Дерзкая. Пленница (тело)хранителя (СИ)

Глава 26

После выпитого мартини, который почему-то показался мне приторным и отдавал «пектусином», напряжение начало понемногу отпускать. От запаха роз и приторного кальяна болела голова, и почти весь вечер я провела на танцполе.

А Макс от меня не отставал. Ни от одного медленного танца откосить не удалось. Но хоть какая-то польза — я не горела жаждой новых знакомств. А все парни, чье внимание я привлекла, были мне не знакомы и откровенно пугали.

Ноги гудели. Время давно перевалило за полночь. Свалила в грядущий рассвет Лера с каким-то клоном Вин Дизеля. Алиска пьяно спала на плече скучающего Сашки, который по обыкновению залипал в телефоне. Две пары тоже незаметно ретировались, Дашка только отжигала под треки, никого вокруг не замечая.

А я, хоть и устала, поняла, что сна ни в одном глазу. И что возвращаться домой не хочу — вновь обрушится вязкая пустота, которая закончится приступом жалости к себе, кровью из разбитого сердца и обильными рыданиями. Со мной вообще в последнее время творилось что-то непонятное. Да и немудрено — после такого потрясения мне уже никогда не быть прежней Юлькой Беляевой.

Я расстегнула верхнюю пуговку рубашки. Становилось душно. От спертого воздуха и запахов электронных сигарет с кальянами кружилась голова. Посмотрела на Макса, который выглядел, как именинник, которому свезли все торты и плюшки мира.

Это была бредовая идея, и по-своему безумная. Но дальше так продолжаться не могло. Я должна любой ценой разорвать замкнутый круг, в который меня поместил Тагир. Все равно, как. Новые знакомства меня откровенно пугали, а тут рядом терся мой законный муж, который так и не дождался первой брачной ночи.

Странно, но эта мысль не вызвала во мне отвращения. Равнодушие — да. Но за надежду освободиться от мыслей о Тагире я была готова цепляться обеими руками.

Остановилась, тяжело дыша. Шагнула к Максиму, который ни на миг не утратил своего влюбленного запала, и взяла его за руку.

— Пойдем.

— Ч… куда? — растерялся он. — Домой? Юля, давай еще посидим… если хочешь, можем по городу покататься. На крыше перекусить, я позвоню и закажу столик. Я так давно тебя не видел!

— К тебе поехали. Только если твоих предков там нет. Потому что твою мамашу хватит удар, когда узнает, что мы собрались заняться сексом.

Его глаза надо было видеть. Понадобилось бы — стукнул родителей по темечку и спрятал в подвале, чтобы получить доступ к моему телу. Дышать становилось все труднее, и я просто потащила супруга за руку к выходу, на свежий воздух.

— Родители в доме… но у меня ключи от папкиной квартиры на Майдане. Окна на площадь. Пока тебя искали, он там все время заседал, искал зацепки. Сейчас за город переехали, а ключи мне дал, чтобы я не гонял за город после клуба. Поедем туда?

— Поехали, — я подняла голову вверх, глядя на тусклые звезды. Может, упадет одна, я загадаю желания и забуду Тагира без секса с другим? Нет, ничего не упало.

— Я сейчас, хочешь, суши закажу? Или что ты хочешь, скажи. Я все для тебя…

— Да не есть мы к тебе едем, Максик. Чувствую себя ужасной женой, которая так и не дала мужу доступ к телу. Пора исправить. Или ты меня уже не хочешь после того, как меня на свадьбе, у всех на глазах…

Смотрела в его глаза даже с какой-то надеждой — вот сейчас увижу в них брезгливость, как у его мамаши, печаль, ревность, и много чего другого. Будет легальный повод уйти, а потом и подать на развод. Для отца это тоже будет аргумент. Я еще не поднимала тему развода, но было чувство, что он прислушается к словам.

Но, увы, ничего. Только восторг и слепая влюбленность.

— Тебя принудили! Я видел, как ты плакала, ты этого не хотела! Если бы я защитил тебя, ничего бы не случилось! Я растерялся… я никогда себе этого не прощу…

— Поехали, Макс.

