Демоны могут смеяться

Глава 14

— Черт, сказал же, не до тебя — я подхватил телекинезом мусорный бак и швырнул в мажора.

Тот встретил летящую в него жестянку громовым раскатом от которого зазвенели стекла и сорвавшейся с руки молнией, превратившей мусорный бак в раскаленные брызги.

— Ты вообще одаренный — усмехнулся он, с каким-то снисхождением глядя на то, как я поднимаю телекинезом и подвешиваю в воздухе всякий крупногабаритный хлам — или ты вообще ничего не умеешь? Только мусором швыряться?

Красуясь, мажор щелкнул пальцами, высекая искры и раскаты грома, а затем его руки окутались сетью электрических разрядов.

— Не лезьте леди, парни сами разберутся — услышал я голос со стороны и увидел, как охранник этого пацана направил на Кейт ствол, а в следующий момент, мажорик, приподнявшись над землей на полметра, рванул в мою сторону.

Ему навстречу словно копье, полетел дорожный знак, тот замедлился, отбив толстую железную трубу в сторону, а я схватил мусорный бак, но вместо того, чтобы бессмысленно швырять его в духовный доспех противника, перевернул эту здоровую железную бочку в воздухе и натянул на не успевшего среагировать мажора. Сдавил, обжимая металл словно фольгу, ноги, торчащие из бака, задергались, а я накинул сверху мусорный контейнер стоявший поблизости, похожий на огромный железный ящик, и тоже смял. Соскреб с земли остатки пылающего байка, и последним силовым импульсом швырнул все это в висящий в воздухе комок смятого металла, из которого торчали две ноги.

Окутанная пламенем половинка мотоцикла пушечным ядром ударила в на мгновение ослепшего и оглохшего мажорика. Тот вращаясь как сбитый самолет, отлетел к стене дома, врезался в нее и рухнул на землю.

Все, мана почти на нуле. Каждый маг видит свой магический резерв по-разному. Кто-то, закрыв глаза, видит его как цвет, который меняется по мере расходования сил, кто-то, ощущает трату маны как голод, Данте рассказывал как-то, что он ощущает манорезерв как жар в груди, который остывает и даже начинает холодить по мере расхода сил. Как видит свои энергетические запасы Неро я не знал — наверное, как процент заряда батарейки…

Я, закрыв глаза, видел свой манорезерв как что-то похожее на атом. Я называл это «ядром», и оно примерно так и ощущалось. Черное, шарообразное ядро, глянцево блестящее, и клубящаяся вокруг него сияющая фиолетовым светом туманность. Чем больше маны — тем объемнее и плотнее это фиолетовое марево, вплоть до того, что черного ядра внутри, было совсем не видно. Каждое применение магии словно бы высасывало эту туманную материю, расходовало этот свет. Сейчас в своем воображении я видел только черное ядро, да несколько сияющих фиолетовых икорок вокруг него. На щит наверное хватит…

— Ублюдок! — громовой раскат и треск электрических разрядов, перекрыл его крик. Яркая вспышка электрического взрыва разбросала в стороны рваные куски жести, мусор, какие-то гнилые объедки и по моему, даже несколько поджаренных крысиных тушек — я придушу тебя как щенка!

Мажор орал, брызгая слюной, лицо исказилось гримасой ненависти. Он хотел красивого боя, а сейчас драку ему приходится заканчивать с ног до головы покрытым вонючими помоями.

— Это ты виноват! — заорал мажор снова взмывая в воздух и окутываясь искрами — ты во всем виноват!

Он сорвался с места, напомнив мне Рейдена, не хватало только деревянной шапки, и его покрытые венами электрических разрядов руки, впились мне в горло, защищенное лишь тонким слоем духовного доспеха, на который хватило сил. Не кинетического, обычного, так что мажор снес меня с места, вбив спиной в кирпичную стену здания.

Доспех трещал под искрящимися пальцами, в шею, казалось, уперлись сварочные электроды. Энергия стремительно уходила, я чувствовал, как в спину давит неровная кирпичная кладка — доспех сзади уже развеялся, полностью перебрасывая энергию туда, куда приходила основная часть нагрузки. От щита остался куцый огрызок, прикрывающий шею, грудь и лицо.

