Дело о прекрасной эльфийке (СИ)

Глава 11

— И что теперь? — с недоумением спросил мастер Оронтус, глядя, как сторож, наконец-то сообразивший закрыть ворота, борется с тяжелой створкой.

— Что? Постоим, подышим, потом оформим протокол изъятия денег, возьмем нашего героя под белы рученьки — и в участок.

— Думаешь, он так тебя и ждет?

— А вот и посмотрим, — Иван лукаво улыбнулся. — Если Рик поживился еще чем-то, кроме денег, то его уже и след простыл. Рванет к своему заказчику. Коробку с содержимым вернем рыбнику в участке. Захочет забрать — пусть приходит. А Рик… ты же слышал, я про него подробно у девок выспросил. Местный, родители где-то у порта живут, родни куча. Если станет прятаться, то, скорее всего, по родне. Вряд ли у такого телка, даже если он в порту вырос, много всяких хитрованов в знакомцах. Ты слышал, как Лисси пела: «Работящий, добрый, не пьет почти, мамке помогает…» Околоточные его быстро вычислят. И последят за ним какое-то время. Интересно, что за заказчик. Хотя… думаю, не удрал он.

— С чего это?

— Считай интуиция. Он же не может не понимать, что, удери он, мы все на этих куриц — Лисси с Пани — повесим.

Мастер Оронтус рассмеялся:

— На спор?

— А почему нет? — Иван вытащил из кармана «клипер» — монету в 20 серебряных. — Забиваемся?

— А ты, южанин, заводной! — покачал головой мастер Оронтус. — Ну что ж, давай на «клипер»!

Они пошли в сторону входа в цех, но вдруг Иван замедлил шаги:

— Только…

— Идешь на попятную? — шутливо нахмурился мастер Оронтус.

— Нет. Просто, если мы сейчас поедем с этим Риком в участок, то он не покажет, где нашел артефакт. Замучаюсь потом бумаги писать, чтобы его из тюрьмы на место свозить. А ездить с ним сейчас по городу… у парня могут не выдержать нервы.

— Это не проблема, — рассмеялся мастер Оронтус. — Пристегнешь его наручниками к коляске… там, под сиденьем, у ребят целый склад всяких полезных штук.

В полутемном цеху Рика не было. У Ивана екнуло сердце, но он, не подавая вида, спросил у Прафа, разжигавшего печь:

— А где ваш этот… молодой?

— Так у камер, рыбу садит, — бородач показал на потолок.

— Кликни его.

— Зачем вам?

— Не твое дело. Надо.

Рик вышел в цех, вытирая руки какой-то ветошью.

Иван приказал:

— Собирайся. Поедешь с нами.

— Я…

— Собирайся, — повторил Иван.

Парень покорно опустил голову и, прихватив по дороге куртку, пошел за полицейскими.

В коляске Иван пристегнул Рика наручниками к спинке сиденья возницы и медленно, с расстановкой, произнес:

— Сейчас поедем туда, где ты нашел артефакт невидимости. Покажешь, где лежал. Потом — в участок. Тайран напишет отказ от своего заявления. Убытка он не понес, так что ты, парень, легко отделался.

— Не знаете вы его, мастер! — ухмыльнулся Рик. — Чтобы Тайран отказался кому-то гадость сделать? Да не в жисть! Будет требовать, чтоб меня не то, что в тюрьму — четвертовали на площади и за каждую его серебрушку по куску отрезали! Жаднее его человека нет! Да он!

И на Ивана полился ворох сведений о контрабанде, торговле какими-то «морскими тварями» и «соленой крупой». При упоминании о последней мастер Оронтус навострил уши:

— Ну-ка, еще раз: говоришь, лысый кок с «Доброй красотки» приносил кисеты?

— И он, и еще один, вроде тоже моряк, но с какой посудины — не знаю, — торопливо повторил Рик.

— Ладно, парень, приедем в участок — все это запишем, — довольно кивнул Иван. — А сейчас покажешь, где коробочку нашел.

