Дерзкий и Властный

Глава 4

После того, как Сет и Бек проводили Рейн в ее комнату, Хаммер ворвался в свой кабинет и громко захлопнул за собой дверь. Мог ли этот день стать еще хреновее? Сначала Гвинет и ее ребенок, затем выяснение отношений с Лиамом, разочарование и уход в себя Рейн, а теперь еще и Билл Кендалл.

— Что дальше? — гневно выплюнул слова Макен.

К счастью, дерьмо, которое накопилось за день, видимо, вылилось, и все немного поутихло. Схватив телефон, он гневно набрал номер Билла. К большому сожалению, отец Рейн ответил уже после третьего гудка.

— Наконец-то, вы соизволили мне перезвонить, Господин Извращенец.

У придурка был определитель номера. Хаммера также удивило, что голос мужчины звучал разборчиво и язык не заплетался. Макен мельком взглянул на часы. Было конечно не восемь утра, но он всегда полагал, что именно в это время в доме Кенделла час пропустить по стаканчику.

— Какого хрена ты творишь, заявляясь ко мне в клуб?

Нет необходимости вдаваться в детали. На самом деле, Хаммер проклинал себя за то, что еще тогда не избил этот жалкий кусок дерьма до такой степени, чтобы внушить ему страх перед ним. Вместо этого, он просто заплатил отцу Рейн определенную сумму денег и откупился от него, чтобы тот не приближался к ней и не пытался вступать в контакт. И продолжал отстегивать ему даже после того, как Рейн исполнилось восемнадцать. Но возможность обеспечить ей безопасность стоила каждого потраченного пенни. Он бы отдал все, что у него было лишь бы держать любимую подальше от этого тирана.

— Ты просрочил платеж, — протянул жалобно старик. — Я хочу свои наличные.

— Я больше не заплачу тебе ни цента, — раздраженно бросил Хаммер. — И я ясно дал это понять во время моего визита на прошлой неделе.

— Ты хоть представляешь, что я могу с тобой сделать? — парировал Билл, его голос безобразно исказился от ярости.

— Я знаю, ты полагаешь, что у тебя есть надо мной власть. Но у тебя нет против меня совершенно ничего, Билл. Так что отвали.

— Если ты не заплатишь мне, я расскажу полиции, что ты похитил мою несовершеннолетнюю дочь и изнасиловал ее.

— Можешь говорить все, что угодно. — Хаммер молниеносно отреагировал на его блеф. — У тебя нет доказательств, и Рейн будет настаивать на том, что все, что ты говоришь ложь.

Даже если этот несчастный найдет кого-нибудь, кто готов выслушать эти смехотворные обвинения в его адрес, Хаммер был уверен, что он и Лиам смогут сохранить Рейн в безопасности. К тому же, у него были некоторые доказательства, которые бы подтвердили его невиновность.

— Ты действительно думаешь, что мне нужны доказательства? — с издевкой произнес Билл. — Ты управляешь логовом беззакония. Сообществом, где сам являешься Сатаной. Связывая женщин, избивая и насилуя их, и одному только Богу известно, чем вы там еще занимаетесь. Люди выстроятся десятками в очередь, только чтобы посмотреть, как тебя будут поджаривать на электрическом стуле. А я посмеюсь над этим.

Хаммер стиснул зубы.

— Ты забываешь одну очень важную деталь. У меня есть свидетель, который слышал, как ты признаешься, что пытался изнасиловать свою несовершеннолетнюю дочь.

Смертельная, кроваво-красная ярость завладевала Хаммером, каждый чертов раз, когда он думал о том, как Рейн борется с мерзким отцом.

— Лиам будет более чем счастлив засвидетельствовать под присягой все то, что ты тогда сказал, — добавил Хаммер.

Билл лишь усмехнулся.

— Слова другого известного извращенца ничего не значат.

— А так же у меня есть тот самый доктор, который осматривал Рейн в ночь, когда я нашел ее всю избитую и покалеченную, затем подобрал и забрал к себе.

— Я скажу судье и присяжным, что ты позволил им трахнуть задницу моей несовершеннолетней дочери, чтобы эти ублюдки засвидетельствовали твои слова.

