Девятый вал I: шторм судеб

Часть II: Последняя мечта

Эпсилон проснулся среди ночи, услышав крики отца и матери. В воздухе пахло гарью свежей древесины, сгоревшего пороха и чего-то еще, чего юный мозг ребенка не мог разобрать. С улицы доносились отчаянные мольбы о помощи, вопли гвардейцев и звон сигнального колокола, предупреждающего об опасности.

— Эпсилон, немедленно собирай вещи, у нас мало времени! — встревоженно, но не выдавая паники, крикнул папа.

Эпси, как ласково называла его мать, находился в недоумении, так как никогда не видел отца таким. Всегда уверенный и матерый мореплаватель, видавший за свои годы многое, походил на напуганного котенка, метавшегося по дому.

— Что, происходит, папа? — заикаясь, выдавил из себя малец.

Большое стеклянное окно с деревянными вставками, висевшее прямо над кроватью ребенка, разлетелось на осколки, словно дробь, вылетевшая из дула ружья. Груды стекла полетели в ребенка, царапая его розовую кожу. Горящий металл, движимый взрывной волной, пробил насквозь комнату Эпсилона, застряв в одной из стен. Огонь, словно вирус, пожирающий жизнь, поглощал деревянное основание здания, быстро охватив пламенем все помещение.

— Эпсилон! — Инкритий, накинув на себя рядом лежащее покрывало, пронзил своим телом огненную завесу, не дававшую ему пройти в комнату сына. — Ты в порядке? Твое лицо… — Несколько раскаленных кусочков стекла впились в лицо ребенка в районе щеки, образовав несколько ран, испускающих тонкие полосы крови.

— Быстрее, Эпси, у нас нет времени, они уже в городе, собирайся сейчас же! — крикнула поддавшаяся панике мать ребенка.

Бросив случайный взгляд в окно, он увидел, как сторожевая башня на краю деревни разлетелась в щепки от попадания взрывного снаряда, озарив весь город пламенно красным цветом.

Эпсилон в панике начал собирать все самое необходимое, благо рюкзак, содержащий все для утреннего похода в море с отцом, был наготове.

— Слушай меня: деревню атаковали. Судя по огневой мощи нападения, это Армада… — Отец не хотел произносить имя нападавшего, чтобы не пугать ребенка, но по взгляду понял, что тот уже давно догадался. — Кажется, это Армада Мелеха.

Ребенок знал, что Мелех — имя, звучавшее в страшном сне любого, кто слышал хотя бы долю рассказов о нем. Истории эти были столь ужасны, что большинство вообще не верило в его существование. Кто-то считал, что это страшилка для деревенских, кто-то, что это злой дух, бороздящий моря, а кто-то и вовсе, что это не человек. Мелех, по прозвищу Морской Дьявол, на самом же деле, безусловно, был реальным персонажем, более того — обычным человеком. Тем не менее человеком назвать его сложно. Безжалостный и беспощадный гнев пирата постигал всех: детей, женщин, стариков. Всех, кто попадал под его острые топоры и меч. Ходили легенды о его яростных убийствах сотен людей во время очередного погрома бедной деревушки, попавшейся под руку. Люди, которым посчастливилось выжить после тех кровопролитных событий, коих стоит отметить немного, слагали легенды о его ужасающем виде: красные глаза, огромный рост, хвост и рога. Говорят, что одним ударом он мог перерубить десятилетнюю осину и сломать стену дома. Конечно, все это были выдумки испугавшихся до смерти людей. Морской Дьявол был великолепным воином, сильным, быстрым и прекрасно владеющим своим оружием. Но был он лишь человеком. Армада Мелеха насчитывала десятки кораблей различного боевого класса — от быстрых корветов до тяжелых фрегатов. Сказать для чего он громил все эти поселения, сложно. Он никогда не грабил больше нужного, брали в основном женщин для утех, выпивку для веселья и драгоценности для продажи. Говорили, что Мелех что-то или кого-то ищет, но зачем, не знал никто. Его боялись все: гвардейские флотилии, пираты и браконьеры, обычные рыбаки и даже жители столицы, думающие, что он может добраться до них. Награда за его голову была огромной, да только соискателей было недостаточно: чтобы одолеть его армаду, нужна армия и, как минимум, чудо, так как найти его было невозможно. Скрыть десятки огромных кораблей в большом, но все же изученном море нельзя, но ему эта задача удалась. Словно призрак, он появлялся в различных уголках стран и оставлял после себя пепелище с горами трупов. Все эти факты сделали из него легенду, страшную сказку для каждого жителя королевства Мор-Отан.

Выбежав на улицу, Эпсилон ужаснулся: он не узнавал место, в котором проходило его беззаботное детство. Море, в котором он так любил плавать с отцом, было заполнено десятками кораблей, обстреливающих город, вернее, то, что от него осталось. Дом ребенка

находился в верхней части Ландау, что позволило Эпсилону окинуть взглядом нижнюю его часть. Разрушенные дома, горящие деревья и прерывистые крики людей лишь усугубили и без того неконтролируемое чувство паники. Брошенный дом семейства Линней, в котором Эпси любил играть с друзьями, в эту злополучную ночь громко хрустел под тлеющим огнем. Улицы родного города были усыпаны трупами людей, в которых он узнавал многих, кого некогда видел и хорошо знал. Небо озарилось кроваво- красным ночным оттенком, отражая огненную агонию города.

— Быстрее, быстрее, быстрее! — подгонял семью отец. — Нам нужно добраться до корпуса защиты, Альдим поможет нам выбраться из города и обеспечит охрану.

Сотни людей врассыпную метались по наполненным улицам города. Словно муравьи, они пытались спрятаться и убежать от случившейся беды. Семья Инкрития с трудом пробивалась через окутанную паникой толпу к верхней и наиболее защищенной части города. Нижнюю же часть поселения беспрепятственно штурмовало многочисленное войско Мелеха, ибо любой его защитник уже давно был мертв. Залповый ночной огонь Армады легко уничтожил малозащищённую оборону, что позволило спокойно зайти в город живой силе противника.

