Дариар. Начать сначала

Глава 23

Под напряженными взглядами, я подошел к костру и протянул руки к огню, не стараясь согреться, просто захотелось ощутить тепло живого не колдовского пламени.

— Я так понимаю, Лорен не пришел? — спросил я вслух, не глядя ни на четверых дружинников, всего четверых, один из которых был серьезно ранен и сидел с посеревшим лицом, привалившись спиной к дереву, ни на сидевшую в задумчивости возле костра девушку, ни на суетившегося доктора.

— Нет, не пришел, — мне ответила Иельна. — Мы думали, что ты тоже не сумел выбраться. Но, по крайней мере, твои дружинники могли определить, что ты жив.

— И что нас связывает? — я отвернулся от костра и пристально посмотрел на подобравшихся Теней. Ответил мне Эвард, закатав рукав и продемонстрировав, словно выжженное, клеймо в виде пламени на запястье. Клеймо было небольшим по размеру, и, если присмотреться, насчитывало два огненных язычка. Понятно, эта штука у них на руках держится до тех пор, пока я жив. А количество язычков — это вероятно порядковый номер в системе дружины. Интересно. — А количество язычков меняется, если кто-то… — я замолчал, не зная, как окончить эту фразу. Но Тени глупыми не были, поэтому, переглянулись и покачали головами. Значит, нет. И место того же Сайруса, который шел под номером три, осталось вакантным.

Я отвернулся от своих дружинников, которые снова начали активно переговариваться, разглядывая карту, разрабатывая маршрут, по которому нам предстоит двигаться в мое герцогство. Я в этом ничего не понимал, поэтому старался не лезть со своими советами, оставляя это действительно серьезное и важное дело профессионалам. Посмотрев с минуту на огонь, я подошел к Айзеку.

— Ты как?

— Бывало хуже, — он попытался улыбнуться, но его болезненная гримаса больше напоминала оскал.

— Куда ранили? И где?

— Там, в той комнате, кинжал словил в плечо, — Айзек замолчал, а потом посмотрел мне в глаза. — Герцог, если бы не вы… Я знаю, что и так давал вам клятву служить и защищать, но… Мы ведь все нарушили эту клятву, когда потащили вас в Гарнизон. Мы так хотели отомстить, что забыли первое правило дружинника — наш герцог должен выжить любой ценой. А получилось так, что, попав не без нашего участия в ловушку, герцогу пришлось самому вытаскивать нас. Ребят, конечно, жаль, но мы сами виноваты. Это Верун наказал нас за наше самомнение и непомерно раздутое эго. Мы дали клятву и сами поплатились, когда нарушили ее. Единственное, что спасло хотя бы меня и Лорена — это ваше отношение к нам. Герцог не должен защищать свою дружину, если те не могут ответить ему в том, в чем клялись сами. Вы вправе наказать нас так, как посчитаете нужным. Любое ваше решение Первый дружинник узнает даже на расстоянии, его клеймо скажет это за вас. Если вы отречетесь от нас, как от вашей дружины, то так оно и будет, вашему решению, герцог, мы перечить не станем, — последние слова Айзек буквально прошептал. Было видно, как тяжело ему даются эти слова, как в моральном плане, так и в физическом.

— Э-э-э, — я нервно обернулся на троих оставшихся в строю дружинников. — А вы что скажете?

— Мы оправдаем, — Эвард опять говорил за всех, склонив голову. Твою мать, и что мне делать?

«Повинную голову меч не сечет. А вообще, он прав. Нехрен было тащить своего патрона на бойню. Они ведь предполагали, что будет бойня. Я даже больше скажу, что буду не удивлен, если узнаю, что они на нее рассчитывали».

— Заткнись, — еле слышно, практически про себя прошептал я.

«О, ты уже сам себя начал затыкать. Забавно. Знаешь, что у такого понятия есть вполне определенный медицинский термин — шизофрения называется, что не далеко от истины в нашей с тобой ситуации».

— Да кто ты такой?

«Я? Я — это ты, чувак, смирись с этим. И на нас уже косятся, так что прекрати изображать из себя идиота и ответь этому бедолаге, пока он не решил, что стал ронином и не совершил сеппуку. Тем более ножичек у него вполне подходящий. Не получится с первого раза, во второй точно удастся, ведь за кинжальчиком даже наклоняться не нужно».

