Дервиш

Глава 21. Творец

Огромный блестящий диск, издавая негромкое жужжание, стремительно пронёсся над головами, видимо, пилоты Баланги куда-то спешили. Подняв голову, искатели увидели над головой светлый спиралевидный след, оставшийся от виманы. Облегчённо вздохнув, они, уже молча, продолжили свой путь, внимательно глядя по сторонам. Неожиданная встреча напомнила им о постоянном присутствии опасности.

Их путь лежал в предгорья, к подножью хребта, тянувшегося на восток. Солнце уже стояло высоко над головой, миновав полдень. Искатели шли быстрым шагом, не сбавляя темп, и не чувствуя усталости. Глеб с удовольствием заметил, что сил и энергии у него и его товарищей теперь явно прибавилось. Он вспоминал то, с каким мыслями, усталые, они шли за тремя смуглыми воинами незнакомого им тогда племени, даже близко не предполагая того, что ждёт их впереди. Теперь он двигался лёгкой, энергичной походкой, по желанию ощущая запахи, и видя вокруг гораздо больше того, чем прежде было доступно его взору. Вскоре они пересекли равнину, простиравшуюся от предгорий до самого берега моря. Далеко впереди заблестело зеркало водной глади. Дервиш остановился и, подняв голову, посмотрел на небо:

— Скоро будет дождь, разобьём лагерь на берегу! В город поднимемся утром.

Искатели тоже смотрели на сияющую малахитом чашу неба, белоснежные вершины гор, величественные пики Ала-ата, сияющие вдалеке. Осенний ветер, перемежая тёплые и прохладные струи своего дыхания, качал деревья, всё ещё усыпанные цветами, и их аромат стелился над землёй. Пряный, сладкий запах источали кусты дикого винограда, в изобилии обвивающие склоны холмов и предгорий, и расцветившие их алым, малиновым и бордовым цветами. Глеб втянул густой воздух ноздрями, и довольно улыбнулся. Свобода! Так пахнет свобода! В этих величественных просторах ничто не напоминало о людях. Словно никогда не было деревни с каменными воротами, и смуглого племени с его удивительными тайнами, люди которого управляли дикими зверями, плели непробиваемые доспехи из лесных лиан, выращивали неземные плоды и бродили по морскому дну. Глеб взглянул на товарищей, и понял, что они чувствуют то же! Свобода! Искатели в замешательстве смотрели друг на друга.

— Время слов прошло, наступило время поступков. — Услышали они голос Дервиша.

— О чём ты говоришь? — Обратился к нему Трутнёв.

— Наш приход сюда пробудил силы тьмы! Баланга скоро начнёт войну с олунха. — Произнёс Дервиш. — Мы должны помочь. Мы должны защитить этих людей, сохранить их хрупкий мир. Представляете, что будет, если олунха лишатся своего прибора?

— Они снова станут дикарями, как другие племена. — Ответила Вика.

— И исчезнут. — Добавил Трутнёв.

Глеб вспомнил слова, услышанные им от Отца Моря:

— Война идёт к моему народу. Ты спасёшь его для меня… победи войну.

Он посмотрел на Дервиша:

— Откуда ты знаешь про войну?

— Он говорил и со мной тоже. — Ответил ему Дервиш. — Из-за нас олунха грозит беда. Если б не мы, они спокойно жили бы дальше. Что может сделать маленькое племя против огромного технократического государства? Может только исчезнуть с лица земли. И сейчас силы тьмы испытывают нас, внушают мысль стать свободными и уйти. Теперь давайте поторопимся, нужно успеть поставить лагерь до дождя!

Дождь лил, как из ведра. Порывы ветра яростно трепали натянутый между деревьями шатёр, дуя сквозь прорехи, колыхали пламя горящего внутри костра. Струи дождя захлёстывали натянутый поверху навес, просачивались ручейками сквозь привязанный полог. Шатёр, словно светящийся китайский фонарик, сиянием пламени сквозь тонкие тканые стены разгонял бушующие вокруг грозовые сумерки. Искатели сидели вокруг огня, заканчивая ужин. Дервиш взглянул на Трутнёва:

— Что с тобой?

— Ничего. Всё в порядке. — Слава опустил голову, глядя на огонь.

— Ты что-то хотел спросить, спрашивай!