— Инкритий, сюда! — прокричал, стоя в толпе, мужчина в черном, полностью покрытом сажей пиджаке. — Капитан, сюда!

— Люпус! — картограф крепко взял Эпсилона за руку и вместе с женой последовал к своему другу сквозь спасающуюся бегством толпу. Практически подходя к товарищу, Инкритий резко присел, услышав совсем близкий взрыв снаряда ядра, разнесший на кусочки рядом стоящую каменную башню. Клубы пыли и искр всколыхнули в воздухе, погружая в дымовую завесу несчастных людей. — Что происходит, это армада?

— Да, это их люди. Город штурмуют варгодийцы, прут из всех щелей. Нужно уходить наверх.

— Армада раньше не разрушала столь большие города… — Не успев договорить, ученый заметил, как слабо заметный силуэт рассекает дымную стену, созданную взрывом, стремительно приближаясь к ним. — Сзади!

Выпрыгнув из завесы, словно яростный тигр за добычей, пират, держа саблю в руке, взмахнул ей наискосок, пытаясь рассечь голову ученого. Заметивший нападавшего Инкритий успел извернуться и схватить его руку, обездвижив в движении. — Люпус, бей!

Помощник капитана выхватил кинжал из располагающихся на бедре кожаных ножен и попытался вонзить его в сердце разбойника. Убийца, совершив яростное и резкое движение, вырвал могучую руку из лап ученого и с легкостью перехватил предназначенное лишить его жизни оружие. Ударив Инкрития в висок, тот отбросил его на один шаг назад, после чего, словно кошка, прыгнул к Люпусу и занес руку в смертельном движении, желая ответить ему на удар. Люпус закрыл глаза, ожидая ощутить клинок холодного кинжала у себя в шее, как вдруг раздался звон металла, сошедшегося в дуэли.

— Альдим! — прокричал лежавший в пепле с рассеченной бровью Инкритий. — Я помогу…

Меч на меч сошлись в битве. Высокий и коренастый мужчина в легком кольчужном доспехе из огнуса и с кирасой на груди удерживал своим мечом натиск нападавшего. Черные длинные волосы и бледная кожа капитана военного гарнизона Ландау были измазаны сажей, слегка придавая ему неузнаваемый вид. — Не мешай, Инкритий, — Альдим быстро совершил шаг назад, проваливая за собой оппонента, после чего в пируэте зашел ему за спину и скользящим движением распорол ему туловище в районе печени, окрашивая серую от пепла землю ярко-красной кровавой линией.

Вопя от боли, пират не упал на колени, а развернулся и попытался ответить. Словно у раненого бегемота, его движения стали медленными и неуклюжими, благодаря чему Альдим с легкостью отбил удар, выбивая меч из рук несдающегося соперника.

— Жалкий пират! — Альдим провернул меч за спиной, придавая тому скорость, и направил его по направлению к шее, отделяя ее от головы.

Анна, жена Инкрития, прижимая к себе сына, закрыла глаза, не желая лицезреть вид ритмично испускающего кровь тела убийцы, упавшего навзничь.

— В замок, быстро! — Альдим рявкнул на собравшихся и быстро повел их за собой сквозь направляемых солдатами беженцев. — Все в верхний город. Город эвакуируется, бросайте дома, бросайте вещи, живо наверх! — кричал Альдим Уоррел, продвигаясь в толпе.

— Помогите, мой муж ранен! — истошно кричала седая старушка.

— Кто-то видел моего сына? — отчаянно вопила молодая женщина с взъерошенными волосами и сажей на лице.

— Где наша стража? — хриплым голосом возмущенно спрашивал у каждого встречного старец, надеясь услышать ответ.

— Идите за мной! — Альдим пробивался через толпу, освобождая семейству путь. — Мы не знаем, как они тут появились: наша разведка ничего не сообщала, морской гарнизон не подавал никаких знаков. Эти твари появились будто из небытия. Они уничтожили сторожевые башни залповым огнем, а потом прошлись по верхним сооружениям, где локализована основная часть нашей обороны. Большинство защитников города уже пало. Нам не сдержать их здесь — мы попытаемся укрыться в крепости до прибытия подкрепления, но ничего обещать не могу. Их орудия спокойно бьют по верхней части города, и нам уже нечем им ответить. Крепость долго не продержится.

Прибывая к огромной каменной крепости, находящейся на верху холма, каждый житель видел умирающий в мучениях город, бросающий в согретый огнем ночной воздух столпы черного дыма. Эпсилон заметил сотни людей у сторожевых врат: измученные женщины с детьми на руках, раненые старики с пропитанными кровью седыми волосами, мужчины, что пытались успокоить семью. Они умоляли впустить их, но количество свободных мест давно было исчерпано, а количество страждущих безопасности жителей увеличивалось с каждой секундой.

— Капитан Уоррел! — громко обратился рядовой солдат. — Армия противника уже в верхнем городе, они быстро продвигаются и уже вот-вот будут здесь, — запыхаясь от пропитанного дымом воздуха проговорил молодой боец. — Мы пытаемся задержать их, но они прут, как черти, со всех сторон при поддержке морской артиллерии. Что приказать солдатам?

Альдим сделал несколько шагов вперед по находящейся здесь каменной кладке, молча окидывая взором Ландау. Будто артерии, наполняемые кровью, вражеские силы распространялись по улицам города, все ближе подходя к замку. — Выстраивайте баррикады, минируйте подходы, жгите основные пути. Нам нужно любой ценой задержать их до прибытия помощи.

— Но, капитан, помощь будет минимум к рассвету, а враг продвигается как нож в масле, нам… — рядовой не успел договорить.

