Дерзкий и Властный

Глава 10

Хаммер стоял у входной двери «Темницы», ожидая возвращения Лиама. Он надеялся, что его приятель сделает это до приезда Рейн и у них будет время, чтобы не только поговорить о Гвинет, но и обсудить, как лучше на ужине сообщить Рейн новость о приезде бывшей жены Лиама.

Знакомый черный внедорожник въехал на парковочное место, Хаммер проследил взглядом за тем, как Лиам выпрыгнул из автомобиля, спеша к входу. Как только он приблизился, Макен открыл настежь дверь и бросил пристальный взгляд на мужчину:

— Ну, что?

— Рейн еще не вернулась? — Лиам казался обеспокоенным.

— Нет, но, вероятно, скоро будет. Она собиралась купить что-нибудь сексуальное, чтобы надеть сегодня для нас. — Хаммер усмехнулся, но затем вздохнул, пока они шли мимо бара. — Ну, так что это за история, которую ты должен рассказать? Только давай по-быстрому, а то Рейн вот-вот вернется.

— О, это было очень смешно, — заверил Лиам. — Но сначала, мне нужно что-нибудь съесть, пока я не потерял сознание.

Он повернул на кухню, схватил бутылку воды и сделал на скорую руку бутерброд. Они направились в сторону офиса Хаммера, и Лиам стал рассказывать, между укусами бутерброда, все подробности случившегося, смакуя каждое слово.

Макен слушал в шоке и ужасе:

— Ты нашел фото мастурбирующего парня у нее в СМС?

— Дальше интереснее. — Лиам засунул в рот последний кусок бутерброда и направился в ванную комнату. — Я собираюсь воспользоваться твоим душем, приятель, так я смогу продолжить рассказ. Подожди, пока ты не услышишь, что я сделал с Гвинет после того, как я поговорил с Сетом.

— Я не уверен, что хочу. — Хаммер поморщился. — А должен?

Лиам рассмеялся:

— Я почти заставил эту суку лаять для меня.

Макен моргнул и спустя мгновение разразился смехом:

— Я должен это услышать.

Последовав за Лиамом в ванную, он облокотился на край туалетного столика и, пока его друг мылся и описывал «покорность» Гвинет, Макен выглядывал в окно, чтобы не пропустить появление Рейн.

Хаммер попросил мужчину несколько раз начать с начала и повторить унижения, которые тот обрушил на самовлюбленную шлюху, смеясь так, что у него заболел живот.

Лиам вышел и взял полотенце, Хаммер покачал головой:

— Я бы заплатил деньги, хорошие деньги, чтобы это увидеть. Ты, часом, не записал всё на телефон, а?

— Дьявол, а ведь следовало, да? — Лиам рассмеялся.

— Черт возьми, да. Этот ролик разошелся бы как вирус, в считанные минуты. — Фыркнул Хаммер. — Значит, ты отвез на анализ ваши с Кайлом данные? Теперь остается ждать.

— Том из лаборатории уже знал о моем приезде и обещал сделать всё так быстро, как это возможно, — объяснил Лиам. — Благодарю Бога за связи Бека. Я смогу узнать результаты рано утром.

— Замечательно. Но после всего того дерьма, что ты нашел в телефоне Гвинет, ты думаешь, есть хоть один шанс, что ребенок твой?

— Не могу сказать определенно, пока у нас не будет результатов, но у меня есть серьезные сомнения в том, что он даже ее ребенок.

— И после всех унижений, через которые прошла, она до сих пор не сказала, какого хера, задумала, да?

— Не-а, — Лиам покачал головой. — Гвинет перестала разговаривать, поэтому я ушел.

— Что ж, надеюсь, завтра, в это же время, мы уже будем беспокоиться о том, как выкинуть ее из квартиры Бека.

— Я приготовлю веревку. — Лиам ухмыльнулся. — Когда мы выясним, что это не мой ребенок, я поблагодарю Бека за предоставленную им квартиру и сумку с игрушками, потом свяжу Гвинет и доставлю ее в аэропорт. Затем мы сможем заняться собой… и Рейн.

— Кстати о…

— Когда она вернется? — Лиам бросил на Хаммера обеспокоенный взгляд.

— Она не говорила точно. — Времени было уже больше пяти часов, и девушка знала, что они планировали пойти поужинать в пять тридцать. Хаммер нахмурился. — Давай я посмотрю, где Рейн. Может она застряла в пробке.

Насупив брови, он достал из кармана телефон и загрузил приложение. Лиам подошел поближе к Макену и взглянул на экран. Они наблюдали за мигающей зеленой точкой, которая медленно двигалась вдоль улиц на карте, направляясь из слишком знакомой части города. Одновременно, оба подняли головы, обмениваясь, взглядами полными ужаса.

— Проклятье, — Лиам застонал. — Почему Рейн находится неподалеку от квартиры Бека? Рядом с этим местом нет ни одного ее любимого магазина.

Хаммер чувствовал, как кровь стынет у него в жилах. Не было ни одной логичной причины для того, чтобы Рейн находилась в том районе, только если…

— Черт тебя побери. Надеюсь, она не останавливалась у Бека.

— Надеюсь, нет. В том настроении, в каком я оставил Гвинет, она съест Рейн живьем.

Лиам нервно провел рукой по мокрым волосам.

Хаммер старался сложить все факты воедино, опасаясь последствий:

— Это не имеет смысла. Она знала, что Бек был на операции. Если она только не решила спросить его, почему мы так внезапно покинули домик.

— Думаешь, она решила проверить нашу историю?

— Не исключено. Дерьмо. Погоди секунду.

Хаммер нажал на другую кнопку в телефоне. Появилась извивающаяся зеленая линия, показывающая маршрут Рейн после ухода из клуба. Девушка, естественно, останавливалась около квартиры. Хаммер закрыл глаза. Его внутренности превратились в жидкость.

