амулету, который ему подарила дочь Моргана Рида. Я, если честно, уже со счёта сбился, сколько раз эта незнакомая мне девушка нас спасала.

— Значит, надо познакомиться, — улыбнулась Анастасия. — Тогда как так получилось?

Роланд рассказал, и принцесса, после множества удивлённых вздохов и благодарности в адрес Огдена, а затем сожалений о том, что он быстро ушёл и она не успела его поблагодарить, принялась рассказывать об утренних событиях уже сама. И Роланд, дождавшись конца повествования, признал:

— С Ротергейлом нам, конечно, повезло. Если бы он не просветил тебя насчёт законов, ты бы растерялась там, в зале. На это и был расчёт. Актон Вестериус полагал, что его кандидатуру сейчас быстренько утвердят — конкурентов-то нет, — а потом он тебя либо уговорит выйти за него замуж, либо ты просто уедешь. Интересно, почему он был уверен, что его махинации не раскроются?

— Может, просто наглый?

— Это несомненно. Но мне кажется, что ещё он, возможно, успел уничтожить свидетелей. Как минимум Авериниуса. Да и шамана мог убить. Но в этом пусть копается Эрнест — у нас с тобой теперь другие задачи.

— Какие? — не поняла принцесса, и Роланд, засмеявшись, повёл её дальше по коридору.

— Отдохнуть! А потом сочетаться браком и короноваться публично, для магпортретов в газетах. Теперь можно.

— Защитница… — негромко произнесла принцесса и немного безумно улыбнулась. — Я до сих пор не могу поверить, что ты…

— Я тоже пока ещё не осознал. Но думаю, это пройдёт. Возможно, даже к завтрашнему утру.

Анастасия не выдержала и, захихикав, обняла Роланда, воспользовавшись тем, что в коридоре никого, кроме них, не было.

— Я так рада!

Бывший канцлер не знал, рад ли он. Но был уверен хотя бы в том, что по крайней мере не опечален.

Всё действительно сложилось на редкость удачно. И до сих пор было не до конца понятно, кого именно за это благодарить.

.

Оставив Анастасию в её комнате — принцесса, устав из-за огромного количества потраченной магии, уснула практически мгновенно, стоило лишь лечь, — Роланд вернулся к себе. Причём, подумав, сделал это нормально, по-человечески, воспользовавшись не потайным ходом, а обычным коридором.

И возле двери в свою комнату неожиданно столкнулся с Томасом Ротергейлом и Эрнестом Тадом.

— Канц… — начал Ротергейл обрадованно, но тут же осёкся и исправился, поклонившись: — Ваше величество!

— Кошмар, — вырвалось у Роланда невольное, и оба визитёра понимающе усмехнулись. — Пока не привык. Вы что-то хотели? Томас, вас, как я посмотрю, отпустили.

— Да, — кивнул заместитель министра внутренних дел.

— Его и Троя Уолтера, — вмешался Эрнест. — Думаю, вас эта новость обрадует.

— Несомненно, — не стал отрицать Роланд. — Значит, ваши подозрения на его счёт не подтвердились, Томас?

— Нет, — засмеялся Ротергейл. — Как и его — насчёт меня. Мы, как оказалось, подозревали друг друга. Но его жену не подозревал никто.

— Никто, кроме нас, — хмыкнул дознаватель. — Лита Уолтер, как выяснилось, была любовницей младшего Вестериуса и активно помогала братьям скрывать нахождение Айдена Авериниуса. Мы её уже арестовали.

У Роланда сразу возникло миллион вопросов, но он сдержался. Открыл дверь и кивнул мужчинам:

— Идёмте. Расскажете мне всё внутри.

Минутой спустя, после того как Ротергейл и Тад опустились в кресла возле столика, Роланд хотел заняться чаем — привычно вскипятить немагический чайник и, добавив туда травы, разлить получившийся напиток по чашкам, — но Томас с улыбкой остановил его:

— Погодите. Вам нужно отвыкать от подобных действий. Хотя при мне ещё можно, но в целом…

— Да, точно, — поморщился Роланд, от растерянности опускаясь в кресло напротив. — Тогда служанку, наверное, сейчас позову.

— Не нужно. Я сам всё сделаю. Так будет быстрее, — произнёс дознаватель, встал и взял в руки чайник, по пути начиная дальнейший рассказ: — Так вот, по поводу Авериниуса… Его нашли.

