Дерзкий и Властный

Глава 11

Пальцы Рейн дрожали, когда она попыталась вставить ключ в замочную скважину. После третьей попытки, ей, наконец, это удалось, и девушка повернула ручку. Нетерпеливая сторона ее натуры горела желанием открыть настежь дверь и оббежать весь дом. Другая же часть, хотела насладиться каждым моментом этой удивительной мечты. Рейн слегка толкнула дверь, и она распахнулась, томительно раскрывая дюйм за дюймом.

— Я знаю, что мы не женаты, но… — Лиам поднял ее на руки и перенес через порог. Девушка захихикала, как только он ее опустил.

Хаммер вошел внутрь и, нащупав выключатель возле двери, наполнил светом просторный холл. Рейн пришло на ум лишь одно слово, подходящее под описание этого места.

«Вау».

Паркетная доска переливалась бледно-вишневым цветом и покрывала весь пол вдоль длинного коридора, а также широкую лестницу, ведущую на второй этаж. Хрустальная люстра висела над головой, миниатюрная и элегантная, идеально подходящая к холлу.

Из проема справа от нее открывался вид на гостиную со стенами, окрашенными в спокойные пастельные тона цвета шалфея, и встроенными книжными полками прекрасного серо-сизого цвета, окружающими белый мраморный камин. Лиам включил свет в комнате, и девушка увидела классическую белую отполированную каминную полку с замысловатыми колоннами и лепниной. На смежной стене были крепления для огромного телевизора с плоским экраном. Рейн могла представить себе здесь удобные диваны и то, как она читает возле камина, уютно устроившись рядом с Лиамом, пока тот разгадывает воскресный кроссворд или смотрит футбол с Хаммером.

Три французских двери, расположенные в противоположном конце комнаты, вели на уютную маленькую застекленную террасу, которая окружала задний двор и утопала в естественном освещении.

Словно потянувшись за путеводной звездой, Рейн, с открытым ртом, прошла в комнату. Она не смогла бы себе представить более красивый дом, даже если бы попыталась.

— Посмотри направо, — пробормотал Лиам.

Рейн развернулась. И ахнула:

— Боже мой…

Гостиная простиралась на добрых двадцать пять футов[7]. Лепнина на потолках и плинтусах сохранилась в первозданном виде и выглядела солидно, но каким-то образом идеально вписывалась в пространство. Три двустворчатых окна на противоположной стене, увенчанные карнизами с витражами, позволяли еще большему количеству света проникать в комнату. Два арочных встроенных стеллажа, по-видимому, сохранившиеся со времен постройки дома, были с любовью восстановлены.

— Все просто… идеально. В каком году был построен этот дом?

— В одна тысяча девятьсот четырнадцатом. — Лиам улыбнулся и, обняв Рейн за талию, провел ее по комнате. — С тех пор, как я его купил, мне пришлось поменять сантехнику и электрику. Дом был в хорошем состоянии, но необходимо было сделать мелкий косметический ремонт. Еще совсем недавно подрядчики его красили.

Слабый запах краски все еще ощущался в воздухе, и Рейн кивнула, пребывая в изумлении от его выбора в целом.

— Все так, словно ты прочитал мои мысли, Лиам.

Хаммер пристально смотрел на девушку. Казалось, он получал удовольствие, наблюдая за ее реакцией. Подойдя ближе, он коснулся своими губами ее губ:

— Мы хотим, чтобы ты была счастлива.

— А разве может быть иначе? — она легонько прикоснулась своими губами к его губам, а затем повернулась к Лиаму и, на одно сладкое мгновение, растворилась в его поцелуе.

Они продолжили экскурсию, заглянув в конце прихожей в ванную комнату с большим овальным зеркалом, облицованную полированным известняком от пола до потолка. Ванные комнаты с роскошным интерьером выглядели забавно и вычурно, но здесь этот королевский стиль удался.

Напротив гостиной располагалась комната для официальных приемов с черным роялем. Далее пространство перетекало в роскошную столовую, из которой, через французские двери, можно было попасть в сад. Шелковые шторы, бледно-серые стены и классические молдинги — все это обрамляло приспособление, состоящее из восьми балок и сделанное из белой древесины и кристаллов.

В задней части столовой внимание Рейн привлекла дверь с витражами. Девушка на цыпочках направилась к ней. Умом она понимала, что это теперь ее дом. Но состояние шока, в котором она находилась, словно велело ничего не трогать, чтобы не сломать что-то, принадлежавшее кому-то еще. С осторожностью, она толкнула дверь.

Хаммер схватил ее за руку:

— Приготовься.

Небольшой предупреждающий звоночек прозвенел внутри. Рейн с легкостью могла отложить подальше все свои ожидания, потому что этот дом уже превзошел все, что она себе представляла.

Она улыбнулась ему, а затем и Лиаму:

— Что бы не находилось за этой дверью, это будет потрясающе. Думаю, я справлюсь.

Кивнув, Хаммер провел ладонью по изгибу ее талии и опустился к ее попке:

— Хорошая девочка. Вперед.

Втянув живот, Рейн толкнула дверь. Как только та открылась, Лиам включил свет. Девушка оказалась в помещении, где слева располагалась внушительных размеров кладовка. Затем дверь распахнулась еще шире, и она увидела, что это была кухня. У нее отвисла челюсть, и она потеряла дар речи.

Отполированные мраморные полы, шкафчики цвета грецкого ореха и всевозможные приспособления, какие только известны человеку. Рейн обошла комнату и нашла встроенный холодильник, замаскированный под искусственными панелями в тон основного цвета кухни, конвекционный и обычный духовые шкафы, варочную газовую панель на шесть горелок… Невероятно. Это был рай для повара, дополненный двойной раковиной и огромным кухонным островом, возле которого стояли три обтянутых черной кожей барных стула. Холодильник для вина, стеллаж для инструментов и симпатичная дверь, ведущая на задний двор. Эта кухня продолжала удивлять.

— Есть что-нибудь, что тебе хотелось бы изменить?

Девушка была не в восторге от черных мраморных столешниц, скорее всего из-за того, что их охренительно сложно будет содержать в чистоте. Но проводить здесь время будет чистым удовольствием.

— Нет.

