Дикари

13

Прошептанные Маркусом слова врезаются в меня, как миллион крошечных ножей, вонзающихся в кожу и прокладывающих себе путь в кровь. Я опускаюсь к нему на колени, падая коленями по обе стороны от его сильных бедер, а его руки обхватывают меня.

— Ты серьезно? — спрашиваю я, боясь узнать, что это какая-то больная шутка, которая его заводит, но в то же время мне страшно представить, что это будет означать, если каждое его слово окажется реальностью.

Маркус медленно кивает, его глаза не отрываются от моих ни на секунду. — Я в полном восторге от твоей красоты, твоей силы и твоей решительности. От того, как ты пришла в мой мир, взяла его за чертовы рога и приняла вызов. Блядь, Шейн, ты пленила меня так, как никто другой, и я обещаю тебе, что с этого момента и до самой смерти я буду служить тебе каждым ударом своего мертвого сердца.

У меня отвисает челюсть, тихий вздох вырывается из горла.

— Это серьезное заявление, Маркус ДеАнджелис, — предупреждаю я его, каждый человек в этой комнате слишком хорошо знает, какие последствия может иметь подобное заявление.

— Мне, блядь, все равно, — говорит он мне, его руки сжимаются, и он притягивает меня еще ближе, а затем опускает нас обоих на пропитанный кровью пол, его губы касаются моих. — К черту все это. Теперь ты мой гребаный мир.

Его губы прижимаются к моим, и я ловлю их с той же яростью и отчаянием, которые пульсируют в нем. Его язык проникает в мой рот, мы оба боремся за господство, сходя с ума от желания и переплетения конечностей.

Мои волосы впитывают лужу крови подо мной, когда Маркус отстраняется и садится на меня, обхватив мою талию своими сильными бедрами. Он смотрит на меня голодным взглядом, исследуя каждый сантиметр моего тела, и когда его окровавленные пальцы вцепились в переднюю часть моей испорченной белой майки и разорвали ткань, из глубины моего горла вырвался нуждающийся стон.

Черт возьми. Он нужен мне.

Протягивая руку, я хватаюсь за его ремень и поспешно расстегиваю его, и лязг металлической пряжки эхом разносится по широко открытому пространству. Я расстегиваю ему ширинку, но его терпение по отношению ко мне иссякает. Он слезает с меня и избавляется от штанов за считанные секунды, и прежде, чем я успеваю добраться до него, мои испачканные легинсы летят через комнату.

Маркус тянется ко мне, и я хватаю его за руку. Он резко дергает меня вверх, и я взлетаю из лужи крови в его объятия. Он с легкостью ловит меня, и я чувствую, как его напряженный член плотно прижимается к моему клитору.

Стоны вырываются из глубины моей души, когда он поворачивается и ведет нас к верстаку с инструментами через комнату, и я отдаленно осознаю, что теперь мы здесь одни. Я не знаю, когда Леви и Роман ушли, но я благодарна, что они подарили нам этот момент.

Маркус проводит рукой по поверхности верстака, сбрасывая нахуй молотки и отвертки, прежде чем усадить меня на стол. Голодный поцелуй Маркуса возвращается к моим губам, когда он встает между моими коленями и широко раздвигает мои ноги.

Протягивая руку, между нами, я сжимаю его налившийся член и чувствую бархатистую кожу под своей ладонью. Рукой двигаю вверх и вниз, сжимая его, в то время как мой большой палец работает прямо над его головкой. Маркус стонет мне в рот, и не проходит и секунды, как я чувствую, что его пальцы проникают между моих складочек, дразня мой клитор. Он выводит большим пальцем узкие круги, в то время как остальные его пальцы погружаются немного глубже и толкаются в мое влагалище, изгибаясь ровно настолько, чтобы коснуться того места, от которого мои глаза закатываются к затылку.

