Дерзкий и Властный

Глава 9

Заехав на автостоянку многоквартирного комплекса, где располагалась квартира Бека, Лиам повернулся к Гвинет. Наконец-то, ему удалось взять сложившуюся ситуацию под контроль. Эта женщина больше не сможет нанести неожиданный удар или ранить его лучшего друга. Здесь ему не нужно будет защищать Рейн от своей бывшей жены. Больше она не сможет спровоцировать его, и ему не нужно будет гасить вспыхнувшие ссоры. Теперь Гвинет будет на его территории, следуя его указаниям и играя по его правилам.

«Давай разберемся, ради чего же ты все это затеяла?!»

Швейцар сопроводил их вверх на лифте, и они вошли в квартиру; солнечный свет, струился через стеклянные окна в пол, расположенные на противоположной стене, которые открывали, насколько можно было обхватить взглядом, восхитительный вид на океан.

— Лиам, здесь так мило. И даже немного уютно…

Гвинет окинула взглядом небольшое пространство комнаты, закатывая внутрь чемодан на колесиках, и ласково скользнула пальчиками по спинке кожаного дивана. Обогнув барную стойку, женщина прямиком направилась в кухню. Легким движением руки она открыла дверь на балкон и с восхищением выглянула наружу:

— Мы с Кайлом будем счастливы здесь, но только временно, пока не подыщем местечко для нас троих.

Закатив сумки с продуктами, Лиам повернулся и свирепо посмотрел на бывшую жену. Мужчина устал, был ужасно голоден, и у него не осталось сил терпеть эту манипулирующую стерву, которая нарочно строила из себя идиотку. Но он намерен наставить ее на путь истинный — раз и навсегда.

Лиам разложил все необходимое на кухонном столе, вместе с новым автомобильным креслом, в котором лежал Кайл. Он убрал еду и другие продукты, наблюдая, как довольно вздыхает Гвинет, словно кот, проглотивший канарейку. Определенно, она что-то задумала.

Наконец, женщина закатила чемодан со сложенным на нем сверху детским манежем в единственную спальню. Схватив яблоко и пару крекеров, Лиам решил перекусить, довольный тем, что ему не нужно находиться в одной комнате со своей бывшей женой, даже если это продлится не более пары минут. Он почти доел последний кусочек, когда она его позвала:

— Ох, Лиам…

— Что? — выкрикнул он.

— Ты не мог бы установить манеж для Кайла в спальне рядом с нами?

Яблоко, которое было таким восхитительным на вкус, пока он его ел, вдруг стало кислым.

— Я разложу его, Гвинет. Но я говорил тебе, что не останусь здесь.

Женщина послала ему улыбку, говорящую, что она находит его заблуждения очаровательными:

— Спасибо.

Когда Лиам нагнулся, чтобы собрать манеж, который будет временной кроваткой для Кайла, малыш завозился.

Сначала он захныкал, затем пару раз издал кряхтящие звуки. Обиженно засопев, мальчик начал плакать.

Лиам сверкнул в сторону Гвинет выжидательным взглядом. Она робко подошла к нему, полностью игнорируя плач ребенка, и провела ноготком вниз по его плечу:

— Я ценю твою помощь.

— Я был бы признателен, если бы ты все-таки уделила внимание Кайлу. У меня голова раскалывается.

— Я могу помассировать тебе шею, как это делала раньше, — предложила она и потерлась о него всем телом.

Лиам приложил все силы, чтобы не вздрогнуть от отвращения:

— Нет. Выясни, что беспокоит мальчика. — Когда он заметил, что она все еще колеблется, он выпрямился и наградил Гвинет сердитым взглядом. — Сейчас же, Гвинет.

Она совершенно не выглядела раскаявшейся или покладистой, это напомнило ему, что у его бывшей жены нет ни капли покорности. Вместо этого, она раздраженно фыркнула и, выходя из спальни, крикнула через плечо:

— В скором времени, мы должны поговорить о нас, милый.

Мужчина неоднократно повторял бывшей жене, что он не ее милый и это, даже отдаленно его не интересовало, но играть в глупую блондинку, без сомнения, было частью ее плана.

Поскольку Кайл продолжал капризничать, Лиам выглянул из-за угла спальни в кухню. Гвинет пыталась утихомирить малыша, укачивая в автомобильном кресле. Помимо того, что у нее не было ни грамма покорности, как оказалось, еще и полностью отсутствовал опыт в обращении с детьми.

— Может, мальчик голоден? — поинтересовался Лиам.

— Я не знаю.

— Разве не ты его мать?

Она раздраженно вздохнула:

— Ты уже закончил с установкой манежа? Возможно, он снова хочет вздремнуть. Или может потому, что он весь в этих слюнях. Так неприятно.

— У него что, режутся зубки?

— Похоже на то.

«Но она не уверена?» Лиам нахмурился. Определенно настало время копнуть глубже и выяснить, что за игру затеяла Гвинет.

Когда манеж был окончательно установлен, Лиам застелил одеялом его дно, после чего, покинул комнату и обнаружил женщину, сидящей на диване. Кайл все еще беспокойно ерзал в своем автокресле, стоящем у нее в ногах. Малыш жадно обсасывал свои пальчики, причмокивая и недовольно кряхтя, по-видимому, он был очень голоден. Гвинет, в это время, казалось, была больше обеспокоена кутикулой на своих ногтях.

— Я установил манеж для Кайла в спальне.

— Хорошо, — Гвинет подняла на него взгляд, небольшая ухмылка тронула ее губы. — Иди, присядь рядом со мной. Нам нужно обсудить наше общее будущее.

Когда она похлопала по дивану рядом с собой, мужчина нахмурился:

— Мы поговорим, как только я возьму у Кайла образец для ДНК-теста.

— Сейчас? — Гвинет побледнела. — Но для этого нам потребуется доктор.

— Нет. — Лиам похлопал рукой по карману. — У меня с собой есть тест-набор.

Она ошеломленно открыла рот, чтобы опять возразить ему, но Кайл прервал их громким плачем, требуя внимания.

— Я думаю, что мальчик голоден, — заметил Лиам.

Со вздохом недовольства, Гвинет поднялась на ноги:

— Он всегда голоден.

Девушка прошла мимо малыша и оказалась в кухне. Внимательно осматривая кухонные шкафы, нашла то, что искала и достала бутылочку для новорожденных и пачку с молочной смесью. Протестующие крики Кайла поднялись еще на один децибел.

Гвинет повернулась к Лиаму с умоляющим выражением на лице:

— Можешь его покачать или еще что-нибудь сделать, пока я приготовлю смесь? Я начинаю подозревать, что у него жар. Он такой беспокойный. Этот глупый тест может и подождать пару дней, пока наш малыш не выздоровеет.

Лиам хотел поинтересоваться, почему она продолжала возражать против теста ДНК, но у него уже были некоторые подозрения на этот счет. Он больше не будет тем, кем можно манипулировать. Время поменяться местами.

— Жар? — Лиам нахмурился. — Почему ты сразу не сказала? Конечно, мы можем подождать день или два. Заканчивай готовить бутылочку для малыша. Я же пока сменю ему подгузник на диване.

На лице Гвинет промелькнуло удивление, сменившееся облегчением, и уголок ее губ приподнялся в улыбке. Она даже не могла сдержать своего триумфа:

— Прекрасно, дорогой!

Гвинет развернулась к плите, продолжая подогревать бутылочку. Лиам освободил Кайла от ремешков автомобильного кресла и положил на диван. Когда он переодел ребенка, тот схватил своим пухленьким кулачком его за палец, сжав с поразительной силой. Лиам улыбнулся. «Ты мой, маленький человечек? Самое время узнать это…»

Подняв голову и бросив взгляд на Гвинет, Лиам убедился, что она находится вне поля зрения, и, не мешкая, извлек из кармана пиджака тест-набор. Разорвав целлофановую обертку, он достал палочку с ватным тампоном на конце, а затем провел своим мизинцем по щечке Кайла. Когда мальчик приоткрыл ротик, Лиам аккуратно прикоснулся ватным тампоном к внутренней стороне его щеки. Малыш только немного хныкнул.

