Девятый вал I: шторм судеб

Часть IV: Обратная сторона медали

Капитану Кафийского военного корпуса, члену военного совета Мор-Отана, Тевеку Аотану

Взвесив все Ваши опасения и предлагаемые меры, как один из представителей военного совета Мор-Отана от портового города Ландау, я вынужден вынести отрицательное решение по внедрению дополнительных разведывательных отрядов в государство Банкор. За последние десятилетия наша страна выстроила доверительные и благополучные торговые отношения как с государством Банкор, так и с их ближайшим союзником Галерией, что привело к большому динамическому развитию нашего государства. Несмотря на признание банкорийцами легитимности правления Мелеха в общем Южном море, нет оснований предполагать возобновление конфликта семидесятилетней давности. Отправка разведчиков в данный регион может привести к эскалации отношений и разрыву договора о совместной добыче металла огнус, что, безусловно, скажется на благополучии наших граждан и общей обороноспособности Мор-Отана, помимо всего прочего, вызвав недопонимание нашего ближайшего союзника Тева-Отана.

P.S.

Стоит отметить, что Галерия все еще не признает правление Мелеха, и признание данного факта банкорийцами бросило тень на их торговые отношения. Можно предположить, что подобного рода обстоятельства могут спровоцировать рост цен на постройку кораблей банкорийцами для Галерии, что, в свою очередь, повлечет увеличение цен на галерийский камень, используемый банкорийцами для построения крепостей и стен. Учитывая данные изменения и последующее снижение товарооборота двух стран — Мор-Отан и Тева-Отан, возможно воспользуются этим и снизят цену для себя как для галерийского камня, так и для металла огнус, который, следует напомнить, необходим для изготовления высококачественных пушек и кораблей, а также мечей и доспехов.

С уважением, капитан военного корпуса Ландау, член военного совета Мор- Отана, Альдим Уорелл.

Прочитав и осторожно сложив остатки обгоревшего письма, Ласкелар, один из трех высших командиров Мелеха, аккуратно убрал его во внутренний карман рубашки. Он так же, как и его генерал, не носил броню во время осады города, но далеко не по причине своего боевого превосходства над врагом. Ласкелар, будучи руководителем разведывательного звена Армады, не участвовал в сражениях, а, скорее, отвечал за получение информации, способствующей это сражение организовать. Тайные интриги, спекуляции, шантаж — Ласкелар знал все о внутренней жизни квадросоюза, заключенного между Галерией, Банкором, Мор-Отаном и Тева-Отаном. Его агенты засели в большинстве городов этих стран и пустили свои корни во все системы взаимодействия между ними. Секреты, которые, казалось, имелись между странами и городами, были преподнесены на ладони одному из капитанов Мелеха. Диверсия была излюбленным оружием в арсенале Ласкелара, которым он и поразил сердце Ландау. Сейчас же, находясь в центре тайной канцелярии замка, он снова искал информацию о грязной изнанке квадросоюза, чтобы в последующем доложить о ней генералу.

«Хм, снова отанийцы точат зубы на Банкор. Опрометчиво, могут и поломать», — подумал Ласкелар, выходя из канцелярии. Уверенно двигаясь по коридорам центральной части замка, он обнаружил королевские покои. Зная, что король в Ландау лицо фигуральное и все основные решения принимает капитан военного корпуса, картина, открывшаяся ему, не вызвала у него никакого удивления. Несколько убитых стражников, что охраняли короля, и, конечно же, сам король, лежащий в своем ночнике непосредственно в луже крови, истекающей из распоротого живота, и с торчащим из сердца кинжалом, в котором прикреплено письмо генерала, адресованное тем, кто его найдет. В соседней комнате он обнаружил его жену со следами сексуального насилия и перерезанной глоткой. Мелех не запрещал своим солдатам подобные моменты. Сам факт получить к себе в расположение жену короля, как никогда, мотивировал бандитов взять замок, устраивая своего рода соревнование по типу, кто первый — того и добыча. Сам же король Мелеху был ни к чему, поэтому брать его живьем также никто не собирался, в отличие от документов, хранимых в его покоях. Наблюдая, как несколько пиратов вытаскивают из взломанной комнаты кучу бумаг, Ласкелар уточнил:

— Судя по ножу в груди и письму, генерал уже ознакомился с бумагами?

— Да, первым делом, — ответил светлоглазый пират.

Глава тайной службы осмотрел взглядом всю комнату:

— Вижу, варгодийцы себя не сдерживали.

— Да сэр, сегодня они дали волю эмоциям.

— Это мне в них и не нравится, — ответил Ласкелар. «Что-то солдат маловато, — подумал он, наблюдая свидетельства зверств бандитов Морского Дьявола. — Неужто отправил всех на защиту города? Что ж, достойно, но глупо».

Ласкелар был на службе у Мелеха уже 12 лет. За это время он, изгнанный из могущественного государства-континента Элеонора, дослужился до главы тайной службы и являлся фактически правой рукой Морского Дьявола. Солдаты относились к нему с опаской. Ощущая его вездесущее присутствие, они чувствовали, что даже их мысли известны деснице Мелеха. Сам по себе Ласкелар не выглядел грозно. На своем гладко выбритом, с острыми чертами лице он носил длинные, зачесанные назад волосы цвета пшеницы. А также украшение, связывающее его с Элеонором, круглые очки с тонкой золотой оправой, являющиеся весьма распространенными среди знати государства- континента. В одежде он предпочитал светлые тона и, как правило, одевался в стандартный, пошитый на заказ повседневный костюм, так не подходящий для образа жизни солдата, но прекрасно подходящий для главы тайной службы. На ногах же он всегда носил высокие туфли из змеиной темно-зеленой кожи, с небольшим каблуком на резиновой подошве и металлической окантовкой, что придавало характерный звук каждому его шагу. На бедре красовалась сабля, конечно же, выкованная из огнуса, по причине чего она имела особую легкость и прочность. Сражаться он не любил, но уж точно умел, хоть и использовал данный навык лишь в крайних случаях своих вылазок в город.

Смотря на разрушенный город через разрушенную стену королевских покоев, он отметил небольшой, окруженный деревянным высоким забором дом, стоявший прямо позади замка и совершенно не тронутый во время сражения. Дом был не новым, но на нем не виднелось следов сажи и пепла, будто сторонний наблюдатель, этот дом смотрел за смертью города, но сам не имел к этому никакого отношения.

— Дом позади замка? Это еще что за моветон? Королевская дача? Точно нет: в докладах бы фигурировал этот факт, да и место паршивое, — говорил он себе под нос.

— Есть что-нибудь интересное? — прервал его размышления спокойный и низкий голос, раздавшийся со спины.

— Да, адмирал, я обнаружил письмо капитана Альдима в ответ на запрос Тевека Аотана из Кафии. Судя по всему, созывался совет с предложением внедрить еще больше разведчиков в Банкор вследствие их признания нашего правления в общем Южном море, — монотонно проговорил Ласкелар, отдавая письмо Мелеху. — Учитывая уже имеющиеся у нас данные, можно сделать вывод о напряжении обстановки внутри квадрсоюза и возможном раздоре. Исходя из данного письма, Альдим предположил об увеличении цен на галерийский камень для Банкора, но он ошибается.

— Ошибался… — перебил его генерал.

— Ошибался, — поправил себя Ласкелар, догадавшийся о прерванной жизни капитана военного корпуса. — Мои люди говорят о внутреннем конфликте среди высших лиц Галерии. Кто-то действительно ратует за увеличение цен для Банкора, считая их действия безрассудными, но стоит отметить, что большинство считает взаимодействие с нами разумным. Назовем это экспансий на торговые корабли Галереи. Их аргумент следующий: победить они нас не могут, потери промышленности значительны, так, может, легче признать нас и платить предлагаемую нами торговую пошлину за безопасность кораблей, чем полностью потерять все, что транспортируют через море. В любом случае решение за королем.

— Прогнозы?

— Я считаю, что король примет решение большинства. Король есть король, но без поддержки людей его статус лишь временный. Власть — это крепость, а поддержка людей — ее фундамент.

— Возможно. Передай им, что наше предложение о десяти процентах пошлины временно, и, если они не примут решение в течение трех дней, она увеличится еще на десять, и так каждые три дня. Это простимулирует скорость принятия решения.

— Будет исполнено генерал, — делая шаг к выходу, сказал Ласкелар.

— Постой, — не смотря на него и не делая ни малейшего движения в его сторону, скомандовал Мелех. — Какой странный домишка позади замка, в докладах его не было, и он даже не тронут. Что это?