Городом Мастеров называлась небольшая улочка, ведущая от порта к заводам. Выглядела она не бедно, но как-то мрачновато. Трех- и четырехэтажные дома жались друг к другу, ни палисадников, ни газонов, ни деревьев, только камень стен и мостовой. Иван в уже заметил, что в столице меньше любили всякую зелень, чем в Кнакке. Здесь же ее не было вовсе.

Однако мастер Оронтус смотрел вокруг с гордостью:

— Гляди, южанин, и запоминай! Отсюда и начался наш Экон! Никто не знал, что город станет столицей, но место тут удобное. Выбрали на века. Там дальше, на холме, стоял замок Владык, которые тогда еще не были королями, в устье реки начали ставить корабельные мастерские… а тут была ремесленная слобода, селились корабельщики.

«Еще один краевед на мою голову!» — подумал Иван, вспомнив коротышку Пфалирона из Кнакка. Тот тоже готов был часами рассказывать об истории родного города, забывая про сегодняшние дела. Видимо, в этой Империи местечковый патриотизм среди сотрудников полиции весьма приветствуется.

А Оронтус меж тем вещал:

— Здесь есть несколько домов, которым уже под тысячу лет. И представляешь — в них по-прежнему живут! Вон, смотри, особняк Боргов-якорников — ты только посмотри на камни!

Камни были как камни: стены приземистого трехэтажного дома сложены из грубо обтесанных серых валунов, кое-где поросших мхом. В сочетании с новенькими крашеными наличниками и кружевными занавесями за чисто вымытыми стеклами старинная кладка выглядела весьма эффектно. Но особой архитектурной ценности Иван, как ни старался, не увидел. Просто прямоугольная каменная коробка, зажатая с двух сторон соседними домами, без балконов, без каких-либо украшений. Высокая черепичная крыша нависает над окнами верхнего этажа, как отросшая за лето челка — над глазами деревенского пацана. Низкое — в одну ступеньку — крыльцо без перил, дверь из широких досок без особых украшений…

— А где жила погибшая магичка? — спросил Иван, чтобы остановить поток краеведческой информации.

— В угловом доме у моста, на берегу Мерцающей реки. Слышал, наверное, балладу про влюбленного Самиритиэлья? Так вот, в этих местах дело было. Точнее, чуть выше по течению, ближе к холмам.

Мастер Оронтус неопределенно махнул в сторону тянущихся сплошной линией домов.

— Лет двести назад реку от восточной границы Экона до Города Мастеров спрятали в каменную трубу. А отсюда и до залива она по-прежнему течет по поверхности.

Если бы мастер Оронтус не сказал это, то Иван вряд ли бы сообразил, что вода, вытекающая из трубы на обочине дороги, — это река. Больше походило на сброс из какого-то канализационного коллектора. На другой стороне улицы прямо над потоком был построен дом, а здесь между стенами — прореха метров в двадцать. Слева — высокий, выше прилепившегося к нему двухэтажного особняка, брандмауэр, справа — глухая кирпичная ограда. Берега реки вымощены каменными плитами, лишь кое-где остались участки свободной земли, из которых торчат полуоблетевшие кусты.

— Вот туточки я и нашел колечко, — подал голос Рик.

— Ну-ка, вылезай из коляски, да покажи, где сидел, — сказал Иван, отстегивая парня. Правда, совсем наручники не снял, замкнул за спиной.

— Вот туточки, — повторил Рик, пройдя вдоль ограды с десяток метров до первого куста. — Только тогда воды меньше было, совсем мало. Вон та плита совсем сухая была, и под ней и лежала коробочка…

Иван осмотрелся, прикидывая, как все могло происходить. Действительно, куст вырос тут потому, что одна из каменных плит, которыми облицованы берега сомнительной «речки», была почему-то сдвинута и криво лежала на соседней. Получалось что-то вроде сиденья, закрытого со стороны дороги ветками. Если человек непритязательный решит перекусить, то выберет это место — есть и куда присесть, и куда еду разложить. Так что, похоже, парень не врет.

Кивнув своим мыслям, Иван подтолкнул парня в сторону коляски:

— Иди, садись.

И спросил у мастера Оронтуса:

— А куда попадешь, если пойти по берегу?

— На Парусную улицу. Там через Мерцающую — мост.

— А где дом магички?

