Дариар. Начать сначала

Глава 25

Я сидел в экипаже, откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза. Уже прошел почти час с того времени, как Эвард зашел в участок, чтобы выяснить у дежурных полисментов, кого те поймали утром, и что это за бродяга, который так ловко пнул их капитана, на радость подчиненным. Когда просто сидеть и ждать надоело, я вытащил Кодекс и открыл на первой странице. Как оказалось, снова открыл вверх ногами. Чертыхнувшись, я перевернул книгу и начал читать.

«Гражданка Кузнецова вела себя буйно, шумела, кричала, мешала гражданам спокойно отдыхать в вытрезвителе. Остаётся только пожалеть коллектив, который так любовно растил из нее проститутку и вообще падшую женщину».

Я протер глаза. Да что это такое? В прошлый раз было написано совсем не это! Я уставился в ровные строчки, которые, словно издевались надо мной вместе с Веруном, это ведь его Кодекс! Свод правил, на которые должны ссылаться все в Дариаре, а не какие-то криминальные сводки на бытовой почве! Я уже с большим раздражением вновь открыл книгу, которую даже не помнил, как захлопнул. На этот раз я не стал открывать ее на первой странице, открыв где-то на середине.

«В каждом человеке, даже в самом плохом, можно найти что-то хорошее. Для этого его нужно как следует обыскать…»

«Жизненно, и очень правильно. Только немного непонятно, к чему все это. Хотя про второе высказывание можно сделать определенный вывод, что книжечка намекает на один забавный кинжальчик, и что Лорен умудрился его спрятать в о-о-чень труднодоступном месте, но все изменится, когда доблестные стражи правопорядка его все-таки обыщут. А они это сделают, когда Лорена по этапу пустят, не пропадать же добру, которое каторжнику в ближайшие семь лет не понадобится. А это означает что? Правильно. Он нам может многое простить, но никогда не простит, если мы даже не попытаемся этот кинжальчик вызволить прежде, чем он попадет в чьи-нибудь шаловливые ручки. Потому что мы до сих пор не знаем, как магия этого оружия работает. Снять с трупа его, конечно же, нельзя, но возвратиться ли добро к хозяину, если его отнимут? Хотя, о чем это я. Если кинжал Теней найдут, не будет больше никакого этапа под веселые песни „Бутырки“. Сразу всем станет понятно, кто перед ним чудеса эквилибристики выказывал без проявления мужской солидарности. А вот для того, чтобы попытаться кинжал у Лорена забрать, вполне пригодится первое высказывание этой чудесной книжки — нужно устроить пьяный дебош и попасть в один обезьянник с нашим каторжником».

Я моргал и смотрел в Кодекс, не понимая, из чего мое второе «я» сделало такие выводы. Но, чем дольше я смотрел, тем больше убеждался в том, что он прав, отстраненно думая о том, что мое второе «я» слишком разговорилось в последнее время, что не могло меня не настораживать. В голове крутилась мысль о том, что пока оно просто высказывается иногда даже по существу, но ведь всем это может надоесть, и я не думаю, что битва двух сознаний благосклонно скажется на моем текущем положении дел.

Дверь кареты распахнулась, и я захлопнул Кодекс, тупо глядя на стоящего возле двери Эварда. Довольно суетливо засунув книгу обратно в карман, я еще раз посмотрел на Второго дружинника уже более осмысленно.

— Ну что? Это Лорен?

— Да, — коротко ответил Эвард. — Мне даже удалось его мельком увидеть.

— А почему ты так долго?

— Пока я находился в участке, то меня слегка озарило, и я решил действовать, не посоветовавшись с вами, Кеннет. Но эти действия не только оправдали мое нахождение там, но и определенным образом пошли нам на пользу.

— Эвард, ну почему ты любишь такие длинные прелюдии? — простонал я, откинув голову на сиденье. Тут же раздался хохот Элойда, который он сразу же попытался замаскировать под приступ кашля. Я же, поняв, что ляпнул, слегка покраснел и буркнул. — Что ты сделал такого полезного?