— Хм, — Ласкелар ощутил, как ускоренно забилось его сердце. Дыхание стало глубже: не было информации о доме, находящемся прямо на лужайке замка. Незнание чего-либо для Ласкелара было исключено. Прекрасная осведомленность обо всем сделала его тем, кто он есть, придавая большое чувство тревоги в этот момент.

— Ты стареешь, Ласкелар, — ехидно проговорил Мелех, бросая взор на десницу. — Не припомню, чтобы ты чего-то не знал.

— Прошу простить, адмирал: это моя недоработка. Но, если быть честным, в докладах разведки этот дом не фигурировал, и я нахожусь в небольшом смятении. Раньше такого среди моих людей не отмечалось.

— Да, раньше такого не отмечалось, — смотря на помощника своим пронзающим черным взглядом, сказал Мелех.

Повисла тревожная тишина. Ласкелар был растерян и не знал, что сказать.

Смех Мелеха разбавил нависшую паузу.

— Расслабься Ласкелар и выдохни. Ты белый, как снег. Но меня все-таки тревожит, что разведка умолчала о нем. Специально или нет — предстоит выяснить. Поэтому проверю я сам. — Далее лицо Мелеха вновь сменилось на серьезное, и он добавил: — Разберись с ними: что-то здесь не так, разведка скомпрометировала себя, а вместе с ней и тебя. Надеюсь, большего такого не повторится?

— Конечно, генерал, — ощущая, как капля холодного пота скользит по его лбу, выдавил из себя Ласкелар.

— Свободен.

Глава тайной службы, проглотив комок, сдавливающий горло, спешно удалился выполнять указание. Мелех посмотрел на таинственный дом и призвал к себе несколько ожидающих его солдат:

— За мной. Глянем, что это за неуязвимый и странный домишка.

…..

Продвигаясь сквозь заросшую деревьями тропу, никто из солдат Мелеха, как и он сам, не наблюдал следов бежавших жителей деревни, что ставило под сомнение теорию, о которой он размышлял. По его мнению, в этом доме укрылись последние солдаты замка, которые, возможно, могли взять с собой что-то важное с целью скрыть это от мародерств Морского Дьявола. Тем не менее сейчас он стал сомневаться, учитывая, что на данную тропу уже много месяцев не ступала нога человека. Наконец они подошли к воротам деревянного заграждения. Прислушавшись и осмотревшись, они не заметили признаков

хоть какой-то жизни внутри и снаружи сооружения. Это был самый обычный деревянный забор высотой в два метра, который маловероятно строился с целью укрытия, учитывая его хрупкость. Входящие ворота не были закрыты, будто приглашая незваных гостей внутрь. Войдя, Мелех увидел большой ухоженный двор и выложенную камнем тропу, которая вела напрямую к самому дому, в окнах которого было сложно разглядеть, что внутри. Аккуратно проходя по тропе, Мелех понимал, что в этом месте, очевидно, есть хозяин. Трава, окружающая каменную тропу, была аккуратно подстрижена, а цветы, находящиеся на клумбах вокруг дома, росли и процветали, следовательно, их кто-то поливал.

— Внимательно, — тихо скомандовал Мелех дюжине солдат, сопровождающих его, после чего достал свои топоры.

Что-то вызывало тревогу адмирала Армады. Непонятное ощущение засады не покидало, и наконец он понял, почему. Цветы, посаженные на клумбах, были совершенно не известны хоть и не большому знатоку ботаники, но много повидавшему Мелеху. Камень, выложенный для тропы, не был похож на галерийский и тем более на используемый в Мор- Отане. Архитектура дома радикально не подходила под общий тон строений в Ландау. Большой двухэтажный дом имел по два арочных окна на каждой стороне. Грани дома были окантованы неким темно-синим светящимся металлом, сходящимся на крыше, где также можно было отметить еще одну уникальную вещь, совершенно не характерную для этих мест. Некое гербоподобное изображение, выгравированное на куске железа, изображало круг, поделенный на две части. Одна часть, верхняя, изображена в зеленых тонах с животным, похожим на ящера, нижняя же часть выполнена в голубых тонах со свернувшейся в клубок трехглавой змеей.

— Что за черт, кто это построил? Он явно не из этих мест и не из мест, в которых я бывал, — продолжал размышлять Мелех.

По периметру дома он отметил семь каменных сооружений с посохами, вставленными внутрь, и лишь в двух посохи отсутствовали. Обойдя дом по кругу, Мелех увидел аркоподобный алтарь с находящимся по центру, похожим на аналой, столик. Подойдя к нему, он смог разглядеть книгу, не имеющую названия, но имеющую зеленый оттенок.

— Интересно, неужто в Ландау завелся придворный чародей. Видимо, они совершенно выжили из ума, если верят в это.

Распространенные на небольших островах чародейские культы всегда воспринимались в больших странах по типу Отана, Банкора как отголоски диких времен и никогда не использовались в государственных целях.

— О, ты уже здесь! — прозвучал неизвестный голос позади Мелеха.

Резко развернувшись, он быстро окинул взглядом всю лужайку. Ожидая увидеть засаду, Мелех разглядел лишь одного старика, стоящего на крыльце дома. Двое солдат вскинули свои арбалеты и направили на незнакомца, оставшиеся же бойцы приняли боевую стойку, обходя старика по кругу.

Мелех молча осмотрел его с ног до головы и понял, что вид для чародея совершенно не типичный. Он видел перед собой светловолосого мужчину с небольшой бородой и уже виднеющимися морщинами на лице. Одежда его, скорее, напоминала пончо, не имевшее популярности в этих землях по причине теплого климата. Белый фон пончо окольцован одним зеленым кругом, перечеркнутым семью вертикальными черными линиями, что неплохо сочеталось с темными сапогами.

Морской Дьявол с ехидной ухмылкой на лице продолжал молча пилить взглядом незнакомца. Поставив одну ногу на камень, он сказал:

— На чародея не похож, а вот это вот все, — указывая топором по кругу лужайки, продолжал Мелех, — очень даже похоже. — Алтари, посохи. Если честно, я даже восхищен. Это же надо втереться в доверие идиотам с Ландау и получить дом прямо за замком! ХАХ, я в восторге. Ты чего им пообещал? Защиту магических сил? Нууу, так себе защита, надеюсь, магически защищенный секс ты им не предлагал? Иначе в Ландау сейчас трепонем*(инфекционный возбудитель сифилиса) больше, чем камней на пляже.

— Смешно, Мелех, — с улыбкой сказал старик. — Судя по твоей речи, я в Ландау? Ну а, судя по тому, что тут ты, Ландау больше нет.

В недоумении подняв брови и посмотрев на старика, как на умалишенного, Мелех, с трудом сдерживая смех, сказал:

— Ты что, даже не помнишь, где ты? Сколько же вина ты выпил старик? Как своим пропитым мозгом ты умудрился облапошить весь город и, более того, проспать его захват? В целом, ты мне не нужен, и твой дом мне не интересен, и в чародеев я не верю, а твои безделушки цены не имеют. Но если ты не против, мои ребята все-таки осмотрят твой дом, а то вдруг ты в пьяном угаре проспал убегающих из замка толстосумов, а тут мы, добрые помощники, с радостью очистим твой дом.

Головорезы с мечами в руках двинулись в направлении к дому, чему не был рад светловолосый владелец поместья.

— Этого позволить точно не могу, уж не сочтите за наглость. А вот ты, Мелех, в дом и вправду пройдешь. Мне нужен только ты, а твои друзья, скорее всего, могут уходить. — После этого адмирал Армады заметил, что лицо старика сменилось на более серьезное, а та беззаботная улыбка без следа пропала с его лица.

Мелех лишь тихо посмеялся, смотря себе под ноги. Возвращая свой взгляд на незнакомца и глядя на него исподлобья, он сурово добавил:

— С чего ты взял, что у тебя есть выбор?

— Да ты даже не представляешь, как ты прав! — с гневным лицом выдал старец, после чего его неестественно и широко раскрытые голубые глаза загорелись ярким зеленым оттенком. Вскинув руки по сторонам от себя, он прокричал: — Наат!