— Подожгите верхний город… — задумчиво, осматривая с вершины разрушенные владения, сказал капитан.

— Поджигать?

— Выполнять! — громко и уверенно крикнул Альдим. — Речь идет не о сохранении города, а о спасении этих людей. Посмотри на них, — капитан стражи указал на избитых и раненых людей, в отчаянии умоляющих об укрытии, к этому времени полностью заполонивших

большую круглую площадь, находящуюся перед замком. — Если мы не задержим армаду хотя бы на пару часов, все здесь присутствующие превратятся в курганы трупов.

Осознавая всю тяготу ситуации, не совсем уверенно рядовой шагнул в глубь толпы, передавая приказ оставшимся клочкам армии. Как только приказ был передан солдатам, Альдим подошел к Инкритию, и рекомендовал тому следовать вместе с семьей в замок и ждать в его комнате. Далее он взобрался на сброшенные здесь пустые бочки и поднял руку кверху, попросив о внимании.

— Жители Ландау, вы все меня знаете, а времени у нас впритык, так что сразу к делу. Женщины, дети и старики — все в замок, располагайтесь везде, где можете. Мужчины, сейчас солдаты вооружат вас, и я призываю встать на защиту города, вместе мы…

Солдат, внимательно слушающий речь капитана, тихо взобрался на бочки и шепнул ему на ухо:

— Капитан Уоррел, к сожалению, они разграбили несколько оружейных, а остальные взорвали, лишнего оружия у нас нет, — тяжелым тоном сообщил солдат.

Недоумение и ярость озарили душу капитана военного корпуса Ландау.

— Что? Как они попали в оружейные, если те расположены под землей, в катакомбах, что идут по всему городу.

— Этого знать не могу, — ответил юноша.

Альдим бросил задумчивый взгляд, оглядывая разрушенный продолжающимися взрывами от пушечных залпов замок:

— Отправьте в замок больше солдат. Если эти мерзавцы заполонили катакомбы, то могли по ним пройти и сюда. Лишь один путь сквозь весь город ведет в катакомбах прямиком в замок, десятки же ложных, специально для тех, кто попытается проникнуть в него, ведут в тупики и ловушки. Тем не менее лучше подстраховаться. Тот факт, что они лезут из-под земли, объясняет, как они столь быстро распространились по городу, и удивляет возможным наличием у них специальных карт.

— Значит, они могут быть и внутри замка? — тревожно спросил солдат, уже рефлекторно хватаясь за меч.

— Катакомбы Ландау столь велики, что никто из ныне живущих не знает их наизусть. Сотни ловушек и тупиков делают это место таким же смертоносным, как буйное море. Единственная карта, что описывает путь, давно утеряна, а потому вероятность их прорыва

в замок минимальна. Следуй в замок и веди за собой людей. Я приду следом. Альдим вновь обратился к людям:

— Мужчины Ландау, выстраивайте баррикады по периметру площади, а после — жгите. Оружия осталось немного, но того, что хватит, мы раздадим вам. Наша задача — стоять столько, сколько мы сможем, для защиты тех, кто внутри замка

……

Войдя в крепость, Эпсилон увидел десятки раненых, истекающих кровью солдат и мирных жителей. Наспех организованный госпиталь явно не справлялся со всем потоком больных. Серый мраморный пол превратился в густую беспрерывную реку крови, в которой плавали использованные медицинские материалы. Некогда тихий тронный зал озарялся в едином порыве криками пораженных мечом и порохом людей. Эпсилон пытался отвлечь себя воспоминаниями о рассказах отца, но доносившиеся крики людей быстро возвращали его к реальности. Крепко держа за руки своих отца и мать, он старался поспевать за их ходом, который становился все медленнее.

— Анна… — Инкритий, явно заметивший контрастирующие синие губы жены на постепенно бледнеющем лице, тревожно взял ее за руку, — тебе нужно отдохнуть, тебе нельзя давать такие нагрузки, твоя болезнь…

— Идем дальше, — холодным и командным тоном продиктовала жена, — доберемся до безопасного места, а потом уже отдых, — сделав пару глубоких вздохов, она добавила: — Ты забыл, как я забегала раньше тебя на гору? Инкритий, потеряй я здоровье хоть в тысячу раз больше, я все равно тебя обгоню. Пойдемте. — Подхватив сына и мужа за руку, Анна повела их по наполненным стонущими от ран людьми коридорам крепости.

……..

Центральная площадь города, находящаяся прямо у подножия замка, словно многолетний дуб, обрастающий мхом, постепенно застраивалась высокими деревянными баррикадами. Сотни людей в организованной шеренге передавали снизу вверх все, что попадается под руку: мусор, лежавший на окраинах; деревянные балки, разрушенные взрывом; каменные глыбы, упавшие со стен, охраняющих замок. Все, что возможно, сейчас, в момент отчаяния и тревоги, превращалось в оплот защиты от мародерств и жестокости головорезов Армады. Солдаты, безуспешно защищающие город, постепенно все ближе и ближе отступали к площади, сдавая город безжалостному врагу.

— Капитан Уоррел! Разрешите доложить! — подбегая к главнокомандующему, обратился солдат.

— Докладывай.

— Армия противника заторможена, благодаря линии огня верхнего города. Они не могут подойти ближе. Дымовая завеса преградила им путь. Мы обстреливаем противника оставшимися пушками, находящимися вблизи крепости, заставляя врага отсту… — Речь солдата была прервана громким взрывом. Крыша крепости, словно гигантский каменный град, начала сыпаться сверху. — Это корабельный залп, — убегая и уворачиваясь от падающих камней, прокричал солдат. — Они воспользовались передышкой и передислоцировали корабли, подводя основную боевую мощь ближе к берегу. Я слышал, что корабли Армады обладают чудовищной артиллерией, поэтому с ними никто и не связывается.

Сквозь огненную браваду пиратских кораблей, звучавшую на многие километры от Ландау, раненый солдат, выбежавший из ворот замка, пытался докричаться до своего капитана.

