Девятый вал I: шторм судеб

Часть VII: Старый знакомый

Малый порт Ландау являлся одним из самых оживленных мест в городе. Продавцы, торгующие рыбой, шулеры, играющие в наперстки, купцы из дальних краев, что предлагают приобрести их редкие товары. Сотни людей, словно муравьи, мечутся от прилавка к прилавку под сопровождение уличных музыкантов в надежде прикупить редкий товар. Инкритий пришел в порт рано утром и застал еще только просыпающийся рынок. Людей практически не было, а торговцы лишь начинали пополнять витрины. Сам он не спал всю ночь по причине безумного волнения перед грядущим событием. Мысли продолжали терзать его разум, нанося глубокие раны, и лишь Анна могла их залечить. Жизнь вновь наполнила ее тело, а смех звонко доносился из дома. Эпсилон, как и раньше, играл с мамой на улице, в то время как Инкритий мог с улыбкой на лице наблюдать за родными с возвышающейся веранды. «Так будет и дальше», — думал ученый, успокаивая себя перед государственной изменой.

— Эй, чего так рано приперся? — прокуренным голосом прозвучало из-за прилавка, наполняющегося рыбой. Старый моряк, видно, не ожидал увидеть гостей в столь раннее время и еще не успел заполнить полки своего магазина. — Рано ты, мужик, лодки только с моря вернулись, еще даже разгрузиться не успели.

— Ничего, я подожду, — Инкритий последовал по прямому пирсу, проходя десятки пустых магазинов. Он вертел головой в поиске нужного человека. «Знакомый капитан, и где же его

найти?» — он повернул за стоящие здесь ангары: ему открылся вид океана с несколькими уже прибывшими кораблями.

Второй из них сразу бросился в глаза. Небольшое торговое судно, но, очевидно, выполненное по банкорийским стандартам. Легендарный металл огнус усиливал корпус корабля, придавая ему величественный металлический вид. «Это оно, он должен быть там», — подойдя вплотную, он наконец разглядел разевающийся флаг Банкорийской торговой компании с изображением слитков металла — главного достоинства этой страны, того, ради чего начинались войны, и того, ради чего гибли сотни людей.

— Гляди-ка, банкорийцы? — один из торговцев, разгружающих рыбу с маленького рыболовного судна, с презрением плюнул в сторону корабля. — Эти гады шаркаются с пиратами и приехали сюда торговать?

— На таком корабле? Сколько ж они там наловили? — отвечал его друг в старой желтой майке, некогда бывшей белой, и в резиновых рыболовных штанах.

— Ублюдков нужно прогнать отсюда. Вон, мужик стоит и глаза вылупил на корабль. Дожили, Торних, — обращаясь к своему товарищу в желтой майке, сказал старый усатый рыбак. — Бабы на иностранцев смотрят, мужики — на банкорийцев, вот тебя и на!

Инкритий обратил внимание на раздосадованных рыбаков, стоящих в нескольких десятках метров от него. — Эй! — крикнул он им и направился в их сторону.

— Дурак! Куда идешь! Еще даже товар не выложили, жди давай еще час!

— Торних, если бы свинья трахнула дерево, родился бы и то более смышлёный мутант, чем ты, — пытаясь говорить шепотом, сказал рыбак, достающий рыбу из лодки. — Да, да, подходи, мил человек, покупай, выбирай, свежее донельзя! Только поймали! У банкорийцев корабль большой. Они ловят вдалеке. Пока довезут, уж все стухнет, а у нас свежачок, — улыбаясь и кланяясь, будто бы приглашал рыбак.

— Наша рыбка как девственница, а их — как старуха, — гордо решил добавить Торних, явно вызвав недоумение всех собравшихся. — Да что опять-то не так, Гелих? — недоуменно спросил искрометный рыбак после прожигающего взгляда друга.

— Я прошу прощения за моего компаньона: его в детстве уронили, а потом еще раз, и еще раз, и еще раз, — с каждый раз усиливающимся тоном повторял более опытный торговец.

— Если честно, — начал Инкритий, — я хотел спросить у вас про то судно, — он указал на банкорийский корабль. — Кто-то уже выходил из него?

— Нууу, — начал Торних, после чего Гелих закрыл его рот рукой так же быстро, как молния разрезает небо.

— Оо, так тебе информация нужна? Она у нас есть, но она дороже, чем рыба, — ехидно прищуривая загорелое и будто пораженное проказой лицо, говорил Гелих. — Например, 5 золотых, и я тебе все расскажу. Ты же этот, Карикатурий?

— Нет, он Инкрититий, — смеясь так, будто озвучил шутку века, сказал Торних, демонстрируя девственно чистый от интеллекта разум.

— Какая разница! Короче, ты знаменитость и богач, так что 5 золотых для тебя мелочь, а для нас — половина месяца свидания с океаном в поиске рыбы. Давай, Инклитор, не тяни.

— Инкритий, меня зовут Инкритий, — ученый, явно не принявший за оскорбление коверкание собственного имени людьми, которые, по его мнению, отстали от развития даже по сравнению с навозным жуком, достал необходимую сумму и бросил внутрь лодки прямо к разбросанному здесь тунцу.

