Дикая принцесса

14. ЛЕВИН

Часть меня жалеет, что я вообще заговорил с ней об этой идеи.

В эту ночь я почти не сплю. Я сижу в кресле напротив кроватей, положив пистолет на колено, и жду, что что-то произойдет: либо снова придут люди Диего, или кто-то проследил за нами от бара, или Васкес послал людей выследить нас, а не ждал, пока мы сами придем к нему. Я наблюдаю за спящей Еленой, за ее неподвижной фигурой под одеялом, лежащей на боку, за волосами, которые время от времени шевелятся от ее дыхания, падая на щеку. Мне очень хочется подойти и убрать их с ее лица, но я заставляю себя оставаться на месте.

Если я подойду к ней и дотронусь до нее, то вряд ли смогу удержаться от того, чтобы не разбудить ее и не пойти дальше, а сейчас, как никогда, мне нужно быть осторожным. Я внутренне проклинаю себя за то, что позволил предварительной идее плана зайти дальше. Мне не следовало делиться с ней этой идеей, я должен был знать, что она ухватится за нее, что она захочет помочь. Для такого защищенного человека у нее удивительно слабое чувство самосохранения. Или, как я часто подозреваю, она просто недостаточно повидала мир, чтобы понять, насколько реальна опасность. Но решение принято, и я не могу от него отказаться. Теперь я должен обеспечить ее безопасность в совершенно новых обстоятельствах.

Я не могу допустить, чтобы то, что случилось с Лидией, случилось с Еленой. Я не могу стать причиной того, что она погибнет или еще хуже, потому что я втянул ее в мир, частью которого она никогда не должна была быть. Я не могу смотреть, как история повторяется снова и снова.

В какой-то момент мне удается задремать. Я всегда просыпаюсь от малейшего шума, поэтому мне не удается отдохнуть по-настоящему, но к тому времени, как Елена просыпается, у меня уже есть как минимум несколько часов прерванного сна. Она приподнимается и проводит рукой по лицу. Она выглядит такой сложной смесью сексуальности и очарования, сидя в футболке больших размеров, ее волосы в беспорядке разметались по лицу, а простыни сбились вокруг бедер. Мне требуется все, чтобы оставаться на месте и не идти к ней.

Я хочу ее так сильно, что это причиняет боль, и не только физическую. Я начинаю заботиться о ней, причем так, что это выходит за рамки той работы, которую мне поручили. Я знаю, как это опасно.

— Какие планы на сегодня? — Спрашивает она, проводя одной рукой по своим темным спутанным волосам. — Ты сказал, что мы должны купить мне одежду получше.

— Да. — Я встаю, засовываю пистолет за пояс и смотрю на нее. — Я пойду за завтраком, пока ты будешь принимать душ и одеваться, а потом мы найдем, где сделать покупки.

— Звучит как план. — Она сползает с кровати, рубашка падает на бедра, и моя грудь напрягается, когда я борюсь с желанием подойти к ней. Я почти чувствую, как ее волосы путаются в моих пальцах, как мягки ее губы под моими, и как легко я могу повалить ее обратно на кровать и оставить там еще на некоторое время. Мой член дергается, желая продолжить эту линию мыслей, но я заставляю себя не обращать на это внимания.

— Я вернусь, — быстро говорю я Елене. — Заблокируй дверь, пока не услышишь меня.

Она кивает, и я направляюсь к двери, намереваясь уйти, пока не наделал новых ошибок.

Когда я возвращаюсь, она сидит за столом в своих шортах для йоги и еще одной футболке больших размеров, и это не должно быть сексуально, это не должно вызывать у меня желание сделать с ней все то, что я никогда не должен был делать.

Я ставлю контейнеры на стол и подталкиваю один к ней.

— Я не совсем эксперт по покупкам, — говорю я ей с гримасой. — Но, думаю, у меня есть идея, куда мы можем пойти.

— О? — Елена откусывает кусочек яйца своей пластиковой вилкой, и меня поражает, что она ни разу не жаловалась на все это. Она выросла в роскоши, в особняке со всеми удобствами, которые только можно было пожелать, с персоналом, который ее обслуживал, с лучшим из всего, что можно купить за деньги. А теперь она бегает со мной из дешевого мотеля в дешевый, носит одежду из дешевого магазина и ест еду из пенопластовых контейнеров. Она ни разу не пожаловалась ни на что, ни на душ, который не всегда горячий, ни на слишком жесткие кровати, ни на другие вещи, которые, как я знаю, намного хуже тех, к которым она привыкла.

