Дело №2

Четверг

До Рождества оставалось всего ничего. Рано проснувшись, я лежала в кровати, поглаживая кота, и думала про то, как, наверное, здорово просто готовиться к Рождеству. Покупать подарки, наряжать елку, приглашать друзей или родственников, придумывать праздничное меню. Или, еще лучше, поехать с компанией куда-нибудь в горы, жить в небольшом коттедже, кататься на лыжах, вечерами собираться в просторной гостиной, разговаривать, играть в какие-нибудь нехитрые игры, может быть, даже топить камин или печку. У меня ничего этого не было. Рождество я всегда проводила одна. Иногда, правда, меня куда-нибудь приглашали, но я всегда находила достойный предлог отказаться. Когда у меня не было лавки, я оставалась дома, то есть в съемной квартире, заказывала еду из китайского ресторана и целый день ела только то, что мне нравится, смотрела телевизор и спала. Теперь у меня есть своя лавка, украшенная всякими праздничными гирляндами, настоящая елка, и даже Санта-Клаус, которого Алик водрузил недалеко от входа. Санта был очень удачным. Время от времени он приветствовал прохожих огромной красной рукавицей и улыбался. Ребятишкам очень нравилась эта большая игрушка, которую можно было внимательно изучить и даже потрогать, пока родители рассматривали книжные полки. Алик догадался положить под елку рядом с Санта Клаусом подарочные наборы с книгами для детей и не только, облегчив таким образом задачу для тех, кто приходил к нам в лавку за подарками. Обычно к вечеру все наборы раскупали, и утрами Алик готовил новую порцию, заворачивая книги в прозрачную с блестками бумагу и украшая их разноцветными ленточками и бантами. Близился праздник.

На этот раз к Рождественскому моему одиночеству добавлялось нераскрытое дело. Вставать мне решительно не хотелось, и только я приняла решение провести день по своему усмотрению, то есть абсолютно ничего не делать, как зазвонил телефон. Я взглянула на часы. Только-только доходило семь часов. Прошлый ранний звонок был приглашением на убийство Паулы. Я смотрела на дисплей телефона и не решалась нажать кнопку «ответить». Кит поднял голову, с удивлением на меня посмотрел и дернул хвостом. Звонок явно мешал ему спать. Наконец, я решилась, но было уже поздно. Я не корила себя за неотвеченный ранний вызов. В конце концов, ни в одном из моих соглашений с клиентами не фигурировала фраза о том, что они могут будить меня ни свет ни заря. К тому же, это мог быть и не клиент, вернее, клиентка. Однако, через минуту телефон снова задребезжал. На этот раз на дисплее мигал красный конверт — кто-то оставил голосовое сообщение. Я набрала номер и стала ждать. Сообщение оставила Лора. Срывающимся от волнения голосом она просила меня ей перезвонить. Я тупо смотрела на потухший экран мобильника. Из оцепенения меня вывел кот, который вдруг встрепенулся, спрыгнул с кровати и, громко мыркая, направился к двери. Это могло означать только одно — Алик встал и пошел на кухню готовить завтрак и кофе. Я выпустила кота, накинула халат и тоже пошла на кухню, где Кит уже сидел на стуле и громко пел. Алик выдавливал ему еду из пакета.

— Он Вас опять разбудил? — спросил Алик.

— Нет, — отвечала я. — Я рано проснулась.

— Дело?

Я кивнула. С Аликом было легко общаться. Несмотря на молодость, он много понимал и умел улавливать полутона.

— Может я снова попробую его к себе брать на ночь? — спросил Алик.

Я усмехнулась. Мы уже пробовали, но кот с непонятным упорством рвался вечерами в мою комнату и ни за что не хотел оставаться с Аликом, а утрами, заслышав движение на кухне, ломился уже в обратном направлении. Провести или обмануть его было невозможно. В конце концов, я решила, что рано вставать не так уж и плохо — больше можно успеть сделать. Правда в то конкретное утро, сидя за столом в ожидании кофе и с мобильником в кармане халата, желания что-либо делать у меня не было никакого, но надо было звонить Лоре. Взяв чашку с кофе, я направилась в кабинет.

— А завтрак? — недоумевая спросил Алик.

— Мне надо позвонить. Я вернусь, — пообещала я.

Алик только покачал головой.

Я села за стол, включила компьютер, узнала, что температура в городе минус пять градусов, что накануне была совершена попытка ограбления почтенной гражданки прямо в центре Су-Фоллса и что грабителя поймали чуть позже той же ночью — он напал на небольшое казино. В той же заметке было несколько похвальных слов в адрес полиции и лично инспектора Нормана. Я подумала, что отыскивать грабителя по горячим следам не такое уж сложное дело, тем более, что задействован был, я уверена, весь парк патрульных машин, но инспектора надо было поздравить. Я набрала номер Лоры.

— Лора Хэннинг слушает, — услышала я ее голос.

— Доброе утро, Лора. Это Дженни.

— Здравствуйте, Дженни. Я пыталась Вам чуть раньше дозвониться. Рано, наверное.

— Ничего страшного…

— Мы можем встретиться?

— Прямо сейчас?

— Да, пожалуйста.

В голосе Лоры было беспокойство. Или испуг.

— Конечно, если это важно…

Она снова перебила меня:

— Да, очень важно. Можно я к Вам сейчас приеду?

— Конечно, приезжайте, — пригласила я.

— Спасибо, — выдохнула на другом конце Лора и отключилась.

Я пошла в душ, раздумывая над тем, что такого могло произойти, чтобы Лора напросилась ко мне в гости так рано.

Ждать разгадки пришлось недолго. Не успела я выйти из душа и более-менее одеться, как в дверь позвонили. Я крикнула Алику, что это ко мне и пошла открывать.

Лицо Лоры было уставшим с темными кругами под глазами, но одета она была безупречно, как и в день нашего знакомства. Коричневое кашемировое пальто с капюшоном, кашемировое платье приятного оранжевого цвета и длинные кожаные сапоги. Если во время нашей первой встречи она была женщиной из годов 60-х, то в сегодняшнем одеянии ее вполне можно было поместить уже на обложку модного современного журнала. По крайней мере, мне так казалось. Лора еще раз извинилась за ранние звонок и визит.

— Я не могла больше ждать, — объяснила она и замолчала.

Я предложила ей кофе и завтрак, но она отказалась.

— Тогда пойдемте в кабинет, — пригласила я.

— Да, — согласилась она и последовала за мной.

— Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее и рассказывайте, что случилось, — предложила я, когда мы вошли в кабинет.

Лора села в кресло и уставилась в окно, за которым царила холодная декабрьская темнота. Я ждала. Наконец, Лора тяжело вздохнула и спросила:

— Вы верите в потусторонний мир и всякое такое?