Положив палочку в узкую пластиковую колбу, Лиам убрал тест-набор обратно в карман. Миссия была выполнена менее чем за шестьдесят секунд, и Гвинет ни о чем не догадалась.

Довольный Лиам взял Кайла на руки и подошел с ним к окну, поглаживая по спинке и тихо нашептывая раскапризничавшемуся малышу, пытаясь того успокоить.

Гвинет вернулась с бутылочкой. В ту же секунду, как Кайл увидел ее, он начал брыкаться и в нетерпении заплакал.

— Вот, — она протянула Лиаму бутылочку. — Ты не мог бы прокормить его? Мне нужно позаботиться о кое-каких вещах.

Он взял в руку теплую бутылочку и устроил Кайла в лежачее положение на руке:

— Хорошо.

Девушка провела пальцами по волосам Лиама:

— Ты такой лапочка, милый. Кайл толком не отдыхал, поэтому если ты не возражаешь, положи его в манеж, после того, как он…

— Иди. — Чем быстрее она покинет комнату, тем лучше. — Мы сами как-нибудь справимся.

Она прошла через кухню и исчезла в холле, а Лиам подошел к дивану и уселся туда вместе с Кайлом. Он смотрел как завороженный, когда малыш схватил бутылочку, ища соску и инстинктивно направляя ее в ротик.

— Тише, тише, тигр. — Рассмеялся Лиам. — Дай мне секундочку, и я тебе помогу.

Но у Кайла, по-видимому, были другие планы, когда он втянул соску в рот и начал жадно пить смесь, смотря на мужчину большими темными глазами, сосредоточенный на каждом глотке. Малыш был милым. Лиам отдал ему в ручки бутылочку.

Пока Кайл жадно сосал смесь, до Лиама донесся шум воды из ванной комнаты. Она что, опять принимала душ? Лиам закатил глаза. Он тоже бы не отказался от водных процедур, да и перекусить чего-нибудь горячего не мешало бы, учитывая, что он с четырех утра на ногах и ничего из вышеперечисленного еще не успел сделать.

Мужчина расслаблено откинулся на мягкую спинку кожаного дивана, когда веки Кайла тяжело прикрылись, а сосательные движения замедлились. В скором времени, малыш тянул из пустой бутылочки только воздух, поэтому Лиам заботливо вытащил ее из его маленького ротика. Кайл скривил обиженное личико, как будто хотел опять заплакать. Но, когда его губки раскрылись то, это был не плач, а просто отрыжка после кормления. Кайл моргнул, выглядя немного удивленным. Лиам усмехнулся и поднялся на ноги; укрыв малыша мягким голубым одеялом, он уложил его в манеж. Ребенок в мгновение ока уснул.

Лиам понятия не имел, сколько мальчик будет спать, но надеялся, что у него есть в запасе час, чтобы выяснить, что задумала Гвинет. Но только после того, как найдет еще немного гребаной еды. Боже, как же он был голоден.

Взяв с кухни стаканчик йогурта и ложку, Лиам ел, окидывая взглядом всю квартиру. Заметив, что сумочка Гвинет лежит открытая на кухонной столешнице, он начал просматривать содержимое ее черной хобо-сумки от Версаче[2]. Мужчина точно не знал, что ищет, но он надеялся найти любую подсказку о намерениях Гвинет: заметки, корреспонденцию, письма, хоть что-нибудь.

Ничего, кроме дорогой косметики и мятных конфет; он нашел сумку почти пустой… и, что удивительно, там не было детских вещей.

Девушка спрятала свой сотовый в один из кармашков сумки. Взяв его в руки, Лиам просмотрел устройство. Никаких приложений, которые бы фиксировали или давали понятие о развитии ребенка или специальных детских программах, которые созданы для развлечения малышей.

Он зашел на ее страницу в Facebook и просмотрел историю посещений. Ничего о работе, или же о семье, и, тем более, о Кайле. Вместо этого, он обнаружил много групп о шоппинге и посещении спа-салонов. Конечно, многие не афишируют личную жизнь или что-то о детях, в целях безопасности. Что вполне понятно, как он предполагал. У Гвинет был запрос на дружбу с молодым парнем из Лондона, который стремился показать ей свои накачанные грудные мышцы.

Лиам нахмурился, затем нажал на иконку текстовых сообщений. Джеймс, Коллин, Эндрю, Райан. Список продолжался… И в самом конце, сообщение от ее сестры. Гвинет желала своей старшей сестре хорошего отдыха. Он открыл сообщение, которое находилось в самом верху, чтобы найти, как он подозревал, секс-переписку и в тот момент, когда сообщение открылось перед ним предстал парень крупным планом, который дрочил. С отвращением, Лиам быстро закрыл его.

После этого, можно было только догадываться, насколько ужасными будут ее личные фотографии на телефоне. Он надеялся, что она не делала фото, как мастурбирует и не отправляла их этому парню в ответ.

Душ выключился, Лиам прекрасно понимал, что у него осталось, не так много времени в запасе. Сейчас он не мог позволить себе быть брезгливым, если хочет выяснить, что замышляла его бывшая жена.

Он быстро пролистал все папки, пока не нашел альбом с фотографиями. Они были расположены в хронологическом порядке, с указанием месяца и года. Последние фотографии — даже с указанием дня.

Он нажал на самое последнее фото — там были туфли Прада, и начал пролистывать их в обратной последовательности. Еда, спа-салоны, подружки, бары и мужчины. Много-много баров. Еще больше мужчин. Разные селфи с вечеринок в различных ночных клубах Лондона, и каждое с разными мужчинами и разными алкогольными напитками. Фото были датированы прошлой неделей, неделей ранее, прошлым месяцем… Лиам нахмурился. Она пила уже через 3 дня после рождения Кайла. И где-то в баре под названием «Парамаунт» она пила всего за пару дней, как, предположительно, родила малыша, когда она должна была быть уже на последнем сроке беременности?

Выругавшись себе под нос, Лиам убрал телефон. Так значит, Гвинет была не так уж и невинна, как она утверждала, с того гребаного перепихона, когда он видел ее в последний раз. Но чего он не обнаружил в ее телефоне, так это ни одной фотографии Кайла: спящего, играющего или просто умилительного. Скажите, пожалуйста, у какой матери нет фото ее ребенка? Естественно, Гвинет не выглядела как образец материнства. Но все же, то обстоятельство, что у нее нет даже одного фото мальчика, которого она носила внутри себя и которому дала жизнь, вызвал водоворот подозрений у Лиама.

Бывшая жена разыскала его, чтобы представить предполагаемого сына и умоляла вновь возродить их семью. В отсутствие каких-либо других мотивов, может Лиам бы и поверил ей… отчасти. Его беспокоил тот факт, что она смотрела на малыша как на помеху, а не как на благословение.

Конечно, он смог безошибочно расшифровать этот взгляд, потому что когда-то, она так же смотрела на него самого, своего мужа. Все-таки, он склонен был верить, что она немного изменилась, может, сменила свои приоритеты после того как стала матерью и до сегодняшнего момента. Но все на ее телефоне подтверждало, что она оставалась все той же одинокой девушкой для приятного времяпрепровождения, с которой он развелся.

Мало того, что последние несколько часов он постоянно задавался вопросом, является ли Кайл его сыном, теперь Лиама интересовало, является ли Гвинет его матерью.

У него были сомнения, и это было, черт возьми, величайшим облегчением. Но, если малыш не был ее, то кому же он тогда принадлежит? И почему, она пытается выдать Кайла за их общего сына?

Кстати, Лиам заметил, что Гвинет, казалось, почти отчаянно хотела снова вернуть его в свою жизнь, возможно даже придумала сына. И что за дрянь она после этого?

У него не было ни одной гребаной идеи на этот счет. Но пришло время поддать жару.

Мужчина только убрал телефон Гвинет, как его собственный сотовый начал вибрировать в кармане. Он достал его и посмотрел на экран, прежде чем нажать на прием вызова:

— Я слушаю тебя, Сет.

— И тебе привет, засранец.

Его друг разразился смехом.

