Дерзкий и Властный

Глава 6

Склонившись над стаканом виски в баре, Лиам с тревогой ждал Хаммера. Обжигающий алкогольный напиток согревал желудок, но не успокаивал; волнение и боль читались в глазах О'Нила. Несмотря на их с Макеном намерение приехать «чистыми» к Рейн на ужин, Лиам понял, что освобождение от Гвинет может оказаться не настолько уж простым делом, как он надеялся. Ему как никому это известно. Был ли хоть один момент, когда с этой женщиной было легко?

Он взглянул на свой телефон. Где, черт возьми, Хаммер? Кто бы сомневался, он наверняка все еще в постели с Рейн. Лиам напрягся, снова проснулся гнев. Он не мог туда пойти. Блядь.

Подняв бокал, он поболтал янтарную жидкость, наблюдая за ее циркуляцией внутри стеклянной тюрьмы. Лиам чувствовал себя в ловушке. Погрузившись в свои мысли, он не заметил, как к нему присоединился Хаммер, пока тот не плюхнулся на табурет рядом.

— Почему Гвинет все еще в моем клубе? — проворчал Макен.

— Ребенок уснул. Я велел ей написать, когда он проснется. Потом я их перевезу.

Хаммер смиренно вздохнул.

— Чем скорее, тем лучше. Гвинет и Рейн под одной крышей заставляют меня нервничать.

Лиам кивнул.

— Если Рейн столкнется с моей бывшей, боюсь, она сделает неправильные выводы.

— И то, что у Гвинет на руках ребенок, сыграет против. Я не хочу говорить Рейн про эту гадюку с задатками манипулятора. Она съест нашу девочку заживо. Если, конечно, та не изменилась, — Хаммер поднял вопросительно бровь.

— Она пытается убедить меня, что так и есть. Но она та еще хитрая стерва, только с более тонким подходом.

— Смотрю, ваша встреча прошла на веселой ноте?

— Засунуть член в блендер было бы более приятным занятием.

Хаммер съежился, затем взял открытую бутылку виски и сделал большой глоток.

— Правда, так приятно? Скажи, что случилось.

— Не совсем. Гвинет утверждает, что ребенок мой.

Макен выругался.

— Да неужели? Я в том смысле… разве нельзя это определить, просто посмотрев на ребенка?

— Ну, если судить по его внешнему виду… У него карие глаза и каштановые волосы, но это ничего не доказывает.

— Что ей нужно от тебя?

— Она вбила себе в голову, что нам нужно воссоединиться и стать семьей. — Лиам вздрогнул. — Судя по всему, у Кайла серьезные эмоциональные проблемы, оттого что у него нет отца. По крайней мере, так говорит психотерапевт мальчика.

— Твою мать, мужик, ты это серьезно? — Хаммер закатил глаза. — Психотерапевт для ребенка? Она думает, что ты купишься на это дерьмо? Что еще? Может быть, она еще предложит начать все с самого начала.

Лиам поделился подробностями своей стычки с Гвинет; и уже где-то на половине своего повествования не мог не почувствовать закипающую ярость Хаммера.

— Мне наплевать на доказательства, которые она якобы привезла с собой. Сейчас на каждом углу подделывают документы, — Макен закипал все сильнее. — Ты ведь не купился на это дерьмо, нет?

— Конечно, нет. Я сказал ей, что мне нужен тест на отцовство.

— Чертовски верно.

Хаммер, казалось, слегка успокоился, поэтому Лиам дорассказал ему свой диалог с Гвинет до конца.

— Единственное, что удерживает меня от того, чтобы вышвырнуть ее — ребенок, — проворчал Макен. — Каким бы ублюдком меня ни считали.

— Она всегда называла тебя отродьем Сатаны, ну, ты знаешь.

Хаммер рассмеялся.

— Буду счастлив угодить ей и в полной мере сыграть эту роль.

— Кстати говоря, о Гвинет — мне нужно найти ей отель.

— Пусть сама ищет место, где ей остановиться.

Хаммер нахмурился.

— Гвинет могла бы снять номер для ночлега в первый же вечер, но она этого не сделала. И что-то подсказывает мне, что единственный путь, который заставит ее убраться из Темницы, это если только я волоком вытащу ее отсюда, упирающуюся и кричащую.

— Хорошо, что у нас есть много веревок и кляпов, — губы Хаммера растянулись в ехидной улыбке. — Сделай мне одолжение. Найди Гвинет гостиницу рядом с аэропортом, так чтобы она могла подняться на метле и как можно быстрее улететь обратно в сторону Лондона.

— Сделаю все, что в моих силах.

Хаммер залпом допил виски.