Хаммер посмотрел на нее и наклонился вниз, пока их взгляды не встретились:

— Ты забыла, как хорошо я могу читать тебя. Давай попробуем еще раз. Есть что-нибудь, что тебе хотелось бы изменить?

Рейн не хотела показаться неблагодарной, но Хаммер был настойчив.

— Столешницы.

Широкая улыбка озарила его лицо, когда он повернулся к Лиаму, выглядевшему так, словно тот вот-вот лопнет от смеха. Они «дали пять» друг другу.

— Что это было? — спросила девушка.

— Мы оба догадывались, что у тебя будут подобные ощущения, любимая, — ответил Лиам. — Когда я купил этот дом, мне показалось, что кухня станет твоим любимым местом, но я понял, что ты захочешь что-то более яркое, соответствующее твоей натуре.

Тот факт, что он думал об интерьере с такой тщательностью, тронул ее. На самом деле, они оба выглядели весьма довольными собой. Рейн тоже была очень счастлива.

В дальнем конце кухни, располагалось узкое и длинное помещение, где размещались стиральная машина и сушилка, длинная столешница для сортировки белья и раковина из нержавеющей стали для застирывания. Удобная гладильная доска была встроена в стену. Тот, кто строил этот дом, продумал все до мелочей.

Из кухни пространство перетекало в уголок для завтрака, оформленный в светло-желтых тонах и окруженный тремя окнами от пола до потолка, которые выходили во внутренний дворик. Когда Лиам щелкнул выключателем, патио залил свет. Неподалеку блестела гладь бассейна. Рейн захотелось как можно скорее выйти и увидеть его.

Все трое вышли через заднюю дверь во двор, залитый лунным светом. Рейн моргнула и уставилась на их собственную Шангри-Ла[8].

Невероятно…

Бассейн, словно голубой оазис, располагался среди двора: длинный, изогнутый и безмятежный, окруженный спа-зоной, фонтанами и классическими вазами с папоротниками и цветами. Он был засажен по периметру гигантскими пальмами, которые раскачивались от легкого бриза, и, словно часовые, обеспечивали им уединение от окружающего мира.

— Знаешь, о чем я подумал, когда впервые увидел этот двор? — спросил Лиам с усмешкой.

Рейн оглядела пространство. Бассейн и внутренний дворик были полностью отгорожены от посторонних глаз: с одной стороны, окружены домом, а с двух других — высокими деревьями и кустарниками, и еще какой-то двухэтажной постройкой, назначение которой девушка не смогла определить. Даже взгляды любопытных соседей из их больших домов на другой стороне улицы не могли проникнуть сквозь плотную стену растительности. Их можно было увидеть только с вертолета. И то не факт.

Она покачала головой:

— Что мне не понадобится купальник.

Его улыбка стала еще шире и превратилась в дьявольскую, когда он обхватил ладонью ее грудь:

— Именно. Я собираюсь трахать тебя здесь. Много раз.

Хаммер встал позади девушки и обнял ее за талию. Затем его рука заскользила вниз, к ее киске:

— Хмм. Я вижу более чем одну поверхность, над которой я могу нагнуть тебя и наполнить своим членом.

Рейн ахнула и откинула голову на плечо Хаммера. Лиам присоединился к ним и стал прокладывать тропинку из поцелуев вниз по ее шее, затем полез к ней под рубашку, высвобождая из V-образного выреза и чашки бюстгальтера одну грудь. Ветер едва уловимо обдул ее сосок, прежде чем Лиам вобрал его в рот. Девушка снова ахнула, когда Хаммер приподнял ее легкую юбку и, проникнув пальцами под резинку трусиков, начал кружить по ее клитору.

— Боже, это так чертовски сексуально, — прорычал Хаммер, наблюдая за тем, как Лиам посасывает ее сосок. — Ты такая влажная.

Казалось, тело Рейн было в полной власти этих мужчин. Удовольствие, которым они никогда не перестанут ее одаривать, заставляло голову кружиться, тело изнывать… а душу умолять о большем.

— Раздвинь ноги, — Макен пальцами подтолкнул ее бедра в стороны. — И больше никаких трусиков.

— Этот гребанный лифчик только мешает мне, — прорычал Лиам. — Черт побери, я чувствую ее аромат.

Они сводили ее с ума, погружая тело Рейн в экстаз и наполняя вены опьяняющим желанием. Она извивалась под пальцами Хаммера, чтобы усилить трение.

— Почему бы нам не помочь друг другу? — предложил Хаммер.

Лиам не колебался:

— Договорились.

Прежде чем Рейн успела спросить, что они имели в виду, Хаммер расстегнул ее бюстгальтер и снял его, высвобождая ее груди, в то время как Лиам скользнул ладонями под юбку и стянул трусики вниз к лодыжкам.

— Переступи, — приказал Хаммер.

Рейн автоматически это сделала. Они на самом деле собирались ее трахнуть прямо здесь? Прямой сейчас?

— Сними рубашку, — настоял Лиам.

Она приняла это за положительный ответ.

Сердце Рейн бешено колотилось, тяжело сглотнув, она последовала приказам и стянула свою рубашку. Лиам снял с девушки лифчик и бросил его на патио, возле ее рубашки и трусиков — на одну минуту это прояснило ее мысли.

Сделав шаг назад, Лиам наблюдал, как Хаммер пальцами ласкал ее киску под короткой юбкой, в то время как лунный свет освещал ее голую грудь:

— Охренительный вид. Думаю, зрелище будет еще более привлекательным без юбки, приятель.

С рыком Хаммер расстегнул пуговицу сзади на поясе юбки и попытался расстегнуть молнию. Одной рукой это сделать было не так просто, и он недовольно заворчал:

— Помоги мне, пожалуйста.

Лиам снова подошел ближе:

— С удовольствием.

Сердце Рейн бешено заколотилось, когда мужчина, обернув руки вокруг ее талии, нашел молнию на юбке и прижался к ее бедрам. Он страстно и глубоко ее поцеловал. Девушка едва могла дышать, когда эти ощущения и их ароматы накрыли ее.

После того, как хлопковая ткань опустилась по ее бедрам, Рейн предстала перед ними полностью обнаженной. Лиам обхватил ладонями ее груди и большими пальцами потер горошины сосков, его темные глаза светились одобрением, пока Хаммер продолжал играть с ее клитором, держа в опасной близости к оргазму. По ее телу распространился жар. Она всхлипнула в негромкой мольбе и почувствовала, что окончательно тает.