Я даже спрашивать не буду, что такое «сеппуку», просто приму за данность, что у меня действительно раздвоилось сознание. И произошло это в тот момент, когда Люмоус совершал какой-то отвратительный ритуал. Вот только если раньше мое второе «я» все-таки больше помалкивало, создавая иллюзию нормальности моей головы, то теперь оно все чаще лезет, дает советы, часто действительно разумные, и отпускает комментарии, которые все чаще и чаще ставят меня в тупик, потому что я могу поклясться, что никогда раньше не сталкивался с подобными понятиями. Я вздохнул, в одном голос прав — дальше молчать уже просто нельзя.

— Я думаю, что вы достаточно наказали себя сами, — после этого я поднялся и подошел к Льюису. Я не верю, я та скотина говорила правду, но пару непонятных моментов выяснить было необходимо, как минимум, чтобы разрешить эту непростую ситуацию и больше к ней не возвращаться. — Льюис, ты знаешь кто такой Саймон Трейн?

— Знаю, — Льюис поморщился. — Это тот следователь, который вел мое дело.

— А обвинили тебя…

— Меня обвинили в том, что дочь герцога Донавальда Элоиза покончила с собой.

— А ты-то тут причем? — я удивленно посмотрел на лекаря, который в этот момент разглядывал свои руки. Красивые руки, кстати: сильные, с длинными подвижными пальцами — эти руки не смогла изуродовать даже жизнь бомжа.

— Ну… как оказалось, я не досмотрел. Не сделал все, что было в моих силах, чтобы не допустить, — Льюис перестал рассматривать свои ладони и прямо посмотрел мне в глаза. — Я хороший целитель, Кеннет. Я без ложной скромности могу назвать себя одним из лучших, но я не лечу душевные недуги. Я в них не разбираюсь, но это понятно — невозможно объять необъятное и в совершенстве разбираться в болезнях тела и болезнях духа. Я докладывал герцогу, что с Элоизой что-то не так, совсем не так. Предпосылки-то были. Я даже настаивал на том, чтобы показать пэри специалисту, но герцог даже слышать об этом не захотел. Более того, меня приказом герцога отстранили от девушки, и я не мог ни на что повлиять. В итоге она опустилась обнаженная в горячую ванну и вскрыла себе вены. Не удивлюсь, если когда-нибудь узнаю, что у нее не было желания заканчивать свой земной путь, а просто хотелось посмотреть, как изменится цвет пены. Но в итоге все равно обвинили меня, отобрали мой чемоданчик и лишили права заниматься целительством, собственно, как и титула. Я не всегда был обычным бродягой без роду и племени. Я пэр, теперь уже бывший, из хорошей семьи потомственных лекарей. Но получилось так, как получилось.

— Как-то это все… — я потер шею. «Спроси его, а он что может вот так запросто обсуждать с посторонним своего пациента?», — я вздрогнул и посмотрел на Льюиса. — А разве ты можешь говорить об этом? — выпалил я, не до конца понимая, в чем дело.

— Я сейчас не лекарь официально, поэтому, да, могу, — Льюис невесело усмехнулся. — К тому же, это не тайна. Дело было такое громкое, что о нем не знали только глухие.

— Я не знал, — проговорил я тихо. — Почему этим делом занимался вообще десятник Гарнизона?

— В то время он десятником не был. Он только выпустился из Академии и был рядовым служащим, родовитым. Именно его родственные связи дали ему шанс проявить себя. Обычно новички занимаются ничем не примечательными делами, наподобие кражи кур, семейного насилия, максимум им дают право стажироваться в отделе идентификации. Тут же молодой и горячий сразу же получил все полномочия. В общем виноватого он нашел, благодарность герцога получил и сразу влился в Гарнизон, управляя своим десятком. — Поморщился Льюис.

— Я так и не понял, причем тут судебные разбирательства, следственные дела и Тени?

— Первые несколько лет их натаскивают, заставляя разгребать разные мелкие дела вместе с полисментами, проверяя их на деле, так сказать. Для того, кто хочет служить в Гарнизоне необходимо не только умение драться. Нужно проявить смекалку, настойчивость и беспрекословно выполнять любые приказы. Поэтому их буквально кидают на черновую работу, заполняя дыры в государственных структурах.