По спине у меня пробежал холодок. Неужели у этой красивой и стильной женщины не в порядке с головой. Мне еще только этого не хватало — иметь клиента, который общается с духами или что там еще…

Лора смотрела на меня, как мне показалось, с тревогой и ждала ответа. Я пожала плечами.

— Не знаю. Не то, чтобы верю или не верю, скорее, никогда не имела дело, — вышла я из положения. — А что все-таки произошло?

— Не знаю, — моими же словами ответила Лора и снова замолчала.

— Но что-то же заставило Вас позвонить и придти? — настаивала я.

— Да, но это так странно, — она пожала плечами и снова уставилась в окно.

— Рассказывайте все, каким бы странным Вам это не казалось, — попросила я.

Она вздохнула.

— Хорошо, только…

— Никаких «только», Лора. Рассказывайте все как было, — перебила ее я.

Она еще раз вздохнула и начала рассказывать. В то, что она мне поведала, верилось с трудом, но все по порядку. Накануне вечером Лора пришла из своей дизайнерской студии довольно поздно и почти сразу же легла спать. Ночью ее мучили кошмары, в одном из которых, явилась Паула, ее мать, и каким-то загробным, по выражению Лоры, попросила ее о помощи, сказав при этом, что ключ к тайне ее убийства в почтовом ящике.

— Вы знаете, я сначала не придала этому значения. Кошмар, он и есть кошмар. Всякое может присниться, но когда я встала попить, то обнаружила на кухонном столе связку своих ключей, причем они лежали так, что ключ от почтового ящика был как бы отдельно.

— А Вы уверены, что это не случайность? — спросила я. — То есть, я имею в виду, что Вы сами могли ключи на стол таким образом бросить?

Она замотала головой.

— Нет. Я никогда не кладу ключи на стол. Они же грязные. Я оставляю их либо в кармане, либо чаще всего кладу в небольшую вазу у входной двери. Но я не досказала.

Дальше было еще чище. Подумав, Лора накинула плащ и спустилась вниз, чтобы проверить-таки почтовый ящик. Ящик был пустым, поскольку накануне вечером она выгребла оттуда всю почту. Но, пошарив по стенкам, Лора обнаружила, что к верхней стенке ящика что-то прилеплено.

— Вот, — протянула она мне.

На небольшом кольце было два ключа. Похоже было, что это были дубликаты.

— Вы знаете, от чего это ключи? — спросила я.

— Я сравнила…

У нее перехватило горло, и она закашлялась. Я вскочила, чтобы принести ей воды, но она жестом показала мне, что не надо.

— Я сравнила ключи с ключами от квартиры мамы. Один ключ, вот этот, — она показала на тот, что был немного больше и темнее. — Он от маминого дома.

— Вы уверены?

— Смотрите сами.

Она протянула мне другой ключ, который отцепила от своей связки. Не нужно было обладать никакими особыми слесарскими знаниями, чтобы обнаружить, что ключи были от одной и той же двери.

— А другой ключ?

— Я не знаю, — почти прошептала Лора.

С минуту мы сидели молча и смотрели на ключи.

— Вы думаете, что это все-таки Жиль? — спросила Лора.

Я пожала плечами.

— Не знаю. Все это как-то странно. Вы собираетесь с этим идти в полицию? — в свою очередь спросила я.

— А как Вы думаете?

— Ключ — это улика, а скрывать улики в деле об убийстве не самое умное решение, — начала я, но Лора меня перебила.

— У меня все это в голове не укладывается. Жиль не мог этого сделать!!!

Она сорвалась и заплакала. Я смотрела как она достает из кармана мятый пакетик бумажных носовых платков, осторожно вытирает слезы, чтобы не повредить макияж, сморкается, комкает сырую бумажку и сует ее к себе в карман.

— Лора, извините, мне надо подумать. Вы не оставите мне ключи?

— Но Вы же сказали, что их нужно отдать полиции.

У нее был какой-то безразличный взгляд. Порядком ей досталось за последние дни.

— Да, обязательно, но чуть позже. Все равно инспектора, который занимается этим делом еще нет на месте, — соврала я. — Поезжайте домой, отдохните. Позже, если хотите, мы можем вместе поехать в полицию.

— Но Вы же не адвокат, — с сомнением в голосе сказала она.

— А Вы думаете, что Вам нужен адвокат?

— Не знаю.

— Поезжайте домой.

— Вы считаете, что это Жиль?

— Скажите, у Вас дома бывают гости? — спросила я вместо ответа.

Казалось, ее ошарашил мой вопрос. Подумав, она ответила:

— Бывают, но редко. Скорее, бывали. Ну, еще до того, как мы развелись.

— Кто-нибудь из знакомых заходил недавно?

Она сморщила лоб, подумала и покачала головой.

— Нет.

— Подумайте, пожалуйста, хорошенько. Может, — я запнулась. — Может в связи с последними событиями кто-нибудь из родственников заходил?

— Нет, у меня нет родственников.

— А сестра? — вдруг вспомнила я.

— Сестра? — она с удивлением посмотрела на меня. — Откуда Вы знаете про сестру?

— Мне Паула сказала.

— Да, сестра, но только наполовину. Она дочь моего отца и намного старше меня. Паула ее воспитывала.

— Она приедет или уже приехала?

Лора снова покачала головой:

— Нет. Я ей ничего не сообщала.

— Почему?

— Я не хочу ни с кем разговаривать.

— Простите.

— Вы не при чем.

Вопросов у меня больше не было. Расспрашивать дальше про гостей и визитеров было бесполезно, прежде всего потому, что навряд ли кто-то из гостей подсунул бы ключи в почтовый ящик. Мог ли это сделать сам Жиль? Не знаю, может быть и мог, но согласно моей версии сделать это мог и тот, у которого была украденная у Жиля связка ключей и водительские права. Но если убийца не Жиль, тогда кто? Только тот или та, которым нужно было убрать Жиля или отомстить ему. Зачем? Чтобы узнать причину, надо было поговорить со всеми его родственниками и знакомыми. Начать, пожалуй, стоило с Лоры, но мне не хотелось причинять ей еще больше страданий в то утро. Я как могла постаралась ее успокоить и, наконец, отправила домой отсыпаться.

— Отдохните хорошенько, а завтра попробуйте найти время, чтобы поговорить со мной.

— О чем? — насторожилась она.

— Обо всех знакомых Жиля. Если его кто-то подставляет, на то должны быть веские причины и мы должны до них докопаться, — как можно мягче сказала я.

Лора внимательно посмотрела на меня, чуть дольше, чем разрешают приличия. Потом протянула мне руку, попрощалась и предложила встретиться вечером.