Она выносливее, чем я когда-либо мог бы подумать о ней, это точно.

— Я думаю, самое мудрое, что можно сделать, это отправиться в более туристическую часть города, где находятся приличные магазины. Поначалу это покажется нелогичным, но там будет больше народу, так что затеряться будет проще, а тот, кто будет нас искать, вряд ли пойдет искать в хороший магазин. Нам просто нужно будет позаботиться о том, чтобы денег хватило.

Елена кивает.

— Я тебе доверяю, — просто говорит она. — Если ты считаешь, что так будет лучше, то мы так и поступим.

Я поднимаю на нее взгляд, на мгновение ошеломленный. То, как она это сказала, как будто должно быть очевидно, что она доверяет мне, ранит мое сердце так, как я не ожидал. Я не считаю себя достойным такого доверия. Не после всех тех способов, которыми я все испортил за эти годы.

Поездка на такси в лучшую часть города прошла в основном в тишине. Елена снова переоделась в шелковый сарафан, чтобы не выглядеть неуместно в магазинах, куда мы планируем зайти, после того как мы перекинули его через перила у мотеля, чтобы выветрить запах сигарет из бара прошлой ночью. Я все время слышу в голове ее смех, когда мы пытались удержать его от того, чтобы он не развевался на ветру.

Наблюдая за тем, как она прильнула к окну такси, пока мы едем, с нетерпением рассматривая все достопримечательности, я снова чувствую тесноту в груди. Я должен вернуть ее в Бостон. Она заслуживает счастливой жизни в месте, где она сможет быть со своей сестрой и решать, какой будет ее жизнь. Я не сомневаюсь, что, оказавшись там, она не захочет возвращаться. Живя с Изабеллой и Найлом, она сможет выбрать для себя любую жизнь. У нее так много впереди.

— Это должно быть весело! — С улыбкой говорит Елена, когда мы выходим из такси и попадаем в центр Рио. Как я и ожидал, здесь очень многолюдно, и я чувствую напряжение в каждом мускуле, оглядываясь по сторонам, готовый действовать, если покажется, что что-то идет не так.

Мгновение спустя я чувствую руку Елены на своей руке.

— Расслабься, — мягко говорит она, в ее голосе звучит нотка смеха. — Ты сам сказал, что нас будет трудно найти среди всех этих людей, и никому не придет в голову искать нас здесь. С нами все будет в порядке.

— То, что ты так легкомысленно к этому относишься, как раз и говорит о том, что мне нужно быть внимательнее, — говорю я ей напряженно, но при этом делаю вдох, пытаясь немного расслабиться. Кажется, что в любой момент что-то может пойти не так, и я очень хочу, чтобы Елена вернулась в отель, где она в полной безопасности.

Мы идем по тротуару в сторону одного из магазинов, и я очень хорошо понимаю, как близко Елена находится ко мне. Она держится рядом со мной, как я и просил, и, как выясняется, это своего рода обоюдоострый меч. То, что Елена рядом со мной, удивительно отвлекает.

Как только мы заходим в магазин, я чувствую, что немного расслабляюсь. Он заполнен покупателями, ничего плохого, а воздух прохладен и пропитан ароматом каких-то трав. Маловероятно, что нас здесь выследят, и, быстро оглядываясь по сторонам, чтобы понять, где находятся выходы в случае необходимости, я говорю себе, что нужно взять пример с Елены. Я должен быть бдительным, но не таким нервным.

Высокая блондинка в черном костюме и белой рубашке с кружевным воротничком идет к нам, улыбаясь накрашенными розовыми губами.

— Кому-нибудь из вас нужна помощь? — Спрашивает она, глядя между мной и Еленой, и я киваю.

— Мы ищем несколько коктейльных платьев. — Я наклоняю голову в сторону Елены. — Если кто-то может помочь ей…

— Конечно! Я свободна прямо сейчас. — Женщина улыбается Елене и направляет ее к примерочным, а я следую чуть позади. — Мы устроим вас в одной из комнат, а потом я принесу вам несколько вещей для примерки. Как вам это?

— Звучит замечательно. — Елена улыбается ей, легко вживаясь в роль девушки, отправившейся на шопинг.

— Я только принесу вам обоим шампанского, — говорит женщина, быстро уходя и усаживая нас в свободную зону отдыха рядом с примерочными. Елена смотрит на меня с ухмылкой.

— Как думаешь, она считает тебя моим парнем, мужем, сладким папочкой или настоящим отцом? — Елена спрашивает, на последнем слове у нее вырывается смешок, и я бросаю на нее взгляд.

