Дерзкая. Пленница (тело)хранителя (СИ)

Глава 16

Мое тело и сознание как будто остывали. Я смотрела в потолок, моргая, чтобы прогнать яркие вспышки перед глазами. Они не были темными. Напоминали россыпь фейерверков. Еще один побочный эффект, которому не было места здесь и сейчас.

Первой реакцией было отшатнуться. Но это значило встретиться с Тагиром взглядом. Поставить себя в еще более неудобное положение. Я рассчитывала, что успею что-то придумать, пока голова покоится на его плече, а под лопаткой бьется чужое сердце.

Ничего не придумала. Даже лишила себя права самой отшатнуться. Это сделал Тагир. Причем без особой нежности. Поднял мою голову руками и поднялся. Повернул кран, выключая воду. Я зябко поёжилась.

— Вставай и вытирайся.

Полотенце я поймала на лету. Была, конечно, мысль этого не делать и позволить ему шмякнуться в воду, только последствия могли быть совсем не радужные. Учитывая, как я в свое время обращалась с Тагиром — с него станется. Оставит здесь в одном мокром полотенце либо заставит надеть костюм на не обсохшее тело.

Ноги дрожали. К тому же я чувствовала себя униженной тем, что сама не разорвала наши объятия. Наверное, этот гад теперь ухмыляется и смотрит с самодовольством победителя. Конечно же. Могу сколько угодно отрицать, но оргазм сказал все без слов.

Я проигнорировала протянутую руку Тагира. Переступила борт джакузи, рискуя поскользнуться. Устояла на ногах и начала тереть и без того пылающую кожу, как будто это действие могло стереть следы его рук и моего падения.

— Решила содрать с себя кожу? — донесся до моего слуха скучающий голос похитителя.

Он был просто до неприличия… просто до бешенства доволен! Молчать я больше не могла.

— Решила стереть твои руки.

— Совсем недавно, если мне изменяет память, ты была полна совсем другой решимости, Юля. Впрочем…

Он сделал театральную паузу. Слишком уместную и умелую, поэтому я прикрыла грудь полотенцем и подняла глаза. Но зря я искала в этих черных угольках его глаз что-то человеческие.

— Это ничего не меняет. Абсолютно ничего. Так что сразу записывай себе на жесткий диск своей очаровательной головки, девочка: я могу прийти к тебе за этим в любой момент. Мне плевать, готова ты к этому или нет, болит у тебя голова или другие женские проблемы. Далее. Не жди, что я буду с тобой нежным. Я буду таким, каким сам пожелаю. Решу, что с тебя хватит одного сегодняшнего оргазма — так и будет. Захочу доставить тебе удовольствие — это будет только мой выбор. И еще…

Мне стоило нешуточных усилий не вздрогнуть, не измениться в лице, не отвести глаза. А может, просто показалось, что я сумела сохранить лицо. Может, все мои истинные чувства были как раз на нем ясно написаны.

— Если ты думаешь, что твои женские штучки хоть как-то на меня повлияют — можешь очень сильно разочароваться. Я не один из тех мальчиков, что заглядывали тебе в рот. Впрочем, то, что ты сделала своим ртом, было круто. Даже не ожидал. Повторишь. Возможно, каждый раз, вместо «доброе утро», и в течение дня, если я захочу. Так что в твоих интересах стараться, а не кривить губы. Может, отпущу пораньше. Старайся, в общем, а там поглядим.

Я с яростью отбросила полотенце в сторону. Провоцировал ли меня этот мудак, или просто говорил все что вздумается, наслаждаясь своей властью — мне до этого дела не было. Я поспешно натянула уютный свитшот на голое тело. Белья мне, видимо, не полагалось. А после того, что Тагир сейчас мне озвучил — странно, что одежду оставили.

Он был самым настоящим чудовищем. Пусть не бил и не калечил, — знал, как убивать словами. Как целовать плечи и вместе с этим проворачивать в сердце зазубренный нож. Только наглухо отбитый отморозок будет говорить такое женщине, с которой пять минут назад занимался любовью.

Даже если эта женщина — дочь его врага. Даже если она сама его в чем-то сильно обидела. Настоящий мужчина не станет устраивать такие эмоциональные качели и запугивать.

«Мужчина не станет, — вздохнула я, завязав шнуровку на джоггерах. — С чего я взяла, что Тагир настоящий мужчина? Разве что…»

Мысль была искрометной. Я пристально посмотрела ему в глаза и заставила себя улыбнуться, поборов страх и послевкусие его последних слов. Почему эта мысль вообще зародилась в мое голове, и почему не казалась абсурдной?

«Разве что он сам хотел это сделать. Не с целью наказать меня, а от души. Но сам испугался произведённого эффекта и теперь пойдет на все, чтобы я этого не поняла. Оттого и будет сыпать угрозами. Которые вряд ли решится осуществить».

Долго испытывать его терпение я не стала. Отвернулась и пошла к матрацу, опустилась, подтянув колени к груди.

В теле еще вибрировали отголоски нашей умопомрачительной близости. Как я ни пыталась прогнать это прочь — ничего не получалось. Но к лучшему, наверное. Иначе я бы сжималась от страха или, что еще хуже, ревела, проклиная неразрешенные разборки папы и свою незавидную участь.

— Есть хочешь? — сухо осведомился Тагир.

— Сам как думаешь?

— Предупреждаю, — все так же, скучающим тоном, провозгласил мой тюремщик, — если попытаешься что-то сделать со столовыми приборами, в следующий раз будешь есть руками. Мы друг друга поняли?

— Поняли, — я реально проголодалась. — Что, интересно, я могу с ними сделать?

Но Тагир не ответил. Потянулся за одеждой, отстегнул рацию и что-то отрывисто произнес.