— Вот, блядь, — простонал Лиам.

— Нам лучше подготовиться.

— К «урагану Рейн», — ответил Лиам и сжал губы в тонкую линию. — Это будет ужасно.

— Ужасно — даже на половину не передает того, что будет. — Согласился Хаммер. — Похоже, пора вводить чрезвычайное положение, брат.

Лиам надеялся, что девушка будет просто разозлена. С гневом он справится, но если Гвинет растоптала нежные чувства Рейн, то гадина пожалеет о том дне, когда они с ним встретились.

Вместе мужчины наблюдали, как зеленая точка на телефоне Хаммера неуклонно приближалась к «Темнице» и решили перехватить девушку у входа. Никто не должен был услышать, о чем она, скорее всего, будет кричать.

У Лиама не было иллюзий на этот счет. Он уже видел Рейн, ругающей Хаммера, когда она тайком пробралась к нему в комнату, месяц назад, а тот отверг ее за попытку его соблазнить. Сегодня и ему и Хаммеру повезет, если все, что от них потребуется — это уворачиваться от фаллоимитаторов.

По крайне мере, правда, наконец-то, всплывет на поверхность. Сейчас он имеет дело с вечным нытьем Гвинет, не понятно чьим сыном и Биллом Кендаллом. Какой положительный момент во всем этом? Рейн обнаружила то, что они тщательно скрывали, но не сбежала, как это было в прошлом. Даже, если она и ехала в «Темницу» лишь для того, чтобы отругать их, по крайней мере, она возвращалась. У них появился шанс убедить девушку, что они никогда не пытались обмануть ее или причинить боль. Лиам был бы вечно благодарен, если в конце вечера Рейн будет все еще с ними.

Но он беспокоился, что для подобного исхода было слишком много препятствий.

Наконец, автомобиль Рейн влетел на стоянку и резко остановился, занимая сразу два парковочных места. Лиам приподнял бровь, глядя на Хаммера: «Это наша девочка». Его друг мрачно кивнул, в то время как Рейн выскочила из машины и, хлопнув дверью, стремительно понеслась к входу в клуб. Даже охваченная яростью, она потрясающе выглядела… но сейчас она вряд ли примет комплимент.

Девушка толкнула дверь, ее щеки были красными, с отчетливо проступающими серебряными дорожками от слез. Лиаму словно вогнали и провернули в сердце нож.

С первого дня, нуждаясь в его защите, она пробралась прямо в его душу. Впервые появилась женщина, которая вносила столько хаоса в его жизнь и одновременно заставляла его чувствовать так много радости, безмерной страсти, и любви. Больше, чем, по его представлению, он был способен чувствовать.

Что стало бы с его жизнью, не будь в ней больше Рейн?

Увидев их, она поджала губы бантиком. В ее глазах полыхал огонь, она, казалось, была готова взорваться, как вулкан:

— Черт возьми, как ты посмел…

Хаммер плотно накрыл ее рот ладонью:

— Больше не одного слова.

Девушка взвизгнула, борясь с его крепким захватом, стараясь убрать его запястье. Она вопила в его ладонь, все еще издавая достаточно много шума, чтобы перебудить весь клуб.

— Мы знаем, где ты была. Мы знаем, кого ты видела. Сейчас мы найдем какое-нибудь тихое место, чтобы говорить об этом. — Прорычал Хаммер. — Успокойся, если ты не хочешь, чтобы все узнали о нашем деле.

Пожалуй, ее глаза вспыхнули еще большей яростью. Она укусила мужчину и свирепо посмотрела на него так, словно хотела обварить кипятком его яйца.

Лиам с трудом сдержался от желания прикрыть свои собственные шары и наклонился к лицу Рейн:

— Дай нам шанс все объяснить, любимая. Тридцать секунд, и мы будем в офисе Хаммера. Там, ты сможешь сказать все, что захочешь.

Рейн, сжав губы, одарила его смертоносным взглядом, затем попыталась отдавить ему ногу. Он успел увернуться в последнюю секунду. «Проклятье». Его маленькая девочка вела себя слишком агрессивно.

Черт побери, он должен был последовать своим инстинктам и рассказать ей о телефонном звонке Гвинет с самого начала. Непредусмотрительность — та еще стерва. Если бы он мог каким-то образом заставить ее слушать, возможно, ему бы удалось до нее достучаться. В настоящий момент, единственное, что она хотела бы сделать — это оторвать ему голову.

— У тебя есть выбор, — Хаммер прорычал ей в лицо низким, властным тоном. — Пойдем с нами тихо или… — Он вытащил кляп из кармана и поболтал им перед ней. — Я знаю, как сильно ты любишь это.

На мгновение глаза Рейн расширились в шоке, мечущие голубые молнии. Затем снова сузились. Под его ладонью она тяжело дышала, ее дыхание было горячим. Ростом едва достигая пяти футов[4], девушка не представляла для них угрозы, но ее самообладание вызывало опасение.

— Ну, так как поступим, Рейн? — тихо спросил Лиам. — Ты можешь пойти с нами…

— Или мы свяжем тебя по рукам и ногам, — закончил Хаммер.

— В любом случае, мы пойдем вместе. Ты не будешь кусаться, топать или кричать. И больше не ругаться. Ты поняла? — Спросил Лиам.

Ее маленькие ладони сжались в кулаки, и она стрельнула в них обоих свирепым взглядом. Без сомнения, будь она мужчиной, то нанесла бы удар или два.

— Твой пистолет под замком, приятель? — спросил он Хаммера.

— Да. Ей придется надеяться только на словесный поединок. Рейн? — Хаммер отвел свою руку, держа ту прямо над ее ртом.

Девушка стушевалась. Но злиться не перестала. Как только она снова посмотрела на кляп, то каким-то образом умудрилась покраснеть еще больше:

— Хорошо.

