Девять дверей. Секрет парадоксов

3 глава. Дорогие подарки

Черный лимузин привез нас к блестящему от подсветки небоскребу. Сэм первый вышел из машины и повел нас за собой. Все двери первого этажа архитектурного гиганта были застекленными. Мы прошли к лифту. Сервер привычным движением руки нажал кнопку пентхауса.

— Про меня можно сказать: "живет на работе", — со смехом произнес он.

Я удивилась и спросила:

— Вы хотите сказать, что ваш главный офис находится в этом здании?

— Да, Солари. И давайте все на "ты", а то я, как будто все еще на службе. Вика, вон, до сих пор меня побаивается!

Переведя взгляд на подругу, я впервые увидела, как та покраснела. «Надо будет ее подколоть по этому поводу!» — потирала я ручки.

Лифт притормозил и с тихим "дзинь" остановилась. Внизу живота приятно зашевелилась бабочки. Зеркальные двери разъехались в разные стороны и нашему взору открылась картина, которую я никак не ожидала увидеть. Вместо шикарных апартаментов с широким видом на ночную Москву с высоты птичьего полета, мы оказались в загородной вилле с выходом в прекрасный ухоженный парк. "Без магии здесь точно не обошлось!" — пронеслось у меня в голове. То, что парк был на земле, а не на крыше здания, я поняла сразу. Ощущение того, что мы вышли не из лифта, а из своего рода портала, не покидало меня.

Дом, в котором обитал Сэм был двухэтажный со светлыми комнатами, обставленными в стиле шале. Массивные балки на потолке повторяли геометрию крыши, отчего он казался еще выше. Деревянная мебель из массива светлых тонов придавала дому уюта и простора. В центре гостиной стоял гигантский стол, украшенный цветами и фруктами. С одной стороны под стол в рядок были задвинуты красивые резные стулья, а с другой — длинная лавочка, застеленная белой натуральной шкурой. Над столом на цепи висела необычная люстра, на первый взгляд напоминающая оленьи рога, но при близком рассмотрении оказалась собранной из причудливо изогнутых веток дерева. Все балясины лестницы, ведущей наверх, и загородок по всему второму этажу тоже были из таких коряг. Напротив стола, в стене выложенный из природного камня горел камин.

Сэм в своем стандартном сером офисном костюме казался здесь чем-то инородным, не вписывающимся в концепцию этого "приюта пастуха", хотя, по иронии судьбы, именно эту работу пастыря, хранителя сервер и выполнял.

Он подхватил Вику за руку и повел нас за собой на второй этаж.

— Вы простите мне мою смелость, — скромно произнес Сэм, открывая предо мною дверь в одну из гостевых комнат, — но я распорядился перевезти ваши вещи из гостиницы ко мне.

И я увидела возле кровати свою сумку с одеждой.

Сервер повернулся к Гэрису и Маруну и показал им их спальни.

— Не волнуйтесь, за гостиницу я расплатился, — успокоил он нас, — Просто мне было бы очень приятно, если на время вашего расследования, вы погостите здесь. И я хоть немного побуду среди друзей. А Вика в вашей компании перестанет меня стесняться.

И я опять стала свидетельницей, как хладнокровный патологоанатом, смущаясь, краснеет.

— У меня прислуги нет, — признался Сэм, — но, чтобы устроить завтрашний праздник, я приглашу несколько человек.

— Нет! — возразили мы в три голоса.

— Сэм, учитывая опасность, которая грозит вам, этого делать не следует, — пояснил Марун.

И Гэрис его поддержал:

— Мы сами со всем справимся.

Перед сном мы с Викой вышли прогуляться по саду. Несмотря на то, что уже были первые дни осени, вечер казался достаточно теплым. Наверное, это было связанно с тем, что мы, все-таки, находились не в Москве, и даже не в России.

Длинная аллея, вдоль которой росли буки и красные клены, вела к небольшому строению, застекленному со всех сторон. Это была оранжерея с редкими растениями, названия которых я даже и не знала. Мы присели на скамеечку, утопающую в зарослях роз и магнолий.