— Ты ведь понимаешь, что ей нужно гораздо больше, чем просто отец для ребенка. Сколько?

— Больше эта стерва ни о чем не просила, просто быть рядом с ней, помогать воспитывать эмоционально неуравновешенного Кайла. Боже, меня сейчас стошнит. Мне нужно поговорить о чем-нибудь другом. Скажи, как там наша девочка?

— Рейн почти ничего не съела за завтраком. Я все еще беспокоюсь за нее, и еще эта долбаная пустышка, как бы эта вещица все не усугубила. — Хаммер зарычал. — Ты не представляешь в каком шоке я был, когда она хлопнула этой чертовой штуковиной о стол и спросила меня, есть ли у тебя пристрастия к играм взрослый-ребенок.

Лиам чуть было не поперхнулся.

— Надеюсь, ты сказал ей «нет».

Хаммер ухмыльнулся.

— Не волнуйся, приятель, именно так и сказал. Я ведь не соврал, верно?

— Идиот, — ответил Лиам, негромко фыркнув. — Послушай, насчет сегодняшнего вечера… После ужина, я тут подумал… Давай покажем Рейн дом. Может, тот факт, что я купил ей дом, заставит ее почувствовать себя более защищенной в нашем обществе. Это также обеспечит ей безопасное место для проживания, на тот случай, если моя бывшая задержится рядом.

Хаммер улыбнулся.

— Отличная идея. Ремонт сделан?

— Не совсем. Но я могу позвонить прорабу и сказать ему, чтобы тот немного прибрался. Мы расскажем Рейн о нашем намерении переехать на Рождество и попросим, чтобы она уже начала задумываться о том, как ей обустроить свою новую кухню.

— Уверен, там обязательно должен стоять большой духовой шкаф. — Хаммер кивнул. — Она будет в восторге.

— Я тоже так думаю. Где она сейчас?

— Все еще спит в моей комнате.

Шипящий змей ревности зашевелился внутри О'Нила, как и тогда, когда они были в машине.

— Полагаю, ты получил возможность закончить то, что начал на обратном пути сюда?

Слова слетели с языка Лиама прежде, чем он смог остановиться.

Хаммер повернулся и уставился на него. О'Нил не видел ни гнева, ни чувства вины в карих глазах своего друга, лишь жалость. Что задело мужчину даже больше. Лиам хотел бы, но уже не мог забрать назад свое едкое замечание.

— Прекрати, — Хаммер поднял руку, — я просто отвез ее позавтракать. Вернувшись, мы оба забрались в постель. Я только прижимал ее к себе и гладил по волосам, пока она не уснула. Да даже если бы я переспал с ней, почему это вызывает у тебя подобную реакцию? Мы разделяем ее. Знаешь, будет время, когда меня не окажется рядом, и ты будешь ее хотеть. Или же, наоборот. — Он покачал головой. — Думаю, Гвинет принесла сюда даже больше проблем, с которыми мы когда-либо сталкивались.

Лиам потянулся за остатками своего виски.

— Ну, и кому теперь нужен психотерапевт?

В глубине души он не решил, прошла ли горечь от встречи с Гвинет, но Лиаму не хотелось сидеть здесь и анализировать свои эмоции.

— Как прошел ваш разговор с Биллом?

Хаммер пожал плечами.

— Он угрожал… я угрожал. Итог: я сказал ему, что если он еще раз покажется в Темнице, я пущу ему пулю в лоб.

— Звучит чертовски хорошей идеей. Я заряжу пистолет.

Лиам ухмыльнулся.

— Он уже заряжен и ждет в левом верхнем ящике моего стола.

Он сделал еще один глоток виски.

Лиам услышал позади себя шаги. Что если Рейн проснулась и подслушала их разговор? Поток адреналина пронзил его тело. Они с Хаммером обернулись, видя, как с усмешкой к ним направлялся Бек, сжимая в руках белый бумажный пакет.

— Ну как ты, папочка?

Взяв протянутый пакет, Лиам заглянул внутрь и увидел тестовый набор. Это принесло облегчение… и страх. Был ли он готов встретиться лицом к лицу с отцовством или нет, в ближайшее время ему предстоит узнать правду.

— Теперь, когда ты принес это, я чувствую себя гораздо лучше. Спасибо.

Вытягивая комплект из пакета, Бек приподнял бровь.

— Если хочешь, я могу взять образец прямо сейчас?

— Ребенок пока спит, — ответил Лиам. — Скажи мне, что нужно делать, и я позабочусь об этом, когда он проснется.