Лиам чувствовал себя так, словно они обезвредили бомбу, хотя бы, временно. Рейн все еще была готова сбежать, но, по крайней мере, это произошло бы в приватной обстановке. Слава Богу, что они с Хаммером успели немного об этом поговорить; он повернулся к своему другу с вопросительным взглядом.

Макен положил в карман кляп и кивнул. Одновременно, схватив каждый по руке, они приподняли девушку и понесли ее по коридору, подальше от мест общественных скоплений.

— Не трогайте меня, — прошипела Рейн.

Внутренний Доминант Лиама взревел: «К черту».

Они оба усилили захват.

— Я могу ходить, — возразила она.

— Мы собираемся тебе помочь, — промурлыкал Лиам.

— Вы можете засунуть себе эту помощь в…

— Нам все-таки нужен этот кляп? — Хаммер послал ей предупреждение шелковым голосом, когда они проходили по коридору мимо комнаты Сета, в нескольких шагах от их конечного пункта назначения.

— Нет, — выплюнула она.

Лиам крепче сжал руку Рейн, как только они пересекли порог офиса Хаммера, Макен скользнул первым и втащил девушку внутрь. Сжав дверную ручку, Лиам закрыл дверь, зная, что ее взрыв был неизбежен через три, два, один…

Как только дверь за ними захлопнулась, Рейн выдернула руки из их захватов и снова сжала кулаки:

— Вы оба, мать вашу, солгали мне. И даже не думай, блядь, ругать меня за мою речь. Вы оба можете трахаться друг с другом. Ах, точно. Лиам уже трахнул меня и свою куклу Барби, бывшую жену. Делал пометки? Сравнивал? Не могу поверить, что ты не сказал ни слова об этой гребаной суке.

— Все было совсем не так, — настаивал Хаммер. — Успокойся, мы все объясним.

Рейн резко развернулась к нему:

— Не смей говорить со мной так, словно я ребенок. Хотя думаю, вы двое решили, что я, такая же наивная. Как долго вы собирались держать меня в гребаном неведении? И, что за ложь о бизнес-проблемах Лиама? — Она закатила глаза. — Какая тупость!

— Так ты не хочешь, услышать правду? — Хаммер приподнял бровь.

— Ты можешь взять свою гребаную правду и засунуть в свою гребаную…

— Любимая, выслушай нас. Мы…

Рейн снова обернулась к Лиаму:

— Ты не только не сказал мне о своей чертовой бывшей жене, — хорошее белье, кстати, уверена, что тебе понравилось — но и что у тебя есть сын, ты даже не удосужился, блядь, рассказать мне о нем. Собираешься упаковать свои вещи и уйти к ним жить долго и счастливо? Она снова разочарует тебя, но возможно тебе это нравится.

Чувство предательства подогревало ее гневную речь. Но их расстроенная девочка поверила в порочащую его ситуацию с первого раза, без единого вопроса. В некотором роде, это глубоко ранило Лиама… но он напомнил себе, что всего неделю назад его отношения с Рейн казались безнадежными и он был готов их прекратить. Конечно, девушка волновалась, что он захочет сделать то же самое сейчас. Она ставила на нем крест прежде, чем он смог бы причинить ей боль снова.

— Я развелся с Гвинет не без оснований. Я никогда не хотел, чтобы она вернулась и, безусловно, не оставил бы тебя ради такой, как она — это чистая правда.

— О, так теперь ты говоришь мне правду? Но не сегодня в машине? — Девушка ткнула пальцем ему в лицо. — Вы двое провели последние несколько дней, читая мне нотации о честности и связи, чуть ли, не пыхтя от усилий, насколько лучше будут наши отношения, если бы мы все могли доверять друг другу. Бла, бла, бла, блядь….

— Рейн, — Лиам попытался осторожно, голосом, успокоить ее, потому что говорить «успокойся» было не самым удачным вариантом. — Любимая, я не хочу Гвинет. Я ее не трогал.

— Чушь собачья! Я видела зажимы для сосков, паддл и свежий отпечаток слова «шлюха» на ее заднице. Не то, чтобы я хоть на минуту засомневалась. О, я забыла бондаж и огромный фаллоимитатор. Так что, если ты не играл с ней, ты… что? Воссоздавал ваши добрые старые времена и напоминал ей обо всем, что она пропустила?

Лиам не дрогнул:

— Нет, если ты перестанешь проигрывать этот проклятый сюжет, я все объясню.

— Объяснишь, что? Она сказала мне, что вы оба поработали над ее «ошибочными решениями», из-за которых распался ваш брак. Вау. Так я догадываюсь, что обработка ее паддлом была для тебя лучше, чем семейная терапия, и сейчас все прощено. Как долго ты собирался ждать, до того, как бросить меня, чтобы присоединиться к ней и стать семьей?

Рейн продолжала спорить, находясь, все это время, в ожидании самого худшего. Конечно, она раздула ситуацию до самого наихудшего сценария. В ее случае, так происходило каждый проклятый раз.

— О, что за расчетливая дрянь, — пробормотал Хаммер.

Действительно, Гвинет в совершенстве разыграла Рейн. Подобно ряду домино, когда каждый последующий неизбежно валится в цепной реакции. Но Лиам сам приложил руку к действиям своей бывшей жены. И хотя его намерения были благими, они имели неприятные последствия.

— Почему ты думаешь, что она сказала тебе правду? — спросил Лиам.

— Потому что я уже знала, что вы двое соврали мне.

— Для того чтобы защитить тебя, да. Нам жаль, что это тебя расстроило. Но ее ложь предназначена для того, чтобы запутать тебя и сделать больно, — выплюнул Хаммер. — Не позволяй семенам сомнения, которые она посеяла в твоей голове, прорасти, прелесть. Не давай ей ни капли твоей силы, что принадлежит нам.