Татуировки на моем теле пришли в движение, черные кляксы поползли вверх, шея и грудь полностью почернели, словно обуглившись, а из черноты будто из бездонного темного омута, показались тонкие щупальца и потянулись к противнику. Мне показалось что мое внутреннее «ядро», то самое, вокруг которого обычно клубится сияющий туман маны, плывет и деформируется…

— Что за черт? — успел удивиться мажор, а в следующий миг половина его черепа перестала существовать, обдав меня кровавыми брызгами и костяным крошевом… Грохот выстрела дошел до меня только секундой позже. Пальцы на моей шее ослабли, электрические разряды погасли, сквозь дыру в черепе мажора, я увидел Кейт со здоровенным стволом а-ля робокоп в руке. На рукояти пистолета висел на цепочке маленький розовый пушистик, и мерно покачивался из стороны в сторону… Я почему-то залип, что-то непонятное, поднявшееся было где-то внутри, медленно укладывалось обратно, черное ядро снова приняло свою шарообразную форму и вокруг него, одна за другой разгорались искорки восстанавливающейся маны.

— Тебя не задело?

— Что? А, нет… — я потратил пару секунд на то чтобы обмозговать ситуацию — а где охранник?

— Как сквозь землю провалился — улыбнулась Кейт, кивнула влево и вниз, и я увидел на асфальте остаточные всполохи закрывшегося портала.

— Только не говори, что он будет падать в пустоте тридцать минут.

— Да, нет, секунд пять наверное… Отойди-ка!

Мы с девушкой метнулись в сторону, а мгновением позже, на асфальт упал бодигард, разбрасывая вокруг себя месиво из крови и внутренних органов. Бедолага буквально размазался по асфальту, очевидно свалившись с огромной высоты.

— Черт возьми — я оглядел свои брюки, маны на духовный доспех не было и меня забрызгало кровью — мне и переодеться не во что…

— Отдашь в химчистку, в поезде.

— Моя трость — я вспомнил с чего все началось — черт.

— Жаль палку сочувственно кивнула Кейт — дорогая?

— Это последнее что у меня… Я должен ее вернуть.

— Как? — Кейт указала на бездыханное тело вора, которого мы прибили мимоходом, видимо поймал какой-то из разрядов молнии — языка у нас больше нет.

Я задумался, взгляд непроизвольно соскочил на кровавую лепешку на асфальте. Это с какой же высоты он упал? Километр?

— Ты умеешь открывать порталы в прямой видимости?

— Легко. Это первое чему учат портальщиков.

— Тогда мне надо туда — я указал на высотку, этажей в пятьдесят — доставь меня на крышу.

— Сделано — я увидел, как высоко в небе, над крышей многоэтажки разверзлось окно портала, и точно такой же проем в реальности открылся рядом с нами.

Я шагнул в разрыв пространства, чтобы тут же выйти на крышу здания. Кейт появилась рядом, а я бросился к парапету. Взглянул вниз, обошел здание по кругу.

— Что ты собираешься делать? — оказалась рядом со мной Кейт.

— Пытаюсь найти нашего вора.

— Да он уже километрах в десяти, наверное.

— Это не предел.

— Не предел для чего?

— Ненавижу это… — я не стал тратить время на объяснения, все равно сейчас увидит: — Тень, мне нужна твоя помощь.

Татуировки зашевелилсь, пятнами Роршаха сползлись в одно чернильное пятно, которое черной, подрагивающей нефтяной кляксой, переползло с груди на шею, а затем и на лицо.

Я знал, как это выглядит со стороны — мое лицо, казалось, просто исчезло. Не почернело, нет, чернила не были черными как сажа или черная краска, и то и другое отражает хоть какую-то часть света, имеет текстуру, блики. Демоническая же чернота, это словно дыра в реальности, не чернота, а скорее пустота, сравнимая, наверное, разве что с чернотой черной дыры.

Разглядеть даже рельеф лица было невозможно, казалось его просто срезали, оставив на его месте космическую пустоту с неровными, подрагивающими краями, благо продолжалось это не долго. Чернила собрались на верхней половине лица, закрыв глаза, лоб виски и частично щеки, как нелепая, отвратительная маска для сна, а потом, из этой черноты показались глаза, словно бы всплыли на поверхность, прорывая тонкую пленку реальности.

Пока Кейт смотрела на мои метаморфозы расширенными от ужаса глазами, меня выворачивало наизнанку. Глаза тени казалось, не появляются просто вот так, из ниоткуда, а словно бы вырываются откуда-то изнутри, прорываясь сквозь ткани даже не тела, а скорее души. Мои собственные глаза в этот момент как будто продавливались изнутри, наверное, с похожим ощущением, только тысячекратно слабее конечно, режутся зубы у младенцев, впервые прорываясь сквозь плоть…

— Фух. Черт… — я покачнулся, но устоял, ухватившись за плечо девушки — ненавижу это делать.

