Цветы в зеркале - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Ли Жу-чжэнь (ч. notes)

Примечания

1

Ло Гуань-чжун. Троецарствие. В двух томах. Перевод с китайского В. Панасюка. Гослитиздат, М., 1954; Ши Най-ань. Речные заводи. В двух томах. Перевод с китайского А. Рогачева. Гослитиздат, М., 1955.

2

При императоре Шэнцзу (1662—1722 гг.) миссионеры занимали государственные посты, играли большую роль в дипломатических переговорах маньчжурского двора, в вооружении Китая пушками, сотрудничали в научных учреждениях Китая.

3

Так, были казнены писатель и ученый XVII в. Цзинь Жэнь-жуй, поэт конца XVII в. Ван Ши-чжэнь, поэт XVIII в. Сюй Шу-гуй и многие другие; ушли в добровольное изгнание, отказавшись служить маньчжурам, крупные ученые Гу Янь-у, Люй Лю-лян и др.

4

Шан Юэ. Очерк истории Китая. (Чжунго лиши ган-яо). Пекин, 1954, стр. 393.

5

В 1796—1802 гг. восстание «Байляньцзяо» («Белого лотоса»), в 1813 г. — восстание секты «Тяньлицзяо» («Небесного закона»), в 1814 г. — выступление народных масс в провинциях Шэньси, Хэнань, Цзянси, в 1815 г. — восстание в провинции Сычуань, в 1817 г. — восстание племени И на территории провинции Юньнань, в 1820 и 1826—1830 гг. — восстание мусульман в Синьцзяне, в 1822 г. — восстание тибетских племен, движение крестьян в провинциях Сычуань и Хэнань, в 1823 г. — восстание в провинции Шаньдун, в 1826 г. — восстание племен Юэ на острове Тайвань, в 1831 и 1832 гг. — восстание племен Ли в провинции Гуандун, в 1835 г. — восстание крестьян в провинции Шаньси, в 1839 и 1844 гг. — восстание в провинции Сычуань, в 1846 г. — восстание в провинциях Юньнань, Хунань и Цзянсу, в 1849 г. — в провинции Гуанси и, наконец, в январе 1851 г. — знаменитое Цзиньтяньское восстание в провинции Гуанси, послужившее началом Тайпинской революции.

6

Это подтверждается замечанием Лу Синя, который писал, что, «к сожалению, автор был ограничен современными ему условиями» [Лу Синь. Краткая история китайской повествовательной литературы. (Чжунго сяошо шилюе). Пекин, 1926, стр. 290].

7

Ло Бинь-ван известен не только как политический деятель, но и как крупный поэт, один из «четырех корифеев» начала эпохи Тан.

8

См.: Популярное изложение Танской истории. (Танши суяньи). Т. 2. Шанхай.

9

Дэн Чжи-чэн. История Китая за две тысячи лет. (Чжунхуа эрцяньнянь ши). Т. 3. Пекин, 1955, стр. 172—179.

10

У Сяо-жу. Роман цинской эпохи. Журн. «Литературная учеба». (Вэньи сюэси), 1955, № 7.

11

О патриотизме Ли Жу-чжэня свидетельствуют хотя бы те места романа, где даются восторженные отзывы иностранцев о Китае: «Я слышал, что Поднебесная империя — первое из всех государств, что это страна мудрецов», — говорит старик-учитель из страны Чернозубых; «Если здесь, в нашем приморском захолустье, кое-что знают и понимают, то это только благодаря благотворному влиянию Поднебесной империи. Без этого мы бы одичали», — говорит министр царства Благородных У Чжи-хэ, и ряд других мест романа.

12

Примером этого может служить введение в роман в качестве персонажей некоторых исторических лиц. Императрица Ухоу, ее прислужница Шангуань Вар, верные ее сановники — Чжан И-чжи, Чжан Чан-цзун, Чжан Чан-ци, военачальник Ли Сяо-и, разгромивший отряды Сюй Цзин-е; противники Ухоу: князь девятый — сын Тайцзуна, Сюй Цзин-е, Ло Бинь-ван, Вэй Сы-вэнь, Се Чжун-чжан; честные сановники двора: Хуан Янь-фань, Ли До-цзо, Чжан Цзянь-чжи, Юань Шу-цзи и др., — все эти лица существовали в действительности и упоминаются в «Династийной истории Тан» и других источниках.

13

Подтверждение этому мы находим и в китайской истории, и в литературе. Недаром крупный писатель Цинской эпохи Юй Чжэн-се (1775—1840 гг.) указывал в одном из своих эссеев на то, что половина девочек в его родной провинции Фуцзянь не выживает. Недаром вопросу о «распространении детоубийств в Китае» было посвящено специальное заседание Китайского отделения Королевского Азиатского общества (см.: Journal of the China Branch of the Royal Asiatic Society, N. S., 1885, vol. XX, p.p. 81—86). Об убийстве девочек писал p. Gabriel Palâtre (L’Infanticide et l’œuvre de la sainte Enfance en Chine, S. I., 1878). Об этом говорится и в «Lettres édifiantes et curieuses» (Mémoires de la Chine, tt. X—XI, Lyon, 1819).

