Дело Чести (Третья жизнь Архимага)

Глава 7

Мы с тобой обязательно встретимся!

Не на этом свете, так на том.

Остаться в живых (Lost)

— Нет, нет и нет! — подойдя к своему человеку и девушкам, сразу высказался я.

— Что нет, боярин? — улыбаясь во все тридцать три зуба, спросил Егор. А близняшки, испугавшись, спрятались за его спину. Сразу обе. Точнее, изобразили, что испугались, судя по хитрым глазкам. Красивым, правда, глазкам…

Стоп! Хватит на них заглядываться!

— Всё нет! — отрезал я.

— Поступил, боярин? — благоразумно решил сменить тему Зареченский.

— Экзамены ещё будут, — вздохнул я.

— Ну ты же сдашь!

— Егор, говори прямо, чего хочешь?

— Дык это… — почесал затылок воин и оглянулся на девушек. Те, увидев это, сразу же мило заулыбались. А одна из них стала стрелять в меня лукавым взглядом.

— Не дыкай! — рыкнул я. — Ты без двух дней сын боярский, а говоришь как деревенский увалень.

— Ладно, — перестал придуриваться Егор. — Боярин, надо их взять!

— Бери, если они не против, — пожал я плечами, стараясь сохранить серьёзное выражение лица.

— Эй, мы против! — возмутилась одна из них. Вторая, что характерно, задумчиво промолчала.

— Да не хочу я их брать! — вскинулся Зареченский.

— Тогда не бери.

— Боярин, да я не про это, — махнул рукой он. — Тебе же всё равно в новый дом прислуга нужна? А тут вон, сразу две горничные. Они согласны работать.

— Горничные? — задумчиво окинул я взглядом миниатюрные фигурки девчонок. Мысленно примерил на них форму горняшек и хмыкнул.

— И чего тебя Егорка всё на горничных тянет? И, главное, от одной только сбежал и сразу же двух других нашёл. Причём, на неё похожих.

— Боярин, да я…

— Учти, — перебил я его, — на этот раз точно женю!

— Не надо женить! — как всегда при упоминании возможной свадьбы, запаниковал Зареченский. — Я всё понял! Но горничные ведь, действительно нужны?

— Эх, — мрачно вздохнул я и снова перевёл взгляд на девушек. — Вы вообще понимаете, куда проситесь?

— Егор всё объяснил, — кивнула одна из близняшек. Какая именно — не знаю. На рынке они назвали друг дружку по именам и не двигались. Сейчас же выглядели абсолютно одинаково. Хм. А так-то неплохо будет заполучить двух одинаковых горничных. Можно даже разыграть кого-нибудь. Да и красивые, вон, какие!

Стоп! Стоп, Влад! У тебя есть Эльза! — напомнил я сам себе. И поморщился. Эльзе определённо не понравится, что я притащу в дом двух этаких красоток. И хотя в этом мире на подобное смотрят иначе, чем в моём, что-то мне подсказывает, что без проблем не обойдётся.

— Короче, Егор, — подумав, произнёс я. — Будешь всем говорить, что это ты их нашёл и привёл.

— Зачем? — не понял он.

— Пусть думают, что ты с ними спишь.

— Эй! — возмутилась одна из близняшек и аж подпрыгнула от негодования.

— Маяне! — строго одёрнула её вторая и посмотрела на меня. — Мы согласны!

— Вам что, идти некуда? — поняв, что напугать их не получилось, спросил я.

— Некуда, — вздохнула говорившая. И обе пригорюнились. — Вообще никого не осталось у нас.

— Чёрт! — ругнулся я. — Ладно! В общем так, Егор — берёшь их сейчас и идёшь по магазинам. У них, похоже, и вещей никаких нет. Форму горничных тоже купите. Да и вообще, всё что захотят. Затем ведёшь их домой и как хочешь объясняй Эльзе, где ты их взял!

— А кто такая Эльза? — с любопытством спросил та близняшка, что возмущалась.