Слава замялся, немного покраснел, потом всё же поднял глаза на Дервиша:

— Лане!.. Я знаю, что раньше… — Он замялся.

— Ты знаешь её очень давно! — Кивнул Дервиш.

— Да! — Подхватил Слава. — Я это знаю, но… есть какое-то неприятное чувство! Нет, я очень её люблю…

Слава стушевался. Дервиш серьёзно смотрел на него, потом с сочувствием произнёс:

— В твоё сердце проникает неясная тень горечи, и это не даёт тебе покоя, как недосказанные слова!

— Да! Да! — Слава согласно кивал головой, с надеждой глядя на него.

Тот некоторое время задумчиво смотрел на искателей, потом вновь улыбнулся:

— Я научу вас, как искать во времени источники печалей и тревог, чтобы увидеть причину необъяснимых событий. Вы готовы?

Искатели сели, привычно скрестив ноги, и внимательно слушая Дервиша. Он одобрительно кивнул и произнёс:

— Закройте глаза.

Глеб увидел снежную степь и солнце, медленно спускающееся к горизонту. По степи на маленьких коренастых лошадях ехали два всадника в мохнатых треухах. Один из них сидел полубоком, подогнув под себя уставшую ногу, и тихо напевал сам себе какую-то песенку, а второй озабоченно смотрел на заходящее солнце, на бескрайние снега вокруг, среди которых ему пока ничего не было видно. Всадник что-то искал, и был очень встревожен. Внимательно разглядывая их, Глеб понял, что это отец и сын, и они едут вдвоём к очень важному человеку. Наконец, в наступающих вечерних сумерках впереди показался чёрный силуэт круглой юрты с поднимающимся над ней дымком. По бокам от входа в землю были вбиты два столба с привязанными волчьими и лошадиными черепами, ниже их висели, колыхаясь на ветру, пучки трав. Всадники, подъехав поближе, спрыгнули с коней и привязали их к столбу. Один за другим войдя в юрту, громко поздоровались.

Молодая колдунья водила вокруг сидящего перед ней старшего из путников пучком дымящейся травы, и приговаривала:

— Куда ты так рвёшься, словно дэвы тебя оседлали? Куда бежишь? Никого тебе не жаль, и ничего тебе не надо, семью забросил, разве так можно?

На голове колдуньи была круглая шапочка, а её лицо скрывало множество плотно свисающих до подбородка тонких нитей бус.

— Всё забросил, что у тебя в жизни было, всех забыл! Оглянись, ведь один ты! Куда бежишь без памяти? Куда рвёшься? Край далёкий тебя манит, вижу! Только посмотри внимательно — нет там никого! Доберёшься туда, и один там будешь! Не ждёт тебя там никто, всех своих ты здесь оставишь!

Пожилой мужчина вытер лицо рукавом, и медленно заговорил с трудом подбирая слова:

— Приехал к нам человек. Чужой, на огромной лошади. Мы сразу увидели, что он издалека.

Он говорил, а Глеб видел живые картинки его рассказа: он увидел всадника, неторопливо едущего по морозной снежной степи верхом на огромной лошади трёхцветной масти. Крепкие ноги коня с мощными бабками и огромными копытами медленно ступали по скрипящему снегу, и всадник мерно покачивался в седле.

— Лошадь большая была, на таких артаки не ездят, у нас таких нет. И масть у неё была трёхцветная, никогда такой не видел!

Впереди показалось небольшое селение, три круглых юрты стояли рядом, недалеко от них были загоны для овец и лошадей. Всадник остановил коня около привязи и неторопливо спрыгнул на землю. Земля загудела от удара его ног.

— Хозяин у неё тоже большой был, взгляд тяжёлый, почти не говорил, всё смотрел и молчал.

Привязав коня, гость двинулся к юрте. Конь скосил тёмный глаз на заиндевевший на спине цветастый чапан хозяина, на густой пар его дыхания, столбом поднимающийся над головой и цепляющийся за острый верх его треуха, и громко фыркнул, переступив ногами. Что-то недоброе ощутил Глеб, видя перед собой происходящее. Он почувствовал то, что говорил путник, и в сердце проникла какая-то неясная тревожная тень.

