Дерзкий и Властный

Глава 18

Вдали, над горами Сан Габриель, забрезжил рассвет, когда Хаммер въехал на парковку «Темницы», теперь уже забитую полицейскими машинами. Офицеры в штатском собирали улики. Постоянные вспышки фотоаппарата освещали машину Рейн. Дверь со стороны водителя по-прежнему была открыта, словно прямое напоминание о том, как сильно, по прошествии всех этих лет, он облажался в своих попытках защитить девушку от Билла.

Хаммер вспомнил тот день, когда вручил ей ключи от машины. Он все еще мог слышать ее радостный визг и видеть восторженный блеск в глазах девушки. Воспоминания только усиливали чувство вины. Отчаяние вырывало сердце из груди. Страх превратил каждую тревожную секунду в вечность, потому что Макен понимал, раз Билл не поджидает своих денег, значит, он решил закончить их игру в кошки-мышки. Он хотел получить максимум удовольствия от боли, которую он причинит, как Рейн, так и Хаммеру.

Он, наверняка, будет неимоверно ее мучить, а потом убьет.

Хаммер судорожно вдохнул, он пытался держать себя в руках и надеялся, что как-нибудь, каким-то непостижимыми образом, он найдет Рейн в живых.

— Чертов ад, — посетовал Лиам. — Парковка превратилась в цирк. У нас нет времени на все это.

— Подожди, пока не появятся репортеры, — фыркнул Бек.

Матерясь, Хаммер остановил машину и заглушил двигатель:

— Репортерам плевать на анонимность. Если тебе нужно убраться отсюда, иди.

Бек пожал плечами:

— Я покончил с анонимностью. Если мои «ванильные» пациенты не хотят доктора-извращенца, к черту их. Я не уйду, пока мы не найдем Рейн.

— Я думал, ты должен быть на операции. Разве не поэтому мы уехали из домика? — озадаченно спросил Лиам.

Хаммер даже не подумал об этом спросить. Он был слишком занят беспокойством о Рейн.

— После того, как я оставил тебя в приемном покое, мне позвонил руководитель команды забора органов. Донор умер, но пока они извлекли сердце, все оказалось впустую. Поэтому мой пациент снова вернулся в лист ожидания, — объяснил Бек. — И я уж точно не останусь в своей квартире с твоей бывшей женой. «Темница» была ближе, чем мой дом, поэтому я обосновался здесь.

Хаммер дернулся от резкого стука в окно. Мрачного вида офицер наклонился, чтобы заглянуть в машину:

— Вам придется уехать. Это место преступления.

Хаммер был не в настроении бороться с бюрократией. Открыв дверь, он вышел. Инстинктивно, офицер отступил назад и положил руку на револьвер.

— Полегче, — успокоил Хаммер. — Я владелец клуба. Эти парни со мной.

Лиам и Бек выбрались из машины и встали рядом с ним.

Как только они встали плечом к плечу, офицер окинул их взглядом:

— Мне нужны удостоверения личности каждого из вас. Где вы были?

«Мне некогда тебя успокаивать тебя, придурок».

— На деловом завтраке, — коротко ответил Макен, копаясь в бумажнике.

— Мистер Хаммерман, — позвал знакомый голос в униформе, чей владелец уже подходил к группе. Макен постарался сдержать улыбку, когда заметил Дина Гормана, знакомого Дома и члена «Темницы». — Эй, я не видел вас с полицейского бала.

Дин протянул руку, и Хаммер пожал ее, ощущая легкое облегчение.

— Рад, что вы здесь, сержант. Я как раз объяснял вашему подчиненному, что я владелец этого клуба.

— Я разберусь здесь, — Дин отпустил другого офицера, который что-то пробурчал и ушел.

Сержант обернулся, чтобы убедиться, что его напарник был вне зоны слышимости:

— Сожалею о Рейн. Билл Кендалл ее отец?

— К сожалению, да, — ответил Хаммер. — У вас есть какие-нибудь зацепки по нему?

— Нет, — ответил Дин. — Пара офицеров покинула дом Кендалла несколько минут назад. Они сказали, что место полнейший свинарник, оно будет оцеплено.

Макен знал это, но решил закосить под дурака, чтобы не поставить Дина в неловкое положение, скрывая незаконное проникновение со взломом.

— И они никого не нашли?

— Одежда Кендалла исчезла, поэтому предполагаем, что он сбежал из города и взял Рейн с собой.

— Возможно, но этот монстр пытался добраться до нее годами. Не думаю, что он отложил все что спланировал, чтобы сбежать из города. Полагаю, он прячет ее где-то рядом, но изолированно, где он сможет причинить ей боль или… — Блядь. Когда Хаммер произнес эти слова, его затрясло от ужаса. — Может, даже убить. Затем он уедет.

