Девочка с птицами

16

– Я похожа на зверушку? – спрашивает Зоря, отчего мы с Тёмкой растерянно переглядываемся. Она грозно хмурит брови. Шляпка отбрасывает тень на ее лицо. – Если ты думаешь, что такими комплиментами и дешевыми подкатами можешь покорить меня, то глубоко ошибаешься.

Тёмка опускает руку с мороженым и бросает его в пакет.

– Да просто могла бы отказаться, раз такое мороженое не ешь, – хмыкает он.

– Дело не в этом, Артем! Я так наряжалась не для тебя. И я не пойду с тобой на свидание. Поищи кого-нибудь еще, – Зоря подходит ближе и берет меня за руку. – Я гуляю с Сеней. А если вздумаешь нам мешать, я разозлюсь. Понял?

– Понял, – присмирев, отвечает Тёмка. Кажется, он даже голову в плечи втянул.

– Не ходи за нами, – велит Зоря и уводит меня. Когда мы отходим за угол, где Тёмка точно нас не видит, она отпускает мою ладонь и смотрит на меня. – Сеня, почему ты ничего не сказал?

– Я? – неуверенно переспрашиваю.

– Твой друг прямо при тебе предложил мне встречаться с ним, а ты никак не отреагировал!

Ее брови приподнимаются, а уголки губ опускаются. Глаза, недавно сияющие, наполняются грустью. Или хуже… разочарованием.

– Я… – опускаю глаза.

А что я мог бы сказать?

– Я не понимаю, как ты ко мне относишься, – признаюсь я и, набравшись смелости, смотрю на Зорю. – Мы просто друзья, или я могу назвать тебя своей девочкой?

Щеки тут же вспыхивают, но мне уже не страшно. Я это сказал. Дальше ее ход.

Зоря удивленно хлопает ресницами. А потом ее загорелая кожа на щеках, покрытая веснушками, тоже краснеет.

– Можешь, почему нет? – она вдруг отводит глаза и начинает наматывать на руку прядь вьющихся волос. – Я думала, ты уже обо всем догадался после вчерашнего поцелуя.

– Правда? – радуюсь я, раскрывая себя полностью.

– Ну да, – она косится на меня и дует губы, но через мгновение уже улыбается.

– Я думал, что тебе Тёмка нравится.

– Он наглый и самовлюбленный. Такие мальчики только себе нравятся, – Зоря забавно кривит нос, и я улыбаюсь. – Куда пойдем?

Мы решаем прогуляться до конца поселка, а потом пройтись по лесу и вернуться к морскому берегу.

– Мама очень довольная вчера пришла. Я пока ни о чем не спрашиваю и делаю вид, что ничего не замечаю, – делится Зоря. – Она, когда домой зашла, пританцовывала. Дядя Макар ей помог корзинку и все остальное донести. Заберешь потом колышки и черенок.

– Ага.

Вот Зоря так увлеченно о маме рассказывает, а я иду рядом и готов вечно ее слушать. Голос у нее переливчатый, улыбка красивая, и она гуляет не с кем-нибудь из десятка соседских мальчишек, а со мной. Выкуси, Тёмка, не все девочки одинаковые. А моя – особенная. Моя – муза!

– Зоря, а почему мы раньше с тобой не общались? – спрашиваю. – Вы же с мамой вроде уже несколько лет здесь живете.

– А я на лето раньше всегда с папой была. Он отпуск брал. Но в этом году у него не получилось вырваться. Поэтому приходится развлекаться тут. Мне здесь довольно скучно.

– Почему?

– Потому что я все время смотрю на птичек, которые в любую минуту могут улететь, а я улететь не могу. По крайней мере, пока мне не исполнится восемнадцать.

Зоря такая взрослая. Проникаюсь к ней уважением и испытываю небольшой страх.

– Зорь, а сколько тебе лет?

– Четырнадцать. В этом году уже паспорт получила, – улыбается она. – А тебе тринадцать, я в соцсети видела.