— Вон тот, за стеной, — показал мастер Оронтус. —

— Я гляну, что там, погодите тут…

Пройдя вдоль берега метров пятьдесят, Иван выяснил, что, во-первых, брандмауэр продолжается капитальным забором, в котором, однако, есть калитка. И что пройти через проулок действительно можно, даже не сильно запачкавшись. Конечно, на модный променад на набережной здесь не похоже, но на и на какие-то ужасные трущобы — тоже. Просто проход между двумя вполне приличными улицами. На коляске не проехать, а пешком и верхом — вполне. Мост на Парусной невысок. От воды на него ведут истертые каменные ступени.

— Теперь — в участок, — сказал сыщик, вернувшись к коляске. — Больше тут пока ничего интересного нет.

Через некоторое время Иван и мастер Оронтус сидели в той же забегаловке, в которой землянин завтракал. Он демонстративно поставил на ребро серебряную монету и закрутил ее волчком по столешнице. Прихлопнул, чуть не перевернув тарелку, и усмехнулся:

— Ну, что, кто на счет Рика оказался прав?

— Ты, — печально вздохнул вопрошающий.

— Ладно!

Иван махнул рукой, спрятал монету в карман и, сделав серьезное лицо, спросил:

— Не в службу, а в дружбу… поможешь?

— Смотря что, — насторожился мастер Оронтус.

— В доме магички… этой… Виолин Вителли делал первоначальный осмотр ты?

— Я. Ты же протокол читал.

— Читать-то читал, но там кое-чего нет. Мы в Саране обычно делали схему места происшествия. У вас, смотрю, такой манеры нет, а у нас она завелась как раз из-за академиков. Они у нас постоянно трутся — в Саране был укрепрайон Темного властелина, вот и лазят по развалинам, что-то ищут. Бывает, и помирают ненароком. Тогда приезжает какой-нибудь перец из Экона, не поймешь, то ли полицейский академик, то ли академический полицейский…

— Из управления высшего контроля?

— Ну, вроде того… и начинает докапываться ко всяким мелочам. Причем спрашивает иногда такое, что думаешь: «Он дурак или как?». А добираться от столицы до Сарана — не один день, сам знаешь. Пока приедет, давно все следы простынут. А эти перцы бесятся, что никто мелочей не помнит. Потом у нас несколько седьмиц подряд просидел один такой и составил бумагу, в которой написал все, что им надо. Инструкция для протоколов и рядом не стояла. Нужно все подробно. И обязательно было нарисовать схему места происшествия. Что где стояло, лежало… в общем, вообще все, до последней пылинки. Нет, ты не ржи. Там нужно про каждую горизонтальную поверхность написать «степень покрытия пылью» и цвет пыли…

— Цвет пыли? — удивился мастер Оронтус. — Ничего себе!

— Вот тебе и ничего, — печально продолжил Иван. — Мы так и делали, но только когда дело хоть каким-то боком касалось этих академиков. А вот рисовать схемы — это как-то прижилось и для обычных случаев.

— Ну, в столице такие дела моментально к «высшим» забирают. Я не понимаю, почему это до сих пор у нас болтается. Ведь убита-то не просто магичка, а целая наставница лаборатории огненной магии! Правда, магического в убийстве ничего нет. Я все там облазил — ни одного признака того, что на месте убийства использовалась магий. Конечно, всяких артефактов, остаточных следов там навалом было. Но это все не про убийство, а ее собственные плетения. А смерть… магичку примитивно стукнули по голове!

— Вот и я о том же. Мы ничего не нашли. Вроде «высшие» должны забрать дело. Но на месте убийства уже, небось, не раз поломойки тряпками повозили. А там, в протоколах, не поймешь толком даже где тело лежало… В общем, давай еще раз туда съездим, ты повспоминаешь, я схему нарисую. Может, что в голову придет умное. Подозреваемых, как я понимаю, вообще нет?

— Многие грешат на ее жениха, но я считаю, что все это чушь.

— Почему?

Мастер Оронтус на момент замялся и выпалил:

— А ведь ты прав! Схема — как раз то, что нужно! На пальцах объяснять не надо — сразу будет понятно. Поехали!