— Я, хм, — Эвард кашлянул и продолжил. — Я подкупил охрану, чтобы они направили несколько заключенных на конкретные рудники, а именно в герцогство Сомерсет. Оказывается, такие мелочи решаются на местах в порядке очереди на поставку рабочей силы, и ни судья, ни следователь, ни прокурор не могут определить конкретного человека в конкретно место, если это не было оговорено сразу, чего для Лорена сделано не было. Все же удача, хоть в таком минимальном проявлении, сейчас на нашей стороне, поэтому, оплатив некоторые издержки для доблестных полисментов, покрыв моральный ущерб, причиненный капитану и пожертвовав определенную сумму на нужды конкретного участка, мне даже разрешили выбрать, кого конкретно я хочу отправить в герцогство Сомерсет. Для этого я прежде все прошелся к камере, убедившись, что там действительно Лорен, который пока не делает никаких глупостей и не пытается выделиться из общей массы бродяг, и ткнул пальцем в семерых, включая его. В общем, завтра их повезут на рудник в том направлении, куда нам надо попасть. Так у нас будет больше шансов как-то освободить его, не привлекая внимания. Благо на ближайшие сутки дорога в герцогство всего одна и идет она по общему многолюдному тракту.

«Ай, какой молодец. Ты просто обязан ему зарплату повысить. Ну, когда у тебя деньги на зарплату появятся, а то, похоже, ты на их средства живешь. Такой вот своеобразный жигало».

Я же не слушал, о чем разглагольствует голос, а пристально смотрел на улицу, где в темный переулок, куда, постоянно оглядываясь, зашли двое. Я знал этих двоих и ненавидел, причем, как только я их увидел, то даже на мгновение забыл про Лорена, сжимая кулаки. Но, если первый, кто попался мне на глаза, объяснимо праздно шатается по улицам города, то второй вызвал у меня сначала ступор, а потом малоконтролируемую злость не только на него, но и на себя, потому что я облажался. Но как я мог так облажаться?

«Так, быстро спроси своих дружинников как здесь с выпуском мажорчиков под залог и, если все путем, беги и организовывай тот самый пьяный дебош».

Я кивнул, даже не заботясь о том, как выгляжу со стороны, и перевел взгляд на недоуменно смотрящего на меня Эварда.

— Ты молодец, правда, я бы до такого не додумался. А камера там одна, что ли?

— Да, одна. Это очень маленький участок, тем более на самообеспечении в половинном бюджете, вот парни и выкручиваются, как могут.

— Я даже пока не буду спрашивать, что такое «половинный бюджет», просто скажи мне, если, чисто теоретически, я попаду в эту камеру, какова вероятность того, что вы сможете меня выкупить?

— Очень большая вероятность. Практически стопроцентная. К Лорену нельзя внимания привлекать, и он это сам прекрасно осознает, а вот с пэрами местные полисменты связываться не захотят, только если…

— Отлично. — Я выпрыгнул из кареты, не дав договорить своему дружиннику, и подбежал к кучеру. — Выпить есть?

Он так удивился, что протянул мне бутыль какого-то мутного пойла, скорее всего, самогона. Я же, открыв бутыль, не раздумывая, сделал несколько глотков. Пищевод обожгло, на глазах выступили слезы, а дыхание перехватило так, что я закашлялся. Но основной эффект был достигнут — от меня основательно должно сейчас нести сивухой. Посмотрев на бутыль, я передернулся и брызнул несколько капель себе на одежды, чтобы закрепить успех, если выпитого для реалистичности будет маловато. Отдав бутыль опешившему Гасти, которому точно будет, что рассказать сегодня своему патрону, я, развернувшись, бросился бежать в тот проулок, где только что скрылись две ненавистных мне личности.

— Стойте! Вы куда?! — мои дружинники бросились за мной, но по дороге так вовремя проехал длинный общественный экипаж, перегородив им на несколько секунд дорогу, и скрыв меня от их глаз. Мне же этих секунд хватило, чтобы забежать в полутемную арку, в конце которой стояли эти двое и о чем-то ожесточенно спорили.

Я не слушал, о чем они спорят, а с ходу подскочил к ним.

— А, Жордан! Ты даже не представляешь, как сильно я рад тебя видеть! — радостно завопил я. — Вот только ты даже не представляешь, насколько мне интересен один вопрос: ты почему не сдох?!

Он от удивления приоткрыл рот, а я, схватив его за грудки, откинул голову назад и впечатал лоб в его переносицу. Дворецкий покойного пэра Люмоуса свел глаза к разбитой переносице и начал опускаться на землю, не успев высказать ни удивления, ни каких-либо других эмоций. Мне даже сперва показалось, что он меня не узнал, что оскорбило меня до глубины не совсем трезвой души.