То, что ничего хорошего из моей затеи не выйдет, начала понимать уже в машине. Мое состояние напоминало отрешенность. Мелькали огни, редкие встречные машины. Несколько минут — и мы дома у Максима. Меня при этом прогнали через металлодетекторы, и явно засняли на камеры. Хорошие квартиры. Ничего не скажешь.

Внутри тоже было роскошно. Я без цели меряла шагами гостиную, пока Максим готовил нехитрые закуски и охлаждал шампанское. Он уже дрожал от нетерпения. Но когда полез целоваться, я испытала отвращение.

— Давай ты в душ сходишь, хорошо?

— Пошли вместе!

— Непременно. Я фрукты хочу красиво порезать, и сразу приду. Тут будем?

У Макса глаза загорелись. Мысленно он уже раздевал меня и владел во всех позах, не в силах поверить своему счастью.

— А давай, знаешь где? В кабинете отца. На столе… там так шикарно!

— Давай, — дождалась, пока откроет дверь. — Жди в душе. Закончу с закусками и присоединюсь к тебе. А ты фантазер, дорогой муженек.

— Я готов удивлять тебя до конца своей жизни! — на ходу снимая пиджак и футболку, прокричал Макс, чтобы скрыться в душе.

Я же смотрела на открытую дверь кабинета… а в голове внезапно вспыхнуло озарение.

Брачный контракт. Косач явно хранит его здесь! Надо его изъять, найти координаты нотариуса, а потом заставить его переделать все в свою пользу. Тогда я точно получу развод!

И, забыв про Макса и фрукты, я прислушалась к шуму воды, перед тем, как войти в кабинет.

На столе было чисто и пусто. Я подняла голову к потолку. Камеры есть, но сейчас отключены. Видимо, всегда отключают, когда хозяина нет дома. Странно что Макс их получил. Хотя, может, никакого договора с отцом у него нет, и он просто стянул ключ, чтобы впечатлить очередную даму сердца подобными хоромами? А тут я подвернулась.

Скорее всего, так оно и было. Что ж, значит, это удача. Спонтанная, как все, что происходит со мной в последнее время. Только остатка ночи не хватит, чтобы все обыскать.

Я переложила бумаги в деревянном поддоне. Какие-то рабочие моменты. Ничего интересного. А вот шкафчики оказались заперты. Я же не думала, что будет так просто?

Но сдаваться не собиралась. Прошлась вдоль шкафа черного дерева. За стеклом были папки для документов с непонятными надписями на разных языках.

Открыв дверцы, я взяла первую попавшуюся. Пролистала. Много документов, договора и сертификаты, названия организаций, свидетельства. То же самое — в пятерых рандомных. Ничего я тут не найду.

И все же какая-то неведомая сила удерживала меня возле стеллажей, будто что-то важное было на виду. Что-то, что ускользало.

— Юля! — позвал Максим, перекрикивая шум воды.

— Иду, мой сладкий! Сейчас отведаешь моей сладости! — как можно бодрее и громче прокричала я, сдвинув одну из папок.

Раздался скрипящий звук. От испуга я подпрыгнула на месте и едва не забилась в угол — показалось, что кто-то вошел в двери, и меня поймают на месте преступления. Но нет. Несколько папок, оказавшихся бутафорией на газлифте, поднялись кверху, открывая небольшой стенд с различными ключами.

Тут была парочка электронных, а остальные в основном обычные, которые как нельзя лучше подходили под раритетную дорогую мебель Косача. Над каждым — золотистый номер и латинская буква, тоже в золоте. Что они означают, я не знала. Но удивляться и медлить времени не было, поэтому я сгребла в кулак сразу несколько и подбежала к выдвижным полкам, одновременно пытаясь открыть несколько.

— Юля, я мерзну! — напомнил о себе муж.

— Сейчас, сладуля, я решила нам коктейли приготовить. Выпьем в джакузи! — весело прокричала я. — Подожди, я сюрприз готовлю!