— Боже… — голос Хаммер звучал нетерпеливо. — Я до смерти хочу оказаться в ее горячей узкой киске.

— Также сильно, как я люблю ее пышные груди… — медленно сказал Лиам, переместив ладони на ее талию, а затем скользнув ими вниз, к ее обнаженной попке. — Я отчаянно хочу погрузить свой член в ее попку.

Хаммер прикусил кожу на ее шее. Укус был наполнен безрассудным нетерпением, что еще больше подстегнуло ее желание.

— Не думаю, что у меня есть с собой, хоть один чертов, презерватив.

— У меня только один, — пробормотал Лиам, покусывая ее изнывающие соски. — И у меня нет смазки.

Это были плохие новости. Ужасные. Самые худшие.

Зарычав, Хаммер замер. Рейн ощутила недовольство Макена, в основном из-за того, что его пальцы остановили свой ритм.

Она прокричала, громко и долго:

— Пожалуйста…

— Прелесть. — Хаммер осыпал поцелуями чувствительное местечко позади ее ушка в попытке извиниться. — Нам придется вернуться обратно в клуб. В первый и единственный гребаный раз я не подготовился…

— Погоди! Я только что вспомнил, что у меня есть. — Лиам ущипнул жесткие вершинки ее груди. — Давайте осмотрим спальню.

— О, да, — ответил Хаммер.

Парни собрали одежду девушки, и ни один даже не подумал о такой глупости, как одеть ее. Киска Рейн изнывала. Девушке оставалось только молиться о том, чтобы ее мужчины как можно скорее подарили ей освобождение. В ее новом доме… Что может быть слаще?

Подъем по лестнице казался чересчур долгим. Наверху оказались великолепные ниши, три открытых двери, ведущие к тому, — она была уверена — что было идеальными спальнями с большой ванной комнатой между ними. Затем они подошли к самой большой комнате.

Хозяйская спальня.

Когда они свернули за угол, Лиам включил освещение, которое было встроено в потолочные молдинги и создавало уютную атмосферу в этой огромной комнате. Размеры поразили девушку почти так же сильно, как и роскошная кровать посередине, застеленная свежими белыми простынями. Рядом стояла лишь массивная прикроватная тумбочка, все остальное пространство было пустым.

Лиам подтолкнул ее в сторону матраса:

— Забирайся на кровать, любимая.

— И раздвинь ноги, — добавил Хаммер.

Рейн не посмела ослушаться, да она и не хотела этого. Но пока она шла к кровати, у нее возникло слишком много вопросов, чтобы она могла промолчать:

— Когда ты…?

— Подготовил комнату? Несколько недель назад, вскоре после покупки дома. — Он пожал плечами. — Я планировал привести тебя сюда, как только наступит подходящий момент, и провести ночь, наслаждаясь тобою всеми возможными способами. Но думаю, сейчас будет даже лучше. — Ухмыльнувшись, Лиам открыл верхний ящик тумбочки и запустил в нее свою руку. — Лови. — Он бросил Хаммеру презерватив.

Макен одной рукой поймал его и похотливо улыбнулся Рейн:

— Ты медлишь, девочка.

Лиам достал из ящика еще один презерватив, тюбик со смазкой и положил их на гладкую поверхность тумбочки:

— Поторопись, будь добра.

Это была точно не просьба. Внутренности девушки стянуло от предвкушения.

Рейн забралась на кровать и расслабилась, ощущая спиной холодные простыни. Приподнявшись на локтях, она раздвинула бедра достаточно широко, чтобы подразнить их и понаблюдать за тем, как ее мужчины вдвоем к ней приближаются.

Да. Боже, да. Именно это ей и было нужно… Две половинки ее сердца работают вместе, делая ее цельной. И они нуждаются в том, чтобы она открылась для них. После стольких событий, вышедших из-под их контроля, им нужно проявить свою власть. Сейчас, она нужна им как никогда.

Мужчины послали друг другу взгляд, который Рейн не смогла прочитать, но она не сомневалась, что они задумали нечто такое, что, в конечном счете, доставит ей удовольствие. Девушка не могла ждать.

У края кровати, Лиам недовольно цокнул языком и покачал головой:

— Так не годится.

— Никоим образом, — согласился Хаммер и обхватил ладонью ее бедро.

Лиам сделал то же самое с правой стороны. Затем они вдвоем широко развели ей ноги, открывая ее киску своим голодным взглядам. Их голодные улыбки заставили девушку покраснеть.

— Любите меня, — выдохнула она.

Лиам нежно ласкал ее бедра:

— Мы любим.

— Но мы можем сказать тебе еще раз, если тебе нужно снова это услышать. — Хаммер поднял ее ногу, и, согнув ее в колене, снова опустил вниз на матрац, а затем уставился на ее киску. — Красивая.

— Мне нравится. — Лиам поставил ее вторую ногу в такое же положение на мягкой поверхности, из-за чего ее бедра раскрылись еще шире.

— Вы умышленно неправильно меня поняли. Я имела в виду, займитесь со мной любовью, — просила Рейн. — Возьмите меня. Прошлой ночью я чувствовала, что принадлежу вам обоим. — До вызова Бека на срочную операцию, вторжения Гвинет и паники из-за таинственного ребенка. — Я хочу этого снова.

— Ты не приказываешь и не выдвигаешь ультиматумы. — Улыбка Хаммера исчезла, сменившись доминирующей страстью, которую она начинала отлично узнавать. Он кружил кончиками пальцев по коже ее бедра, приближаясь к тому месту, где она так отчаянно жаждала их прикосновения. Дрожь пробежала по всей длине позвоночника. — Теперь это в нашей компетенции.

— Именно. — Голос Лиама звучал жестко. — Ты утонешь в удовольствии, которое мы подарим тебе. Взамен, ты отдашь нам каждый свой всхлип, стон и крик. Мы услышим, что именно с тобой творят наши занятия любовью, Рейн. Понимаешь?

— Да… — их слова и поведение раскрепощали ее. — Да, Господа.

Хаммер ухмыльнулся:

— Ты вела себя не очень покорно с тех пор, как ворвалась в «Темницу», полная обвинений. Сейчас мы это исправим.

