Глава 3

— Да пошёл ты! — разворачиваюсь и ухожу, но он обхватывает меня за плечо.

— Успокойся. Шучу я. Но жить тебе и вправду придётся со мной. Хотя бы месяц, пока Гамель не остынет и не поймет, что у нас всё серьезно, — говорит он, а меня всё ещё колотит от его предыдущих заявлений. — Отомри, Катерина. Не стану я тебя трогать. Выделю комнату. Но придётся слушаться. Иначе мне это неинтересно. Идёт?

— Идёт, — отвечаю ему, сбрасывая его руку с плеча.

— Давай свой номер. Напишу тебе все свои контакты. Вечером отвезу на работу, — говорит он, достав из кармана свой сраный айфон.

Диктую. Он обхватывает меня за плечи и прижимает к себе сильнее. Снова нюхает волосы.

— Это обязательно?

— А ты как хотела? Что я просто буду стоять рядом как еблан. Как думаешь, Гамель быстро поймет, что это развод?

— Но он ведь тебя боится…Одно твоё слово и…И…

— Это так не работает. Слово-то одно. Только вот оно работает пока я рядом. А потом тебя вывезут без моего ведома. Я конечно могу мстить и всё такое. Только вот ты уже будешь…Как бы мягче выразиться…

— Я поняла, — перебиваю и позволяю ему прижимать меня к себе. Хотя всю трясёт от его запаха, от его приятного сводящего с ума запаха. — Ты воняешь.

Он начинает ржать.

— Ты тоже, — заявляет, и я улыбаюсь. Как дура. Он вдруг отрывает меня от себя и смотрит в мои глаза своими голубыми бескрайними. Мне кажется они отражают только боль и ненависть. Такие ледяные. Как два северных ледовитых океана. — В два заберу тебя.

Отторгает меня и уходит прочь к своей брюнетке, которая тут же бросается к нему, а я отворачиваюсь, направившись в университет. Не хочу даже думать на что согласилась. Не знаю, как я смогу к нему переехать. Как смогу у него жить. Чтобы что? Ему ведь нужен секс, верно? Значит, пока я буду сидеть в комнате, он будет трахать свою Лейлу в соседней. А я всё это слушать…И не дай Бог ещё увижу. Ужас.

Но это лучше, чем быть изнасилованной толпой каких-то отморозков бандитов. Это лучше, чем всё это.

Следую на пару. Лекции проходят спокойно, правда, когда я рассказываю Соне о том, что он предложил взамен, она в шоке и её это сильно расстраивает, ведь это значит, что в комнате она останется одна. А ещё у меня сегодня снова работа. Значит вещи я смогу собрать только вечером… Что ж так тому и быть.

В два часа дня Глеб действительно встречает меня возле ворот.

Сначала мажор отвозит меня до моей работы, и я спокойно направляюсь туда. Мы вообще не разговариваем, лишь кидаем друг на друга странные взгляды. После чего он говорит, что заедет за мной в 8, отвезет в общагу, чтобы я собралась, а потом мы поедем к нему. Я соглашаюсь.

Работа проходит быстро. Вечером его Бентли стоит у входа. Как всегда, дико пунктуально. Сажусь в машину, аккуратно прикрывая за собой дверь.

— Оказывается, ты можешь быть очень милой, когда захочешь, — говорит он, и я пристегиваюсь. Не хочу даже обсуждать это. Потому что больше не хочу ругаться и тратить свою энергию. Мы довольно быстро доезжаем до общаги. — У тебя полчаса. — сообщает он, и я киваю, двигаясь наверх. Собираю сумку, практически безмолвно прощаюсь с Соней. Направляюсь вниз как на каторгу. Не хочу! Не хочу! Не хочу!

— Это всё? — спрашивает он, глядя на одну спортивную сумку. Я даже толком не стала ничего брать. Потому что это всего на месяц, и я если что смогу забегать в общагу переодеваться.

— Да, — отвечаю бесцветным голосом. Не хочу, чтобы он знал, что я боюсь. Боюсь его и жизни с ним. Не хочу, чтобы он считал себя главным.

— Ладно, — соглашается он, открывая для меня заднюю дверь. Укладывает туда мою сумку и помогает сесть.

Дальше мы едем к нему домой. Доезжаем туда в течение получаса, потому что светофоры он просто игнорирует. Кажется, ему вообще начихать на правила дорожного движения. И это бесит.

Оказываемся на пороге его дома. Я уже здесь была, поэтому примерно помню, что и как.

— Ты ведь живешь один? А твои родители? — спрашиваю, на что он насмехается.

