Девятый вал I: шторм судеб

Часть III: Мелех

Говорят, утренняя заря видела многое: сражения, что начинались утром и продолжались днем; истории любви, коих на свете много; видела и жен, провожавших мужей в море, и лишь закат ей видеть не дано.

Яркий оранжевый солнечный свет окрасил эти бедные земли, и повидавшая многое заря в ужасе встречала новый день. Славный городок Ландау был уничтожен. Деревянные одноэтажные дома тлели после пожара, напоминая золу после топки печи. Огромные столпы черного дыма с едким запахом поднимались в небеса и затрудняли доступ

солнечного света. Дороги, некогда служившие для лошадей горожан, подобно горной реке, струились бордовыми лужами крови, в то время как обочины дороги превратились в свалку из останков людей и их частей тела, рядом с которыми было разбросано то, что армия Мелеха не сочла интересным для своего грабежа. В городе все еще слышались крики о помощи и мольбы не лишать жизни, но сейчас надежда пропала даже из этих звуков. Редкие залпы огня как будто бы говорили о несдающемся городе, но все было тщетно. Город мертв, как и мертвы его защитники. Пал очередной мирный город под натиском Мелеха, как всегда не встретив сопротивления.

К моменту рассвета Мелех уже вошел в крепость, лишив его защитников жизни. Он не искал золота: его и так было в избытке. Он не искал драгоценных камней — из них он мог построить город. Он не искал вина или женщин — этим могут заняться и его солдаты. Мелех искал крови. Безжалостно и повсеместно Мелех всегда искал крови. Бесконечные сражения сделали его тем, кто он есть, и породили сотни суеверий и помыслов о его происхождении. Кровавый захватчик победоносно шагал по развалинам замка, наслаждаясь проведенной работой, изредка принимая бой последних отчаявшихся солдат. Без каких-либо шансов на минимальный успех он рубил их на части, лишая и без того потерянной надежды.

Сам же замок также постепенно разрушался, поднимая в прожженный дымом воздух столпы пыли и искр от тлеющей древесины. Наконец, Мелех шагнул в тронный зал, выходя из королевских покоев, и, судя по отпечаткам крови на его руках, глава города был уже мертв. Раньше в этом зале часто звучали музыка и звон бокалов. Каменные высокие стены были украшены гербами основных войск и семей государства. Свет озарял помещение через большие арочные окна, одно из которых находилось аккурат над самим троном, гордо стоявшим в дальнем конце зала на специальном возвышении. П-образный длинный стол, набитый до отвала, бесчисленное количество раз собирал у своих краев всех достопочтенных гостей Ландау, а также провожал в дальний путь собственных консулов и посланников. Сейчас же и поверить тяжело в то, что картина, открывшаяся взору Мелеха, действительно когда-то была другой. Тронный зал был одной из целей дальнобойных пушек кораблей морского дьявола, а потому превратился в решето. Уже первые залпы разрушили несущую стену и основные колонны. Северная стена пала, открывая панорамный обзор на умирающий город. Южная стена, у которой стоял трон, также была наполовину разрушена и пропускала завывающий морской ветер. Сам же пьедестал был завален камнями, упавшими то ли со стен, то ли с обрушенной крыши

Капитан военного корпуса Ландау скрытно пробрался за одну из колонн зала, незаметно появившись из королевской приемной. «Они уже здесь, значит, я не успел», — с горестью

понял Альдим. Пройдя через несколько десятков пиратов по пути к королю, следы прошедших сражений отпечатались на его теле многочисленными ранами и порезами.

«Так вот ты какой…знаменитый морской дьявол, — охрипшим и обессиленным голосом произнес Альдим. — Сколько же я за тобой гонялся в свое время! — остановившись на передышку добавил капитан. — И все тщетно, а, сейчас вы посмотрите, сам пришел».

Мелех лишь молча смотрел себе под ноги, даже не повернув головы в сторону последнего защитника крепости.

За столпом дыма размытый силуэт Морского Дьявола и вправду выглядел зловеще, будто и действительно поднялся на землю прямиком из преисподней, чтобы забрать души жителей Ландау.

Альдим никогда не верил в потустороннее происхождение Мелеха, но сейчас, видя свой сожжённый дотла город, курганы человеческих тел и ту легкость, с которой город был взят, он готов был поверить во что угодно, но совершенно не чувствовал страх, а лишь ярость, переполняющую каждую клетку его измученного тела. «Нет, быть того не может. Обычный человек, возомнивший себя Богом», — будто пытаясь привести себя в чувства, твердил в голове Альдим.