— Вы правы, я должна Вам рассказать все и про всех, и чем быстрее, тем лучше. Приезжайте ко мне часов в шесть, — неожиданно пригласила она. — Я обещаю быть в форме. Или Вам это не удобно?

— Почему же, — обрадовалась я. — Очень даже удобно.

Она еще раз попрощалась и ушла, а я отправилась на кухню, где Алик допивал свой кофе и что-то чертил на листе бумаги, за которым с другой стороны стола охотился, встав на задние лапки, сытый и довольный кот. Алик сварил еще кофе и объяснил, что подумывает о перестановке в лавке, которую можно было бы завершить дня за два.

— Не все же каникулы отдыхать, — заметил он.

— Тебе хорошо так говорить, — без зависти парировала я. — Ты с друзьями в горы собираешься, а у меня кроме расследования на праздники ничего не предусмотрено.

Алик расстроился, сказал, что я тоже могу поехать с ними в горы, но я наотрез отказалась. Не хватало мне еще и физического дискомфорта вдобавок к моим моральным издержкам по сразу двум делам по убийству.

Проторчав в лавке до ланча, я, не торопясь, собралась и поехала на встречу со Стейси, бывшей секретаршей Жиля. Зайдя в кафе, где, несмотря на обеденное время, было не очень-то людно, я вдруг сообразила, что понятия не имею как выглядит Стейси. Как назло, в кафе было две одиноко сидящих женщины подходящего, по моим представлениям, возраста. Не решаясь подойти ни к одной из них, я выбрала столик таким образом, чтобы не только наблюдать за входом, но и приглядывать за одинокими посетительницами, каждая из которых могла оказаться Стейси Диксон. Прошло минут пятнадцать, но Стейси не появилась. Тогда я спросила официантку, не справлялась ли обо мне женщина преклонного возраста. Молоденькая девушка с копной светлых волос отрицательно покачала головой и поинтересовалась, буду ли я что-нибудь заказывать. Я ткнула пальцем в первое попавшееся в меню блюдо и попросила принести чай. Еще минут через пять я набрала номер Стейси.

— Слушаю, — донеслось до меня.

— Здравствуйте, Стейси. Это Дженни. Мы с Вами договорились встретиться… — она не дала мне договорить.

— И долго я должна Вас ждать в этой дыре?

Это я уже слышала с двух сторон. Спиной ко мне сидела, как мне казалось, худенькая молодая женщина в джинсовой курточке и яркой цветастой юбке. Именно эта женщина и возмущалась в трубку своего мобильного телефона. Бормоча извинения, я пересела к ней за стол. Стейси была на взводе.

— Я не обязана с Вами встречаться, — напомнила она.

У меня в груди ёкнуло. «Сейчас возьмет и уйдет,»- подумала я, но Стейси никуда уходить не собиралась. Немного повозмущавшись, она замолчала. У нее было некрасивое лицо. Небольшие близко посаженные глаза были через чур накрашены дешевой, по всей видимости, тушью, которая осыпалась и неряшливо застревала в мелких морщинках. Нарумяненные щеки выглядели неестественно, а яркая помада под цвет румян делала лицо похожим на маску клоуна с той только разницей, что у клоуна выражение лица приятное, а Стейси смотрела на окружающий довольно свирепо, поджав губы, и, как мне показалось, с затаенной злобой. Чем уж ее так обидел мир, я не знала, но разговор мне предстоял непростой. Так оно и вышло. На все мои вопросы Стейси, то есть миссис Диксон, как она потребовала, чтобы я ее называла, не отвечала, а разражалась тирадами. Она ненавидела Жиля как, впрочем, и все остальных, насколько я могла судить.

— Миссис Диксон, Вы не помните, кто заходил в контору в день, когда пропали ключи? — попробовала я еще раз.

— Мне и вспоминать нечего! Тоже мне, контора, — она поджала скривившиеся в усмешке губы. — Клиентов всех пораспугали…

— И все-таки, — перебила ее я. — Кто-то же приходил к Жилю?

— Вы что думаете, что я полгода только и буду помнить, кто приходил к этому неудачнику? — с вызовом спросила она?

Мне это надоело. Я встала, бросила на стол десять долларов и пошла к выходу. Стейси что-то кричала мне вслед, но я уже не слышала, так как кафе было небольшим, и я успела выйти до того как она опомнилась. То, что Стейси была не при чем, сомнений у меня на было. Украли ли у нее ключи с умыслом или она их просто потеряла, выяснить мне не удалось. Из намеченного плана осталось поговорить с Креченским, и я поехала к нему домой. Припарковав машину, я набрала номер, которым меня снабдила Люся.

— Слушаю, — услышала я хриплый голос.

— Здравствуйте, Володя! — бодрым голосом по-русски сказала я.

— Вы, наверное, Дженни? — не здороваясь, спросил тот.

— Да, — ответила я и сказала, что буду признательна, если он найдет время ответить на мои вопросы.

— Спрашивайте.

В голосе его, как мне показалось, были безразличие и усталость.

— А не могли бы мы с Вами где-нибудь встретиться?

— Где?

— Я могла бы зайти к Вам. Я как раз у Вашего дома.

Если бы Володя был американцем, я бы никогда на такое не отважилась, но он был русским и тут же согласился.

Я вышла из машины и пошла к дому. Перед тем как постучать в дверь, я обернулась. Если бы Паула была жива, она обязательно бы меня запеленговала, но Паулу убили, возможно, отчасти и по моей вине. Невеселые мои мысли прервал Володя, который открыл мне дверь, не дождавшись стука.

— Проходите, — пригласил он.

Я вошла.

Мы расположились в столовой, той самой, где красивый стол был покрыт яркой клеенкой.

— Хотите чаю? — спросил Володя.

Я согласилась, и он ушел на знакомую мне кухню, откуда принес поднос с разномастными чашками, заварочным чайником и сахаром.

— Я только что себе заварил, — пояснил он. — Спрашивайте.

Я была признательна ему за то, что он не рассыпался благодарностями за свое освобождение. По большому счету, я все равно была не при чем.

— Володя, простите меня заранее, но мои вопросы будут несколько резковаты.

Он усмехнулся и повторил:

— Спрашивайте.

— Вы знали, что у Софьи кто-то есть?

Он покачал головой.

— А она знала про Анну?

— Выходит, что знала, — ответил он.

— Скажите, а где, по-Вашему, она могла познакомиться со своим…, -я замялась, подбирая подходящее слово.

— Хахалем? — помог мне Володя.

— Ну да.

— Да кто ж ее знает? Это адвокат ее убил?

— Не знаю, — честно призналась я.

— А деньги нашли? — без интереса спросил он.

— Нет.