— Ничего из того, что она сказала, не было правдой, — заверил Лиам. — Все, что эта женщина хочет: отделить меня от вас. Ты не можешь ей это позволить.

— Дай мне хоть одну причину, почему я должна тебе верить, — потребовала Рейн.

— Думаешь, мы планировали бы поужинать с тобой сегодня вечером, чтобы все объяснить, если бы не хотели рассказать тебе правду? — спросил Макен.

Она бросила на него скептический взгляд:

— Возможно, вам просто потребовалось больше времени, чтобы придумать правдоподобную отмазку.

Лиам наклонился к лицу девушки, заставляя смотреть ему в глаза:

— Потому что я люблю тебя, Рейн. Вот почему ты должна мне верить.

У Лиама был единственный шанс убедить Рейн, что он любит ее каждой клеточкой своего тела. В противном случае она позволит сомнению овладеть ею и уйдет. Но пока он дышит, то будет продолжать бороться за них.

К сожалению, он не мог прочитать Рейн сейчас. Так как эмоции всегда отражались на ее лице, это было рискованно. Девушка продолжала ругаться, поэтому он решил, что это добрый знак. Но он все еще явно ощущал ураган, бушующий внутри Рейн.

Она снова вырвалась:

— Ты не сказал мне о своем сыне.

— Я не думаю, что он мой, — возразил Лиам. — Скажи мне, что еще тебе наговорила Гвинет и я смогу все объяснить.

— Она пожалела меня. Нет, сначала она подумала, что я горничная. Затем она сказала, что я симпатичная, но не смогла бы долго поддерживать твой интерес, потому что тебе нравится охота, а я никогда не давала тебе достаточно этого развлечения. — Рейн закрыла лицо, и ее тело задрожало. Каждый всхлип был пропитан болью, пока она смахивала слезы со своих щек и отступала. — Мне жаль, что я недостаточно интересна вам.

Его худшие опасения сбылись: Гвинет резанула ее до костей. Лиам смотрел, как плачет Рейн, и нож в его груди прокрутился еще больше, ему хотелось заключить девушку в объятия и осушить поцелуями каждую слезинку. Яростная и гордая, она выглядела сказочно прекрасно, даже когда стояла перед ними обиженная и сломленная.

Он не сдержал проклятья. Если бы он мог прожить этот день снова, то не просто унизил бы свою бывшую жену, а задушил бы ее.

Лиам бросил взгляд на Хаммера, который выглядел так, будто хотел испробовать на Гвинет собственную систему правосудия. Но сейчас, им нужно избавить Рейн от гнева и устранить ущерб, который причинила эта сука Гвинет — и быстро.

Макен встретился с ним взглядом и кивнул.

Не говоря ни слова, Лиам обнял Рейн.

Она вздрогнула и начала сопротивляться его объятиям:

— Не трогай меня!

Мужчина проигнорировал ее, потому что девушка, явно, очень нуждалась в утешении. Вместо этого, он подтолкнул Рейн к стене, а Хаммер собрал ее мечущиеся руки и прижал их у нее над головой.

Лиам обхватил ее щеки ладонями и заставил посмотреть на него:

— Выслушай меня, Рейн, и слушай внимательно. Ты дала Гвинет заползти внутрь своей головы и вытащить на поверхность всю твою неуверенность. Узнай мою версию событий, прежде чем ты решишь сделать что-нибудь опрометчивое, например, бросить нас.

Лиам объяснил все, начиная с самого начала. По мере рассказа, Рейн качала головой в знак понимания. Очевидно, она думала, что он идиот. «Не единственный здесь…»

Объяснить сегодняшние события, начиная со звонка Гвинет в четыре часа утра, оказалось гораздо сложнее.

— Я не хотел уезжать из домика, — поклялся он. — И никогда бы не поехал просто ради Гвинет. Я не дал бы и ломаного гроша за нее. Но я обязан был выяснить, является ли Кайл моим.

— Но ты не думаешь, что он твой? — спросила Рейн.

— Я уверен на девяносто девять процентов, но завтра я это докажу.

— Как? — она резанула по нему скептическим взглядом. — Надеюсь, благодаря чему-то понадежнее, чем экстрасенсорное восприятие или причисления бывшей жены к пациентам психушки.

Рассказ плавно перешел к подробному описанию: как он брал образец для теста ДНК у Кайла, запудривал мозги Гвинет, как она кричала, привязанная к стулу Бека.

Рейн закатила глаза:

— Умоляю… Неужели, глядя на нее в этом убийственном белье, у тебя не было никаких трудностей? Ни один живой гетеросексуальный мужчина не смог бы устоять. Я слышу, как ты до сих пор дышишь. И я знаю, что ты гетеросексуален, так что…

— Я отказал ей, — отрезал Хаммер. — Более чем один раз. Я отверг ее четыре года назад, и я сделал это снова сегодня днем.

Рейн распахнула шире свои голубые глаза:

— Она приставала к тебе?

— Пыталась. Я остановил это.

— Я тоже, — добавил Лиам. — Она застала меня врасплох, когда выскочила из ванной в этом прикиде. И, конечно, я не просил ее надеть его.

— И поскольку ее задницу украшали одни лишь веревочки, а вы случайно оказались в квартире Бека напичканной БДСМ-девайсами, ты решил, почему бы не воспользоваться и вновь не пережить лучшие моменты вашего брака?

Лиам подавил смех. Даже взбешенная, его дерзкая девчонка проявляла смекалку.

— Нет. Мы с Гвинет никогда не занимались ничем таким, даже отдаленно напоминающим БДСМ-отношения за то время, пока были женаты. Сегодня это было в первый раз. И то, что ты увидела: игрушки, распорки, отметины на ее заднице — это было не для сексуального удовольствия или потому что я хотел ее покорности.

— Ему пришлось запудрить ей мозги, чтобы получить необходимые ответы, которые мы должны были дать и тебе, прелесть, — настаивал Хаммер.