Дин вздрогнул:

— Я сказал детективам, что Рейн друг семьи. Они составили ориентировку на девушку, Кендалла, его пикап и фургон. Поскольку все в полицейском участке знают, что дело касается лично меня, они не будут терять ни минуты.

Хаммер знал, что с каждой пройденной минутой шансы найти жертву похищения живой, уменьшались в геометрической прогрессии. Паника огромным комом застряла у него в горле. Он не мог говорить. Все, что мужчина смог сделать, это кивнуть Дину в знак признательности за желание помочь.

— Спасибо. — Лиам с благодарностью похлопал офицера по плечу.

— Не беспокойтесь. — Взгляд Дина метался между Хаммером и Лиамом, как будто он пытался понять, кому девушка принадлежит сейчас. — Она незаменима для многих из нас. Без нее «Темница» не будет прежней. Держитесь. Мы делаем все, что в наших силах.

«Пожалуйста, пусть она будет жива. Я не могу потерять ее сейчас».

Пытаясь сохранить самообладание, Хаммер смотрел, как копы все еще исследовали место преступления. Он хотел наорать на них, чтобы они активизировали поиски Рейн.

Затем Макен увидел, как подъехали два больших фургона телевизионных каналов и прижались к обочине. Мужчина сжал челюсти:

— Стервятники уже слетаются. Пойдемте внутрь.

Когда они вошли в клуб, несколько разбуженных клиентов, отдыхавших в новых комнатах в другом крыле, встревоженно давали показания паре детективов. Хаммер сделал мысленную пометку подчеркнуть важность анонимности членов его клуба.

Проведя рукой по волосам, он заметил Сета в баре, с бутылкой воды в руках. Тот выглядел опустошенным. Прежде чем Макен успел подойти к нему, Дин и один из детективов перехватили его.

Хаммер проводил их в свой офис и следующие тридцать минут отвечал на вопросы о Рейн и Билле. Он умолчал о том факте, что подкупал Кендалла, чтобы тот держался подальше от нее. Чтобы доказать безотлагательность дела, Хаммер показал мужчинам фотографии избитой Рейн, когда та была еще подростком. После этого детективы пришли в ярость.

Затем Хаммер присоединился к Лиаму, Беку и Сету в баре, надеясь, что вскоре появятся новости.

— Как прошла инквизиция? — спросил Лиам, нервно постукивая пальцами.

— Утомительно, но это было необходимо. — Хаммер сел рядом с ним.

Лиам сочувствующе посмотрел на него:

— Что ты рассказал им?

— Все, что мог, не объясняя «контакт» с Биллом, который длился все эти годы, — с горечью сказал Хаммер. — Не хочу давать им повод подозревать меня. Они бы только зря потратили время.

Справа от него подошла пара, которая вступила в клуб несколько месяцев назад, после его переезда в Лос-Анджелес. Сабмиссив Вивиан поставила несколько чашек с дымящимся кофе на барную стойку под пристальным взором ее Дома.

— Мы все переживаем за Рейн, Господа, — сказала Вивиан. — Если Мастер Дональд и я можем чем-то помочь, пожалуйста, не стесняйтесь спрашивать.

Хаммер заставил себя улыбнуться пожилой паре. Они были по-настоящему сердечной парой, чьи дети выросли и разъехались. Дональд часто выручал Хаммера, брал на себя его обязанности, когда тому требовалась помощь, а Вивиан, как курица-наседка, присматривала за одинокими сабами.

— Спасибо. Мы очень признательны за это, — ответил Лиам.

— Если вы, ребята, хотите отправиться на поиски Рейн, я могу присмотреть за клубом, — предложил Дональд.

— Спасибо, друг. — Хаммер похлопал пожилого Дома по плечу. — Честно, если бы у меня была зацепка, я бы поймал тебя на слове.

Хаммер глубоко вдохнул и отхлебнул кофе. На вкус он был хорош… но, безусловно, не такой, как у Рейн. Макен поборол еще одну вызванную этой мыслью волну беспомощности, которая угрожала поглотить его целиком.

Внезапно, из-за угла выглянул Дин:

— О'Нейл, здесь твоя… жена?

Хаммер услышал чуть больше стали в этом вопросе, как если Дом задавался вопросом, как Лиам мог быть женат и в то же время гоняться за Рейн.

Лиам застонал, прежде чем ответить Дину:

— Бывшая жена. Я не хочу ее здесь видеть.