Он вздохнул и замолчал, обхватив чашку руками.

— Куда ходила Софья?

— То есть? — не понял он.

— Ну, чем и как она жила? На работу она, как я поняла, по часам не ходила, но как-то же она заполняла время?

Он пожал плечами.

— Кто ее теперь знает?

— И все-таки? Может, в церковь или в спортзал, или еще куда-нибудь? — старалась я помочь ему.

— Не знаю, — бросил он. — Хотя, знаешь, вроде куда-то она ходила на гимнастику, но потом бросила.

— Куда?

— Кабы я знал.

— А когда она туда ходила?

— По весне, по-моему, начала, но потом бросила.

— Почему?

— Не знаю.

— А бухгалтером она была хорошим?

— Да ничего. Все вовремя делала.

— Вы кого-нибудь подозреваете?

Он вздохнул и покачал головой.

— Спасибо тебе, — неожиданно произнес он.

— Да не за что особенно, — усмехнулась я в ответ.

— Раз выпустили, значит есть за что, — резонно заметил Володя.

Спрашивать его больше было не о чем. Я допила чай и стала прощаться. Мне было не по себе. С одной стороны, я не чувствовала себя виноватой перед ним, даже, казалось, наоборот, мое расследование вызволило или позволило вызволить его из тюрьмы, но во взгляде его, походке, манере говорить было что-то такое тяжелое, что поневоле становилось неловко и грустно.

Я уже открывала дверь, когда он неожиданно громко произнес:

— Не знаю, может, тебе это поможет.

— Что? — насторожилась я.

— Да, она как-то сказала мне, что там, ну в секции ихней, много мужиков.

— Вы имеете в виду клуб или спортзал, где Софья занималась гимнастикой?

Он кивнул.

— А зачем она Вам про мужиков говорила? — удивилась я.

— Да хотела меня в это дело втянуть. Они там еще какой-то хиромантией занимались?

Я еще больше удивилась, поскольку само слово «хиромантия» было не из Володиного лексикона, и потом хиромантия с гимнастикой у меня не сильно вязалась.

— И все-таки, не могли бы Вы мне помочь найти этот клуб?

Он пожал плечами.

— Да кабы я знал…

— А как она за него платила? Может по чековой книжке можно узнать? Или в банке по платежам?

Он снова вздохнул.

— Хорошо, я попробую…

— Володя, пожалуйста, постарайтесь! — начала убеждать его я. По его взгляду я поняла, что делать он особо ничего не собирается, а эта самая гимнастика с хиромантией были, с моей точки зрения, неплохой зацепкой.

— А знаешь, возьми-ка старые чековые книжки и разбирайся с ними сама, — заявил он вдруг.

Я сначала опешила, но потом согласилась. Он пошел наверх и вернулся с коробкой из-под обуви. — Здесь использованные книжки, не знаю за какой срок. В полиции вернули, — пояснил он. — Значит, они им не понадобились. Может, ты чего найдешь.

Я взяла коробку, поблагодарила, пообещала вернуть и стала спускаться с невысокого крыльца.

— Да не надо мне это, — бросил он и добавил:

— Звони, если что.

Я пообещала звонить, помахала рукой и пошла к машине. Да, чуть не забыла, пока Володя ходил наверх за коробкой, я достала из кармана ключ, который утром мне принесла Лора и проверила, подходит ли он к двери Креченских. Оказалось, что подходит.

Использованных книжек в коробке было не так много, но, поскольку это были лишь оставшиеся копии чеков, то разбирать их было довольно трудно. То ли Софья пользовалась не той ручкой, то ли писала без достаточного нажима, но читать было действительно трудно, причем, не только мне. На некоторых чеках, то есть копиях, рукой Софьи были сделаны пометки ручкой. Часа два у меня ушло на разбор книжек. Дело затрудняло то, что банковских счетов у Креченских было три, и всеми тремя они или, скорее, она — Софья, пользовалась одновременно. Меня интересовали прошедшие весна и лето, и я старалась поначалу с ходу определить, в какой книжке мог быть чек для ее гимнастики, но с ходу не получилось, поэтому пришлось методично листать все книжки подряд. Счетов было много. В основном это были покупки, оплата кредитных карт, телефона, химчистка и тому подобное. Несколько раз мои поиски прерывал Алик. Сначала он принес мне кофе и булочку, потом еще кофе и, наконец, шоколадку. В тот самый момент, когда я развернула шоколадку, наконец нашелся, как выяснилось позже, единственный чек, выписанный за оплату месячного абонемента в клуб под названием «Я все могу». Отложив шоколадку, я быстренько нашла по интернету сайт этого самого клуба, откуда узнала, что занимались они там вовсе не хиромантией, а саморазвитием по восточной какой-то методике. Был там и Гуру с замысловатым именем, но очень даже европейской внешности. К услугам клиентов были занятия йогой, курсы общего оздоровления, секция здорового образа жизни, периодические семинары «Как стать богатым» и небольшой косметический салон с восточными опять же методиками омоложения. Не долго думая, я записала адрес на бумажке и поехала в клуб на разведку.

Около получаса я кружила по восточной окраине города, проклиная себя за то, что не удосужилась свериться с МэпКвестом, который дает подробную дорожную карту. Я уже собиралась позвонить Алику и попросить его о помощи, когда, наконец, заметила полустертый номер нужного мне дома. То есть, собственно, это был не дом, а, скорее, ангар. Причем, вход в этот ангар был не со стороны улицы, а со стороны пустыря. Над дверью висела довольно простенькая вывеска с названием «Я все могу». Потянув на себя неказистую дверь с обернутой цветастой шелковой ленточкой ручкой, я вошла. За серой и неприглядной дверью была еще одна — прозрачная и стеклянная, за которой в очень уютном интерьере за овальным столом сидела симпатичная женщина неопределенного возраста. Она улыбалась мне через дверь, а, когда я вошла, встала, поздоровалась и пригласила сесть в удобное кожаное кресло.

— Меня зовут Кори, — представилась она, усаживаясь в кресло напротив. — Я очень рада, что Вы к нам, наконец, пришли.

Я удивилась, но постаралась скрыть удивление.

— Давайте, я расскажу Вам поподробнее, чем мы можем Вам помочь.

И она, к моему облегчению, стала рассказывать про йогу, тибетские методики омоложения и прочие вещи, которые меня на тот момент не сильно интересовали. Речь у Кори была гладкой, а манера говорить какой-то обволакивающей. Я слушала ее и не могла прервать. Она приветливо на меня смотрела, улыбалась и то и дело говорила мне комплименты.

— А теперь, пойдемте со мной, — пригласила меня Кори, вставая.