— Я не настолько стар, Елена.

— Ты прав, — говорит она с очередным хихиканьем. — Ты не старый. И, кроме того, я… инициатор того, чтобы спать с тобой.

И тут, прежде чем я успеваю остановить ее, она поднимается на носочки и прижимается губами к моим, положив руку мне на грудь, как раз в тот момент, когда женщина возвращается.

Я уверен, что она чуть не уронила фужеры с шампанским, которые держала в руках.

— Шампанского? — Спрашивает она, быстро приходя в себя и ставя на стол ведерко со льдом, в котором находится бутылка и два фужера. — Я сейчас принесу несколько платьев, чтобы вы их примерили.

— С удовольствием, — говорит Елена с улыбкой, и, когда женщина уходит, она делает глоток шампанского, ухмыляясь ей вслед.

— Ты слишком веселишься, — говорю я ей, садясь в одно из черных бархатных кресел с нетронутым фужером шампанского.

— А почему бы и нет? — Елена пожимает плечами. — Нет никаких причин, чтобы это не было весело, не так ли?

Я вздохнул и провел рукой по губам.

— Наверное, нет.

— Видишь? Все будет хорошо. Просто сиди здесь, пей шампанское и говори мне, какое из этих платьев, по твоему мнению, лучше всего подходит для того, что нам нужно сделать. Я никогда не была ни на чем подобном, так что я рассчитываю на тебя.

Она подмигивает мне и, развернувшись, исчезает в одной из комнат с бархатным занавесом. Я смотрю ей вслед с явным ощущением, что это будет испытанием моей силы воли, и когда она выходит в первом платье, я оказываюсь абсолютно прав.

Первое, которое примеряет Елена, это облегающее красное платье из какого-то тонкого материала, который облегает каждый идеальный изгиб ее тела, с тонким разрезом с обеих сторон на талии, чтобы показать кусочек загорелой кожи, еще одним разрезом по одной ноге, который останавливается чуть выше колена, и V-образным вырезом, демонстрирующим ее декольте. От одного взгляда на нее, когда она выходит, у меня пересыхает во рту. У меня возникает внезапное видение, как я затаскиваю ее в гардеробную, поднимаю юбку и нагибаю ее перед зеркалом, которое, несомненно, находится внутри нее.

Мой член набухает на ширинке, и я стискиваю зубы. Меньше всего мне нужна эрекция, которая не проходит, пока мы находимся в центре этого очень дорогого магазина. Но Елена крутится передо мной, покачивая бедрами, и это похоже на битву, которую я быстро проиграю.

— Как тебе… нравится? — Она снова поворачивается ко мне, наклоняя голову через плечо, чтобы посмотреть на себя в зеркало.

— Оно великолепно, — честно говорю я ей. — Ты будешь отвлекать внимание, это точно. Может быть, даже слишком.

— Я тебя отвлекаю? — Нахально спрашивает она, поворачиваясь ко мне лицом.

Я беззвучно молюсь о силе для всех, кто слушает, пока тянусь за шампанским. Больше, чем вы можете предположить.

— Продолжай примерять эти платья, а там посмотрим, — говорю я ей, понимая, что только отталкиваю неизбежное искушение. Но Боже, помоги мне, мне нужно, чтобы она вылезла из этого красного платья и переоделась во что-нибудь другое, прежде чем я сам сниму его с нее.

Она дразняще улыбается мне и исчезает в комнате с женщиной, помогающей ей, она примеряет еще четыре платья, и все они заставляют меня почувствовать, что я нахожусь в секунде от того, чтобы попросить женщину дать нам время, чтобы я мог изнасиловать ее в примерочной. Она выглядит красивее, чем я когда-либо видел ее, а ведь она еще даже не полностью накрасилась, чтобы соответствовать платью.

— Что скажешь? — Спрашивает Елена, выходя в последнем, черном платье с разрезом по обеим сторонам, тонкими золотыми цепочками на бретелях и драпированным декольте. Оно потрясающе на ней смотрится, но не так откровенно сексуально, как красное платье.

Это не мешает мне думать о том, чтобы провести руками по ее ногам, пока я стою перед ней на коленях, задрать ткань на ее бедрах и удерживать ее там, пока я раздвигаю ее для своего языка… Мой член предупреждающе запульсировал, вырывая меня из короткой фантазии. Я чувствую, что становлюсь тверже, желая ее, и вижу, как взгляд Елены опускается к моим коленям, а ее губы искривляются в улыбке.