— Ты чего, парень, с ума сошел? — второй, воспользовавшись моментом, схватил меня за рукав, резко разворачивая к себе лицом. Я пару секунд полюбовался расширенными глазами того самого нищего, который хотел меня избить, прежде чем продать Люмоусу. — Ты?! — на его лице мелькнуло узнавание. Он отпрыгнул от меня и выхватил нож, слегка присев и выставив перед собой обе руки, в одной из которых было зажато обратным хватом оружие.

Нападать на меня он не спешил, но расслабляться я себе позволить не мог.

— Я так понимаю, падальщики быстро слетелись на еще не остывший труп Магистра? А ты, как самый молодой и проворный быстро занял пустующую нишу? — я оскалился и сделал небольшой шаг вперед, провоцируя его на атаку. Если не знаешь противника и не знаешь, на что тот способен, нужно дать сделать ему первых ход. Я понятия не имел, кто поведал мне эту тайну, но это было не важно, потому что нищий купился.

Он сделал стремительный выпад, в ответ на который я отскочил в сторону, но этот гад едва меня не задел, он был хорош во владении ножевой техники боя, этого было не отнять, а это значило, что у меня практически не было бы шансов… Выхватить меч было делом двух секунд. Он словно ждал этого. Рукоять удобно легла в ладонь, и следующий стремительный удар я уже принял на клинок. Меч дает неоспоримое преимущество против короткого ножа даже в руках дилетанта, которым был я. Но мой меч сам знал, что нужно делать. Вот только и нищий был почти профессионалом. Я крутанул кистью. По идее, он должен был выпустить свой нож, но мой противник умудрился уйти от этой атаки. Мы снова оказались на наших прежних позициях, но мое преимущество все еще сохранялось. Меч ярко вспыхнул магическим огнем, который я не знал, как потушить, но этим оружием управлял ни я. Я был простым приложением к нему. И меня это совершено не огорчало. Глаза нищего налились злобой, он ощерился и поднял руку в высокую позицию. В это время раздались шаги, и под арку вошла какая-то женщина. Увидев, что происходит, она завизжала и бросилась бежать с воплями: «Убивают!»

Этот вопль на долю секунды отвлек нищего, и дал мне шанс для удара. Меч свистнул, рассекая воздух, и кисть, держащая нож, отделилась от остальной руки. Во все стороны брызнула кровь, но кровотечение быстро прекратилось — огонь прижег кровоточащую плоть. Сделав свое грязное дело, клинок потух, сверкнув полоской качественной стали. Нищий завопил, хватаясь за обрубок руки, и упал на землю. Я уже хотел подскочить к нему, чтобы закончить начатое — оставлять его в живых я не планировал, как почувствовал, что падаю. Эта гнида Жордан очухался и схватил меня за ноги, заваливая на землю. Более того, он быстро сориентировался и успел вытащить нож из упавшей рядом с ним кисти. Упав, я успел перевернуться на спину, и увидел, как он поднимает нож, в надежде меня заколоть, как свинью на бойне. Вот только умениями нищего дворецкий явно не обладал, и я с превеликим удовольствием ударил его навершием в виде головы льва, выбивая два верхних передних зуба.

Перекатившись, я вскочил на ноги и попытался вызвать огонь — ничего не получилось. И тут я увидел, что Жордан сжимает в одной руке печально знакомые мне монеты.

— Ах, ты… — мне удалось засунуть меч в ножны, и быстрым движением повалить на землю, практически поднявшегося на ноги дворецкого, приложив его как следует головой о мокрую мостовую. Недавно был дождь, почему-то подумал я и пару раз ударил сильно с оттяжкой его по морде. Сухопарых старичок от такого натиска потерял сознание и не подавал признаков жизни, а я замахнулся для последнего завершающего удара, когда почувствовал, что меня схватили с двух сторон под руки, и сдернули с неподвижного тела. — Пустите! Я убью их!

— Кеннет! Что вы творите? — попытался достучаться до моего разума Элойд.

— Пусти! Я прика…

— Всем стоять на месте! — со стороны входа в арку с улицы послышался вопль. — Дежурные полисменты! Вы все арестованы, козлы, — добавил он чуть тише.