Но было уже слишком поздно. Гвинет протиснулась через главный вход. Одной рукой она катила за собой чемодан, сверху на нем балансировал детский манеж. В другой руке она несла автокресло с Кайлом. Сумка с памперсами висела на ее левом плече, дамская сумочка на правом. Хаммер был уверен, что эта стерва никогда в жизни не носила сама свой собственный багаж.

— Твою мать, — выругался Лиам, вставая.

Хаммер тоже встал и, сузив глаза, смотрел на эту гадюку, пока Лиам забирал из ее рук автокресло и ставил его на стул рядом с собой. Гвинет суетилась, девушка выглядела раскрасневшейся и встревоженной.

Тут же Вивиан начала щебетать над Кайлом. Дрыгая ножками, малыш ответил ей, и широкая улыбка появилась на его ангельском, покрытом слюнями личике.

Гвинет сбросила манеж, свою сумочку и сумку с подгузниками на пол, затем наклонилась над чемоданом и тяжело выдохнула. Лиам схватил ее за локоть и потащил в тихий уголок в дальнем конце бара. Хаммер последовал за ними, с каждым шагом все больше теряя самообладание.

— У меня нет на тебя времени, Гвинет, — настаивал Лиам. — Как ты видишь, у нас тут проблема…

— М-мне нужно поговорить с тобой. — Девушка нервно посмотрела на Хаммера, затем снова перевела взгляд на Лиама. — Это срочно. О Рейн. — Она прошептала это так, словно старалась, чтобы не услышал Макен.

— Что насчет Рейн? — Лиам был на грани.

Все внутри Макена напряглось. Озабоченность, которую она озвучила, перед тем как они вылезли из постели Лиама несколько часов назад, вопила в голове Хаммера: «Поэтому она так просто сдалась? Она украла ребенка, фальсифицировала свидетельство о рождении, придумала целый вагон лжи, и… Я не думаю, что она оставила задуманное. Это была бы большая удача».

Если Рейн была права, то, скорее всего, Гвинет пришла в клуб разыграть свою последнюю карту. Поскольку он не мог придумать хотя бы какой-нибудь действенный способ помочь Рейн прямо сейчас, Хаммер собирался позволить бывшей жене Лиама раскрыть все свои карты.

— Говори, — прошипел Макен.

— Это между мной и Лиамом. — Гвинет свирепо посмотрела на него. — И я не разговариваю с тобой. Я еще не простила тебе то, что ты сделал со мной раньше.

— Хочешь сказать то, что я не сделал с тобой, — презрительно усмехнулся Хаммер.

— Мы можем поговорить где-нибудь наедине?

От ее надменного тона Макену захотелось ударить что-нибудь, желательно ее лицо. Не обращая на него внимания, Гвинет умоляюще посмотрела на бывшего мужа.

— В офисе Хаммера, — рявкнул Лиам.

Не дожидаясь от нее ответа, он развернулся и потащил девушку через бар дальше по коридору.

— Вивиан, — оглянулся Хаммер. — Ты не присмотришь за ребенком? Его зовут Кайл.

По крайней мере, он так думал.

— Правда, Сэр? Ох, я с радостью. Люблю детей.

Женщина улыбнулась, прежде чем переключить свое внимание обратно на визжащего малыша, издавая смешные звуки, чтобы его утешить.

«Жаль, что вас не было в городе, когда Пайк рвал на себе волосы».

Хаммер смотрел, как Лиам затащил Гвинет в кабинет. Войдя вслед за ними, Макен закрыл дверь и, скрестив руки на груди, заблокировал ей единственный путь к отступлению.

— Рассказывай, что хотела сообщить, — выпалил Лиам. — И, побыстрее. Я больше не буду терпеть твои игры. — Когда девушка покосилась на Хаммера, Лиам добавил. — Все, что ты скажешь мне о Рейн, можешь рассказать и Хаммеру.

Макен не думал, что сегодня сможет испытать радость, но, если Лиам поставит Гвинет на место, он попробует.

Она открыла рот, затем захлопнула его, как форель, выброшенная на берег:

— Я пришла, чтобы сказать нечто ужасное.

— На этот раз ты беременна двойней? — с иронией спросил Хаммер.

Гвинет одарила его ледяным взглядом, затем с выражением тоски на лице переключилась на Лиама:

— Сегодня после обеда в Лондоне умер отец. Мне позвонили вскоре после того как мы покинули больницу этим утром.

— Сожалею о твоей утрате, — ответил Лиам без единой эмоции в голосе.

— Спасибо, но не по этой причине я приехала увидеть тебя. Я совершила ошибку.

Лиам шумно выдохнул, просверлив ее разъяренным взглядом:

— Ты совершила много ошибок.