Я, как загипнотизированная, послушно последовала за ней. Мы прошли холл и свернули в довольно длинный коридор. Нос мой уловил какие-то благовония, а слух — тихую музыку, которую, наверное, слушали во время медитаций. Хотя, может, я и ошибалась. Пока я принюхивалась и прислушивалась, мы прошли половину коридора и свернули еще в один, поуже, в конце которого была дверь с табличкой, но надписи я не разобрала. Оказалось, что это косметический кабинет, и мне, как клиенту, полагалась бесплатная процедура. Я хотела было возразить, что я не клиент, то в манере уже двух женщин — к Кори добавилась роскошная брюнетка с томными глазами по имени Пегги — было столько мягкости и искренности, что у меня просто язык не повернулся. Меня снова усадили в удобное кресло, и Пэгги начала колдовать над моим лицом и руками. Я решила, что ничего дурного не будет, если я один раз позволю себе какую-нибудь косметическую процедуру и постаралась расслабиться. Процедура, впрочем, длилась не очень долго, даже, скорее, быстро. Не успела Пэгги что-то втереть мне в кожу лица и руки и прикрыть лицо горячей полотняной маской, как уже пришло время маску снимать. Напоследок Пэгги спрыснула лицо и руки чем-то приятно пахнущим и пообещала, что в следующий раз результат будет лучше, поскольку то, что она втерла начнет действовать. Еще раз улыбнувшись мне, она поблагодарила за то, что я решила к ним присоединиться, вручила мне какой-то пакетик, в котором, по ее словам, был расслабляющий бальзам для принятия ванны и попрощалась. Я тоже начала произносить «До свидания», но слова застряли у меня в горле. Я смотрела на маски, на полотняные маски и перчатки, которые пухлой стопкой лежали на столе у Пэгги. Маски были желтоватого цвета с красной точкой на уровне лба. Точка эта была нарисована краской.

— Можно я вместо бальзама возьму маску? — обнаглела я.

Пэгги опешила, машинально взяла протянутый ей бальзам и, пожав плечами, все еще улыбаясь, выдала мне маску. Чуть подумав, добавила к ней перчатки, сложила все в пластиковый пакет с эмблемой клуба и отдала мне.

— Пожалуйста. Я рада, что они Вам понравились. И не забывайте принимать ванны, — она снова вручила мне пакетик и я, искренне ее поблагодарив, вышла из кабинета.

Кори уже ждала меня. Она снова усадила меня в кресло и стала выяснять, в какое время мне удобнее всего приходить заниматься.

— Вечерние группы у нас всегда немного переполнены, — улыбнулась она. — Даже иногда очередь появляется, как сейчас. Но если Вы можете приходить утром или часов до двух, то просто замечательно!

Наконец, я решилась и заявила ей, что расследую дело об убийстве и, возможно, жертва познакомилась со своим убийцей именно в их клубе. Выражение лица Кори не изменилось. Она, продолжая улыбаться, спросила меня, почему я столь уверена в том, что все было именно так. Я ответила, что стопроцентной уверенности у меня нет, но кое-какие факты указывают на то, что клуб, вернее кто-то из его членов, как-то связан с убийством.

— И какие же это факты? — спросила Кори.

Я открыла было рот, чтобы выложить ей все про исчезнувшую маску, занятия гимнастикой, упоминание Володей о мужчинах и тому подобное, но во время остановилась.

— Это тайна следствия, — заявила я ей. — Вы помните Софью Креченскую?

Кори покачала головой.

— Нет, я не припомню, чтобы у нас был кто-то с таким красивым именем.

— А по бумагам посмотреть можно?

— Зачем же по бумагам, — сказала Кори, вставая. — Я проверю базу данных по компьютеру. Подождите здесь, пожалуйста.

Она прошла к своему овальному столу, пощелкала мышкой и сообщила мне, что действительно Софья Креченская состояла членом клуба в июне месяце.

— Она занималась йогой и медитацией, — пояснила Кори.

— А кто был у нее преподавателем?

— Инструктором, — уточнила Кори. — Вы знаете, я и была.

— То есть? — не поняла я.

— Да, она была у меня в группе. Но вспомнить я ее не могу. У нас, знаете ли, либо приходят и уходят, либо остаются надолго или навсегда. Так вот Ваша Софья, похоже, была из тех, кто не задержался, поэтому я ее и не помню.

— Совсем?

Она покачала головой.

— К сожалению, совсем.

Я достала из сумки фотографию Софьи, но она не помогла. Кори не смогла вспомнить Софью.

— А занятия групповые? — спросила я, засовывая фотографию обратно в сумку.

— Да. Хотите посмотреть список группы?

— Очень.

Кори распечатала мне список, в котором было восемь человек. Ни одно из имен знакомым мне не показалось.

— Если хотите, я могу спросить, не помнит ли кто из них Вашу Софью, — предложила Кори.

Меня это предложение несколько удивило, поскольку обычно граждане не стремятся оказывать посильную и добровольную помощь полиции, не говоря уж о частных детективах. Однако отказываться от такой помощи было глупо, и мы договорились, что Кори мне позвонит, если что-нибудь выяснит. Перед тем как уйти, я еще показала ей фотографию Жиля.

— Красивый мужчина, — констатировала Кори.

— Вы его знаете? — с надеждой спросила я.

— Нет.

Больше мне делать в клубе было нечего. Я поблагодарила Кори и пошла к выходу. Сев в машину, я вынула из пакета маску и перчатки. Теперь мне было ясно, почему преступник вернулся за ними в дом. Как я уже говорила, на лбу полотняной маски была красная точка, нарисованная, как мне казалось, маслом. По этой маске можно было вполне вычислить клуб «Я все могу», в котором (сомнений на этот счет у меня не было) Софья и познакомилась с преступником. Или преступницей. Я стала набирать номер инспектора. Во-первых, мне надо было допросить его в качестве свидетеля, ведь это он видел и позже сказал мне про маску и перчатки, а, во-вторых, он мог бы по-своему поговорить с сотрудниками и посетителями клуба, и за день или два добыть информацию, на сбор которой у меня могла уйти неделя, а то и больше. К счастью, инспектор оказался на месте.

— Как дела, Дженни? — поздоровался он со мной.

Я ответила, что дела у меня есть, то есть дел, собственно, по горло, учитывая, что через несколько дней Рождество, а преступник все еще гуляет на свободе.

— Опять Вы за свое, Дженни, — в голосе инспектора было недовольство. Не знаю, искреннее или наигранное, но недовольство.

— Кстати, мне надо Вас допросить, — заявила я.

— Простите, — не понял он.

— До-про-сить, — по слогам повторила я. — Хочу задать Вам несколько вопросов как свидетелю. Впрочем, вопрос у меня только один.

— Какой?