— Тише-тише, дежурный, наш господин слегка перебрал и не соизмерил силы, к тому же на него напали эти двое, — попытался решить дело мирным путем Эвард.

— Разберемся, — дежурный этого заштатного отделения, в котором никогда ничего не происходило, а теперь за неполные сутки случилось так много, пребывал в ярости. Вот конкретно в данный момент ему было все равно, что один из арестованных явно пэр. Ему просто хотелось удавить каждого участника этой безобразной драки, которую эти скоты устроили почти перед входом в участок и избавиться от второго за сутки судебного разбирательства в стенах Веруном забытого участка, лицезрея ненавистные лица главных участников процесса в виде следователя и судьи.

— Кеннет, пожалуйста, не усугубляйте, — прошипел Эвард, стискивая мою руку чуть повыше локтя.

— Все, я почти успокоился, — я поднял руки, показывая ладони. — Я не буду сопротивляться.

Нас отволокли в участок, где под истеричные вопли дамочки отделили основных участников драки от дружинников, которым предстояло вытащить меня из камеры.

Так как относительно невредимым, не считать же за повреждения ушибы, синяки и сбитые костяшки на руках, оказался только я, остальным была необходима помощь лекарей, то меня и запихали в камеру, которая представляла собой клетку, стены которой состояли из решеток и в которой уже было полно заключенных. Этих двух недобитков перенаправили в ближайший госпиталь для оказания первой помощи. Как я и думал, этот тип из нищих занимал место временного Магистра, но так как временно исполняющий — это еще не Магистр, с ним разбирались так же, как и остальными — особо не церемонясь. Ложи буквально за несколько недель умудрились так себя дискредитировать, что никакого пиетета перед ними даже у второсортных полисментов уже не было. Надеюсь, наш Гасти не успел далеко отъехать, очень хочется узнать, что же такого произошло, что власть в городе так резко поменялась. Я даже не думал, что пары минут, когда меня оформляли и бегло допрашивали, хватит, чтобы получить столько новой информации. Жордана никто из сотрудников не опознал, поэтому тот прошел по спискам, как неизвестный. Он не был пэром, о чем говорил его внешний вид, поэтому слушать его никто не собирался, когда запихивали в карету для транспортировки.

Когда страсти улеглись и меня, наконец, запихали в клетку, я мог на короткий миг вздохнуть спокойно. Лорена я увидел сразу. Он сидел на полу, обхватив руками голову.

— Привет, — я протолкался мимо бродяг, которые злобно на меня поглядывали, но не лезли, потому что мой меч полисменты не отобрали, видимо действительно не захотели связываться с пэром.

Лорен отнял руки от головы и с минуту пристально разглядывал меня.

— Ты не обязан…

— Я знаю, — я сел рядом с ним. — Мы постараемся что-нибудь придумать, но ты слишком сопротивлялся при аресте и слишком травмировал гордость капитана… В общем, выкупить тебя не удалось. Зато удалось узнать, где то замечательное место, куда тебя определили трудиться на благо общества, немного перенаправив их решение в нужное нам русло. Лорен, у нас мало времени, меня скоро отпустят, так что, — я просто положил руку на пол рядом с ним, открыв ладонь. Лорен еще пару мгновений посверлил меня взглядом, затем кивнул и в мою ладонь легли ножны с кинжалом Теней. Я как можно незаметнее сунул его за пояс.

— Когда он мне понадобиться, он вернется, — еле слышно прошептал он, чтобы никто из собравшихся нас не услышал.

Я кивнул, принимая его слова на веру, надеясь на то, что в ближайшее время кинжал ему все же не пригодится.

— У меня только один вопрос, ты где его все это время прятал?

Лорен загадочно улыбнулся, а дверь камеры распахнулась и зычный голос прокричал.

— Пэр Дрисколл, на выход.

Я быстро поднялся и пошел к выходу, представляя, как завтра в сводках о пьяном дебоше будет мелькать это имя. А ведь никто из участка даже никаких доказательств не потребовал. Их разгильдяйство сыграло мне на руку, потому что сомневаюсь, что разыскиваемого по всему Аувесвайну герцога Сомерсета не смогут идентифицировать даже в этом месте. Перед тем как выйти из камеры, я бросил последний взгляд на Лорена, который смотрел на меня, а в его взгляде обреченность сменялась надеждой.