Окружившие его солдаты взмыли в воздух, будто невидимое существо подняло их над поверхностью земли и удерживало по воле чародея. Их конечности неестественно вытянулись вдоль тела, а из глотки прозвучал вытянутый и истошный звук, напоминающий последние вдохи умирающего от тяжелой болезни человека. Кожа солдат побледнела, а мышцы, спрятанные под кожей, истончились настолько, что начали обвивать кости. Глазные яблоки впали в глазницы, а волосы опали с их головы, как листья опадают с деревьев осенью. Сказывалось впечатление, словно только что пребывавшие в расцвете сил бойцы резко постарели лет так на сто.

Подавляющее большинство людей впало бы в панику от подобного рода картины, забились под стол и стали молить о пощаде от вида неизвестных и трудно объяснимых сил, но, конечно, не Мелех. Срываясь с места, он резко швырнул топор из правой руки в старика, но, словно о невидимый барьер, тот со звоном влетел, не долетая и метра до чародея, отрекошетив в сторону. Делая еще один шаг, Морской Дьявол швырнул топор из левой руки, но и тот не долетел до цели, а отпрыгнул, словно каучуковый мячик, в сторону.

— Удивлен? — возвращая свое внимание Мелеху, проговорил незнакомец.

— Оставь эту фразу шлюхам, когда твой престарелый прибор поднимается! — с раззадорившимся оскалом прокричал Мелех и потянулся к поатану.

— Морской дьявол во всей красе! — с улыбкой ответил чародей, после чего сложил пальцы на правой руке и направил в сторону Мелеха. — Аэр ицит! — словно управляемое торнадо, вылетевшее из пальцев мага, пролетая на невероятной скорости, врезалось ему в грудь и снесло с такой силой, что ноги оторвались от земли, а дыхание перебило до основания. Проломив собой деревянный забор, адмирал Армады услышал резкий хруст и ощутил боль

в грудной клетке, не понимая, сломались ли это его ребра или то был звук уничтоженных, старых досок в составе забора. Упав на землю и перевернувшись еще два раза, он понял, что, судя по всему, оба варианта были верны.

«Галлюциногены — вот что это были за цветы. Это все нереально, хотя ребра, судя по всему, сломаны по-настоящему. Ласкелар, жалкая тварь, ты предал меня. Знал, что я перепроверю сам, если твои разведчики о чем-то умолчат. Заманил меня в ловушку и накачал галлюциногеном. Хочешь подмять под себя армаду, трусливый пес? О нет, сейчас разберусь со стариком, а потом отрежу тебе голову, элеонорская ты паскуда».

Мелех с трудом встал. Сломанные ребра дали о себе знать, вызывая острую боль при движении. «Как только отрежу башку фокуснику, нужно взять образцы цветов и изготовить антидот, а пока что…» — Мелех достал из-за пояса две дымовые шашки, поджег их с помощью огнива и бросил внутрь деревянной ограды.

— Если мои глаза меня обманывают, то и твои тебе ничего не покажут.

Снова перейдя через проломленную им же в заборе дыру, Мелех увидел окутанную дымом лужайку у дома. Сейчас здесь было тихо, звуки сражения или передвижений солдат утихли. Аккуратно пробираясь сквозь дым, он пытался разглядеть врага.

«Посмотрим, так ли ты хорош, как говорят», — вдруг будто раздалось внутри головы Морского Дьявола.

— Предпочитаешь наблюдать? Слыхал о таких извращениях. Что, возраст берет свое, старикан? — громко прокричал в пустоту Мелех.

Вдруг он услышал шаги позади себя, затем справа, спереди. Вертя головой во все стороны, Мелех видел лишь дым. Словно раненый зверь, загнанный в западню, он ощущал присутствие врага, но никак не мог его разглядеть.

— Аагх! — прервало мертвецкую тишину. Его враг, словно стрела, пронзил дымовую завесу. За долю секунды генерал Армады разглядел перед собой своего бойца, бывшего бойца, ибо сейчас он был больше похож на разлагающийся труп с мечом в правой руке. Его кожу покрыли трупные пятна, а глаза провалились в орбиты. Ноги, неестественно вывернутые в суставах, неуклюже, но быстро двигались в пространстве. Уходя от разящего удара, Мелех увернулся в сторону, после чего нанес ответный удар в область шеи острым, как лезвие, поатаном. Разрубленная шея обнажила позвонки, но кровь не брызгала во все стороны, отнюдь; голова, словно сломанная ветка. повисла на шее. Не дожидаясь падения солдата, Мелех нанес еще один удар, полностью отделяя голову от тела.

Шаги, много шагов, один за другим… Восставшие после смерти солдаты Мелеха начали рассекать туман и нападать на своего командира.

— Глупцы, сколько бы ни заплатил вам Ласкелар, в аду деньги не помогут! — прокричал Мелех и вступил в неравный бой. Отбивая удары, он пользовался своей скоростью и наносил быстрые контратаки в голову. Убив таким образом двух нападавших, он успел отразить удар очередного зомби. Использовав финт, он зашел ему за спину и пронзил своим мечом, после чего оттолкнул резким пинком, рассекая череп пополам.

— Вжих! — Резкий свист пронесся над его головой.

«Арбалетчики», — понял Мелех. Обернувшись, он разглядел одного из солдат у дерева, одиноко стоявшего вблизи алтаря. Зигзагом он двинулся в сторону стреляющего, превозмогая боль и летящие в него стрелы. Воспользовавшись перезарядкой, зомби не успел нажать на курок, ибо его голова уже была счастливым обладателем встречи с поатаном. Подняв арбалет с пола, Мелех выстрелил во второго арбалетчика, стоявшего у дома, и его бездыханное тело упало на траву. Последняя пара солдат, бежавшая на Мелеха, также не имела успеха в его уничтожении. Повторяя впечатливший его прием капитана Альдима, Морской Дьявол сделал прыжок вправо, затем влево и завершил финт прыжком вверх с прямым ударом в область сердца первому солдату, сразу же отражая удар второго. Он нанес излюбленную быструю контратаку в область шеи, отрезая голову от плеч.

Туман постепенно стал рассеиваться. Высокомерно осматривая оставленные им трупы, он сказал:

— И стоило оно того, глупцы.

Вдруг где-то сбоку раздались овации, будто публика, долго ожидающая своего кумира, наконец дождалась представления.

— Браво! Ты и вправду хорош! — сидя на крыльце своего дома, прокричал старик.

— Типичные слова портовой шлюхи! — вновь ехидно парировал Мелех.

— Да, шутки у тебя об одном, но ничего, поправим. Остальных твоих бойцов я умертвил с концами. Решил, что ты без проблем убьешь и их, так что времени терять не будем.

— Сейчас я умерщвлю с концами тебя, а потом доберусь до Ласкелара, — быстро направляясь в сторону незнакомца, сказал Мелех.

— Ласкелар? Не знаю, кто это, но он тут не причем, — глаза незнакомца все еще горели зеленым цветом, а лицо совершенно не предвещало ничего хорошего. В воздухе висел

едкий запах, оставленный дымовыми шашками, который успел перемешаться с запахом неизвестных Мелеху цветов.

— Катен! — вновь вскинув руки, сказал старик, после чего земля задрожала и покрылась зияющими трещинами. Туман, словно подкрадывающаяся к жертве змея, постепенно начал выплывать из разломов, но гораздо быстрее из них вырвались несколько охваченных черным пламенем цепей. Металлические путы, как веревки, обвивали тело морского дьявола, сковывая его движения. Прошло лишь несколько секунд, и цепи полностью успели обвить его конечности и шею. Связав Мелеха, цепи резко потянули его вниз, сваливая на колени. Новый разлом появился на дереве, стоящем у самих ворот. Будто стрела, из него вырвалась очередная цепь, сопровождая свое появление звуком ударов ее колец, разрезающих воздух. Достигнув адмирала Армады, она, словно петля на виселице, ловко запрыгнула ему на шею. Дышать было практически невозможно. Руки и ноги надежно прикованы к земле, а шея противоестественно выгнута кверху. Много пиратов закончило свою жизнь, упав в глубокую яму с петлей на шее. Большинство считает, что смерть наступает от асфиксии, но это лишь те, кому не повезло. На самом же деле смерть наступает быстрее, когда шейные позвонки ломаются, издавая хруст, и разрывают спинной мозг. Мелех знал этот факт, поэтому не столько беспокоился об удушье, сколько о почти оторванной шее. В глазах постепенно начало темнеть. Гроза всего Южного моря и квадросоюза часто был близок к смерти, но в столь отчаянном и беспомощном положении никогда.

……………..

— ЧТО ЗНАЧИТ «НЕ БЫЛО»?! — с не присущей себе яростью в словах выкрикнул Ласкелар стоящим напротив него разведчикам.