Вика, одетая в тонкое черное платье без рукавов, накинула на плечи половинку моей накидки и прижалась ко мне вплотную, чтобы не замерзнуть. Осень, где бы она не была, есть осень.

— Как здесь красиво! — я крутила головой, стараясь рассмотреть экзотические деревья и цветы, — но ты ведь уже привыкла к этим видам! — меня разбирало любопытство.

— Да я здесь впервые, так же, как и вы, — возразила она.

Я даже подпрыгнула и удивленно уставилась на нее.

— Как это? Разве твой прекрасный волшебник еще ни разу тебя сюда не привозил?

— Слушай, да мы знакомы-то две недели! — со смехом ответила она, — и одну из них мы провели в Генуе. У Сэма там дом на берегу моря.

— Ну и как там Генуя? — со значением, подчеркнув последнее слово, спросила я, игриво поиграв бровями.

— Если ты намекаешь на то, было ли между нами что-нибудь, так еще нет, — возведя глаза к небу, призналась она. — Во-первых, Сэм ездил туда по делам, а меня взял просто за компанию, а, во-вторых, — Вика вздохнула, подбирая слова, — он такой застенчивый!

Я рассмеялась.

— А что же он говорит, что ты его боишься? — не удержалась я.

— Ну, не боюсь, конечно, но он такие штуки вытворяет, что мне иной раз как-то не по себе становиться.

— Какие такие штуки? — переспросила я.

— Ну, магические! Это вы к такому привыкли у себя в вашем мире, а мне, простой смертной, это в диковинку.

Я не выдержала и напрямую спросила:

— Ну вы хоть целовались?

Вика прикрыла глаза рукой.

— Не-а. Но я чувствую, что очень нравлюсь ему.

— А он тебе? — я не унималась.

Вика смущенно отвела глаза.

— Так! Похоже, любительница давать любовные советы сама попалась! — я засмеялась над ней, а она пихнула меня локтем в живот.

— Харе, ржать! Да, он мне очень нравиться! Ну и что? Ты лучше объясни мне, что у тебя твориться?! Мало ей одного красавчика, так она еще второго подцепила! Рассказывай! — потребовала Вика.

— Ой, Вик, я сама запуталась! — с тяжелым вздохом выдавила я.

— Скажи проще, — перебила она, — кому из них ты пудришь мозги?

Я вытаращила глаза в никуда.

— Никому! — возмутилась я, а, задумавшись, произнесла, — обоим!

— Ого!

— Одного я люблю, а он меня нет, а другой меня любит, а я хочу сохранить с ним дружбу! — со страданием в голосе простонала я.

Вика, задумавшись, хмыкнула.

— А, по-моему, они оба от тебя просто тащатся! Ну, Марун — так наверняка! — ввернула она.

— И я так думала сначала. Но потом поняла, что ошиблась, — с грустью пробормотала я. — Что мне делать?

Вика задорно хохотнула и неожиданно предложила:

— А ты признайся обоим в любви и посмотри, что будет!

— Нет, с Рисом на такие эксперименты я не пойду, а Марун меня высмеет!

За стеклом по дорожке парка промелькнула тень.

— Вы не замерзли, девочки? — участливо спросил Сэм, заходя к нам. Увидел дрожащую Вику, быстро снял свой пиджак и накинул ей на плечи. Он посмотрел на нее с таким благоговением, что я почувствовала себя третьей лишней и побыстрее вышла на улицу, оставив их вдвоем.

Я отошла на приличное расстояние от оранжереи и огляделась, ища дорогу к дому. Уже было темно, как ночью, и хоть в парке вдоль дорожек горели фонари, в их неясном свете я никак не могла понять, в какую сторону мне двигаться. Решив, что сама не найду путь назад, уже хотела вернуться и спросить у Сэма. Но чуть приблизившись к зимнему саду, сквозь стекло увидела, как Сэм наклонился к Вике и поцеловал ее.

Мне стало неловко, и я не посмела войти. Поэтому развернулась и пошла по первой попавшейся тропинке наугад. Через несколько минут я оказалась возле дома, но с противоположной стороны. Оказалось, что сюда выходили балконы второго этажа. Я услышала голоса и замерла, пытаясь разобрать слова.