— Мне двадцать лет, мои родители давно меня не контролируют, у них свой дом, — отвечает спокойно и провожает меня до какой-то комнаты. — Вот. Можешь жить здесь. Или выбрать любую другую, если не понравится.

— Нет, здесь так здесь, — соглашаюсь и захожу внутрь.

Шикарное место. Ничего не сказать. Огромная спальня в светлых тонах, выполненная явно для девушки. Шторы из плотного льна, тянущиеся прямо до пола. И тут так чисто…Паркет просто блестит. Недалеко от кровати пушистый белоснежный коврик. Тут же снимаю тапочки и бегу встать на него ногами. Мягкий. Такой приятный. Хожу как дурочка и не сразу понимаю, что он всё ещё стоит в дверях и насмехается надо мной.

— Классное ощущение, да? — спрашивает, а я впадаю в ступор. Горю от стыда. Как же, блин, неловко-то!

— Я думала, что осталась одна, — ворчу и тут же надеваю обратно обувь, а потом хватаю сумку и начинаю разгружать вещи.

— Ты это…Спускайся ужинать.

— У тебя кто-то убирается, да? И готовит?

— Конечно, — отвечает он, будто так и должно быть.

— Ясно…Слушай…Я могла бы убираться здесь и готовить, чтобы тебе не…Ну…Чтобы я вносила во всё это хоть какой-то вклад и не чувствовала себя какой-то…

Он смотрит на меня так что сейчас испепелит взглядом.

— Хочешь быть домработницей? Серьезно?

— А что в этом такого?

— Ничего, Катерина, — вздыхает он, качая головой. — Располагайся и спускайся на ужин. Я жду.

Странный он какой-то. Зачем ему обязательно ужинать со мной? И вообще…Вся эта странная помощь. И что такого в том, чтобы убираться и готовить там, где живешь? Почему мажоры такие интересные? Избалованный дурень судьбы. Ладно…Мне нельзя быть такой неблагодарной. Всё же он помог. Правда перед этим сам и втянул…но всё же помог.

Переодеваюсь и спускаюсь вниз, как он и сказал. Столовая у него просто огромная. И так вкусно пахнет едой, что я просто умираю с голода.

— Садись, — говорит он, уже сидя за столом. — Как тебе комната?

— Красивая, — отвечаю, рассматривая блюда перед собой. Кажется, что всё из ресторана, не иначе. Если их экономка или горничная, кто там у них есть, так идеально готовит, ей самое место стать шеф-поваром в одном из самых лучших ресторанов города.

— Хорошо, — шепчет Глеб, наливая себе виски. — Будешь что-то алкогольное?

— Нет, спасибо, — кошусь на него, а он усмехается.

— Зря…Пьяная ты мне нравишься больше, — расплывается в ухмылке, а я всё ещё сержусь.

— Я не могла тебя целовать и нюхать. Не могла, — психую, но он встаёт и неожиданно двигается ко мне, начиная накладывать мне еду в тарелку сам. — Что ты делаешь?

— Захотелось поухаживать, — отвечает спокойно, склонившись надо мной.

— Странное желание.

— Рядом с тобой вообще себя ощущаю идиотом, — говорит и даже не смотрит на меня. Только на еду. А потом возвращается на своё место. — Приятного аппетита.

Интересно, что он имел в виду? Зачем так сказал?

— Спасибо, и тебе… Глеб…А ты…Не мог бы немного рассказать мне про этого Гамеля?

— Понравился? — спрашивает с сарказмом. — Могу дать номер.

— Не больше чем ты, — с едкой ухмылкой отвечаю, и он скалится.

— Обычная шестерня. Ничего такого, что тебе следует знать.

— А ты необычная? — интересуюсь, но у него вдруг глаза начинают гореть. Кажется, что пена сейчас изо рта польется.

— Рискни ещё раз сказать подобное, Катя. И я обещаю, что ты пожалеешь, что тогда не попала в машину к Гамелю, — говорит он, сжимая в руке вилку, а я сглатываю.

— Извини…

Глеб уводит взгляд, и мы молча ужинаем, пока он не устремляет свой взор на меня.

— Что?

— Я бываю зол. Бываю не сдержан. И просто прошу тебя не провоцировать меня этот месяц. И тогда всё будет прекрасно. Никто никого не обидит. Никто никого не тронет. Думаю, что это не так сложно. Даже с твоим…характером, — продолжает он, когда я почти доела. Молча отпиваю воды и вытираю рот салфеткой.

— Я тебя услышала.

— Всё, иди в комнату.

— Я хочу помыть посуду и убраться, — отвечаю, встав из-за стола, и задвигаю свой стул. Принимаюсь убираться, пока не ловлю на себе его прожигающий взгляд.

