Дерзкие. Будешь должна

Эпилог

(Глеб)

Вечер заканчивается нормально. Просто ведьме всегда удаётся успокоить меня, чтобы не жестил, и мы уезжаем оттуда, взявшись за руку, пока отец и Беата кривят свои рожи, рассматривая нас. Мама же старается не участвовать в этом фарсе. Потому что видит моё отношение ко всему происходящему.

Катя не обижается, держится молодцом, и я не считаю нужным обсуждать это, потому что это всё равно что растрачивать попусту свою энергию. А её энергия мне дорога. Безумно.

Ближе к ночи её мама присылает фотографии со Владика. Счастливый Серега прогуливается по набережной и держит в руках краба. Его улыбку надо видеть. Ведьма и сама очень довольна его настрою. И её мама очень похорошела. Синяки сошли, выражение лица стало мягче. Ничуть не жалею, как всё случилось. Каждое моё решение неизбежно привело к чему-то правильному. И мы всё ещё вместе… Я даже не могу представить, как я жил до того, как её встретил.

В очередной раз отвожу ведьму до автосервиса и еду по делам в другой конец города. В свой самый новый ещё недостаточно известный клуб под названием «Кристалл». Но доехать не успеваю, потому что мне звонит Рус и явно пребывает в каком-то не очень приятном настроении.

— Даров…Как сам?

— Норм. Ехал по делам. Чё с голосом?

— Глеб, ты кароч…Не подумай ничё…Но…Ты как с Катюхой познакомился? — спрашивает, на что я начинаю ржать.

— А чё так? Тоже хочешь?

— Я серьёзно…Разговор есть.

— Какой ещё разговор?

— Ты за рулём? Кароч, притормози где-нибудь, ладно? Просто…

— Просто, что, блядь, Рус? — торможу тачку в каком-то кармане и хмурюсь. — Говори, блин, уже. Чё мозг-то выносишь? Вопросы, блядь, какие-то странные.

— Помнишь…Я просил записи, которые ты скинул, кароч…Я просматривал, искал этого Фила… И в общем такая хуйня…Он с девчонкой твоей сидел рядом… Я видео нашёл и охуел.

— Чё, блядь? Когда?

— В тот самый день, когда я показался в клубе. Он походу за мной следил. И с твоей даже чем-то перекидывался.

— Да ну…Чё… — замираю, думая об этом, но тут же трясу головой. Что ещё за чушь???

Да нет…Хрень, блин, какая-то…

— Ты гонишь, походу, Рус.

— Ну, бля. Посмотришь сам. Приезжай давай до отца, покажу…

Бросаю все дела, и еду…Еду, стараясь не думать об этом, хотя в груди что-то странно жжёт. Предчувствие? Я же всегда был мнительным, и теперь начинаю проворачивать в голове разные сценарии. Он за ней следил? Хотел сделать что-то плохое? Но мы же ещё толком не были вместе…Откуда он вообще мог знать хоть что-то о нас с ней?

К отцу домой я приезжаю будто ужаленный. И естественно меня там встречают и Рус, и глава семейства, и мама в совершенно подавленном настроении.

— Это всё какая-то хуйня… — рублю с порога, присаживаясь рядом с ними.

Через несколько минут мне демонстрируют запись, и мне вдруг становится так паршиво, что и словами не описать.

— Мало ли что это… Не могло же…Не может… — мямлю себе под нос, потому что из всех возможных композиций такая бы никогда не пришла мне в голову. — Она не могла мне вот так лгать…Так беспринципно лгать, Рус…

— Слушай, я понимаю… Но тут ещё всплыло устройство дома…И всё это как-то странно, Глеб…

— Какое ещё, нахер, устройство? — смотрю на них по очереди, а мне вдруг показывают какой-то жучок-микрофон, разжимая тот в руке.

— Он недавно оказался у меня в кабинете, — заверяет отец, положив его на журнальный стол перед моим лицом.

— Ну и что? Почему это сразу она? Может это твоя сраная Беата захотела что-то донести до твоего любимчика поляка? — возмущаюсь, глядя на него гневным взглядом.

— Пиздец ты придурок. Тебя же тупо доили как идиота. На тебе зарабатывали, Глеб, очнись! — цедит отец, а у меня от этого тахикардия выходит за пределы допустимой. Сердце готово вылететь из груди от одного представления такого вот расклада.