— Хах, да плевать, деньги не пахнут, — сказал Гелих, вытирая нос рукой, — не было там никого. Мы приехали минут сорок назад, и, пока выгружались, никто не заходил и не выходил. Кто его знает, чего, вообще, приперлись. Уже все давно разгружаются, скоро народ припрет, а эти стоят, идиоты. — Гелих подошел на несколько шагов ближе по направлению к кораблю, оставляя свое судно у себя за спиной. — Хочешь что-то купить у них, картограф? Да вот только помни, что они дружат с пиратами, платят им дань, продают корабли, а те уж столько наших в море перебили! — старый рыбак горестно вдохнул и выдохнул. — Лучше бы тогда Эммераль уничтожил с корнями Банкор, нужно было уничтожить. Бальфам хоть говорят и был толковым мужиком, но после убийства его династии на Банкоре правят бандиты, они-то и заключили мир с Армадой Дьявола. Бальфам, наверное, в гробу вертится. А наши нынешние короли ничего и не могут, ищут, ищут, а дьявол все там, — указывая на море, сказал Гелих. — Он ждет нас. Мы с каждым разом ходим все ближе и ближе к берегу, — рыбак в первый раз стал серьезен, смотря на деревянную пристань, будто вспоминая пережитые события, — а рыбаки все гибнут и гибнут.

— Он не человек, правда, дьявол. Говорят, у него рога и хвост, а в глазах — огонь, — добавил Торних.

— Он человек, — спокойно сказал Инкритий.

— Откуда тебе знать? — рыбак недоуменно взглянул на ученого.

— Он видел, — звонко раздалось из-за спины стоящей на пристани троицы.

Инкритий развернулся, но уже понимал, кого здесь увидит. Дыхание перехватило, а сердце будто остановилось от знакомого и столь ужасающего голоса. Перед ним предстал высокий мужчина, с темными волосами, закрученными в небольшую косу, и полностью выбритыми висками, на которых красовались ритуальные татуировки. Гладко выбритый и кареглазый мужчина был одет в типичный рыболовецкий костюм с шевроном Банкорийской торговой компании. Когда он подошел ближе, Торних и Гелих казались пузатыми детьми на фоне высокого и широкоплечего мужчины, держащего руки за спиной. Инкритий сделал глубокий вдох. Его сердце билось так часто, что, казалось, разорвет грудную клетку.

— Говоришь, Эммералю стоило уничтожить Банкор? Интересная мысль, рыбак. С тех событий уж 70 лет прошло, а войны все нет и нет, — смотря сверху вниз на Гелиха, говорил незнакомец, — и люди живы до сих пор. Мир Короля Отана — Эммераля и короля Банкора — Бальфама принес спокойствие и процветание на эти земли, а что сегодня? Не могут признать морского короля, вот и гибнут направо и налево, — здоровяк улыбнулся и похлопал Торниха по плечу, сотрясая того, как ястреб сотрясает ветку при посадке. Вот признали бы — и дело с концом: ни смертей, ни страданий, — будто гипнотизируя, слегка прошипел гигант.

— Ага, рассказывай, — Торних, быстро поняв, что лучше не спорить со значительно превосходящим себя оппонентом, больше напоминающим убийцу, чем торговца, спешно решил ретироваться, но был не способен сдвинуться ни на шаг, удерживаемый железной хваткой силача.

— Ну, как я уже говорил, ваш новый друг, Инкритий, видал того самого дьявола и ничего, жив. — Повисла мертвая тишина. Рыбаки смотрели на Инкрития в ожидании подтверждения сказанного, но тот лишь остолбенело стоял, не зная, что ему делать.

— Я не, нет, я нет, никогда, — дрожащим голосом, путая буквы, пытался выдавить из себя ученый.

— Ха-ха, — громко рассмеялся здоровяк, — я шучу, ха-ха, видели бы вы свои лица! Ну, откуда известному ученому знать самого Морского Дьявола! — улыбаясь во все свои зубы громко говорил незнакомец. — Инкритий, старый друг, привет! — он обнял его и взялся руками за плечи так крепко, что, казалось, сломает ключицы. — Давненько не виделись. Сколько прошло: год или два?

— Два, Рамос, прошло два года, — испуганно и монотонно проговорил Инкритий.

— Ох, как же время летит!

Рыбаки, воспользовавшись объятиями, как им казалось, старых друзей, срочно удалились с места событий, волоча за собой тележку с тунцом.

— Отпусти меня!

Капитан Рамос, один из трех приближенных морского дьявола и его доверенное лицо, сделал один шаг назад.

— А ты негостеприимный. Помнится, мы тебя встречали со всей душой, а ты вон как, «отпусти меня». Ты что, вечно будешь орать эту фразу при первой встрече?

Инкритий сделал глубокий вдох, заглушая панику.

— Где лекарство?

— На корабле, все ждет указания. Пойдем на корабль — там передашь карты. И скажи «спасибо»: люди твоего дружка Альдима следят за нами, и, если бы я не разыграл этот спектакль, тебе по уму-разуму отрубили бы башку за дружбу с Армадой.

— Ты мне не друг, мерзавец, и никуда я с тобой не пойду.

— О, хорошо, давай доставай проданные тобой карты самого большого портового города прямо тут, а шпионы пусть поглядят. Я-то уйду легко, а ты, бедолага, и до дома не дойдешь, как тебя схватят. — Рамос прищурился и наклонил голову: — А я-то думал, что ученые должны быть смышлеными. Успокойся, умник, если бы я хотел тебя убить, убил бы еще на подходе к рынку, или ночью, или вчера, в общем, когда захотел. Забрал бы карты и уехал по своим делам. Но ты жив и даже дышишь, в отличие от твоей жены, если ты не доставишь ей пилюли.

Инкритий сделал еще один вдох, принимая безвыходность ситуации. Увидев отражение жалкого и бессильного мужчины в карих глазах Рамоса, он был в ярости, будто по-новому, осознавая все, что происходит, после чего на секунду вновь вспомнил их знакомство.