Я отвернулась, чтобы на него не смотреть. Сначала надо подкрепит силы. А потом…

А потом я уже решу, что со всем этим делать и как выбраться отсюда.

С одной стороны, все было не так уж и плохо. Время бежало медленно, словно река между частыми порогами. Да, от скуки я пыталась описать свою действительность цветастыми метафорами. Это каким-то образом успокаивало. Не позволяло вспоминать о той недопустимой близости, что произошла между мной и Тагиром.

Я подтянула колени у груди, задумчиво глядя на свой… ужин? Или завтрак? Сколько времени я уже здесь, что происходит за периметром камеры?

Отец… что, если его нет в живых? От одной мысли мне стало не по себе, к горлу подкатил ком.

Это значит, что никто меня не спасет. Мама, наверное, попытается. Может, брат подключится. Увы, никто из них ничего не понимает ни в бизнесе, ни в ведении переговоров с террористами. Тагир с подельниками получат свои деньги, и потом… потом…

Чтобы не допустить нового приступа паники, я вонзила вилку в кусочек поджаристого куриного филе. При этом во всех красках представила, что это лицо Тагира. Стало легче… только совсем ненамного.

Заботливый, мать его, ублюдок. Даже раны на ногах и ссадины на запястьях обработал, не обращая внимания на мои возражения. Ну а что я должна была делать после сказанных им слов? Притворяться послушной жертвой? Убить свою самооценку в хлам?

«Мне плевать. Только запомни — элитных докторов тут нет, девочка,» — Тагир остался верен себе и своему непроницаемому имиджу вероятного убийцы.

Но делал он все это с осторожностью. Даже, забываясь, дул на ссадину, которую невыносимо щипало от антисептика. Что-то в этом было неправильное, вызывающее диссонанс и оттого пугающее еще сильнее.

Что сделал мой отец? Неужели пытался его убить? Или, во что мне хотелось верить меньше всего — организовал похищение кого-то, кто был ему дорог?

Я никогда не говорила ничего просто так. Взвешивала каждое слово. Не лезла в душу посторонним. А тут вообще непонятно что произошло. Мир и я сама начали скатываться в бездну сумасшествия, не иначе.

— Он забрал того, кто был тебе дорог?

Рука Тагира дрогнула. Флакон антисептика пролился на мое запястье. Сама не понимала, как не зашипела от боли, хотя в глазах потемнело. Только я упорно продолжала смотреть в его глаза.

— Осторожно, девочка.

Я не заметила предупреждения в его голосе, хотя мне стоило понять: если хочу выжить, нельзя играть с абсолютным холодом. Не с таким противником, как Тагир.

— Мой отец не подарок, но он бы никогда… это, скорее всего, ошибка. Возможно, мы вместе могли бы докопаться до истины.

Когда его ладонь по касательной задела мою щеку, я почти поверила, что контакт установлен… до той самой минуты, когда пальцы переместились на мою шею и сжали, перекрывая кислород.

Обычно при ярости глаза наливаются кровью. Но к Тагиру это не относилось. Он смотрел на меня, прожигая холодом, все больше и больше сжимая пальцы, лишая шанса достучаться.

Испугаться я не успела. Словно опомнившись, мужчина моргнул, разжал хватку. Я закашлялась, поднесла руки к шее. В голове пульсировала одна единственная мысль: я ступила на запретную территорию. И в следующий раз это будет стоить мне жизни. Поэтому следующего раза не будет.

— Твой отец убийца, тупая ты дура. Убийца, которому нет разницы, кто перед ним. Даже если это женщины и дети. Так что все свои попытки найти мой нерв либо увидеть что-то человеческое — засунь себе в жопу!

Уходя, он даже не обернулся.

Еду мне принес тот, второй, что расправился с обозревшими конвоирами. Я вскочила на ноги, испытывая непонятную смесь страха, отчаяния, осторожности и желания достучаться если не до Тагира, то до его подельников.

— Здравствуйте! Я не знаю вашего имени, но нам стоит поговорить. Понимаете, Тагир в ярости, с ним невозможно вести переговоры. Я… я хочу предложить вам сделку.

Мужчина прищурил глаза и пристально посмотрел на меня. По позвоночнику пробежала волна тревоги и липкого страха. Почему я решила, что предо мной добрый полицейский? Этот был таким же опасным, как и Тагир. Даже хуже — с ним у меня отсутствовало даже подобие эмоциональной связи.

— Еда, — сухо бросил он. — А если еще раз откроешь рот без разрешения, воткну кляп. Я тебе не Тайгер, уяснила?

— Да куда тебе, — хоть и не сдержалась, но понизить голос догадалась.

На беду, этот услышал мои слова. И мне показалось, что он сейчас меня ударит.

— Я слежу за тобой, — от ненависти в его голосе я содрогнулась. — Хоть одна дикая выходка, просто пущу тебе пулю в лоб. И поверь, этим я сделаю неоценимую услугу Тайгеру. Даже если он поначалу и будет против. А теперь закрой рот и ешь, иначе в следующий раз я забуду принести тебе пожрать.

Милый мудозвон. Наверное, мне действительно стоит быть осторожнее. А если и ломиться в закрытые двери — пусть на них будут инициалы Тагира.

— Твари вы оба, — я вынырнула из воспоминаний и отставила пустую тарелку.

Надо же. Проголодалась. Только с таким перманентным стрессом мне бы не помешал виски. Интересно, Тагир выполнит мою просьбу?

С ума можно сойти. Столько всего произошло, а я не бьюсь в истерике, не посыпаю голову пеплом, не думаю о самоубийстве. Даже есть предчувствие, что все закончится хорошо.

Хотя, не исключено, я просто достигла абсолюта в собственной привычке обманывать саму себя.