— Думаешь, он клюнет на нашу приманку? — тревога в голосе Гэриса говорила о том, что разговор серьезный. — Ведь это же судья: он может что-нибудь заподозрить.

— Я уверен, что он следит за архивом. Сэм сказал, что там будет только двое охранников. Один из них — Величко, а он предупрежден. У судьи просто не будет другого шанса. Думаю, он рискнет влезть туда в ближайшие дни, пока там мало охраны. — Марун говорил очень убедительно.

— Я, все-таки, не понимаю, зачем ему были нужны сведения об этом охраннике, — с сомнением выдохнул Гэрис. — Что он хотел выяснить?

— Возможно, он просто не успел это сделать. Но в любом случае, он поспешит привести свой план в исполнение, ведь он знает, что мы уже в Эгоцетриуме.

— Главное, чтобы Дэвис успел все сделать, как надо, — заметил Гэрис.

— Да, Рис, надо опоить ее еще до того, как все это завертится. Нельзя, чтобы она туда совалась, — вдруг напомнил о чем-то Марун.

— Я позабочусь об этом, не переживай, — заговорщически ответил Рис.

И если наш план по поимке Дороновича в общих чертах мне был известен. То последнюю часть разговора я не поняла, поэтому очень насторожилась.

Обойдя дом, я вошла в гостиную сняла накидку и присела возле камина. Под монотонное потрескивание огня до меня стало доходить, что парни решили обезопасить себя на время спецоперации и каким-то образом от меня избавиться. Я же была настроена участвовать в поимке судьи и считала, что моя скромная помощь целителя им не помешает. Но убеждать их в этом, похоже, было бесполезно. Поэтому я во что бы то ни стало должна была оказаться на месте захвата преступника, а для этого мне нужно было ухо держать востро.

Дрова в камине то разгорались красным пламенем с оранжевыми язычками сверху, пляшущими свой удивительный танец, то щурились изнутри золотым сиянием, выпуская время от времени осторожные робкие голубые всполохи. Жар окутывал меня с ног до головы, согревая и убаюкивая.

— Какая ты красивая! — услышала я рядом знакомый голос и уловила аромат апельсина. А к моей обнаженной спине прильнула нежная горячая рука.

Я тут же обернулась и нырнула в океан любимых глаз. Но быстро вспомнила, что против меня хотят "предпринять" какие-то меры, чтобы я не мешалась под ногами, а для этого все средства хороши, даже лесть и флирт.

— Спокойной ночи, — проговорила я, встала и хотела уже уйти. Но и глазом не успела моргнуть, как оказалась в крепком капкане объятий.

— А как же поцелуй на ночь? — с лукавой усмешкой промурлыкал Марун. Я уже стала привыкать к его манере постоянного заигрывания. Поэтому решила перевести все в шутку, и, как маленькие дети, со звоном чмокнула его в щеку. А потом снова попыталась вырваться. Но не тут-то было, он еще крепче зажал меня.

— Ну разве это так делается? — наигранно возмутился он и без лишних рассуждений накрыл мои губы своими. Это было так внезапно и чувственно, что я мгновенно растеряла весь свой боевой настрой. Он провел языком по моим губам, разомкнул их и ворвался внутрь. От возбуждения голова отключилась, а ноги, словно налились свинцом. Все доводы по поводу того, что мне надо быть на чеку с этой парочкой заговорщиков, которые решили, что я только помешаю им, и должна быть устранена, в миг позабылись. О небо, как нежно, трепетно и одновременно властно Марун целовал меня. Нет, так притворяться нельзя. Мое сердце сладко заныло от дерзкого предположения, что я для него значу больше, чем он показывает. Сама того не осознавая, я отозвалась, подалась вперед к нему, осторожно куснула его нижнюю губу, легонько прихватила его язык, поддразнила и снова выпустила. Моя ответная реакция его распалила, он еще крепче прижал меня к себе, а его руки заскользили по моему телу, изучая каждый изгиб и задержались на груди, свободной от нижнего белья. Мое тело предательски заныло, требуя большего. И он, словно прочитав мои мысли, пальцами провел по моим затвердевшим соскам, обтянутым тонкой тканью платья. От накрывшей меня волны удовольствия дыхание сбилось, и я, выдохнув, застонала, обвила руками его шею, прижимаясь к нему плотнее. Сквозь одежду ощущалось его возбуждение, и я чётко слышала бешено стучащее сердце. Было ли оно мое или Маруна, в этот момент не имело значения. Его рука смело подобралась к разрезу платья. И вот он уже поглаживал мою ногу, коснувшись границы между платьем и кружевной резинкой чулка. И нырнув рукой под ткань, медленно стал продвигаться к заветной цели. Кожа словно пылала от его ласк. А его поцелуй стал настойчивее, порывистей. Он жадно пил мое дыхание, покусывая губы, затягивая язык в сладостный плен. Все внутри меня трепетало и жаждало его. Мне казалось, что у него тоже, как и у меня, сейчас действия являются воплощением настоящих чувств.