Раненый и измотанный капитан, опираясь на одну из немногих устоявших колонн, находился в паре — тройке метров справа от Мелеха, позади которого шла дюжина его бандитов.

Четверо головорезов, одетых в кожаную броню, держа в руках мечи, ринулись в сторону Альдима, прорываясь сквозь завесу дыма и ощущая вкус сладкой расправы над обессиленным капитаном. Встреть он их в обычных условиях, знаменитый мечник севера не оставил бы шанса и целой дюжине этих солдат, но сейчас, после долгих часов сражения, раненый и истекающий кровью, он, словно подстреленный лев, окруженный гиенами, готовился принять последний бой.

— Назад! — раздался спокойный и низкий голос. Этот голос не был ужасающим или демоническим. Нет, наоборот. Он был очень спокойным и в то же время командным.

Услышав команду, четверка бандитов в сию секунду застыла и вернулась к прежней позиции. Их лицо больше не отражало возбуждения от скорой расправы над знаменитым командиром. Быстро и беспрекословно выполнив приказ Мелеха, они стали ждать следующей команды, стоя по стойке смирно, напоминая обычных солдат.

Альдим был удивлен. Он видел большое количество пиратов и бандитов. Что их объединяет, так это наличие командующего. Отношение к нему может быть разное, но, как правило, у этих слоев населения уважается сила, а тот, кто слаб, быстро сменит должность путем отделения головы от тела. Этот же голос был спокойным. Как будто бы и не приказ вовсе, но те скорость и повиновение, с которым они подчинились, впечатляют. Более того, бандиты, обычно не скрывающие своего расстройства отсутствием легкой расправы, тут не проронили и слова, и ни одна мимическая мышца на их лице не искривилась в разочаровании. Словно куклы под руководством кукловода, они вернулись обратно.

«Так боятся или уважают? Все вместе? — думал Альдим. — Кто он для них и как, вообще, смог собрать под своим началом такую армию, флот? При желании он может взять и столицу». — Мысли крутились в голове у Альдима одна за другой. Он понимал, что перед ним стоит тот, слухи о котором пугают всю страну уже с десяток лет. Фигура почти мифическая и легендарная.

На самом же деле, бандиты сами мечтали попасть под начало Мелеха. Слухи о его возможностях и амбициях разлетались быстро и по всем слоям населения. Бандит, зарабатывающий разбоем и просаживающий все на выпивку и шлюх, мечтал рассекать океан под руководством Морского Дьявола, живя в достатке и не проводя ночи, лежа в очередной канаве. Но попасть в их ряды было суждено далеко не всем: отбирались лучшие, умеющие сражаться и защищаться, ценились знания о драгоценностях, которые нужно красть, картографии для ориентации в море, а также навыки внедрения в общество для сбора информации о защите города. Человек, не нашедший себя в жизни или преданный государством, имеющий знания и умения в каких-либо отраслях полезных для Мелеха, принимался в ряды, ну а далее, подписывал договор кровью. Человек проходил испытания для проверки его навыков. Пройдя их, он получал свою роль, которую обязывался выполнять: солдат, разведчик, стратег, лекарь, механик и т. д. При провале испытаний, конечно, его никто не прогонял, вернее, прогоняли лишь голову прочь от его тела. Мелех же, в свою очередь, действительно относился к своим подчиненным с почтением: он понимал, что армию формируют солдаты, раненым оказывалась помощь, плату с награбленного получали в соответствии со сложностью задания и ролью выполнявшего. Ну а после очередного набега всегда был большой пир, которого все ожидали с нетерпением. Люди не бросались на убой, каждое сражение было детально спланировано, разведчики всегда внедрялись за 2–3 месяца до нападения в город, собирали информацию, подкупали солдат. К моменту атаки было известно все: слабые места защиты, количество солдат и их оружие. Альдим не знал, но и нападение на Ландау было четко спланировано.