— Мёртвым?

— Почти. Его держали в пригороде, посреди леса, в глубокой яме, как бешеного волка. Два раза в неделю возили еду и воду, следы жизнедеятельности убирали заклинанием. Он измучен и, по правде говоря, почти безумен — ещё бы, десять лет сидеть в земле и не иметь возможности ни мыться, ни общаться с кем-либо. Его только выводили «на задания» — сделать артефакт, который убил бы вас, канцл… то есть, ваше величество, или повлиять на дворец. Долгое время его «уговаривали», используя вещества, которые доставала Лита Уолтер, но Авериниус от них в последнее время почти перестал понимать, чего от него хотят. Тогда Вестериусы стали думать, как и на что можно заменить «запрещёнку». Решили попробовать шаманскую магию, нашли шамана по имени Шах…

— Всё-таки его, — вырвалось непроизвольно у Роланда, и Тад кивнул, поставив перед канцлером чашку, полную горячего янтарного чая.

— Естественно, кто бы ещё мог знать про Каролину? Множество проблем с его появлением сразу решилось. Вещества стали не нужны, зато добавились расходы на содержание шамана — тот высасывал из Вестериусов деньги, как пиявка кровь. Они собирались ликвидировать Шаха после ночной попытки захватить власть — посчитали, что всё получилось и шаман больше не нужен. Но он оказался умнее и сбежал ещё ночью, прихватив свои денежки. Мы его пока не нашли.

— Плохо, — покачал головой Роланд.

— Да, нехорошо, — согласился Эрнест. — Морган не смог помочь — говорит, этот гад закрылся, сквозь щит не проберёшься. Но сам по себе он в любом случае для вас не опасен — трон Шаха не интересует, он работает за деньги. Может, проявится ещё где-то, тогда и найдём. Что же касается Авериниуса — мы отправили его в Императорский госпиталь. Ему нужны хорошие родовые менталисты, у него очень повреждено сознание. Бедняга толком ничего не осознаёт. Он даже не понял, что его освободили. Шёл за нами, как сомнамбула.

— А Вестериус-старший, значит, всё-таки погиб, когда пленял Авериниуса?

— Да, — подтвердил Тад. — Пусть Авериниус и «пустышка», родовая магия у него сильная, да и сам он, по воспоминаниям свидетелей, был умным мужиком. Короче говоря, в пути он умудрился сбежать, нашёл какой-то заброшенный дом и засел там. Надеялся, что не найдут, а он потом выйдет и объявится. Но нашли. Однако выковырять из помещения мага Дома — задача не из лёгких. И что же решил Вестериус-старший? Конечно, сжечь всё. Выкурить, в общем, Авериниуса из его схрона. Выкурить-то выкурил, и скрутил, но сам потом сдох.

— Как вы пренебрежительно о старшем Вестериусе, — хмыкнул Ротергейл, и Тад пожал плечами, выпив одним большим глотком сразу полчашки.

— Это у меня профессиональное. Хорошие люди умирают, а плохие — дохнут. Простите, ваше величество. В общем, допрос в зале пока продолжается, мы ещё не разобрались до конца, кто и в чём был замешан. Некоторые всё отрицают, но Вестериусы рассказывают активно, поэтому мы больше будем ориентироваться на их показания. Там без шансов — братьев сам Дайд допрашивает. У моего начальника заговорит даже немой.

Роланд засмеялся.

— Охотно верю. А артефакт-то в мою комнату кто в итоге подкинул?

— Барбара Ризонд, естественно. Актон Вестериус ей красивую песню напел, что после того, как он станет королём, уберёт эту ужасную практику с полным обесцениванием внебрачных детей. Ничего бы он, конечно, не убрал. Но что не сделаешь ради любимого! И в абсолютную чушь поверишь.

— А он был для неё любимым?

— Да, встречались они в свободное от работы время, — небрежно заметил Эрнест, допивая чай. С тоской взглянул на опустевший чайник и поднялся на ноги. — Пойду я, ваше величество. Всё, что на нынешний момент известно, я рассказал. Остальное позже.

Роланд с недоумением посмотрел на Ротергейла, который до сих пор оставался в кресле, только сейчас понимая, что Томас вообще неизвестно зачем сюда пришёл.

