Детство на окраине

Волшебный фонарь

Что-то тронулось в суровой устойчивости морозной и снежной зимы. Солнце поглядывало смелее, веселее и словно усмешливее, в воздухе чудилась какая-то новая, ласковая, праздничная свежесть, хотя снег все так же крепко хрустел под сапогом.

В субботу, отпуская учениц, Елена Петровна сказала:

— Девочки, приходите завтра в школу, будем смотреть туманные картины. У нас теперь есть волшебный фонарь.

— А ведь завтра воскресенье! — напомнила Анюта Данкова и надула толстые губы.

Но тут девочки зашумели: они все хотели смотреть волшебный фонарь. Даже робкая Матреша Сорокина подала голос:

— Ой, как хочется посмотреть!

Соня удивилась и обрадовалась: волшебный фонарь? А что это? А какой он?

Но никто не знал, что такое волшебный фонарь. Даже Лида не знала. Правда, она тотчас спохватилась: как это она, Лида Брызгалова, да не знает?

— Это такой фонарь, — сказала она, — в него вставлены разноцветные стекла, и он все освещает то одним огнем, то другим…

— А как же картины? — спросила Соня.

— Ну и картины освещает — то зеленым, то красным, то еще каким-нибудь…

— А где картины?

— Ну, мало ли где? В книжках. Ничего-то ты не знаешь, тебе все рассказывать надо!

В воскресенье собрались все. Не пришла только Анюта Данкова: она ходила со своей набожной матерью в церковь и очень устала.

А Соня прибежала раньше времени, взволнованная и счастливая. Они сегодня увидят волшебный фонарь.

Девочки парами спускались в столовую. Там горела лампа, а окна были наглухо закрыты синими коленкоровыми занавесками. Скамейки стояли, как для спектакля. И впереди, перед глазами на стене, было натянуто белое полотно.

Соня уселась на лавочку со сладким замиранием сердца. Что-то будет сейчас? Какое чудо произойдет? Она оглядывалась по сторонам. А где же висит этот волшебный фонарь с разноцветными стеклами, который все будет освещать то красным, то зеленым огнем? Может, его не принесли еще?

Лида, против обыкновения, молчала. Она сама растерялась и ничего не сумела придумать в эту минуту. А в самом деле, где же картины, которые будет освещать фонарь? И где же он, этот фонарь? И что такое стоит на высоких деревянных ногах, покрытое черным?

Но вот началось волшебство. Елена Петровна встала около предмета, покрытого черным, погремела там какими-то стеклами и сказала:

— Сейчас мы с вами будем смотреть сказку «Мячик китайской царевны».

И вдруг лампа погасла, а на белом полотне засиял яркий светлый круг. И в этом освещенном кружке появилась большая, во все полотно, раскрашенная картина. Там была нарисована маленькая китайская девочка в желтом халате, вокруг стояли высокие цветы в расписных вазах, светило солнце… Но девочка была очень грустна — оказывается, ей хотелось поиграть в мячик, а мячика у нее не было. Мама и няня уговаривали ее, предлагали ей кукол, зонтики, веера. Нет, девочка хотела мячик. А мячика не было.

Картинки появлялись одна за другой; ярко раскрашенный мир сказочных стран, китайских дворцов, невиданных цветов и деревьев, странно и пестро одетых людей возникал перед глазами.

На последних картинках было показано, как люди надрезают кору каучуковых деревьев и как белый сок стекает в подвешенную посудину. И тут стало известно, что из этого белого сока получилась резина, а из резины сделали мячик для китайской царевны.

А потом все исчезло. Елена Петровна погасила фонарь. Открыли занавески на окнах, тусклый будничный свет зимнего дня осветил столовую. А Соне было так жалко, что сказка кончилась, что кончилось все это волшебство и все опять стало так обыкновенно, и обыкновенное уже показалось скучным. А волшебный фонарь оказался совсем не таким, как рассказала Лида. Это была небольшая коробка, где зажигалась лампа. Лампа светила сквозь вставленную в фонарь нарисованную на стекле картинку, а картинка отражалась на стене. Елена Петровна все это показала и объяснила девочкам. Саша не утерпела, чтобы не задеть Лиду:

— А Брызгалова говорила, что тут разноцветные стеклышки. Где же они?

Девочки засмеялись, а у Лиды сердито засверкали глаза, но она промолчала, потому что ничего не успела придумать в ответ.

Соне сначала жалко было, что все оказалось так просто и без всякого волшебства. А потом это чувство исчезло. Все равно, это так интересно, так празднично, и столько еще невиданного и неизвестного затаилось там, на стеклышках под черным покрывалом, наброшенным на фонарь! И, как бы ни был он устроен, все равно этот фонарь волшебный!

Соня рассказывала дома про фонарь всем по очереди. Но по-настоящему внимательно ее выслушала только одна Дунечка. Она сегодня встала пораньше, напекла пирогов с рисом, накрыла стол и стала ждать Сергея Васильевича. А он как ушел с утра, так и не было его.

Уже стемнело. К отцу с мамой пришли гости: Сонин крестный, дядя Егор — старший мамин брат, такой же сероглазый и осанистый, как мама. Пришла его жена, тетя Матреша, худая, тонкая, высокая. Она была похожа на тонкое дерево, которое легко гнется под ветром. Они привели с собой детей — Петьку, Федьку и Нюшу. Двоюродные братья — оба губастые, белобрысые — живо отпихнули Соню от стола, заняли стулья и принялись хватать с тарелок что попало. Черноглазая Нюша сначала стеснялась, но, посмотрев, как исчезают с тарелок колбаса и сыр, растолкала братьев и сама начала хватать что попало. Ребята тянулись через весь стол за куском, который им понравился, вырывали куски друг у друга, толкались, ссорились… Соня, стоя в сторонке, с враждебным изумлением смотрела на них. Мама никогда не позволяет ей что-нибудь брать с тарелок. Дома и то не позволяет. А эти пришли в гости и все хватают!

Маме это, конечно, тоже не нравилось. Соня глядела на нее — что же она им ничего не скажет, почему не выгонит их из-за стола?

Но мама делала вид, что ничего не замечает. Она разговаривала с гостями, угощала их и незаметно подкладывала на тарелки то колбасы, то студню, то сыру…

Соне стало скучно глядеть на все это, и она ушла к Дунечке. И опять сидели они с Дунечкой, сумерничали. Только теперь не Дунечка рассказывала сказку, а Соня — о том, как у царевны не было мячика и как ей этот мячик нашли…

Дунечка слушала, кивала головой. А сама нет-нет, да и поглядит на часы, нет-нет, да и вздохнет потихоньку.

На столе, сложенные в тарелку и укрытые полотенцем, давно уже остывшие, лежали нетронутыми Дунечкины пироги с рисом. А за стеной все шумели и шумели голоса гостей. Что-то, подвыпив, рассказывал дядя Егор; ему вторила тоненьким голоском тетя Матреша; о чем-то спорили они с отцом… И без конца дрались и бранились за столом ребята…

От этого воскресного «веселья» на Соню напала тоска. Стараясь не поддаваться, она все снова и снова рассказывала Дунечке о том сказочном и прекрасном, что видела она сегодня на белом полотне.