Подкупленные солдаты рассказывали имена офицеров, которые хранят ключи от подземных ходов, ведущих в укрепленные части замка. Местные куртизанки, также щедро подкупленные золотом, к которым захаживали данные офицеры, соблазняли их и крали те самые ключи. Под предлогом выйти подышать они отдавали их солдатам Мелеха, которые успевали сделать дубликат, а оригинал также скрытно возвращался их владельцам. Данный факт раскрывал секрет моментального прорыва солдат Мелеха в большинство городов и кровавого линчевания первых лиц. управляющих им. Таким же образом были получены ключи в оружейную, в которой был намочен весь порох, из за чего открыть ответный огонь из пушек по кораблям возможности не было — город оказался буквально на ладони перед корабельными дальнобойными пушками, которые изрешетили город, подготавливая его ко входу живой силы. Другая часть пороха была переделана в бомбы и заложена в разных частях города вблизи казарм, дабы огонь мешал защитникам города выйти и делал их еще более легкой мишенью для обваливающихся камней и бревен с домов, разрушающихся от удара ядрами, летящими из пушек. Все эти нюансы подробно разрабатывались самим Мелехом и его основными командирами: Ласкеларом, Рамосом и Сарвином. Люди уважали его стратегический склад ума и понимали, что под его началом их ждет большое будущее. Но, как уже было сказано, бандиты уважают силу, и ею Мелех был одарен сполна. Прекрасно изучив основы рукопашного боя, морской дьявол славился не этим. Свои смертоносную силу и скорость он сочетал со своим невероятным владением двумя боевыми топорами, которые носил у себя на бедрах, а также длинным одноручным мечом, носящимся за спиной, под названием «Поатан». Во всей его армии не было человека, что бросил бы ему вызов, а если и был…, то его уже нет. Мелеху не было равных: свой стратегический ум он накладывал на умение убивать, что сделало его сильнейшим в своей армии. Учитывая эти факторы, все, кто находился под его флагом, крайне уважали и были верны своему генералу и не имели мысли предать его.

— Альдим Уорелл, знаменитый мечник севера. Это честь для меня — застать тебя живьем, хоть и стоит отметить, не в лучшем здравии, о чем я, конечно же, сожалею, — вновь спокойным и низким голосом, шагнув через дымовую завесу, сказал Мелех и, наконец, полностью предстал для обзора.

Альдим увидел высокого и широкоплечего мужчину на вид около тридцати-тридцати пяти лет. Его голову украшали длинные каштановые волосы, свисавшие до плеч, в глубь которых вплетены несколько черных хлопковых лент, вместе с карими глазами придающих его образу еще большую мрачность. Броня, которую можно было отметить на рядовых бандитах, отсутствовала у Мелеха, будто отражая его полную уверенность в своей

безопасности и неприкосновенности. Он был одет в белую рубаху, расстегнутую на груди, с закатанными рукавами, заправленную в обычные походные штаны. На руках правой и левой рук можно было отметить несколько браслетов, сделанных из деревьев редких пород. Но никаких украшений ни на шее, ни на пальцах Мелеха замечено не было. Отнюдь образ был весьма простым и не имел ничего общего с его распространенным дьявольским описанием. Глаза не горели огнем, а тот самый хвост, как у демона, что присутствовал в описании испуганных людей, отсутствовал. Знаменитого морского дьявола можно было бы легко принять за кузнеца, учитывая его развитую мускулатуру и мощные предплечья, если бы не два ручных топора, висевших на его бедрах. Один их край был заточен как бритва, другой же имел острое копьевидное образование. Основное внимание Альдима привлек знаменитый поатан, висевший за спиной Мелеха. Пока что он видел лишь рукоятку, которая была оформлена из дерева с основанием в виде головы льва, в глазах которого находились два рубина.

— Оставьте нас, — традиционно спокойно скомандовал командир головорезов, после чего подошел к двум ступеням, ведущим к основанию тронного зала. Подчиненные, быстро последовав приказу главаря, словно призраки, растворились в пустых коридорах замка.

Присев на верхнюю из ступеней и обратив свою голову на горящий город, виднеющийся через полностью разрушенную стену, он сказал:

— Жаль, великолепный был город: удобный для рыбаков, большой порт, торговые пути, но в этом году промысел был небольшой. Стоит сказать, что это из-за быстро развивающихся соседних небольших поселений. Их рыбаки часто заходят на вашу территорию, если верить данным моей разведки, и регулярно крадут ваш улов. Были бы вы чуть сообразительней, давно бы это поняли. Ах! — добавил Мелех, будто бы вспомнив о присутствии Альдима и повернув голову в его сторону. — Вижу, ты несколько удивлен, не найдя у меня рога как у черта? — он громко рассмеялся, и его лицо скривилось в ехидной улыбке. — Вечно вы пытаетесь объяснить то, чего не знаете, дьявольскими проделками.