Бек кивнул, потом пошагово объяснил Лиаму, что тот должен сделать, чтобы взять образец для ДНК-теста. Он также предоставил имя и номер телефона лаборанта, который будет работать с материалом, а спустя двадцать четыре часа предоставит результаты Лиаму.

— Завтра ты будешь знать, свободен ты или же, напротив, на ближайшие восемнадцать лет тебе стоит готовиться к выплате алиментов.

Бек пожал плечами.

— Да ну на хрен, — проворчал Лиам.

— Где, кстати, твоя бывшая? Не терпится познакомиться с ней, — он подмигнул. — Проверить, действительно ли она такая сумасшедшая, как вы двое говорите.

— Мы спрятали ее в одной из задних комнат, — Лиам указал головой в том направлении. — Но нам еще нужно найти место, где бы ее разместить.

— Разместить? Ты имеешь в виду… спрятать тело? — Бек зажмурился. — Так ты уже ее грохнул?

— Нет. Пока только в мечтах, — издевательски произнес Хаммер. — Мы должны найти ей номер в гостинице. Гвинет убеждена, что она вместе с ребенком переедет к Лиаму.

Закипая от злости, Бек повернулся к другу Макена.

— Не говори мне, что ты, мать твою, бросаешь Рейн, чтобы успокоить свою бывшую жену.

— Проклятье, конечно, нет! — рявкнул Лиам.

— Хорошо. Тогда мне не придется тебя убивать. — Бек сунул руку в карман джинсов и вытащил связку ключей. Найдя нужный, он передал тот О'Нилу. — Вот. Это ключ от моей квартиры. Твоя бывшая и ребенок могут остаться там на несколько дней, до тех пор, пока я буду занят в больнице.

Лиам моргнул. Они с Беком еще не совсем поладили, но он оценил этот жест.

— Я… Ничего себе. Спасибо.

— Не нужно благодарностей. — Бек кивнул на него. — Вам нужна сейчас вся помощь, которую можно получить.

— Тут ты прав, — мрачно согласился Лиам.

— Если захочешь причинить некоторую боль своей бывшей, можешь воспользоваться моей большой сумкой с игрушками в шкафу в спальне, — Бек злобно усмехнулся.

— Я это учту, — О'Нил фыркнул на садиста. — Если для того, чтобы использовать их, мне придется прикасаться к ней, то нет уж, спасибо.

Бек усмехнулся.

— Мне нужно бежать. Напиши, если у тебя возникнут вопросы. Черт возьми, напишите мне в любом случае и дайте знать, как у Рейн дела.

— Будет сделано, — ответил Лиам, удивленный эмоцией, которая была вызвана словами доктора. — Я ценю все, что ты сделал, Бек.

— Сможешь поблагодарить меня после того, как мы выясним, что ДНК ребенка не совпадает с твоим.

Отсалютовав, Бек повернулся и вышел из комнаты.

Несколько долгих минут в комнате царила полнейшая тишина, О'Нил переваривал случившийся разговор. Затем он повернулся к Хаммеру.

— Есть что-то, что ты не договариваешь мне о Рейн? О Билле?

— Вовсе нет, — заверил Хаммер. — Я просто думаю… Я знаю, что ты сказал, будто Гвинет не просила денег, но ведь ей что-то нужно.

— У нее больше денег, чем у Креза, Макен. Она здесь из-за меня.

Даже Лиам слышал в собственном голосе отчаяние.

— Ну, тогда, наверное, впервые в ее идеальной жизни Гвинет не получит того, чего хочет.

— Да мне плевать, чего она хочет. Я больше беспокоюсь о Рейн.

— Мы позаботимся о ней вечером, — заверил Хаммер.

— А что если выяснится, что у меня есть сын? Захочет ли она по-прежнему быть со мной?

— Конечно. У Рейн огромное сердце. В нем найдется места для меня, тебя и Кайла. Если он твой, она полюбит и его, потому что он часть тебя.

— Спасибо, мне нужно было это услышать. — Лиам вздохнул. — Я хочу, чтобы ты знал: независимо от того, что выдаст тест, я буду предан тебе и Рейн. Я сделаю все, от меня зависящее, но не позволю Гвинет встать между нами.

— Вот это другой разговор.

Хаммер улыбнулся и поднял бутылку.

Они выпили, и впервые за целый день Лиам почувствовал, что к нему возвращается чувство уверенности в будущем.

— Слушай, почему бы тебе не вернуться ко мне в комнату и не присоединиться к Рейн в постели, — предложил Хаммер. — Ей тебя не хватает. Это может послужить нашей девочке утешением.

— Мне бы очень этого хотелось, — О'Нил был чертовски благодарен за предложение. Он должен почувствовать ее вокруг себя, вдыхать ее тепло. — Я не очень трезв на данный момент и могу говорить как девчонка, но возможность быть рядом с ней успокаивает меня, Макен.