Прямо сейчас. Рейн услышала его четко и ясно.

— Да, Сэр.

— Уже лучше. — Он провел по ее обнаженной киске костяшками пальцев.

Девушка приподняла свои бедра ему навстречу и задрожала, содрогнувшись от воспоминаний, как они побрили ее вчера. А сегодня в душе, Хаммер снова, казалось, с гордостью проявлял власть над ней, что, вероятно, должно было подтолкнуть к включению каждую кнопку, отвечающей за натуру феминистки, внутри нее. Но вместо этого, она возбудилась еще больше.

Рейн застонала. Порочно ухмыльнувшись, Макен убрал руку. Девушка прикусила язык. Ни требования, ни стоны, ни к чему не приведут. Как бы сильно она не сопротивлялась этому, Хаммер заставит ее быть терпеливой и ждать.

Едва эта мысль возникла в голове девушки, как она ощутила, что Лиам втиснул плечи между ее бедер, прокладывая себе путь к ее нуждающемуся лону. Рейн напряглась, затаив дыхание, и еще больше раскрылась для него.

— Хорошая девочка… — произнес Лиам напротив ее влажной киски.

Первое медленное движение его языка по ее налитым складочкам заставило девушку застонать и слепо податься ему навстречу. Рейн не могла подавить желание объездить его язык, чтобы удовлетворить невероятную потребность, и дернула бедрами возле его рта. У Хаммера были другие планы.

Он обошел кровать и, встав позади девушки, обхватил ее запястья большой ладонью, прижимая их к матрацу. Макен наклонился и захватил ее губы поцелуем, в то время как другая его рука терзала чувствительную грудь Рейн.

Девушка пылала, каждое нервное окончание горело и кричало от мучительного блаженства. Еще один всхлип сорвался с ее губ, и сразу же был поглощен губами Хаммера, в то время как Лиам продолжал сладкую пытку ее киски. Он добавил пальцы, один за другим, скользя между ее припухших складочек, посасывая и дразня налитый клитор своим безжалостным языком.

Словно желая усилить мучения Рейн, Хаммер оторвался от ее рта для того, чтобы сжать зубами тугие соски, жестко прикусывая их, а затем резко втягивая в рот. В тот же момент девушка, охваченная огнем, выгнула спину и простонала для них бессвязную мольбу.

— Вот так. Вот, что мы хотим слышать, — пробормотал Хаммер, его рот продолжал терзать ее грудь. — Подари нам свои крики.

Рейн снова захныкала, когда Хаммер вонзился зубами в ее нежный сосок, этого было достаточно, чтобы дрожь сладостной боли разлилась по всему ее телу. В то же время, Лиам обхватил губами ее клитор, восхитительно и жестко посасывая его, что в очередной раз доказывало — он и Хаммер работают вместе как идеальная команда.

Они оба были полностью одеты и словно пировали на ее теле, своими ртами, зубами, пальцами и языками подводя девушку к краю. Каждый укус, прикосновение, ласка и проникновение подтверждали тот факт, что они намерены контролировать не только ее разум и тело, но и каждую частичку ее самообладания.

Лиам ввел пальцы еще глубже, покручивая ими до тех пор, пока не достиг потайного комочка нервов внутри нее, а затем, с требовательным нажимом, начал играть с этим чувствительным местечком. Гул от накатывающего экстаза начал пульсировать в ушах у девушки.

— Пожалуйста, — выдохнула Рейн и снова приподняла свои бедра над матрасом, балансируя на краю оргазма.

— Ты готова кончить для нас? — подразнил Хаммер.

— Да. О боже, да.

Не отрывая губ от клитора, Лиам посмотрел на нее темными, полными желания глазами. Соблазняя ее своим мужественным видом, он работал ради ее удовольствия. От этого зрелища девушка стала совсем нетерпеливой.

Хаммер потянул ее за сосок, нежно покручивая его, и прошептал ей на ушко:

— Когда ты вернулась в «Темницу» и устроила свое маленькое представление, ты не думала, что может быть и другая версия этой истории? Или ты просто поверила всему, что рассказала тебе Гвинет?

Рейн застонала, ее неминуемый оргазм вот-вот должен был взорваться. Хаммер именно сейчас хотел это обсудить?

— Прости, — выпалила она.

— Я не просил твоих извинений, я спросил, поверила ли ты ей?

— Вроде… — вскрикнула Рейн, в то время как Лиам продолжал атаковать ее клитор своим языком. — В тот момент все ужасные вещи, сказанные ею, имели смысл.

Лиам оторвался от нее, медленно облизывая свои губы, от чего живот девушки напрягся:

— Итак, любимая…

«Нет! Не останавливайся. Мы не можем поговорить позже?» — Она послала ему умоляющий взгляд, но он проигнорировал его.

— Неужели ты думала, что я бы трахнул Гвинет? — спросил он. — Мне просто интересно… Я единственный, кому ты не доверяешь, или это распространяется и на Хаммера? Может, тебе не хватает веры в любовь?

Это неправда… не совсем. Ну, может быть совсем чуть-чуть. Рейн вздохнула. У нее всегда были проблемы с доверием, особенно когда все оставляли ее.

— А что я еще должна была думать? Свидетельства того, что ты устроил с ней сцену, были по всей квартире. И красный «трахни меня» комплект Гвинет точно не помогал мне чувствовать себя лучше. В сочетании с тем фактом, что ты прошел мимо меня в холле Бека после того, как я позвала тебя по имени… Я не знала, что еще думать.

— Я не слышал и не видел тебя, — нахмурился Лиам. — Я когда-нибудь игнорировал тебя, Рейн?

«Сегодня утром в машине». Но указать на это, было бы неразумно. Или нелюбезно. У него были смягчающие обстоятельства. И обычно, он заставлял ее чувствовать себя центром его мира.

Теперь Рейн сожалела, что, даже не задав простого вопроса, обвинила Лиама в том, что он трахался с этой мегерой. А зная, что Лиам купил этот восхитительный дом для нее в надежде, что она будет жить с ними, девушка почувствовала себя еще более подавленной.

— Почти никогда. — Чувство вины еще больше охладило ее желание. — Я работаю над тем, чтобы научиться доверять вам обоим. Но мне каждый день приходится бороться с собой, чтобы поверить, что я достойна этой любви и что она не причинит мне боли. Я никогда не испытывала того, что не причинило бы боли.