— Довольно! — резко оборвал его Альдим. — Город мы потеряли, но тебя то я уж точно прирежу.

— О, месть? Это все, что тебя интересует? Рассуждаешь как бравый бандит, Альдим. А как же спросить, зачем это все? Может, у меня есть мотив? Высшая цель? Неужели неинтересно? — с очевидным сарказмом добавил Мелех.

— Мотивы у такого, как ты, предсказуемы: грабеж, власть, убийства, богатства. Ты — жалкое создание, заслужившее самой болезненной смерти. Сколько же людей ты убил? Не

пощадил ни женщин, ни детей. Даже среди бандитов ты последняя мразь, среди самых больших подонков ты рекордсмен. Таких, как ты, нужно убивать без суда и следствия.

— Твои обвинения, безусловно, не беспочвенны, но мотивы ты определил ошибочно, хотя один угадал. Мне нужно море, хотя оно и так уже мое. От берега до берега посреди океана лишь я хозяин, и все, кто отказывается это принять, будут погребены. Ваше государство лишь очередное из тех, кто не хочет это признать. Потому ваш город и стал мишенью на моей карте. Думаешь, кто-то придет мстить? Придут, конечно, но погибнут, а потом будут переговоры, и они признают меня. На суше правителей много, а в океане я один, и кто против этого, быстро умрет. А как ты сказал: не пощадил ни женщин, ни детей? Ну да, мне плевать и на женщин, и на детей, и на стариков, и на солдат. Мне плевать, понимаешь? Они люди, все они люди, старше, младше, больше, меньше — какая разница? Напротив, оставь львенка в живых, убив его прайд, и поверь мне, он вырастет в большого и сильного льва, который будет мстить, и мстить он будет вечно. Ярость и боль потери — сильнейшая мотивация, даже страх не так мотивирует, как месть, ну, а твои слова лишь тому доказательство. Любое государство на пути к своему началу идет через войну. Нужно уничтожить всех, кто против, и оставить тех, кто за, выставить границы, а затем уже и дипломатические контакты, а через сто — двести лет никто уж и не вспомнит, сколько костей ты положил в основу своей страны. Запомни, Альдим, государства строятся на трупах врагов этого государства. Однако можешь и не запоминать, ведь твою жизнь я скоро прерву, тем не менее, конечно, сожалея, что ты уже обессилен и бой будет легким и быстрым.

— Речи, достойные убийцы. Говоришь, людям свойственно демонизировать то, чего они не знают? Сам же рассуждаешь как типичный маньяк, лишившийся рассудка. Преступникам всегда нужно объяснять свои зверства высшей целью, отмывая себя от той крови, которой сами же себя и облили. — Отрываясь от колонны и уверенно вставая в боевую стойку Альдим добавил: — Ну а то, что бой будет легким и быстрым, говорит лишь о том, что ты глупец, не знающий, кто перед тобой.

— Альдим Уорелл, знаменитый мечник севера. Ты был гением еще в военной академии, прекрасно демонстрируя навыки боя на мечах и планирования стратегии полномасштабного сражения. Ты прекрасно владеешь одноручным мечом, а в бою используешь большое количество пируэтов и финтов, заставляя ошибаться своего врага. Когда ты сражаешься один на один, предпочитаешь бить по артериям и связкам, замедляя и ослабляя врага, дабы он открыл свои защищенные броней места, после чего добиваешь ударом в сердце, печень или шею. С помощью своих пируэтов хорошо ведешь бой и против значительно превосходящего противника. Я наслышан о штурме башни Лароссо, когда ты