— Точно. Я использовал ее отчаяние и мою власть, как Доминанта, чтобы манипулировать ею. Я унизил ее, и поверь мне, когда я говорю, что это ей не понравилось, так и есть.

— Она выглядела чертовски довольной, когда я ее видела. — Рейн с новой силой начала бороться против их захвата. — Отпустите.

Лиам и Хаммер крепко удерживали ее, зная, что им нельзя сейчас расслабиться.

— Нет. — Макен только усилил хватку на ее запястьях.

Лиам нежно откинул волосы с ее лица:

— Никогда.

— Серьезно, Лиам… — Рейн стиснула зубы. — Я ни на минуту не поверю, что ты спрятал свою доминантную сторону, когда женился на Гвинет. Это было бы совершенно не в твоем характере.

Но именно так было.

— После самоубийства Джульетты, я сделал все возможное, чтобы отказать себе в образе жизни, который заставил ее покончить с собой. Я похоронил свои потребности и поклялся, что отношения впредь будут ванильными, приличными с точки зрения общества. Я прекрасно знал, что мое воздержание не вернет Джульетту, но я чувствовал себя обязанным покаяться перед ней. Все это продолжалось до того момента, пока я после развода, не провел переоценку ценностей и не понял, что не могу отказаться от своей природы навсегда. Мне нужно быть тем, кто я есть.

— И потому ты приехал сюда, — категорически заявила Рейн.

— В конце концов, да. Затем я встретил тебя, любовь моя. Но именно поэтому у нас с Гвинет были исключительно ванильные отношения. Я был искренне уверен, что мне не следует жить в формате Д/с со своей женой.

Рейн ничего не говорила довольно долго, но внезапно ее губы задрожали:

— Но Д/с-отношения вполне подходят для шлюхи? Уяснила. — Она попыталась опять освободиться. — Я знаю свое место. Вы теперь можете меня отпустить.

Лиам почти отпустил ее. Проклятье. Не имело значения, что он говорил, она слышала только самое худшее. Он понимал, что девушка обижена и рассержена… но она заставила его почувствовать себя так, словно никогда не будет доверять его любви.

— Разве я когда-нибудь относился к тебе как к шлюхе, Рейн?

Лиам хотел сказать больше, но не был уверен, что сможет убедить ее. Он посмотрел на Хаммера, безмолвно прося о помощи.

— Никогда, — прорычал тот. — И она прекрасно это знает. Сейчас она думает под влиянием эмоций, а не логики. — Макен обернулся к девушке. — Послушай его. Ты прекрасно знаешь, кому принадлежит сердце Лиама. И мое тоже. Мы оба влюблены в тебя, иначе нас бы здесь не было, и мы бы не боролись за тебя. И никогда больше не смей называть себя шлюхой.

Рейн выглядела немного огорченной, но прекратила попытки вырваться из их захвата. Лиам не был уверен в том, что им удалось ее успокоить. Внезапно, он понял, что следует сделать.

Он решительно взглянул на Макена:

— Я думаю, мы должны показать ей. Прямо сейчас.

На мгновение Хаммер непонимающе уставился на него, но затем до него дошла суть сказанного. Медленная улыбка расплылась по его лицу:

— О, да.

— Показать мне что? — спросила девушка подозрительно. — Ваши члены? Так я их уже видела. А если вы двое хотите отвлечь меня сексом и охладить мой гнев при помощи оргазмов, советую подумать еще раз.

Лиам покачал головой:

— Мне бы хотелось этого, но нет. Мы имеем в виду нечто другое.

Хаммер издал зловещий смешок:

— Мы отвезем тебя кое-куда, но там тебе нельзя вести себя как избалованная девчонка. Можешь перестать царапаться, кусаться и кричать хотя бы на пятнадцать минут?

Она смерила Хаммера лишенным всяких эмоций, ироничным взглядом:

— Не знаю. А ты сможешь прекратить быть ослом также долго? Ты тоже в моем черном списке. Ты врал мне, смотря в глаза.

На лице Хаммера отразилось раскаяние:

— Да, я лгал тебе. И я хочу попросить прощения за это. Не обсудив ничего с Лиамом, я решил, что на заправке, на обочине дороги, не место и не время сообщать тебе о внезапном появлении Гвинет, да еще и с ребенком на руках. Я хотел подождать, когда мы втроем останемся наедине и сможем тебе рассказать все лично.

Рейн вздохнула. Во всяком случае, она, казалось, обдумывает его слова:

— Больше не лги мне снова, Макен.

— Не буду, — нежно пообещал он.

Девушка слегка смягчилась. Затем приподняла подбородок и хмуро посмотрела на Лиама:

— Это и тебя тоже касается.

— Никогда, — заверил Лиам, наклоняясь ближе и слегка касаясь ее губ своими.

К счастью, она не возражала.

— Так что… пойдешь с нами и не поднимешь шумиху? — Хаммер прикоснулся губами к пульсирующей точке на ее шее.

Рейн издала небольшой прерывистый вздох, полный смирения… И только самую малость — возбуждения.

— Хорошо.

— Ждите здесь. Я сейчас вернусь, — дал указания Лиам, затем быстро направился вниз по коридору в свою комнату.

Вытащив чемодан из дальней части шкафа, мужчина расстегнул боковой отсек и вынул изнутри синюю бархатную коробочку. Он открыл ее. Ага, маленькая драгоценность все еще лежала внутри.

И хотя с тех пор, как Лиам решил преподнести Рейн сюрприз, прошло уже две недели, казалось, как будто прошла целая вечность. Конечно, после того, как закрутилась эта неразбериха, — буря дерьма наступала по всем фронтам, — ему вряд ли удалось бы подгадать нужный момент, чтобы отдать этот подарок. Может, это и к лучшему. Они втроем так много пережили вместе. Лиам чувствовал правильность и единение в попытке вместе с Хаммером удивить Рейн. Момент настал.