— Капитан Ласкелар, вы ведь знаете, мы никогда вас не подводили. Даже тогда, при побеге заключенных с Элеонора, мы ничего не сказали солдатам! — дрожащим голосом отвечал начальник разведывательной группы. — Мы сообщили все, что знаем: планы, пути отхода, карту замка — все! Мы ничего не скрывали, но этого дома позади замка, о котором вы спрашиваете, не существует. Там пустошь, ведущая к обрыву, и скалы. Я уверен в этом, потому что один из тайных проходов в замок начинается именно в этой пустоши. Семьдесят солдат проникло сквозь него сегодня утром во время осады, минуя центральные ворота. Дома там нет, уверяю.

Остальные четыре капитана разведывательных групп, внедренных в Ландау несколько месяцев назад, рассказали ту же информацию на раздельном допросе.

Сделав глубокий вдох, Ласкелар достал носовой платок, спрятанный в его грудном кармане рубашки, и вытер пот со лба. «Сговор? — подумал глава тайной службы. — Тогда что скрывают? Хотя какая разница: если скрывают, то генерал это найдет и, конечно, обвинит меня в неудаче, а при моем статусе это непозволительно. Кто-то из разведчиков утаил информацию, зная, что при подобной ошибке моей работе, а возможно, и жизни конец. Но эти ребята не идиоты: знают, что если конец мне, то конец и им. Учитывая, что все до единого здесь, никто не сбежал, спасая свою жизнь и подставляя мою, сговор маловероятен. Только если не сговор…а убийство Мелеха. Конечно, адмирал пойдет проверять сам то, что ему не сообщил глава тайной службы, а подготовить засаду за шесть месяцев до его прибытия проще простого. Затем будут новая власть и новые решения, спасающие жизни бывших предателей, превращая их в героев. Тогда кто заказчик? Сарвин или Рамос? Возможно, оба. Бред собачий, а не теория. Сарвина заботят только деньги, шлюхи и как бы ужраться до беспамятства. Власть ему не нужна, она его, скорее, тревожит: чем больше власть, тем больше ответственность. Рамос — прекрасный стратег на поле боя, но в жизни я знаю о его перемещениях даже до того, как он решил бы их сделать. Тайный игрок, о котором я не знаю, — тогда мое почтение: соперник достойный. Возможно, квадросоюз решил не биться напрямую, а разыграть эту партию в Ландау, сдав город и проиграв сражение, но полностью выиграв войну. В любом случае сейчас нет смысла рассуждать. Если еще не все потеряно, мы должны срочно двигаться к дому на помощь генералу».

Размышления Ласкелара заняли не больше секунды. Все эти мысли, как молния, пронеслись в его невероятно остром уме, после чего он в сопровождении капитанов разведывательных групп и еще тридцати солдат, встреченных по дороге, направились к предполагаемому месту засады. Бежать было совсем недалеко, ведь они стояли у крыльца только что разрушенного замка. В дороге главу тайной службы посещали разные мысли и в основном о том, что сейчас он не может никому доверять и, возможно, большинство солдат, бегущих у него за спиной, уже готовятся вонзить меч ему в спину. Но времени проводить внутренние проверки не было: если уж Ласкелар и потерпел фиаско, полностью пропустив заговор и подготовку засады, то должен был хотя бы успеть ее предотвратить. Огибая дом по каменной тропе, он не слышал звуков битвы: бомбы не взрывались, а мечи со звоном не бились друг о друга. «Неужели все?» Но то, что он увидел, когда выбежал на заднюю усадьбу замка, и вправду повергло его в шок. Никакого дома не было, как и не было леса, его окружавшего. Ласкелар ясно помнил, что на задней усадьбе отсутствовали следы сажи и пепла, но сейчас же это место, будто покрытое черным снегом, совершенно не вписывалось в его картину реальности.

Не веря собственным глазам, обычно не любящий грязь и всегда чистоплотный, Эммануил Ласкелар, словно ездовая лошадь, прорываясь через огромные лужи грязи, бороздил заднюю усадьбу замка.

— Это невозможно! Быть не может, я же видел, точно видел, — начиная с ноток паники и вовремя взяв себя в руки в конце речи, Ласкелар отчаянно оглядывался вокруг, не находя объяснения этим метаморфозам.

Беспомощность — ощущение, которое объединяло в данный момент главу тайной службы, знающего все обо всех, и всеустрашающего Морского Дьявола.

…………….

Резкий вздох. Мелех открыл глаза в полуосвещенном каменном помещении, похожем на Т-образный карцер с парочкой окон, закрытых железной клеткой. Он находился в длинном плече помещения и не мог посмотреть, что творится в поперечно расположенном коридоре. Его руки, скованные цепью, были связаны за спиной и, будто отбитые молотком, ужасно болели. Ноги не были опутаны веревкой, но передвигаться из-за натяжения цепей было почти невозможно. Кровь, капающая из-за спины, успела сформировать небольшую лужу, в которой, собственно, и лежал Мелех. Разглядев перед собой зеркало, он увидел себя в отражении, которое уже не внушает страх, а лишь жалость. Все в крови и грязи, его темные волосы слиплись, будто лианы, прилипнув к голове. На шее была напоминающая о виселице огромная красно-синяя гематома, оставленная цепью. Он был с голым торсом и без сапог — от его привычного одеяния остались лишь штаны. Весь в порезах и синяках, он аккуратно повернулся боком, чтобы узнать в отражении, что вызывает потрясающую боль в руках. Увиденная картина не повергла его в шок, но заставила подумать, что его проблемы действительно колоссальны. Цепь, один край которой был вдолблен в стену, не связывала его руки — она полностью проходила сквозь предплечья его правой и левой руки и, заканчиваясь, снова входила в противоположную стену. Любое, даже малейшее движение вызывало боль в руках от трения больших металлических колец цепи о мясо рук.

— Итак, ты здесь, — раздался знакомый, слегка хрипловатый голос, исходящий из коридора, после чего появился и сам чародей. Держа руки у себя за спиной, он выглядел так же, как и во время их прошлой встречи. Чародей молча проходил вокруг Мелеха, и вся эта картина напоминала типичный допрос пленника. Есть скованный солдат, и есть надсмотрщик — ничего особенного, кроме свободно проходящего сквозь цепи чародея, который, казалось, не видел в этом ничего особенного.

— Ты снова накачал меня наркотиком.

— Все еще не понял? Думаешь, это результат дурмана, воздействующего на твой мозг? Отказываешься верить в то, что не понимаешь. Как же это по-людски.

Незнакомец остановился перед Мелехом, пошевелил пальцами, как тут же, будто из воздуха, стали появляться золотого цвета пылинки, танцующие в воздухе неизвестный танец. Постепенно они стали сливаться и образовывать фигуру, напоминающую стул, сама же материя перестала быть золотой и теперь была полностью деревянной с металлической спинкой. Образование фигуры заняло буквально пару секунд, после чего чародей, не оборачиваясь, сел на него, подгадав последние моменты приготовления. Скрестив ноги и облокачиваясь правой рукой на подлокотник, он глядел на Мелеха слегка напряженным и, стоит отметить, уже без зеленоватого оттенка взглядом.

— Ужасные времена настали, если я пришел к тебе за помощью, — медленно и как будто вслух проговорил чародей.

— За помощью? — удивленно и саркастично спросил заточённый в цепи адмирал Армады. — Так освободи. Я человек добрый, незлопамятный, буду убивать всего лишь два дня, а не неделю.

— Вижу, ты все еще сохранил свой боевой настрой и глупые шуточки, хотя я и не надеялся сломить твой дух разорванными мышцами или раздробленными костями на руках. К этому вопросу я подошел более изощренно, и, стоит сказать, Мелех, мне удалось или, вернее, удастся это с большим трудом. То, что я сделаю с тобой, под силу лишь мне, и, поверь, после этого ты уже не будешь так воинственно настроен. Мир, который ты знаешь, гораздо больше, чем ты думаешь. Я давно заслежу за тобой и знаю все, что ты видел. Ты уже встречался с чародеями, но то были пешки: их уровень — это даже не детский сад, а нечто еще более жалкое.

— Хватит чушь пороть, старик! Я не верю в твою брехню. Можешь хоть год меня здесь держать и показывать фокусы — я не верю, ты не колдун и не чародей…

— Колдун? — удивился старик. — Так, топоры в меня бросай, сколько хочешь, но оскорблять не смей.