в одиночку перебил четырнадцать встречающих тебя стражников, не получив сам даже порез. Ну, а судя по тому, что ты прорвался сквозь моих солдат, заполонивших крепость, ты уже перебил около 40–50 из них, хоть сам и получил ранения в живот и грудь. Ты стоишь на ногах. Рана в правой подреберной области — опасная рана: там находится печень, но судя по тому, что ты еще жив острие меча прошло мимо, что, очевидно, тоже твоя заслуга, ибо ты успел сгруппироваться. — Мелех слегка прищурился. — Стрела, что торчит из груди, судя по направлению, пробила легкое — мудрое решение оставить ее там, иначе бы легкое схлопнулось. Вижу, — обратил он внимание на бедро, — и правая нога выше колена имеет глубокий порез, а значит, ты лишен своей скорости. Тем не менее ты здесь, а значит, остаток нападавших ты все равно перебил. Проблема лишь в том, что с каждым движением ты терял кровь: судя по объективно бледному цвету лица и рук, потерял ты довольно много, литр, может, больше. Рядовой солдат уже бы упал в обморок, но ты действительно заслуживаешь тех легенд, что о тебе твердят, и все еще боеспособен. Кровь доставляет кислород к тканям, благодаря чему они работают. Ты же потерял ее и продолжаешь терять, следовательно, долгого боя не будет, вот почему я так решил. Максимум 3–4 минуты, если задать темп. Силы тебя оставили, значит, на долгую защиту и ожидание момента у тебя времени нет, следовательно, будешь рисковать, и твои излюбленные финты сегодня бесполезны. Ты будешь искать один удар, фатальный. который решит все. В 99 процентах сражений я бы поставил, что ты справишься, но, к сожалению, твой соперник я, а значит, шансов у тебя нет. Были бы они, будь ты в рассвете сил? Хм…уверен, нет! — саркастически улыбнувшись, добавил Мелех, после чего, словно хищник, резко рванул в сторону Альдима, на ходу доставая из-за спины поатан.

Альдим ринулся зигзагообразной линией в сторону Мелеха, осложняя понимание своей следующей атаки. Словно не имея ранения в живот, нескольких сломанных ребер и изнурительного предшествующего сражения, он бежал в сторону врага, хоть и понимал, что все рассуждения Мелеха абсолютно верны: подобного запала хватит максимум на пару минут. Тем не менее Мелех все же ошибся, и Альдим начал бой с излюбленной комбинации финтов: прыжок вправо, далее влево и высокий прыжок вверх с прямым ударом в область сердца. Не имея щита, парировать подобной удар крайне тяжело, но Мелех был не новичком. Слегка согнув колени и уйдя в противоход, он отразил данный удар обратной стороной поатана. Как только их мечи разошлись, а Альдим почувствовал под ногами твердую землю, он с разворота ударил по направлению снизу вверх, от чего, уворачиваясь, ушел Мелех. Провернул в руке меч, и далее последовала комбинация из трех ударов: правый боковой, левый боковой и прямой в шею. В сочетании с танцеобразными движениями на ногах Альдим напоминал, скорее, кошку, играющую с несдающейся

крысой, столь быстрыми и филигранными были его движения. Мелех, избрав защитную тактику для измотки сил врага, поддерживал темп и совершенно не уступал в скорости. Парируя или отбивая удары, он оставался неприкосновенным.

— Альдим, я восхищен! Невероятная скорость в таком состоянии, но сколько еще ты выдержишь? — с нескрываемой радостью от боя прокричал Мелех.

— Хватит, чтобы увидеть твои последние вздохи!

Альдим вновь ринулся вперед. Опрокинув меч за спиной и взяв его в левую руку, он сменил стойку на левостороннюю и начал новую комбинацию ударов. Мелех знал о амбидекстрии Альдима, тем не менее испытывал большие трудности в парировании подобных ударов, учитывая невероятное мастерство и скорость Альдима. Две комбинации из последовательных семи ударов, два из которых достали левую руку и правую ногу морского дьявола, тем не менее не нанесли большого урона, а лишь слегка порезали кожу.

— Очень хорошо, Альдим! Не будь мы на разных сторонах монеты жизни, мы бы были друзьями.

— Друзьями? Ты — жалкое создание, живущее по придуманным тобой идеалам, и лишь смерть твой друг.

— И только она никогда не предаст, — с ехидной улыбкой ответил Мелех. — Кстати, о ней: я уже вижу ее за твоей спиной, — добавил Морской Дьявол, обращая внимание на покачивающуюся стойку Альдима.

Альдим действительно покачивался. Он совершил очень большое количество движений и потерял достаточное количество крови, чтобы наконец ослабить контроль над собой. В глазах начало темнеть, будто наступила ночь, в то время как головокружение стало усиливаться, будто он выпил Эля из таверны старика Блу. Дыхание стало все глубже и глубже, а прогнозы Мелеха начали сбываться. Мозг Альдима, получающий недостаточно кислорода, сигнализировал об этом резкой слабостью.