Открывшая дверь особняка служанка шокировала Ивана:

— Простите, господа, но без распоряжения леди Вителли я не могу вас впустить. Пожалуйста, подождите, я сейчас вернусь…

Глядя в захлопнувшуюся дверь, Иван сначала подумал о некромансии, потом вспомнил, что говорила наставница Анастис: клан Вителли — весьма многочисленный и разветвленный. Естественно, что на столичную недвижимость погибшей магички нашлись наследники. И столь же естественно, что они могут носить ту же фамилию.

Догадку подтвердила немолодая эльфийка, открывшая через небольшое время дверь:

— Простите, господа, что вам пришлось стоять на пороге! Проходите! Я рада, что полиция вновь занялась этим делом, а то мы уже потеряли надежду, что злодей будет наказан!

При взгляде на даму Иван снова испытал шок. Он видел не так уж много эльфов, но все они полностью соответствовали земному представлению о «дивном народе»: стройные легконогие существа, прекрасные и элегантные, как скрипичный смычок. Стоявшая на пороге дама напоминала скорее саму скрипку. А если быть по-настоящему честным, то не скрипку, а контрабас. Пышная брюнетка ростом почти с Ивана и шестым размером бюста.

При этом заостренные уши, огромные миндалевидные глаза в обрамлении густых ресниц и кукольно маленький ротик, несомненно, говорили о почти чистой эльфийской крови. Сыщик судорожно вздохнул и решил, что не будет больше ничему удивляться.

Меж тем дама пригласила полицейских пройти в библиотеку. Там обнаружилось несколько молодых разумных в серых «академических» мундирчиках. Парни аккуратно паковали снятые со стеллажей книги и свитки.

— Видите, что происходит, — печально кивнула в их сторону эльфийка. — В своем завещании Ви написала, что после ее смерти дом переходить моему мужу, то есть ее дяде, лорду Данартису, а книги и содержимое лаборатории — кафедре в Академии.

— А что будет с домом? — поинтересовался Иван.

Леди пожала плечами:

— Нам с мужем он не нужен. Слишком много печальных воспоминаний. Мы же любила Ви как дочь! К тому же этот дом — не родовое гнездо, девочка купила его, соблазнившись возможностью разместить тут свою ужасную лабораторию. Раньше зданием владели какие-то ремесленники, какой-то клан гномов… не знаю. Да и не важно. Но в этих стенах нет ничего эльфийского. Но Ви были нужны вентилируемые подвалы и проточная вода. Когда-то под домом была кузница…

Иван понимающе кивнул, но эльфийка продолжила, видимо, опасаясь, что ее могут понять неправильно:

— Скорее всего, мы продадим особняк. Но это произойдет не ранее, чем через год. В Академии попросили на какое-то время пустить сюда студентов, чтобы они разобрались в лаборатории. Если книги можно перевезти сейчас, то начатые девочкой эксперименты надо закончить…

— На это уйдет год? — удивился Иван. — А как же разговоры о том, что ваша племянница собиралась весной перебраться на Север?

— Я слышала эти разговоры, — неожиданно сухо ответила леди Вителли. — Но с нами Ви такими планами не делилась. Так что же, господа, вы хотели посмотреть? Полицейские довольно долго проработали и в той комнате, где случилась трагедия, и в кабинете нашей малышки…

— Ничего особенного, — Иван вежливо поклонился. — Мы были бы очень благодарны, если бы могли снова осмотреть место убийства. Скажите, за эти дни там что-то меняли? Переставляли?

— Нет, что вы, — поморщилась дама. — Ваши коллеги попросили ничего не трогать, так что я запретила входить в гостиную даже уборщице.

— Вы чрезвычайно предусмотрительны!

Иван поклонился еще раз, проклиная про себя местный политес. Но то, что тетка оказалась не дурой, значительно облегчало сейчас работу.