— Я не верю…Просто не верю и всё, — выдаю заключение, нервно встав с дивана, и Рус обхватывает меня за плечи.

— Я понимаю. Глеб, успокойся. Выстрой, пожалуйста, в голове всю цепочку событий…Может…Мы где-то что-то пропустили…

Тру свои виски, отбрасывая свой телефон в сторону, на котором моя любимая девушка смотрит на меня с заставки и улыбается.

— Не знаю, что вы там пропустили, а свои отношения ломать просто не позволю. Я не для того её искал, чтобы вот так тупо проебать. Я не для того хотел на ней жениться, ясно?! — выпаливаю, пока отец скалится.

— Ты её искал?! Или она тебя нашла, конченный ты сопливый щенок?! — выдаёт он, на что я тут же не выдерживаю и бросаюсь на него, как ошпаренный, врезая кулаком прямо в челюсть. Рус за секунду оттаскивает меня, пока отец сыплет оскорблениями и матами в мой адрес.

— Пошёл ты на хер! — выкидываю, перед тем как схватить телефон и уйти из отчего дома, а затем нервно сажусь в свою тачку, хлопая дверью.

Это же чушь…Да? Ну, устройство…Ну и что? Не только же Катя была в этом доме, верно? И познакомились мы случайно…Во дворе сраной общаги… А в клубе она могла и не знать с кем разговаривает. Просто он воспользовался этим…Просто…

Она же тоже считает меня своим единственным, да?

А от замужества она отказывалась, потому что…Потому что…

Не успеваю придумать ответ на этот вопрос, как мне приходит на телефон анонимное сообщение… И весь мой выстроенный мир рушится буквально на моих глазах за считанные секунды…

Этот вечер становится для меня чем-то сродни катастрофы…Я не приезжаю за ней на работу и не отвечаю на звонки, потому что сижу в своём кабинете в говнище бухой и кручу в руках сраный пистолет…Мысли скачут в голове в хаотичном порядке. Всё вышло из-под контроля…Давно уже вышло, и сейчас мне остаётся только смириться с этим.

Как я вообще мог поверить во что-то искреннее…?

Как я мог думать о чём-то настоящем, если всё было как на ладони…

Всё, сука, было очевидно…

Не знаю даже как смотреть на неё. Изначально я вообще хотел сжечь свой дом дотла вместе с её вещами. Рылся в них и не нашёл ровным счётом ни хрена кроме истории поиска на её чёртовом ноуте. А уже там…Мне стало ещё хуже. Накрыло.

Вуйчик, Домбровские, то самое ДТП…Она гуглила вообще нахуй всё, что было связано с моей семьёй. И не могла она узнать это просто так, если не работала в сговоре с тем ёбанным Соколом.

И когда охрана оповещает о прибытии такси, я мысленно готовлюсь к тому, что мне придётся взглянуть в её глаза. Даже если это будет последний наш диалог… Даже если я тупо не смогу держать себя в руках. А очевидно именно это меня и ждёт.

Сижу за столом и вспоминаю всё, что между нами было…Прокручиваю в голове то, что мне скинул некий аноним и мне становится тошно…

Она появляется на пороге кабинета встревоженная и напряженная. А я даже не знаю, какой у меня вид. Наверное, попросту никакой. Наверное, я выгляжу как живой мертвец…

— Ты не приехал, — дрожащим голосом заключает она, осматривая меня, и вздрагивает, когда видит в моей руке пистолет. У меня ощущение, что меня боятся. Ну, а хули я ещё удивляюсь? После того, что я о ней узнал не мудрено…После этого вообще, блядь, всё встало на свои места. А в моей душе сейчас зарождается ядовитое облако боли, которое поглощает всё хорошее, что там когда-либо было…

— Не приехал, — повторяю, глядя ей в глаза. Мне кажется, что я умираю прямо сейчас. Умираю медленно и мучительно. Будто я просто теряю связь с реальностью.

— Глеб…Что такое? Что произошло? — спрашивает она, но подходить боится. Всё стоит там и смотрит своими лживыми жестокими изумрудами.