Три пары вороньих глаз — два больших и еще четыре чуть поменьше — уродовали человеческое лицо, сгруппировавшись по три штуки. Один большой глаз, и под ним два маленьких, с каждой стороны лица. Зеркала поблизости не было, но одним из глаз я видел свое отражение в стеклянной стене небоскреба на соседней улице, прекрасно различая каждую мимическую морщинку и каждую волосинку в прическе.

Место где человеческая плоть переходила в демоническую, казалось воспаленным, но не красным, а глянцево-черным. Прожилки черных вен расходились в стороны, под распахнутым плащом напротив сердца, пульсировало черное пятно, три пары глаз беспорядочно вращались, собирая информацию из окружающего мира.

Круговая панорама обзора захватывала, голова кружилось, картинки из разных глаз накладывались одна на другую. Какие-то глаза Тени работали как широкоугольная оптика, выстраивая в голове трехмерную панораму всего вокруг, какие-то другие — как телевики, ловко перескакивающие с одного интересного объекта на другой, еще пара глаз служила мощными зум объективами, мгновенно, стоило только «прищуриться», приближая отдельные части общей картинки так, что с пятидесятого этажа можно было не только разглядеть ползущего по земле муравья, но и пересчитать каждый сустав на его лапках.

Визуальный мусор полностью затопил восприятие. Я видел глазами Тени каждую пылинку, каждую песчинку, каждую, мельчайшую трещинку на стенах строений и все это не растворялось в фоновом цветовом пятне, а обсчитывалось и запоминалось. Видимый спектр тоже сильно отличался от привычного, человеческого. Тень видела ауру, видела энергетические потоки, видела тепловую сигнатуру, видела пульсирующие линии, пронизывающие окружающую реальность и какие-то сверкающие частицы — что это такое и к какому пласту реальности относится я даже не представлял. Картинка постоянно распадалась и снова собиралась, словно теряя синхронизацию. В телевизоре иногда бывает, что звук отстает от видео, здесь же, в восприятии демонической вороны, картинка словно отставала от картинки.

Могло показаться, что это мой человеческий мозг просто не способен усвоить столько информации и часть кадров тормозит и отстает, но на самом деле наоборот — часть кадров словно бы воспроизводилась раньше, чем в реальности. Это хорошо было заметно по звуку — когда Кейт сделала несколько шагов назад, я сначала увидел это, а потом, спустя пару секунд, услышал. Звуки шагов девушки синхронизировались именно с отстающими кадрами, а не со спешащими. Тень видела будущее, ну или как минимум, достоверное его просчитывала.

Я подошел к краю крыши мелкими шажками — держать равновесие было непросто, но я быстро привыкал. Несколько минут и смогу ходить почти нормально.

Шесть пар глаз уставились вниз, туда, где минуту назад на меня напали сначала воры на мотоциклах, а потом мажорик со своим телохранителем. Один из глаз напрягся, картинка рывком приблизилась, хорошо заметные на асфальте следы протектора, уходили вперед и налево.

Черный, отчетливо видимый след — в самом начале, когда байк с пробуксовкой сорвался с места — истончался и переходил в почти невидимый отпечаток, просто на узкой полосе асфальта, один его участок, на четверть тона отличался от другого.

Примерное направление есть. Глаза заметались осматривая все вокруг, следя за едва уловимыми светящимися нитями энергий и смазанными, дымными шлейфами множества аур. В стеклянном боку небоскреба в соседнем квартале, мелькнуло отражение и сразу несколько глаз повернулись в ту сторону, отчего я чуть не свалился — мир казалось, мгновенно повернулся вокруг своей оси.

Нет, это было отражение в полированном черном борту мерседеса, которое отразилось в боковом зеркале другого автомобиля, а уже отражение в этом зеркале, на мгновение отразилось в стеклянной стене небоскреба… Многократные отражения и преломления просчитались где-то там, в подсознании моем или демоническом — не знаю, но глаза резко метнулись в какую-то конкретную точку, и на мгновение я успел увидеть знакомый мотоцикл, что скрылся за углом высотки. Все. Отсюда уже не видно.

— Нашел! Строение с вывеской «Чапман ред», — я указал рукой на небоскреб, на крыше которого красовалась огромная пачка сигарет с неоновой подсветкой — видишь его? Нам надо туда.

Кейт вглядывалась в направлении которое я указал, но я понял, что она еще не сообразила куда мне нужен портал. Я схватил ее руку, и ее же пальцем указал вперед. Она вздрогнула когда мое лицо с вороньими глазами приблизилось к ее лицу, но не отстранилась.

— Вижу.

— Открывай.