— За что, боярин? — чуть ли не в голос взвыл Зареченский, поняв, что ему светит поход по магазинам с двумя красотками.

— А будешь знать, как подбирать незнамо кого на улице, — хмыкнул я.

— Эй! — снова возмутилась всё та же близняшка. — Мы не незнамо кто! Я Маяне! А она Еля!

— Надо бы вам бейджики сделать… — задумчиво произнёс я.

— Чего⁈ — округлила глаза Маяне. А Еля отчего-то покраснела.

— Боярин, так у меня денег нет! — обрадовался было Зареченский.

Но радость его была не долгой. Я забрал из своей сумки один небольшой кошелёк, и перекинул её Егору.

— Теперь есть! Не потеряй.

— А ты куда пойдёшь? И один, что ли?

— Всё что со мной могло случиться, уже случилось, — отмахнулся я. — Пойду, погуляю. Мозги проветрю. А то и забыл уже, когда один куда-нибудь ходил в последний раз.

— Маркус… — начал было возражать воин, перейдя с официального тона, на доверительный.

— Решено! И ещё готовься, завтра пойдём документы подавать на тебя. Всё, не скучайте!

И помахав им рукой на прощанье рукой, я решительно зашагал прочь.

Надо сказать, что просто погулять в одиночестве было верным решением.

Стоило мне удалиться от Егора с девушками достаточно далеко, чтобы пропасть из виду, как словно какой-то груз с плеч упал. Я даже остановился и вздохнул пару раз полной грудью, пытаясь почувствовать свободу. И, что характерно, почувствовал.

— Ишь, нажрался уже с утра! — неодобрительно покачала головой какая-то тётка, что шла навстречу. — А молодой ведь совсем. Куда только родичи старшие смотрят?

— Да твою же кошку! — выругался я. И, согнав с лица глупую улыбку, пошёл дальше.

Вот что за люди? Нельзя уже постоять насладиться жизнью? Сразу в чём-то плохом подозревают.

Впрочем, настроение мне это не испортило. Я бродил по такой необычной Москве, разглядывал всё вокруг, любовался видами и иногда заходил в понравившиеся магазинчики. Ничего не покупал, просто смотрел.

Несколько раз приветственно кивал головой каким-то боярам, что тоже неторопливо прогуливались. Дважды замечал мелких воришек. Но ко мне они не приближались.

Затем прогулялся по одной из многочисленных набережных. Посмотрел на воду. Потом переместился на длинный и высокий мост и постоял на нём.

Красиво, чёрт подери! И очень необычно. А главное, я действительно забыл, когда в последний раз вот так вот просто гулял. Не думая о делах и проблемах. Не ощущая за спиной кого-то из своих телохранителей. И это прям-таки грело душу.

Но, как говориться, всё проходит. Вот и у меня прошло.

Ничегонеделание надоело. Захотелось перекусить и набросать кое-что для Тришкиной. Да и не только для неё. Совсем скоро я скроюсь за стенами академии, а потому придётся доверить дела кому-то другому. И, я так думаю, что этим кем-то другим будут Эльза с Егором. Так что будем составлять для них подробный план действий.

Или не надо очень подробный? Пусть сами думаю и учатся?

Ладно, решим по ходу дела.

Приметив небольшую лавку с канцелярскими товарами, я купил там пару тетрадок, ручку и кожаный планшет, куда всё это и сложил.

После этого сориентировался и вернулся немного назад. Туда, где до этого приметил небольшую тихую таверну с летней верандой. Вот на веранде я и засел.

Заказал плотный обед и даже позволил себе кружечку вкусного и ароматного пива. А затем принялся за работу.

Просидел я так часа три. Пива больше не брал, всё же голова была нужна свежая. Зато чая выхлебал пару литров. Ну и набросков по будущему бизнесу сделал довольно много.

Возможно, что в голову потом придёт ещё что-нибудь. Но, думаю, если такое случится, то новые записи можно будет передать своим людям и из академии.