Хаммер едва не схватил девушку, чтобы вытрясти слова из ее глотки:

— Какое отношение это имеет к Рейн?

— Она у Билла Кендалла, — выпалила Гвинет.

Как только слова Гвинет дошли до него, Макен понял, что эта сучка причастна. Лед, сковывающий его вены с тех пор, как он узнал, что Рейн пропала, теперь вскипел словно лава.

Он оттолкнулся от двери и бросился к Гвинет, но Лиам уже прижал ее к стене. Его лицо пылало от ярости, но глаза были абсолютно ледяными.

— Откуда ты это знаешь? Ты как-то связана с исчезновением Рейн?

Хаммер подошел ближе, впиваясь в девушку суровым взглядом:

— Тебе лучше начать говорить. Ты знаешь, куда отвез ее Билл?

Гвинет вскрикнула от страха:

— Я не хотела, чтобы все произошло так, как произошло. Вы должны мне поверить.

Лиам отмахнулся от ее оправданий:

— Где она?

— После того, как ты унизил меня, я была возмущена твоим грубым отношением ко мне. Я была твоей женой, — она сглотнула. — Поэтому я выследила этого мужчину и предложила ему деньги.

— Я настолько задел твои чувства, что ты решила убить Рейн?

Лиам выглядел потрясенным, словно никогда не было человека, которого бы он ненавидел больше, чем свою бывшую.

Хаммер поддерживал эти чувства:

— Скажи нам, где ее искать!

Гвинет уставилась на Лиама:

— Убить? Я лишь попросила его подержать ее вдали от вас несколько дней, для того, чтобы мы бы смогли слетать в Вегас и пожениться во второй раз. Но теперь, когда отец мертв, все это не имеет смысла. — Она начала заламывать руки. — Я не думала, что отец Рейн может действительно причинить ей вред.

— Ты слышала, как я ругался с мужчиной на парковке, потому что он избивал ее в детстве и пытался изнасиловать, — выпалил Лиам с невиданной яростью. — Ты думаешь, он имел в виду сыграть с ней в карты? Или отвести в чертово кино?

— Я была в ярости. Поступила импульсивно. Прости, — закричала девушка. — Я провела все утро, пытаясь дозвониться Биллу и остановить его. Я оставила сообщения, чтобы он бросил всю эту затею.

— Ты тупая шлюха! Сообщения не остановят этого ублюдка, — прогремел Хаммер, борясь с желанием сжать руками горло Гвинет.

— Ну, я связалась с ним больше часа назад и попыталась убедить его отпустить Рейн. Он что-то промямлил. Я с трудом поняла его.

— Потому что он беспробудный пьяница, — рявкнул Хаммер. — Ты хоть что-нибудь поняла из его бормотания?

Раскаяние отражалось на лице Гвинет:

— Я пришла к тебе, потому что не знала, что еще сделать. Я уже заплатила Кендаллу пятьдесят тысяч долларов. Он угрожал физической расправой, если я не выплачу ему вторые пятьдесят, которые он должен был получить, после нашего возвращения из Вегаса.

— Рейн могла умереть еще до того, как мы бы покинули Лос-Анджелес, — прошипел Лиам. — И весьма вероятно, он уже убил ее.

— Я предложила ему в два раза больше, чтобы он отпустил ее, — заплакала Гвинет. — Но он сказал, что поскольку девушка у него, он планирует устроить для себя небольшую вечеринку. — Она умоляюще посмотрела на него своими зелеными глазами. — Я пыталась дозвониться тебе и рассказать все, Лиам. Ты не отвечал. Я оставила сообщение и поспешила сюда… Я не хотела никому причинить вред.

Хаммер взревел, затем пробил дыру в стене из гипсокартона, пыль и штукатурка посыпалась на пол. Он вцепился в волосы Гвинет, сжимая их до тех пор, пока она не закричала.

— Скажи нам, где находится Рейн. Сейчас же.

От его убийственного тона по щекам Гвинет полилось еще больше слез.

— Я думаю, на складе возле аэропорта. Мы уже встречались там вчера вечером. — Она дрожала от страха. — Прости, Лиам, я…

— Заткнись, — приказал он, его голос звучал холодно. — Адрес?

— Я записала его на клочке бумаги. Он в моей сумочке в баре.

Хаммер отпустил ее, затем вытащил свой телефон и набрал сообщение Беку, поручая ему и Сету быть готовыми к выезду.

— Он мне нужен прямо сейчас. — Лиам схватил ее за руку и потащил из кабинета. — И если из-за Билла хоть один волос упадет с головы Рейн, целой Вселенной не хватит, чтобы ты смогла спрятаться от меня.

