Дело №2

Четверг

Утро четверга началось поздно. Я проспала. Накануне вечером кот, видимо обидевшийся за то, что его выставили из лавки как раз в тот момент, когда там было интереснее всего, устроился спать в кабинете на кресле для посетителей, и утром меня просто некому было разбудить. Алик тоже не посчитал нужным меня тревожить, и, когда я, наконец, продрала глаза, было начало одиннадцатого. Правда, до открытия лавки еще оставался почти час — по четвергам мы открывались позже, даже накануне праздников. Я быстро приняла душ и пошла на кухню есть свой бутерброд. Алик, наверное позабыв про свои правила, читал газету, кот, как обычно, сидел на табурете и что-то выуживал из своей миски лапой. На плите меня ждал свежесваренный кофе.

— Спасибо, — поблагодарила я Алика и поинтересовалась, о чем пишут газеты.

Он начал было что-то рассказывать, но зазвонил телефон. Это была Люся. Она сказала, что только что к ним приходила полиция и из двери достала пачку сто долларовых купюр, которые спрятала Анна.

— Как из двери? — не поняла я.

— А так, — и Люся рассказала, что накануне Анну спрашивали про какие-то деньги, видимо обвинили в их краже (я уже знала, что речь шла о тех двухстах пятидесяти тысячах, снятых Софьей с семейного счета).

— Короче, эта дура увидела в прихожей сумку с деньгами, вытащила пачку и смылась, — пояснила Люся.

— И спрятала?

— Ну да! И додумалась же! У нас дверь в подвале полая, так она сверху выпилила щель и на веревочку пачку подвесила!

— А потом созналась?

— Ну, они, видать, знают там как допрашивать!

— И сколько денег она вам в дверь засунула?

— Пять тысяч.

Люся была возбуждена:

— По крайней мере, мой теперь молчит — его же порода!

— Люся, то есть в прихожей, когда Анна заходила в четверг около трех часов в дом Креченских, стояла сумка с деньгами?

— Ну да!

— И куда она потом делась?

— Не знаю, но у нас тут опять все пообыскали! Надо уборщиков, наверное, нанимать. Сама не справлюсь, — она вздохнула.

— Ладно, спасибо, что позвонила, я позже с тобой свяжусь.

Я не слышала, что она мне ответила, я набирала номер инспектора.

— А, уже в курсе? — сказал он вместо приветствия. Голос у него был довольный.

— Вы выяснили, кто был в доме?

— Да, Ваша Анна была, — проворковал инспектор. — Сейчас еще опрашиваем свидетелей. Вроде некоторые утверждают, что видели белый внедорожник хозяина во дворе примерно в это же время.

У меня внутри все оборвалось. Похоже, на этот раз дело было простым. Парочка договорилась извести жену и забрать ее деньги, и все бы им сошло, если бы жена накануне смерти чего-то не заподозрила и не отправила письмо в полицию. Правда, зачем тогда Анна звонила ей? Возможно это было еще до того, как им пришла в голову мысль от жены избавиться. Потихоньку стали готовиться, а тут узнали, что жена деньги снимает со счета, ну и момент удобный подвернулся. А зачем Анна тогда стащила из сумки пять тысяч, да еще спрятала их таким хитроумным способом? Не доверяла подельнику? Тогда почему стащила так мало? Вопросов возникало прилично. Поблагодарив инспектора и пожелав ему скорейшего повышения по службе, я положила трубку. Алика на кухне уже не было, он ушел открывать лавку. Кот же не мог покинуть камбуз пока там кто-то оставался. Я дала ему витаминок, он благодарно замурлыкал. Мне же надо было начинать новый день, и начать я его решила со знакомства с нотариусом, адрес которого дал мне накануне инспектор. По интернету я нашла телефон конторы Жульена Хэннинга и позвонила. Секретарь или помощник тут же соединила меня с ним. Я представилась и на удивление легко договорилась о встрече на двенадцать. В запасе у меня было около часа. Я еще, не спеша, выпила чашку кофе, полистала газеты, которые оставил Алик и без двадцати двенадцать вышла из дома.

Контора Хэннинга была близко, и я вполне могла бы пройти пешком. Но не пошла. Паркуя машину, я думала о том, как люди находят такие конторы. Например, почему Софья обратилась именно к Хэннингу, контора которого ютилась на задворках многоэтажного бизнес-центра, смотревшего фасадом на Главную улицу. В этом центре, я была уверена, сидело несколько нотариусов, но Софья пошла к Хэннингу. Для этого нужно было обогнуть бизнес-центр, спуститься по довольно скользкой лестнице из трех ступенек, пройти шагов тридцать по дорожке с искрошившимся асфальтом и подняться на довольно высокое крыльцо по крутой лестнице. Дверь конторы была стеклянная с колокольчиком. Я вошла и очутилась в небольшом холле с мягкой мебелью, темно-синими обоями и большим офисным столом, за которым сидела не очень молодая женщина с крупными чертами лица и каким-то хаосом на голове, то есть взлохмаченные волосы были закреплены множеством разноцветных шпилек, зажимов и бантиков, которые как-то не совсем вязались с возрастом женщины и ее деловым двубортным пиджаком. Я представилась в ответ на ее через чур громкое приветствие.