Рывок! Превозмогая себя, он сделал еще один финт в виде удара меча снаружи в кручении с последующим ударом сбоку и завершающим ударом сверху. Регулярная смена вектора заставляла Мелеха лишь защищаться, не давая простора для маневра и последующей атаки, но его оборонительная тактика все еще была крайне успешна против атакующего напора Альдима. Далее последовали поочередные одиночные выпады каждой из сторон, которые также были купированы. Смещаясь к северной стене, разрушенный край которой заканчивался обрывом высотой пятьдесят метров, скорость Альдима начала

падать, а атакующий натиск Мелеха многократно увеличиваться. Шаг за шагом Мелех поддавливал капитана от крепости к обрыву, нанося могучие одиночные удары. Осознав, что скорость передвижений окончательно покидает тело Альдима с каждой новой каплей крови, Мелех начал комбинировать силовые удары с несколькими крутящимися финтами, одним из которых и задел левый бок Альдима. Пытаясь сдержать крик, защитник скривился от боли, а новая струя крови залила каменный пол, струей помчавшись к обрыву. Далее последовал новый удар по касательной в область правого бедра, еще больше углубляя имеющуюся рану, разрезая даже кость. Альдим слабо ощущал боль в ноге. Трещало все тело, все сломанные ребра и другие кости, болела глубокая рана в левой и в правой подреберной области, бедро лишь стало новой каплей в этом океане боли. Он бы снова встал и вступил в бой, но потерял колоссальное количество крови. Стоять на ногах было уже невозможно, учитывая разрезанную кость. Альдим упал на колени, опираясь на свой меч.

Отойдя пару шагов назад и делая пару глубоких вдохов, Мелех сказал:

— Хах, да, та дюжина глупцов, что пошла на тебя, должна мне за то, что я их отпустил и спас их шкуры, не иначе. Если честно, сомнений у меня нет: ты бы их перебил. Я тебя недооценил, — глядя на рассвет, проговорил Мелех. — Ты еще сильнее, чем я думал, но и этого недостаточно, — вновь обращая свой взор на Альдима, произнес Мелех.

— Может, сегодня ты и не умрешь… — прерываясь на откашливание крови, хрипя, говорил Альдим, — но такие, как ты, умирают в страданиях… это мне и греет душу напоследок, — проговорил он, предпринимая безуспешные попытки подняться.

— Такие, как я, не умирают. Мы живем вечно в головах таких, как ты. Ну а впрочем, смерть есть смерть, и неважно, что было до нее, ведь она все расставит на свои места, обнулит всю игру, будто ее никогда и не было, поэтому я отношусь к ней легко и не боюсь. Кто знает, что там за чертой? Быть может, расскажешь мне потом? — после чего Морской Дьявол двинулся к Альдиму, пока не услышал детский голос из-за спины.

— Не тронь его! — раздалось на весь зал.

— Эпсилон! — Альдим в недоумении взглянул на ребенка.

Тихо смеясь и смотря себе под ноги, Мелех произнес:

— А вот и львенок.

Альдим в ужасе осознал, что значит фраза Мелеха.

— Не смей! Бейся со мной! Отпусти его! — истошно кричал Альдим. — Эпсилон, беги, глупец, беги что есть силы, и не оборачивайся!

Юный Эпсилон, весь покрытый песком и сажей, с каплями крови на лице и несколькими ссадинами на руках, стоял у входной двери, дрожащими руками держа в своих руках чей- то окровавленный меч.

— Отпустите его! Пожалуйста! — кричал Эпсилон.

— Сколько же раз я это слышал, — глядя в глаза Эпсилону спокойно сказал Мелех, после чего занес поатан над собой и нанес режущий удар в шею Альдиму. Струя крови упала с обрыва, и вслед за ней бездыханное тело последнего защитника крепости.