Почему-то становится неуютно. Она такая умная и самостоятельная, а я…

– Тебя не смущает, что я младше? – понуро спрашиваю.

– А почему это должно меня смущать?

– Я даже выгляжу не так, как парни должны выглядеть.

– По-моему, ты очень милый, – Зоря останавливается и берет меня за руки. – Я старше тебя почти на год. Тебе ведь хорошо со мной?

– Хорошо.

– Тогда зачем об этом думать? Возраст никак не мешает.

– Ты школу раньше меня закончишь. Когда станешь студенткой, придется встречаться со школьником, – говоря это, начинаю фыркать и посмеиваться, представляя нас с Зорей так далеко.

Кажется, эти годы растянутся на вечность.

– Ну и что? Пока нам хорошо вместе, остальное не имеет значения. А еще, – она хитро смотрит на меня, – я заметила, что ты выглядишь иначе.

– Правда? – почему-то удивляюсь я, хоть и намеренно тщательно расчесывал волосы и подбирал футболку.

– Тебе идет. Приятно осознавать, что сегодняшняя встреча важна не только для меня.

Мы продолжаем гулять и разговаривать. Все мысли о ссоре с Тёмкой улетучились. Я живу сейчас, в моменте, когда нам с Зорей никто не мешает. Проголодавшись, заходим в кафе и покупаем еду, оплатив счет пополам. Потом доходим до леса. Зоря показывает пустующие кормушки, которые они развесили с Макаром Александровичем. В некоторых стоят поилки.

– Сень, у меня к тебе просьба.

– Какая?

– Если еще кто-нибудь из мальчиков попытается со мной заигрывать, не дай им этого сделать.

– Почему?

Зоря смотрит на меня и долго молчит. Я моргаю с совершенно невинным видом.

– Потому что я хочу, чтобы мой мальчик всем дал понять, что я уже встречаюсь с ним.

– Х-хорошо, – от волнения лезет глупая улыбка.

Зоря смеется и выводит меня из леса. Мы бредем по берегу моря, сняв обувь и неся ее в руках.

– Мне папа рассказывал, – говорит Зоря, переставляя одну ногу за другой по мокрой полоске песка. Волны облизывают ее стопы лишь наполовину, – когда встретил маму, у него жизнь изменилась. Вставать утром стало легче, хотелось обнимать весь мир, ведь он ощущал, как тот прекрасен. Я думала, что это что-то сказочное и не надеялась испытать подобное. Но с тобой мне так же хорошо, как моему папе было хорошо с мамой.

Едва не спотыкаюсь и не падаю на колени. Мне удается удержать равновесие. Повезло, что иду за Зорей, а она увлечена созерцанием своих ног, иначе бы посмеялась над моей неуклюжестью.

– Я тоже только о тебе и думаю, – срывается с губ. – Все время в блокноте про тебя пишу.

– Правда? – Зоря оглядывается и улыбается. – Покажешь, что написал нового?

– Покажу, но не сейчас.

Почему-то хочется посвятить ей стихи. И я даже знаю, как назову их.

– Умеешь ты интриговать, – Зоря показывает кончик языка и отворачивается, продолжая свой неторопливый путь вдоль берега.

Наконец мы отходим, отряхиваем ноги и обуваемся. Идем гулять, взявшись за руки, между которыми катается несколько прилипших песчинок. Они совсем не мешают нам наслаждаться компанией друг друга.

– Жаль, что вечер так быстро наступил, – вздыхает Зоря, когда мы подходим к ее дому. – Я бы еще погуляла, но пора домой.

– Ну, мы можем увидеться завтра, – улыбаюсь я.

Мы держимся за руки и рассматриваем друг друга, пытаясь запомнить лица. До завтра еще так много времени! А вместе хочется быть сейчас и навсегда.

– Да, давай увидимся, – Зоря тоже улыбается.

Я много раз видел в фильмах и сериалах, как взрослые люди томно друг на друга смотрят, когда хотят поцеловаться. Не знаю, как они понимают, что момент уже настал?