Рассчитавшись и поблагодарив услужливую официантку, я собрал все свои вещи в планшет и покинул гостеприимное заведение.

На улице почти ничего не изменилось. Всё так же ходило множество людей. Мчались по проезжей части бесчисленные экипажи. Что-то призывно кричали немногочисленные уличные торговцы, да пацанёнок, продававший газеты.

Но взгляд отчего-то сразу прилип к дедку, что стоял буквально в двух шагах от меня.

Когда-то он был, видимо крепким и высоким. Чувствовалась в нём былая мощь.

Сейчас же этот пожилой мужчина стоял на самом краю тротуара и смотрел безжизненным взглядом, на пролетавшие мимо экипажи. Причём некоторые его чуть ли не задевали, из-за чего возницы ругались и грозили остановиться и надавать по шее.

Но никто так, само собой и не остановился. А другие прохожие вообще внимания на него не обращали. Ну стоит дед и пусть себе стоит.

А я всё не мог понять, отчего на него уставился. Появилось ощущение, что мы знакомы. Вот только откуда?

Тем временем дедок, пока я задумчиво на него пялился, как-то странно втянул в себя воздух, расправил плечи, отчего сразу стал выглядеть лет на десять моложе, и шагнул вперёд. Прямо под копыта несущейся пары лошадей.

Я даже не заметил, когда начал действовать. Просто раз, и уже хватаю деда за шиворот, пытаясь откинуть назад, на тротуар. Что самое интересное — у меня получилось. Из-под копыт старика вытащил. Но вот инерция…

От лошади я кое-как увернулся. А вот сам экипаж краем меня цепанул. Но ощущение было такое, словно под поезд попал.

Сильная боль, чуть слышный хруст моих рёбер и закрутившийся бешеной каруселью мир. А затем снова была темнота.

— Что же ты творишь, мальчишка⁈ — услышал я чей-то недовольный голос. — И мне всё испортил и сам чуть не помер. Теперь тащи тебя к целителям.

Полностью придя в себя, я почувствовал сильную боль, кажется во всём теле. А ещё меня реально куда-то тащили.

— Не надо тащить! — прохрипел я, открыв глаза.

— Молчи уж! — прикрикнул на меня тот самый дедок-камикадзе.

И, чёрт возьми, он нёс меня на руках! Как барышню какую-то!

— Стоп! — скомандовал я. — На землю меня положи, старый! Немедленно!

Стыдно-то как! Боярина Северского мужики по улицам на руках носят!

— Молчи, говорю, — словно не услышав моего приказа, ответил дед. — Тут уже недалеко осталось.

— Да твою же кошку! — уже чуть ли не в голос закричал я. — Поставь меня на место, говорю!

Удивительно, но он всё же послушался. Аккуратно, как бесценную китайскую вазу, он поставил меня на ноги. Придерживать, правда не прекратил.

Прикрыв глаза, я положил правую ладонь на свои рёбра и скастовал среднее исцеление. Несколько секунд боли и непередаваемых ощущений от становившихся на свои места рёбер, и я снова могу нормально соображать. Остальное доделает регенерация.

Открыв глаза, я увидел с интересом разглядывающего меня старика.

— Что⁈ — недовольно буркнул я.

— Удивительно! — хмыкнул дедок.

— Регенерация хорошая, — огрызнулся в ответ, сообразив, что спалился по полной программе. А всё из-за боли.

— Ну да, ну да.

— Ты чего самоубиться-то решил, старый⁈ — решил я перевести тему. — Причём именно там, у трактира? Аппетит захотел людям испортить напоследок?

— Да чтобы ты понимал, пацан⁈ — рыкнул он. Затем посверлил меня немного взглядом и, махнув рукой, попытался уйти.

— Куда⁈ — возмутился я. — Снова пойдёшь под копыта бросаться⁈ Хрен ты угадал! Не для того я своими рёбрами рисковал.

— Да чего ты ко мне привязался⁈ — остановившись, почти закричал дедок. — Шёл мимо, вот и иди.