……

Звуки выстрелов окончательно затихли в Ландау. Звон треска мечей перестал отпугивать последних оставшихся птиц в этих краях. Крики о помощи и мольбы о пощаде больше не звучали в этих местах. Бандиты продолжали мародерство в замке и в близлежащих домах. Их не интересовали жалкие сбережения рядовых жителей города. Основная задача заключалась в обнаружении алмазного фонда замка, где хранились богатства: драгоценные металлы, облигации и т. д. По заданию Мелеха также искали библиотеку и письма из других городов, содержащие тайную информацию о передвижениях высокопоставленных представителей знати, сговорах против третьих лиц и последние слухи о внутренней жизни страны. Мелех был уверен, что знания — это главное оружие, которое можно использовать против врага. Будучи сильным воином, он также был прекрасным стратегом, который грамотно использовал информацию. Он особенно любил биологию, так как внимательно изучал свойства ядов хищных животных, которые можно нанести на острие поатана, делая его еще смертоноснее; изучал химию и взаимодействие различных веществ для изготовления взрывчатки, анатомию — для понимания физиологии человека. Прекрасно был знаком с методами лечения заболеваний и даже не раз самостоятельно принимал участие в изготовлении антидотов к ядам и операциях на своих солдатах, чем вызывал их еще большее уважение. Но сейчас же все его внимание было сосредоточено на удаляющемся вдаль мальце, что, захлёбываясь слезами, пытался убежать по запутанным коридорам замка.

Эпсилон мчался что есть сил, бесконечно петляя по коридорам крепости. Бандиты, встречающиеся на пути, пропускали его после раздававшегося громкого «Не трогать!» голосом своего генерала. Эпсилон не слышал этого и не видел, куда бежал. Перед глазами попеременно менялись картины смертей знакомых людей, в том числе матери и Альдима.

Он плакал и задыхался, пока не упал без сил на самом крыльце замка, большом каменном круге, на котором обычно встречали достопочтенных гостей.

Не вставая на ноги, мальчик поднял голову и увидел то, что заботливо скрывала ночная тьма от его неокрепшего разума. Лучи солнца, с трудом пробивавшиеся к земле, через стену тумана и дыма озаряли тлеющий город. Рыбацкие корабли, что поутру должны были отправиться на промысел, сейчас представляли из себя груду досок, охваченных огнем. Защитная стена, что должна была защитить Ландау, сейчас напоминала детскую постройку из песка: столь легко она рушилась под собственным весом. Стоит сказать, что ни свой дом, ни дом соседей он разглядеть не мог по двум причинам. Первая — едкий дым пропитавший воздух. Дым раздражал и без того мокрые от слез глаза ребенка, мешая обзору. Вторая причина в том, что его дома, как и подавляющего большинства других домов и зданий, больше не было. Некоторые из них были уничтожены выстрелом пушек, а некоторые отданы на растерзание огню. Глубоко дыша, мальчик был в ужасе. Его юное сознание просто не могло принять все то, что произошло. Ему казалось, что это сон, это не может быть реальностью, реальность не может быть такой. Кошмары, которые иногда снились Эпсилону, всегда заканчивались на самом страшном моменте, но сейчас ничего не происходило. Он все еще лежал у подножия замка в отчаянном ожидании пробуждения. Оглянувшись назад, он увидел разрушенный замок, знаменитый замок, в котором Эпсилон так хотел побегать и поиграть. Инкритий всегда говорил сыну об истории этого величественного строения, скрытых проходах, спрятанных под землей, защитных башнях, находящихся по краям от центрального зала. Мальчик действительно осуществил свою мечту: он побегал по замку и даже поиграл, но игра была со смертью. Бросив взгляд в проход, он как раз увидел ее.

Мелех спокойно спускался по ступеням в сторону лежащего на камнях ребенка. Подойдя к его центру и победоносно вскинув свой меч в сторону города, он сказал:

— Моя работа.

Сев на один из упавших камней и сложив руки на меч, он вытащил фляжку с водой и бросил ее ребенку.

— Не бойся, пей, после пробежки нужно восполнить жидкость.

Эпсилон узнал наполненную жидкостью тару, что схватил его отец при побеге из дома.

— Где папа? — спросил он, со страхом протягивая руки к воде.

— В крепости, а это я забрал у него.

Эпсилон аккуратно открыл крышку и сделал несколько глотков, судорожно смачивая иссушенное страхом и погоней горло.