— Прости, у меня нет времени. Гвинет вот-вот выйдет из душа.

— Ты что, приложил руку к тому, что она вдруг стала грязной?

— Нет. Блядь, конечно же, нет. А ты бы притронулся к ней?

Сет издал рвотный звук:

— Меня мутит от одной только мысли об этом.

Лиам напряженно потер затылок:

— И меня тоже.

— Оказывается, дни ее отца сочтены, — подтвердил Сет. — Рак. Он не проживет долго. Может, еще месяц, не больше.

— Черт, не может быть?

«Значит, его бывшая жена время от времени говорила правду».

Лиам гадал, была ли она честна с ним еще в чем-нибудь. Неужели он недооценил происхождение Кайла? Возможно, что после всего он окажется отцом мальчику? Его чутье подсказывало, что нет, но…

— В прессе, в колонках деловых новостей, сейчас множество спекуляций на тему о том, что произойдет с его империей, — продолжил Сет.

— Гвинет и ее старшая сестра, никогда по-настоящему не интересовались работой, поэтому я не удивлен. Есть еще информация о рождении Кайла?

— Вот где вещи принимают странный оборот. Я пришел к тебе с пустыми руками. За последнее время, нет никаких записей о рождении ребенка под именем Кайл О'Нейл, что уже само по себе странно. Я также просмотрел все записи под именем Кайл Синклер, чтобы проверить более тщательно. Ничего, в течение последних 6 месяцев. Затем проверил по перекрестной ссылке имя Гвинет, как матери, которая его родила.

Также никаких записей.

Значит, свидетельство о рождении, которое она ему сегодня показывала, фальшивка.

— Если Гвинет родила малыша, то должна быть записана как его мать в свидетельстве о рождении, — объяснил Сет. — Может, есть еще имя, которое она может использовать?

— Нет. Она всегда использовала Синклер.

Даже, когда они состояли в браке.

— Лиам… Я должен тебе сказать, что сомневаюсь, что этот малыш ее.

— Я об этом тоже подумал.

Если честно, Лиам был практически уверен в этом.

— Это все, что удалось узнать за такой короткий срок. Я буду продолжать искать, и дам тебе знать, если выясню что-нибудь еще, но не думаю, что сегодня узнаю больше этого. В Соединенном Королевстве разница с нами в восемь часов, официальные правительственные учреждения закрыты ночью.

— Я ценю все, что тебе удалось найти.

Лиам повесил трубку и вздохнул. Ему срочно нужен был план, чтобы заставить Гвинет говорить… и быстро.

Резкий звук открывающейся двери ванной и тихое шуршание заставили его обернуться. И застыть в изумлении.

Гвинет стояла перед ним практически обнаженная. Крошечные тряпочки, надетые на ней, были соблазнительного красного цвета. Бюстгальтер, если его можно так назвать, врезался в плечи тонкими ажурными бретельками. Передняя часть чашек снизу лишь на одну четверть прикрывала ее увеличенную грудь, открывая его взгляду твердые розовые соски. Чуть ниже плоской и подтянутой линии живота, на котором не было ни одной растяжки, находился крошечный кусочек одетой на бедра кружевной ткани, ничего не скрывающий и выставляющий на показ ее депилированную киску.

«Если это тело когда-нибудь прошло период беременности и родов, то я — гребаный Папа Римский. Ты достаточно долго издевалась надо мной, женщина».

Гвинет приняла, как она считала, более соблазнительную позу и скользнула рукой по распущенным волосам, которые большими волнами струились по ее плечам, притворно взмахивая своими наращенными ресницами и поджимая надутые губки, обильно накрашенные красной помадой. Лиам почувствовал, как его желудок сжался.

Соблазнительно улыбнувшись, женщина медленно повернулась и демонстративно покрутила задницей, на которой красовался красный атласный бант, прямо над шикарными ягодицами, с пролегающей между ними тоненькой кружевной полоской стрингов.

Комплект нижнего белья выглядел так, будто это одна из моделей элитного бренда Frederick’s of Hollywood, но Гвинет даже не стоило рассчитывать, что увиденное хотя бы чуть-чуть его возбудит.

Покачивая бедрами, она повернулась к нему еще раз, кокетливо надув губки:

— Лиам…

На ее ножках были надеты красные лакированные туфли на шестидюймовой шпильке[3], которые были закреплены ремешками вокруг щиколоток, связанных между собой черной шелковой материей, напоминающей шнуровку корсета. Все это выглядело чересчур вычурно и нелепо. Гвинет слишком явно пыталась соблазнить его.

Когда они были вместе, женщина всегда старалась управлять Лиамом при помощи секса. В то время как сама очень заинтересованной в сексе не казалась. Мужчина не мог, даже на секунду, представить себе, что он в одиночку перевернул мировоззрение бывшей жены таким образом, чтобы она не смогла без него жить.

Так, какого хрена, она хочет? «Его», — предположил он. Или, скорее, что-то от него.

В любом случае, ее отчаяние позволит Лиаму с легкостью манипулировать Гвинет, пока он не получит ответы, которые ищет.

Затем, его ночной кошмар стал реальностью, когда она неуклюже уселась перед ним на колени, с напряженной спиной и раздвинутыми бедрами, как если бы она пыталась подражать позе сабы, которую увидела в интернете. К сожалению, в таких трусиках, он мог видеть голые складочки ее киски. Мужчина скривился.

Лиам не сомневался, что Гвинет никогда не пробовала даже находиться в такой позе.

Что. За. Мать твою?

— Что ты думаешь, дорогой? — промурлыкала Гвинет мягким голосом, соблазнительно проводя рукой вверх по своим бедрам, словно желая показать, что все эти сокровища, только для него.

Каким-то образом, ему удалось нацепить фальшивую улыбку:

— Ну, это довольно неожиданно.

— Я так скучала по тебе. Хотела показать, насколько я изменилась и научилась удовлетворять твои потребности.

Лиам сверху посмотрел на нее, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не фыркнуть. Гвинет не знала даже самой элементарной вещи о его потребностях. Но если она собирается отдать контроль в его руки, то он, пожалуй, воспользуется этим и получит ответы на свои вопросы, а заодно, подарит женщине опыт, который она никогда не забудет.

Возвышаясь над ней, неподвижный, как скала: ноги расставлены, плечи прямые, он сложил руки на груди:

— Мои потребности?

Женщина склонила голову, продемонстрировав неплохое подражание подчинению, перед тем как посмотреть на него из-под накладных ресниц:

— Я понимаю это сейчас. Я все прочитала о сабах и хочу полностью Вам подчиниться. — Она облизнула губы. — Сделать это лучше, чем все, что у Вас было… Мастер.

Гвинет абсолютно не понимала, о чем она говорит. Лиам посмотрел на ее горло и поборол желание взять и встряхнуть тупую сучку, пока ее зубы не клацнут друг о друга:

— Ты хочешь моего доминирования, не так ли?

— Ммм… Мне уже нравится, как это звучит, — простонала она.

— Ты точно уверена? Потому что я тоже изменился. Сейчас мои желания стали темнее.

Она замолчала, затем просияла ослепительной улыбкой:

— Да. Да! Темные фантазии — звучит заманчиво.

«Это ты пока так думаешь. Просто подожди…»

— Пожалуйста, дай мне шанс… С того момента, как у нас появился Кайл, ты и я должны начать новую жизнь вместе. Я отдам тебе все, чтобы ты понял — я говорю серьезно. Давай попытаемся, милый. Сделай это для меня. Для Кайла…

Он что, должен провести сессию с ней, заботясь о ребенке? Странная логика. Лиам покачал головой. Он не должен был казаться заинтересованным в этой возможности, но он отлично позабавится.

— Я подумаю.

— Чудесно. — Она сжала свою грудь в ладонях, слегка приподняв для него, и застонала. — Я удовлетворю тебя настолько хорошо, что ты не захочешь больше никого другого.

Лиам удержался, чтобы не отпустить насмешливое замечание:

— Тебе понадобится стоп-слово, Гвинет.