— Так же, как и меня, — Хаммер кивнул, и на его лице появилась мрачная решимость. — Я присоединюсь к вам двоим в ближайшее время. Но сначала я хочу поговорить с Гвинет.

— Не думаю, что это хорошая идея, — не то, чтобы Лиам не ценил помощь своего друга, но они и без Хаммера уже достаточно облажались, стуча палкой по кастрюле и создавая большой переполох. — Я бы предпочел, чтобы ты не обращал на нее внимание.

— Я знаю и понимаю почему. Но она надела для тебя свою лучшую маску. Со мной она может просчитаться и невольно дать какую-то подсказку о том, почему она вдруг так захотела, чтобы вы трое стали семьей.

— Своим появлением ты только разозлишь ее. Если она заорет на весь нижний зал…

— Прежде чем позволю этому случиться, я прикую ее к Андреевскому кресту и заклею скотчем рот.

Губы Хаммера искривились в злобной улыбке.

— И ты будешь наслаждаться каждый гребаной минутой, — отметил Лиам. — Пойду уберу комплект теста ДНК в свою машину, чтобы, когда ребенок проснется, быть готовым увезти его подальше от Рейн. И еще, если ты не сможешь жить без того, чтобы не поджарить Гвинет на гриле, я не буду тебя останавливать. Но ради Рейн число погибших в зоне военных действий надо свести к минимуму, понял?

— Слово бойскаута.

Хаммер ухмыльнулся.

Лиам закатил глаза и поднялся со стула, засунув пакет подмышку.

— Мы оба знаем, что ты никогда не был бойскаутом, приятель. Я скоро.

Когда О'Нил покинул бар, Макен поднялся на ноги. Расправив плечи и стиснув зубы, он прошел по коридору. День был как один сплошной гребаный цирк. Ему не терпелось применить свой кнут ко всем животным, но обстоятельства мешали. Ему не нравилось когда что-то находилось вне его контроля.

Мысль ждать двадцать четыре часа подтверждения о том, был ли причастен Лиам к беременности Гвинет, казалась бесконечной, как пожизненное заключение в тюрьме. Да и угроза отца Рейн, что он выполнит свое обещание, не давала Макену покоя.

Несмотря на то что у Хаммера был штат грамотных кровопийц-адвокатов, он знал, что, откупаясь от отца Рейна в течение многих лет, выглядел виноватым. Невиновные люди не прибегают к взяткам. Даже если Рейн будет свидетельствовать о том, что Макен никогда не прикасался к ней сексуально, когда она была несовершеннолетней, суд мог истолковать, что Рейн страдает от стокгольмского синдрома или какой-либо другой ерунды, чтобы обвинить его.

По крайней мере, здесь, с Рейн будет Лиам, если сбудутся его худшие опасения… если, конечно, Гвинет раньше не вонзит в него свои когти.

Остановившись у двери недавно отремонтированного люкса, Хаммер спрятал подальше свой гнев. Он не мог позволить себе хоть какую-нибудь брешь в броне. Если Гвинет почувствует хотя бы одну, она пустит ему кровь. С.у.к.а проехала полмира в надежде заманить в ловушку своего бывшего мужа. Она заслуживает грубого пробуждения.

Он поднял руку, чтобы постучать. Да пошло оно все. Макен повернул ручку и вошел в комнату.

Белокурые локоны Гвинет ниспадали на спину; она напевала нежную мелодию. Ее расслабленная поза выглядела самодовольной. На самом деле, она была как суккуб, спокойна, словно безмятежное море, как будто считала, что ее победа было неминуемой. Если Хаммер позволит ей быть рядом с Лиамом, она высосет из того жизнь.

Но она была на его территории, а Макен хотел получить ответы, что он искал, и поставить ее на место.

Он прочистил горло, и Гвинет, вздрогнув, обернулась. Когда взгляд женщины упал на него, ее теплая приветливость исчезла. «Ах, она ожидала Лиама». Хаммер одарил ее холодной улыбкой.

Она состроила вежливую гримасу на лице безупречного цвета слоновой кости, с большими глазами, пухлыми и розовыми губами. Но он видел, что за расчетливая с.у.к.а скрывалась под ней.

— Макен, не ожидала тебя здесь увидеть. Я бы предложила тебе войти, но ты уже вошел… — Гвинет развела руками. — Какой сюрприз.

Шагая к кровати, Хаммер изучал темноволосого мальчика. Милый малыш, но он не видел особого сходства с Лиамом. Хотя опять же, он ни черта не смыслил в детях.