И тут он резко отстранился, оторвавшись от моих губ. Его руки слегка тряслись, а в лихорадочно блестевших глазах отражался огонь камина и сомнения.

— Нет, Лара, — чуть охрипшим голосом тихо произнес Марун, — нам нельзя. Прости… — разжал объятия и быстро ушел на второй этаж к себе в комнату.

А я осталась стоять и моргать глазами. Меня затопили стыд и злость. Злость на себя за то, что поверила ему, повелась, как наивная дурочка, а на Маруна за то, что он, оказывается, просто поиграл, позабавился со мной, а как только я выразила свои чувства — отверг. Все это было обычной похотью заядлого самца и не более. На что я надеялась?!

Сглотнув горечь обиды, я, чуть ли не бегом, влетела в свою комнату. Разделась, залезла под душ и долго стояла под водой, пытаясь смыть с себя даже воспоминание об этом поцелуе. Потом вышла из ванной, надела теплый махровый халат и, запахнув его посильнее, с головой влезла под одеяло. Только тогда дала волю слезам.

Я долго плакала, но в конце концов уснула. Хотя это было нельзя назвать сном, скорее полудремой, потому что я слышала шаги, вздохи и скрип от кресла, как будто кто-то в него садиться, какое-то шуршание и шорох. Я все время ощущала чье-то присутствие в комнате. Но вынырнуть из сонного забытья так и не смогла до самого утра.

Открыв глаза, я сразу вспомнила поцелуй Маруна, и то, как он повел себя со мной. Я встала и начала одеваться. Джинсы, футболка и теплый свитер — вот мой наряд на сегодняшний день. И неважно будет праздник или нет, я очень хотела, чтобы мне было удобно. Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал, что творилось у меня в душе.

Я спустилась на первый этаж. За столом сидел один Сэм, пил кофе с крекером.

— Доброе утро! — я заставила себя улыбнуться, — А где все?

— Доброе! С днем рождения, Солари! — искренне заулыбался парень. — Ребята поехали за покупками, часа через 2 вернуться. Хочешь позавтракать? Я приготовлю, — он вскочил и отправился на кухню. Я последовала за ним.

Хозяин дома уже вытаскивал из холодильника овощи, сыр, яйца и молоко. Достал с полки тарелки. Мне было немного странно наблюдать, как для меня готовит завтрак самый могущественный человек этого мира. Через несколько минут передо мной стоял салат, яичница с сыром и какао.

— Спасибо, очень вкусно, — уплетая завтрак, поблагодарила я. Сэм довольно наблюдал за мной. Мое настроение стало повышаться. Я решила воспользоваться тем, что мы остались с ним одни, чтобы расспросить его о предстоящем деле.

— Вчера в ресторане мы говорили о том, как можно помешать Дороновичу похитить твой ключ, — начала я подбираться к интересующему меня вопросу. И Сэм сразу стал серьезным и внимательно слушал меня. — Но как мы узнаем, что он уже влез в Архив?

Он помедлил, а потом позвал меня за собой. Мы зашли в кабинет-библиотеку. Сэм сел за стол и включил компьютер. На мониторе появились изображения с камер, установленных в коридоре, внутри какого-то кабинета и в небольшом зале.