— Я нашла маску и перчатки!

— Что?

— Помните…

И я напомнила ему историю с маской. Впрочем, еще тогда инспектор не придал этой маске никакого значения. Он был абсолютно прав — маска как маска. Но именно маска почему-то таинственным образом исчезла из дома Креченских уже после обыска, и так уж вышло, что Паула из окна своего дома видела как преступник ночью проник ненадолго в дом. Зачем он туда приходил? Возможно, за маской.

— Вы где? — спросил инспектор.

Я на секунду замолчала, раздумывая чтобы такого поостроумнее ответить, когда на стоянку свернул автомобиль. Это был небольшой «Сатурн» ярко-красного цвета. За рулем машины сидела Сузи Дэвис, психотерапевт, на приеме у которого побывала Софья.

— Дженни, где Вы? — наставал инспектор из трубки.

— Тише, — зашипела я ему.

Шипеть было не обязательно. Сузи никак не могла услышать инспектора. Она даже не удосужилась оглядеться по сторонам и удостовериться, что за ней нет слежки.

— Дженни, немедленно скажите, где Вы! — уже орал инспектор в трубку. — И не смейте никуда ввязываться!

— Да не кричите Вы так, — ответила я ему, наконец.

Сузи зашла в клуб, и я смогла снова нормально разговаривать.

— Я тут веду слежку небольшую. Берите машину, только не полицейскую и приезжайте. Я Вам на месте все объясню.

Я назвала адрес клуба и объяснила, как к нему лучше подъехать.

— Только не выходите из машины, — распорядился инспектор. — Я через пять минут буду!

Он действительно появился минут через пять, то есть через пять минут я услышала отчаянный вой сирены, и еще через минуту-другую на стоянку влетели две патрульные машины с мигалками. Из одной из них выскочил инспектор и помчался к моей машине. Я сильно на него обозлилась, но, вспомнив, как быстро он приехал в прошлый раз, когда на меня ночью напал преступник, и спасла меня только сумка, которую я прятала под плащом от дождя, я решила не гневаться. Приятно все-таки осознавать, что за тобой стоит самый настоящий инспектор полиции, который в нужный (а иногда и не в нужный) момент может приехать на машине с мигалкой и пистолетом подмышкой. Я показала инспектору маску и перчатки. Он внимательно их осмотрел, потом сказал, что вполне возможно, это те самые или похожие на те, что он видел в доме Креченских во время обыска.

— Надо посмотреть фотографии, — предложил он. — Я не помню этого кружка на маске, но цвет похож.

Потом я показала ему машину Сузи и рассказала, что Софья как-то обмолвилась мужу, что в клубе много мужиков.

— А в где связь? — спросил инспектор.

Действительно, связи между Сузи и мужиками не было, но тот факт, что Сузи и Софья ходили в один клуб, а Сузи, в добавок, была психотерапевтом Софьи, кое о чем, по крайней мере мне, говорил.

Инспектор терпеливо меня выслушал, извинился, подошел к полицейским машинам, о чем-то перекинулся с ребятами, после чего водитель одной из машин отдал ему ключи, сел в другую, и полицейские уехали. Инспектор вернулся ко мне.

— Пойдемте, — приказал он.

— Куда?

— В клуб.

— Я только что оттуда. Зачем?

— Что Вы узнали?

Я рассказала все, что выяснила, стараясь быть как можно искреннее, так как возвращаться в клуб в сопровождении инспектора мне очень не хотелось. Честно говоря, мне было не удобно перед Кори. Она так хорошо ко мне отнеслась, даже пообещала поговорить с членами своей группы, и явиться туда через полчаса в сопровождении инспектора полиции при исполнении, мне было неудобно.

— Хорошо, — неожиданно сказал инспектор. — Давайте подождем Вашу Сузи здесь.

Ждать пришлось долго. Мы болтали не о чем. Я поздравила инспектора с успешной операцией по поимке грабителя, о которой прочитала утром в интернете, он рассказал мне подробности. Потом мы немножко поговорили про дело. Как мне показалось, у инспектора появились сомнения относительно причастности Жиля к убийствам. Сама не знаю почему, я решила скрыть от него утреннюю находку Лоры. Примерно через час из клуба вышла Сузи.

— Сидите здесь, — снова приказал инспектор, вышел из машины и направился к красному «Сатурну». Мне было хорошо видно лицо Сузи, когда к ней подошел инспектор и представился. Потом она повернулась спиной, и мне осталось наблюдать за профилем инспектора. Говорили они недолго, и я не слышала о чем. Распрощавшись с Сузи, инспектор сел с свою, то есть полицейскую машину с мигалками, и уехал. За ним уехала и Сузи. Я снова обозлилась, но зазвонил телефон.

— Дженни? Я решил Вас не светить. Хотите кофе?

За кофе, который мы пили в небольшом, только что открывшемся, а потому тихом еще, кафе в даунтауне, инспектор рассказал мне, что Сузи, по ее словам, понятия не имела о том, что Софья Креченская ходила в тот же клуб, что и она. Кроме того, Сузи в основном посещала косметический кабинет, а не групповые занятия, и никого из постоянных клиентов клуба не знала.

— А персонал? — спросила я.

— Что персонал? — не понял инспектор.

— Может, это кто-то из сотрудников. Не могли бы Вы узнать, есть ли у них мужчины-тренеры или как их там называют…

Неожиданно легко инспектор согласился и пообещал, что проверит клуб по своим, как он выразился, каналам. Кроме того, он сообщил мне, что его омощник, занимавшийся проверкой алиби Жульена Хэннинга и страхового агента Заборски выяснил, что на время убийства Софьи у обоих хорошее алиби — они работали с клиентами. Я поблагодарила за информацию, а инспектор заплатил за кофе, усмехаясь, пообещал и дальше держать меня в курсе дела и уехал на работу. Мне тоже стоило показаться в лавке, куда я и отправилась.

До встречи с Лорой оставалось что-то около часа, которые я провела за прилавком, отправив Алика немного отдохнуть. Без пятнадцати шесть я вышла из лавки, чтобы проехать по уже погрузившимся в раннюю декабрьскую темноту улицам два квартала и позвонить в квартиру Лоры и Жиля. Лора, по всей видимости, меня ждала. На маленьком столике у огромного окна, из которого открывался вид на главный парк Су-Фолса, стояли чашки, конфеты и какие-то печенюшки в изящной вазочке.

— Может, Вы хотите чаю или кофе? — спросила Лора, после того, как пригласила меня располагаться в необъятной, по моим понятиям, гостиной.

Я сначала отказалась, потом согласилась. Лора приготовила чай, разлила его по чашкам и села напротив.

— Вы сообщили полиции о ключах? — спросила она меня.