Гвинет всхлипывала на каждом шагу. Хаммер ни капли не сочувствовал ей, лишь ярость кипела в нем.

Когда они добрались до бара, увидели, что Вивиан и Дональд достали Кайла из кресла и счастливо играли с ним, сидя в дальнем конце помещения. Бек и Сет встали в ожидании и напряжении. Никто не задерживал своего взгляда на Гвинет больше, чем на мгновение, которая все больше хныкала, пока копалась в сумочке.

Как только девушка протянула ему листок, Лиам вбил адрес в телефон.

— Меньше, чем в десяти минутах езды, может больше, если будут пробки.

Тем не менее, у них была хоть какая-то зацепка. Новая надежда накатила на Хаммера. Он наклонился к Беку и Сету и, понизив голос, произнес:

— Гвинет, возможно, знает, где найти Рейн. Если она там, давайте спасем ее. Вы готовы?

— Т-ты не собираешься сообщать полиции? — спросила Гвинет.

— Пока нет. — Лиам знал, что они с Хаммером оба намерены заткнуть Билла, раз и навсегда. — И ты поедешь с нами, чтобы точно показать, где именно он прячет Рейн.

— Но это же опасно, — вздрогнула она.

— Ой, сейчас заплачу, — усмехнулся Бек.

Сет поднял руки вверх:

— Нужно оставить кого-то, чтобы координировать наши действия с полицией, в случае если у них появятся вопросы или они найдут что-нибудь.

Хаммер с Лиамом переглянулись, затем посмотрели на Сета.

— Ты сделаешь это? И попроси Вивиан присмотреть за ребенком, пока нас не будет?

— Принято, — кивнул Сет. — Идите.

— Но… Китти и Джордж ожидают, что мы с Кайлом встретим их в аэропорту через два часа, — запротестовала Гвинет.

Хаммер схватил листок и ручку с бара и сунул их Гвинет:

— Запиши номер своей сестры. Сет может позвонить Китти и объяснить, где забрать мальчика. Ты едешь с нами. Это не обсуждается.

Хаммер заметил, как дрожали пальцы девушки, пока она писала. Каждую секунду, которую они тратили в «Темнице», Рейн полагалась на несуществующую милость Билла.

Когда Гвинет закончила, она положила блокнот и листок.

Хаммер протянул номер Сету:

— Мы уезжаем.

— Что вы сделаете с Биллом, если найдете его? — Сет изогнул бровь.

— Ты знаешь ответ, — прорычал Хаммер.

Сет задумчиво посмотрел на него:

— Лиам, почему бы тебе и Беку не отвести Гвинет к машине?

— Мы поедем на моем внедорожнике. — Лиам потащил бывшую жену к двери. — Пошли. Больше никаких театральных представлений, ты поняла меня? Или я прямо сейчас сдам тебя полиции. И ты попадешь за решетку.

— И тебя будут заставлять лизать киску вместо члена до конца твоих дней, — съязвил Бек.

Ноздри Гвинет раздулись, девушка поджала губы.

Хаммер кинул Беку ключи от машины:

— Возьми свою медицинскую сумку из моего багажника и принеси ее.

— Понял, — ответил Бек, помогая Лиаму вывести Гвинет из клуба.

Оказавшись наедине, Сет посмотрел на Хаммера:

— Послушай, я тут подумал. То, что ты предлагаешь сделать, называется преднамеренное убийство. Когда придет время вынесения приговора, ему будет присвоена первая степень тяжести, и вы все попадете в камеру смертников. Или пожизненное, если повезет.

— Только, если свидетели заговорят. — Хаммер сжал зубы. — А, если Рейн больше нет в живых, мне наплевать.

Сет выругался:

— Позвони, когда все закончится. Если вам понадобится алиби, я помогу с этим, ведь я был копом. Если будет возможно, у каждого из нас все должно быть в порядке с финальной версией произошедшего, прежде чем звонить «911».

Хаммер похлопал мужчину по плечу:

— Спасибо.

Глубоко вдохнув, Макен направился к выходу, проскользнув мимо детектива, допрашивавшего его ранее. Он подбежал к внедорожнику Лиама и забрался на пассажирское сидение. Сзади, Бек посмотрел на Гвинет, которая выглядела бледной и пристыженной.

Репортеры облепили машину, когда они пытались покинуть парковку клуба. К счастью, копы разогнали их. Лиам нажал на педаль газа.