— Понимаю. — Лиам возобновил поглаживания ее клитора пальцами и буквально пригвоздил ее тяжелым взглядом.

Рейн волновалась, что у них припасено еще несколько вопросов.

— Дай угадаю, — Хаммер наклонился ближе, его губы были сжаты в тонкую линию. — Было намного проще и удобнее вернуться к прежней манере поведения, чем претворить в жизнь все то, чему мы тебя научили в домике.

Она ответила легким фырканьем:

— Я повела себя неразумно. Но я сделала это не специально.

— Ты вообще не думала. Ты закрылась от нас, — упрекнул Хаммер.

— И ты не сделаешь этого снова, — предупредил Лиам. — Тебе не позволено скрывать себя или свои чувства. Мы с Хаммером всегда будем разбивать твои стены и держать тебя открытой, чувствительной и обнаженной, как сейчас. Ты понимаешь?

Рейн понимала, что они были уверены в каждом слове:

— Да, Господа, — прошептала девушка, чувствуя себя отруганной.

Раскрыв ее киску, Лиам провел языком по ее плоти. От новых ощущений Рейн вздрогнула и застонала. В одно мгновение, он вернул ее обратно в то состояние, в котором она так сильно нуждалась — чтобы ее накрыли, поглотили и наполнили.

Вместо этого, Лиам снова остановился:

— Кстати, если ты хочешь этот оргазм, ты должна поклясться, что больше никогда не будешь закрываться от нас.

«Что?» Они приказывали ей, управляли ее желаниями и контролировали ее тело. Теперь они хотели, чтобы она пообещала то, что вряд ли сможет выполнить? Разве они не понимали того, что, прямо сейчас, она скажет или сделает практически все, лишь бы этот накатывающий оргазм, наконец, наступил?

Рейн не верила в то, что, если она произнесет пару простых слов, мужчины искупают ее в блаженстве. Ни в коем случае. Они хотели большего. Намного большего. И когда пальцы Лиама снова начали погружаться в нее, она не смогла найти в себе силы и узнать, чего именно. Вместо этого она пронзительно всхлипнула.

— Так это значит да или нет? — поинтересовался Лиам, награждая ее быстрым шлепком по киске.

Ожог опалил ее влажные складочки, и Рейн зашипела, когда огненные языки пламени стали медленно распространяться вокруг, увеличивая приятное жжение.

— Убеди нас, что ты собираешься общаться с нами честно. — Хаммер вопросительно изогнул темную бровь.

Лиам устремился чуть ниже, награждая ее долгим, мучительным прикосновением языка перед тем, как отстраниться:

— Или может, настала наша с Хаммером очередь доводить тебя ближайший месяц?

Боже, это звучало ужасно. Она застонала в отчаянии:

— Да. Я буду с вами общаться.

— Вдумчиво и спокойно, — настаивал Хаммер.

Лиам игриво прикусил внутреннюю сторону ее бедра, кружа по клитору умелыми пальцами:

— Без истошных криков, и чтобы твои слова не звучали так, словно ты уличная девка. Ты прекрасно знаешь, мне не нравится, когда ты так разговариваешь, любимая.

Именно так она себя и вела. Она это знала.

— Это случайно вырвалось. Мне жаль. Этого больше не повторится.

— Лучше бы так оно и было.

Лиам медленно провел языком по ее клитору. Его прикосновения делали ее слабой и заставляли нуждаться в большем. Рейн не знала, сможет ли исполнить обещание, данное им, но она будет пытаться изо всех сил, потому что она не сможет продержаться еще тридцать секунд без оргазма.

— Да. — Она лихорадочно закивала головой. — Общение. Честность. Доверие. Поняла.

Хаммер наклонился к Рейн с суровым и требовательным выражением на лице:

— Скажи мне, почему я должен верить твоим словам.

— Я безумно хочу тебя, — пробормотала девушка.

Он снова ущипнул ее сосок:

— Кто бы сомневался. Я вижу, как румянец окрасил твою кожу в нежно-розовый оттенок и как пахнет твоя сладкая киска.

Но это все не помогло ходу ее размышлений. Тяжело дыша, Рейн прикрыла глаза и попыталась собрать мысли воедино:

— Нет, я имею в виду, что хочу сделать вас двоих счастливыми, удовлетворять ваши желания, сделать так, чтобы вы гордились мною. Я знаю, что быстро выхожу из себя, но в глубине души, это именно то, чего я хочу. Пожалуйста…

— Хмм. Твои слова делают меня еще более твердым, прелесть.

Он ласково погладил ее щеку. Рейн открыла глаза, и ее темные ресницы затрепетали.

— И меня тоже, — ответил согласием Лиам, а затем вновь обрушил рот на ее киску, пытки языка разжигали все более изысканный жар желания, дыхание из груди девушки вырывалось толчками и экстаз, завладевший телом, подводил ее краю… Внезапно, мужчина снова отстранился, его пальцы сменили язык, лаская ее неторопливыми движениями.

Она извивалась, ноги заметались, а из ее горла вырвался долгий и тихий стон:

— Пожалуйста…

— Еще нет, — пробормотал Хаммер, играя с ее соском, а затем понимающе ухмыльнулся Лиаму.

«Что теперь?» Она вонзила ногти в руки Хаммера, выгибая спину и пытаясь ухватиться за остатки здравомыслия.

— Почему ты считаешь, что не достойна нас, Рейн? — потребовал ответа Хаммер.

— Что?

Как, черт возьми, она должна была ответить?

Лиам ущипнул ее клитор:

— Ты слышала нас. Мы ждем.

Бедра Рейн приподнялись над кроватью. Она поняла, какую игру они ведут, и это было дерьмово. Они не уступят до тех пор, пока она не начнет разговаривать, поэтому девушка крепко зажмурила глаза и начала делать глубокие вдохи, которые совершенно не помогали ей успокоить пламя, разбушевавшееся внутри.

— Я совсем не тот тип, который привлекает вас.

— Тип? И кто, по-твоему, нам нравится? — потребовал объяснений Хаммер.

«Искусственные Барби, чей уровень интеллекта меньше, чем размер их кольца».

— Да бросьте. Марли была красоткой, но Гвинет ее обошла. Они обе эффектные, блондинки и…

— Лишены сердца и души, — перебил ее Лиам.