Я отстраняюсь от его поцелуя и громко втягиваю воздух, откидывая голову назад в чистом экстазе. Он покрывает поцелуями мою шею, и я не упускаю из виду, как его губы задерживаются на моей коже, ощущая под поверхностью тяжелое биение моего пульса. Его зубы нежно скользят по моему горлу, прежде чем я чувствую, как его вызывающий привыкание язык прокладывает себе путь к моему уху, посылая волну покалывания по моему телу. Я не знаю, что такого в этом месте у меня за ухом, но и Леви, и Маркус заметили, насколько это сводит меня с ума.

Я двигаю рукой по его члену, когда губами опускаюсь к его плечу и прикусывают его, а мои глаза закатываются. Он стонет, наслаждаясь болью, и я знаю, что, будь его воля, он заставил бы меня кусать сильнее, но я не причиню ему такой боли. Мне было достаточно вонзить лезвие в его руку, и с этого момента единственная боль, которую я ему причиню, закончится тем, что он обкончает всю меня.

— Черт, Марк, — выдыхаю я, когда он двигается в моей киске, его умелые пальцы массируют местечко глубоко внутри меня. — Мне нужно, чтобы ты был внутри меня. Мне нужно, чтобы ты трахнул меня.

Глубокое рычание вырывается из его груди, когда он вытаскивает пальцы и сжимает мои бедра. Он сильно тянет меня на себя, и я соскальзываю на край стола, а из моего горла вырывается громкий писк. Маркус идеально подстраивается, и когда я прижимаюсь к его сильной груди, его член погружается глубоко в меня.

Мои руки обвиваются вокруг его шеи, а ногти впиваются в напряженные мышцы его спины.

— Срань господня, — выдыхаю я, чувствуя, как он широко растягивает меня, сжимая мои бедра до синяков.

Он делает паузу, поскольку нам обоим нужно время, чтобы привыкнуть, наши порочные звуки разносятся по смертельно опасной игровой площадке. Он медленно отстраняется, и мы оба смотрим вниз, наблюдая, как его толстый, длинный член скользит назад, покрытый моим возбуждением. По моему телу пробегают мурашки. Просто нет ничего лучше этого.

Я прикусываю губу, прежде чем поднять глаза и встретиться с его разгоряченным взглядом.

Черт, он изголодался по мне.

Уголки его губ растягиваются в злую ухмылку, и он удерживает мой взгляд, снова входя в меня. Я задыхаюсь, когда бабочки взрываются в глубине моего живота. Святые угодники. Что бы ни было в этом парне такого, что заставляет меня чувствовать себя так, это определенно нужно разлить по бутылкам и продать за миллионы.

Маркус хватает меня за подбородок и удерживает мой взгляд, мы оба тяжело дышим, пока он трахает меня, растягивая мои стенки так, как никогда раньше.

— Ты моя, — грохочет он, и эти слова проникают прямо в мое сердце. — Когда я трахаю тебя, ты моя.

Я киваю.

— Твоя.

Он ускоряет темп, и мои вздохи соответствуют его толчкам, интенсивность его горячего взгляда почти невыносима для меня.

Его пальцы сжимают меня крепче, и я запрокидываю голову. Я не из тех, кто говорит мужчине, что любит его, но, черт возьми, если он трахнет меня еще сильнее, слова могут просто вырваться наружу.

Он дает мне то, что я хочу, проникая глубоко в меня снова и снова, пока знакомый, восхитительный огонь не разгорается внутри меня, становясь сильнее с каждой секундой, как стремительный ад, отчаянно готовый взорваться. Но я сдерживаюсь, совсем не готовая к тому, что все это закончится.

Маркус опускает глаза, прерывая наш жаркий зрительный контакт, чтобы он мог наблюдать за тем, как он трахает меня точно так же, как это делает Леви, и, блядь, мне это чертовски нравится. Я чувствую себя такой беззащитной, и это заставляет меня чувствовать себя самой желанной женщиной, которая когда-либо ходила по планете. Он сжимает мои бедра и раскачивает их, выскальзывая как можно дальше, не выходя при этом из меня полностью только для того, чтобы снова вонзиться в меня, а его тело напрягается, сжимается и вздрагивает при каждом движении.