– Зорь…

– Да?

– Можно… Можно тебя в щеку поцеловать?

Она вскидывает брови и смущенно пожимает плечами.

– Можешь не спрашивать о таком, – она отводит взгляд и будто специально подставляет щеку, чуть склонившись.

Приподнимаюсь на носочках и быстро касаюсь губами ее щеки. Отстраняюсь, ощущая, как губы пульсируют от тепла и нежности ее кожи.

– Приятно-то как, – хихикает Зоря. – Ладно, Сень, – она нехотя оттягивает свои руки, высвобождая из моих. – Я пойду. Правда маме надо помочь…

– Пока, – машу ей и остаюсь у забора, пока Зоря не заходит в дом.

Кажется, это лето будет намного интереснее предыдущих.

Дни сменяются. Я помогаю бабушке и дедушке, общаюсь с Лёнькой и пропадаю на свиданиях с Зорей. Каждый раз, когда мы встречаемся, у нас возникают все новые и новые темы для разговоров. Нам не бывает скучно, и мы веселимся. А потом оба смущаемся, когда держимся за руки и робко целуем друг друга в щеки. Это происходит редко, но обоим приятно.

С Тёмкой мы почти не разговариваем. Только за столом бурчим друг другу что-то вроде «передай соль» или «дай перец». Он часто куда-то уходит и поздно возвращается. А мне, в общем-то, нет дела до его странных обид. Почему я должен всегда извиняться первым? Это он пытался доказать, что я не могу быть интересен девочке. Но я интересен девочке.

Однажды мы с Лёнькой решаем прогуляться до кафе. Он вдруг соскучился по молочному коктейлю с клубникой. Сказал, сил нет терпеть, пошли быстрее.

– Тёмка тебе ничего не говорил? – интересуется Лёнька.

– Нет. А должен был?

– Вы сильно отдалились.

– Он повел себя не как друг. Я не хочу с ним общаться после этого.

– Сень, ему же сейчас нелегко…

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к Лёньке, отчего ему приходится сделать то же самое.

– Лёнь, вот серьезно. Сначала он не верил в то, что мне могут быть интересны отношения с девочками, а потом прямо при мне попытался увести мою девочку!

– У тебя есть девочка? – удивляется Лёнька.

Его особенность в том, что он любит погружаться в вымышленные миры, а реальный перестает замечать. Из-за этого порой возникают забавные ситуации, когда он узнает подробности об одноклассниках, о которых уже знают все. Я прикрываю веки и смотрю на него с шутливым осуждением.

– То есть, я не это имел в виду, – поправляется Лёнька. – Просто удивился, что не знаю об этом.

– А я не хотел говорить…

– Почему?

Медлю, подковыривая мыском сандалии песок.

– Потому что боялся осуждения. От вас обоих.

– Сень, ну ты чего? Я ведь всегда тебя поддерживаю, – расстраивается Лёнька.

– Прости, – дружески касаюсь его плеча. – Просто… Я не сразу понял, что у меня появились чувства. И хотел побыть эгоистом. Чтобы вы потом оба удивились и порадовались за меня.

Лёнька грустно улыбается.

– Тёмка бы тоже порадовался. Он бы выше всех от счастья прыгал, – говорит он.

– Лёня! – нас прерывает звонкий голос Сати.

Лёнька округляет глаза и бледнеет. Да, в этот раз прятаться негде, она его уже видела. Он хватается за мое предплечье руками.

– Сеня, что делать? Что делать? – тихо причитает он.

– Скажи ей правду. Я подожду, – приободряю я.

– Она меня убьет за правду! – почти скулит Лёнька.

– Не убьет. А если попробует, я прибегу и помогу.

– Ой-й, – его голос дрожит, как и он сам.

Но стоит Сати приблизиться, как Лёнька опускает руки и становится самим собой – уверенным и с теплой улыбкой.

– Сати, привет, – только сейчас он эту улыбку чересчур тянет.

Вижу, как у него вспотел лоб.