— Я правильно понимаю, что сейчас велика вероятность наткнуться на каких-нибудь провинившихся представителей Академии или еще не зарекомендовавших себя представителей Гарнизона элементарно на улице, когда объявлен красный режим? — нахмурившись, задал я этот, очень важный на самом деле вопрос.

— Нет, в настоящее время эта практика упразднена, собственно, как и Академия. — Я мысленно присвистнул. Да уж, лавочка с поставкой квалифицированных кадров прикрыта, а те, кого принимают в полицеймерство никто по сравнению с Тенями. Хотя качество они заменяют количеством, что тоже имеет под собой веские основания, в чем мы смогли не более пары часов назад убедиться.

— Ты о них много знаешь, — я вздохнул своим мыслям. Как же действительно много изменилось за восемь лет с момента выпуска Лорена и его товарищей. Слишком много, чтобы так легко шагнуть в ловушку, не подготовившись, как следует.

— Госпиталь Донавальда специализировался на неотложной помощи Гарнизону. Он потерял это право, когда меня лишили права заниматься целительством. Все же Трейн немного перестарался.

— Что нужно сделать, чтобы ты снова мог с чистой совестью называть себя лекарем?

— Принять меня на работу, — Льюис пожал плечами. — Став официально главным лекарем герцога, я автоматически верну себе свое звание. Но, к сожалению, титул мне не вернуть, но мне это и не нужно. Жизнь дала мне неплохой урок и научила никогда не смотреть ни на кого свысока, собственно, как и лебезить перед власть имущими. Упасть можно быстро и больно. Но это все философия, совершенно не уместная в настоящее время. Почему ты меня спрашиваешь об этом? — он действительно выглядел слегла удивленным и озадаченным.

— Потому что, похоже, кто-то из борделя стучал Трейну, — голова совсем не хотела соображать. Кто-то из девочек или из обслуги продался Гарнизону, и из-за этого мы вынуждены прятаться по лесам, и из-за какой-то бляди, как бы не парадоксально это не звучало, погибла Кира. Первым желанием было пойти и сжечь это веселое заведение ко всем чертям, но затем разум возобладал над эмоциями, и я снова повернулся к Льюису. — Ты же понимаешь, что, став моим лекарем, ты ничего не получишь взамен, кроме своего звания, мне даже гонорар тебе платить нечем…

— Это неважно, — махнул рукой Льюис. — Я так долго ждал, когда же ты мне это предложишь… я могу принести тебе присягу прямо сейчас? — я кивнул и оглядел своих, присягнувших мне подданных: пятеро, всего пятеро, если Лорен все-таки появится, то шестеро. И один из них сильно ранен. Была еще Иельна, но я не понимаю, почему она продолжает таскаться за нами. Конечно, Лорен ее брат, и ей с ним спокойнее, но что заставляет ее идти вслед за нами неизвестно куда? Потому что я не верю, что у Иельны остался на этом свете только Лорен.

Я принял клятву верности у Льюиса, в которой были и слова о неразглашении моих тайн и секретов, а также тайн и секретов моей семьи, пока он находится у меня на службе. После чего я полюбовался небольшим костерком, расположившимся у него на плече, заключенном в целительский круг.

«А разве „тайны“ и „секреты“ — это не одно и то же?», — впервые слышу в этом внутреннем голосе удивление.

— Наверное, нет, — пробормотал я, и обошел кругом костер, выбирая себе место для небольшого отдыха. Расположившись прямо на траве, я обратился сразу ко всем. — Ждем до третьего удара колокола Центрального храма. Если Лорен не вернется к тому времени, я с Эвардом и Элойдом пойдем на поиски или его, или его тела. Морган останется с Льюисом, Айзеком и Иельной. И, да, нас здесь никто не найдет?

— По периметру поляны расставлены защитные чары, — Эвард ткнул пальцем в небольшой шар на ножке, которую воткнули в землю возле костра. — Они стандартные, создать что-либо более мощное не позволили элементарные требования безопасности — тогда кто-нибудь точно пришел бы проверить.

— А почему он пропустил меня беспрепятственно?

— Так ведь он настроен на вашу магическую составляющую, герцог. Он сумел считать параметры с нашей метки.