— Твой приезд тоже стал для меня огромным сюрпризом. — Он поднял бровь. — Но так как ты проделала весь этот путь, чтобы попасть мой клуб и увидеть Лиама, не думаешь ли ты, что прежде тебе нужно было обговорить это со мной?

— Я не предполагала, что мне придется явиться без приглашения. Понимаю, мне следовало бы предупредить тебя.

И хотя голос Гвинет был спокойным, от Хаммера не скрылось порицание. Пришло время расставить все по своим местам.

— Это мой клуб. Мои правила, — отчеканил Макен.

— Справедливо.

Ее выражение лица было спокойным и идеально сочеталось с ее уклончивым голосом.

Хаммер мог поклясться, что она попридержала язвительные слова, которые в действительности хотела произнести. В прошлом она совершенно не парилась о том, что говорила, но Лиам был абсолютно прав; новая версия Гвинет казалась более подозрительной.

— Если ты пришел, чтобы просто поболтать, то мне очень жаль. Сейчас не самое подходящее время для этого, — и она указала рукой в сторону спящего ребенка. — Разница во времени негативно сказалась на Кайле. Он, как и его отец. Тебе прекрасно известно, как Лиам нуждается во сне, когда совершает длительные перелеты. Давай в другой раз.

Гвинет бесцеремонно направилась к двери, как будто собиралась выпроводить его из комнаты, но Хаммер остановил её на полпути, жестко схватив за запястье.

— Я предпочитаю поговорить обо всем сейчас, — втолкнув женщину в маленькую ванную и плотно закрыв за собой дверь, Макен прислонил Гвинет к гладкой поверхности двери, загоняя в ловушку. — Обсудим здесь. Так мы не разбудим ребенка.

Женщина слегка прищурила глаза.

— Кайл разволнуется, если проснется в одиночестве в незнакомом месте.

— Тогда закончим с этим побыстрее, милая. — Хаммер скользнул медленным, оценивающим взглядом вниз по ее телу, пока не остановился на ее груди. — Вижу, ты потратила отступные Лиама на благое дело.

Воздух между ними, словно электрический разряд, начинал потрескивать от напряжения, и Макен мгновенно почувствовал ее легкое внутреннее раздражение. Улыбка сверкнула на его губах.

— Я предполагаю, не это является главным вопросом, который ты пришел обсудить.

Соблазнительно облизнув губы, Хаммер впился в Гвинет взглядом и захватил несколько прядей ее светлых волос, пропуская их между большим и указательным пальцами. Этим легким, но провокационным движением, он подтянул ее ближе к себе, чувствуя тепло ее тела. Как бы сильно он не ненавидел эту шлюху, он использует такое оружие, как соблазнение, если придется.

Когда он снова взглянул на ее соски, те затвердели, превращаясь в твердые пики. Легкий румянец расцвел на щеках Гвинет. Он заметил, как ее руки слегка вздрогнули, как будто она боролась с сильным желанием прикрыть свою грудь. Бинго.

— Что тебе нужно?

Она попыталась отстраниться от него, но Хаммер не отпускал.

— Помнишь ту ночь, когда ты пыталась меня соблазнить? — промурлыкал он, продолжая ласкать ее волосы. — Признайся, ты все еще думаешь об этом? Представляешь, а что если…

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Мне жаль, если ты неправильно истолковал мою попытку сделать так, чтобы лучший друг моего мужа почувствовал себя желанным гостем в нашем доме.

— Ты прекрасно понимаешь о чем я. Тот год, когда я приехал проведать могилу Джульетты, чуть позже вашей с Лиамом свадьбы. Неужели ты забыла ту ночь?

Гвинет отказывалась встречаться с его пристальным взглядом. Жилка на ее шее забилась быстрее. Румянец на щеках стал темнее.

Выпустив ее шелковистые пряди, Хаммер провел костяшками пальцев по линии ее подбородка. Он испытывал неподдельное удовольствие, заставляя ее дрожать под его прикосновениями.

Она дернулась от его руки.

— К сожалению, помню.

— Мы с Лиамом сидели в его кабинете, распивая бутылку виски. Ты присоединилась к нам.

— Ты, должно быть, ошибаешься.

Было так забавно слышать ее напряженный голос.

— Ох, милая. Но именно так и было. Лиам лег спать вскоре после этого. А ты залезла ко мне на колени. Припоминаешь?

На мгновение ее лицо словно окаменело, но через пару секунд вновь вернулось привычное расслабленное выражение.

— Да, я помню, как зацепилась ногой за журнальный столик и упала на тебя. Ты это имеешь в виду?

Хаммер рассмеялся — звучно и протяжно — над ее словами.