В первом шкафу, к которому с третьей подошёл ключик, оказались документы. То ли финансовые выписки, то ли что-то другое. Я немного офигела от сумм, но искала совсем другое, поэтому заострять внимание не стала. В следующем хранилась стопка фотографий. Никто из этих людей не был мне знаком. Я собиралась закрыть и приступить к поискам, но случайно выронила листы, которые держала в руках, чтобы добраться до дальних запасов.

Оставлять здесь свои следы я не намеревалась. Если заподозрят, сразу вскроется, что я тут была. Как пояснить, чего рылась? И я начала поспешно складывать их, пытаясь выявить последовательность и закономерность. Мой взгляд просто не мог пробежаться по отдельным абзацам, к тому же, на них были некоторые из тех фото, что лежали в ящике.

Когда смысл написанного и красная печать DELETED сложились в мозгу в пазл, по спине словно порыв ледяного ветра прошелся.

«Карина Морозова. 30 лет. Игра 2020, июль. Сожжение.»

«Алексей Кайманов. 55 лет. Охота. Несовместимые с жизнью ножевые.»

«Елена Кайманова. Девятнадцать лет. Охота. Пир плоти. Несовместимые с жизнью ножевые.»

Участники: Брайтон. Апофиз. Баст. Группа «Икс».

«Клининг. Улики против Станислава Беляева. Заменить транзакции через общий банковский счет. Информация в министерстве: выполнено. Разглашение: выполнено. Отклик: выполнен.»

На бланках в шапке было название из латинских символов, которое я не запомнила. От ужаса у меня заледенела кровь.

Что, мать его, я только что нашла? Причем тут улики и мой отец?

— Юля, я выхожу! — вышел из себя Макс. Шум воды прекратился.

Не помня себя от страха, я сложила эти документы пополам и засунула за пояс, прикрыв рубашкой.

— Ну и выходи! Не умеешь ждать — я ушла! — дрожащим голосом закричала я, надеясь, что это его остановит.

У меня оставалось совсем немного времени. Зубы стучали от страха и догадок о том, что же я только что нашла. На брачный договор мне в тот момент было откровенно плевать, я заметала следы с отчаянием почти пойманного на месте преступления преступника, который сам офигел от своих находок.

Ключи перепутались. Я каким-то образом закрыла шкафчики и метнулась к стеллажу. Повесила их на место, уронив несколько раз и попыталась вернуть на место папки-муляжи. Но как в плохом кино — у меня ничего не вышло.

Зря я двигала их в разные стороны и пыталась усилием придавить к полке. Задача была невыполнимой. А это значило, что мне следовало как можно скорее свалить отсюда и передать находки отцу. Скоро Косач поймет, что у него были нежданные гости.

Хлопнула дверь душевой. Я затравленно обернулась, от отчаяния ударив кулаком по папкам.

Словно испугавшись моей ярости, зашумели шарниры, медленно опуская ширму на место.

Когда появился Макс в одном полотенце поверх бедер и, кто бы сомневался, с мощной эрекцией, я буквально вжалась в стеллаж, надеясь, что сейчас он не накинется на меня, как варвар, и не увидит, с каким трофеем я ухожу.

— Мне нужно домой. В другой раз.

Предвкушение на его лице сменилось едва ли не яростью.

— Нет, нормально, да? Ты не забыла. Что мы — муж и жена? Динамить меня решила, или тебе мать что-то сказала?

— Отцу плохо, — ляпнула я первое, что пришло в голову. — Сказала же, надо идти.

— Юль, давай мы это, мы по-быстрому, и я сразу тебя отвезу… Я горю тупо, сил нет.

Я смотрела на него, и страх сменялся отвращением.

— Отцу плохо, твою мать! Достал ты меня. Разведусь!

— Я понимаю, что ты взволнована, но он, — Макс скинул полотенце, демонстрируя мне свой восставший член, — он не понимает!

— Долбаеб! — я толкнула его в спину и пулей вылетела прочь из квартиры, чудом успев прихватить сумочку.