— Как вошёл — поздоровался, воды попросил. Я за стол его пригласил, он поблагодарил, с нами сел. Много ел. Целого барана мы съели, одну половину мы, а другую — он, и ещё попросил! Я сыновей послал второго барана зарезать, и пока мясо жарилось, гость голову опустил и заснул, но как мясо принесли — снова есть принялся. Никогда не видел, чтобы кто-то ел так жадно и быстро. Жена моя сразу мне сказала, что не человек он! Когда вторую тушу съел, ещё барана попросил поджарить!

Сын путника сидел недалеко от входа, боязливо поглядывая на колдунью и на магическое убранство её юрты. Сама она уже сняла свою шапочку, бросила остаток дымящего пучка в огонь, и, лёжа на своём топчане, задумчиво курила трубку, слушая рассказ. Её молодое красивое лицо было неподвижно, а взгляд был отсутствующим и отрешённым.

— Я ему ответил, что ничего не могу больше дать, — взволнованно продолжал путник, — баранов у меня мало, зиму не переживём. Летом много заболело, зарезать пришлось.

— Не простой дух к тебе явился! — Сказала колдунья, выпуская дым. — В гостях у тебя был сам Тыргай-сашэ, дух священной горы Арги-хулун! Он — четвёртый внук Великого Шахрибалая, воплощения Чёрного Волка, который съел солнце, поэтому у него такой аппетит.

— Что он хотел? Зачем приходил? — Вновь разволновался пожилой путник.

— Обидел ты своего гостя, — покачала головой колдунья, — отказал ему. Он просил, а ты отказал, хотя мог дать ему то, что он попросил. Тогда бы Тыргай-сашэ наградил тебя, а теперь он за твою жадность злой на тебя, наказать тебя хочет!

Она замолчала и снова затянулась трубкой. Отец и сын тревожно ждали, не спуская глаз с колдуньи, которая закрыла глаза и слушала что-то.

— Мой дед рассказывал мне о нём. — Неожиданно сказала она, не открывая глаз. — Тыргай-сашэ — справедливый дух, но зло, сделанное его предком, не даёт ему покоя. Он всюду ездит на своём трёхцветном коне, которого ему подарили духи времени. Дух прошлого дал ему кости, дух настоящего дал ему плоть, и, когда Тыргай-сашэ сделал из них коня под стать себе, дух будущего вдохнул в него свою силу! Теперь Тыргай-сашэ всюду ездит на своём трёхветном коне. Иногда он появляется среди людей, чтобы напомнить о себе или наказать дурного человека.

— Он приходил ко мне чтобы наказать меня? — Со страхом спросил пожилой, вновь вытирая лоб рукавом.

— Нет, но ты совершил глупость! — Повторила колдунья. — Нельзя было ему отказывать!

— Что мне теперь делать?!

— Нужно просить прощения.

Колдунья выбила трубку об полено костра и убрала её. Вздохнув, она посмотрела на своего гостя:

— Утром зарежь всех своих баранов и зажарь их, и не вздумай хоть одного себе оставить! А я пока буду звать Тыргай-сашэ в гости.

Сгорбившись от услышанного, пожилой гость сидел молча, опустив голову, не дерзая что-то сказать в ответ.

Последняя картина которую увидел Глеб, была запоминающейся: множество костров пылали в снежной степи вокруг трёх юрт, сорок туш баранов, надетых на колья, жарились на них, а тот, кто разговаривал с колдуньей, вместе с сыновьями ходил между костров, поворачивая туши и подбрасывая ветки в огонь.

Дервиш хлопнул себя по коленям:

— Теперь ты убедился, что знаешь её давно! Она помирила тебя с духом, и за это ты был ей благодарен. Она стала частой гостьей в твоём доме. Когда у тебя родились две дочери, она давала им имена. Вы стали друзьями. Когда ты покидал мир в том рождении, ты уже любил её всем сердцем. И потом вы встречались много раз.

Глеб и Вика с сочувствием смотрели на Славу. Он не поднимал глаз, глядя на огонь. Дервиш продолжал:

— Вы — одно целое, между вами нет непонимания. Это необходимо, чтобы не нарушать гармонию.

— Интересно, а откуда мы друг друга знаем? — Услышал Глеб голос Вики.

— Узнаете чуть позже. — Дервиш стал серьёзен и испытующе посмотрел на искателей. — Когда уже вы перестанете нервничать и переживать?

— Ну, мы же ищем. — Пожал плечами Глеб.

— Как тебе поможет твоё состояние? Ты быстрее придёшь, или раньше найдёшь? Зачем печалиться раньше печали, и грустить раньше грусти?