— Это, — он ткнул пальцем в помещение зала, — и есть мой архив.

Я увидела двух охранников. Одним из них действительно был Николай Величко. Они стояли с противоположных сторон этого нестандартного помещения, в котором не было мебели, кроме сейфа в углу.

— А как же вы собираетесь успеть перехватить преступника? Ведь туда надо еще добраться? — уставилась я на него с надеждой на конкретный ответ. И я его получила, к моему великому удовольствию.

— Мой Архив в этом же здании, что и мы сейчас, только на другом этаже. Нам нужно будет только спуститься туда на лифте, — объяснил Сэм.

— Так значит, когда Доронович пришел сюда с одним из твоих судей под видом его охранника, он мог спуститься на нужный этаж и узнать, где архив, — рассуждала я вслух, — Но ведь никто из твоих охранников возле Архива его не видел!

— Никто. И это действительно странно, — задумался Сэм.

— А тех, кто тогда дежурил ты опросил? — я внимательно смотрела на него.

— Да, и одного из них твой Марун допрашивал сам. Это Николай Величко.

Я оставила без внимания высказывание "твой Марун" и сосредоточилась на охраннике.

— Выходит, преступник уже знал, что в тот день Величко выйдет на дежурство, — вывела я.

— Да, но с ним Доронович не общался. Николай это подтвердил, — констатировал Сэм.

С этим фактом я спорить не могла. Но подозрения у меня остались.

— А что ты, как работодатель, можешь сказать про этого охранника? Может он более сильный маг, чем другие?

Сэм пожал плечами и только сказал:

— Не знаю. Мне кажется, что уровень магических умений у всех моих охранников примерно одинаков, — а потом добавил, — А ты думаешь, что Доронович хотел прощупать своих противников?

— Нет, — я даже махнула рукой, — тогда бы он их всех проверял. Просто Гэрис считает, и я с ним согласна, что ему не удалось "промыть" мозги еще и Величко, — с облегчением вздохнула я.

Ждать, когда приедут Марун, Гэрис и Вика, я отправилась на тот балкон, на котором вчера вечером детектив обсуждал с другом свои планы. Там оказался очень удобный шезлонг. Прихватив из библиотеки какой-то роман, я растянулась под еще теплым солнышком. И не заметила, как уснула. Разбудила меня Вика с сияющими глазами и улыбкой до ушей.

— Ой, Ларочка, я так счастлива! Вчера Сэм признался мне в любви! — восторженно произнесла она. А потом тоном заговорщика сообщила, — Кто-то из твоих парней готовит тебе крутой подарок. Они чуть ли не полчаса проторчали в ювелирном магазине!

Улыбка с моего лица тут же улетучилась. Но я отогнала свои догадки и решила, что пора расставить все точки над "И".

Мы вместе с подружкой спустились в парк, где на лужайке уже стоял большой красивый шатер, украшенный живыми цветами. Я собралась войти туда, но Сэм меня не пустил, объяснив, что это сюрприз, и я должна пойти погулять.

Только через полчаса в библиотеку, в которой я сидела на стремянке с детективным романом в руках, вошел Гэрис. В книге уже была развязка и описывалась горячая погоня, но Рис, видимо, неоднократно окликавший меня, не выдержал и стянул меня за ногу с моего насеста. Я слетела с лестницы прямо ему в руки. Он так аккуратно поставил меня на пол, будто я хрустальная и могу разбиться.

— Солари, все уже готово, — еще раз проговорил друг.

— Еще бы чуть-чуть и мы бы поймали преступников! — воскликнула я, с сожалением откладывая книгу.

Гэрис, не сразу понявший, о чем я, с изумлением посмотрел на меня, а потом рассмеялся.

— Ты такая необыкновенная! — с восхищением изрек он.

— Гэрис, ты, ведь меня совсем не знаешь, — серьезно возразила я, предваряя наш непростой разговор.

— Я знаю главное, — упрямо произнес он, — ты — чудо!

И потащил меня за собой в парк, не дав мне ничего ответить.