— Капитан Уоррел! Они в крепости! Пираты в крепости! — безуспешные, отчаянные попытки голоса прорваться сквозь стену ревущих снарядов увенчались успехом лишь после того, как окрававленный солдат достиг своего капитана. — Они в замке! Капитан Уоррел, не понимаю, как, но их там много, и говорят… — солдату потребовалось несколько вдохов, чтобы набрать сил в обессиленное тело, — морской дьявол внутри.

Будто ястреб, пикирующий за добычей, капитан военного корпуса Ландау в быстром движении ринулся к замку, на ходу выхватывая острый меч из ножен. Указав на одного из своих подчиненных, Альдим приказал его группе следовать за ним, после чего несколько десятков солдат рванули за капитаном. Горящие деревянные балки, служащие опорой для стен, королевские шевроны, в былое время гордо висящие на стенах, кучи камней с разрушенных колонн — ничего не могло затормозить мчащегося, как гепард, капитана. Забежав внутрь замка, каждый его защитник услышал крики людей и треск металла.

— Рассредоточьтесь по пунктам сбора людей, эвакуируйте всех через ворота крепости! — приказал капитан. — Я к королю.

Очередной взрыв, сотрясающий замок, вновь осыпал его обитателей каменным дождем, поднимая в воздух серую пыль. Перед Альдимом, оказавшимся за несколько мгновений на втором этаже, открылся небольшой коридор, ведущий еще к одной лестнице, на вершине

которой находилась комната, в которой он проживал и в которой ожидал увидеть семью Огедай. Картины, что изображали различные исторические моменты королевства Мор- Отан и которые так любил разглядывать Эпсилон во время прогулок с Альдимом по замку, сейчас, измаранные смесью пыли и пепла, казались обыкновенными заляпанными полотнами. Некоторые из них были изуродованы разрезами, судя по ровным краям, от кинжала, принадлежавшего желающему надругаться над ценностью пирату. Альдим успел пересечь буквально половину коридора, как на его пути оказались несколько бандитов с окровавленным оружием.

— Это же он? — сказал пират с таким же красным оттенком лица, как и у нападавшего в городе, чем явно возбудил интерес оставшихся трех пиратов с аналогичным оттенком кожи.

— Да, да, точно он, за него дают корабль! — свинячим визгом проговорил бугай с топором на перевес. — Прикончим засранца! — расталкивая товарищей в ожидании легкой добычи, прокричал огромной массы пират, приглашая за собой остальных.

Альдим провернул меч восьмеркой перед собой, отвлекая внимание от ножа, что достал из-за пояса.

— Только корабль? Неужели за смерть вам обещали только это? — быстрым движением руки он бросил острый, как бритва, клинок по направлению гиганта и пронзил им красную кожу и череп прямо между глаз, отправляя его тушу в последнее падение. — Сегодня вы умрете! — Пара прыжков, и Альдим уже сблизился с первым пиратом. Изворачиваясь к стене, он парировал удар атакующего, прикрывая свой тыл от остальных. Отбивая нападавшего ногой, следом он горизонтальным движением отбил меч пирата и в контратаке рассек ему шею, кровь из которой, словно стрела, выпрыснула на холодный камень. Пируэт, уворот, и последующий блок вновь предоставил идеальную возможность для смертельного удара в висок, после которого краснокожий пират упал замертво на пол. Последний из нападавших, с трудом поспевающий за быстрым, как кошка, капитаном, осознавал бедствие своего положения, но отказывался сдаться.

— Да, силен. Ну, что ж, погибнуть в таком бою — честь для меня.

Альдим вновь провернул меч в изящном движении, стряхивая с него кровь.

— Честь? Жалкая же ты мразь, у тебя ее нет.

Мечи вновь сошлись в дуэли, но и последний убийца продержался недолго, пропустив невидимый для него удар ножом в печень, что вновь незаметно достал капитан.

Потратив не больше минуты на недооценивших врага краснокожих разбойников, капитан срочно двинулся по лестнице вверх, достигнув двери в свою комнату, что штурмовали трое убийц. Массивная дубовая дверь едва сдерживала натиск пиратов и, возможно, не продержалась бы и больше десяти секунд, не успей он прибыть на место вовремя.

— Это Уоррел! Хер с ней, с дверью, прибейте его! — прокричал отличавшийся от остальных пират своим подопечным. Кожа человека, отдающего приказы, была весьма смуглой и совсем не отдавала кирпично-красным оттенком.

Нож вновь полетел в одного из мародеров, угодив прямо в сердце. Остальные же двое, пытаясь обойти сбоку, нарвались на комбинацию быстрых ударов шагающего в пируэтах и ловко изворачивающегося Альдима Уоррела. Уходя книзу, капитан военного корпуса Ландау увернулся от стремящегося рассечь его голову меча. Поймав момент для контратаки, он направил свой клинок по направлению кверху и рассек голову нападавшего от уха до уха, деля голову напополам.

Звук тетевы, скрываемый какофонией штурма замка, глухо прозвучал откуда-то из-за спины. Стрела, со свистом пролетевшая в сантиметре от головы, воздушным потоком развила слипшиеся от пота и пыли волосы капитана. Оглянувшись, он увидел двух арбалетчиков, нацеливших свои орудия на него. Рука в рефлекторном движении, направленная за пояс, обнаружила лишь опустевшие ножны, сигнализирующие о невозможности броска кинжала. Вторая стрела, выпущенная из металлического арбалета, словно молния, вонзилась в стену только благодаря зигзагообразному движению капитана, быстро сближавшегося с нападавшими. Быстро настигнув убийц, не успевших перезарядить арбалет, он перерубил орудие стрелка, пытавшегося блокировать удар. Казалось, капитан вложил в удар всю силу и ярость, разрушая оружие и вонзая меч в район ключицы практически до половины грудной клетки. Последний выдох и брызги красно- черных сгустков крови вылетели изо рта пирата, попадая на тело Альдима. Откинув пирата ногой, он рукой направил в сторону арбалет стрелка, отправляя стрелу в одну из картин. Перекинув меч в свободную руку, он разогнал его взмахом и отделил голову убийцы от тела, вновь пачкая свою броню и лицо кровью обидчика.