Хаммер сложил руки на груди:

— Так ты измеряешь свою самооценку путем сравнения своей красоты с красотой женщин, которые абсолютно ничего для нас не значат?

Очевидно, ответ настолько заинтересовал Лиама, что он снова прекратил свои «пытки».

Девушку накрыло разочарование.

— Они определенно с легкостью флиртуют и трах… Э-э… могут переспать с кем угодно.

Ее слова заставили Хаммера нахмуриться:

— Но их также и легче забыть. Черт возьми, Рейн. Я был влюблен в тебя шесть гребаных лет.

«Было бы лучше, если бы ты рассказал мне это, вместо того, чтобы отвергать и заставлять чувствовать себя уродиной».

— Я тоже быстро по уши влюбился в тебя. Таких чувств я не испытывал никогда. Но… — Лиам пожал плечами, затем насмешливо приподнял бровь и посмотрел на Хаммера. — Это все только усложнило…

Макен иронично ухмыльнулся ему:

— Усложнило или нет, я все равно рад, что так произошло.

— Я тоже рада, — Девушка прикусила губу и повернулась к Хаммеру. — Что я чувствовала к тебе — это не секрет. Но ты на протяжении многих лет окружал себя однотипными девочками, вроде Марли. Я не могла стать высокой, или блондинкой, или выглядеть так, словно проводила много времени в салонах. Моя мама умерла, когда я была еще подростком, так что все мои знания о макияже могли уместиться в наперсток. Я не могла с ними конкурировать. Я даже не знала, как попробовать.

Рейн закрыла глаза. Боже, она ненавидела копаться в этом отвратительном дерьме. Это делало ее слабой и заставляло ощущать себя второсортной.

— Твоя честность была очень милой, прелесть, — похвалил Хаммер, отпуская ее запястья.

Нет, это было неловко и очень отвратительно.

— Открой глаза, — настаивал Хаммер. — Не прячься.

Рейн взвесила все «за» и «против» от выполнения его требования. Только она не могла вечно избегать их. И если она хочет получить оргазм, которым Лиам дразнит ее, словно сладкой морковкой, ей придется переступить эту черту.

Она открыла глаза и начала рассматривать молдинги на потолке. Они действительно были прекрасны и… Почему Хаммер снял свой ремень? Только она успела удивиться этому, как теплое дыхание Лиама овеяло ее изнывающую киску, и это перестало иметь значение.

— Мы гордимся тобой, любимая. — Лиам довольно улыбнулся ей, затем снова опустил свои губы на нее клитор и начал нежно посасывать.

Рейн растаяла от удовольствия, которое дарил его рот. «Наконец…» Она сказала им то, что они так желали услышать? Вероятнее всего. И она поблагодарила судьбу за то, что они намерены освободить ее от страданий.

Девушка выгнулась, утопая в поднимающемся вновь наслаждении, нуждаясь, она извивалась и пыталась справиться с дыханием.

Когда она схватила Лиама за волосы, Хаммер перехватил ее запястья и снова вытянул их над головой. Глаза девушки широко распахнулись, в то время как она вытянула шею и успела увидеть, что он оборачивает ремень вокруг ее запястий, делая из него самодельные манжеты.

— Приятель, если тебе нужна веревка, она в тумбочке, — пробормотал Лиам напротив ее влажных складочек.

— Молодец. — Затем Хаммер просверлил Рейн взглядом и скомандовал. — Не двигайся.

Рейн задержала дыхание, не решаясь даже покачать головой. Ох, как же она любила бондаж, и они оба это знали. Непрекращающаяся боль желания, терзающая ее клитор, снова начала расти, и девушка бросила на Лиама умоляющий взгляд, когда он приоткрыл губы и опять начал с жадностью поглощать ее.

Спустя несколько мгновений Макен вернулся с длинной белой шелковой веревкой. Он привязал конец к петле ремня и закрепил к спинке кровати, а затем, с самодовольной улыбкой, отступил назад, чтобы полюбоваться проделанной работой.

Как ни в чем ни бывало, Хаммер лег на кровать около девушки и погрузил свои пальцы в ее волосы. Она приподняла голову, молча моля о поцелуе.

Он медленно прошелся взглядом по ее лицу и покачал головой:

— Что еще натолкнуло тебя на мысль, что ты не так привлекательна, как Марли или Гвинет?

— Макен… — всхлипнула Рейн. «Прекрати болтать. Дать мне кончить».

В ответ на ее хныканье, Лиам выпустил ее клитор и посмотрел на Рейн предостерегающим взглядом:

— Ответь ему.

Девушка издала мучительный стон. Они не сдвинуться с места, пока она не ответит.

— Это, наверное, глупо… но никто из Домов «Темницы» никогда не был заинтересован во мне. Я знаю, их мнение не должно иметь значения. Просто… Я всегда полагала, что я непривлекательна, поскольку никто даже не хотел задействовать меня в своей сессии.

Выражение лица Хаммера омрачилось чувством вины:

— В этом я виноват. Когда ты к нам только попала, я объявил всем что ты под моей защитой. И все уважали тот факт, что несовершеннолетняя девушка была под запретом. Когда тебе исполнилось восемнадцать… — Он скривился. — Меня трижды спрашивали о тебе. Да и сейчас продолжают. Я отказывал всем. Дело не в тебе.

Его слова, словно бейсбольной битой, ударили по ее сознанию. У нее отвисла челюсть:

— Я не знала этого.

— Я скрывал это от тебя по нескольким причинам. Тебе нужен был тот, кто мог бы присматривать за тобой, ведь я не хотел, чтобы ты связалась с каким-нибудь мудаком, который надругается над твоей психикой и снежным сердцем.

Как Зак, который забрал ее девственность.

Макен мог быть засранцем, но он был прирожденным защитником. В некотором смысле, его защита была трогательной.

Он выглядел так, словно неловко себя чувствовал:

— И… я не думал, что смогу стоять и смотреть, как тебя будет касаться другой мужчина. Я был эгоистом, и мне жаль, что, ограждая тебя, тем самым я привел к вопросам о собственной привлекательности.

Лиам усмехнулся, снова потирая пальцами ее клитор, делая ими круги:

— Я взял тебя под свое крыло, потому что тебе это нужно. И потому что я не мог устоять. Ты прекрасна.