— Я из министерства добрых дел, — буркнул я. И только сейчас сообразил, что этот дед очень сильно напоминает мне отца. По отдельности вроде и глаза отличаются, и лоб чуть другой. А вот в общем — похож. И ещё я понял, что теперь просто не могу уйти и бросить дедка на произвол судьбы.

— Чего? — удивлённо посмотрел он.

— Я спрашиваю, ты живёшь далеко?

— А ты что, у меня решил поселиться? — отчего-то хмыкнул дед. — Так не получится. Я незнакомых мужиков в дом не пускаю.

— Ага, только на руках их по городу носишь, — буркнул я. А старик смутился. Но всего на мгновение.

— И это вместо благодарности…

— Окстись, старый! — воскликнул я. — Вспомни, кто тебя из-под колёс вытащил!

— А я тебя и не просил! Иди куда шёл.

— А я никуда не шёл. Просто гуляю.

— Вот и гуляй отсюда, — начал злиться дедок.

— Гуляю, гуляю. Так где ты, говоришь, живёшь?

— Тьфу на тебя! Темнобогово отродье! Чего ж привязался?

Вместо ответа я просто выразительно на него смотрел. С укором и лёгкой иронией. И старик, не выдержав, махнул рукой.

— Пошли. Недалеко тут, на ремесленной. Чаем тебя напою.

Чая я больше не хотел. Напился уже, по самое не хочу. Хотелось как бы наоборот. Но за дедом всё равно пошёл. Раз уж спас старикана, то надо проконтролировать, чтобы он хотя бы сегодня снова не самоубился. Да заодно поговорить. Может получиться выяснить, что у него случилось.

Шли мы и в самом деле не долго. Буквально на соседней улице дед указал на одну из лавок и решительно потянул на себя дверь.

— Так ты оружейник? — удивился я. — Или просто продавец?

— Сам ты продавец, — без злости огрызнулся он. — Но и я уже не оружейник. Был им когда-то.

— Ничего не понял, — пожал я плечами.

— Матвей! — крикнул старик, недовольно осмотревшись в лавке и никого не заметив за прилавком.

— Ау? — выбежал откуда-то из внутренних помещений мальчишка лет пятнадцати. Это если по лицу судить. А вот телосложение было вполне себе мужское. Крепкий, широкоплечий и невысокий словно гном. — Иван Сергеевич? А откуда? Ты же говорил, что долго не вернёшься.

— И поэтому ты бросил лавку? — нахмурился дед, указав рукой на выставленные образцы оружия. И тут было на что посмотреть. Мечи, кинжалы, сабли, шпаги. Действительно оружейник.

— Иван Сергеевич, да я по нужде отбегал! — начал оправдываться подросток. — Ну не под себя же мне ходить?

— Ай, бездарь, — махнул на него рукой старый. И, посмотрев на меня, пробурчал: — Пошли уж, спаситель…

— А почему спаситель? — с любопытством во взгляде спросил Матвей.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — отмахнулся от него дед. И решительно прошёл куда-то вглубь магазинчика. Мне не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним. Хотя я бы ещё немного постоял тут, рассматривая оружие. Глядишь и по руке себе что-нибудь нашёл. Потому что к тому, что было у меня, душа как-то не лежала. Хотя я это и не сразу понимал.

— Чай будешь? — спросил старик, уже колдовавший возле небольшой артефакторной плитки. — Или, может, кофе?

— Кофе, если можно, — кивнул я, осматриваясь.

Хотя тут вот смотреть было особо и не на что. Плитка, небольшой обеденный стол со стульями, несколько шкафчиков.

— Ишь ты, кофе, — покачал головой старый.

— Сам же предложил! — возмутился я.

— Да я не в упрёк. Просто редко его кто пьёт. А я вот люблю побаловаться.

— Так сильно любишь, что решил под экипаж броситься? — не сдержался я.

— Да чтобы ты понимал, — беззлобно ответил старик. — Молодой ещё.