Пока они выезжали, Хаммер закрыл глаза. Образ Джульетты, обмякшей и безжизненной, промелькнул в его голове. Ее лицо превратилось в лицо Рейн, и Макен сжал челюсти, чтобы сдержать отчаяние. «Она не могла быть тоже мертва». Он молился, чтобы они успели добраться до склада вовремя и спасти их драгоценную Рейн. «Если не смогут…» Хаммер будет очень признателен, если в этот раз Лиам будет рядом. Но он не был уверен, что сможет провести остаток жизни без нее.

— Просыпайся, шлюха.

Голос проник сквозь дымку в разум Рейн, но она не смогла узнать его. Острая боль в ребрах прорвалась сквозь слои подсознания. Тяжело дыша, стараясь унять агонию, девушка попыталась откатиться, чтобы защитить бок.

Вместо этого Рейн поняла, что привязана и не может двигаться.

Боль сковала каждую ее мышцу. Она застонала и заставила себя открыть глаза. Гофрированный, потемневший от ржавчины металлический потолок высоко возвышался над ней. Тусклые лампы висели на железных поперечных балках, вяло освещая желтые стены. Рейн вздрогнула. «Где она? Почему так холодно? Почему она не может двигаться?»

— Наконец-то, ты очнулась, — невнятно произнес голос, который Рейн надеялась больше никогда не услышать.

Девушка сумела повернуть голову и обнаружила Билла, возвышающегося над ней и сжимающего в руке бутылку джина. Он отвел ногу назад, будто ждал шанса еще раз врезать ей по ребрам своим ботинком.

Когда Рейн увидела его лицо, кровь застыла в жилах. Она пыталась сесть, встать, сделать что-нибудь, чтобы сбежать от него.

Ее отец сделал глоток из бутылки:

— Ты никуда не уйдешь. Ты раскрыта и готова для меня. Я даже связал тебя как следует, просто как «Мастер-извращенец». Я долго этого ждал.

Скользнув взглядом вниз, вдоль своего тела, Рейн осмотрела свою грязную одежду, кровать с тяжелой металлической рамой, на которой она лежала в нескольких дюймах от земли, толстую, грубую веревку, которую он использовал, чтобы привязать ее запястья и лодыжки к углам.

Пустой склад, в котором они находились, выглядел заброшенным и безжизненным. Взглянув в сторону привязанных ног, она заметила красный пикап Билла. За машиной, девушка увидела две двери. Окон нет, лишь пара потолочных люков, которые пропускали оранжевый свет. Это подсказало Рейн, что уже светало.

Над головой пролетел самолет, его двигатели оглушительно ревели, как будто он пролетел поблизости.

«О боже… Где же она? Почему Билл привез ее сюда? Поквитаться с ней за то, что она избила его и, сбежав, разрушила его планы. Или по любой другой причине, из-за которой, как он думал, она заслужила его гнев». У девушки не было иллюзий. Он не оставит ее в живых, чтобы она могла рассказать все полиции.

Она хотела надеяться, что кто-нибудь найдет ее, но, если даже она понятия не имела, куда привез ее Билл, как же сможет кто-нибудь еще? К тому же, после того адского дня, который пережил Лиам, он скорее все еще спит. Маловероятно, что он уже заметил ее пропажу. Хаммер тоже достаточно пережил. Он, должно быть, до сих пор храпит.

Значит, она была сама по себе.

Рейн начала дрожать, но попыталась заставить себя дышать ровно, чтобы хорошенько подумать. «Если она не может бороться физически, то должна поддерживать с ним разговор». Девушка сомневалась, что сможет убедить его, но его бутылка выглядела полупустой. Если она будет тянуть время, возможно, он напьется и, в конечном итоге, отключится. Она незаметно пошевелила запястьями. Освободиться из этих оков будет трудно. Он так крепко связал ее, что в пальцах чувствовалось легкое онемение.

— Что ты хочешь? — наконец спросила Рейн. — У меня есть деньги. Я дам их тебе.

Билл пьяно усмехнулся:

— Деньги больше ничего не значат. Пора расплатиться с тобой и «Мастером-извращенцем». Видишь ли, он думал, что может прекратить выплачивать мне приятное ежемесячное содержание, и я…

— Что ты имеешь в виду? — прервала Рейн. Она знала, что Билл выяснил, куда она ушла после того, как сбежала из дома много лет назад. Будучи абсолютным мудаком, ее отец, конечно же, нашел бы Хаммера и угрожал ему. Но… — Содержание?

— А почему, ты думаешь, я не заявился туда много лет назад и не притащил твою тощую задницу домой? И почему я не позвонил в полицию и не рассказал о том, что он укрывает несовершеннолетнюю в секс-клубе? Последние шесть лет я жил на две тысячи в месяц, не выплачивая налоги.