Их внимание сейчас заставило Рейн почувствовать себя прекрасной. Она улыбнулась и, может даже, немного засветилась изнутри.

— Спасибо за честность, — проговорила она Хаммеру, а затем повернулась к Лиаму. — И за доброту.

— Позволь нам показать, насколько красивой мы тебя считаем, — пробормотал Лиам, перед тем как снова устремился ее к киске, посасывая и облизывая, и одновременно скользя в ее лоно ловкими пальцами.

Рейн вскрикнула от удовольствия и сжала пальцы вокруг туго затянутого ремня, держась как можно крепче, чтобы выдержать его потрясающий штурм.

Склонившись к девушке, Хаммер присоединился, чтобы тоже помучить ее, и захватил губами ее сосок. Она издала протяжный стон, когда Макен глубоко втянул его в рот, наслаждаясь ее отяжелевшей грудью.

Они продолжили свою игру с поддразниваниями, оставляя девушку на грани освобождения лишь для того, чтобы еще больше лишить ее самообладания. Удовольствие обрушилось на нее сразу со всех сторон. Она не могла контролировать или сдерживать его. Рейн просто поддалась их головокружительной скачке.

Лиам царапнул зубами ее пульсирующий клитор. Отчаянно застонав, девушка боролась с нарастающим желанием, потому что они не разрешали ей кончать. Хаммер продолжил двойную атаку, наслаждаясь ее губами, шеей, грудью, словно голодный волк. Вдвоем, они погрузили ее разум в забвение. Извиваясь между своими мужчинами, Рейн стонала и умоляла, пока они срывали с нее каждую частичку удовольствия.

Понимая, что Хаммер наклонился над нею, девушка хрипло прошептала, в отчаянии:

— Пожалуйста… Господа. Пожалуйста.

Он остановился, и она заметила гордость в его улыбке, наряду с каплей садистской радости:

— Ты заслужила этот оргазм. Кончи сильно. Подари Лиаму свое наслаждение.

Прежде чем он успел закончить фразу, поток крови и желания взорвался в вихре эйфории, вознося Рейн к небесам. Как только ее лоно сжалось, гортанный крик вырвался из нее. Лиам всосал ее клитор и стал потирать ее самые чувствительные точки своими умелыми пальцами. Он точно знал, как доставить ей удовольствие. Это было не что иное, как изысканная пытка. Стоны восторга лились из нее, и она выкрикивала их имена.

— Черт, — выругался Хаммер и обхватил ладонями ее лицо. — Ты заставляешь хотеть тебя так чертовски отчаянно… Я полностью наполню твою киску, прелесть.

Даже, несмотря на то, что медленные поглаживания языка Лиама по ее пульсирующему клитору продлевали затяжную сладость оргазма и успокаивали, обещание Хаммера снова завело девушку. Ударные волны желания прошли по всему ее телу.

Лиам оставил в покое ее киску и поднялся:

— Я сделаю то же самое с твоей попкой, любимая. Мы наполним тебя полностью. Ты не будешь понимать, где заканчиваешься ты, а где начинаемся мы.

— Тебе лучше приготовиться вонзать свои ноготки в мои плечи и кричать. Ведь мы сделаем все, что обещали… — улыбнулся Хаммер. — Как только ты покажешь нам, что не будешь прятаться за стену в своей душе.

Показать, как?

— Я работаю над своими проблемами с доверием.

— И лучший способ это показать — подчинение. — Лиам расположился на кровати рядом с ней.

— Разве это не то, чем я занимаюсь?

— Когда ты в настроении, — поддел Хаммер. — Мы все знаем, когда Лиам надел на тебя ошейник, ты отдала ему лишь часть себя и только на своих условиях.

Это правда. Она не подарила Лиаму всю свою душу. Может, он простил ее, но себя она так и не простила.

Хаммер провел костяшками пальцев по ее скуле.

Лиам погладил ее живот и бедра:

— Если ты сосредоточишься на подчинении нам, ты не станешь снова так быстро прятаться за своими стенами, потому что, закрывшись от нас, ты причинишь себе боль. В тебе будет пустота, и только мы сможем ее заполнить.

— Вы знаете, что я хочу порадовать вас. — Рейн нервно облизнула губы. Она не знала, куда он клонит, но у нее было несколько тревожных мыслей.

Лиам ухмыльнулся:

— И вскоре мы заполним все эти изнывающие пустоты внутри тебя.

Хаммер лег на бок, чтобы проверить ее руки. Как только он помассировал ее пальцы и запястья, он снова расположился, позади нее, довольно кивнув:

— Все, что тебе нужно сделать, это сказать пять вещей, которые ты любишь в себе.

— Пять вещей, которые… — Он серьезно? — Прямо сейчас? Я голая и привязана к кровати, а вы задумали проводить допрос?!

— Задели за живое, да, любимая? — Лиам изогнул брови, и выражение его лица стало невероятно настойчивым. — Назови их. Сейчас.

Лучше бы ее водой пытали.

— Моя самооценка не имеет ничего общего с вами.

— Ошибаешься. — Хаммер покачал головой. — То, как ты оцениваешь себя, отражается на тебе, а значит и на наших отношениях.

— Ты снова включаешь фильтр, Рейн, — заметил Лиам. — Ты решаешь, что твое мнение о себе не важно. Не тебе это решать. Тебе не позволено утаивать частички себя и давать лишь то, что удобно.

— Выйди из своей зоны комфорта, — посоветовал Хаммер. — В последний раз, Рейн. Назови нам пять вещей, которые ты в себе любишь.

— Я люблю работать в «Темнице» и готовить…

— Стоп. — Хаммер предостерегающе сузил глаза. — Не то, чем ты наслаждаешься. Кажется, ты зациклена на том, как выглядят Марли и Гвинет. Назови мне пять своих физических черт, которыми ты гордишься.

Не могли бы они просто вылить на нее раскаленное масло? Оно бы также обжигало. Придумывать пригоршню черт, которые ей нравились в себе, она могла бы всю ночь. Но она была обнажена, прикована, и в их власти. Ей негде спрятаться.

Рейн сделал глубокий вдох:

— Мне нравится моя грудь.

— Нравятся или ты ее любишь? — просил Лиам.

Ее саму это особо не интересовало, но…

— Люблю.