– Мы можем поговорить? – она недовольно смотрит на меня. – Наедине!

Лёнька бросает на меня умоляющий взгляд, но я отхожу в сторонку. Некоторые проблемы люди могут решить только самостоятельно.

Однако Сати начинает говорить так громко, что я все равно слышу их диалог.

– Почему ты меня избегаешь? – она эмоционально жестикулирует. – Тебе что, не понравился наш поцелуй?!

Глаза Лёньки бегают туда-сюда. Еще ни перед кем он не выглядел так смущение.

– Это все из-за усов, да?! – вскрик Сати болезненно вздрагивает.

Она начинает плакать, закрывая лицо руками. Лёня растерянно смотрит на нее, медлит, а потом подходит и начинает поглаживать по спине, успокаивая и почти обнимая. Сати, словно только этого и ждала, подается к нему в объятия. Лёнька стойко выдерживает наплыв девичьих чувств.

– Сати, – начинает Лёнька севшим от волнения голосом. – Нет… Нет, твои усики меня совсем не смущают.

– А что тогда тебя смущает? То, что я не русская?

– Нет, конечно! – пугается Лёнька. – Ты прекрасна такой, какая есть!

Она перестает плакать, поджимает губы и смотрит на него исподлобья, ожидая продолжения.

– Ты так неожиданно меня поцеловала, я… я не был готов. Это было очень неожиданно, – разволновавшись, Лёнька начинает повторяться. – Я не знал, как тебе ответить. Я совершенно ничего не понимаю в отношениях.

– Тогда давай учиться вместе! – Сати хватает его за руки.

Лёнька вздрагивает так, что это и заметно, и наверняка ощутимо. Сати медленно отпускает его ладони.

– Я… – он косится на меня, и в его взгляде что-то проясняется. Он обращается к Сати: – Спасибо за твои чувства ко мне. Ты… ты поступила очень смело, когда первая поцеловала меня. И не один раз, а целых два!

Сати заметно расцветает. Ее слезы уже высохли.

– Кажется… я еще не готов к отношениям, Сати. Я ничего в них не смыслю, и мне страшно ранить тебя. Я не знал, как сказать тебе об этом, и старался не попадаться на глаза. Думал, что если встречусь и скажу это в лицо, ты сильно обидишься.

– Конечно, обижусь! Кому бы не было обидно такое услышать? – возмущается Сати, а потом грустно вздыхает. – Да я все понимаю… Просто я некрасивая.

– Ты красивая. Ты замечательная! – Лёнька произносит эти признания с заботливым трепетом. – Я не могу ответить тебе тем же. Но однажды ты обязательно встретишь того, кто сможет. И никакие усики его не остановят.

Сати негромко посмеивается.

– Уф-ф, мог бы не напоминать лишний раз про усы, – она обиженно тычет его кулаком в грудь и фыркает. – Спасибо, что признался. Я с ума сходила, думала, что у меня изо рта пахло или что целоваться не умею…

– Нет, изо рта у тебя не пахло, а про поцелуй ничего не могу сказать. Это был мой первый поцелуй. И второй.

– Упс, – Сати хихикает, прикрывая довольную улыбку ладонью. – Sorry!

– Ничего.

Они неловко обнимаются, и Сати наконец уходит.

– Да-а, про вас можно сцену писать, – говорю Лёньке.

– А запиши, – соглашается он. – Я думал, у меня сердце остановится. Весь вспотел. Вот, потрогай.

Он касается моих рук своими потными ладонями.

– Никогда бы не думал, что ты и будешь волноваться.

– Я тоже не думал, но, кажется, этим летом я даже схуднул от волнения.

После кафе мы возвращаемся домой. Попали в самое пекло, и теперь с меня ручьем течет пот. Захожу в комнату, чтобы взять чистую одежду и полотенце.

– Сень, Тёмки нет, – сообщает Лёня.

– И что? Он уже давно где-то гуляет без нас, – безразлично отвечаю я.

– Да нет, ты не понял. Он вещи забрал.