Забившийся в угол от страха, отдающий приказы пират молил о пощаде, обещая всевозможные блага уничтожившему его людей капитану.

— Быстро или медленно? — ответил Альдим.

— Прошу, я заплачу любые деньги.

— Жаль, времени нет, придется быстро, — Альдим вонзил меч своим острием прямо между глаз желающему прибить его убийце.

— Альдим! — голос Инкрития прозвучал из глубин комнаты, спрятанной за дубовой дверью, терпевшей ожесточенную осаду пиратов. — Они повсюду, — ученый слегка приоткрыл дверь и аккуратно высунул голову, осматривая пустой коридор.

— Выходите, нужно срочно уходить, город будет эвакуирован.

Инкритий первым осторожно вышел в коридор, держа в правой руке саблю со следами крови.

— Мы уже встретили несколько по дороге сюда, но вместе с Люпусом смогли дать отпор.

— Все-таки я ваш помощник, капитан. Моя семья, к счастью, уехала из города, не застав этих страшных событий, так что я обязан помочь спасти вашу, — Люпус последним вышел из комнаты вслед за Анной и Эпсилоном.

Капитан военного корпуса Ландау прошел в сдюжившие под осадой врага личные покои и проследовал к широкому дубовому шкафу, полностью заставленному книгами. Навалившись на него всем телом, Альдим отодвинул его чуть в сторону от спрятанной за ним небольшой металлической двери.

— Что это? — спросил Инкритий.

Альдим вставил ключи, что сорвал с веревки на своей шее, вставил в замочную скважину, после чего провернул против часовой стрелки.

— Неважно, — звук разбитого стекла раздался из скрываемого таинства двери, и языки пламени загорелись в темноте ее щелин. «Надеюсь, король сделает то же самое, но лучше проверить», — подумал он, следуя прочь от двери в коридор.

Проходя мимо убитого клинком мародера, Альдим вытащил из мертвого тела кинжал, что ранее метко бросил в бою, после чего резким движением руки стряхнул стекающую с него кровь и застрявшее на лезвии мясо. Эпсилон, увидевший за последние пару часов больше, чем многие люди за полную жизнь, не проронил и слезы, наблюдая ужасы битвы. — Эпсилон, как ты? — обратился капитан к юному мореплавателю. Мальчик молчал, стеклянным взглядом уставившись вдаль, будто рыба, лежавшая на суше. — Эпсилон! — крикнул громче Альдим, после чего мальчик будто проснулся, резко заморгав. — Не робей, Эпс, мне нужны сегодня твоя реакция и острый ум.

Эпсилон сделал глубокий вдох.

— Конечно, капитан Уоррел, я буду смелым сегодня! — с улыбкой сказал ребенок, воодушевившись верой в него капитаном.

— Сейчас я отведу вас до коридора, что ведет к воротам из крепости, а дальше в сопровождении солдат вы будете эвакуированы, — Альдим говорил на ходу, быстро следуя по коридорам замка.

— Что будет с городом? — Анна, тяжело дыша, старалась не отставать от всех, тем не менее заметно сбавляла темп.

— Мы будем оборонять его столько, сколько сможем. Они уже взяли нижний город, скоро прорвут оборону верхнего. А свою очередь, их группа в замке, которая, я уверен, нужна для диверсии и отвлечения сил, соединится с основной группой из города, тогда они и возьмут город. Наша задача сейчас — быстро эвакуировать людей и отбить замок, пока они не взяли верхний город.

— Но как они сюда попали?

— Стоять! — Альдим выставил поперек руку, перекрывая следуемым за ним друзьям дорогу.

Звуки битвы раздавались из небольшого зала, расположенного на выходе из коридора. Выглянув в него, капитан увидел двоих солдат, замертво лежащих на полу хаотично, в расплывшейся луже крови, и четверых вооруженных пиратов, пытающихся сразить последнего воина, препятствующего им в мародерстве.

— Стойте здесь и не высовывайтесь! — скомандовал Альдим и тихо приблизился к квартету убийц. Резким движением он вонзил острие ножа в затылок пирата, чувствуя хруст черепной коробки; провернул клинок по оси и оттолкнул ногой несопротивляющиеся тело в надвигающегося для атаки пирата. Проворачивая меч в свободной руке, Альдим принялся защищаться от попеременно атакующих краснокожих воинов. — А вы поумнее, чем ваши кретины, друзья. Жаль, что тоже сдохните!

Отбивая удар за ударом, он резко провернулся спиной к одному из пиратов, проваливая его назад, настигая его шею лезвием меча. Вновь пируэт и высокий прыжок. Могучее и быстрое движение, словно копьем, не достигло своей цели, попав по мечу оппонента, находящегося в защитной позиции. Приземлившись, Альдим вновь взвинтил темп, нанося град ударов по врагу и наблюдая движение пирата, в которого бросили труп. Увернувшись от копьевидного удара врага, капитан воспользовался позицией и вонзил меч в область печени пирата. Развернувшись, он провернул его в теле, полностью распарывая живот, что изгадил мраморный пол вывалившимися петлями кишечника. — Держись! — крикнул

Альдим солдату, что из последних сил держал бой один на один. Второй пират, что медленно сближался с Альдимом, уже осознал всю опасность человека, с которым сошелся в бою, потому не спешил рисковать, тем самым создавая Альдиму расстояние для прыжка. Три шага и резкий прыжок. Капитан военного корпуса Ландау в излюбленном приеме тычковым движением пронзил голову мародера ровно в районе левого глаза, лопая тот, словно шарик с водой. Приземлившись на правую ногу, движением левой ноги он создал мощный рывок для удара и начисто отрубил ранее пронзенную голову. Последний пират, не имея красной кожи, как решил Альдим, имел несколько другие принципы, ибо срочно ретировался с поля боя, заметив фиаско товарищей.