— Почему? — продолжил Лиам.

— Потому что, она доставляют тебе и Хаммеру удовольствие.

— Именно так, — усмехнулся Лима. — Это же касается и всей тебя.

— Дело не в нас, — заметил Хаммер. — Мы хотим знать, что ты любишь в себе.

«Эм…»

— Цвет моих глаз.

— Нам тоже. Продолжай, — подбодрил Лиам.

— Мои ноги.

— Расскажи нам почему, — потребовал Хаммер.

— Мне нравится их форма, хотя я всегда хотела, чтобы они были чуточку длиннее.

— Ты идеальна такая, как есть, — заверил Хаммер. — И всегда была.

Рейн замолчала, пробегая по списку дополнительных возможностей. Ей не очень нравились ее волосы. Они были слишком темными, почти черными, и не такими густыми, как ей хотелось бы. Ее улыбка? У миллиона других женщин такая же. Девушка могла отрастить красивые ногти, но мужчин такие вещи не особо заботят. Ее кожа всегда была слишком бледной, она хотела хотя бы немного загореть, но всегда обгорала на солнце. Нос и щеки всегда казались ей обычными. Подбородок немного квадратный, а рот слишком большой. Очевидно, она исчерпала свой список на трех пунктах.

Ее взгляд нервно метался между Хаммером и Лиамом, затем она пожала плечами:

— Это все, что я смогла придумать.

Не говоря ни слова, Хаммер развязал веревку и расстегнул свой ремень, освобождая ее запястья. Он растер ее руки, восстанавливая кровообращение в пальцах.

— На колени на пол, — приказал Хаммер.

Она хотела спросить почему, но прикусила язык. Ни один из них не выглядел удовлетворенным из-за ее короткого списка. Они собирались наказать ее?

Встав с постели, Рейн опустилась на колени и широко развела бедра, положив руки поверх них. «Давайте уже покончим с этим».

— Раз у тебя проблемы с тем, что ты не можешь придумать более трех черт своей внешности, которые ты любишь, давай зайдем с другого угла. Мы с Хаммером дали тебе некоторые утверждения в коттедже, Рейн, — напомнил Лиам. — Перечисли их нам сейчас.

Она побледнела и вскрикнула про себя.

— Я бы предпочла назвать больше любимых в себе черт. Я достаточно умная. Я могу быть веселой…

— У тебя был шанс. Утверждения, если позволишь, — настоял Лиам.

«Уф». Рейн запомнила каждое чертово слово, но ненавидела тот факт, что ей придется произнести их снова.

— Они заставляют меня чувствовать себя неловко и неуютно.

На самом деле, из-за них у нее начинался зуд во всем теле. И Лиам с Хаммером знали это.

— Потому что ты до сих пор в них не поверила. Скажи их достаточное количество раз, и поверишь. — Хаммер выжидающе улыбнулся.

Может таким образом покончить с этим… Рейн поборола желание закатить глаза:

— Я открою себя и поделюсь не только своими потребностями, но и эмоциями.

— Каждую потребность — от тампона до поцелуя, — продолжил Хаммер.

— Особенно страхи, радости, достижения и волнения, — добавил Лиам.

«Я знаю. Знаю. Я пытаюсь понять, как…»

— Я всегда буду абсолютно честна, не боясь смущения или наказания. Не буду сдерживаться, боясь задеть чьи-то чувства.

— Ты знаешь, что мы ожидаем полной честности. Независимо от обстоятельств, — подчеркнул Лиам.

— Это понятно? — спросил Хаммер этим чертовым голосом жесткого Дома, который так ее возбуждал.

— Да, Господа. — Рейн тяжело сглотнула. Они уже повторяли эту мантру в домике.

— Следующее, — подтолкнул Лиам, жестикулируя пальцем.

Девушка вздохнула:

— Никто не смеет контролировать ни один аспект моей жизни, пока я сама не решу сделать им такой подарок.

Хаммер кивнул:

— Просто запомни, ты можешь вернуть себе контроль в любое время, когда захочешь, Рейн. Но не принимай решения признать свое поражение только потому, что тебе стало некомфортно.

«Плавали — знаем».

— Я понимаю, Господа.

Лиам нахмурился:

— Сегодня, ты передала контроль над собой Гвинет. Ты дала ей власть причинить тебе боль, не так ли?

— Да. — Она не специально, но теперь Рейн поняла, что позволила этой сучке — бывшей Лиама — залезть себе в голову.

— Последнее, — пробормотал Хаммер. — Ты отлично справляешь, прелесть.

Рейн кивнула, стараясь не морщиться. С виду эта речь должна была казаться самой простой, но, каким-то образом, она ранила больше всего.

— Я заслуживаю счастья и любви.

Не говоря ни слова, мужчины опустились на колени рядом с девушкой, окружая ее.

— Заслуживаешь. — Лиам откинул назад волосы с ее плеч и взял за подбородок, прежде чем прижаться губами к пульсирующей жилке на ее шее. — Мы надеемся, что ты позволишь нам наполнить тебя нашей любовью и счастьем, Рейн.

— Каждый день, — добавил Макен.

Одинокая слеза скатилась по лицу девушки, когда она подняла свои руки и прикоснулась к щеке каждого из мужчин:

— Я всегда буду стараться делиться своими эмоциями и страхами с вами двумя — без крика или ругательств. Я не могу обещать, что никогда не буду прятаться за своими стенами, но, если я не пойму, что делаю это снова, скажите мне. Я буду упорно работать, чтобы выйти… или впустить вас.

Широкие улыбки, озарившие их лица, почти ослепили девушку. Они обняли ее, и Рейн почувствовала, что-то изменилось глубоко внутри. И дело было не в красоте дома, а в том, что ее дом всегда будет в их руках.

— Думаю, ты быстро схватываешь, — подразнил Хаммер.

— Да, да, — она игриво надулась.

— Мы гордимся тобой, любимая. Продолжай верить в нас. Мы не подведем тебя. — Лиам поцеловал ее так нежно, что она практически растаяла.

Хаммер встал и протянул руку:

— Думаю, самое время обновить этот дом как следует. Что скажете?

— Согласен. — Лиам тоже поднялся на ноги, и протянул ей руку.

Рейн взяла их за ладони:

— Я бы удовольствием. Но есть проблема.