— Нет, — ответила я, принюхиваясь к чаю. От него исходил тонкий и приятный аромат.

— Что это за чай? — спросила я в свою очередь.

— Почему? — Лора продолжала про полицию и ключи.

— Потому, что если не Вы подложили ключи, то это сделал кто-то…

— Вы меня подозреваете?

В голосе у нее на было ни волнения, ни возмущения.

— Нет, я просто хочу, чтобы Вы поняли, чем я руководствуюсь, — начала я объяснять заново. — Если кто-то намеренно подбросил в ящик ключи, да еще все так обстроил, чтобы Вы их обязательно нашли, то этот кто-то абсолютно уверен, что Вы тут же отправитесь в полицию. Там сразу же обнаружат, что ключи открывают двери в дома, где были совершены убийства. Клетка Жиля захлопнется надолго.

— Но я могу и не пойти в полицию, — возразила Лора.

Она была права. Я, честно говоря, тоже не совсем понимала, зачем вся эта катавасия с ключами. Если их подбросил убийца, то на что он рассчитывал? На то, что Лора побежит в полицию? Но то при тех обстоятельствах, что Лора их обнаружила, могли возникнуть и подозрения в том, что их подбросил кто-то, кому уж очень хотелось потопить Жиля. В мистику я особо не верила, и то, что Лора утверждала, что нашла свою связку ключей на кухонном столе, куда их никогда не складывала по гигиеническим соображениям, наводило меня на мысль о том, что в деле есть кто-то, кто неплохо разбирается в медицине и в препаратах, в том числе и галлюциногенных. Но это была лишь догадка, вернее, более-менее разумное объяснение тому, что произошло с Лорой накануне ночью. А теперь мне предстояло выспросить у нее все, что она знала про друзей, знакомых, клиентов и родственников Жиля. Задача была не очень простой, но делать было нечего. И мы начали.

Я задавала вопросы, Лора на них отвечала, большей частью однозначно: да или нет, иногда давала немногословные пояснения, толку от которых, правда, было мало. Складывалось впечатление, что жизнь Жиля была хоть и не очень уж и простой, учитывая его увлечения, но мирной. С родственниками у него были сносные, как с Жульеном, или хорошие отношения. Друзей у Жиля особо не было, но была куча знакомых, которые его, по словам Лоры, любили и уважали. Лора не очень знала про пассий своего бывшего мужа, но была уверена, что ни одну из них он не обидел, поскольку женщин Жиль уважал и любил.

— А Стейси? — спросила я.

— Стейси? — удивилась Лора. — А кто это?

— Секретарша, на которую он накричал из-за того, что она якобы потеряла ключи от сейфа, — пояснила я.

Лора пожала плечами.

— Я ничего про это не знаю.

Она встала и спросила, хочу ли я еще чаю. Я отказалась. Тогда Лора извинилась и на минуту вышла из гостиной. Вернулась она с накинутой на плечи изящно связанной шалью. Сиреневатый цвет шали удивительным образом сочетался с тонами, в которых была оформлена гостиная. «У этой женщины бездна вкуса,» — подумала я. Впрочем, гостиная принадлежала не ей, а Жилю, хотя, кто их там теперь разберет. Мы продолжили нашу беседу, то есть я снова стала задавать вопросы.

— А что Вы знаете про Джереми?

— Почти ничего, — отвечала Лора. — Он долгое время путешествовал, жил где-то в Европе, то ли во Франции, то ли в Италии. Я никогда особо не интересовалась.

— А чем он там занимался?

— Не знаю. Он не говорил. Жиль считает, что он там перебивался случайными заработками. Кажется, даже английский преподавал в какой-то школе, но я точно не знаю.

— Вы его не любите?

— Нет, я просто его не знаю. Они с Жилем почти не общались.

— А как вышло, что Джереми стал работать у Жиля? — поинтересовалась я.

— Насколько я знаю, за Джереми попросила его мать, сестра Аманды, матери Жиля.

— А где она живет? — я имела в виду мать Джереми.

— Где-то неподалеку Айове, — ответила Лора. — Я с ними и раньше-то почти не общалась. Ну, а теперь мне и вовсе не до них…

— И все-таки, что Вы знаете о Джереми?

— Да говорю же Вам, почти ничего. Они с Жилем ровесники, а по виду не скажешь. Этот Джереми как был ребенком, так и не вырос.

— Как? — удивилась я. — Они с Жилем одного возраста?

Лора кивнула.

— У них, по-моему, года в два разница, причем, Джереми старше — пояснила она.

— Никогда бы не подумала, — все еще удивлялась я. — Ему лет двадцать пять-двадцать восемь на вид…

— А на самом деле, чуть за сорок, — сообщила Лора.

— И как же ему удается так хорошо выглядеть? — поинтересовалась я.

— А он в мать свою пошел. Ей тоже ее шестидесяти никто не даст, она до сих пор сюда крутить приезжает. Это у них семейное.

Наконец, в голосе у нее стали чувствоваться эмоции. До сего момента она довольно равнодушно рассказывала про Жульена, Аманду, знакомых и приятелей Жиля.

— Вы с ней хорошо знакомы? — спросила я, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Но реакции не было никакой, или я ее не заметила.

— Нет, я почти ее не знаю. Так, виделись пару-тройку раз на семейных мероприятиях.

Раздался телефонный звонок. Лора извинилась, встала, взяла трубку и ответила.

— Привет, Зар! Рада снова тебя слышать. Как дела?

Мне показалось, что она искренне обрадовалась звонку этого самого Зара, довольно странное имя, как мне показалось. Выслушав, видимо, как дела у Зара, Лора сообщила, что у нее гости и что она сможет перезвонить ему через какое-то время. Похоже, Зал ей что-то предложил, чему она обрадовалась и тут же согласилась:

— Хорошо! Идет! До встречи!

— Это мой старинный друг, — пояснила мне Лора, возвращаясь в свое кресло.

— Забавное имя, — заметила я.

— Зар? Да, — рассмеялась Лора. — Вообще-то его зовут Алазар, а его сестру Марфой, как в Библии. Правда Марфа в конце концов переименовала себя в Марту.

— Марта? — еще больше удивилась я. — А помощницу Жульена тоже зовут Мартой. Это совпадение?

— Нет, — покачала головой Лора. — Марта, то есть, Марфа — старшая сестра Зара.

— А как она стала секретарем Жульена?

Лора вздохнула.

— Поймите, я не из пустого любопытства спрашиваю, — начала оправдываться я.

— Я понимаю, — ответила Лора. — Только к делу это отношения не имеет.

— И все-таки.

— Марта была раньше секретарем или помощником у Жиля.