— Кинжал! — крикнул Альдим молодому, но проверенному битвой солдату. Поймав брошенный ему клинок, он бросил его в беглеца, настигая того ровно в шею.

— Вот это бросок, капитан, — констатировал солдат, после того как тело рухнуло на пол.

— Хорошо сражался, малец. Как зовут?

— Элдер, — ответил молодой воин, вытирая кровь с рассеченного лба.

— Элдер, беги на площадь и скажи всем стоять на смерть, пока мы попытаемся отбить замок.

Юноша кивнул и быстро последовал к выходу.

— Идем дальше!

Пройдя в коридор, находящийся над большим залом, Альдиму и следовавшим за ним людям открылась картина массивного кровопролитного боя, что складывался прямо под ними. Столы и стулья, что раньше служили верой и правдой для приема пищи обитателям замка, сейчас были сломаны и перевернуты мертвыми телами солдат и пиратов. Стены, ранее так приятно скрывавшие от солнца в жаркий летний день, были разрушены, камнепадом убивая тех, кто попал под раздачу. Звон мечей и яростные крики царили в некогда спокойном зале, сопровождая смертельную битву десятков сошедшихся в бою солдат.

— Откуда вас столько? — сказал себе под нос Альдим.

— Вперед, за мной, быстро!

— Альдим, скажи мне, могли ли они попасть сюда из тайной канцелярии? — спросил Инкритий, после того как все вышли в узкий коридор, связывающий переднюю и заднюю части замка.

— Нет, канцелярия и замок никак не связаны. Канцелярия сейчас просто огромная библиотека, где хранятся старые документы. Всю основную документацию король хранит в замке для безопасности. Но… — Альдим на секунду задумался. — На самом деле, проход и правда есть…Катакомбы — они связывают большинство точек города. Судя по взрывам, что предшествовали атаке Армады, они двигаются именно по ним. Армада взорвала оружейные, тем самым обезоружив нас. Знали, куда идти и где все солдаты, черт побери! Они даже проникли в замок через катакомбы, они знают все! Неужто Мелех и правда дьявол!

Инкритий был обеспокоен не самой обстановкой, будто что-то еще тревожило его душу. Именно это и заметила Анна.

— Что тебя беспокоит, Инкритий? — спросила жена, с каждым шагом все сложнее вдыхая воздух.

— Старые документы… — Инкритий говорил все тяжелее, словно осознавая новые истины. — А что если карта…Альдим, я должен кое-что тебе…

Взрыв, и каменный дождь в вперемешку с тоннами пыли рухнул на пол, прерывая речь ученого. Одна из колонн, не выдержав очередного прилета ядра, каменной лавиной снизошла на проход, погребая под собой ищущих спасения людей.

…….

Груда валунов обвалилась в связующий две части замка коридор, преграждая дальнейший путь. Кирпичная пыль красно-оранжевого цвета заволокла пространство непроглядной пеленой, поднимая в воздух запах сырости и плесени. Эпсилон, чудом избежав участи погребенного заживо, тяжело кашлял, вдыхая загрязненный воздух в легкие.

— Папа! Мама! Дядя Альдим! — сквозь слезы кричал ребенок, ожидая услышать ответ.

— Эпсилон, — глухо прозвучал до боли знакомый женский голо где-то из густой стены пыли. — Иди сюда.

Буквально на ощупь он передвигался по обсыпанному камнями полу в попытке приблизится к звуку.

— Эпсилон! — звучало все ближе и ближе.

Наконец, достигнув каменного завала, он увидел огромную свалку, состоящую из развалин стен и потолка, не сдюживших под напором взрыва.

— Мама!

Анна, лежавшая на полу, была придавлена одним из камней, сдавливающих ее грудь, словно душитель, желающий лишить ее жизни. Каштановые волосы матери, так красиво развевавшиеся на ветру во время игр на поляне, сейчас, слипшись, лежали в небольшой, но уже успевшей сформироваться лужице крови под ее головой, питающейся из зияющей раны поверх брови, будто приток, впадающий в озеро.

— Сдвинь камень, — с трудом набирая воздуха в грудь, проговорила мать.

Мальчик, что в жизни совершенно не отличался исполинской мощью, регулярно прося о помощи маму перенести тяжелые вещи, в момент отчаяния и боли для спасения матери, казалось, не прилагая усилий, сдвинул каменный массив с ее груди.

— Анна! Эпсилон! — прозвучало из недр обвалившейся преграды. — Эпсилон! Анна!

— Мы здесь! — закричал что есть мочи ребенок, обнимая спасенную мать.

— Вы живы! — голос Инкрития звучал достаточно близко, с другой стороны обвала, но одновременно так далеко. — С вами все в порядке?

— Со мной все хорошо, — прокричал мальчик, — а вот мама…

— Инкритий! — превозмогая боль, набрав воздуха в легкие и с трудом вставая на уставшие ноги, прокричала Анна. — Кажется, у меня сломаны ребра, дышать …очень больно. — Она оперлась о стену, осматривая свое тело, — и нога, кажется, сломана.

— Анна, — голос Альдима прозвучал из-за каменной преграды, — следуйте к выходу. Нам здесь не пройти, поэтому попытаемся обойти другим путем. Вам же осталось пройти пару залов, и вы у выхода — нас не ждите, уходите отсюда.

— Анна, бегите к выходу, быстрее! — прокричал Инкритий.

— Я поняла, пойдем, Эпсилон, нужно уходить.

— А папа?