Хаммер ничего не говорил. Никогда не упоминал, никогда не намекал, ни разу не дал ей даже малейшего намека на то, что у него с отцом была договоренность. Математика не была ее лучшей стороной, но она быстро подсчитала. Сумма, которую Макен заплатил, чтобы спасти ее, потрясала.

— Ты этого не знала, не так ли? — Билл выглядел крайне довольным тем, что привел ее в замешательство, затем его лицо снова помрачнело. — Но затем ты постучала в мою дверь и все испортила, как и всегда. Конечно же, твое наказание долго тебя поджидало. — Мужчина отхлебнул из бутылки, а затем провел рукой по шраму на щеке и шее и угрожающе посмотрел на нее. — Я должен тебе за это, Рейн. Твой папочка намерен взять то, что ему причитается.

Она постаралась не отшатнуться, не показать своей паники и не заплакать. В прошлом, в ее распоряжении было оружие: нож, с которым она напала на него в ночь побега, или в последний раз это был Бек и его пистолет, когда Рейн вышибла дверь и ударила отца кулаком в лицо. Сейчас, у нее были лишь слова.

Возможно, извинения помогут умаслить его, но Рейн не могла заставить себя сказать «прости» этому больному мудаку.

— Я заставлю его снова платить тебе, — отчаянно предложила она. — Позвони ему, я договорюсь. У него много денег. — Она так предполагала. Черт, она никогда даже не спрашивала. — Хочешь двойную цену? Тройную? Миллион долларов? Он даст его.

— Твоя киска настолько сладкая? — мужчина выглядел сомневающимся. — Не могу поверить, что одна шлюха столько стоит. — Потом широкая, дьявольская улыбка, похожая на оскал, расползлась по его лицу. Он сделал еще глоток джина, затем споткнулся, когда наклонился, чтобы поставить бутылку на пол. Когда он выпрямился, то приложил руку к поясу брюк, пытаясь расстегнуть пуговицу. — Но я готов проверить.

Рейн попыталась уклониться, но отступать было некуда. Его маниакальный смех наполнил ее уши.

— Давай начнем эту вечеринку. Ох, чуть не забыл…

Мужчина обошел ее кровать и, снова взяв бутылку, исчез за головой девушки.

Рейн вытянула шею, пытаясь увидеть, что делает Билл. Все, что она могла разглядеть, это его ноги у стола. Мужчина остановился перед ним и, покачиваясь, стал подбирать и ронять предметы с металлическим лязгом, который заставил ее сердце биться сильнее. «Боже милостивый, что же он задумал?»

— Разве «Мастер-извращенец» не называет тебя «прелестью»?

Ее сердце замерло.

— К-как ты…

Билл рассмеялся:

— Когда я узнал, что моя малышка у него, я следил за тобой, чтобы узнать, что он с тобой делает. Я подслушал вас за ужином, спустя несколько недель, как ты переехала к нему. Когда ты не смотрела, он таращился на тебя, будто хотел сорвать с тебя одежду и трахнуть. Разве не ему ты потом подарила свою киску?

— Нет.

— Не ври мне, девочка. Он сорвал твою спелую вишенку, я знаю. Именно поэтому он называет тебя «прелесть». А у Мика было для тебя ласковое прозвище? Он должен называть тебя «шлюхой» за то, что ты дала им обоим. Кто из них поставил эти метки на твоей шее?

— Хаммер ни разу не поднимал на меня руку, пока я была ребенком.

«В отличие от тебя. Он бы никогда никого не изнасиловал, тем более несовершеннолетнюю».

Ее отец презрительно усмехнулся и повернулся обратно к столу:

— А дальше ты скажешь, что он чертов святоша. Девочка, он просто мужик с членом, который он хочет в кого-нибудь засунуть. Твои дырки не такие уж особенные. Они как у обычной шлюхи. — Издевался Кендалл. — В точности, как и у твоей сестры.

— Ты… насиловал Ровен? — поразилась она.

— О, я не насиловал ее, я взял ее. Я убедился, чтобы свое тринадцатилетие она никогда не забывала.

Рейн прикусила губу, чтобы сдержать леденящий ее ужас. Его это только позабавит. Она была благодарна, что еще один самолет взлетел над головой, давая ей несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями. Но ничего не приходило ей в голову, кроме того, что она должно быть недалеко от международного аэропорта Лос-Анджелеса. Девушка очень бы хотела оказаться на одном из этих самолетов, по пути в любое другое место. Нет, где она действительно хотела бы быть, это в «Темнице», свернувшись калачиком между Лиамом и Хаммером, в безопасности их объятий.