Хаммер так сильно сжал трубку телефона, что та почти хрустнула. Он едва сдерживался от того, чтобы не рвануть прямо сейчас в дом Билла Кендалла и не избить его ломом до такой степени, пока его извращенные мозги не размажутся кровавым месивом по потертому ковру.

— Я все еще храню те фотографии, на которых запечатлено все то, что ты творил с ней, жалкий кусок дерьма, — напомнил ему Макен. — Если ты будешь донимать меня, то все твои соседи узнают каким монстром ты был со свой дочерью, когда Рейн была еще маленькой девочкой. Они увидят каждый синяк и каждый гребаный порез, от которых страдала твоя дочь, которые были любезно получены от рук их соседа-педофила.

— Я подам на тебя иск за клевету, ты, самодовольный мудак, — рявкнул Билл. — Дай мне мои деньги или в противном случае ты очень пожалеешь.

— Не угрожай мне, старик. Еще раз будешь отираться рядом с «Темницей», я всажу тебе пулю в лоб. Обещаю.

От ярости зашумело в ушах, Хаммер повесил трубку и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться и взять под контроль свой гнев. Дыхательные упражнения сперва не помогли в этом стремлении. Следующий вдох помог, но незначительно. Ему необходимо проверить как там Рейн, но он не мог этого сделать, пока не разберется с сильным желанием убить ее чертова отца. Хаммер знал, что, взглянув один раз на выражение его лица, она увидит переполняющую его ярость и начнет задавать еще больше вопросов.

Ударив изо всей силы кулаком по столу, Макен тихо пробубнил под нос долгую тираду проклятий, а затем быстро написал Лиаму, который, скорее всего, был по-прежнему занят своей бывшей женой-гадюкой, о Билле. Хотя это было совершенно не тем, о чем следовало бы его другу беспокоиться в данный момент. Отправив сообщение, Хаммер прикрыл глаза и втянул в себя побольше воздуха в попытке немного расслабиться.

— Это был папаша Рейн? Не похоже, чтобы разговор прошел удачно.

Хаммер резко вскинул голову и впился взглядом в Сета, который стоял в дверном проеме.

— Бог свидетель, что разговор с Биллом Кенделлом пройдет удачно лишь в том случае, когда он будет лежать глубоко под землей. Как же я жалею о том, что не записал этот разговор, черт возьми. Как там Рейн?

— Она в душе. Сейчас немного успокоилась. Ты сам прекрасно знаешь, что все может измениться в любую минуту, и она может разозлиться не на шутку, как только ей покажется, что вы двое ведете себя подозрительно.

Сет знал Рейн совсем недолго, но он быстро разгадал их девочку.

Макен кивнул.

— Я ожидаю, что в ближайшем времени мы сможем избавить ее от прошлых обид и дадим ей понять, что мы именно те, кто нужны ей.

— Да. Она заслужила это. Вы двое обещали быть честными и поддерживать диалог, чтобы она могла вам доверять. Ни один из вас не смог с этим справиться. Я поговорю на этот счет с Лиамом, почему он зализывает свои раны, как побитая собака. Но ты солгал ей даже хуже, чем продавец подержанных машин. Вы двое не задумываетесь над тем, как быстро вы все можете просрать?

Сет был не так далек от истины.

— Спасибо за твое мнение, Доктор Фил, но мы с Лиамом уже нашли решение этой проблемы. У нас есть план.

Сет закатил глаза.

— Потому что этот план всегда работает хорошо только для вас двоих.

Хаммер опалил его разгневанным взглядом.

— Ты пришел сюда по какой-то конкретной причине? Если нет, то я буду признателен, если ты присмотришь за Рейн. Я приду через минуту.

Как можно скорее он должен был позаботиться о ее безопасности и приструнить Билла.

— Я пришел сюда по конкретной причине, — тяжело вздохнул Сет. — Сбавь обороты с Лиамом. Он и так сейчас находится под большим давлением. Проблемы сваливаются на него с такой скоростью, что он жонглирует ими, словно бензопилами.

— Мы оба находимся под давлением обстоятельств. Проблемы с Биллом тоже не отдых на природе.