Друг подвел меня к шатру и распахнул занавес. Я знала, что они что-нибудь приготовят мне для решения: по традиции в Логии именинник всегда должен был сначала разгадать парадокс, чтобы праздник начался. Но такого я точно не ожидала. Внутренность шатра была расширена магическим способом, о котором я и не слышала. Я словно оказалась в загадочном городе со множеством перевернутых лестниц и дверей. Но по какой бы лестнице я не пошла, выходила не в ту дверь, в которую хотела. Я засмеялась этой шутке, когда в третий раз переместилась в противоположную сторону от той двери, к которой шла. Мне стало понятно, что этот город — трехмерная картина, раздробленная на мелкие фрагменты, повторяющиеся хаотично, словно отраженная в осколках зеркал. Так писали художники направления Эмп-арта. Я сразу сообразила, кто приложил к этому "искусству" руку. Остановилась и, сплетя пальцы между собой, произнесла:

— Прадокс тесселяция!

И город рассыпался, как карточный домик. А вместо него появился шикарно накрытый стол. Возле него стояли Вика, Сэм и Марун.

— Молодец! — прокричали они вместе с Гэрисом, стоящим за мной, и зааплодировали.

Мы сели за стол, а Сэм открыл бутылку вина и разлил его по бокалам. Я специально села подальше от Маруна и, вообще, старалась не смотреть в его сторону. Хозяин дома с фужером в руке обратился ко мне:

— Солари, я очень рад, что ты сегодня здесь. В такую дату, как 25 лет принято дарить что-то особенное поэтому прими этот артефакт из Фантомии. Это свеча "Потерянных душ". Зажги ее — и ты сможешь найти кого угодно в любом мире. — И он протянул мне толстую короткую свечку. Внешне она казалась совершенно обыкновенной. Но когда я взяла ее в руки, тут же почувствовала, что сейчас нас в шатре не пятеро, а намного-намного больше. Как будто невидимые духи окружали нас. Я поставила артефакт на стол и ощущение чужого присутствия исчезло.

— Спасибо, Сэм, — улыбаясь, я подошла и обняла его. Мы чокнулись фужерами и отпили вино.

Только я присела на место, как ко мне повернулась Вика. Не вставая с места, она подняла фужер и, протянув мне красиво упакованную в оберточную бумагу коробку с большим бантом, произнесла:

— Ларка, я не волшебник (Сэм тихо засмеялся), поэтому мой подарок скромный. Но я уверенна, что он тебе пригодиться и покажется очень символичным. Короче, с днем рождения!

Я чмокнула ее в раскрасневшиеся щеки. И тоже чокнувшись фужером, отпила вино.

Праздник пошел своим чередом. Мы с Викой болтали и смеялись. Парни о чем-то разговаривали в полголоса, время от времени, посматривая в нашу сторону. Потом Гэрис принялся развлекать нас с Викой анекдотами. А Сэм рассказывал много интересного о поездках по странам своего мира. Марун расспрашивал сервера об особенностях его работы.

Уже к вечеру Сэм включил музыку и пригласил Вику на танец. Я сидела, любуясь этой парой. Незаметно (и как только он так подкрадывается!) ко мне подошел Марун и пригласил меня танцевать. Пока я подбирала слова, как бы красноречивее его послать, он вытянул меня за руку на танцпол.

— Солари, я поздравляю тебя с днем рождения! — тихо проговорил он, двигаясь под музыку вместе со мной. — Прости, я очень обидел тебя, и ты вправе злиться на меня. Я даже пойму, если ты не захочешь принимать мой подарок, только не гони меня. — В его голосе и на лице было столько боли и страдания, что сердце у меня защемило. Но я решила идти до конца.

— Что ты хочешь? — холодно спросила я.

Но вместо ответа он достал из пиджака лист, свернутый в трубочку.

— Это подарок для тебя, — и протянул мне.

Я взяла и тут же развернула бумагу. В первый момент мне показалось, что в руках я держу зеркало. Мой портрет был, как живой, мало что не двигался. Я разглядывала свое собственное лицо, не зная, что ответить. А Марун на одном дыхании произнес:

— Я смог бы нарисовать тебя, хоть с закрытыми глазами.