— Я многое видел, старик, и всему могу найти объяснение. Видел и, как ты их назвал, чародеев, жалкие фанатики, дико живущие на островах и верящие в магию. Перебил одного за другим и даже не моргнул. На тех островах я и нашел в первый раз галлюциногенные растения, пары которых искажают то, что ты видишь и слышишь.

— Ого, на этих островах? — Чародей взмахнул левой рукой, и цепь, что пронзала руки Мелеха начала исчезать, превращаясь в те самые золотые песчинки, растворяющиеся в воздухе. Стены карцера, будто под влиянием сильнейшего торнадо, стали разрушаться, закручиваясь в пространстве и превращаясь в золотистые точки. Яркий солнечный свет ударил в глаза Мелеху, заставляя его прищуриться. Стены, как и пол, исчезли, словно их никогда и не было. Он сидел на пляже одного из островов, который когда-то посещал, и такой близкий его сердцу морской ветер ударил ему в лицо.

— Вот посмотри, репната обыкновенная, так ее называют ваши ботаники, действительно, галлюциноген, но эффект максимум 10 минут. Конечно, есть и более сильные, но не такие, чтобы можно было сделать все это, — оглядываясь кругом, сказал Чародей. — Помнится, ты говорил про антидот? Ну что ж, давай попробуем, — улыбаясь, старик снова вскинул руки, и весь действующий пейзаж закружился в золотистом торнадо, в центре которого был Мелех. Золотистый вихрь постепенно рассеивался, и он стал различать знакомые ему силуэты. Это определенно была его каюта, располагающаяся на флагмане Армады, большом ударном корабле, построенном на Банкоре, под названием «Колосс». Когда все песчинки окончательно растворились, Мелех стоял посреди своей каюты, которая совершенно не изменилась с того момента, как он покинул ее вчера вечером. Большая по размеру комната, состоящая из двух секций, была обставлена весьма скромно, учитывая статус ее хозяина. На стене из красного дуба, в жилой секции, висела огромная карта известных земель, на которой были отмечены и расписаны морские пути, после смерти Инкрития знакомые лишь Мелеху и приближенным. Рядом стоял небольшой стол и аккуратно заправленная кровать. Вторая же секция больше была похожа на миниатюрную лабораторию, совмещенную с большой книжной коллекцией, расставленной на стеллажах семи шкафов. Склянки и колбы, стоящие в противоположном столе, также были аккуратно убраны в специальный шкаф, а все реагенты надежно спрятаны под ним. Мелех любил порядок. «Порядок в голове — порядок и в жизни», — так считал Морской Дьявол. Окно, расположенное прямо над лабораторией, играло не только роль светильника днем, но и, судя по всему, вытяжки при проведении экспериментов. Любимое же место Мелеха находилось справа и чуть позади входной двери — небольшой закуток, в котором находилось мягкое кожаное кресло, с выходом на балкон. Здесь Морской Дьявол любил изучать новые данные или просто думать о своем, наслаждаясь морским воздухом.

— Ну, попробуешь? — переняв от Мелеха ехидный тон, сказал чародей.

— Я не глуп: если все это нереально, то нереален и антидот. Снова подсунешь какую-нибудь отраву.

— О, как же ты упрям!

Мелех, держа руки за спиной, пытался сжать пальцы в кулак, оценивая, может ли он схватить в руки оружие, но разорванные мышцы сгибателей пальцев кисти сводили вероятность выполнить эту задачу к нулю. Он осознавал, что руки сейчас бесполезны, а большая открытая рана может стать входными воротами для инфекции с заражением крови, и тогда, находясь в плену, дни его сочтены. Нужен был план. Идти в лобовую атаку бесполезно. Разум его все еще одурманен, а пальцы не способны даже сжаться в кулак. «Время также против меня. Помощь извне ждать не приходится. Ласкелар — единственный кто видел, как я ухожу в этот дом. Конечно, он сделает все, чтобы никто об этом не узнал. Ну что ж, мне даже самому интересно, как я выберусь, но я выберусь», — думал Мелех.

Обводя взглядом свою комнату, он приметил небольшую ярко горящую свечку, которая стояла на столике у кровати. Подойдя к ней, он специально провел по ней рукой и ощутил жгучую боль от огненных язычков. «Он обманывает мои глаза и уши, но боль, скорее всего, настоящая, и это правда огонь», — продолжал гонять мысли у себя в голове Мелех.

— Чем тебя привлекла твоя же свеча?

Брови Мелеха удивленно нахмурились: «Если для него все это иллюзия и он сам в ней находится, то откуда старик видит все, что тут происходит?» — Хм, репнату ты поднял с пола, и она могла встроится в иллюзию, но как ты понял, что здесь горит свеча?

Незнакомец подошел к книжному стеллажу и стал перечислять их названия одно за другим и ровно в том порядке, в котором они шли. Затем присел и заботливо поправил книгу, стоявшую на нижней полке, ту, что сегодня утром случайно задел ногой Мелех, когда собирался покидать свою каюту. Сомнения окутали разум адмирала Армады. Он хорошо знал ботанику, но о таких мощных галлюциногенах не слышал уж точно: полная иллюзия звуковых и визуальных ощущений, которая не развеивается спустя время. Названия книг, перечисленных стариком, объяснить было можно: Ласкелар часто посещал каюту Мелеха и мог передать названия и порядок книг старику, но та книга, которую он опрокинул сегодня утром, точно не была известна Ласкелару, ибо он отправился в Ландау задолго до Мелеха.

— Большая у тебя библиотека, а так и не скажешь, что ты любитель….

Мелех сжал масляную свечу двумя предплечьями и швырнул в книжный стеллаж, прерывая речь чародея. Огненный шквал мгновенно охватил книги, создав стену из огня. Черный, как ночь, дым заполнил каюту адмирала, как вдруг вновь начал распадаться на

песчинки, закручиваясь в золотом торнадо. Когда вихрь распался, Мелех снова оказался в каменном карцере и вновь увидел сидящего перед зеркалом незнакомца.

— Ты уже понял, что это не галлюциноген, а теперь просто отказываешься верить. Мелех есть Мелех. Твой разум и вправду не сломить, ты до последнего верен себе. Обычному простолюдину стоит показать фокус с пальцем, — Чародей согнул фалангу большого пальца правой руки и приставил его к фаланге большого пальца левой руки, имитируя распространенный детский фокус. — И они уже верят, что ты Бог, а ты увидел восставших мертвецов, живые цепи, перемещался между пространством и все еще считаешь, что это заговор? Восхищен, а вот чем: твоей стойкостью или глупостью — ещё не решил.

— Брехня, все можно объяснить. Ласкелар выдал тебе сведения, а ты ими воспользовался, грамотно воссоздав локации.

Чародей, смотря на пирата, как учитель смотрит на надоевшего ученика, что в сотый раз провалил диктант, наклонил голову и бросил взгляд на стену. Железная цепь вновь, словно стрела, вырвалась из стены и пронзила руки Мелеха в тех же местах, что и раньше, заканчивая свой марш-бросок на противоположной стене. Резкая боль от сломанных костей и разорванных мышц пронзила тело морского дьявола. Сдерживая крик и тяжело удерживаясь на ногах, он продолжал с яростью смотреть на чародея, и лишь звуки падающих капель крови разбавляли напряженную тишину.

— Я решил: все-таки глупостью, — с горестью сказал седовласый незнакомец. — Ладно, не суть; если честно, все это нужно, лишь чтобы твои мозги не спеклись от переизбытка информации, которую я тебе покажу, но ты весьма и весьма упрям, так что, надеюсь, справишься и так.

— Что ты задумал и кто ты, черт побери, такой?

— Оу, ну, наконец-то, ты начал задавать правильные вопросы, но раскрывать все карты сейчас нет смысла, ибо не уверен, что твоя память не покинет тебя в конце моих стараний.

— Можешь пытать, сколько хочешь, меня не сломить! — яростно выкрикнул Мелех.

— Физически — да, а вот ментально… Я долго думал, что с тобой сделать. Я не могу повлиять на твою волю, но могу помочь тебе самому ее изменить. Представь хищника, любого: змею, тигра, акулу — без разницы, — активно жестикулируя, возбужденно продолжал чародей. — Убийство в их крови — такова их природа, такими их создали. Но что, если каждый из них ощутил бы ту боль, которую причинил? Прожил жизнь, которую сам и прервал, прочувствовал каждой клеточкой то, что сам натворил? — Чародей встал и подошел к

Мелеху практически вплотную. — Как ты считаешь: они бы убили снова? — будто шепотом проговорил все еще не представившийся старик.