— Знаете, — тихо говорит она женщине, почти в сторону, — я думаю, что хочу снова показать своему парню фиолетовое. Но вы так заняты… Думаю, он может помочь мне влезть и вылезти из платья. Вы не против?

О, черт, Елена, что ты делаешь?

Я знаю, что она что-то замышляет. Я почти уверен, что и женщина тоже, судя по тому, как она колеблется. Я не знаю, надеяться ли мне на то, что она догадается о том, что, как я подозреваю, делает Елена, или нет, с одной стороны, мой ноющий член отчаянно нуждается в облегчении, и у меня есть несколько идей о том, что Елена может думать. С другой — это еще один отвлекающий фактор, который мне не нужен. Я не смогу защитить ее, если буду находиться в примерочной, увлеченный ею, вместо того чтобы следить за нашими спинами.

— Мы планируем купить как минимум два платья, — продолжает Елена, приятно улыбаясь женщине. — Мне просто нужна его помощь, чтобы решить, какие именно.

Я должен что-то сказать женщине, например, что я уже знаю, какие платья мне больше всего нравятся, сказать Елене, что мы торопимся, что угодно, лишь бы не допустить, чтобы все пошло так, как я уже вижу. Но я чувствую, что у меня связывается язык, что со мной случается нечасто.

Елена умеет вывести меня из равновесия.

— Конечно, — говорит женщина, прежде чем я успеваю взять себя в руки.

Она исчезает за углом, а Елена поворачивается ко мне, ее рот растягивается в предвкушающей ухмылке.

— Ты поможешь мне расстегнуть молнию на платье?

— Елена…

Она делает шаг ко мне, черный шелк развевается вокруг ее длинных, идеальных ног, когда она тянется к моей руке.

— Знаешь, — мягко говорит Елена, — ты все время так произносишь мое имя. В нем всегда есть предупреждение, как будто я собираюсь попасть в беду.

Она поднимает меня на ноги, и я понимаю, что не могу сопротивляться. Я должен сопротивляться. Но для девушки, которая не так давно была девственницей, она стала удивительно хороша в соблазнении. Или, может быть, она просто хороша в соблазнении меня.

— Если я такая плохая девочка, — пробормотала она, придвигаясь ближе, когда я встал, — значит, я действительно должна быть плохой, ты так не думаешь?

— Думаю, нам стоит купить все необходимое и уйти. — Слова прозвучали не так убедительно, как мне хотелось бы, когда Елена так близко. — Тебе действительно нужна помощь с молнией?

— Конечно, нужна. — Ее рука обвивается вокруг моей и тянет меня в сторону гардеробной. Я не уверен, сколько еще людей здесь находится, пока Елена примеряла платья, несколько покупателей заходили и выходили. Вряд ли они обрадуются, если узнают, что я нахожусь в одной из комнат. Но Елена уже тянет меня к занавеске, и я оказываюсь за ней, в маленькой закрытой комнате, прежде чем успеваю остановить ее. — Но до этого…

Она делает шаг ко мне, прижимая меня к стене, когда я тянусь к ее рукам.

— Елена, мы не должны этого делать…

— Я могу сказать, что ты там возбудился. — Ее голос мягкий, она наклоняется и проводит губами по моей челюсти, а ее рука скользит по моему бедру. — Ты выглядел так, будто тебе нужна помощь в этом.

Она проводит рукой по моему все еще твердому члену, и он дергается от ее ладони, а я сдерживаю стон.

— Не думаю, что с моей стороны было бы очень хорошо позволить тебе уйти отсюда в таком состоянии, — бормочет она возле моего уха, и я чувствую, как мой самоконтроль, который, кажется, становится все более и более хрупким с каждым днем, проведенным с ней, ослабевает еще больше.

Елена прекрасна. Сексуальна. Она хочет меня. И прямо сейчас она трет мой член о джинсы, пытаясь убедить меня позволить ей снять мое напряжение в примерочной в очень дорогом магазине. Это чертовски горячо, и мне очень трудно сказать ей нет. Особенно когда она опускается на колени на сверкающий деревянный пол, а ее пальцы начинают расстегивать мою молнию.

— Елена! — Я выкрикиваю ее имя, но ее пальцы уже проникают в мои джинсы, касаясь напряженной плоти моего члена. Я вдыхаю, когда она обхватывает меня пальцами и освобождает, слишком ловко для девушки, которая до недавнего времени никогда не прикасалась к члену.

— Шшш, — дразняще шепчет она, обхватывая меня рукой и наклоняясь вперед. — Кто-нибудь тебя услышит.