— Марк, — выдыхаю я, впиваясь ногтями, когда ад глубоко внутри меня разгорается все сильнее. Я опускаю руку, между нами, чувствуя, где мы соединяемся, ощущая свое возбуждение на его твердом члене и позволяя ему смешаться с моими пальцами. Я не могу удержаться, чтобы не прикоснуться к себе, не провести быстрыми кругами по своему клитору, и в тот момент, когда я это делаю, мое тело вздрагивает и содрогается, силы, бурлящей внутри меня, слишком много, чтобы ее вынести.

— Все правильно, детка. Продолжай прикасаться к себе, — рычит он, его голос глубокий и напряженный, когда он все ближе и ближе подбирается к краю, моя киска в нескольких шагах от того, чтобы разорвать его на части.

Черт возьми, нет ничего лучше, чем знать, что у меня есть сила заставить этих невероятных братьев ДеАнджелис расстаться с жизнью.

— Еще, — задыхаюсь я от отчаяния. Он дает мне именно то, о чем я прошу, его свободная рука обвивается вокруг меня и запутывается в моих волосах. Он откидывает мою голову назад и прижимается губами к моему горлу, его язык блуждает по моей чувствительной коже, в то время как другая его рука обхватывает мою грудь и крепко сжимает ее, прежде чем он теребит мой дерзкий сосок между пальцами.

— О, черт.

Я пальцами ласкаю свой клитор, пока он ласкает мое влагалище и каждый чертов дюйм моего тела, трахая меня жестко и быстро с такой интенсивностью, которая может свести женщину с ума. Неудивительно, что сучки набрасываются на этих мужчин.

Я обнимаю его сильнее, позволяя ему подтащить меня на край стола еще немного, пока я едва не соскальзываю. Мое тело откидывается назад, чтобы удержаться на месте, и новая поза заставляет его входить намного глубже. Его ответное рычание — это все, что мне нужно, чтобы предупредить себя, что эта новая позиция держит его за яйца, и пройдет совсем немного времени, прежде чем он сдастся мне.

Моя киска сжимается вокруг него, и мы оба стонем, а мои пальцы обводят клитор.

— Кончи для меня, — требует Маркус, его челюсть напрягается, а пальцы сжимаются на моем теле.

— О черт, — выдыхаю я, жестко кончая. — Я уже!

Мой мир взрывается, когда оргазм полностью захватывает меня, пульсируя по моему телу, как жидкое золото. Я откидываю голову назад, а киска превращается в дрожащее месиво, содрогаясь в конвульсиях и сжимая толстый член Маркуса, пока он продолжает двигаться внутри меня.

— Твою мать, — выплевывает Маркус сквозь стиснутые зубы. — Ты такая чертовски тугая, когда вот так сжимаешь меня.

Я пытаюсь ответить, пытаюсь сказать ему, как мне хорошо, но мой оргазм полностью парализует меня, и я теряю дар речи. Его сила оставляет меня беззащитной и разбитой наилучшим из возможных способов.

— Ах, черт, — рычит Марк, выстреливая свой заряд глубоко в мою киску, его сперма вытекает из него горячими быстрыми струйками.

Он не останавливается, позволяя мне пережить свой кайф, пока я пытаюсь отдышаться. Он щиплет меня за сосок, и это напряжение посылает электрический разряд прямо в мое нутро, заставляя меня вздрагивать от всепоглощающего удовольствия.

— О Боже, Марк. Да.

Его большой и указательный пальцы нежно поглаживают мой сосок, поддерживая мое тело в состоянии экстаза, пока он замедляет свои движения, а его жесткий член движется, словно мягкая волна, омывающая меня взад-вперед.