— Ты…Плохо меня расслышала?

— Нет не плохо. Но я так не могу, Глеб. Ты меня покормил. Я очень благодарна, но тоже должна что-то сделать, — заявляю, замерев перед ним, и он начинает расстегивать ширинку на своих джинсах. — Что ты делаешь?

— Раз должна — делай. Но прислугой ты не будешь, — говорит он, отчего я вся покрываюсь мурашками.

— Ты с ума сошёл? — отодвигаюсь назад. — По-твоему кому-то проще отсосать тебе, чем помыть посуду?

— Да всем, блядь. Кроме тебя, — выплескивает он, развалившись напротив.

— Нифига у тебя самомнение, — отвечаю, закатывая глаза. — Я пошла мыть посуду. Ничего не знаю.

Быстро сгребаю со стола тарелки и кружки, огибаю его и подхожу к раковине, открывая кран. Начинаю мыть посуду и кожей чувствую, что он приближается ко мне. Так хищно, как какая-нибудь акула или другой опасный зверь.

— Глеб, стой где стоишь, — говорю, не поворачиваясь, пока не ощущаю, как меня силой припечатывают к раковине. И его стояк утыкается мне прямо в задницу. Вода всё льётся, а моя голова где-то возле струи, потому что широкая ладонь придавливает меня к низу.

— Может стоит охладить твой пыл раз уж ты слов не понимаешь?

— Отпусти меня по-хорошему, Глеб! — дёргаюсь, пытаясь разогнуться, но он буквально согнул меня пополам, как какую-то куклу барби, и сейчас может спокойно… — Не трогай меня!

Ощущаю, как его рука гладит мою задницу. Грязно лапает её через домашние штаны, сжимая и не позволяя мне оттолкнуть себя.

— Грамотная ты конечно провокаторша, ничего не скажешь… — шепчет он мне в шею, задирая ткань моей футболки и тут я просто начинаю набирать в кружку воду и плескать ею в него, отчего мы оба насквозь становимся мокрыми. Вся я и весь он. Он расслабляет хватку, чуть отходит назад и смотрит на меня бешенными глазами. Хватаю нож из раковины, и направляю его на него.

— Только тронь…

Мажор насмехается и облизывает губы. Тут и умной быть не надо чтобы понять, что ему от меня нужно. Только вот нахрена?!

— Глеб, у тебя девушек вагон и маленькая тележка. Не верю, что у тебя такой недотрах. Найди себе кого-то для этого и не трогай меня! — кричу, всё ещё удерживая нож в руках.

— Пиздец ты дура конечно, — отвечает он, застывая взглядом на моей груди. Всё промокло, а я без лифчика. Белая, блин, футболка! Соски просвечивают. Всё торчит. У него в штанах пиздец. И глаза горят так, будто он сейчас кинется на меня. Прикрываю грудь ладонями и тяжело дышу, выключая сзади воду. Убираю нож в сторону.

— Не подходи ко мне больше, — кидаюсь оттуда прочь и мигом бегу наверх. В свою спальню.

Чёрт…Что это вообще такое было?!

Забегаю, закрываю дверь на замок и всю трясёт. Почему я так на него реагирую. У меня ещё никогда такого не было. Были парни — да. Но никогда никто не оказывал на меня такого сумасшедшего влияния. Будто каждый миллиметр тела отзывается на его шёпот. На его запах. Но вместе с тем я боюсь его так, что всё внутри леденеет от его взгляда. Скатываюсь вниз по стеночке и смотрю на свою грудь. Боже, как я развратно там выглядела. Какой же стыд, блин…И первая мысль — он видел всё…Но получается…Он и до этого всё видел, ведь я проснулась голой тогда. В то утро…Быть может он даже трогал меня во сне? Или я реально сама к нему лезла? Нюхала и целовала как он утверждает. Господи, я просто самая глупая дура на свете!

Переодеваюсь, ложусь в кровать и хватаю телефон. Не знаю, как смогу уснуть. Не знаю даже, чем заняться. Брожу по комнате, а потом около полуночи открываю окно и смотрю во двор. На яблоневый сад внизу. Не сразу замечаю там фигуру. Но потом понимаю, что это Глеб вышел покурить и просто пройтись там. Встаёт напротив и смотрит на меня, опираясь на дерево.

— Не спится? — спрашивает, но я молчу. Игнорирую. — Если нет, можешь спуститься вниз. Фильм вместе посмотрим. Я не буду трогать тебя. Обещаю.

— Ты уже обещал.

С этими словами я закрываю окно и ложусь спать. До завтрашнего утра. Ведь утро вечера мудренее…