— Да, конечно, мистер Хэннинг ждет Вас, — пропела женщина и рукой показала мне, куда двигаться. За еще одной стеклянной дверью был, видимо кабинет Хэннинга. Я видела только край картины, на которой была изображена гигантская птица типа павлина, а может, это была птица счастья. Я обратила внимание, что на небольшом столике у входа стояли две собачки Фу, видимо, охраняя контору и ее обитателей, возможно, от посетителей. Хэннинг буквально вылетел мне навстречу.

— Здравствуйте, я жду Вас! — улыбался он мне.

Я тоже улыбнулась в ответ и села в удобное кресло. В кабинете не было окон, и он освещался множеством довольно ярких лампочек, расположенных под потолком. На стенах в дорогих рамках висели дипломы и много фотографий. На одной из них Хэннинг и какой-то дородный господин забавно бодались бейсбольными кепками, на другой — Хэннинг и несколько холеных господ на каком-то приеме. В общем, такая небольшая стена тщеславия, которую можно найти почти в любом офисе.

— Кофе? — предложил Хэннинг.

— Нет спасибо, мистер Хэннинг, — отказалась я.

— Жюльен, — поправил он меня. — Зовите меня Жюльен. Не очень распространенное имя.

Он засмеялся и объяснил:

— Моя мать — поклонница всего французского.

«И французов,»- подумала я, рассматривая Хэннинга. По моим представлениям у него была очень французская внешность — темные волосы и большие влажные глаза. Кажется, такой разрез глаз называют миндальным.

— Итак, чем могу быть полезным частным сыщикам? — спросил он.

Я начала расспрашивать его о Софье.

— Почему она обратилась именно к Вам?

— Не знаю точно. Возможно ей меня порекомендовали.

— Как давно она решила изменить завещание?

— Недели две назад. Точнее Вам скажет Марта.

— А…, - начала было спрашивать я, но он опередил меня:

— Окончательный вариант был подписан в понедельник.

— И по этому завещанию ее мужу ничего не достается. Так?

— Так.

— Она как-нибудь объясняла свое решение?

— Нет.

— А Вы не интересовались?

— Конечно же, нет, Дженни. Она никому ничего не обязана была объяснять, — он выжидательно и, как мне казалось, оценивающе на меня смотрел. Я смутилась, зная, что не тяну на профессионала. Этот Жюльен был профессионалом, ценил время, наверняка, занимался спортом и зарабатывал прилично денег. От своего смущения я стала краснеть. Он, безусловно, заметил мою неуверенность и, похоже, получал удовольствие от ситуации.

— Скажите, а встречались Вы с ней здесь?

— Да. Хотя, постойте, по-моему, один раз мы договорились встретиться в кафе.

— Почему?

— Это была консультация. Она позвонила мне, когда я собирался на ланч, и попросила проконсультировать ее. Поскольку у меня был на то время довольно плотный график, я и предложил встретиться в кафе.

— О чем она консультировалась?

— О завещании.

И он стал рассказывать мне детали, которые я, опять же к своему стыду, не совсем уловила. Мне казалось, что он специально использует всякие длинные слова и заумные обороты, чтобы еще больше меня смутить.

— Вы знали, что она сняла с их общего с мужем счета двести пятьдесят тысяч долларов?

— Да.

— Это Вы ей посоветовали?

— Дженни, я бы не стал так со мной разговаривать, — он улыбнулся мне.

— Извините, но откуда Вы тогда знаете про деньги? — я уже знала ответ на этот вопрос.

Он тоже:

— Меня же допрашивала полиция.

— Софья говорила Вам о проблемах с мужем?

— Нет, но я мог и так догадаться.

Я чувствовала себя как мышь перед сытым котом, который играет с ней от нечего делать.

— В ее завещании упомянут кто-нибудь из родственников?

— Нет. А Вы разве его не читали?

Я покачала головой.

— Немного потеряли, — рассмеялся он. — Не очень длинный, но скучный документ, смысл которого сводится к трем словам: муж остается с носом!

— Он может оспорить завещание?

— Разумеется, но вряд ли у него что-нибудь выйдет. Его-то дело она не трогала.

— А дом?

— Дом полностью ее, и куплен был еще до того, как они официально поженились.

— А у Вас не создалось впечатления, что у нее кто-то был?

— В смысле? — он, казалось, действительно не понял, что я имела в виду.

— Ну, друг или кто-то в этом роде.

— Вы имеете в виду любовника, если называть вещи своими именами.

— Пожалуй, да.

— Я не эксперт, конечно, но глубоко сомневаюсь, чтобы она содержала любовника.