— Я знаю, что это такое. — Она кивнула так, словно ее обрадовала собственная способность читать веб-сайты. — Это слово, которое я должна произнести, если что-то для меня станет слишком. Тогда мы останавливаемся и обсуждаем это.

— Обычно, но не в моем случае. Если ты произнесешь свое стоп-слово, я пойму, что мои потребности и желания для тебя чересчур, и тогда нам будет лучше врозь. Если ты произнесешь его, все прекратится… навсегда.

— Мне оно не понадобится. Я желала этого с того момента, как увидела тебя снова.

— Твое стоп-слово… — Неверность. — Воздержание.

— Почему это? — бросила она мгновенно в ответ.

— Потому что ты никогда не произнесешь его, пока занимаешься сексом. Вот сейчас сможешь произнести?

— Нет, — выдохнула она. — Я не смогу. Ты умен, Лиам. Это захватывающая игра.

— Ага, игра. — Он еле сдержался, чтобы не закатить глаза, и взмахнул рукой. — Пойдем в гостиную.

Девушка неспешно пересекла кухню, слишком сильно виляя бедрами, благодаря чему бантик на пояснице покачивался. С игривой улыбочкой, она бросила ему дерзкий взгляд через плечо. Когда Гвинет подошла к дивану, то резко развернулась и откинулась назад, расстегивая одним движением почти несуществующий бюстгальтер. Ее большая грудь даже не покачнулась, когда девушка отбросила ненужный предмет одежды. Ущипнув себя за соски, она бросила на него дразнящий взгляд:

— Тебе нравится то, что ты видишь?

— Девочка, я здесь главный. Ты не должна разговаривать, пока я не разрешу тебе этого. И я не давал разрешения раздеваться.

— Но разве ты не хочешь видеть меня обнаженной?

Она скользнула пальцами за резинку трусиков и потянула их вверх и вниз так, чтобы они потерлись о ее киску, и застонала.

Лиам приложил все усилия, чтобы не морщиться:

— Прекрати. Тебе не позволено прикасаться к себе без моего разрешения.

— Я и не трогаю себя, по крайней мере, я не прикасаюсь к себе при помощи рук. Но ты можешь сделать это за меня.

«Нет, даже через миллион лет».

— Отпусти трусики. Руки за голову, девочка. — Он нацепил самое серьезное выражение лица строгого Дома и смотрел на нее взглядом, не терпящим возражения до того момента, пока она не исполнила его приказ. — Хорошо. Оставайся в той же позе. Мне нужно принести некоторые игрушки для нашей… игры.

— Игрушки?

Ее голос звучал так восторженно, как у ребенка на Рождество.

— Я же сказал тебе не разговаривать. Ты плохо подготовилась, чтобы подчиняться мне? Нам необходимо остановиться здесь и сейчас?

Она раздраженно покачала головой и сжала губы вместе. Слава Богу, она не промолвила больше ни слова.

Развернувшись на пятках, Лиам пронесся по квартире прямиком в спальню. Конечно же, в дальнем углу шкафа Лиам обнаружил большую черную сумку. Он закинул ее на плечо. Тяжелая, как не знаю что. Впервые с того момента, как он вошел в квартиру, на губах мужчины заиграла улыбка. Теперь можно немного позабавиться. Он был готов поспорить, что в арсенале «доброго» доктора можно найти множество занимательных вещиц.

Закрыв за собою дверь спальни, Лиам вернулся в маленькую гостиную. Гвинет приняла более открытую позу, откинувшись на спинку дивана, ее длинные изящные ноги были широко разведены в стороны.

— Я знаю, что мне не позволительно говорить, но я хотела бы тебе показать, что продепилировалась специально для тебя.

Он не мог даже смотреть на нее:

— Тихо! Я же велел тебе держать язык за зубами. У меня был план, что мы начнем с приятного, но теперь… — Он разочарованно покачал головой. — Что ж, сейчас для тебя все начнется с наказания.

Она ахнула:

— Будет больно?

— Еще как.

Лиам в прямом смысле был благодарен тому факту, что несколько месяцев после развода он позиционировал себя как садист. На тот момент он полагал, что, причиняя боль сабам, которую они с удовольствием жаждали, он сможет избавиться от собственных обид, вызванных предательством Гвинет. Но этого не произошло, а Лиам понял, что он не тот человек, который получает наслаждение от самого процесса причинения боли. Но, для своей бывшей жены, он сделает исключение. Не то, чтобы он будет причинять ей боль, каждым известным ему способом, но поиздеваться морально? Он ждал этого с нетерпением.

— Повернись. Склонись над диваном. — В тот момент, когда она замешкалась, он послал ей предостерегающий взгляд. — Ты испытываешь мое терпение.

Наконец, женщина развернулась, но все еще поглядывала через плечо, как если бы она не очень доверяла его настроению… или ему.

— Опусти голову. — Как только она исполнила его приказ, он пододвинулся ближе и прорычал ей на ухо. — Руки на поясницу.

Она вздрогнула всем телом и выгнула спину, приподнимая попку вверх:

— Как только я покажу тебе это.

Гвинет схватилась за ягодицы и слегка раздвинула их. Сам того не желая, мужчина отметил, что она и там продепилировала и отбелила кожу. Он склонился к ее спине, чтобы ему больше не пришлось видеть это:

— Я не просил тебя что-либо мне показывать. — Когда она не ответила, он зарылся пальцами в ее волосы и потянул их, прекрасно осознавая, что это действие причинит немного жалящей боли. — Не правда ли?

— Ох, Лиам… Ты изменился. Т-ты такой захватывающий.

— Замечательно. Только представь, Гвинет. Каждый день будет таким для нас, если я вернусь к тебе. Тебе нравится эта идея?

Она кивнула, ее кожа приобрела розоватый оттенок.

— Уверен, тебе понравится. Ты подчинишь свое желание моей воле и будешь умолять меня использовать тебя, как грязную шлюшку, которой ты и являешься.

Гвинет замерла. Она никогда в жизни не слышала, чтобы Лиам вел разговор подобным образом. Возможно, она даже и не подозревала, что он вообще так может.

Лиам послал ей улыбку, пропитанную холодом:

— Разве не так?

Она взглянула на него в ответ:

— Я… э, да.

— Голову вниз, — пригрозил он ей снова. Неохотно, она развернулась и вновь сосредоточила свое внимание на диванных подушках. — Скажи это. Умоляй меня, чтобы я сделал тебя грязной шлюшкой.

Она старалась восстановить дыхание:

— Лиам… Почему ты используешь это ужасное слово?

«Потому что, именно так ты и назвала Рейн».

— Это нежное обращение Дома к сабе. Скажи это или произнеси свое стоп-слово.

Он услышал, как она сглотнула. Все ее тело напряглось, словно натянутая струна. Женщина изо всех сил боролась с собой. Промолчать и рискнуть потерять его или же сказать что-то, что абсолютно противоречит ее сути? С одной стороны, если она сдастся сейчас, то он сможет прекратить этот фарс, перекусить чего-нибудь горячего и принять теплый расслабляющий душ, а затем сжать в объятьях Рейн. Но с другой стороны позабавиться и посмеяться над Гвинет, было бы чем-то большим, чем просто шуткой.

— Сделай меня своей грязной шлюхой, Лиам, — выдохнула она это так взволнованно, словно держала в руках токсичные отходы.

— Кто я?

Он потянул ее за волосы чуть сильнее.

— Мастер.

Лиам скривился, но потянулся к сумке с игрушками Бека и тщательно осмотрел ее содержимое. Как и следовало ожидать, он быстро нашел то, что ему необходимо.

— Да. Я твой Мастер. А ты моя шлюха. Видишь? — он показал впечатляющих размеров паддл, покрутив им у нее перед глазами. — Какое слово отпечатается у тебя на коже, когда я отшлепаю твою задницу этим?

Гвинет уставилась на кожаный девайс, затем моргнула и посмотрела шокированным взглядом:

— Ш-шлюха.

— Не правда ли, это просто идеально? — прошипел он ей на ухо. — Пока я буду наказывать тебя, заодно и помечу. Каждый, кто увидит твою задницу в ближайшую пару дней, будет знать, кто и что ты есть.