Мы шагнули в портал и вывалились уже на нужной мне крыше, я бросился к парапету, прямо под металлической конструкцией с закрепленной на ней огромной пачкой сигарет, каждая сигарета в которой была длиной с телеграфный столб… Глаза метались выискивая нужный мне мотоцикл в потоке. Есть. Вот он, красавчик. Попался.

— Кейт вон он, — я снова указал девушке направление, когда мотоцикл остановился на светофоре — видишь его? Давай сюда эту гниду.

Светофор переключился с красного на зеленый, байк взревел мотором рванув с места легко уделывая стоявшую рядом с ним BMW, оторвался от потока, и на полной скорости влетел в на мгновение раскрывшийся прямо перед ним и тут же схлопнувшийся портал.

Рев мотора секунду назад слышимый откуда-то снизу, заорал прямо над ухом, байкер вылетел из портала, приземлился на крышу, колеса завизжали срывая с бетонной плиты битумную обшивку. Мотоцикл занесло, байкер успел вывернуть руль, нажать на тормоза и вместо того, чтобы улететь с крыши, врезался в опору неоновой сигаретной пачки.

Металлоконструкция заскрипела, затрещали провода, заискрился неон, и огромная пачка «Чапман ред» улетела вниз, смяв несколько машин и устроив локальный транспортный коллапс. Меня это интересовало мало, так, проследил одним из шести глаз. Внимание переключилось на вора, я уже схватил за его шиворот и вздернул над землей.

Все шесть глаз устремились на байкера, и я успел увидеть свое отражение в забрале шлема прежде, чем врезал по нему кулаком. Шлем рассчитанный на то, что ему придется на огромной скорости врезаться в асфальт, удара под демоническими стероидами не выдержал, раскололся как орех, и повис двумя неровными половинками на какой-то тканевой подкладке.

Вцепился рукой, рванул, срывая эту шелуху с головы своей добычи, вгляделся в испуганное лицо. Шесть глаз видели каждую морщинку, каждый прыщик и каждую ресничку, я легко мог уловить малейшее движение глаз вора, видел, как пульсирует вена на его шее, и легко отличил бы правду от неправды.

— Где моя трость? — зарычал я, теряя контроль, отчего в моем лице стало чуть меньше меня и чуть больше Тени. Голос вибрировал сразу в трех диапазонах будто я говорил хором, часть из которого, еще и звучала где-то в инфразвуке. Допрос много времени не занял бы, думаю вор все рассказал бы уже после потери ноги, ну или двух, но допрос не понадобился.

Я заметил ремень, пересекающий грудь воришки, и пластиковый тубус у него за спиной, в таких носят свои чертежи инженеры или может быть художники, свои рисунки. Рванул, раздавил пластик в ладони, встряхнул. Обломки тубуса посыпались вниз, а в моей руке осталась подаренная дворецким трость, которую этот ублюдок едва не украл…

— Сволочь! Это последнее что у меня осталось! Ты чуть не отнял все!

Сознание на мгновение рассыпалось на множество осколков, множество злобных маленьких Вергилиев, или теперь теперь Виталиев? Удержать черты лица я уже не смог, чернила рванули по коже вверх, контроль окончательно пошел по пиз…

— Деееееемон! — успел заорать вор, и, в следующий миг, огромная воронья голова, сотканная из тьмы, распахнула клюв, тремя изогнутыми кинжалами, которые тут же сомкнулись на шее бедолаги.

Я не знал как устроен челюстной аппарат Тени, жует она точно не клювом, им она рвет плоть и кости словно бумагу, а вот перемалывает сожранное, уже где-то дальше. Кровь приятно чавкала в моей пасти, кости черепа хрустели как чипсины и я, снова осознав себя, старался не думать куда все это денется в нашем общем теле. Сразу уйдет куда-то туда, в запредельные измерения и астральные планы демонических обитателей, или же я буду переваривать эту дрянь своим собственным желудком…

Огласив напоследок окрестности жутким, трехголосым криком, от которого, наверное, обгадились все окрестные собаки да и, пожалуй, люди с не очень крепкими нервишками, воронья голова рассыпалась хлопьями черного дыма, который тут же принялся оседать на мне, покрывая пятнами черной сажи.

Безголовый труп улетел с крыши, черные кляксы неторопливо расползались по телу, собираясь в рисунки татуировок, а я проморгался, привыкая к человеческом зрению, щелкнул челюстью, даже удивляясь что она открывается в вертикальной плоскости и не на три части, и прокашлялся.

— Ну что — голос был немного хриплым, а во рту стоял железистый привкус — валим отсюда, а то на поезд опоздаем.