— Да я понимаю! — Махнул рукой Глеб. — Просто что-то нахлынуло.

— Гони свои тревоги и страхи, — покачал головой Дервиш, — иначе, когда придут настоящие беды, их станет вдвое больше!

— Да, предстоит долгая внутренняя работа. — Усмехнулся Глеб.

— Тебя печалит долгий путь к совершенству. — Дервиш похлопал Глеба по плечу. — Успокойся и радуйся жизни!

Трутнёв поправил костёр, сдвинув обгоревшие ветки к его середине, и спросил:

— В прошлый раз мы видели здесь, на пляже, тех посланцев тьмы. Сегодня, опять недалеко отсюда, мы вдруг все разом почувствовали свободу и желание уйти. Что не так с этим местом?

— Здесь место их силы. — Ответил Дервиш.

— Почему Создатели допускают такое? — Спросил Слава.

— Это равновесие. Этот мир держится на равновесии сил и энергий. — Увидев непонимание на лице Славы, Дервиш спросил. — Вот как ты решаешь проблему?

— Обдумываю, рассматриваю варианты…

— Всегда есть, как минимум два варианта решения! Это, в том числе, и выбор стороны! Так ты встречаешься с самим собой.

Дервиш опустил голову и посмотрел на огонь, легко улыбаясь:

— Представьте себе пустоту! Это место, куда Создатели помещают жизнь. А жизнь, прежде всего, это — мысль, идея, с неё всё начинается. И она всегда — прошлое, потому что мы осознаём мысль только после того, как она уже пришла. Никто не скажет: «Погоди, мне сейчас приходит мысль!». — Он усмехнулся. — Дальше идёт само действие, процесс созидания, это — настоящее. К примеру, я вначале имел мысль, что пора вам всё это объяснить, и вот именно сейчас я это делаю, рассказываю. А третье — результат воплощения мысли, будущее. Оно не окончено, как и наш разговор. Силы Света — действие и созидание, они всегда впереди, в будущем. А силы Тьмы идут следом за ними, всё разрушая, оставляя за собой лишь прах. Они — всегда прошлое. И Тьма рождает мысль, но только когда рядом есть свет!

Глеб с закрытыми глазами рассматривал картинки, мелькающие перед его мысленным взором. Он видел и понимал их, осознавал их противоречие с рассудком, со здравым смыслом. Это было невероятным ощущением!

— Пока вы в этом мире, мои слова кажутся абсурдом, пустой болтовнёй. Логика примитивного человеческого сознания отвергает принципы высших миров.

— Но ведь должен быть универсальный принцип, который объясняет всё? — Вика пытливо посмотрела на Дервиша и спросила о том, что угнетало её в последнее время. — Почему наш мир так жесток?

— Земля — планета жизни, — уклончиво ответил Дервиш, — здесь периоды развития во много раз превышают периоды упадка и разрушения. А есть миры смерти, где жизнь вспыхивает, как свеча, и тут же угасает на очень долгое время.

— Тогда что такое зло? — Спросил Глеб.

Дервиш снова опустил глаза к огню:

— Одна из сил Вселенной, которую вы называете злом!

— Неужели оно необходимо?

— Зло существует независимо от нашего понимания и желания, как и добро. И как только мы это осознаём, мы понимаем, что в нашем примитивном мире зло неизбежно. — Дервиш неожиданно хлопнул себя по коленям. — И здесь снова есть подвох — как только вы поймёте неизбежность зла, оно вновь вас одолело, ведь вы приняли его, вы согласились с его существованием! Оно опять победило вас вместе со всеми вашими принципами!

— Как же быть? — Снова спросил Глеб.

— А как же бог? — Вставил Слава.

— Но разве вы не знаете, что есть разные версии Библии, есть апокрифы? — Взглянул на него Дервиш. — Есть исторические труды, доказывающие, что Библия переписана с шумерских легенд, с эпоса вавилонян и ассирийцев. Так есть ли Бог?

Искатели смотрели на Дервиша, ожидая того, что он скажет дальше.

— Из этого тупика есть один путь. Это вера. — Продолжал Дервиш.

— Если бога нет, во что тогда верить? — Возразил Трутнёв.