— Так оказывается, ты случайно уселась на мои колени? И терлась о мой член?

Гвинет вскинула голову.

— Я просто безуспешно пыталась встать, было трудно найти баланс.

— Почти семь минут? — рассмеялся Хаммер. — Если это так, то у меня был самый короткий в жизни приват-танец.

Новая вспышка гнева окрасила ее лицо.

— Ты слишком много о себе возомнил. Я никогда не пыталась тебя соблазнить.

Без предупреждения, Хаммер схватил ее за плечи, вжимаясь в нее своим телом, и прижал к двери. Гвинет ахнула. Просунув колено между ее бедрами, Макен потерся о ее лоно.

Внезапно дыхание женщины стало прерывистым, это поведало Хаммеру о том, что с.у.ч.к.а была разгневана… или возбуждена. Но сейчас его это волновало меньше всего.

— А может, и стоило бы. Ты по-прежнему сногсшибательно выглядишь.

— А ты стоишь слишком близко.

Гвинет вытянула руки, упираясь ими ему в грудь, как если бы хотела оттолкнуть его. Но она этого не сделала. Хаммер посмотрел туда, где она прикасалась к нему.

— Ну, и что же ты собираешься делать своими руками, милая? Хочешь снять с меня футболку? Приятно прикасаться ко мне?

Она быстро убрала руки от его груди, будто ее ошпарили.

— Не будь смешным.

— Так ты хотела меня только когда была замужем за моим лучшим другом? — Макен состроил издевательскую гримасу полную притворной боли. — Мне кажется, ничто не доставляет столько удовольствия, как желание предать того, кого ты якобы любишь.

— Ублюдок.

Она стиснула зубы, а затем вскинула руку, чтобы влепить ему пощечину, но Хаммер поймал ее запястье и покачал головой.

— Не будь плохой девочкой, Гвинет, или мне придется перекинуть тебя через колено и отшлепать.

Ее ноздри затрепетали, ресницы задрожали.

— Я не собираюсь играть в твои развратные игры. Ты пришел сюда просто, чтобы оскорбить меня? Если тебе больше нечего сказать, выпусти меня из этой комнаты.

Он напугал ее. Время заканчивать игру.

— Знаешь, я не подчиняюсь командам, я их отдаю. — Выпустив ее запястье, Хаммер сверлил ее гневным взглядом. — Сколько?

Она поняла, что именно он имел в виду; Хаммер был близок к триумфу. Гвинет часто заморгала ресницами.

— Сколько чего?

— Прекрати строить из себя девственницу. Ты не настолько хороша в этом, — выплюнул он. — Сколько денег ты хочешь за то, чтобы взять чемоданы и ребенка и свалить из страны и из жизни Лиама?

Каким-то образом у нее получилось нацепить на себя маску неподдельного удивления.

— Ты думаешь, что я приехала сюда из-за денег?

— Готов поклясться твоей задницей.

Гвинет нахмурилась.

— Я разочарована, что ты думаешь, будто я буду удовлетворена чем-то настолько вульгарным. Я просто хочу Лиама. Кайлу нужен отец.

— Тогда я советую тебе отправиться к тому, кто трахнул тебя, и поговорить с ним. Потому что этот ребенок такой же О'Нила, как и мой.

Гвинет напряженно покачала головой.

— Кайл его сын. Я не ожидаю, что ты поверишь мне, но я привезла доказательства.

— Ты привезла поддельные документы.

— Ребенок от Лиама, — проскрежетала она сквозь стиснутые зубы, — я не спала ни с кем с той самой ночи, когда мы были с ним.

Не сдержавшись, Хаммер откинул голову назад и рассмеялся.

— Да ты бы трахнула рычаг переключения скоростей в своем «феррари», чтобы мы только подумали, что ребенок от Лиама.

Стрельнув в него ледяным взглядом и возмущенно вскинув подбородок, Гвинет, вернув невозмутимое выражение лица, пробормотала: — Я изменилась, Макен. Я уже не та женщина, которой была прежде.

Хаммер мог проверить так ли это на самом деле в считанные секунды. Хоть эта изворотлива стерва пыталась им манипулировать, он не позволит своему гневу выйти из-под контроля.

Он снова потерся бедром о ее лоно, слегка увеличивая давление. Гвинет напряглась, затем чуть-чуть изогнулась.

Макен схватил ее за бедра, перемещая так, чтобы она при каждом следующем движении терлась киской о его ногу.

— Расскажи мне еще раз, как сильно ты изменилась.

Она не смогла сдержать своего вздоха, полного желания, впиваясь в губы Хаммера долгим взглядом. Пронизывающие ощущение враждебности и ожидания повисли в воздухе, натянутое чувство дискомфорта окутало их словно тонкая ткань. Он ждал.