— Да, я уже догадался. Но Лиам был не в самой хорошей форме, когда я отправил его в Лос-Анджелес проведать тебя, так что эта дополнительная нагрузка ему не нужна.

— Что ты имеешь в виду? Он приехал сюда, чтобы просто переждать зиму и холода. И, может, некоторые из мест в Нью-Йорке напоминают ему о его браке с Гвинет, но…

— Это он тебе это наплел? — фыркнул Сет.

— Да, — Хаммер покачал головой, — стой. Отмотай назад. Ты прислал его ко мне? Зачем?

С озорной улыбкой на губах, Сет пожал плечами.

— В то время, мы оба были немного в шоке от всего того дерьма, что произошло между вами. Я подумал, что вы могли бы исправить ситуацию.

Хаммер замолчал. Слова Сета отчетливо раздавались в его голове, но он не мог ухватить главную мысль, понять, о чем тот говорит.

— Исправить что? Он сказал, что разобрался со своей тягой к самокопанию после развода и прекрасно себя чувствует.

— Только если он нашел пристанище для своей души рядом с истекающими кровью мазохистами, а в противном случае нет.

Макен моргнул в ответ на слова Сета, чувствуя, что его челюсть отвисла почти до пола от удивления.

— Лиам? Он не садист.

— Он выглядел таковым пару месяцев назад. Он был пугающе убедительным, даже слишком.

Нащупав стул, Хаммер опустился в него. Это было совершенно не похоже на Лиама.

— Что за херня? Неужели Гвинет ранила его настолько сильно?

— После того, как он поймал ее на измене, он казался чертовски злым на протяжении всего времени. Конечно, он контролировал себя. Может даже слишком. Но под этой видимостью спокойствия он кипел от ярости.

Кусочки головоломки начали складываться воедино. Лиам был в бешенстве, когда Бек отшлепал Рейн резиновым паддлом в ту ночь, когда он сделал ее своей сабой, потому что сам причинял такую же боль своим сабочкам с большим желанием. Теперь стало понятно, почему его разозлило, когда внутренний зверь Хаммера вырвался наружу.

— Но почему? Он же не любил Гвинет, — заключил Хаммер.

— Нет, но и ежу понятно, что она ранила его гордость.

Да, и именно по этой причине он потерял способность доверять. Черт возьми, почему он скрыл, что у него были проблемы в Нью-Йорке?

— Я даже и подумать не мог, что у Лиама есть садистские наклонности. Я не заметил этого, по крайней мере, здесь. Но что заставило его остановиться?

— Если бы я только знал. Может, ты.

Из всего, что сказал Сет, это, несомненно, шокировало его больше всего.

— Я?

— Да, в тот момент, когда он приехал сюда, он понял, что ты влюблен в Рейн и не позволял себе прикасаться к ней. Он…

— Сосредоточился на моих проблемах, а не на своих.

Хаммер потер устало переносицу.

— Бинго.

Макен отлично знал Лиама. Это именно та вещь, которую бы сделал его друг: принес себя в жертву, чтобы помочь своему брату.

— Дерьмо.

— Поэтому теперь ты понимаешь, почему я немного взволнован насчет того, что двое «слепцов» пытаются указать Рейн правильный путь.

— Намек понял.

— Ну и отлично, — Сет кивнул. — Лиам чувствует себя немного лучше в душевном плане с того момента, как приехал сюда. Я считаю, что Рейн стимулирует его желать быть лучше, чего никогда не делала Гвинет. И чего не смогла бы никогда сделать Джульетта.

Хаммер закрыл глаза. Господи, практически все поменялось, с тех пор как он и Лиам разделили Джульетту десять лет назад, коме тяги Макена к отношениям, похожим на последние несколько дней в домике. Вместе они проникли в сердце Рейн своими намерениями и наградили прогресс удовольствием. Лиам был верным партнером все эти годы, но Джульетта никогда не была их женщиной. У нее не хватала той теплоты и мягкости сердца, что были у Рейн, и она не смогла взять под контроль свою жизнь. Она никогда не рассказывала, что они заставили ее чувствовать себя как «куклу для траха», пока не узнала о том, что была беременна и не схватилась за пузырек с таблетками. Контрастом этому было поведение их девушки: если бы он и Лиам сделали что-то, что заставило бы чувствовать Рейн себя менее любимой, она взяла бы их за яйца и держала, пока они не нашли бы правильный курс. Она предпочла отдать свою власть, а не сдаваться, поэтому борьба требовала слишком много усилий.