Я наконец спускаюсь с кайфа, мой оргазм освобождает меня от своих тугих пут, и я делаю глубокий вдох, изо всех сил прижимаясь к Маркусу, когда он встречает мой удовлетворенный взгляд.

— Ты и я, детка. Мы собираемся сделать этот мир своим.

В уголках моих губ появляется улыбка, и я верю в это каждой клеточкой своего существа. Особенно когда его братья на нашей стороне. Нас будет не остановить.

Маркус обхватывает меня рукой и, продолжая погружаться глубоко в мою киску, поднимает меня со стола, ведя нас через игровую площадку, пока мы не заходим в огромную ванную комнату. Она не такая шикарная, как ванные комнаты в главной части замка, но все равно лучше, чем все, что я могла бы себе позволить.

Душ огромный, но что-то подсказывает мне, что его сделали таким с определенной целью — смывать кровь после особо грязнных убийств, и, видя, как кровь капает с моих волос и покрывает мое тело — он вроде как идеально подходит для того, что мне нужно.

Марк заходит в душ, открывая на ходу краны и пуская на нас потоки ледяной воды. Пронзительный визг вырывается из моего горла, когда вода окатывает нас, немедленно смывая кровь с моего тела.

Я чувствую, как он твердеет внутри меня, но отстраняюсь — кровь начинает раздражать меня. Он неохотно выходит из меня и ставит на ноги, но не осмеливается отстраниться, решив держать руки на моем теле, пока вода приобретает глубокий красный оттенок.

Вымыв мои волосы и смыв кровь Джеймса с моего тела, Маркус встречает мой взгляд.

— Я, блядь, не знаю, как я собираюсь делить тебя со своими братьями теперь, когда знаю, что я чувствую к тебе.

— Братьями? — Спрашиваю я. — С каких это пор Роман стал частью этого маленького соглашения? Уверена, что тебе придется бороться за мое внимание только с Леви.

Маркус усмехается, его пальцы скользят по моему телу и пробегают по изгибу моей груди, останавливаясь, чтобы подразнить сосок, и я получаю удовольствие от того, как он твердеет под его прикосновением.

— Это неизбежно. Тебе нравится Роман, и это круто, но ты должна знать, что то, как он смотрит на тебя… детка, он никогда так не смотрел на Фелисити. Он сейчас просто на взводе. Он зол и никогда, блядь, не признается в этом, но это так. Ты заморочила головы нам всем.

Я вопросительно смотрю на него, и качаю головой.

— А ты не думаешь, что сделал то же самое со мной, о жуткий? — Шепчу я, протягивая руку между нами и поглаживая пальцами его член, наслаждаясь тем, как он реагирует на мои прикосновения. — Ты уничтожил меня для любого другого мужчины, и я клянусь Богом, Марк. Если вы, трое ублюдков, погибнете на этой войне и бросите меня, я буду чертовски зла.

Его рука обвивается вокруг моего тела и крепко притягивает меня к себе, прижимая мою грудь к своей.

— Это твой способ сказать, что ты тоже любишь меня?

Ухмылка растягивает уголки моих губ, и я подпрыгиваю в его объятиях, обхватывая ногами его талию. Он прижимает меня спиной к холодному кафелю душа и опускает руку, между нами, тыльной стороной ладони скользя по моему чувствительному клитору, заставляя меня вздрогнуть. Он берет свой член и без усилий скользит обратно в меня.

Глубокий, гортанный стон вырывается из меня, когда я притягиваю его к себе и касаюсь своими губами его губ.

— Что это скажет обо мне, если я признаюсь, что влюбилась в такого дикаря, как ты?

Губы Маркуса растягиваются в злой усмешке напротив моих.

— Это означало бы, что ты больше не посещаешь темную сторону, Шейн, ты, блядь, владеешь ею.

И с этими словами он трахает меня снова и снова, убеждаясь, что с каждым гребаным толчком я осознаю, что я его королева.