— Не бойся, все уже случилось, страх — это ожидание. Мы всегда боимся чего-то, чего еще не произошло, сами придумываем себе врага и свято верим в его ужас. Но не следует стыдиться страха: страх — твой друг, он защищает тебя от глупостей, дает силы собраться, подготовиться, заставляет тебя думать, а вот паника — она твой враг. Паника обездвиживает, лишает разума, держа тебя в заложниках, и это как раз то, что сейчас происходит с тобой. Куда ты побежал? Где искал спасение? Зачем вообще вышел из укрытия? Глядишь, может и остался в живых, если бы Инкритий лучше учил своего сына прятаться.

— Вы знаете папу?

— Твоего отца знают многие, чего уж скрывать: как картограф он гений. Я изучал его работы, и мне они по душе.

— Вы убийца! — отчаянно прокричал ребенок.

— Так и есть, — глядя в глаза Эпсилону, сказал Мелех. — Но важно ли это? К примеру, океан тоже забрал немало жизней. Это бескрайний палач, забирающий рыбаков и ученых в свои покои, но мы все также смотрим на него с восхищением.

— Это не одно и то же.

— Почему?

— Он не такой, как вы. Океан кормит нас, защищает и помогает нам.

— Все относительно, мой юный друг. Моя цель — признание, — Мелех широко провел рукой по краю горизонта, — все будет моим, и тогда я открою вам тайны Буйного моря

— Тайны Буйного моря знает лишь папа! — крикнул мальчик, глядя на генерала Армады, — только он путешествовал туда.

Мелех улыбнулся и молча вгляделся в Эпсилона.

— Ну, если кто-то знает тайну, то это уже не тайна, а всеобщее достояние, следует только чуть надавить, и появятся слухи, а затем и легенды, исходящие из правды.

— Я знаю все легенды о Буйном море и даже про мальчика, что его переплыл.

Мелех заинтересовался.

— И что же ты знаешь?

— Я знаю, что много лет назад из моря на маленьком разбитом корыте приплыл юноша чуть старше меня. Он жил в Буйном море и приплыл к нам, чтобы разгадать его тайны. Мальчик сказал, что Буйное море населено людьми, изгнанными с наших земель, а потому они не хотят возвращаться, но знают множество тайн. Мой папа путешествовал туда и никого не нашел. А следующим буду я, вот только найду отца.

— Не найдешь, — буркнул себе под нос Мелех и встал с камня.

— Найду!

— Да, собственно, мне все равно. Что ж, вижу, мои ребята уже закончили.

Десятки бандитов выносили из замка драгоценности и бумаги, длинной шеренгой растягиваясь по улицам города. Адмирал Армады пошагал в сторону Эпсилона. Ребенок пытался отползти, но и тут Мелех был прав: паника сковала его, к тому же, пути к отступлению мальчик не наблюдал.

— Смерть от поатана ты не заслужил. Его я использую лишь для избранных врагов, сражение с которыми я особенно вожделею, либо в особо сложных ситуациях.

Лицо надвигающегося пирата, скорее, напоминало задумчивое, будто нерешенная дилемма тревожит его голову.

— Топоры я использую для простолюдинов, но, как правило, в бою, а у нас тут с тобой светская беседа, так что, если честно, я даже в замешательстве, — после этого он долго и вдумчиво смотрел на разрушенный город. — Беги, — холодно и тихо сказал Мелех

Эпсилон не шевелился

— Оглох?

Мальчик встал, но он не верил, что может уйти. Медленно, шаг за шагом, ожидая подвоха, он дошел до лестницы, но ничего не произошло. В спину никто не стрелял, сотни бандитов не напрыгнули в желании растерзать ребенка, в него не кидали факелы, а просто отпустили. И тогда Эпсилон побежал. Он бежал по лестнице, не оглядываясь, сам не понимая, куда стремился. Больше у него ничего нет, никого нет, и нужна ли ему такая жизнь? Но одно он понимал точно: он будет мстить, но не знал, как и сколько для этого потребуется времени, но он отомстит. И именно на этой мысли ноги стали тяжелеть, и резкая слабость охватила все тело. Он запнулся и начал падать с лестницы, словно мяч, брошенный с горы. Ощущение удушья и пожара в груди охватило его. Он не мог вдохнуть, а пена изо рта устремилась на землю. Тело в конвульсиях билось о камень, а свет со временем стал гаснуть в глазах. Постепенно все успокоилось, и свет окончательно погас в его взоре, а последнее дыхание вышло из тела Эпсилона.

— Львят жалеть нельзя, — холодно произнес Мелех, выливая оставшуюся отравленную воду на камень.