— Спасает не бог, спасает вера! Служа какому-то богу, вы служите тем, кто назвал вам его имя, кто рассказывает о его жизни, о правилах, ритуалах. Отвяжитесь от слова, проникните в сам смысл, тогда вы будете в единстве. То чувство, которое вы называете верой, есть свет высших миров. Там всё проникнуто этим светом, это воздух, которым там дышат, это идея, которая объединяет сознания. Вы только лишь знакомитесь с ней, и уже сейчас то, что вы называете «вера», защищает и поддерживает вас. Это тот самый универсальный принцип, который вы ищете.

Глеб подложил под голову свою сумку и укрылся плащом, прислушиваясь к бушующей непогоде. Костёр негромко потрескивал, излучая тепло…

… Он шёл по засохшему, мёртвому лесу. Вокруг были только серые мёртвые деревья с сухими сломанными ветками, между ними лежали упавшие гниющие стволы. Он обернулся — следом за ним сквозь мёртвый лес тянулась полоса зелёной травы. На деревьях появлялись листья, распускались цветы, слышались голоса птиц. Он обратил внимание на валяющуюся перед ним сухую ветку и протянул к ней руку. Ветвь тотчас взлетела и оказалась в его руке. На глазах она изменила цвет, на тонких ветках начали закручиваться молодые зелёные листья, из основания стремительно отрастали корни. Глеб опустил ветку к земле, и она тотчас приросла к ней, проникнув вглубь корнями, становясь толще и выпуская новые молодые побеги…

Утром путешественники позавтракали и двинулись к подножию горы, откуда начиналась лестница в Город Богов. Неожиданно Дервиш упал на землю, и искатели услышали его голос:

— Ложитесь! Техника Баланги!

У подножия горы висел в воздухе огромный летающий аппарат овальной формы с короткими крыльями. Из большой полусферы под его днищем в гору коротко бил луч, под действием которого на землю падали обломки породы. Через полчаса аппарат развернулся, поднялся выше, и поплыл вдоль подножья. Следом за ним, словно вагоны за паровозом, друг за другом плыли металлические решётчатые кубы, заполненные кусками породы. Дождавшись, когда транспорт рудокопов уплывёт достаточно далеко, искатели продолжили свой путь.

Недолго побродив по городу, искатели нашли развалины здания и спустились в подвал. Они снова оказались перед двумя вывороченными каменными блоками. Глеб сразу почувствовал влажность воздуха и лёгкий запах сырости. Сезон дождей насытил воздух влагой даже на такой высоте. Он потрогал блок, камень был холодным. Слава быстро прополз в щель между блоков и включил с той стороны фонарик:

— Всё! Давайте по одному.

По очереди протиснувшись в щель между блоков, команда оказалась в знакомом большом коридоре. Дервиш в свете фонаря с интересом разглядывал огромное разноцветное круглое панно из камня на стене. Глеб, взмокший от волнения, смотрел на огромный дверной проём, за которым начиналась широкая каменная лестница, по спирали уходящая наверх. Дервиш повернулся к нему:

— Покажи, где он приложил руку.

Глеб подошёл к проёму, шагнул в него и, подняв фонарь, посмотрел на лестницу. Он увидел витки каменной спирали со ступенями, поднимающиеся наверх. Вернувшись в коридор, он приподнялся на носках и, с трудом дотянувшись, с волнением приложил ладонь к стене рядом с дверным проёмом, к тому месту, куда, как он помнил, прикладывал свою руку Создатель. Ничего не произошло. Услышав шаги за спиной, Глеб отошёл в сторону. Дервиш, немного постояв, поднял руку и коснулся стены. Искатели услышали короткий мелодичный сигнал. Поняв, что всё получилось, Глеб осторожно двинулся вперёд. Вновь миновав дверной проём, он взглянул вправо, на лестницу, и увидел, что через десять ступеней она упирается в массивную зеленоватую дверь…