Опираясь одной рукой на ее поясницу, он вскинул другую и стал ожидать ее действий. Все тело девушки напряглось. Она сжала ягодицы. Гвинет не была покорной. Естественно, дело осталось за малым, скоро она произнесет свое стоп-слово, и он сможет убраться подальше от ее «романтических» увертюр. В ближайшие двадцать четыре часа ватная палочка в его кармане докажет, что Кайл не является его сыном, и Лиам никогда не увидит свою бывшую жену снова.

Уже прошло десять секунд. Она не проронила ни слова. Мужчина сверлил взглядом ее напряженную спину, пока женщина затаила дыхание. Она что, действительно, не собирается сдаваться?

«Значит, так тому и быть…»

Он опустил руку, хватая Гвинет за запястье. Паддл обрушился с громким шлепком на ее кожу. Гвинет громко закричала и уткнулась лицом в диванные подушки, издавая приглушенный душераздирающий крик. Слово «шлюха» вспыхнуло на ее молочно-белой коже красной меткой. Лиам удовлетворенно улыбнулся:

— Хочешь еще один удар?

— Нет!

— Тогда поднимись!

Скованным движением, она поднялась в полный рост. Гвинет повернулась к нему, взирая с обвинением в глазах, наполненных влагой. Лиам призадумался, были ли это ее первые истинные слезы, которые она пролила перед ним.

— Ты хорошо справилась, — негромко проговорил он. — Твоя попка будет восхитительного розоватого оттенка на протяжении пары дней. Он обошел диван и опустился на него, положив паддл справа, а женщине он указал рукой на противоположную сторону. — Садись сюда.

Гвинет нахмурилась и подчинилась, ступая медленно. Судя по всему, она уже поняла, что сидеть на кожаном диване будет для нее мучительно холодно и больно, и даже хуже.

В то же время, она осторожно опустилась рядом с Лиамом на диван. Как только ее задница соприкоснулась с его поверхностью, Гвинет снова встала:

— Не думаю, что смогу.

— Дыши через боль. Это гораздо проще, чем роды, которые ты так хорошо перенесла.

Она бросила еще один взгляд в его сторону.

— Или тебе нужно произнести свое стоп-слово? Как я уже сказал, я знаю, что то, чего я хочу сейчас, может быть слишком много для тебя.

К эмоциям на лице женщины добавилась решимость, и, сев обратно на диван, она зашипела. Гвинет извивалась, стараясь найти более удобное положение, опираясь на неповрежденную часть ягодиц.

Обхватив рукой ее плечо, Лиам поближе придвинул девушку и прижался губами к ее уху:

— Постарайся для меня. Мне нравится смотреть, как ты терпишь.

Наконец, Гвинет замерла, ее тело было напряжено, глаза закрыты, плечи слегка приподняты. — Ты ведь терпишь?

Когда она взвизгнула в ответ, Лиам прикусил изнутри свою щеку.

— Хм. Я хотел бы видеть немного больше.

Он потянулся рукой через боковину дивана и подтащил сумку к своим ногам. После быстрого поиска внутри, нашел кое-что еще, что точно гарантирует ее ненависть.

Мужчина развернул маленькие металлические приспособления и передал их Гвинет:

— Надень их, шлюха.

Она напряглась, глаза прищурились. Нет сомнения, она ненавидела это слово. Наконец, она перевела свой взгляд обратно на предметы в ладони:

— Что это?

— Я думал, ты проводила исследование для меня.

Лиам послал ей недовольный взгляд.

— Я-я исследовала. Я просто… — Она покачала головой. — Я не могу вспомнить. Смена поясов немного выбила меня из колеи.

— Это японские зажимы-клеммы. — Бросил он ей, приподняв брови. — Для сосков.

Лицо Гвинет исказилось от шока, когда она посмотрела на изделия из литого металла. Девушка изучала блестящую пару зажимов, затем повертела их в руках и нахмурилась.

Лиам схватил их и сжал с боков:

— Открой их, вот так. Установи сосок между этими резиновыми прокладками, а затем отпусти. Они ущипнут тебя немножко.

— Ох, — ее лицо окаменело. — Ладно.

Когда она снова взяла их у него из рук, то выглядела менее решительно. «Это не продлится долго…»

Лиам послал ей добродушную улыбку:

— Ты молодец, шлюшка.

Женщина снова ощетинилась на мгновение, прежде чем выровнять выражение своего лица, и сжала стороны зажимов, пытаясь направить их на твердые кончики грудей. Затем она задержала дыхание и медленно отпустила.

Ее глаза распахнулись, дыхание остановилось. Гвинет посмотрела на него, как будто он сошел с ума. Далее последовал ее пронзительный вскрик. Он немного походил на вопли осла.

— Помоги мне. Я не могу… — Она ахнула и сорвала металлические приспособления. — Пожалуйста!

— Ты не готова к этому? — Лиам с угрюмым видом забрал зажимы, а затем бросил их на журнальный столик. — Гвинет, я должен сказать тебе… Я не знаю, сможем ли мы сработаться. Мне нравится, как саба проходит через боль. Пока ты сделала мало, только жаловалась.

— Я постараюсь, — пообещала она. — Мне нужна практика. Может быть… если мы сначала разделим немного удовольствия, тогда я буду в состоянии сделать что-нибудь.

Девушка потянулась к его ширинке, но прежде, чем успела дотронуться, мужчина схватил ее за запястье жесткой хваткой и грозно посмотрел на нее исподлобья:

— У тебя нет разрешения прикасаться ко мне.

— Разрешение? Как я могу быть с тобой, если я не могу коснуться тебя, — выпрашивала она. — Это какая-то странная игра, Лиам.

— Попытайся открыть свой разум. Может быть, мы сможем проработать эти задачи в ближайшее время. А сейчас, давай попробуем что-нибудь, что не предполагает боли.

— Да. — Она сразу же уцепилась за его предложение. — Я бы хотела этого.

Мужчина послал ей снисходительную улыбку, зная, что она возненавидит то, что он запланировал далее, еще больше:

— Подожди здесь.

Лиам встал и пошел на кухню. Ему потребовалось время, чтобы отыскать миску, он нашел одну, которая достаточно хорошо подходила, затем наполнил ее водой и поставил на пол перед раковиной.

Подавляя злорадную улыбку, он прошел за угол и застыл в кухонном проеме:

— Подойди ко мне.

Содрогнувшись, Гвинет сделала все возможное, чтобы подняться с кожаного дивана. Но ее чувствительная задница прилипла к поверхности. Девушка всхлипнула, отдирая себя от дивана, и обошла вокруг подлокотника.

— Стоп, — скомандовал Лиам. — Ты меня не поняла.

Она послала ему насмешливый взгляд:

— Я иду на кухню, как ты просил.

Он покачал головой:

— На руках и коленях.

Гвинет побледнела:

— Ты имеешь в виду… ползти?

— Точно, шлюха. И покрути своей задницей для меня, как ты это делала, когда на тебе был одет тот маленький бантик.

Глаза девушки расширились. Она уставилась на него:

— Это возбуждает тебя?

— Только если ты ползешь ко мне.

Она обдумывала его слова в течение длительного времени, явно пыталась решить, действительно ли это он имел в виду.

— Я отдал тебе приказ, — сказал Лиам. — Ты знаешь, какой у тебя есть выбор. Не заставляй меня ждать, или я возьму паддл и буду вынужден шлепнуть по другой ягодице.

Девушка мгновенно опустилась на руки и колени. Голова опущена. Плечи поникли. Она была почти там, где он хотел ее видеть.

Она вздрагивала и шипела с каждым движением по твердой деревянной поверхности. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она достигла его ног.

— Теперь следуй за мной на кухню. Я приготовил для тебя угощение.

Гвинет выглядела так, словно не поверила ему. Лиам проигнорировал ее скептический взгляд и подвел к миске, держа за волосы на затылке, как будто это был ее загривок. Она посмотрела на миску растерянным взглядом.

— Пей, — приказал он. — Покажи мне, что ты хорошая сучка. Лакай воду, а затем издай для меня счастливый лай.