14

O. Lang в книге «Chinese family and Society» (N. Haven, 1946) указывает, что измена мужа не рассматривалась в старом Китае как преступление, но если изменила женщина, то муж мог убить ее.

15

Юань Мэй (1766—1798 гг.) — крупный поэт и литературный критик, резко обличавший ханжескую мораль и лицемерие феодального общества («Ответ Ян Ли-ху»), требовавший образования для женщин, выступавший против бинтования ног (особенно ярко это выражено в его произведении «В чем красота маленьких ножек? А ведь весь мир сходит по ним с ума!»). Юань Мэй проводил свои взгляды в жизнь: помогал многим поэтессам, публиковал их произведения, имел много учениц.

16

Эта аргументация Ли Жу-чжэня близка к учению французских просветителей о естественных правах человека, дарованных им природой.

17

Интересен тот факт, что в этом, в целом прогрессивном указе имеется оговорка в § 11 о том, что «девушки низкого происхождения» к экзаменам не допускаются. И неслучаен в свете этого ограничения эпизод с Цуй Сяо-ин, дочерью няни барышень Шу-сян и Мо-сян, которая должна скрыть свое происхождение, чтобы иметь возможность участвовать в экзаменах (гл. 59).

18

См.: Чжэн Хао-шэн. Движение за освобождение женщин в Тайпинском государстве и его оценка. Журн. «Литература, история, философия». (Вэнь-ши-чжэ), 1955, № 8.

19

Женщины в серии нравоучительных рассказов Лю Сяна.

20

Новеллы Цзян Фана «История Хо Сяо-юй» и Юань Чжэня «Повесть об Ин-ин».

21

Новелла Чэнь Хуна «Повесть о бесконечной тоске», «История фаворитки Мэй».

22

Новеллы Бо Син-цзяня «Повесть о красавице Ли», Фан Цянь-ли «История гетеры Ян».

23

Женщины в романе XIV в. «Речные заводи».

24

Линь Дай-юй и другие в романе Цао Сюэ-циня «Сны в красном тереме».

25

В этом плане понятно, почему подруги постоянно одергивают живую непосредственную Мэн Цзы-чжи, веселую и остроумную девушку, прямо и резко высказывающую, не взирая на лица, все, что она думает.

26

Любопытно, что в царстве Женщин, где роль женщин играют мужчины, они занимают подчиненное положение. Здесь мужчина не может существовать как самостоятельная личность, он существует только при женщине. У него не может быть своих планов, своих интересов; высшее его жизненное предназначение угодить вкусу его «жены». Особенно гротескно выглядит это по отношению к деловому, энергичному мужчине типа Линь Чжи-яна, у которого имеются свои дела, свои планы и цели, который привык считать себя свободной и самостоятельной личностью и которого в царстве Женщин рассматривают только как красивую женщину, способную доставить удовольствие правителю.

27

Подтверждение этой точки зрения можно найти в главе 1 романа, где богиня Цветов говорит, что если и будут талантливые женщины, но «мы не сможем всего этого увидеть, то разве это для нас не так же призрачно, как цветы, отраженные в зеркале, или луна в воде». Речь идет здесь о возможности и действительности: пока таланты женщин не приложены к делу, они химера; найдя себе признание, они станут реальностью.

28

Тем более что тема настолько исчерпана Ли Жу-чжэнем, что продолжением мог бы послужить только роман с другими героями.

29

Об отношении Ли Жу-чжэня к монахам достаточно ярко говорит фраза У Чжи-сяна: «Если в мире будет меньше одним буддийским или даосским монахом, то в нем станет больше на одну целомудренную женщину».

30

Четвертая и пятая книги «Гаргантюа и Пантагрюэля» Раблэ, «Путешествия Гулливера» Свифта и др.

31

В прямой, а не в аллегорической форме осуждение двуличным лицемерам выносится в главе 58, где Ло Чэн-чжи в своем рассуждении о подлецах: и негодяях говорит: «Когда такие люди обладают деньгами и властью, они становятся непомерно гордыми и заносчивыми, когда же у них нет денег, они начинают угодничать. Они будут улыбаться вам во все лицо, а в сердце таить недоброе, будут говорить сладкие речи, а в душе таить коварные замыслы».

32

С этой же целью он выбирает Тин-тин и Хун-хун в качестве советниц, сопровождающих Жо-хуа в царство Женщин.