«Ничего себе,»- пронеслось в голове, и я стала прикидывать, какие мотивы могли быть у Марты, чтобы заварить всю эту кашу с убийствами. Впрочем, я тут же себя оборвала. Ведь, судя по всему, убийцей Софьи, да и Паулы, был мужчина, с которым Софья одно время встречалась. Но Марта, работая у Жиля, могла знать его привычки, расписание. В конце концов, она могла заглянуть к нему в контору в тот день, когда неизвестно куда пропали ключи и документы. Всенепременно нужно как следует все проанализировать и, конечно же, выспросить все подробности и про Марфу-Марту, и про Зара-Алазара.

— Лора, а как получилось, что Марта стала работать с Жульеном?

— Очень просто. Несколько лет назад Марта искала работу, а Жилю нужен был помощник или секретарь, вот он ее и взял.

— По Вашей рекомендации?

— Ну, не то, чтобы по рекомендации. Мы с Заром очень давно знакомы, даже по молодости собирались пожениться, но как-то не вышло.

— Жалеете? — спросила я.

Лора с удивлением на меня взглянула, я осеклась.

— Извините, я просто хочу как можно больше узнать про все и про всех. Боюсь, что убийца слишком хорошо…

— Не надо, — перебила меня Лора. — Я постараюсь ответить на все Ваши вопросы, какими бы странными и бесцеремонными они мне не казались.

Меня обидело слово «бесцеремонные», но не согласиться с ним было трудновато.

— Так вот, я не жалею, что мы с Заром не поженились, поскольку это позволило нам остаться близкими друзьями на всю жизнь.

— Он женат?

— Зар? Нет.

Мне хотелось узнать, почему, но спрашивать я стала.

— Вы говорили про Марту, — напомнила я.

— Да, Марта устроилась на работу к Жилю. Он ею был очень доволен, а потом у них начался роман.

— Откуда Вы узнали про роман?

— Ну, знаете, это романы Жиля довольно трудно игнорировать, поскольку он отдается им целиком.

— И как Вы на это реагировали?

— Никак, я работала.

— А как получилось, что Марта в конце концов стала секретарем Жульена?

— Сначала, насколько я знаю, вмешался Зар.

— Как это?

— Он потребовал, чтобы Марта все это прекратила.

— А откуда Зар узнал?

Лора пожала плечами:

— Я не помню уже.

— Как давно это было?

— Года четыре назад.

— И что, Марта так просто взяла и перебралась от одного брата к другому?

— Нет, у Жульена открылась вакансия, и как уж они там между собой решили, я не знаю, но знаю, что без воли Жиля здесь не обошлось. Возможно, он чувствовал вину перед Мартой.

— А в чем его вина? — искренне удивилась я.

— Понимаете, Жиль очень легко увлекается, но так же легко и быстро угасает, то есть теряет всякий интерес к своим пассиям.

Я не стала уточнять, касалось ли это самой Лоры, а она между тем продолжала:

— Так вышло и с Мартой. Не знаю уж, что она там себе навоображала, но переход от одного брата к другому был для нее довольно болезненным. Зару даже пришлось нанимать ей психотерапевта, чтобы вернуть ее к реальности.

Лора улыбнулась.

— Вы, наверное, ее видели?

Я кивнула.

— Заметили, что у нее на голове куча всяких заколок и прочей разноцветной ерунды?

— Да, мне еще показалось это странным, что в таком серьезном офисе такая несерьезная прическа.

— Марта увлеклась какой-то эзотерикой, полностью себя вылечила, но одеваться стала немного странно, — все еще с улыбкой пояснила мне Лора.

— А Вы с ней общаетесь? — поинтересовалась я.

— Практически нет.

— Из-за романа?

— Нет, у нас просто нет общих точек соприкосновения и интересов.

— А Зар?

— У Зара с сестрой не очень много общего, насколько я могу судить.

— А как все-таки получилось, что Вы порекомендовали ее Жилю?

— Я же говорила Вам уже, что Марта искала работу, — в голосе Лоры чувствовалось раздражение.

— А, как Вы думаете, у нее могли быть причины отомстить Жилю или Вам?

Лора замотала головой.

— Нет, это абсолютная чепуха.

— А у Зара?

— Дженни, я понимаю, что Вы, наверное, должны подозревать всех и каждого, но должны быть пределы, — в голосе Лоры на сей раз появился металл. Я снова извинилась.

— Зар знаком с Жилем?

— И да, и нет.

— То есть?

— Они виделись несколько раз, но не больше.

— А с Паулой? Они общались?

— Последние годы нет. А раньше, когда мы учились, Зар частенько у нас бывал.

— А Марта?

— Нет, Марта никогда. Когда мы с Заром были вместе, Марта училась в колледже, по-моему, в Северной Дакоте, я ее почти не знала.

Я сдалась. Стрелки часов показывали без пяти восемь. Почти два часа прошли, если не совсем впустую, но без особых открытий. Я так ничего и не выяснила кроме того, что Джереми и его мать обладают каким-то секретом молодости, а у Жиля был роман с Мартой, но к делу это могло не иметь никакого отношения. Впрочем, надо было бы поискать кого-нибудь, кто мог бы рассказать мне про семейные тайны немного больше. Хорошо бы еще познакомиться с этим самым Заром. Поблагодарив Лору за время и угощение, я стала собираться, то есть натягивать пальто. Лора наблюдала за мной, и мне вдруг стало неловко перед ней. Это было смешанное чувство, вызванное и тем, что расследование мое нельзя было назвать очень уж успешным, и тем, что по сравнению с Лорой выглядела я довольно тривиально, то есть во мне не было ни шика, ни гламурности, которые окружали Лору. В общем, от нахлынувшей неловкости я покраснела, напялила, наконец, пальто и вытащила из кармана перчатки. Перчатка зацепила смятый бумажный носовой платок, который вывалился из кармана прямо на кофейный столик. Я еще больше покраснела, смутилась, схватила платок и запихала его обратно в карман. Лора улыбнулась:

— Боюсь, что не сильно Вам помогла.

— Мне нужна не столько помощь, сколько информация, — нашлась я. — Я многое узнала сегодня про семью и тому подобное. Так что, большое Вам спасибо.

— Не за что, — снова улыбнулась Лора и спросила, должна ли она мне что-нибудь. Я ответила, что она мне ничего не должна, попрощалась и вышла.

Приехав в лавку, я приняла душ и улеглась перед телевизором. Алик принес мне щедрую порцию запеченной картошки с овощами, от которой я поначалу отказалась, но потом решила, что на голодный желудок все равно не усну, и с удовольствием все съела. Кот устроился рядом и, тщательно вымывшись, то есть облизав себя с ног до головы, крепко заснул. Так закончился четверг.