— Лаять? Как собака? — она встала на ноги. — Ты с ума сошел? Это нелепо!

Прищурив глаза, мужчина бросил на нее свирепый взгляд, выпятив вперед грудь, уперев кулаки в бедра:

— Это не твое стоп-слово.

— Я не могу… Я не собака. — прошептала она. — Это слишком вульгарно.

— Ты не одна из тех игривых щенков? — издевался, Лиам, разочарованно хмурясь. — Предполагаю, это важно, что теперь я знаю твои пределы. Допускаю, для тебя сегодня был тяжелый день. Но я надеюсь, что ты будешь в лучшем настроении для этого завтра.

Женщина послала ему высокомерную улыбку, говорившую, что скорее ад замерзнет, чем исполнится его пожелание, но не сказала ни слова.

— Почему бы нам не попробовать получить удовольствие сейчас? — предложил он. — Ты не заслужила этого, но я вижу с твоей стороны некоторые усилия. Я вознагражу тебя за это.

Она с облегчением ему улыбнулась:

— Да, пожалуйста. Кайл в спальне, так что я полагаю, что мы не можем туда пойти, но у нас есть диван или стол, или…

— Покажи мне сначала, как ты готова.

Мужчина вытащил стул. К его радости, сиденье было сделано из твердого массива древесины, без мягкой подкладки.

Гвинет посмотрела на него с раздражением:

— Можно мне полотенце или подушку?

Он сурово покачал головой:

— Если ты сядешь, может быть, получишь оргазм в будущем.

Услышав это, женщина оживилась и медленно скользнула на сиденье, но видимо тут же пожалела о своем решении. Лиам понял это по тому, как съежилась его бывшая жена. Он поджал губы, чтобы сдержать смех:

— Жди здесь.

Недовольный он побрел обратно к сумке, потратив немного времени на поиск чего-нибудь среди всего этого изобилия внутри. Он сам точно не знал, что ищет, но потом… да. Он нашел идеальные игрушки.

Достав все, что ему нужно, Лиам вернулся на кухню, установив один девайс сбоку на поверхности кухонной столешницы. «Это должно окончательно добить ее…»

— Раздвинь ноги и помести стопы по обе стороны от ножек стула, — сказал он Гвинет, подходя еще на шаг ближе. — Красиво и широко. Да, вот так.

Она сделала это так быстро, как будто ей не терпелось показать ему то, что находилось между ее ног. На самом деле она выглядела самодовольной.

«Да, ты родилась с вагиной. Поздравляю… Теперь ты узнаешь, что не всегда получаешь, что хочешь».

Лиам встал на колени около ног девушки, убедившись, что не попадает в радиус ее раздвинутых бедер, а затем, завернув один манжет вокруг ножки стула и лодыжки, обвязал их вместе и закрепил липучкой. Присев по другую сторону ее тела, он повторил процесс.

Привязав девушку к стулу, он встал в полный рост и взял другой элемент, разворачивая его с усмешкой. Затем он повернулся к ней, держа его в вытянутой руке:

— Соси это, шлюха. Сделай его влажным. Затем я хочу, чтобы ты засунула его себе в киску, красиво и глубоко. Для меня.

Гвинет неуверенно взяла в руку фаллоимитатор. Он был неоново-оранжевый, чудовищно большого размера, как у порнозвезды, она уставилась на силикон заторможено:

— Он такой большой.

— В самом деле. Это тебя не заводит? Жду не дождусь, когда увижу, как ты вбираешь его всего в себя.

— Он не поместится, — возразила девушка.

Лиам хмуро посмотрел на нее:

— Конечно, поместится. Ты родила ребенка. Это намного меньше, чем голова Кайла, так что у тебя не должно быть никаких проблем. Теперь перестань быть болтливой шлюхой и делай, как я говорю.

Ее рот широко открылся, затем закрылся, только для того, чтобы открыться снова. Женщина вздохнула, потом поднесла большой инструмент к губам. Гвинет выглядела так, будто приготовилась сосать лимон, а не фаллос.

Независимо от того, насколько широко она раздвинула губы, обернуть их полностью вокруг фаллоимитатора не получилось. Женщина облизала губы, вздохнула в отчаянии, потом попробовала языком силикон. Сморившись от его вкуса, она, наконец, приставила его близко ко рту и осторожно на него сплюнула.

Лиам укусил себя за щеку, чтобы не рассмеяться. Гвинет, вероятно, никогда не сплевывала в своей жизни, скорее всего, даже отказывалась сделать это для стоматолога. Ведь она не плевала после минета.

Мужчина ухмыльнулся:

— Ты отлично справляешься. Да… Теперь помести его во влагалище.

Гвинет выглядела еще более нерешительно:

— Честно говоря, я не думаю…

— Я не просил тебя думать. Я попросил тебя трахнуть это. Чтобы порадовать меня. Но все, что ты делаешь, это слишком много болтаешь. Разве это покорность?

Гвинет сглотнула, когда опустила фаллоимитатор к своему лону. Она не была достаточно влажной, чтобы даже попытаться. Конечно, женщина не была возбуждена. Что действительно возбуждало ее, так это когда ее обожали. Она наслаждалась этим, гораздо больше, чем самим сексом.

Когда силиконовый фаллос коснулся ее складочек, казалось, огромный кончик загораживает большую часть ее киски. Лиам воочию увидел, что ей придется бросить вызов законам физики, чтобы принять такой размер.

Сконцентрировавшись, женщина немного надавила. Затем чуть сильнее, меняя свое положение и извиваясь, она поморщилась.

— Продолжай. Засунь его в свою маленькую дырку. Растяни ее. Заставь ее гореть для меня, — призывал Лиам.

Она отбросила фаллоимитатор в сторону с разочарованным вздохом:

— Лиам, заткнись. Ты-то должен знать, что он туда не поместится.

— Заткнись, значит? Это звучит не совсем покорно, — отругал он.

Она сердито посмотрела на него, но попыталась исправить выражение своего лица:

— Что не так с нормальным сексом? Давай начнем заново, прежде чем попробуем грязное и извращенное. Я хочу коснуться твоей кожи, прижаться к тебе, чувствовать тебя внутри. Возможно, мы можем сделать еще одного ребенка.

Лиам вздрогнул, но попытался собраться:

— Значит, ты произносишь свое стоп-слово?

Гвинет фыркнула:

— Заканчивай с этими глупыми играми. Честно, лаять, как собака? Ты действительно находишь это возбуждающим?

— Нет. — Он усмехнулся. — Я никогда в жизни не занимался этим специфическим извращением. Но смотреть на твои попытки, рассмешило меня до чертиков. Как себя чувствует твоя задница, кстати?

— Это было все… игрой для тебя?

Она уставилась на него, но Лиам лишь улыбнулся:

— Ты сама продолжала это так называть…

Ее лицо вспыхнуло красным, когда она стиснула зубы и завизжала:

— Ублюдок! Ты — бессердечный, жестокий…

— Ты дергала мой поводок весь день. Будем считать — это «услуга за услугу».

— Я не унижала тебя!

— Ты сделала это два года назад. В настоящем, ты пытаешься разрушить мою жизнь. И я не хочу тебе в этом уступать. — Он наклонился над ее стулом и обхватил руками за спину, в основном, чтобы уберечь себя от попытки задушить женщину, и завис прямо над ее лицом. — Я не думаю, что Кайл — мой сын. Я даже не уверен, что он твой сын. Ты не заботишься о нем должным образом, и не неси больше эту чушь о его благополучии. Тест ДНК в моем кармане докажет это завтра.

— Ты взял образец без моего разрешения?

Ее лицо исказилось от ужаса.

— У меня было твое разрешение. Ты также дала мне несколько оправданий, почему я должен ждать. Я просто выбрал не ждать.

Она закрыла глаза и крепко стиснула зубы, чтобы как, показалось, проглотить свой гнев:

— Неважно. Дорогой, ты и я разделяли более утонченную любовь, чем все, что подразумевают в себе эти глупые игры. Давай разожжем ее. Отнеси меня на диван, и мы займемся любовью, как раньше. Я так соску….