— Он найдет нас, это ведь твой отец. Он найдет выход из любой ситуации, — превозмогая боль и пытаясь скрыть слезы на бледном лице, проговорила мама Эпсилона.

Анна вместе с сыном медленно шли по коридору. Резкая, пронзающая каждую клетку боль раздавалась в ее теле при каждом шаге и вдохе. Звуки выстрелов и сражений раздавались из толстых стен замка, сотрясая душу матери каждый раз.

Медленно пройдя практически до конца коридора, из-за спины за развалом, они услышали истошный крик, в котором узнавался голос Люпуса, заставляя ребенка обернуться.

— Это же дядя Люпус?

— Нет, нет, Эпсилон, тебе кажется, пойдем быстрее. Не переживай: все будет хорошо.

Анна, успокаивающая ребенка, прекрасно осознавала, что отчаянный крик действительно принадлежал помощнику и другу её мужа, оставшемуся вместе с ними с противоположной от завала стороны, что могло значить все что угодно, а значит, бежать нужно как можно быстрее. — Если я продолжу так ковылять, как раненая корова, шансов спастись у нас нет. — Тревожные мысли витали в ее голове, придавая решительности к отчаянному шагу.

— Эпси, послушай меня, я тебя задерживаю.

— Не говори так! — девятилетний мальчик взял свою маму за руку и посмотрел ей в глаза, в которых Анна не узнавала того робкого и застенчивого юношу, мечтавшего бороздить океаны. Она видела мужчину, доблестного и смелого, огонь в глазах которого разжигал костер надежды в ее душе. — Мы справимся мама!

Перед Анной стоял ребенок, раненая мать которого придала его душе силу и отвагу свойственную герою, такую, что некоторые мужчины не способны получить и за несколько жизней.

— Да, сын, прости меня. Конечно, мы справимся!

— Даже не сомневайся в этом, ведь мне еще буйное море бороздить, как тот мальчик, что переплыл его, так что оставаться тут нам никак нельзя.

Она улыбнулась и подмигнула сыну, после чего они продолжили путь.

При проходе в соседний коридор вакханалию взрывов вдруг нарушил разговор нескольких людей, возбужденно говорящих на неизвестном языке. Узнав в наречии говорящих чужеземные слова, Анна и Эпсилон быстро спрятались за каменным валуном, лежащим в небольшом темном помещении, предназначенном для хранения замковой утвари. Выглядывая в дверную щель, мальчик увидел с десяток пиратов, проходящих по длинному арочному коридору, в котором только что держали свой путь мать и ребенок. Казалось, пираты легкомысленно и громко о чем-то беседовали — возможно, о награбленных вещах или ожидаемой награде за столь быстро захваченный город, совершенно не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Но, как только они

достигли двери, один из них внезапно обратил внимание на пол со следами крови, что капали с лба Анны. Резкое молчание воцарилось в воздухе. Эпсилон, убрав свой взгляд из щели, спрятался за валун к матери, затаив дыхание в ожидании своей судьбы. Командным тоном на неизвестном языке один из разбойников, как решил мальчик, приказал исследовать коморку, близ которой следы прекратились. Ржавые петли двери проскрипели при открытии комнаты, и пара солдат вошла в темное продольное помещение. Набросив на себя черное покрывало, что лежало у камня, мать и ребенок в страхе молили богов о помощи, осознавая бедствие своего положения. Двое убийц медленно продвигались вперед, постепенно равняясь с семьей Огедай. Находясь буквально в паре метров друг от друга, лишь черное покрывало в темной комнате, словно мантия-невидимка, спасала дуэт. Вдруг один из исследователей тихо подозвал к себе рядом стоящего с покрывалом пирата, показывая на серебряный подсвечник, лежавший в углу комнаты. Оглянувшись, не видит ли их командир, один из разбойников тихо поднял добычу и положил к себе в сумку, после чего оба пирата отправились к выходу. Вновь прозвучало неизвестное наречие, и группа убийц двинулась дальше, оставляя уже попрощавшуюся с жизнью семью. Убедившись, что враг отошел, они скинули с себя покрывало и аккуратно последовали прочь из злосчастного места.

Выход из замка таился буквально за следующим Г-образным небольшим проходом, что с третьего этажа замка открывался в широкий зал для приема гостей. Анна, бывавшая в замке лишь на экскурсии пару десятков лет назад, смутно осознавала, где находится, благо, имеющий привилегии в виде знакомства с капитаном военного корпуса Ландау, Эпсилон изучил древний замок до дыр, имея доступ даже в запрещённые для экскурсии места.

— Еще чуть-чуть, мама, за тем поворотом зал и выход, — Эпсилон тянул мать за руку, спешно набирая темп в ожидании спасения.

— Чуть медленнее, Эпси, моя нога и ребра за тобой не угонятся, — кривя лицо от боли, ощущаемой при движении, отвечала Анна. — Странно. Говоришь, за тем поворотом зал? — Она потянула Эпсилона за руку, словно всадник тянет поводья, чтобы остановить скакуна, после чего приложила руку к губам, безмолвно сигнализируя сыну, что бы тот затих. — Слышишь?

— Что? — Эпсилон что есть сил пытался вслушаться, но слышал лишь канонаду взрывов где- то из-за стен крепости. Даже звуки сражения и металлических гонгов от биенья клинков утихли в коридорах замка.

— В том то и дело, что как-то слишком спокойно: ни сражения, ни криков людей, пока они бегут из замка. Быть может, они смогли отбить это место, и тогда нам не нужно бежать, а лишь ждать помощь столицы. Я уверена, они придут с часу на час. Сигнальные вороны уже были отправлены, помощь соседних городов должна быть на подходе.

— А что, если пираты испугались подмоги и убежали? — спросил Эпсилон, продолжая тянуть мать в перед.