— Хм, — неопределенно хмыкнул я, думая, о том, насколько же мало я знаю. — Маршрут-то построен? Есть вероятность, что уходить нужно будет впопыхах. Не хотелось бы блуждать в трех соснах или наткнуться на дикие племена канибалов.

На мой вопрос мне не ответили, только так выразительно посмотрели, что я решил больше не задавать такие дурацкие вопросы.

О географии Дариара — моего мира, как его прозвали еще задолго, до разделения на герцогства, я знал слишком мало, никогда не интересовался ни политикой, ни картографией. Кто бы знал, что это мне когда-либо пригодиться. Единственное, что было мне известно, было тринадцать герцогств, включая мое Сомерсет столицей которого являлся город Лиандра. Названия оставшихся двенадцати я даже не стремился ранее узнавать. А также, есть Раскария — территория, не подвластная ни одному из герцогств единолично. Это территория Совета, которую в свое время не смогли покромсать на равные части, или просто тут нечего добывать, что ближе к истине, и эта территория была для власть имущих бесполезна. В центре этого пустого клочка земли, в прямом смысле этого слова, стояла столица не только Раскарии, но и Дариара в целом — Аувесвайн. Познания не слишком глубокие, надеюсь, что мои оставшиеся дружинники в географии разбираются намного лучше.

Устроившись поудобнее, я закрыл глаза, пытаясь подремать, но усталость была настолько велика, что как ни старался, уснуть не получилось. С этой стороны костра меня практически не было видно, а до означенного мною времени оставалось еще часа два, и мне было крайне важно хоть чем-то себя занять.

Я перевернулся и тут же почувствовал давление на грудь. Хлопнув себя по лбу, я вытащил Кодекс, и принялся вертеть его в руках. Книга как книга, ничего необычного. Названия на плотной обложке не нашлось, как и имени автора. Но самое главное, я не ощущал от Кодекса ни угрозы, ни страстного желания немедленно открыть его и читать, читать, читать… желания читать не было, а вот любопытство присутствовало. Еще раз оглянувшись по сторонам и заметив, что все присутствующие занимаются своими делами, я приоткрыл книгу. Оглавления не было, тогда я раскрыл ее пошире, чтобы посмотреть, что было в ней написано. Сначала я ничего не понял, глядя на странные закорючки, а потом до меня дошло, что я держу книгу вверх ногами. Быстро перевернув книгу, я пробежался глазами по написанному. Затем я преувеличенно медленно отодвинул книгу от глаз, посмотрел на огонь, тряхнул головой и снова посмотрел в книгу, медленно, чуть ли не по слогам прочитав следующее:

« Будучи доставлен в отделение милиции, гр. Петров продолжал хулиганить и ударил ногой капитана милиции Прохорова в область полового органа, причем с последнего слетела шапка. В дальнейшем у капитана милиции Прохорова обнаружился в паховой области по средней линии на уровне лобной кости кровоподтек» .

— Что это такое? — я даже не заметил, что говорю вслух.

«Протокол о задержании гражданина Петрова, взятого за хулиганство путем нанесения нетяжкого вреда здоровью капитану доблестных правоохранительных органов», — сейчас я отчетливо слышал, что голос веселится. — «На самом деле, это не смешно. Более того, исходя из знаний о том, что это за книга, можно прийти к логическому выводу, что данная порнография была представлена тебе не случайно».

На этот раз я был полностью с ним согласен. Еще раз прочитав этот странный текст, подивившись про себя построению фраз, я уже хотел было перевернуть страницу, как услышал глухой удар колокола, оповещавший жителей столицы, что наступило четыре часа пополудни. От неожиданности я резко захлопнул книгу, пытаясь унять внезапно забившееся сердце. Немного трясущимися руками, мне не с первой попытки удалось вернуть книгу на место в нагрудный карман моего сюртука. После этого я поднялся. Стоять было трудно: ныли все мышцы, и кружилась голова. Думать о том, что я только что прочитал, было пока некогда. Необходимо было решить еще одно дело, после чего начать уже двигаться от столицы в сторону герцогства Сомерсет.

Ко мне подошли Эвард и Элойд. Я глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул и кивнул умоляюще смотрящей на меня Иельне.

— Мы его найдем, во всяком случае, постараемся найти.