— Почему «содержала»? Могли же у нее быть романтические отношения?

Он опять очень насмешливо на меня посмотрел и довольно твердо сказал:

— Сомневаюсь, но я не обсуждаю личную жизнь своих клиентов.

— А меня как раз она и интересует, — улыбнулась я.

Жюльен выразительно пожал плечами:

— Сожалею, но я ничем не могу помочь.

И добавил:

— Я действительно ничего не знаю.

— Деньги она со счета сняла. А что еще у нее было?

— Кое-какие акции и ценные бумаги, которые, на удивление, при общем падении рынка, все еще приносили ей неплохую прибыль.

— А что она могла сделать с деньгами, которые сняла?

— Понятия не имею. Я и не подозревал, что ее желание насолить мужу зашло так далеко, — он опять рассмеялся. — Извините, Дженни, у Вас еще есть вопросы?

— Пожалуй, нет. Спасибо большое.

— Ну, что Вы! Мне было очень приятно с Вами познакомиться! Если когда-нибудь мне понадобится частный детектив, я обязательно обращусь к Вам!

«Как бы не так!» — подумала я, а вслух сказала, что я буду несказанно рада для него что-нибудь расследовать и добавила:

— Только, пожалуйста, без убийств!

— Да, пожалуй, лучше без них, — согласился Жюльен и встал, давая мне понять, что пора выметаться.

Я села в машину и стала думать, стоило ли продолжать это дело или следовало согласиться с версией инспектора Нормана о предумышленном убийстве, да еще по предварительному сговору группы лиц. Эти-то лица и не давали мне покоя. Я вспомнила добродушное и безобидное лицо Володи, грубовато-простодушную Анну. Нет, что-то не складывалось, да и пресловутое отсутствие отпечатков на всех предметах, связанных с убийством — письме, баночке с лекарством — настораживало. Никак не вязались и украденные Анной пять тысяч долларов, которые, если, как полагает полиция, она была в сговоре с Володей, ей не было нужды красть. Да и эти двести пятьдесят тысяч долларов куда подевались? Кажется, у меня стала вырисовываться версия: если у Софьи кто-то был (таинственные поездки в Миннеаполис без километров на спидометре), и этот кто-то был в курсе ее финансовых операций, то он вполне мог, будучи уверенным в том, что его существовании никто не только не знает, но и не догадывается, убить Софью и прикарманить денежки. Вполне возможно, что он вскружил ей голову, пообещал жениться, наплел ей с три короба и она, обиженная изменой мужа, клюнула. Но как найти этого Икса? В предыдущем деле моя клиентка знакомилась с мужчинами через местный интернет сайт, но узнала я об этом случайно. Выяснить, была ли Софья посетительницей сайта, было проблематично. Поскольку идей, кроме шаткой версии, у меня не было, я решила поехать домой и пошариться на местных сайтах знакомств. Хорошо было бы, конечно, еще покопаться в компьютере Креченских. Ведь по журналу можно посмотреть, какие веб-сайты посещали пользователи за последнее время. Подумав, я позвонила инспектору и для начала спросила, закончили ли они работать с компьютером убитой.

— В общем, да, — ответил Норман. — А почему Вас это интересует?

Я посоветовала ему поинтересоваться, какие сайты посещала Софья в последнее время.

— Вы что-нибудь выяснили? — он был заинтригован.

— Пока нет, но у меня появилась версия.

Я старалась говорить как можно более нейтральным тоном. Инспектор помолчал немного, я тоже.

— Не томите, Дженни, — наконец попросил он.

— Я обязана делиться информацией, а не версиями. Ведь так?

— Да мне и не нужны версии, — обиделся инспектор. — У меня с этим делом проблем нет.

Но просьбу мою пообещал выполнить и перезвонить.

— Кстати, Алик приглашает Вас на завтрак, — я решила загладить свою грубоватую шутку про версию.

— А Вы? — спросил инспектор.

— И я тоже.

— Хорошо, тогда завтра я и доложу Вам о результатах, — изящно пригласил сам себя инспектор к нам на завтрак на следующее утро. Мы попрощались, и я поехала домой.

Просидев за компьютером два часа и выпив три чашки кофе, я сдалась. На сайте, зарегистрированным пользователем которого я стала, ведя свое первое расследование, профиля Софьи я не обнаружила. Регистрация на других сайтах требовала времени и денег, которые я платить не хотела, по крайней мере, до получения информации от инспектора. Выключив компьютер и погладив кота, который дремал на папке с документами, я пошла в лавку помогать Алику. Кот, поразмыслив, отправился за мной.

Вечером, за ужином, я вспомнила, что пригласила инспектора на завтрак и сообщила об этом Алику. Тот разволновался, заявил, что у нас не хватает продуктов, поэтому мы поехали в Хай-Ви. Так закончилась среда. Впрочем, закончилась она, когда я заснула перед телевизором, смотря какой-то скучный черно-белый детектив сороковых годов.