Наконец Гвинет попыталась оттолкнуть его и свести ноги вместе.

— Отвали от меня сейчас же!

Но Хаммер даже не шелохнулся, продолжая слегка задевать ногой ее плоть.

— Я все еще жду.

— Чего?

Ее дыхание было неровным.

Он получал извращенное удовольствие, видя, как трудно ей было держать себя в руках. Ее пульс все еще был ускоренным, что можно было заметить по трепещущей жилке на шее. Он почувствовал, как она пытается взять себя в руки.

— Тебя, конечно; я ожидаю увидеть насколько ты изменилась.

Он с интересом рассматривал ее, обводя небрежно пальцем ключицу, затем переводя взгляд на твердые жемчужины сосков.

— Потому что в данный момент для меня ты выглядишь возбужденной.

Ее манера поведения вмиг переменилась, словно Хамелеон сменил свой цвет. Ее идеально выщипанные брови сошлись на переносице, выражая фальшивое негодование.

— Не мучай меня. Ты даже представить не можешь, что мне пришлось пережить. Но я все же надеюсь, что ради Лиама ты попытаешься меня понять.

Макен не собирался покупаться на ее слова, полные лжи.

— Через что ты прошла? Скорее всего, ты имеешь в виду все те неприятности и страдания, что ты причинила?

Гвинет прерывисто вздохнула, ее худенькие плечи опустились, как если бы ей предстояло покаяться в грехах.

— Да, я не была хорошей женой. Я знаю. Но моя жизнь была похожа на ад с того момента, как мы с Лиамом расстались. Я многое поняла.

— О, действительно? — Хаммер проговорил спокойным голосом.

— Я бы все отдала, если бы могла вернуться назад и исправить те ошибки, что совершила. Я живу со страшным чувством вины за разрушение нашего брака.

Хаммер сомневался, что она способна на какие-то глубокие чувства, а тем более такие, как вина и раскаяние.

— Я люблю нашего сына… и каждый день, когда смотрю на Кайла, я понимаю, как сильно все еще люблю Лиама, — с.у.ч.к.а выдержала паузу для более драматичного эффекта. — И всегда буду. Поэтому я пришла сюда в надежде, что мы сможем снова воссоединиться и стать семьей ради Кайла.

Хаммер не удивился тому, что Гвинет пыталась вернуть бывшего мужа в свою жизнь, убаюкивая лживыми речами, но наблюдение за тем, как она в очередной раз придумывала изощренную ложь, заставило его внутренности скрутиться в тугой узел.

— Я сделаю все, что смогу, чтобы сделать это правильно, — призналась она. — Просто я не уверена, что верно в данный момент.

— Хочешь совет?

Ух ты, а у стервы, и правда, стальные нервы.

Ее подбородок наигранно задрожал.

— Я твердо настроена доказать Лиаму, что изменилась.

Хаммер сомневался в этом.

— Он такой человек, который будет активно участвовать в жизни ребенка. И ради Кайла эту связь необходимо выстроить именно сейчас.

— Ты считаешь, что ребенок нуждается в нем, да?

— Возможно, ты считаешь, что с моей стороны глупо полагать, что эмоциональное состояние Кайла находится под угрозой, — Гвинет слегка всхлипнула. — Но без своего отца мой маленький мальчик будет страдать от недостатка знаний, понимания, связи — любви, которую может дать ему только Лиам.

Хаммер не сомневался ни секунды, что друг справится с этой ролью без возражений… если окажется отцом Кайла.

— Я буду счастлива… — Гвинет потянулась и положила ладонь на щеку Макена, чем очень его удивила, — если ты и я… Между нами всегда были недопонимания и противоречия. Я сожалею об этом. Ты лучший друг Лиама. А я его жена и поэтому…

— Бывшая, — уточнил Хаммер.

Она широко улыбнулась, как бы отказываясь замечать его поправки.

— Конечно, ты и дальше захочешь видеть его в своей жизни, как и я. Так давай отбросим в сторону нашу вражду и зароем топор войны.

Она, блядь, серьезно? Естественно, Гвинет думала, что он поверит в ее сказки, которые она рассказывала наполненным мольбой голосом. Хаммер пытался изо всех сил не показать презрение и не фыркнуть ей в лицо. Он позволит ей думать, что купился на ее ложь — пока что.

— На самом деле, я бы тоже был не против того, чтобы зарыть топор войны.

«В твоей голове».

— Правда? Оу, спасибо, Макен. — Она шагнула к нему и крепко обняла. — Мне стало намного легче. Может… ты поможешь мне убедить Лиама, что я люблю его и мы могли бы попробовать стать семьей, как прежде?