— Что-то я не замечал особо стариков, которые жить не хотят, — продолжал язвить я. — Обычно они наоборот, мечтают подольше протянуть.

— Так я и говорю — молодой. Где тебе это понять, раз жизни ещё не видел?

— Я, старый, в этой жизни не меньше твоего повидал, — огрызнулся я и уселся на стул.

В ответ дед захихикал. Обидно.

— Что⁈ — набычился я. Ну не люблю, когда надо мной смеются. Тем более человек, который только-только едва кони не двинул по собственной инициативе.

— Держи, — поставил он передо мной кружку с ароматным напитком. — А смеюсь не над тобой, а над молодостью. Вечно вы думаете, что что-то в этой жизни повидали. А на самом деле только из-под мамкиной юбки вылезли.

— Я, старый, уже несколько раз умирал, — серьёзно произнёс я, посмотрев ему в глаза. Дед, что как раз делал глоток из своей кружки, аж поперхнулся. — Так что не думай тут про себя слишком много.

— И ведь не врёшь, похоже, — немного помолчав и внимательно на меня посмотрев, протянул старик.

— Не вру. И хочу тебе сказать, старый, что ничего хорошего там за кромкой нет. Так что зря ты спешишь.

— Да чтоб ты понимал, — с какой-то безысходностью в голосе, ответил он. — Тебя как зовут-то, спаситель?

— Маркус. Маркус Северский.

— Из бояр, я смотрю, — кивнул он на вышитый на моей одежде герб. И ехидно поинтересовался: — Батька помер, что ты боярином вдруг стал?

— Сирота я. А в боярское достоинство за заслуги возвели! — с неожиданной для самого себя гордостью, ответил я.

— Хм. Ну, молодец, что ли, — с иронией сказал он, заставив меня растерять весь присущий моменту пафос. Вот же козёл старый!

— Тебя-то как зовут, шутник? — спросил я, не подав виду, что злюсь. Вот ещё! Было бы перед кем.

— Павлов я. Иван Сергеевич. Из мастеровых. Всю жизнь оружие кую! — теперь гордость появилась уже в его голосе.

— А самоубиться чего тогда решил? — теперь ехидство было уже в моём голосе. — Заготовку под новый меч сломал?

— Болею я, Маркус, — словно не заметив моей подначки, вздохнул старик. — Сильно болею. Вот и надоело мне так существовать.

— И что, нет денег на целителя? — с сомнением в голосе уточнил я. Так-то в этом мире лечили почти всё. А уж смертельные болезни точно. Но в некоторых случаях нужен высокоранговый целитель. По себе знаю. Хотя… Было бы желание. Вон я к Живе додумался обратиться. Неужели старик бы не нашёл способа вылечиться?

— А зачем мне жить, Маркус⁈ — грохнув по столу кружкой, как-то по-бабьи тонко закричал Иван Сергеевич. — Зачем⁈ Для кого⁈

— А говоришь, болезнь, — вздохнул я, понимая, что тут всё не просто.

— Я думал, она меня быстро добьёт. Болезнь-то. Но уже год я с ней справляюсь. Боль невыносимая просто. Не лечу, надеюсь, что сердце не выдержит. А оно у меня крепкое, видимо. Решил вот сегодня… А тут ты…

— Так что у тебя случилось, Иван Сергеевич? — немного помолчав, спросил я.

— Дочку мою с внуками убили. И мужа её. Они на границе поселились. Муж в легионе служил. Копчёные ночью в посёлок пробрались и резню устроили. Их потом, конечно, побили всех. Да поздно. Двадцать три семьи извести успели. И не в рабство угоняли, а просто убить пришли!

— Сочувствую, — искренне произнёс я. Но он меня словно не услышал.

— Когда до меня новость об этом дошла, то уже два месяца прошло. Я даже на тризне не побывал. Раньше думал вот это всё внуку старшему оставить. Дочка обещала его через год мне в ученики отдать. А вышло вон как. А ты говоришь — самоубиться…

— А парень этот — Матвей? — спросил я, просто для того, чтобы не молчать. — Он кто?