— Да, такова их природа, — ответил Мелех.

— Но как же они будут жить? Убивать им нужно, чтобы выживать, искать пропитание?

— Не все животные убивают ради пропитания, глупец. Некоторые из хищников демонстрируют таким образом свою власть в стае — демонстрация доминирования. Почти как люди, — усмехнувшись, сказал Мелех

— Абсолютно правильно! — зловеще и восхищенно, будто сумасшедший старик, закричал чародей. — Почти как люди! Но вот только одно «но»: хищники есть хищники, такова их природа. Убийство ради еды либо власти, хоть сто раз пусть прочувствуют боль, что причинили. От природы не уйдешь: не убьешь — значит, слабый, а слабый хищник умирает быстро! Не убьешь — не поешь, и конец тот же. А вот люди. Может ли изменится человек? Его природа иная: вы не рождаетесь хищниками — вы ими становитесь. Жизнь делает из вас хищников. Как только вы попадаете в общество, живущее по звериным законам, вы начинаете им следовать, и тут все точно так же: не убьешь — значит, слабый, а слабый человек умирает быстро! Но что, если бы человек ощутил ту боль, что причинил? Боль не только физическую, но и моральную; что, если он ощутит, как пираты нападают на дом и убивают семью у него на глазах; что, если он увидит, как бандиты врываются в дом его родителей и насилуют мать, пока режут отца? Что если он ощутит боль каждого, кого убил? А, Мелех, что, если ты проживешь последние дни всех, кому причинил боль? — с оскалом маньяка продолжал чародей. — Эти сотни человек, которых ты лишил жизни, которые бросились со скалы, не найдя в себе силы жить после убийства семьи. Ты ощутишь все, что ощущали они, будешь помнить каждую секунду их жизни и не будешь знать, кто есть ты на самом деле. Ты полностью станешь ими, и лишь одно всегда будет объединять эти жизни — встреча с истинным тобой! А дальше только горе и страдания, а затем новая жизнь, и так одна за другой, пока не проживешь все. Дальше ты вернешься сюда, и мы наконец поговорим, для чего я тебя сюда притащил. Ну что, — ехидно глядя в глаза Мелеху, сказал чародей, — ты готов увидеть обратную сторону медали?

После этих слов Мелех услышал усиливающийся гудящий звук, будто огромная волна вот-вот придавит его сверху и унесет в глубокие воды океана. Сотни, а то и тысячи голосов находились внутри его головы. Женские, мужские, детские — он слышал все, некоторые он даже узнавал, но не мог вспомнить откуда. Каменный пол задрожал и стал уходить из-под ног. Веки, которые он обычно не ощущал, казалось, весили тонну и смыкались, закрывая

глаза. Мышцы обмякли и совсем не позволяли сопротивляться. Мелех упал на пол, в глазах стало темнеть, постепенно звуки слились и стали затихать, превращаясь в тишину.

— Поверь мне, старикашка, что рано или поздно среди этих жизней будет твоя, — на последнем издыхании сказал Морской Дьявол и провалился в пучину неизвестности.

………..

«Пожар! Огонь на корабле! Тащите воду!» — раздавалось с различных частей «Колосса». Пираты, не поддаваясь панике, быстро и слаженно приступили к тушению пожара, выстраиваясь цепью и передавая друг другу ведра с водой. Бандиты, головорезы и прочая людская мразь, словно матерые огнеборцы, купировали открытое пламя. Черпать воду приходилось с помощью механизма по типу установленного в колодце, вот только крутить колесо, поднимающее ведро с водой, здесь приходилось весьма долго, учитывая размеры корабля. Огромный фрегат размером с пятиэтажное здание имел четыре жилых этажа для матросов и аналогичное количество этажей с корабельной артиллерией. Стоит отметить, что пушки, изготовленные для «Колосса» на Банкоре, имели трехдульное основание, что позволяло им сделать три выстрела один за другим и лишь затем провести перезарядку. Количество пушек и залпов делало из «Колосса» настоящего морского дьявола, и никто из стран квадросоюза и общего Южного моря не мог похвастаться кораблем, быстрее и сильнее флагмана морской Армады.

Имея трехпарусную основу и огромную палубу, «Колосс» мог перевозить до пятисот человек, но на регулярной основе имел около двухсот пиратов. Нос корабля был украшен выгравированной по дереву хищной мордой льва. Король животного мира на судне — короля моря, весьма символично! Сильнейший корабль Южного моря был легко узнаваем издалека, но его главной особенностью, конечно, был развевающийся флаг, изображающий два перекрестных топора и разделяющий их поатан на фоне традиционного для пиратских флагов черепа. Огромная мачта из красного дуба возвышалась над палубой, благодаря чему позволяла охватить взглядом самые дальние части корабля. Именно на ней и стоял Сарвин, наблюдая за творившейся вакханалией.

— Откуда там, черт побери, вообще, огонь? — возмущенно размахивая руками, кричал один из приближенных морского дьявола. — Мелех поотрубает всем головы, когда узнает, что сгорела его каюта, а если… — Тут в слегка затуманенное алкоголем сознание Сарвина влетела мысль: — Проклятье, библиотека! Спасайте библиотеку! Ох, черт, и лаборатория, мать ее, спасайте лабораторию, дерьмо, да спасите вы хоть что-нибудь! — осознавая критические последствия для своей жизни и поддаваясь по этому поводу панике, кричал

капитан. В целом, Сарвин поддавался ей регулярно, а потому любил приглушать ее алкоголем. На самом деле, он все любил притупливать алкоголем: и радость, и горе, и панику, в общем, правильнее сказать, Сарвин просто любил алкоголь. Будучи выросшим в южной части Легарии, он привык к комфортным условиям среды: теплый климат, виноградники, а следовательно, и вино, азартные игры и деньги, но была одна вещь, которую он любил больше, чем прочее — конечно же, женщины, а правильнее сказать, много женщин. Это и погубило заведующего монетным домом в одном из южных городов Легарии, когда он случайно проболтался одной из шлюх о том, что знает множество дыр в общей банковской системе и спокойно может этими дырами пользоваться, применив не совсем удачное сравнение с дырами ранее упомянутой куртизанки. Информация, словно вирус, распространяется крайне быстро, именно поэтому о данном факте уже через несколько дней знал глава тайной службы Морского Дьявола. Проверив талант и наведя несколько справок о его мастерстве, вездесущий капитан Ласкелар предложил Сарвину должность главы монетной службы и полный контроль над финансами. С помощью имеющихся знаний алкоголик и дамский угодник вступил в ряды адмирала морской Армады. Несмотря на все свои качества, Сарвин был крайне сообразительным человеком. Он знал рассказы о Мелехе и то, что предать его может, разве что, самоубийца. Предложенные условия жизни полностью удовлетворяли его потребности, и он принял предложение. Сарвин никогда не участвовал в боях и планировании сражений. Его задача заключалась в том, куда деть все награбленное так, чтобы ни один банк не знал, кому принадлежат эти деньги и на что они тратятся. За восемь лет странствий с Морским Дьяволом он лишь убедился: лучше выполнять, что он говорит, и тогда твоя жизнь будет проста и легка.

— Сарвин!

— Оу, Ласкелар, ты уже вернулся — я и не заметил, — глупо улыбаясь и делая вид, что все под контролем, говорил Сарвин.

— Что тут происходит? Почему каюта генерала в огне?

— Я не знаю. Она вспыхнула несколько минут назад. Туда никто не входил, иначе я бы заметил!

— Идиот, ты и слона у себя перед мордой не заметишь, если у него нету сисек!

— Это правда, — с еще более глупой улыбкой промямлил себе под нос Сарвин.

— Что ты сказал?

— Ничего, а где Мелех? И вот черт! — Сарвин округлил глаза и наконец принял серьезный вид, когда увидел, как на корабль затаскивают раненое и бессознательное тело капитана Рамоса, третьего и последнего из приближенных морского дьявола. — Что с Рамосом, кто его так?

— Мы нашли его у подножия скал, когда искали Мелеха.

— Искали Мелеха? — Сарвин положил бутылку, которую держал в правой руке на стол.

— Мелех пропал, я не знаю, где он, — опустошенно, глядя в пол, тихо сказал глава тайной службы. — Мы искали его 6 часов, перевернули все вверх дном, но и следа не нашли: кто-то нас переиграл и предал.