Он виновато опустил плечи и отошел. У меня в голове не укладывалось, как можно так радикально менять свое поведение: от абсолютного игнорирования до дикой страсти, от холодного отстранения до необыкновенной нежности. Не человек, а маятник какой-то!

Я села за стол и решила, что надо выпить, поэтому залпом осушила только что налитый мне Сэмом бокал. Вино тут же ударило мне в голову. Моего раздрайва, похоже, никто не замечал. Вика весело болтала с Сэмом. Марун иногда вставлял пару-тройку фраз, но больше слушал и ни разу не поднимал на меня глаз.

— Солари, — окликнул меня Гэрис, — можно тебя на минуту? — Он стоял у выхода из шатра.

Мне тут же вспомнились предупреждения Вики по поводу шикарного подарка, а поскольку все, кроме Гэриса, уже меня поздравили, мои поджилки затряслись в преддверии того, чего я всячески старалась избежать. Но Гэрис терпеливо ждал у входа, и ничего другого, как встать и пойти за ним, не оставалось.

Он явно нервничал, двигаясь стремительным шагом. Мы обогнули шатер и присели на одну из лавочек, стоящих возле зарослей осенних цветов и пестрых деревьев парка. Я смотрела на него с надеждой, что, может быть, я, всё-таки, ошибаюсь относительно его намерений. Но, о, ужас! Он взволнованно вскочил и встал на одно колено передо мной. Я сглотнула ком в горле.

— Солари, у тебя сегодня день рождения. Я не знал, что тебе подарить. Ведь это должно быть нечто ценное и значимое. — волнуясь, он замялся, — Я хотел бы… ты согласишься… в общем, я дарю тебе мое сердце. — и он протянул мне открытую бархатную коробочку, в которой в свете фонарей блестел бриллиант на золотом колечке.

От осознания произошедшего я схватилась за голову. И смогла только выдавить:

— Стоп. Больше ни слова.

Гэрис замер, уставившись на меня.

— Прости Рис, я и не думала, что до этого дойдет, — со скорбным видом пролепетала я. — Ты мне очень нравишься. И я догадывалась о твоих чувствах ко мне. Но боялась, что обижу тебя и потеряю нашу дружбу навсегда. А она для меня очень много значит! Я надеялась, что ты сам все поймешь. Особенно после открывания шкатулки.

Последняя моя фраза произвела на него жуткий эффект. На его лице, сменяя друг друга, проскользнули тени подозрений и осознание чего-то, что он резко встал и, обращаясь, словно к самому себе, воскликнул:

— Так это все из-за него! А я-то думал, что мне это только кажется! Он повел себя бесчестно к нам обоим! — Гэрис злорадно усмехнулся, — Что ж, он привык брать от жизни все! И даже у меня решил забрать!

Это была настоящая катастрофа! Я знала, что хуже уже не будет, поэтому решила сказать то, что давно должна была.

— Послушай, Гэрис, я никогда не давала тебе повода думать, что испытываю к тебе что-то большее, чем дружеская симпатия. Ты сам внушил себе, что я влюблена в тебя. Придумал и поверил в это. — Я произносила эти слова, словно вколачивала гвозди в сердце друга. Но другого способа отрезвить его не было.

Он повернулся и быстро пошел к праздничной палатке. Я рванула за ним, крича ему вдогонку:

— Но ведь он не виноват, что я люблю тебя, как брата!

Еще утром я и не предполагала, что буду защищать Маруна!

— Рис, пожалуйста, остановись! — чуть не плача звала я.

Но он не слушал и уже нырнул под полог шатра. Я вбежала следом за ним. Разъяренный Гэрис подошел к Бэрсу и, мрачно глядя на него, процедил сквозь зубы:

— Пошли, выйдем.

Смех за столом мгновенно смолк. Ошарашенные возбуждённым поведением нового знакомого Вика с Сэмом уставились на него. Резкий тон друга вывел Бэрса из его угрюмо-молчаливого состояния. Он смерил напарника невозмутимым взглядом, мельком глянул на меня, заметив мой встревоженный вид, и спокойно ответил:

— Хорошо, — последовав за Гэрисом в парк, скрылся за деревьями. Подруга с Сэмом, недоумевая переглянулись, и посмотрели на меня, ожидая каких-нибудь объяснений. Но я с отчаянным видом выскочила догонять парней.