— В том, что они убежали, я сомневаюсь. Вполне себе могли занять нижний и верхний город. Замок они взять не смогли, а значит, будут до последнего зверствовать и грабить город, пока не услышат, что пришла помощь, тогда и убегут. С Мелехом нужно что-то делать. Много лет назад, когда о нем только услышали, он грабил маленькие лодки, затем торговые, а после и большие военные суда. Дальше он обнаглел и начал грабить небольшие деревни, затем города, а теперь он просто уничтожил Ландау. Кто-то должен его остановить.

— Мама, я вырасту и обязательно отомщу ему! — с гордостью заявил сын, продолжая медленно проводить мать по заваленному осыпавшемуся камнями коридору.

— Не нужно жить местью, Эпсилон. Месть словно червь, жрущий твою душу, и, даже когда ты избавишься от него, останется лишь пустота, оставленная им. Люди, жаждущие отмщенья, забывают о своей жизни и живут лишь целью, а добившись нее, продолжают страдать, оставшись наедине со своим горем. Убийство и месть — порочный круг. Убьешь кого-либо — и породишь месть; месть же породит убийство, и так, пока не найдется тот, кто разорвет эту цепь, найдет в себе силы жить своей жизнью и не станет губить чужую.

— Тогда я буду тем, кто разорвет порочный круг!

Анна посмотрела на ставшего совсем взрослым сына.

— Кем бы ты ни стал, я всегда буду тобой гордиться.

Мама и сын сквозь все преграды наконец практически подошли к повороту Г-образного коридора, и лишь несколько метров отделяли от выхода в большой зал.

— А что, если… — Эпсилон не договорил, заметив, что его мать тревожно оглядывается назад, разглядывая проход, что ранее был пройден ими. — Что случилось?

— Кольцо, которое мне подарил твой отец! Кажется, я его обронила. Ладно, не страшно.

— Я найду, быстро посмотрю тут, — Эпсилон отпустил руку матери и побежал в длинную часть Г-образного коридора, внимательно осматривая засыпанный каменной пылью мрамор.

— Стой! Эпсилон, нет, вернись, оно того не стоит!

— Марен, да гнежон олотар! — раздалось прямо напротив большой двухстворчатой двери, которая мгновенье назад была закрыта. Два краснокожих пирата открыли проход настежь, застигая Анну врасплох, но абсолютно не замечая Эпсилона, убежавшего в другую часть коридора и скрывшегося за поворотом. За спиной разбойников победоносно стояло еще с несколько десятков солдат, заполняющих лестницы зала: они в тишине ожидали ищущих спасения беженцев, словно хищники, затаившиеся в кустах.

«Тишина в крепости…ее не отбили, просто больше некому отбивать», — ужасная мысль озарила разум Анны, отдаваясь дрожью в ее теле. — БЕГИ ЭПСИЛОН! — закричала Анна, после того как пираты ринулись к ней.

— Мама! — закричал сын, не видя, что происходит за поворотом, разделившим его с матерью.

— Беги! Они здесь! — прокричала Анна, поднимая с пола упавшие камни и в отчаянии бросая их в убийц. — Бежать я уже не смогу, так пусть задержу их хоть на секунду.

— Мама! — вновь прокричал Эпсилон, неуверенно ступая назад, но всем сердцем желая бежать на помощь к матери.

Анна, схватившая нападавшего за воротник, ударила его камнем, размозжив его голову невероятным по силе ударом в районе виска, совершенно не свойственным для хрупкой и слабой девушки. — Беги, говорю!

— Мама!

— Беги! Ищи отца, беги!

Эпсилон закрыл глаза, развернул свое тело и рывком побежал в обратную сторону. Слезы разрывали его изнутри, ручьем стекая по испачканному сажей лицу. Биение сердца, казалось, достигло невероятных частот, а дыхание вот-вот захлебнется. Паника и ненависть буйствовали в его голове приводя к взрыву чувств. В этот момент Эпсилон, казалось, не боялся попасть в когтистые руки смерти, а лишь боялся, что эти руки заберут его семью. — Так почему я бегу? Я должен драться, должен защитить их всех! — Эпсилон обернулся.

Пират с разбитой головой столь легко вытолкнул Анну в длинный коридор, будто кошка играется с клубком ниток. Его напарник, увидев ребенка, быстро последовал за ним, но не смог сдвинуться и с места после прыгнувшего на него тела матери. Вцепившись в его шею зубами, она прокусила и распорола ее, разрывая артерию под натиском своих зубов. Кровь залила шею пирата, окрашивая темно-красным цветом лицо Анны.

— Беги, малыш! — Анна посмотрела в глаза своего ребенка, глаза, наполненные яростью и отчаянием. — Живи счастливо! — Анна улыбнулась в последний раз, и острая боль окатила ее тело. Пират с истекающей кровью раной на голове достал свой кинжал и вонзил его прямо ей в спину. Взгляд потускнел, и холодный металл стал ощущаться в груди. Мышцы ослабли, и тело начало обмякать.

Пират, отпустивший кинжал, обошел покидающее жизнь тело и двинулся к мальчику, оставляя Анну за спиной.

Эпсилон ринулся к выходу в попытке скрыться.

— Не убежишь, — на местном языке, но с большим акцентом сказал пират, — замок уже наш. Резкий удар. Боль вновь воцарилась в его голове и, будто тысяча птиц, запела в ушах.

Анна, из последних сил вновь схватившая камень, подарила ребенку последний подарок, отвлекая на себя пирата.

— Беги! Умоляю!

Эпсилон понимал, что в одиночку ему не победить. Единственный выход — это поиск отца и Альдима.

«Я убью, убью вас всех, отомщу, повешу, сожгу!» — гнев одурманил убегающего ребенка.

Пират, развернувшийся к матери, достал короткий нож из сапога и воткнул его прямо в сердце.

Анна не чувствовала боль, не видела убийцу, не ощущала страх. Лишь спасенному ребенку были посвящены последние мысли женщины, отдавшей жизнь за того, кого любила больше себя.