33

Судя по тому, какое большое место отводит Ли Жу-чжэнь описанию этих торговых сделок, можно с некоторым основанием предположить, что и здесь дана завуалированная критика нравов китайских купцов во время владычества династии Цин, при которой небывало расцвело ростовщичество. В этом же плане интересен также рассказ Цзы-цюн в главе 61: «Человек — существо коварное и жадности его нет предела», — говорит она, рассказывая о том, как торговые дома продают спитой чай за свежий и подмешивают в него для цвета и запаха различные лекарственные корни, очень вредные для здоровья. — «Просто возмутительно, как они приносят людям вред, да еще наживаются на этом».

34

Эта мысль о том, что моральные качества людей не зависят от их происхождения, повторяется и в описании страны Великих (глава 14), у жителей которой под ногами имеются облака: у хороших людей разноцветные, у дурных черные. У нищего там облако разноцветное, а у знатного вельможи черное, которое он тщетно пытается скрыть под красным шелком.

35

Насколько важным это считал Ли Жу-чжэнь, видно и из того, что, кроме рассуждений министров царства Благородных (глава 12), критика расточительства встречается и в ряде других мест романа: так, в главе 64 приводится рассказ о том, как разбогатели предки Бянь Биня, могущий, как говорит Ли Жу-чжэнь, заставить «опомниться расточителей и вселить надежду в бережливых людей». В главе 55 Тянь Фэн-хуань говорит: «…в наши дни люди мыслят иначе, чем в былые времена. Теперь преклоняются перед роскошью и богатством… только бы целебное средство было дорогим, — вот тогда его считают чуть ли не чудодейственным, а помогает ли оно, полезно ли — об этом мало кто думает».

36

См. главу 58, где Ло Чэн-чжи в своем рассуждении о подлецах причисляет к ним притеснителей бедных и тех, кто презирает бедных и льнет к богатым.

37

Люди здесь «ведут простой и скромный образ жизни», они мужественны, трудолюбивы, прекрасно работают. «Здешние мастеровые и рабочие, — пишет Ли Жу-чжэнь, — сразу схватывали все объяснения Тан Ао. Не прошло и двух-трех дней, как все инструменты были изготовлены».

38

Лу Синь, У Сяо-жу, а литературовед Тан Чжэн-би прямо относит роман «Цветы в зеркале» к типу энциклопедических.

39

В главе 52, где идет об этом речь, очень интересна мысль автора о том, что «мораль рождает закон, а закон отражает мораль» и что поэтому неправы те комментаторы, которые исходят только из законов или только из морального долга.

40

Так, например, в главе 38 речь идет о иероглифе «деньги»: «…пишется он так: знак „золото“, а сбоку два копья; ведь это означает, что тот, кого притягивают деньги, непременно сталкивается с оружием, и дело доходит до кровопролития».

41

С этой точки зрения интересна характеристика ученого Бянь Биня, о котором Ли Жу-чжэнь говорит: «…всегда относился с большим уважением к ученым и дорожил знакомством с ними. У него часто бывали не только литераторы, но и любители музыки, шахмат, каллиграфии, изящного искусства. Приходили к нему и врачи, астрологи, физиогномы, и всем им он всегда оказывал почести как самым дорогим гостям». Может даже создаться впечатление, что это взято из биографии самого Ли Жу-чжэня, друзьями которого были ученые того времени, главным образом занимавшиеся вопросами языка, лексикологии, фонетики: Сю Тяо-линь, Сю Гуй-линь, Сюй Чжань, У Чжэнь-бо и Хун Цзин-цзе.

42

В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений, т. II, Изд. АН СССР, М., 1953, стр. 406.

43

Очень многие средневековые пьесы действительно строились на отдельных эпизодах из таких классических романов, как «Троецарствие», «Речные заводи», «Путешествие на запад».

44

«Книга о горах и морях», составленная, видимо, тогда же, когда создавались конфуцианские классические книги, т. е. в VI—V вв. до н. э. Она дает сведения о первых географических представлениях древних китайцев и включает описание сверхъестественных явлений природы, необычайных растений, удивительных стран, населенных диковинными существами.

45

В этой связи небезынтересно вспомнить рассказ До Цзю гуна о великанах (глава 20), где тщательно выписаны детали: один великан ростом в 1000 ли и с талией в 100 ли выпивал ежедневно по 500 доу росы, другой великан был ростом в 193 500 ли, так что на рубашку ему потребовалось все полотно, имевшееся на свете.

46

Этот мотив идет не только от буддийской теории «воздаяния за добро», но и от предшествующих роману произведений (танские новеллы, «Цзиньгу цигуань», новеллы Пу Сун-лина и др.)» в которых с помощью сверхъестественных сил восстанавливалась справедливость, вносился корректив к скверной действительности.