Зал был очень большим, высоким и круглым. Посреди него стояла большая, массивная колонна чёрного цвета, собранная из тонких труб, поднимающаяся к высокому светлому куполу. Наверху колонны слабо светился огромный кристалл, переливаясь тусклым сине-фиолетовым сиянием. Вокруг колонны по кругу стояли шесть больших полупрозрачных саркофагов, напоминающих бассейны из очень толстого стекла. Искатели медленно шли по залу, с любопытством рассматривая всё, что видели их глаза. Стены зала по кругу были отделаны трёхметровыми каменными панелями. Глеб подошёл к ближайшей и коснулся рукой. Тёмно-зелёная поверхность была полированной до блеска, но на ощупь казалась одновременно и гладкой, и шершавой. Он вспомнил каменные шары из Зала Воинов Снов. Рассматривая панели вдоль стен, Глеб обратил внимание, что они имели три цвета: слева от двери панели были чёрными, справа — тёмно-зелёными, и соединяла их секция светло-коричневого цвета. Все три секции имели одинаковую длину, вместе охватывая периметр зала. Глядя на них, Глеб был уверен, что они имели не только декоративное назначение. Выше панелей стены были светлыми, со стеклянным блеском. Вдоль стен стояли большие шкафы, кушетки, кресла, столы и стулья. Те, кто пользовался ими, были гигантами.

— Это то, что мы искали? — Поинтересовался Трутнёв.

— Да! — Счастливо улыбаясь, ответил Дервиш. — Здесь я был со своим Учителем.

— А что это такое? — Поинтересовалась Вика. — Это тоже установка сна?

Искатели смотрели на Дервиша, внимательно слушая его.

— Эту установку для нашего мира построили Создатели. Она создаёт вокруг себя пятое измерение. Её называют «Творец».

— Пятое измерение? — Удивилась Вика.

— Для чего она? — Поинтересовался Слава. — Это ведь не оружие?

— Это не оружие, это прибор для тестирования. — Ответил Дервиш. — Там, откуда Создатели, его задача — на разных стадиях обучения проверять уровень подготовки студентов, изучающих высшие психические энергии. Вокруг кристалла разворачивается особое поле, создающее пятое измерение в замкнутом пространстве. Это измерение оказывает особое воздействие на разум человека, пробуждая скрытые силы и возможности.

Искатели с восхищением разглядывали установку, трогая стекло саркофагов, холодный металл колонны.

— Мы проведём здесь много дней. — Продолжал Дервиш. — Вы станете другими.

Он посмотрел на искателей. Увидев их глаза и почувствовав мысли, он серьёзно добавил:

— Ваше дальнейшее обучение требует уже иного подхода. Нужно сменить тело.

— В каком смысле? — С опаской поинтересовалась Вика.

— В самом прямом смысле слова «сменить».

— О чём ты говоришь? — Осторожно спросил Глеб.

Дервиш спокойно смотрел на искателей, читая их мысли и чувства.

— Я должен сказать, что я не просто ваш преподаватель, который говорит вам на какой странице открыть учебник. — Произнёс он. — В острые для вас моменты, когда вы могли пострадать, я вмешивался в ваше сознание, немного исправлял ваши переживания и восприятие. Я должен следить за вашим состоянием, должен помогать расти духу. Скоро я потеряю право вмешиваться, и я рад этому. Моих обязанностей станет меньше, а моих братьев и сестёр — больше.

Он улыбнулся:

— Вы помните те первые дни в Амритайе, когда мы говорили у костра? Вы видели меня. Я был атлантом. Мой рост был намного больше, чем теперь. Я лежал вот в этой ванне, — Дервиш указал на один из саркофагов, — а мой Учитель следил за происходящими со мной изменениями. Был ещё один раз, когда я менял тело. Это случилось, когда я уже был в Сване. Раса атлантов сменилась другой, вашей, и я вновь получил другое тело. Тогда я поднимался на корабль Создателей.

Глеб не верил ушам. Тот, кого он считал необычным человеком, ну, или не совсем человеком, просто никогда и не был им. И он говорил о смене тела, как о смене одежды, как о чём-то обыденном. Глеб посмотрел на друзей. Они не сводили глаз с Дервиша. Тот спокойно продолжал:

— В этом нет ничего сложного. Произойдёт изменение ДНК, добавление новых звеньев. Вам только нужно находиться в этих сосудах для преобразования. Больше ничего. Ваши тела вначале привыкнут к изменению энергетики пространства, затем начнутся изменения.

Дервиш внимательно смотрел на искателей.

— Когда начнём? — Спросил Глеб.

— У нас совсем нет времени, я хотел бы предложить начать сейчас! — Ответил Дервиш.