— Заткнись и слушай. — Лиам стиснул зубы. — Мы не разделяем «утонченную любовь». Мы ничего вообще не разделяем. Меня не волнует, что ты делаешь, куда ты идешь, кого ты трахаешь, или, как ты хочешь жить. Нет никакого тебя и меня, Гвинет, и никогда не будет снова. — Он потянул ее за волосы, пристально смотря в лицо. — И для справки, даже если бы я был без секса в течение столетия, а ты была бы последней женщиной на Земле, я бы не прикоснулся к тебе снова. Никогда.

Женщина побледнела на мгновение, прежде чем ее глаза засверкали от возмущения и страшной ярости:

— Как ты смеешь! Ты не можешь относиться ко мне, как будто я менее важна, чем ваша шлюха-приемыш. Я аристократка, черт побери! Четырнадцать поколений Синклеров роднились с королевской семьей.

— Зачем ты приехала, Гвинет? Зачем тебе эти неприятности с заимствованием ребенка и полеты через половину земного шара? Зачем ты хочешь меня вернуть? Это должно быть для тебя чертовски важно.

Ее лицо приблизилось к нему:

— Я говорила тебе. Но ты предпочел мне не верить.

Лиам хотел бы получить настоящий ответ на свой вопрос, но это не стоило того, чтобы провести больше времени в ее компании.

— И никогда не поверю.

Он ушел не оглядываясь.

Рейн припарковалась на месте для посетителей стоянки многоквартирного комплекса, где располагалась квартира Бека, и выключила двигатель своего маленького седана. Она взглянула на телефон и поморщилась. Очередь на почте тянулась чудовищно долго и медленно. Двадцать минут ушло на то, чтобы просто найти вещи Лиама и Хаммера в химчистке. И она слишком долго сомневалась, выбирая белье для сегодняшнего вечера.

Девушка обменивалась текстовыми сообщениями с Хаммером в течение всей второй половины дня. Он ворчал, что у него нет его любимых сэндвичей на обед, для того чтобы подкрепиться, поэтому она также захватила свежие сэндвичи для мужчин. Он и Лиам, который пропустил завтрак, наверняка были чертовски голодны. Ей придется вычеркнуть поход за продуктами из списка на сегодняшний день или она опоздает к ужину. Только эта последняя остановка, а затем, как надеялась девушка, у них будет спокойный вечер.

Рейн отстегнула большую фруктовую корзину с переднего сиденья и, выскочив из машины, обошла ее с другой стороны. Она выровняла корзину, подняв с пассажирского сидения, убрала телефон и ключи от машины, после чего, направилась в вестибюль здания квартиры Бека.

Она надеялась, что он насладится лакомствами, ведь что еще может сделать сабмиссив для другого Дома в качестве подарка к словам: «Спасибо за помощь с моим подчинением».

Швейцар приветливо поздоровался с ней, очевидно вспомнив о ее пребывании здесь на прошлой неделе, когда она пряталась, сбежав от Хаммера и Лиама.

Отбросив неприятные воспоминания в сторону, она улыбнулась:

— Могу я поставить это в холодильник доктора Бекмана?

Человек в форме пролистал бумаги в своей папке и кивнул:

— Конечно. Он добавил вас в свой список, так что вы можете приходить в любое время.

— У меня нет ключа.

— Я впущу вас. Или это может сделать его нынешний гость.

«Гость?» Рейн пожала плечами. Возможно, его кто-то неожиданно навестил, или он позволил другому врачу отдохнуть у себя после смены. Если это так, то ей надо быть очень тихой.

— Спасибо.

— Сюда. — Швейцар провел ее сквозь двойные двери, через вестибюль, к лифтам и нажал кнопку. — Готовитесь к праздникам, мисс?

Она улыбнулась, надеясь, что Рождество будет намного лучше, чем ее катастрофический День Благодарения, который начался с мигрени и закончился тем, что Хаммер и Лиам орали друг на друга.

— Я планирую завтра начать приготовления.

Они обменивались ничего незначащими фразами, пока не открылась дверь лифта справа от нее. Войдя внутрь и увидев, что швейцар нажал кнопку пентхауса, Рейн решила осмотреть фруктовую корзину, чтобы убедиться, что та не выглядела хуже после езды на автомобиле.

Девушка чуть не пропустила звонок другого лифта и размытое очертание знакомого человека в сером костюме, пронесшегося мимо. Он толкнул двойную дверь холла, и та закрылась за ним прежде, чем Рейн поняла, что это был Лиам, выглядевший одновременно решительно и самодовольно. Тревожное покалывание скользнуло по ее позвоночнику.

Рейн нахмурилась. Что, черт возьми, он делал у Бека? Почему он посещал квартиру, когда у врача была середина рабочего дня? И был ли он тем самым гостем?

Двери лифта начали перед ней закрываться. Рейн выставила ногу, останавливая их.

Прыгая, чтобы сохранить равновесие, она сунула корзинку с фруктами в руки швейцара:

— Не могли ли бы Вы подержать это? Это был мой парень. Что-то явно не так. Минуточку…

Она не дала швейцару возможность возразить, просто выскочила из лифта и побежала по коридору:

— Лиам!

Он не слышал ее. Мужчина уже пересек вторую пару двойных дверей на стоянку и теперь прижимал телефон к уху. Рейн увидела, как он сделал паузу, и на его лице, видном ей в профиль, появилась глубокая удовлетворенная улыбка. Что, черт возьми, с ним происходит?

— Мисс?

Рейн обернулась. Лифт начал подавать сигналы. Швейцар, выглядевший слегка нетерпеливо, держал фруктовую корзину.

Когда девушка снова посмотрела на стоянку, Лиам шел к своей машине, все еще болтая по телефону. Она нахмурилась, глядя ему вслед. Звуковой сигнал лифта превратился в настойчивое гудение. Коротко выругавшись, Рейн отвернулась. Она увидится с Лиамом менее чем через час. И тогда попросит его объясниться.

— Извините. — Девушка повернулась к лифту и, молча, проехала двадцать с чем-то этажей, не обращая внимания на вопросительные взгляды швейцара.

Как только двери разошлись, она направилась к угловому блоку. Человек в форме вытащил связку ключей:

— Идите вперед и постучитесь. Если гость не ответит, я впущу вас.

Постучать в дверь квартиры Бека, надеясь, что незнакомец ответит ей, было неловко, но не могла же она просто ворваться, когда кто-то остановился у доктора.

Рейн слегка постучала костяшками пальцев по твердой древесине двери и взяла корзину с фруктами обратно:

— Спасибо.

Внезапно дверь распахнулась.

— Так ты вернулся, Лиам? Что такого… — Стоящая там блондинка уставилась хмурым взглядом на Рейн. — Кто ты?

Рейн не могла дышать. Статная, сексуальная и изящная, британская секс-бомба выглядела так, как если бы она сошла со страниц каталога нижнего белья, тем более сейчас на ней было смелое красное кружевное белье. Несмотря на спутанные волосы, малиновые губы, и нежный румянец, это было самое страшное из всех знакомств Рейн.

Неделю назад она погуглила бывшую жену Лиама. Теперь же пожалела, что сделала это. В действительности, та выглядела еще более великолепно.

Женщина перевела внимание на швейцара, который стоял, разинув рот, рядом с Рейн, и наградила его надменным взглядом:

— Вы свободны.

Сильно покраснев, швейцар попятился, исчезая в лифте.

— Гвинет. — Слетело с губ крайне шокированной Рейн.

Она почти не смогла удержать тяжелую корзину, скользящую по онемевшим пальцам.

— Кто ты такая, черт возьми? О, ты должно быть горничная. Ты дерзкая. Зови меня госпожа Синклер. Вернешься через двадцать минут. Мне нужны чистые простыни и полотенца, и ты будешь…

Звук плача младенца внутри квартиры ошеломил Рейн. Почему бывшая жена Лиама была в квартире Бека с ребенком?

— О, ради всего святого. — Женщина закатила глаза. — Забудь. Может, даже лучше, что ты здесь и сейчас же можешь приступать.