— Я…

Не представляла. Но может и знала. Иногда, поздно ночью, она слышала ворчание и как стучало об стену изголовье кровати Ровен. Она думала, что ее старшая сестра тайком встречается с парнями. Оглядываясь назад, Рейн поняла, что Билл был слишком бдительным, чтобы допустить это.

Собственная мать оставила их за два года то того, как Билл начать насиловать Ровен. У ее сестры не было возможности защитить себя или остановить отца. Ее брат, Ривер, хотя и был старшим, редко бывал дома.

На самом деле, теперь, она по-настоящему задумалась об этом. Билл часто брал Ровен на шоппинг. Они всегда возвращались домой с одеждой скромной до неприличия, особенно сорочки, лифчики и трусики.

— Ты не догадывалась? — рассмеялся Билл. — Она никогда рассказывала тебе, сколько «услуг» она мне оказывала, чтобы у тебя не было тринадцатилетия, о котором ты тоже всегда бы помнила? Я наслаждался каждым моментом, пока она была моей грязной шлюхой. — Он раскачивался на пятках. — Кроме тех двух раз, когда эта тупая сука беременела.

От шока Рейн не могла дышать. Она чувствовала себя так, словно ее ударили ломом в грудь. Ее сестра всегда была такой тихой, доброй… Билл часто отмечал, что она должна быть чуть более сговорчивой, такой как Ровен. То, что перенесла эта нежная девочка, заставило ее кровь застыть.

Ее отец был сексуальным маньяком, извращенцем с пустой душой. Но она знала об этом в течение многих лет.

— Дважды? — наконец выдавила она.

Где-то на подсознательном уровне, Рейн поняла, что она не могла сказать ничего, что бы убедило Билла пересмотреть задуманное или отпустить ее. Но она была более чем уверена, что таких слов не существовало. Девушка так же боялась, если скажет то, что у нее действительно на уме, то вскоре испытает всю его ярость. Ее голова закружилась, ужас усилился.

— Мне пришлось потрудиться, чтобы найти врача, который сделает аборт девочке, которой нет еще и четырнадцати, но я его нашел. Он понадобился еще раз, через два года. После первого ляпа, я посадил Ровен на таблетки, только эта тупая пизда приняла антибиотики от какой-то чертвой болезни и бам. Но я дал ей понять, что она не может быть такой беспечной снова.

Рейн даже не хотела знать, что в тот момент сделал Билл.

Когда, после отъезда Ровен в колледж, Рейн начала отбиваться от косых взглядов отца и его «случайных» прикосновений, она иногда обижалась на свою сестру. Ни единого сообщения, письма и праздников дома. Ничего. Теперь девушка полностью понимала ее решение.

— Итак… — выдохнула она. — Поэтому Ровен ни разу не вернулась, чтобы навестить меня?

— Ну, не совсем. — Билл заржал, очень довольный собой.

Рейн замерла. Страх почти сковал ее язык, прежде чем она смогла задать следующий вопрос:

— Что ты имеешь в виду?

Билл не стал отвечать. Он просто начал напевать какую-то смутно знакомую мелодию, которую она слышала от отца раньше. Ровен всегда ненавидела эту песню. Рейн тоже.

— Сегодняшняя ночь та самая ночь. Все будет хорошо. Я собираюсь трахать тебя, девочка. И теперь нас никто не остановит, — пропел Билл, затем фыркнул. — Род Стюарт по-своему пел песню, а у меня свой стиль. Знаешь, это моя особенная песня для Ровен. Я пел ей в ее первый раз. «Не говори ни слова, мое непорочное дитя…»

Вот и разгадка. Правда обрушилась на Рейн. Каждый раз, когда отец ставил эту песню, Ровен плакала. Затем, в ту же ночь, Рейн слышала стоны и бормотание, исходящие из комнаты сестры.

Слезы снова потекли из глаз Рейн. «Бедная Ровен…»

— Но затем твоя сестра стала наглой, подумала, что она лучше меня. Она подала заявки во все эти гребаные университеты и поступила. Она приняла решение и собиралась оставить меня.

Рейн слышала, как плещется алкоголь в бутылке, затем он стукнул ее об стол. Девушка вздрогнула и подавила желание вскрикнуть.

«По крайней мере, Ровен выбралась». У нее были невообразимо ужасные пять лет с отцом, но Рейн посчитала победой, что ее сестра сбежала, чтобы наладить свою жизнь.

— Поэтому я позаботился о ней. — Послышались шаги. Пошатываясь, Билл вернулся к девушке и попал в поле её зрения, когда присел перед ней со сверкающий зазубренным ножом в руке. — Так же, как я позабочусь и о тебе.