Искатели осторожно заняли места в саркофагах вокруг колонны. Прозрачные ёмкости были такой величины, что они все вместе свободно могли бы разместиться в одной. Дервиш подошёл к чёрной секции и коснулся каменной панели. На ней ярко засветились символы. Пальцы Дервиша легко скользили по гладкому камню, касаясь разных знаков. На двух панелях, расположенных рядом, тоже зажглись символы. Дервиш перешёл к ним. Кристалл на колонне ярко засиял голубым светом. Искатели зажмурились, свет был ослепительным, как сварка. В воздухе поплыл резкий запах озона. Глеб внимательно прислушивался к своим ощущениям, запах озона лишь усилил его волнение. Понемногу проникающий сквозь сжатые веки свет начал ослабевать, как и запах, и Глеб немного расслабился. По его ощущениям, ничего не происходило. Постепенно Глеб начал ощущать покачивание и лёгкость в теле, как будто лежал в лодке, плывущей по воде. Тело охватило расслабление, всё более усиливающееся, перед глазами мелькали цветные всполохи, плыли круги и россыпи цветных точек. Его легко и плавно раскачивало, и несло в полном расслаблении. Он словно спал, но не покидал своё сознание…

Искатели сидели за столом и утоляли накативший на них необыкновенный голод плодами и соком. Вика взглянула на Глеба, и, смутившись, перестала жевать. Он улыбнулся:

— Слушай, такой аппетит разыгрался, словно целый день брёвна носил.

— Ага! — Кивнула Вика. — А самое удивительное, что просто лежали, ничего не делали!

Дервиш улыбнулся:

— Нормальная, здоровая реакция! Ешьте, как следует! Это было тестовое включение, проверка на реакции и совместимости. Сейчас будет первый сеанс. Снов не будет, сознание останется бодрствующим, спать будет тело. Вы будете слышать и понимать.

— И сколько нужно сеансов всего? — С интересом спросил Слава.

— Пока затрудняюсь ответить. — Пожал плечами Дервиш. — К примеру, ты потребуешь особого внимания, у тебя вспыльчивый характер, он предполагает трудности. Я думаю, что около десяти сеансов должно хватить.

— А что будет в конце? — Спросила Вика.

— Вы останетесь людьми, но существовать будете в пятом измерении.

— Мы останемся здесь? В этом мире? — Взволнованно воскликнула Вика.

— Конечно.

— А ты? Ты тоже в пятом измерении? — Спросил Глеб.

— Мне доступно немного больше.

— Можешь рассказать?

— Вы сможете увидеть, когда закончите учиться. Ну, поели? Давайте за работу!

Глеб лежал в прозрачном саркофаге и бился в бреду. В этот раз всё было не так: он пылал, словно в огне, в ушах стоял свист. Тело ломало и крутило, мышцы то напрягались и натягивались, как канат, то становились невесомыми и неощущаемыми. Перед глазами полыхало пламя и бушевали потоки воды, голова горела, дыхание сбивалось, грудь сдавливали накатывающие судорожные сокращения, которые тут же проходили. Когда свист исчез, и сознание успокоилось, Дервиш помог ему встать. Глеб сел на краю саркофага и узнал, что прошли сутки. Искатели поели и упали на кушетки, провалившись в сон без сновидений.

Каждый следующий день ничем не отличался от предыдущих. Искатели завтракали, ложились в прозрачные ванны, и проводили в них сутки, потом плотно ели, спали, и снова ложились на свои места. Никто из них не знал, что сейчас — день или ночь. Дервиш понимал их состояние, и как мог поддерживал:

— Идти этой дорогой — это тяжкий труд, вы в этом убедились! И никто ничего не сделает за вас, если вы выбрали этот путь.

— Мы уже поняли, что за нас взялись серьёзно! — Ответил Слава.

— Обратной дороги у нас нет! — Добавил Глеб.

— Для вашего мира измениться — значит научиться любви и победить страх. — Кивнул Дервиш. — И вы должны победить страх, уничтожить его навсегда. Пора за работу!

Наконец, настал день, когда за завтраком он сказал искателям:

— Приборы показывают, что ваши тела готовы. Теперь наш план занятий меняется. Вы должны научиться мыслить ясно и чётко, видеть границы желаемого и действительного, исключая всякие иллюзии и самообман, безошибочно оценивать ситуации и положения вещей.

Он задумчиво сцепил на столе руки, глядя на них. Искатели закончили завтрак, и терпеливо ждали слов Учителя.