Мужчина надеялся, что это станет залогом к укреплению их совместного будущего.

Когда он вернулся, Рейн, с задумчивым выражением на лице, отступила от Хаммера, чтобы между ними было некоторое расстояние.

Лиам пересек комнату и приобнял Рейн за талию. Хаммер присоединился нему и сделал то же самое. Вместе они покинули кабинет.

Рейн была напряжена, пока они вели ее вниз по коридору, через темницу, мимо бара, и, наконец, наружу. Она не произнесла ни слова, когда они шли к Эскалейду. Осторожно Лиам осмотрел парковку на предмет присутствия Билла. Он заметил, что Хаммер сделал то же самое. О вымогающем деньги и угрожающем Кендалле они могли позволить себе не говорить Рейн гораздо дольше. Кроме того, Лиам подозревал, что его друг все еще не рассказал правду о подкупе «дорогого папочки». Господи, вскоре они должны будут пройти и через это препятствие…

«По одной катастрофе за раз».

Когда Лиам сел за руль своего внедорожника, Хаммер усадил Рейн на переднее сидение, проследив, чтобы она была пристегнута. Сам он втиснул свои шесть футов и три дюйма[5] на заднее сидение.

— Готовы? — спросил Лиам.

Как она должна была ответить?

— Куда именно Вы меня везете?

Послав ей загадочную улыбку, Лиам выехал с парковочного места:

— Увидишь.

Девушка старалась не обижаться, что они намеренно держали ее в неведении. После всего, они вели себя так, словно все то, что они собирались ей показать, сделает ее счастливой. Рейн терялась в догадках, что это могло быть. Отправят Гвинет в аэропорт, с прощальным жестом «сайонара»[6] средним пальцем. Без сомнения, Рейн придумала уже сотню причин, по которой Лиам и Хаммер солгали о том, что действительно произошло с той женщиной сегодня, но только по одной причине они сказали бы правду.

Потому что они любят ее.

После ссоры, через которую они прошли, разум подсказывал Рейн, что так оно и было. Ее сердце, действительно, хотело в это верить. Неужели он была настолько сломлена, что просто не знала, как?

Вероятность подобного наполнила ее ужасным отчаянием.

Она была так уверена в их чувствах к ней, когда они были в домике. Если бы кто-то спросил у нее прошлой ночью, то она бы настояла, что ничего не могло бы встать между ними тремя. Ужасно, что при первых же проблемах, она поставила под сомнение все, что между ними происходит. Рейн хотела, черт побери, знать, как все это остановить.

Когда Лиам свернул с Уилшера, направляясь на юг по Креншоу, он дотянулся и обхватил ее руки своей. Хаммер ласково поглаживал девушке плечо. Рейн не отстранялась, но внутри чувствовала себя крайне скованно.

Она ненавидела быть той напуганной недоверчивой девчонкой из прошлого. Никто кроме ее матери и дедушки с бабушкой, которых уже не было в живых, не проявлял к ней столько доброты, до тех пор, пока ее не приютил Хаммер. И затем, он заботился о ней, как защищающий родитель… В то же время, отвергая ее, в качестве любовницы. Лиам был первым мужчиной, попытавшимся исполнить обе роли сразу. За последние пару дней, Хаммер разбил преграды, которые сам же и воздвиг, после самоубийства Джульетты и, как и Лиам, стал ее Доминантом в полном смысле этого слова. Она так сильно хотела доверять им обоим, так жаждала быть окутанной их любовью и утешением.

Но она продолжала видеть самодовольное выражение лица Гвинет, ее полуобнаженную грудь и недавно отшлепанную задницу.

Действительно ли можно было отвергнуть эту женщину?

Потерявшись в бездне размышлений между болезненной надеждой и жгучим страхом, Рейн не поняла, как много времени прошло. Внезапно Лиам свернул к воротам шикарного жилого района.

Когда она была маленькой девочкой, то иногда удирала от своего отца и каталась здесь на велосипеде, представляя себя в одном из этих больших домов. В ее воображении, каждый особняк был наполнен счастливыми парами, которые с любовью наблюдали за игрой своих детей на ухоженной лужайке, затем кормили горячей едой каждый вечер и с поцелуями укладывали их в кровать. Жизнь здесь была прекрасна.

К удивлению Рейн, ворота мгновенно открылись перед Лиамом.

— Мы будем там, через пару минут, — внезапно сказал он.

Ее сердце пропустило удар.

— Где?

Рейн уже знала, что на этой улице не было сквозного движения, только одни дома. Может они взяли ее на частную игровую вечеринку кого-то богатого и именитого? Познакомиться с какой-нибудь знаменитостью? Или…

Она слышала о Домах, которые принимают саб на обучение. Само собой, Лиам и Хаммер не избавятся от нее, как от грязного белья и не оставят ее учиться у незнакомых людей… Правда, же? Нет. Они были слишком властными. Если бы они хотели сделать это, они бы не стали обременять себя и тащить ее в загородный дом.

— Это сюрприз для тебя, — ответил Лиам низким, притягательным голосом.

— Очень хороший, — добавил нежно Хаммер. — Расслабься.

Она была не очень хороша в этом. Они могли быть с ней сейчас, но Рейн прекрасно знала, что она даже наполовину не так красива, как обычные пассии Макена, и до смерти боялась, что противная стерва, которой являлась бывшая жена Лиама, украдет его у нее.