— Сирота приблудный, — буркнул старый и отвернулся. По его лицу текли слёзы, но он даже не пытался их вытереть. Да у меня и у самого ком в горле встал. И может именно из-за этого я посмотрел на Павлова магическим зрением и скастовал диагностическое плетение.

Я, конечно, не врач, но у старика явно повреждена печень. Причём серьёзно так. И зря он под колёса решил броситься. Судя по тому, что я увидел, жить ему осталось совсем недолго.

Абсолютно не думая, я скастовал на него ещё и «Среднее исцеление».

Павлова словно током ударило! Он сначала подпрыгнул, затем сильно выгнулся в пояснице, схватившись при этом за бок, а потом и вовсе попытался упасть на пол. Но я успел его перехватить и усадить обратно на стул.

— Зачем⁈ — яростно спросил он минут пять спустя. Когда заклинание закончило свою работу.

— Я тебе потом ещё амулет целительский принесу, — словно не слыша его вопрос, произнёс я. — Он завершит работу. Ну и гляну ещё через недельку. Может повторить надо будет.

— Зачем, я спрашиваю⁈ — не сдавался Иван Сергеевич.

— Да потом что надо жить, старый! — не менее яростно ответил я. — Ты думаешь, что твоя дочь хотела бы, чтобы ты так себя мучил⁈

— Что ты можешь знать о моей дочери, мальчишка, — отмахнулся от моих слов дед. А по его щекам снова потекли слёзы.

— А то, что я тебя смог вылечить, не удивляет? — хмыкнул я, решив перевести тему.

Из-за этого внезапного порыва к лечению я решил не переживать. Если что, прикинусь Целителем. Кто там что поймёт?

— Да я ещё там, на улице, понял, что ты Владыка, — как о само собой разумеющемся, заявил старик. А у меня просто челюсть на пол упала. — Что ты так удивляешься?

— Владыка? — глупо переспросил я.

— Ну, Владыка, и что? — хмыкнул он, явно наслаждаясь моим офигиванием.

— А то, что Владыками могут быть только правящие ветви державы, тебя не удивляет?

— Это кто тебе такое сказал? — рассмеялся Иван Сергеевич.

— Да все знают!

— Ты про князей Стародубских слышал? Знаешь, сколько у них Владык?

— Но как⁈ — совсем уже ничего не понимал я.

— Ох, молодежь! — покачал головой дед. У него, кстати, такое ощущение, что вместе со здоровьем улучшилось и настроение. Впрочем, и не удивительно. По себе знаю, каково это — постоянно испытывать боль. — Маркус, куда по-твоему деваются все остальные Рюриковичи?

— Какие остальные?

— Те, что не правят? Или ты не знаешь, что у Рюриковичей всегда лишь одна ветвь в роду? Великий князь, наследник, старший сын наследника.

— Но я слышал, что и у Великого князя и у наследника не по одному ребёнку.

— Верно, — кивнул Павлов. — Вот только все остальные переходят в род Стародубских. И поверь, Владыка там у них не один и даже не два. Просто развиться до мощи того же Великого князя они не смогут. Не так это просто, без знаний. Понимаешь теперь?

— Охренеть! — выдохнул я. Вот так вот живёшь, думая, что весь из себя уникальный. А потом оказывается, что этих Владык под каждым кустом по две штуки сидят. — Это что, мне и скрываться особо не надо?

— Ну, судя по внешности, ты явно не из Рюриковичей. Думаю, родня северных правителей, каких-нибудь. Так что скрываться всё же нужно. Если узнают, то те же Стародубские тебя и прибьют. На всякий случай.

— Так, стоп! — я с силой провёл ладонями по лицу и помотал головой. — Об этом мы ещё поговорим. Сначала мне нужно всё осознать.

— Молодежь! — хмыкнул старый.

— Ты, надеюсь, больше не хочешь самоубиться? — подозрительно посмотрел я на него.