Хаммер знал, что он по-прежнему имел дело с последствиями самоубийства Джульетты, но у него не было ни малейшего понятия, как повлияло на Лиама предательство Гвен. Теперь, когда он был в курсе этого, то получил представление о рычагах давления на друга.

— Спасибо, что прикрыл его спину. Ты дал мне много информации, в которой я нуждался.

Сет пожал плечами.

— Он и я, мы связаны, но связь между вами двумя за… пределами обычной дружбы. Я больше не смогу ему помочь. А вот ты, я думаю, можешь. И я знаю, что Рейн может, если вам совместно удастся сохранить все это.

Хаммер выглядел шокированным.

— Мы постараемся. Я сделаю все от меня зависящее.

Оказавшись снаружи, на ярком солнечном свете, Макен надел солнцезащитные очки, и помог Рейн разместиться на пассажирском сиденье своей Ауди. Затем, обежав вокруг автомобиля, он сел за руль и, нажав на газ, отъехал с автостоянки. Хаммер взглянул в зеркало заднего вида, надеясь мельком увидеть Лиама, сопровождающего и увозящего подальше Снежную королеву и малыша. Но не тут-то было. Макен не мог спокойно дышать, пока Лиам не вышвырнет свою бывшую из его клуба — из его жизни.

Идея о том, что его друг мог быть отцом ребенка этой суки, чертовски раздражала Макена. Лиаму не хватало потенциала, чтобы любить ребенка или обеспечивать его. Черт возьми, он был бы образцовым отцом. Мысль о том, что ему придется иметь дело с бывшей женой Лиама последующие восемнадцать лет, разъедала сознание Хаммера. Если докажут, что это ребенок Лиама, то напряжение, которое тот будет испытывать, перекинется на Рейн. Хаммеру оставалось только гадать, что произойдет потом.

Соединение сердец двух человек, чтобы те жили долго и счастливо, было достаточно сложной задачей, не говоря уже о трех. А добавить в эту смесь еще и Гвинет? Кошмар. Он сделает все возможное, чтобы помочь Лиаму и Рейн договориться, хотя он мог бы провести всю свою оставшуюся жизнь в блаженстве, как прошлой ночью. Включив радио и слушая заунывные баллады, Рейн покусывала ноготь. Да, она чувствовала что-то неладное. Это читалось по ее лицу.

— Я знаю, что ты сказал, что у Лиама проблемы с бизнесом. Если в этом дело, почему, когда мы были в машине, он не позвонил, пытаясь урегулировать вопрос? — спросила она. — Это так не похоже на него. Я волнуюсь.

Иногда девушка была слишком умной. И хотя он ожидал от нее того, что она будет задавать больше вопросов, он также обещал не обманывать ее.

— Прямо сейчас Лиам занимается тем, что пытается выяснить масштабы этой проблемы. Как только он будет владеть большей информацией, он позвонит.

— Но он казался рассерженным. Кто-то предал его? Взвинтил?

Больше чем ты думаешь…

— Он подозревает, что кто-то пытается его обмануть. Но он умный и справится с этим. Если он будет нуждаться в нас, то даст нам знать.

Рейн послала ему медленный кивок. Она не выглядела счастливой, но Макен надеялся, что это был конец ее допроса. И хотя он привык защищать её от уродливой правды, они с Лиамом будут вынуждены во всем ей признаться. Он очень нервничал относительно того, что ей придется обо всем рассказать сегодня вечером, но отказывался потерять ее, когда несколько слов могут удержать её ближе. Хаммер старался не думать, что эти же слова могут также и оттолкнуть ее.

Проглотив тугой комок, застрявший в горле, он молился, чтобы, прежде чем закончится завтрак, Лиам узнал всю правду от Гвинет и вся эта дерьмовая ситуация осталась бы позади.