— Ты когда-нибудь…Думала о том…Как мы с тобой… — давлю в горле ком. Не могу даже договорить фразу. Всё плывёт перед глазами, и я жмурюсь, будто меня слепит солнце, но на деле просто сдерживаю слёзы. — Я был тебе кем-то? Кем-то…настоящим…Хотя бы одну сраную секунду…Может ты…Отключалась от той действительности и была со мной искренней хоть иногда?

— Ты меня пугаешь, Глеб… — шепчет она, нахмурившись. А я медленно перевожу свой взгляд на стол к своему телефону. Беру его в руки и пересылаю ей всё дерьмо, что получил. В её сумочке раздается вибрация.

— Посмотри, — грубо командую и смотрю выжидательным взглядом.

Она достаёт подаренный мной айфон и лишь приоткрывает рот, глядя на экран, а потом её взгляд то поднимается к моему, то снова падает вниз. Подбородок дрожит, и я прекрасно знаю эту реакцию человека.

— Что это за хуйня?! Что это, блядь, такое, Кать? Я тебя спрашиваю?!

Голос свой не узнаю. Руки трясутся. Ощущаю себя ёбанным неврастеником…Мне уже ни хрена в этой жизни не поможет. Никакие лекарства, никакая нахуй психотерапия, ибо я просто сдох вот в эту самую секунду. А ей и сказать толком нечего…Выходит, она всё это заранее спланировала. Она и этот ёбанный Фил, в рот ему ноги. Который убил моего племянника, убил девушку брата, и она всё это знала…Выходит, она всё это время просто слушала меня, как какого-то придурка, и ни хрена по-настоящему ко мне не чувствовала…

— Глеб, я всё могу объяснить…Просто…Это… — она пытается что-то блеять, а у меня зуб на зуб не попадает.

— Скажешь, что не ты поставила в кабинет отца прослушку? Скажи, что не ты. И похер. Я всё прощу, Кать…

Как же я жалок…Как, блядь, сломан.

— Я…Глеб…Это была я, но…

Не успевает она договорить, как я со всего размаху швыряю свой сраный телефон в окно, разбивая его ко всем чертям.

— Это всё твой отец… Я думала, что…Я хотела…Помочь тебе узнать правду, — мямлит она, будто слов найти не может. Как пиздеть мне и ложиться под кого-то ради бабла, смелая. А как в глаза смотреть и говорить, так выходит какой-то невнятный сучий бред. Поэтому бабки от меня не принимала? Слишком, блядь, противоречило её моральным принципам? Брать и от врага показалось слишком непрофессионально? А ложиться под него типа норм или чё?

— Да мне похуй, что ты думала и что хотела…Тотально похуй…Пиздец…О правде она заговорила…Нихуя себе…После всего…

Когда получил сообщения с фотографиями, думал, что сгорю к хуям прямо на месте. Ничего хуже и придумать было нельзя. Наконец и меня уничтожили изнутри полностью. Выжгли нутро напалмом. Она на всех фотографиях с ебаным Соколом. И в автосервис он к ней приезжал, и в клубе мило болтали, и в каком-то обоссанном ресторане с ней чуть ли не за руку держался, переписывались о том, как наёбывали мою семью за глаза. Но сейчас она ведет себя ещё хуже…Даже не сопротивляется, не объясняется, не отнекивается, а просто мямлит, блядь, несёт какую-то чушь…Словно я не заслуживаю никакого вразумительного диалога.

— Фил сказал, что это твой отец заказал Лину и… — продолжает она, вызывая у меня паническую атаку. Вот ведь конченная с…

— Закрой, нахуй, свой рот и не смей вообще хоть когда-либо произносить её имя в моём присутствии…

Коротит так, что не могу вдохнуть воздуха, хотя грудь распирает от боли. Я вдруг начинаю думать о том, о чём боялся думать с самого начала…

— В ту ночь…Я спросил тебя, почему именно в ту ночь ты отдалась… Это было не просто так, да? Ты знала, когда надо отвлечь, чтобы клуб сожгли дотла? Чтобы этот хуесос его сжёг… Ты и это устроила, верно?… Бляяяядь… — расхаживаю по кабинету в состоянии полнейшего деструкта. Тру рукоятью висок. Мне кажется, что внутри меня что-то щёлкает. И скоро состоится крупномасштабный взрыв.

— Ты реально так думаешь? — спрашивает она дрожащим голосом, и, как всегда, охуенно играет. Глаза на мокром месте, а моё сердце на куски и навылет.