Она шире распахнула дверь и повернулась в сторону спальни. Ее зад выглядел красным и только что отшлепанным. Слово шлюха было отпечатано на ее ягодице паддлом, со специально выгравированными надписями.

Как будто вдруг став застенчивой, Гвинет схватила одеяло со спинки дивана и начала собирать все орудия БДСМ игры, разбросанные по комнате. Фаллоимитатор. Ограничители-манжеты на липучке.

Онемев от потрясения, Рэйн моргнула и зашла внутрь. Осмотр квартиры только увеличивал тревогу. Зажимы лежали на журнальном столике. Паддл со словом «шлюха» находился на соседнем диване. Гвинет подхватила все эти вещи, в то время как где-то на заднем фоне выл ребенок.

Бек был садистом, и это был его дом. Гвинет была его гостьей… кроме того, что он был в больнице. Женщина выглядела только что отшлепанной, и Лиам недавно вышел из здания, на вид вполне удовлетворенный. Бек не знал эту женщину достаточно долго, чтобы быть отцом ее ребенка. Но Лиам знал.

О, боже. Ее сейчас стошнит.

Гвинет исчезла в спальне. Рейн с трудом удалось водрузить фруктовую корзину на столешницу, разделяющую гостиную и кухню. Другая женщина запахнула халат на своем полураздетом теле и взяла ребенка. Темные кудри и темные глаза. Рейн могла легко увидеть их сходство с Лиамом.

Неужели он решил вернуться к бывшей жене, матери своего ребенка? Было ли его занятие любовью с ней ранее сегодня горьковато-сладким способом сказать «до свидания»? Он и Хаммер планируют усадить ее вечером за ужин и сказать, что у Лиама есть сын и он намерен снова сблизиться с этой сучкой?

— Почему ты просто стоишь здесь? — разбушевалась Гвинет. — Ты можешь начать в спальне.

Ничто теперь не заставит Рейн уйти отсюда. Не тогда, когда она отчаянно хотела знать, найдется ли еще больше доказательств их страсти с Лиамом. С другой стороны, разве она недостаточно полюбовалась уже? Видеть воочию, что он поиграл с бывшей женой, уже было довольно жестоко, но узнать, что он взял женщину в постель и входил внутрь ее… Рейн подавила эту мысль и подступающую к горлу желчь, когда на нее нахлынули события этого дня.

Лиам хотел пораньше покинуть домик в горах сегодня утром. Для того чтобы поспешить обратно к Гвинет? Да, конечно. Почему бы ему не хотеть женщину, которая родила ему ребенка и до сих пор выглядела как супермодель? Он отказался прикоснуться к ней в машине. Может быть, она ошиблась, приняв его гнев за равнодушие. Лиам не объяснил свое настроение. Очевидно, Хаммер солгал, что вопрос вращался вокруг его бизнеса, потому что это было временным прикрытием для старого друга. Лиам трахнул ее, в качестве прощального поцелуя, а Хаммер был обозлен этим. Они поговорили после того, как Макен сказал ей принять душ. Рейн расслышала не более чем гул беседы, но они обменялись быстрым, яростным диалогом. Затем Лиам исчез.

Видимо, чтобы более интересно провести время со своей бывшей женой.

Боль, опустошая, раскалывала грудь Рейн. Заполняя настолько, что девушка не могла дышать. Каждая секунда, казалось, длилась тысячу лет, пока она наблюдала, как Гвинет поглаживала ребенка, смотря на нее с нетерпением.

Эта женщина не виновата в том, что Лиам хотел ее больше. Но после того как Гвинет изменила ему, Рейн могла бы подумать, что он будет держаться от бывшей жены подальше.

Глядя на эту потрясающую соблазнительницу, Рейн понимала, почему он так не поступил.

— Пошевеливайся, — потребовала Гвинет.

— Я не горничная, — пробормотала девушка, наконец.

— Тогда кто ты, черт возьми, такая? — Гвинет склонила голову на бок и подошла поближе, изучая ее своими пронзительными зелеными глазами. — Рейн?

Она подняла голову и посмотрела назад. Так Лиам упомянул ее. Рейн не знала, была ли она счастлива, что он упоминал о ней или разозлилась, что человек, которого она думала, что любит, говорил о последней любовнице своей некогда бывшей и снова нынешней подружке.

— Мне нечего Вам сказать, — выдохнула Рейн.

— Ты обязана. Ты пришла, чтобы увидеть меня. — Женщина прищурилась, стрельнув в нее еще более пристальным взглядом. — Вы виделись с Лиамом, после того как ты приехала сюда? Что он рассказывал тебе о нас?

«Нас?» Мужество Рейн снова куда-то испарилось:

— Ничего.

Он даже не остановился, чтобы посмотреть на нее. Рейн показалось, что он просто не слышал ее… но, может быть, он просто не хотел заморачиваться.

Наконец, губы Гвинет тронула улыбка:

— Он должно быть очень спешил. Он был так взволнован тем, чтобы снова начать нашу жизнь вместе, на этот раз со своим сыном. Это Кайл.

Гвинет схватила запястье ребенка и помахала им, изображая, как будто машет ребенок.

Услышав от женщины свои самые худшие опасения, Рейн отступила назад.

Жалость пересекла лицо другой женщины:

— Серьезно, Рейн. Что ты думаешь, произойдет дальше? Ты милая, и я уверена, что у тебя есть хорошие личные качества, но Лиаму нужно больше, чем ты можешь ему дать. Неужели, ты считаешь, что он предпочел бы мне тебя, особенно, если это означает, что он будет вторым после Хаммера?

— Он любит меня.

Она попыталась убедить себя в этом также сильно, как и Гвинет.

Жалость на лице соперницы стала заметнее.

— Это он тебе об этом сказал? О, бедная девочка. Он сладкоречивый дьявол. Конечно, он наговорил бы все, что ты хочешь услышать, чтобы затащить тебя в постель, но теперь мы помирились и…

— Вы изменили ему.

Рейн нахмурилась. Добрый, но твердый человек, который поведал ей о болезненном расторжении своего брака, не может быть таким бессердечным хищником, каким его описала Гвинет.

— Для того чтобы привлечь его внимание. — Она развеяла сомнения Рейн прочь. — Я думала, что у него есть любовница на стороне и… Ну, недоразумение, которое в настоящее время уже разрешилось. К счастью.

Рейн резануло острой болью. Она, шатаясь, сделала еще один шаг назад. Этого не может быть. Не может. Лиам никогда не выглядел лжецом, обманщиком или сердцеедом.

Но как еще она могла объяснить наряд Гвинет, все эти орудия боли и последствия игры, которые видела… И, конечно же, ребенка?

— Бедняжка. Ты подавлена. — Гвинет удалось выглядеть сокрушающейся. — На твоем месте, я была бы совершенно унижена. И сомневаюсь, что снова заговорила бы с этим ублюдком. Лиам — человек с темными вкусами. Он наслаждается игрой, охотой. Я боюсь, что ты была не больше, чем увлечением. Как женщина женщине, позволь мне дать тебе несколько советов: умой руки прямо сейчас, и он будет не в силах причинить тебе боль снова. Я уверена, что он не побеспокоит тебя больше.

Гвинет наградила Рейн чем-то, что должно было походить на добрую улыбку. Но это больше походило на оскал акулы, сверкающей зубами. Или, может быть, она просто так чувствовала, потому что эта великолепная женщина была в разы лучше ее самой. Рейн знала, что она никогда не получит Лиама назад.

Действительно ли она хочет быть оттраханой из жалости или стать кем-то типа «домашнего животного»?

Чувство предательства омыло ее холодом. Рейн не хотела верить Гвинет, но как она могла думать иначе, когда на руках были такие доказательства?

Рыдания поднялись из глубины ее груди. Все ее тело резко дернулось, лицо исказилось. Ни в коем случае она не допустит, чтобы эта красивая сука видела ее слезы.

Рейн повернулась и выбежала из квартиры и здания, слезы застилали ей зрение, когда она забралась в свою машину. «Старая» Рейн убежала бы далеко и быстро, никогда не оглядываясь назад. Она еще не была уверена, что будет делать эта, «новая» Рейн, когда поехала прочь.