— В пятом измерении находиться небезопасно. — Дервиш поднял глаза на искателей. — Это не прогулка в сказочном лесу, а риск никогда не вернуться. Следите за чистотой мыслей, отбросьте эмоции. Управляйте мыслями без страха и сомнений, ведь они станут материальными: представите лесную поляну — поедите ягод, представите дикого зверя — он вас разорвёт. Будьте осторожны! Всё очень серьёзно.

Искатели в молчании прокручивали перед собой картинки, прекрасно понимая серьёзность предстоящего испытания. Дервиш поднял глаза на Глеба:

— Ты первый, Глеб! Первое занятие вы будете проходить по одному. Пока по двадцать минут. Я буду следить! Ничего не бойся, расслабься. Если возникнет опасность, я сразу отключу установку.

Глеб лёг в саркофаг, наблюдая, как медленно и бесшумно закрывается над ним его крышка. Звуки исчезли, внутри было полное безмолвие. Прозрачное стекло окрасилось светлым малиново-розовым сиянием, идущим изнутри его. Глеб услышал тихий дробный звук, словно шум двигателя приближающегося вертолёта. Он всё усиливался, ускорялся, пока не превратился в ровный гул. Затем его звук сделался тоньше, тон поднимался всё выше, превращаясь в писк, пока, наконец, не исчез совсем. Глеб лежал, но ничего не происходило. Он даже задремал, но сквозь дрёму ощутил, как внезапно заболело когда-то разорванное на тренировке сухожилие на правой ноге, о чём он давно уже забыл. Потом Глеб почувствовал лёгкое онемение и неприятную ломоту во всех мышцах. Он пошевелил пальцами рук, сжимая и разжимая кулаки, чуть согнул и разогнул ноги, вытянув их. Неожиданно пятки коснулись стеклянной стенки саркофага. «Когда это я успел сползти?» — подумал Глеб, и, почувствовав, как что-то в ладонях мешает сжать кулаки, поднял руки к глазам. Взглянув на них, он увидел, что пальцы стали немного длиннее и тоньше. Сонливость прошла, и Глеб с изумлением смотрел, как на его глазах пальцы действительно удлинились и стали тонкими и длинными, как карандаши.

— Нет! — Закричал он. — Назад!

Пальцы стали прежними, какими он привык их видеть. Глеб, волнуясь, вытер взмокший лоб, и тут же по его лицу, заливая глаза, побежали ручьи. Он почувствовал захлёстывающую его волну ужаса, но быстро взял себя в руки, перебарывая страх. Проведя по лицу ладонью, Глеб ощутил, как оно высыхает, и облегчённо вздохнул полной грудью. Тут же его грудная клетка расширилась, увеличиваясь настолько, что затрещали рёбра. Дикая боль пронзила грудь, ужас смерти сковал сознание, дыхание перехватило. Глеб приподнялся, но тотчас снова упал от пронзившей его невыносимой боли, и вдруг среди этой стремительной какофонии мыслей, среди хаоса смерти он увидел и ощутил чей-то холодный разум и стальную волю. «Это — я!» — понял Глеб. Он упёрся взглядом в малиново-розовую крышку над собой и заставил себя успокоиться. Боль тотчас ушла, неожиданно легко и быстро выровнялось дыхание. Глеб расслабился, не теряя ощущения концентрации. Он чувствовал себя эквилибристом, жонглирующим на сложенных друг на друга бочонках. Сидеть на самом верху этой шаткой, постоянно играющей пирамиды, было делом нелёгким, но теперь он почувствовал, что значит управлять телом. Глеб с радостью первооткрывателя ринулся в новые ощущения. Он совершенно ясно и чётко понял, кто есть он, и что есть его тело. Понимание жизни и смерти, и что значит быть вне их, захватило его сознание, но ощущения эквилибриста не позволяли ему, как прежде, поддаться эмоциям и улететь из реальности вслед за чувствами. Глеб отчётливо осознал ту пропасть, что разделяет его и ту жизнь, что только что открылась ему! Там было какое-то Вселенское спокойствие и доброта! И частичка того спокойствия охватила его. Теперь он знал, куда лежит его новый путь. Глеб почувствовал, что теперь он перестал бояться. Он спокойно лежал и смотрел на прозрачное стекло, сияющее плавающим малиново-розовым сиянием. Оно медленно померкло, прозрачная крышка отъехала в сторону, и Глеб с трудом поднялся на ноги, и сел на краю огромного саркофага.