«Следуй туда, куда они ведут тебя. Отдай им свой контроль. Они не позволят тебе упасть». — Слова Сета, которые он говорил ранее, всплыли в ее голове. Но вместо того, чтобы поверить в сказанное, она направилась обратно в «Темницу», в поиске новой ссоры, потому что это было проще. По факту, она может сражаться весь день напролет. Девушка провела большую часть своей жизни в борьбе: с жестоким отцом, со своими чувствами к Хаммеру, а сейчас, с этой глупой неуверенностью из-за Гвинет. Она даже хотела бороться с кровоточащей раной, появившейся внутри после замечания Лиама, что он бы не замарал жизнь со своей женой БДСМ-отношениями.

Но Рейн не могла злиться на него из-за того, что его обязательства перед ней не были достаточно сильными для вступления в брак. Она была такой наивной, полагая, что у их отношений будет сказочный конец. Ага, ведь принцесса в башне страстно желает сразу двух принцев.

Лиаму и Хаммеру было совершенно безразлично. Они будут ценить женщину, с которой могут хорошо проводить время, много смеяться и с которой будет много умопомрачительного секса. Это только ее вина, что она хотела, чтобы это длилось вечно.

Рейн высвободила ладонь из руки Лиама и уставилась в окно, пытаясь сморгнуть набегающие слезы и стараясь держать себя в руках. Нужно потерпеть еще немного. Она посмотрит на их подарок, затем сошлется на головную боль, а когда они привезут ее в клуб, запрется в ванной и попытается выплакать эту боль из своей души.

Тогда она просто будет наслаждаться, живя одним днем, на протяжении всего пути к неизбежному концу.

Лиам еще раз повернул налево, а дома становились только больше и больше… пока они не проехали один, с теннисным кортом на заднем дворе. Там они повернули еще раз налево, заехав в тупик. Ближе к концу улицы Лиам свернул на U-образную подъездную дорожку, которую обрамляли аккуратно подстриженные живые деревья, внутреннее пространство было устлано ковром пышной и красивой травы. Кирпичная аллея охранялась двумя мраморными львами, что располагались по обеим сторонам от тропинки, которая через пышную листву сада вела к входной двери, освещенной тепло светящимися фонарями.

Дом был огромный, но каким-то образом излучал ни с чем несравнимую ауру очарования. Большие, красивые окна выделялись на бледно-сером фасаде. Восхитительные французские раздвижные двери выходили на «балкон Джульетты», который, наряду с традиционными резными колоннами, образовывал портик над массивной входной дверью со стеклянными вставками, придавая особняку величественный вид.

Клумбы, окруженные изгородью из искусно кованного железа, что находились под окнами вдоль всего фасада дома, были переполнены изобилием разноцветных цветов.

Лиам заглушил двигатель. Хаммер буквально выпрыгнул из машины, чтобы открыть перед Рейн дверь. Когда он помог ей выбраться из машины, Лиам обошел внедорожник и взял ее за другую руку, девушка пристально на него посмотрела.

— Зачем мы здесь? — поинтересовалась она. — Ты знаешь, кто живет здесь?

— Знаю. Разве тут не прекрасно?

— Невероятно.

Боже, она все бы отдала, только бы остаться в этом месте хотя бы на ночь, так она могла бы притвориться, что дом принадлежит ей.

Улыбка Лиама стала шире:

— Тогда пойдем с нами.

Растерянность Рейн росла с каждым шагом, который они делали по кирпичной аллее в сторону входной двери. Они арендовали его на ночь, потому что загородный домик Лиама в горах был слишком далеко?

Когда они втроем достигли двери, Лиам опустил ладонь в карман пиджака:

— Вытяни вперед руку, дорогая.

Озадаченно нахмурившись, девушка протянула руку. Накрыв своей рукой и переплетая их пальцы, он положил на ладонь Рейн маленькую синюю бархатную коробочку:

— Рейн, что бы ты не думала, для меня и Хаммера ты значишь все. Мы не планируем быть с тобой день, или месяц, или даже год. Мы обязуемся быть рядом: и в радости и горести, день изо дня, разделяя с тобою всю нашу жизнь. Мы любим тебя, сейчас и навсегда.

Постепенно его слова растопили лед в сердце Рейн, она посмотрела на их соединенные руки, а затем бросила взгляд на торжественное выражение лица Лиама:

— Я не понимаю.

С таким же выражением на лице, Хаммера сжал ее руку с другой стороны, так что девушка была полностью окружена своими мужчинами.

— Лиам лучше меня умеет говорить такие вещи, но все, что он сказал — правда. Открой коробку, прелесть.

Зачем они привели ее на порог незнакомого дома и пытаются вручить ей подарок? Сердце Рейн застучало сильнее. Опасная фантазия закралась в голову… Но нет. Они никак не могли преподнести ей такой подарок.

— Что это за место?

— Давай, — прошептал ей Хаммер, когда мужчины убрали свои руки.

Рейн аккуратно взяла коробочку с двух сторон и осторожно потянула. Та открылась без единого звука. Внутри лежал ключ.

У девушки перехватило дыхание; она посмотрела сначала на Лиама, затем на Хаммера. Коварная надежда заполнила ее изнутри. Она быстро сморгнула набежавшие слезы:

— В-вы… — Она покачала головой. Это невозможно. — Этого не может быть.

Лиам ласково погладил ее пальцем по щеке и кивнул:

— Я все никак не мог найти подходящего времени, чтобы подарить тебе это, но теперь, кажется, я понял почему. Это много значит для нас троих. Вставь ключ в замок, дорогая, и открой дверь в наш новый дом.

Сердце Рейн пропустило удар, в ушах стоял такой шум, как будто рой пчел жужжал у нее над головой.

— Вы серьезно? Это… Это…

Рейн не смогла закончить предложение под натиском потока слез. От шока она прикрыла рот руками, чтобы сдержать всхлипы.

— Да, — нежно проговорил Лиам. — Я прекрасно знаю, как давно ты хотела дом, который могла бы назвать своим, и чтобы никто не имел права его у тебя отнять. Поэтому я приобрел его для тебя. Независимо от того, что происходит между нами, это — твой дом. У тебя всегда будут четыре стены и крепкая крыша над головой, чтобы укрыться, Рейн.