— Ебать, ты — актриса…Погорелого театра, блядь, Катя! Это пиздец…Я же…Пиздец, пиздец, пиздец! — кричу, не в состоянии даже сидеть на месте. Просто хожу по кабинету и размахиваю пистолетом как умалишенный.

— Глеб, успокойся! Дай мне объяснить, блин! — выплевывает она новый яд, а мне уже вообще нихуя слушать не хочется. Она меня в фарш, блядь, изрубила. Ошмётки мои по всей вселенной разбросала. Внутри колотун, как на Северном полюсе. И ненависть. Лютая неконтролируемая ненависть, которой мне бы с удовольствием хотелось её захлестнуть.

— Ты знала, сколько стоит моя тачка…С самого начала…Вы собирались в мой, сука, клуб…Это чё, блядь, с самого начала был разъёб?! С самого, сука, начала? У него ты брала бабки? За то, что докладывала? За то, что сливала ему моего батю? — столько мыслей в голове, а она просто молчит. Молчит, блядь, а я хочу удушить её. Хочу, блядь, прихлопнуть, как сраную муху. — Хули ты молчишь, блядь?! Дешевка ты ебаная! В постель легла…Сука. Глаза замылила. Одурманила, нахуй. Опоила собой. Ебать…Какой же я придурок…И как низко ты пала…Ты же для меня всем была… — успокоиться не могу. Я будто реально не понимаю, для чего теперь жить. Это так больно, что ни одной фразой не описать.

— Глеб…

— Глеб, Глеб, Глеб, сука! Думаешь я, блядь, имени своего не знаю?! Это всё что ты можешь, нахуй, сказать?! После того дерьма, что я увидел?! После всей хуйни, что о тебе узнал?! Я, блядь, впервые с кем-то хотел жизнь связать. С матерью тебя познакомил, в дом привёл! Какая же ты…Сука…Конченная мразь!

Мне кажется, меня сейчас разорвёт нахуй от боли прямо здесь и сейчас. Смотрю на неё и хочу сдохнуть. Хочу сдохнуть вот так, пока есть силы нажать на курок.

— Ненавижу тебя…Ненавижу так сильно…Ты моё сердце вынула…Дрянь.

Я знаю, что мной движут эмоции. Знаю, что она никогда не говорила мне, что любит. Но я всё равно верил её этим… Верил, как последний идиот. Каждый день проворачивал в голове, перед сном мечтал. Ребёнка с ней хотел…Как же, блядь, это больно-то, а…

«Мой огненный, ты мой Ад.

Не отпускай…

Я никуда не уйду.

Я с тобой.

Я счастлива.

Любимый.

Я хочу быть с тобой до конца…».

Вся душа наизнанку. Всё нутро в осколках.

Я ведь так тебя любил…

Тебя, сука, одну…

И никогда бы с тобой так не поступил.

— Ты с ним трахалась? Скажи мне…Трахалась…

Я не хочу знать ответ на этот вопрос…

Я не хочу его знать…

Она молчит, а я ощущаю, что по моим щекам текут слёзы. Я даже сдерживать их не могу, глядя на неё. На её заплаканное лицо, на нас со стороны. Словно всё это какой-то ебучий фильм и только. Постанова. Ёбанный спектакль с уродами.

Какой же ты слабак, Глеб. Жалкий прихвостень. Кем ты стал рядом с ней? Кем ты, блядь, стал?!

Она обхватывает мою руку, чем окончательно меня инфицирует, и приставляет ствол прямо к своему лбу. С нас обоих слёзы льются градом. Эта боль никогда не исчезнет… Она, блядь, уже внутри меня, как яд, дошла до самого сердца и не даёт ему биться.

— Если всё так…Если ты так обо мне думаешь, то стреляй, — шепчет её стальной голос. Я смотрю на неё и понимаю, что сердце перестало раздавать удары. Всему, абсолютно всему конец, и мне уже отсюда не выбраться.

Я громко вздыхаю в последний раз, засматриваясь в её бездонные глаза, в которых когда-то видел своё спасение…Но больше там его не нахожу. Я ничего там не нахожу и, молча зажмурившись, жму на курок, заранее зная, что стану следующим…

Больше книг на сайте — Knigoed.net