Хаммеру пришлось сглотнуть неприятное ощущение, которое зародилось в его желудке, чтобы не выплеснуть рвоту прямо тут. Он приложил все усилия, чтобы сохранить прежнее выражение на лице.

— Тебе придется сделать это самой. Я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе вновь ранить его чувства.

Гвинет отшатнулась, как если бы он ударил ее.

— Ты все такой же злобный, эгоистичный человек, думаешь больше о своем благополучии, нежели о Лиаме. Жаль.

— А ты хитрая ведьма, так что мы отлично поняли друг друга.

На ее лице появилась обреченность.

— Знаешь… рано утром у меня случился приступ лунатизма. И я случайно наткнулась на комнату Лиама.

Как же, наткнулась она.

— Когда я очнулась, то была неожиданно удивлена найти следы присутствия Лиама в этой комнате. Затем я поняла, что в той спальне еще находятся и женские вещи. И когда ты пришел сюда, я ощутила такой же аромат духов от тебя. Я так понимаю… вы делите ее? — она послала ему сочувственное выражение. — Макен, а что ты будешь делать, если она окажется твоей следующей Джульеттой?

Ее слова оказались, словно удар ниже пояса, его тело пронзила яростная волна гнева. Хаммер почувствовал, как напряжение его охватило, он сжал пальцы в кулаки. Если бы не сделал этого, то он бы, вероятнее всего, обернул их вокруг шеи этой гадины и сдавливал до тех пор, пока каждая капля жизни не покинула бы ее тело.

Хаммер сверлил ее взглядом, неистово желая, что его разум прояснился.

— А у тебя хороший нюх.

Гвинет приторно улыбнулась, напомнив ему изворотливого политика — лишь краткие обещания, ничего конкретного. Все полный бред.

— Что ж, я все равно уверена, что эта маленькая интрижка подойдет к концу, прежде чем бедная девушка совершит что-нибудь непоправимое. Но у Лиама большое сердце, и несмотря на то, что он постоянно довольствуется твоими объедками, он поможет тебе справиться с последствиями ужасной ошибки.

Хаммер сдержал рычание.

— Я думал, мы покончили с враждой, Гвинет? Тебе не кажется, что оскорблядь меня и мою покойную жену не очень по-дружески с твоей стороны?

— Оу, Макен, — каким- то образом ей удалось придать себе расстроенный вид, когда она потянулась и взяла его за руку, — ты опять меня неправильно понял. Конечно, я совершенно не то имела в виду. Я лишь пытаюсь сказать, что мое сердце переполнено от любви к Лиаму. И ради него я беспокоюсь о тебе. Я думаю, тебе пора найти женщину, которая тебя искренне полюбит. Или ты сам не в состоянии найти такую?

Хаммер никогда не бил женщин, когда был в ярости. Но ради этой мерзкой дряни он был готов сделать исключение. Цепляясь за последние остатки терпения, он выдавил улыбку.

— Теперь, когда мы начали все заново, я могу говорить откровенно?

— Конечно, — заверила она его с невинным взглядом.

— Вскоре после того как вы двое сочетались узами брака, я сказал Лиаму, что ты коварная с.у.к.а. Ненавижу признавать свою правоту, но я ни капли не удивлен.

Хаммер наблюдал, как Гвинет между ее пустой болтовней изловчилась изобразить состояние шока, смешанное с ее обычным поведением надменной снежной королевы.

— Что, прости?

— У тебя два варианта, — отчеканил он спокойным, низким голосом. — Первый: ты называешь мне конкретную причину, почему ты притащилась сюда. Когда ты ее озвучишь, я выпишу тебе хороший чек. Тогда ты тащишь свою задницу обратно в Лондон, чтобы ни Лиам, ни я больше не видели тебя, не говоря уже о том, чтобы разговаривать с тобой.

Она скривила губы в язвительной мрачной улыбочке.

— Ты не можешь меня заставить.

— А ты уверена, что я не попытаюсь? Назови цену, и я посмотрю приму я ее или нет.

Она презрительно усмехнулась.

— Нет. Я здесь ради Лиама.

— Ну, тогда, милая, тебе суждено свалить домой с пустыми руками. У него исчезли все чувства к тебе в ту минуту, когда твой личный тренер трахал твою задницу, а ты брала в рот у его дружка. О'Нил больше не любит тебя и никогда не полюбит. И он никогда, слышишь, никогда не станет частью твоей жизни. Я позабочусь об этом.

Ее улыбка выглядела предупреждающей, от чего спина Хаммера покрылась мурашками.

— Это мы еще посмотрим.