— Я-я не могу принять этот подарок. Это слишком. Это…

— Поздно, — прервал ее слова Лиам. — Дело уже сделано. Документы на дом оформлены на твое имя.

Его слова перевернули ее вселенную. Рейн пыталась понять происходящее, но мысли путались. Время потянулось медленно, напоминая тягучий мед. Ничего не имело значения, кроме ключа в ее ладони и слов, произнесенных Лиамом и отдающихся эхом в ее голове. Дом принадлежал ей. Лиам сделал это для нее.

— О, Боже мой! — ее хрупкую фигурку сотрясли рыдания.

Разве кто-нибудь делал для нее что-то хотя бы вполовину настолько же прекрасное? Зачем они сделали это?

Внезапно к спине Рейн прижался Хаммер, оборачивая руку вокруг ее талии и крепко удерживая девушку у своей груди. Его теплое дыхание коснулось ее ушка, в то время, как Лиам замер на месте, напряженно изучая выражение ее лица.

— Ты счастлива? — спросил Макен.

Она кивнула:

— Я потеряла дар речи. Это… удивительно.

Лиам заметно расслабился. Неужели, он на самом деле вообразил, что она не придет в восторг?

— Ты еще не видела его изнутри, — напомнил он ей.

— Неважно. — Она покачала головой. — Что бы ни было внутри — это будет самой прекрасной вещью на земле для меня. Зачем ты сделал это?

Рейн не испытывала никаких иллюзий насчет их отношений. Это не был какой-то простенький коттедж с одной единственной спальней в сельской местности. Он купил ей роскошный дом. Скорее всего, тот стоил уйму денег.

— Потому что я хочу подарить тебе все, — пробормотал Лиам. — Особенно, ощущение безопасности, которое у тебя должно было быть еще в детстве.

Он разрушил ее сомнения одним словом, сказанным самым лучшим способом. Она что и правда всего пару минут назад задавалась вопросом: «Действительно ли они ее любят?»

— Я тоже всегда хотел подарить тебе это ощущение, прелесть. — Голос Макена был хриплым, от переполняющих его эмоций. — Вот почему я взял тебя к себе… И почему не желал отпускать. Мне следовало купить тебе собственный дом много лет назад, но я не мог смириться с мыслью, что тебя не будет рядом со мной каждый день. Я боялся потерять тебя.

Рыдания, наполненные смесью удивления, печали, сожаления и восторга одновременно, вырвались из ее горла. Девушка бросилась в объятия к Лиаму, увлекая за собой и Хаммера, который крепко прижимался к ее спине.

Слезы катились по ее щекам, тело била крупная дрожь и она, наконец, осознала реальность происходящего.

— Ты действительно купил мне дом?

— Да.

Лиам отстранился и обхватил ладонями ее лицо, смотря в глаза с неистовой страстью, которую девушка не видела ранее.

— Когда?

Он замялся:

— Перед Днем Благодарения.

На нее обрушилась чувство вины. Он не отдал ей подарок тогда, потому что она сбежала, была дерзкой и упрямой «занозой в заднице».

— Я вижу, что тебя терзают угрызения совести. Не надо, — настаивал Лиам. — Все получилось, как нельзя лучше. Мы будем жить здесь втроем.

Слезы заструились по ее щекам с новой силой:

— Чтобы мечта стала реальностью.

— Для меня, тоже. — Хаммер нагнулся через плечо и запечатлел поцелуй на ее щеке.

— Пойми нас правильно, Рейн, — продолжил Лиам серьезно. — Ты для нас не просто каприз. Не развлечение, не рядовое завоевание для нас обоих. Ты — центр наших жизней.

Перед тем как она смогла сказать хоть что-то, Лиам захватил ее губы нежным, но необузданным поцелуем, до краев наполненным чистой любовью. Она обернула одну руку вокруг его шеи и открылась ему. Мужчина чувствовал себя таким цельным, прижимая девушку к своей груди. Рейн не могла представить себе, как можно любить этого человека еще сильнее.

Когда он отстранился от нее, страсть и огонь все еще ярко полыхали в его глазах.

— Навсегда, дорогая. И больше никогда не спрашивай об этом.

Как она могла?

— Спасибо, Лиам, — прошептала она. Ее голос дрожал, слезы ручьями текли по щекам. — Не только за подарок, дом выше всяких похвал. Спасибо за понимание меня и того, что мне нужно.

— Ты готова заглянуть внутрь? — усмехнулся Лиам.

— Да, — широкая улыбка озарила ее лицо. — Больше чем готова.

— И еще кое-что… — Хаммер развернул Рейн к себе лицом. — Предыдущие владельцы жили здесь на протяжении тридцати лет. Дом может быть оформлен не так, как тебе нравится. Но ты можешь сделать все что захочешь. Он пустой, поэтому я знаю, что нам нужно купить мебель, но, если ты захочешь сделать ремонт на кухне или в ванной, или еще где-нибудь… тогда сделай. Это мой подарок тебе, прелесть.

Ее сердце затрепетало от неимоверной радости второй раз за вечер.

— Макен, тебе не обязательно делать это. Я уверена, что он красив, и так оно и есть. Мне не нужно…

— Позволь мне сделать тебе такой подарок. Лиам купил для нас дом, где мы будем жить. Позволь мне сделать его внутри таким же прекрасным, как и ты…

Это должно быть одна из самых приятных вещей, которую ей говорили. Она снова расплакалась и прижалась к губам Хаммера в медленном трепетном поцелуе, ее лицо стало слишком влажным от слез.

— Я поражена до глубины души. Вы двое самые потрясающие мужчины, которые когда-либо встречались мне на пути. Я люблю вас обоих.

— И мы тебя очень любим, — пробормотал Макен. — А теперь открой дверь.