Гостиная леди Виолетты — большая квадратная комната с двумя широкими окнами, выходящими в сторону, противоположную дороге. На заднем дворе, скрытое от взглядов прохожих, все же имелось нечто, похожее на небольшой садик. Иван подошел к одному из окон, приоткрыл створку и выглянул наружу. Не смотря на то, что комната находилась на первом этаже, от подоконника до земли было больше двух метров. Похоже, внизу находились те самые подвалы, о которых говорила новая хозяйка дома. Рядом с окном росла старая яблоня, с которой почему-то не сняли плоды. Большая часть осыпалась, но кое-где на ветках еще висело несколько яблок.

— Мастер Оронтус, не помните, когда вы приехали, окна были закрыты?

— Помню точно — закрыты, — ответил вопрошающий. В тот день было холодно и ветрено. До этого довольно долго стояла почти летняя жара, пару седьмиц вообще не было дождя. А тут вдруг резко похолодало, подул северный ветер. Дождя он не принес, но окна открывать уже не хотелось.

— А потом начались дожди, так?

— Да, потом пришел шторм, но по сравнению с тем днем, когда убили леди, стало даже теплее.

— Ясно, — кивнул Иван и захлопнул створку.

Шпингалет с тихим лязгом упал в предназначенное для него гнездо.

Иван достал бумаги и принялся рисовать схему комнаты: двери, окна, диван, кресла, пара изящных столиков, на каждом — ваза с увядшим букетом. Похоже, с момента убийства уборщица действительно тут не появлялась. В противоположной от входа стене — камин.

— Говорите, было прохладно? — спросил Иван. — Огонь в камине горел?

— Нет. Я заметил, что в комнате довольно холодно, даже спросил у служанки, почему не разжигали огонь. Она ответила, что леди не любила жару и сама разжигала огонь. Это было у нее что-то вроде ритуала. Слуги чистили золу и приносили дрова, а все остальное леди Виолетта делала сама.

Около камина действительно лежал десяток поленьев. На каминной полке — несколько безделушек и бронзовая фигурка лучника высотой сантиметров сорок.

— Это, наверное, пара к орудию убийства? — спросил Иван, взяв скульптурку в руки.

— Да, но та изображает мечника, — ответил мастер Оронтус. — Она… как сказать… поухватестее. У этой торчит лук, а ту удобно взять за туловище и ударить подставкой.

Иван покрутил статуэтку в руках:

— Да, тяжеленькая. Если нет лука — натуральная дубинка. Так почему вы думаете, что леди убил не командор Бурегаг?

Мастер Оронтус немного помолчал и принялся объяснять:

— Вещи помнят многое из того, что соприкасается с ними. Командор был в этой комнате. Он сидел вон в том кресле. Во втором кресле, через вон тот столик, сидела леди Виолетта. Сидели они довольно долго, не меньше половины склянки. Следы присутствия были свежие и довольно плотные, такие враз не образуются. Тело леди Виолетты нашли около двери, вон там. Она лежала на животе головой к выходу. Так, словно смотрела на дверь, а кто-то сзади ударил ее по голове. Она упала вперед. Теперь вопрос: как так могло случиться? Двое сидят в креслах. Потом хозяйка встает и идет к выходу, а гость идет вглубь комнаты, берет с камина орудие убийства, подходит сзади к хозяйке и бьет ее по голове.

Иван прикрыл глаза и через секунду произнес:

— Не представляю. Тем более, что командор — сильный мужчина. Он же северный варвар, не так ли? Даже если они поссорились, и леди в расстроенных чувствах побежала к двери… зачем ему эта дурацкая статуэтка? Он мог просто нагнать девушку, схватить за руку… в конце концов — просто ударить кулаком. К тому же… если женщина убегает от мужчины, а он решил действовать силой, то он в первую очередь развернет ее к себе, а потом будет бить, трясти, душить или что-то еще… если, конечно, это не уличный грабитель.

— Вот и я о чем, — кивнул мастер Оронтус. — Я не знаю, кто убийца, но в то, что это — жених леди Виолетты, я не верю.

Иван еще немного походил по комнате, заглянул во все углы и даже в камин, дорисовал план и положил его перед напрарником:

— Где-то так было?

— Да, — подтвердил мастер Оронтус.

— Надеюсь, академики не будут ворчать по поводу того, что мы ничего не сделали, — удовлетворенно сказал Иван, собирая документ. — Да, интересно, слуги в доме остались те же?