— Айла Ротергейла оставляю пока вам, у него для вас есть новости, — произнёс Эрнест, кивнул заместителю министра внутренних дел и быстро вышел из гостиной. И как только дознаватель бесшумно прикрыл за собой дверь, Томас, отогнув край своего местами обугленного камзола, достал оттуда запечатанный конверт.

— Ваше величество, — сказал Ротергейл почтительно, протягивая Роланду неизвестное письмо. — Несколько лет назад король Фредерик попросил меня помогать вам по мере возможности после того, как его не станет. И передать это послание, когда вы наконец станете королём.

— Что? — вырвалось у Роланда изумлённое, и Томас кивнул, улыбнувшись.

— Да. Всё именно так, как вы слышали. Но прежде чем задавать мне вопросы, прочитайте, пожалуйста.

Протянутое письмо Роланд брал, словно ядовитую змею. По правде говоря, очень хотелось ничего не читать и бросить его в огонь незамедлительно — но любопытство пересилило.

«Мальчик мой! — Уже от одного этого обращения Роланда бросило в дрожь. Отец называл его своим мальчиком только в глубоком детстве. — Если ты читаешь эти строки, значит, свершилось то, чего я отчаянно желал с тех пор, как понял, что совершил огромную ошибку. Да, я давным-давно, наблюдая за тобой, осознал, насколько был глуп и недальновиден, принимая ту клятву. Но подобные клятвы не имеют обратной силы.

Скорее всего, ты удивлялся, почему я никогда не уделял столько внимания остальным своим сыновьям? Причина проста: я не хотел, чтобы у них были способности и возможность противостоять тебе. Я знал, что после моего ухода ты попытаешься посадить на трон Огдена, и даже специально написал завещание на Тедеона — твой свободолюбивый характер не позволил бы тебе остаться в стороне и не попытаться исправить эту вопиющую несправедливость. А дальше… Что ж, я не знаю, что и как в итоге произошло, но я всегда верил в тебя, в твой исключительный разум и находчивость. Уверен, ты нашёл выход.

Хотя я попытался тебе немного помочь, оставив поручение Томасу Ротергейлу. Ты сам рассказывал мне, как он приходил спрашивать, не хочешь ли ты быть королём, и, расспросив его, понял, что он действительно на твоей стороне. Возможно, его верность пригодится тебе в дальнейшем.

Но даже если всё не так и на троне остаётся Огден, а ты никогда не увидишь этих строк, я не сомневаюсь, что ты и из него со временем сделаешь отличного правителя.

Прости меня, мой мальчик».

.

Дочитав письмо, Роланд поднял глаза от строк, которые отчего-то плясали перед его взором, и с изумлением посмотрел на Ротергейла.

То, что он только что прочитал, никак не осознавалось, и если бы несомненный почерк короля Фредерика, который был знаком Роланду до последней чёрточки, бывший канцлер подумал бы, что это чья-то дурацкая шутка.

— Я не знаю содержание этого письма, — сказал Томас, и Роланду показалось, будто собеседник слегка смущён. — Но догадываюсь. Его величество очень волновался за вас. И просил меня не слишком вмешиваться, а всего лишь помогать. Честно признаюсь, если бы я увидел, что Огден не справляется, я бы ослушался. Теперь вы можете решить мою судьбу с учётом всего услышанного и прочитанного.

— Судьбу… — глухо пробормотал Роланд и покачал головой. — Да перестаньте, Томас. Из вас получится отличный канцлер.

— Спасибо, ваше величество, за доверие, — искренне произнёс Ротергейл и, быстро простившись, покинул королевскую гостиную.

Роланд перечитал письмо Фредерика трижды, не в состоянии осознать смысл послания. А ещё он никак не мог понять, что, собственно, чувствует, читая эти откровения. Сожаление? Злость? Досаду?

Да, он всю жизнь стремился сделать всё по максимуму наперекор отцу. И даже когда надевал венец из боярышника, оставленный в итоге возле лабиринта за ненадобностью, думал: Фредерик был бы в бешенстве, что на троне всё-таки оказался его презираемый бастард.

А теперь выясняется, что именно этого отец и хотел. И, как ни крути, но его вклад в то, что Роланд в итоге стал королём, тоже имел место быть.

Что по этому поводу думать и чувствовать, бывший канцлер не знал.

И потому просто запрятал письмо короля Фредерика подальше в свой письменный стол, решив, что ещё перечитает его позже. А возможно, и не один раз, пытаясь осознать невероятное…

Кажется, отец всё-таки любил его.