Подъехав к местной закусочной, Хаммер помог Рейн выйти из автомобиля. Едва они успели расположиться за столиком в одной из кабинок, Макен, сделав большой глоток кофе, уставился на мимические морщинки, которые появились между бровями Рейн, когда та отхлебнула сока, изучая меню.

— Все хорошо, прелесть?

— Все это выглядит вкусно, — пожав плечами, она вложила чаевые в меню и посмотрела на Хаммера своими задумчивыми голубыми глазами. — Ты ведь знаешь, что мне доставляет удовольствие готовить для тебя. Почему ты не позволил мне приготовить нам завтрак? Лиаму бы тоже не помешало поесть.

Чувство вины растеклось по венам. Признание чуть было не соскочило с кончика языка, но он и Лиам договорились рассказать ей обо всем вместе. Рейн нуждалась в утешении от обоих.

Макен сделал еще один глоток кофе и попытался сгладить свое выражение на лице.

— Я знаю. И я ценю то, что ты хочешь для нас готовить. Но ты устала.

— Я в порядке.

Подошел официант с блокнотом и ручкой, прежде чем он смог сказать что-нибудь еще. Рейн почти ничего не заказала. С угрюмым видом, Хаммер попросил его любимое блюдо, наряду с еще несколькими, чтобы в случае чего он мог поделиться с Рейн, если ему все же удастся уговорить ее поесть.

— До Рождества осталось меньше трех недель, — начал он. — Уверен, ты горишь желанием заняться украшением клуба и планированием ежегодного обмена праздничными подарками с членами клуба.

Хаммер надеялся, что этот проект отвлечет ее от всего остального, по крайней мере, до сегодняшнего вечера.

Рейн нахмурилась.

— Как давно ты знаешь Лиама?

Просчитался. Макен вздохнул и потер затылок.

— Почти десять лет. Прелесть, он в порядке. С ним все будет хорошо.

— При тебе он когда-нибудь устраивал сессии в стиле «взрослый-ребенок»?

Хаммер уже было приготовился к вопросу о настроении Лиама, его неприятностях, его отсутствии честности — ко всему, но совсем не ожидал услышать вопрос, касающийся его фетишей.

— Что?

Она покраснела. За все время обучения Рейн в БДСМ клубе, она никогда не участвовала в игровых сессиях, за исключением последних нескольких недель. О некоторых вещах Рейн знала чисто из наблюдений.

— Ну, знаешь, «папочкины игры». Подгузники, бутылочки, детская присыпка и укачивания. Увлекался ли он чем-то подобным?

Этот вопрос дал Макену понять, что даже сама идея этого не пришлась ей по душе. Он не думал, что должен был лгать… но он также не знал, что Лиам проводил какое-то время в качестве садиста.

— Он никогда не проявлял даже малейшего интереса к подобному. Почему ты спрашиваешь?

Рейн тихонько выдохнула и сморщила лоб в замешательстве.

— Я нашла это, после того как приняла душ.

Вытащив что-то из кармана куртки, девушка положила предмет на середину стола. По звуку, когда тот ударился о деревянную поверхность, это было похоже на пластик. Но меньше всего Хаммер ожидал увидеть… пустышку.

Он мгновенно догадался, что Гвинет оставила её для Лиама, а может, для Рейн, чтобы та ее нашла. Даже прежде, чем они вернулись в Темницу, эта сука сделала все, чтобы посеять семена раздора. Хаммер стиснул зубы и проглотил гнев. Его чертово кровяное давление, должно быть, взлетело на пятьдесят делений. Макен чувствовал себя, как скороварка, готовая взорваться.

— Это, безусловно, странно, — наконец выдавил он, выглядя шокированным.

— Ты ничего об этом не знаешь?

Он пожал плечами, всеми силами стараясь сдерживать свое обещание, которое дал Лиаму — не врать Рейн.

— Может быть, это принадлежит кому-то из членов клуба, который использовал его в своей игре. Может быть, он попал в стирку и…

— Я нашла её в ванной комнате, в одном из ящиков Лиама с его туалетными принадлежностями.

Ох, эта стерва. Хаммер действительно жалел о том, что не мог убить Гвинет. Он бы сделал миру большое одолжение.