Они стояли возле дома друг напротив друга. Я остановилась в нескольких метрах от них, не зная, что мне делать. Напряжение уже достигло своего предела, казалось, поднести спичку и будет взрыв. А мое присутствие в разборке между лучшими друзьями и грозило превратиться в такой катализатор.

— Моей сестры тебе показалось мало, и ты переключился на Солари! Хорошо хоть Фэя вовремя тебя бросила! — кричал Гэрис.

— В чем ты меня обвиняешь?! — громко произнес Марун. — Я не отвечаю за чужие чувства и поступки!

— Тогда ответь за свои! — бросил ему Гэрис и ударил кулаком в лицо. Из рассеченной губы Маруна полилась кровь, капая на траву и одежду. Он схватил Гэриса за грудки с силой тряхнул его. Но, увидев мое несчастное лицо, неожиданно расцепил руки и ушел в дом.

Гэрис оглянулся на меня как-то затравленно, сунул руки в карманы и, молча, утопал в глубину парка.

— Что произошло? — за моей спиной раздался голос Сэма. А Вика подбежала ко мне и обняла за плечи.

— Все нормально, — еле выговорила я, — вы идите за стол, я сейчас приду. — у меня дрожали губы, и я превозмогала себя, чтобы не разреветься. Сэм взял Вику под руку, и они вернулись в шатер.

Сердце у меня колотилось, как ненормальное. Я побежала в дом. Из кухни раздавался шум текущей воды. Я направилась туда, но мое внимание привлек включенный монитор компьютера, который светился голубым светом в темноте открытого кабинета. Судя по быстрым движениям на экране, сейчас в Архиве творилось что-то неладное. Подойдя поближе, я увидела, как Архан Доронович обездвижил одного охранника. Я пулей вылетела из кабинета и вбежала на кухню. Марун стоял возле раковины и смывал кровь с лица.

— Бежим быстрее, он в Архиве! — выпалила я.

Детектив среагировал молниеносно. Сотворил миражи, чтобы вызвать Изотова и Дэвиса. Попытался связаться с Гэрисом, но тот не принял его сообщение.

— Предупреди Сэма и скажи ему, чтобы он нашел Гэриса. Я пойду в Архив.

— Нет, я пойду с тобой, — возразила я, — а по дороге ты сделаешь для Сэма сообщение.

Марун колебался, но понимал, что время уходит, кивнул и схватил меня за руку. Мы были уже в лифте, когда Сэм принял мираж.

— Доронович уже внутри, найди Гэриса, пусть спускается сюда. Дэвис уже в курсе. Нужен транспортный портал, — как скороговорку, тараторил детектив.

Зеркальные двери разъехались в разные стороны, и мы побежали по коридору в зал Архива.

Доронович стоял к нам спиной возле сейфа. Марун направился к нему, но тут ему путь преградил Николай Величко и выпустил в дознавателя шаровые молнии. Бэрс ловко выставил маг-щит, и пузыри с громким "бабах" взорвались. Я посмотрела на "предателя" и заметила, что его глаза были покрыты, словно туманом, белой пеленой.

— Он зачарован, — бросила я Маруну. Тот только кивнул в ответ и, не опуская щита, стал перестреливаться с охранником.

В который раз я пожалела, что не одела кулон с камнем. Пока Марун отвлекал Величко, я сложила пальцы в маг-позицию для нападения и четко произнесла:

— Парадокс стрела Зенона.

И охранник, не ожидая нападения с тыла, упал обездвиженный. Судья все еще возился с сейфом. Тут в Архив вбежал Изотов Два дознавателя встали рядом друг с другом, спрятав меня за своими спинами, хором произнесли:

— Парадокс рете.

И гигантская сеть пролетела в судью. Но он и бровью не повел, махнул рукой по воздуху, и сеть отлетела в сторону.

— Парадокс луп-темпоре — раздалось у нас в ушах, и свет погас.