— А что, ответственность чувствуешь? — улыбнулся он. — А вообще, я же тебе уже говорил, что и сам мог к целителям обратиться. Так что за лечение спасибо, но смысл в жизни ты мне не дал.

— Да ты, старый, охренел! — возмутился я. А Павлов в ответ расхохотался. И не поймёшь, шутит он или нет. Вот сейчас уйду, а он себе глотку вскроет.

— Чего ты ко мне вообще привязался, мальчишка? — неожиданно серьёзно спросил он.

— Слушай, — проигнорировал я его вопрос. Ну а что? Не объяснять же ему, что теперь он стал ещё больше на моего отца похож? — А как ты смотришь на то, что в мой дом переехать? Кузню поставим. А уж работой я тебя загружу по самое не хочу! Некогда будет суицидом заниматься.

— Я уже почти и не занимаюсь холодным оружием, — покачал дед головой. — В последние годы всё пытался огнестрел стоящий сделать.

— Да ладно! Это даже лучше! Я тебе и посоветовать кое-что смогу. Есть мысли. А то продают тут вообще всякую хрень только!

— Ну-ка, ну-ка, — явно заинтересовался он.

— Э, нет! — хмыкнул я. — В следующий раз расскажу.

— Почему?

— Да чтобы ты не самоубился за это время.

— Самый хитрый, да? — прищурился старик. — Сказочку придумал и решил, что я в неё поверю?

— Сказочку, говоришь? — задумался я. — Ладно, есть бумага и ручка? Хотя, стоп! У меня у самого есть…

Достав из планшета тетрадь, я принялся рисовать револьвер. Художник из меня, конечно, тот ещё. Но в целом разобраться что к чему можно.

— Это… Это… — переклинило старикана, когда он понял, что это я такое там малюю.

— Ага, это, — усмехнулся я. — Сможешь сделать?

— Надо попробовать… — задумчиво протянул Павлов.

— Так кузню ставить?

— Зачем? — всё же оторвался он от чертежа.

— В доме моём кузню.

— Да у меня своя есть. И вообще, иди уже! Мне подумать надо.

— Эй, подожди! — возмутился я. — Мы не договорили! Я ещё про Владык расспросить хотел.

— Потом договорим, — отмахнулся он и начал меня выталкивать. Сначала из этой мини кухоньки, а потом и вовсе из лавки. Я даже особо и сообразить ничего не успел, а перед лицом уже захлопнулась дверь. А с той стороны её, похоже, ещё и замкнули.

— Не, ну нормально? — спросил я у двери. Но она не ответила.

Ещё немного постояв, я пожал плечами и не спеша пошёл по улице, возмущённо ругаясь про себя. Ну, по крайней мере, старик пока явно не станет накладывать на себя руки. А завтра я его ещё навещу и договорим.

Поймав свободный экипаж, я назвал свой домашний адрес и, откинувшись на сидение, прикрыл глаза. Возмущение потихоньку сходило на нет, а вот подумать было над чем.

Но увы — подумать мне не дали! Экипаж резко затормозил, а возница что-то испуганно залепетал.

Открыв глаза, я увидел, что дорогу нам перегородила большая карета с гербами на дверях. И из неё уже выбрались четверо бойцов. Два явных рукопашника, чуть за ними, кажется, Стихийник, а впереди, ближе всех ко мне, мужик лет тридцати с боярским гербом на одежде.

— Парень, покинь экипаж! Поговорить надо! — скомандовал он.

Так как мой возница и не думал продолжать движение, то я решил подчиниться. Не потому, что испугался, а чтобы было больше места для манёвра, в случае чего.

— Мы ищем двух девушек, — снова заговорил боярин, когда я встал напротив него. — Убийц. Видоки говорят, что видели их рядом с тобой. Эй, ты меня слышишь вообще⁈ Ты что там, призрака увидел⁈

— Ты даже не представляешь, насколько прав, — пробормотал я, глядя ему за спину. На призрака, которого в этом мире быть не должно!