— Не уверен, что это то, о чем ты думаешь. Давай поговорим об этом с Лиамом сегодня вечером. Я не сомневаюсь, он хочет свою девочку, но уж точно не в этом…направлении.

— Хорошо, — согласилась Рейн и засунула бутылочку обратно в карман. — После моих жутких отношений с собственным отцом я не могу себе представить, что буду получать удовольствие от игры с человеком, который возьмет на себя его роль.

Это совсем не удивило Хаммера.

— Может, мы и извращенцы, но у меня никогда не было интереса к маленьким девочкам, и не было желания притворяться их отцом. Сколько лет я не прикасался к тебе? И я не могу себе представить, чтобы Лиам не разделял мои чувства, — кивнув, Хаммер постучал пальцем под ее подбородком. — А ну-ка, улыбнись.

Рейн попыталась, но ее беспокойство было очевидным. Хаммер хотел сказать что-то еще, что могло бы успокоить ее.

Официант вернулся, ставя многочисленные тарелки, на которых в изобилии лежали блины, бекон, яйца, картофельные оладьи и тосты. Пустой желудок Хаммера требовал внимания. Он бы никогда не понял, сколько калорий сжигал секс, не занимайся они им последние двенадцать часов.

Парень лет сорока — или около того — метнулся обратно за еще одним стаканом свежевыжатого сока для Рейн. Когда Макен перестал есть, чтобы поблагодарить его, он заметил, что Рейн едва прикоснулась к еде. Беспокойство снова охватило Хаммера.

— Ешь, — подбодрил он девушку.

Он мог бы приказать ей, если бы знал, что это имело какой-то смысл.

Мучительные пятнадцать минут спустя она едва съела яйцо и тост. Хаммер поглотил большую часть еды, но стол по-прежнему ломился от изобилия блюд. И пока официант убирал со стола, Хаммер извинился и вышел в туалет. Когда дверь за ним закрылась, он вытащил телефон и набрал сообщение Лиаму.

Меряя шагами комнату, он ждал ответа. Секунды превращались в минуты. Злость и тревога росла; Хаммер стиснул зубы и набрал Лиаму снова.

— Блядь, — прорычал Хаммер.

Он терпеть не мог быть в неведении того, что происходит. Засунув телефон обратно в карман брюк, Макен сделал пару глубоких вдохов. Он должен был держать своё волнение подальше в себе, пока Лиам не будет готов сесть и поговорить с Рейн. Нацепив улыбку, он вернулся к столу. Рейн ссутулившись, сидела в кабинке, опираясь головой о стену.

— Ты устала, — прошептал Хаммер и протянул ей руку. — Мы возвращаемся в клуб, и я собираюсь уложить тебя в постель.

— Я не буду с тобой спорить, — ответила она сонно, выползая из кабинки.

— Впервые за все это время.

Поднявшись, она уставилась на Хаммера.

— Ха. Ха. Очень смешно.

Лучше одна ее кислая улыбка, чем вообще ни одной.

— Пошли. Давай отвезем тебя домой.

— Поспишь со мной? — спросила она, когда они направлялись к машине.

Он переплел свои пальцы с ее.

— Немного. Но у меня есть еще дела в клубе.

Солнечные лучи отражались от ее лица, заставляя светиться. Не в силах устоять, Хаммер провел костяшками пальцев вниз по ее мягкой щеке и прижался губами к ее губам.

— Ммм, — Рейн замурлыкала, когда он отстранился, — таким ты мне нравишься.

— Каким?

— Ласковым, любящим, мягким.

— Поверь мне, моя прелесть, на данный момент я совсем не мягкий, — поддразнил он и перевел взгляд на увеличившуюся эрекцию под молнией брюк.

— Если мы будем бодрствовать достаточно долго, может быть, мы это исправим, — Рейн подмигнула ему.

Сколько раз он отворачивался от Рейн в прошлом; Хаммер не думал, что мог сделать это снова. Дни, когда он отрицал как сильно любил ее, прошли. Он просто надеялся, что, в конце концов, Гвинет и ее происки не отвернут Рейн от него и Лиама.