Вновь ощутив приступ паники и проглотив по этому поводу пару глотков спиртного, Сарвин сказал:

— Я ничего не понимаю: у вас же там все продумано. Ты все узнал, внедрил шпионов, провел диверсии. Рамос разработал стратегию и получил карты. Что пошло не так?

— Я не знаю, это меня и пугает. Я ничего не знаю, — нервозно отвечал Ласкелар.

— И вы просто ушли? Бросили генерала?

— В городе остались сто человек — они продолжат искать Мелеха. Я передам всем имеющимся разведывательным отрядам в квадросоюзе срочно отчитаться по имеющимся данным. Возможно, мы что-то упустили — какую-то шифровку. Его не могли увезти далеко, поэтому мы отправили по 30 человек на каждую из известных дорог, ведущих из Ландау.

— С чего ты взял, что его не убили, а пленили?

— Мы обыскали все: ни следов боя, ни самого трупа — нет ничего. Он просто пропал. Не мог же он испариться вместе с домом?

— Домом?

— Забудь, — ответил Ласкелар, после чего еще раз бросил взгляд на каюту адмирала. — Странно это все. Сам адмирал, а затем и его каюта, — продолжал размышлять глава тайной службы, — очень странно. — Он молча отправился в трюм

Сарвин, тяжело переваривая полученную информацию, впал в ступор, и даже запах гари, доносящийся от каюты адмирала, уже не беспокоил беспечного капитана. — «И что теперь? — смотря в пол, думал Сарвин. — Ладно, прикинем варианты. Я не боец, но знаю о деньгах. Учитывая, что Мелех их сейчас не накажет, как быстро эти ребята, для которых убить

человека самым безобразным способом не сложнее, чем справить нужду, догадаются вызнать у меня, где находится награбленное? Хм, но Мелех только пропал — неизвестно, убит ли. Это может дать время. Мелех пропал, Рамос тяжело ранен, странно это все, и Ласкелар темнит. Неужто ты что-то задумал? Когда это ты ничего не знал? — смотря в спину уже почти спустившемуся в трюм мастеру тайн, подумал Сарвин. — Ты всегда все знаешь».

Ласкелар уверенно открыл двери небольшой канцелярии и обратился к сидящему здесь человеку:

— Срочно отправь письмо самым быстрым способом всем главам отрядов о имеющихся заговорах против Армады, также пусть пришлют все непереведенные шифровки и неподтвержденные слухи.

— Но, капитан, корабельная канцелярия, как правило, отправляет письма только в пиратский город, а оттуда производит рассылку для всех.

— Срочно! Составь письма и передай их разведывательному отряду на корабле — они по своим каналам донесут информацию туда, куда нужно. Выполняй.

— Конечно, капитан, — буркнул седовласый, пузатый человек в округлых очках.

Когда возвратились на палубу, каюта генерала уже не полыхала огнем, а тлевшие бревна и доски, отдавая запахом гари, напоминали Ландау. Ласкелар подошел к одному из матросов, старому знакомому Иезикилю, которого тот знал еще с момента своего первого восхождения на «Колосс». Иезикиль был старожилом этого корабля, старый и уже седовласый пират, знакомый большинству головорезов банды адмирала Армады. Матерые бандиты относились к нему с уважением, а новички пытались понять, почему в рейдах он не участвовал, а характер имел добродушный, что являлось самым плохим сочетанием для жизни разбойника. Иезикиль носил короткие седые волосы и короткую тоже седую бородку на покрывшемся морщинами лице. Стандартная майка и штаны дополняли его образ старика, который вышел на пенсию после пройденных, лучших дней своей жизни. Фактически старый пират следил за «Колоссом», его боеспособностью и внешним видом. Ласкелар был вторым человеком после Мелеха, который знал, почему именно Иезикилю была доверена эта должность. Будучи Банкорийцем, именно Иезикиль сконструировал проект корабля и принимал активное участие в его постройке. «Колосс» — его детище, и относился он к нему соответствующе. Мелех крайне ценил Иезикиля, и их отношения больше походили на отношения старых друзей, несмотря на солидную разницу в возрасте. Иезикиль был практически единственным, с кем Морской Дьявол мог поговорить по интересам, учитывая их обоюдную любовь к философии и истории. Пятнадцать лет назад

Мелех узнал о прекращении финансирования и отмене постройки «Колосса» властями Банкора по причине бесполезности в нынешнее мирное время. Имея уже солидные финансовые средства, на тот момент еще не генерал морской Армады и даже не Морской Дьявол профинансировал дальнейшую постройку корабля. К сожалению, легалирийский финансовый гений все еще не входил в банду Мелеха, по причине чего власти Банкора быстро отследили денежный поток и выявили связь с пиратами. Иезикиль был приговорен к смертной казни через повешение, но был спасен Мелехом в самый последний момент. «Колосс» достроили в пиратской бухте, а Иезикиль вступил в банду к Мелеху и находился в первых рядах зрителей, наблюдавших становление легендарного Морского Дьявола.

— Иезикиль, — почтенно обратился к старику Ласкелар. — Что произошло?

— Судя по всему, адмирал не затушил свечу второпях, и та упала, когда корабль качнуло. Я нашел подсвечник прямо у стеллажа с книгами, они и вспыхнули за секунду. Жаль, Мелех будет расстроен. — Очертив палубу корабля взглядом и не обнаружив генерала, он спросил: — А, к слову, где он?

Смотря в сторону моря, Ласкелар тихо ответил:

— Пропал.

— Мелех? Он не мог пропасть, потому что хитрый, как лиса, и сильный, как медведь, нельзя застать его врасплох, а то, что его камнем придавило в разрушенном замке, я в жизни не поверю. Он не настолько глуп, чтобы не смотреть по сторонам. Так что выкладывай, Ласкелар, где адмирал?

Подобная фривольность в разговоре с одним из трех капитанов была непозволительна никому, но Иезикилю, конечно, это прощалось, учитывая его заслуженный статус и всеобщее уважение.

— Понятия не имею, Иезикиль. Я видел кое-что странное, что не могу объяснить. Я слышал о таком и не раз, но всегда считал это выдумкой умалишенных. Я бы решил, что это иллюзия или наркотик, но это видел и Мелех.

— Поясни, — с интересом сказал Иезикиль.

— Мы стояли в разрушенном тронном зале, когда Мелех увидел странный дом прямо на задней площадке замка. Я не знал, что это, и он пошел проверять сам. Решил узнать у разведчиков, какого черта они не сообщили мне о, мать его, доме, на мать его, заднем участке замка, — яростно произнес обычно хладнокровный Ласкелар, чем удивил Иезикиля, — но они твердят, что проходили там сотню раз и никакого дома там нет. Я было решил,

что это заговор, западня, чтобы заманить генерала, и побежал к нему на помощь, но… — Ласкелар остановился.

— Но? — с интересом уточнил Иезикиль

Ласкелар вдохнул и посмотрел на солнце:

— Но никакого дома там не было, как не было и странного забора, его окружавшего, не было травы, которая там росла, и не было деревьев, которые его окружали, а просто скалы и обрыв. Местность изменилась на корню. Нельзя разобрать дом, вырвать начисто траву и срезать деревья за тридцать минут.

— Следы боя, кровь, трупы?

— Ничего. Скажу больше: даже следов Мелеха мы не нашли, хотя бродили там шесть часов. Даже если это засада, даже если его подстерегали, чертов дом, куда он мог деться?

— Это и вправду странно, — прикусывая нижнюю губу и облокачиваясь на край палубы, сказал старик. — Кто еще видел этот дом?

— Мелех и я. Больше никто.

— Это странно, — Иезикиль тихо рассмеялся, глядя на Ласкелара. — Думаешь, я тебя в чем- то подозреваю?

Ласкелар улыбнулся:

— Если бы я думал, что ты начнешь меня в чем-то подозревать, не стал бы рассказывать тебе о доме.

— Это правильно. Что думаешь обо всем этом? Он мертв?

— Уверен, что нет. Хотели бы убить, убили прямо там, а его куда-то утащили. Каким способом и куда, мне неясно, но я это выясню: кто-то затеял игру, игру в тени от всех, и я узнаю, кто такой этот человек.

— А если, — неуверенно начал Иезикиль, — он не человек?

— О нет, только не это, перестань молоть чушь.

— Ты сам сказал, что не можешь это объяснить, и да, ты сказал, что слышал о таком.

— Да, а после добавил, что считал это выдумками.

— Считал!

— Иезикиль, все эти рассказы о колдунах — жалкие бредни идиотов. Мы ведь были на этих островах, населенных аборигенами, свято веривших в сверхъестественное. И где они? Скольких мы перебили для постройки пиратского города, и ни один из них не умел строить дома в мгновенье ока. Разговоры о колдунах, чародеях придуманы людьми которых окутала паника неизвестности, и лишь объяснение чем-то неведомым может их успокоить. Реальность же гораздо жестче. Если в тяжелые времена ты пытаешься объяснить все чем- то неведомым, только неведомое и ждет тебя в будущем.

— Рамос говорил, что они видели… — Иезикиль не успел договорить, как Ласкелар его перебил.

— Видели? Я в это не верю.

— Ну, лично я не слышал, чтобы Рамос был знаменит враньем, — спокойно продолжал старый пират. — Он человек немногословный, черствый, не думаю, что он мог так ярко приукрасить их приключения с Инкритием.

Ласкелар, держа руки за спиной, молча смотрел на спокойную гладь океана.

— Капитан Ласкелар! — звонко раздалось с нижней палубы. — Есть донесение от разведывательных отрядов, посланных на дороги от Ландау. Вот записка. — Юный матрос принес запечатанную записку Ласкелару и отдал лично в руки. Стоит отметить, что все члены разведывательных отрядов входили в так называемую группу «Тень», которых он набирал и отбирал лично. Участники «Тени» скрывали свои лица под черными масками, чтобы никто не мог узнать их истинную личину, и вне задания находились лишь в этом виде.

Ласкелар распечатал записку и зачитал вслух, после того как юнец удалился.

Отчет для капитана Ласкелара:

По всем трем большим торговым трактам, ведущим от Ландау, на протяжении первых 10 км имеются следы беженцев. Отделить их следы от следов людей, напавших на адмирала, не представляется возможным. Признаков и вещей адмирала не обнаружено. На десяти мелких пеших тропах, ведущих от Ландау, также имеются следы беженцев, никаких признаков и вещей генерала не обнаружено. Возможные нападавшие не обнаружены. Дополнительные данные от разведывательной группы на территории замка: есть информация от прятавшихся местных жителей о наличии яркой зеленой вспышки в десяти метрах от каменного утеса, куда и направился адмирал. Далее аналогичная вспышка была видна в нескольких километрах к северу от замка. Группа,

направленная в данное место, обнаружила следы генерала и сопровождавших, заброшенный дом со сломанным деревянным забором, а также 12 трупов (наши солдаты) с признаками истощения и две дымовые шашки.

Капитан разведывательной группы, Тофт.

Ласкелар свернул письмо, аккуратно сложил и поместил во внутренний карман рубашки. Иезикиль заметил, что на лице главы тайной службы совершенно не было удивления, будто он прочитал то, что и ожидал.

— И ты этому не удивлен? — с нескрываемым возмущением спросил старик.

— Чему? Некий человек, семью которого, скорее всего, убили люди, допрашивающие его, называет точное местонахождение группы сопровождения генерала, упоминая при этом зеленые вспышки. Я расцениваю это как сухие факты для размышления. Выводы преждевременны. Советую и тебе их не делать.

— Так что ты собираешься делать?

— Руководствуясь сухими фактами, сейчас я могу сделать следующий вывод. Человек, бросивший нам вызов, не из наших рядов, в этом случае Мелех был бы убит на месте, а следом за ним и я, прибежавший на помощь. Он не из Отана, так как письма, найденные мной и адмиралом в тайной канцелярии Ландау, говорили лишь о растущей напряженности между Отаном и Банкором, а решить эту проблему они хотели не путем устранения Мелеха, ибо сделать этого физически не могли, а лишь путем еще большей слежки за Банкором. Банкору устранение Мелеха также не выгодно: после принятия нашей легитимности в южном море их торговля возросла, так как мы охраняем их торговые корабли, а также не разрушаем инфраструктуру. Легария хоть и не признала нас, но также имеет большую выгоду, учитывая, что Банкор — их главный торговый партнер и союзник. Благодаря нашему покровительству Банкору, товарооборот растет, а значит, и карманы их толстосумов. Вдобавок ко всему прочему, никто из моих агентов не сообщал о готовящейся акции. Конечно, я распорядился в кратчайшие сроки получить самую свежую и даже непроверенную, зашифрованную информацию, не исключая молниеносной разработки плана, но осознавая его масштабность, на него потребовались бы месяцы, о чем я бы, конечно, уже знал. Остается последний вариант.

Иезикиль восхищенно смотрел на Ласкелара и в очередной раз напомнил себе, насколько хладнокровно он подходит к оценке фактов и как из крупицы информации может полноценно воссоздать полную картину всех обстоятельств.

— Элеонор, — сказал старожил корабля.

— Верно. Единственное государство, в котором у нас крайне мало шпионов, да и те возможно уже раскрыты. Элеонор невероятно могущественен, а мы в последнее время частим с нападками на их торговые корабли настолько, что они решили сопровождать их военными кораблями, а они нисколько не уступают банкорийским в скорости и мощи.

— Ты ведь знаешь, что банкорийцы — это бежавшие от Гражданской войны жители Элеонора?

Ласкелар добродушно посмотрел на Иезикиля.

— Конечно, знаешь, извини за глупый вопрос, — будто маленький шкодник, совершивший ошибку, сказал старик. — Тогда ты знаешь, что фактически банкорийские и элеонорские корабли примерно одно и тоже. Вот только в Элеоноре их гораздо больше. Элеонор не просто могущественен: если они захотят, смогут уничтожить все страны квадросоюза, и плевать они хотели на торговлю с ними. Элеонор спокойно обеспечивает всем себя сам, поэтому его и называют «государство-континент». Возникает вопрос, зачем им так ухищряться и схватывать только Мелеха? Почему просто не отправить за нами свой флот и не уничтожить всех разом? Это улучшит отношения с квадросоюзом, учитывая, что в квадросоюзе нет флота сильнее нашего, а вдобавок лишит проблемы пиратов.

— Хоть они и сильны, битва с нами будет кровопролитной. Никто не знает, где находится наша бухта. В поисках ее в наших морях они уязвимы и здесь проиграют. Когда они найдут нас, вот это уже будет интереснее. Не берусь столь смело, как ты, говорить об их победе. Их флот силен, но… скажем так, затоплено будет много кораблей, а людей умрет еще больше. Кто победит? — Ласкелар сделал небольшую паузу. — Хм, 50 на 50. — Легче обезглавить армаду, а далее разбирать ее по частям. Если моя теория верна, то они ее обезглавили, а дальше начнут делить и уничтожать.

— Сколько живу, никогда не видел, чтобы Элеонор так нагло вмешивался в наши края.

— Возможно, их вины в произошедшем нет, и я все-таки что-то упускаю, тем не менее, направлю группу в Элеонор и лично ее возглавлю.

— Лично?! — глаза Иезикиля расширились до размера монеты от того, что произнес стоящий напротив глава тайной службы. — Ласкелар, Мелеха нет, Рамос тяжело ранен, и непонятно, выкарабкается ли. Ты в отъезде. Кто будет руководить армадой? Сарвин? Он ведь болван и знает толк только в деньгах, — не скрывая своего возмущения и страха за будущее армады, говорил Иезикиль.

— Руководить будешь ты, — спокойно глядя на тихую морскую пелену, ответил Ласкелар. — На самом деле, я бы хотел, чтобы вы сделали следующее. Отправляйтесь на Малат: там безопасно, учитывая всеобщее отсутствие информации о нашем доме. Вы будете находиться там, пока я не вернусь или не пришлю письмо с дальнейшими указаниями. Провизии хватит на несколько месяцев, только если, принимая во внимание прожорливость наших ребят, вы не потратите все за пару недель, а так оно и будет. Совершайте вылазки без флага Армады на небольших кораблях. Официально, пока я веду расследование, Армада должна исчезнуть из моря, ибо нельзя расчленить то, что ты не можешь найти.

Иезикиль встретил услышанные указания тяжелым вздохом, ожидая сложные времена.

— Что же касается меня, — продолжал Ласкелар. — Я отправлюсь туда, где очень давно не был, домой, в Элеонор. Я хочу лично проверить несколько теорий. Элеонор — невероятно старое государство, и там можно найти ответы на большинство обсуждаемых нами вопросов, в том числе, — Ласкелар снова сделал паузу, — самых невероятных. Тем более люди, к которым можно обратиться за помощью, у меня там все еще есть.