Я смотрю на нее, не в силах поверить, что это та самая девушка, которую я спас из горящего дома ее отца совсем недавно. Она была такой невинной, но в том, как она наклоняется вперед и смотрит на меня огромными ланьими глазами, прижимаясь полными губами к кончику моего члена, нет ничего невинного. Я мгновенно забываю, какая это ужасная идея. Мне остается только молчать, стиснув зубы, пока она обхватывает губами головку моего члена и начинает сосать, ее язык порхает под ней, пока она удерживает мой взгляд.

Она выглядит чертовски великолепно, и я знаю, что долго не продержусь. Что, наверное, и к лучшему, учитывая, что мы на публике.

Ее рука скользит по моему стволу, ее рот следует за ней, и я не могу удержаться от того, чтобы не запустить пальцы в ее волосы, глядя на нее сверху вниз и наблюдая, как она заглатывает мой член дюйм за дюймом. Ее язык прижимается к моей разгоряченной, чувствительной плоти, и я чувствую, как напрягаются мышцы моих бедер, когда она проводит рукой по мне, снова скользя вверх, ее губы покраснели от усилий.

Я вижу, что она пытается заставить меня кончить побыстрее. Она гладит меня быстрее, снова обхватывая губами кончик и проводя по нему языком, слизывая мою сперму, и я чувствую, как мой член пульсирует у нее во рту.

— Черт… — Я дышу сквозь стиснутые зубы, моя рука крепко сжимает ее волосы, и когда она снова опускается вниз, а головка моего члена задевает ее горло, я понимаю, что теряю контроль.

Наслаждение пробегает по позвоночнику, все тело пульсирует, когда я наполняю ее рот своей спермой, чувствуя, как она выплескивается на ее язык, а она судорожно сглатывает. Немного струйки стекает с ее губ, капает на нижнюю губу и на подбородок. Это зрелище настолько чертовски эротично, что вызывает во мне еще одну волну удовольствия: мой член спазмирует на ее языке, когда я наблюдаю, как моя сперма вытекает на ее губы.

Она отстраняется, немного запыхавшись и покраснев, вытирает губы пальцами, а затем на ее губах играет маленькая, жеманная улыбка, когда она проводит пальцами между губами, слизывая остатки моей спермы.

— Твою мать, Елена… — Я смотрю на нее сверху вниз, чувствуя, что все еще нахожусь в оцепенении. Я протягиваю руку вниз, помогая ей подняться, пока она расправляет складки на юбке, и чувствую, что не могу полностью перевести дыхание, пока тянусь вниз, чтобы поправить свою собственную одежду.

— Мне все еще нужна помощь с молнией, — тихо говорит она, и в уголках ее губ играет маленькая улыбка.

Я должен отчитать ее. Я должен сказать ей, что это была нелепая идея, что она могла пойти разными путями и подвергнуть нас опасности. Но я не могу притвориться, что мне это не понравилось. И в одном она права, ничего плохого не произошло. Я не могу заставить себя испортить настроение, говоря о том, что могло бы случиться.

— Какие платья, по-твоему, мне стоит купить? — Спрашивает она, пока я расстегиваю ее молнию, так бесстрастно как могу, словно она только что не отсосала мой член и не проглотила мою сперму в общественной примерочной. — Думаю, точно не черное.

Это значит, я буду думать о своем члене в твоем рту каждый раз, когда увижу тебя в нем. Эта мысль приходит мне в голову, когда она поворачивается ко мне с озорной улыбкой на лице, и в тот же миг я понимаю, что именно поэтому ей нужно будет черное платье.

— Платье должно отвлекать внимание остальных, а не меня. — Я протягиваю руку и провожу пальцами по ее челюсти, проводя подушечкой большого пальца по ее нижней губе, как раз там, где несколько минут назад на нее вытекла моя сперма. — Черное платье очень отвлекает.

— Из-за того, что я только что сделала? — Улыбка растет, и я вижу, что ей нравится дразнить меня. Она наслаждается всем этим, и я не могу избавиться от чувства, что она не должна этого делать, но, похоже, для нее это не имеет значения. Она стремится извлечь максимум пользы из любой ситуации.

— Ты знаешь, что именно поэтому.

— А если я его хочу? — Она слегка морщит лоб, и я уже готов сказать ей, что возможно, это плохая идея для нее, но может быть, это не самое мудрое решение для меня, представлять ее стоящей на коленях каждый раз, когда я вижу ее в нем.

Но сама порочность этого соблазнительна.

— Бери его, — говорю я ей и понимаю, что это скорее потому, что я знаю, что это доставит ей удовольствие, больше, чем что-либо еще. — Это и темно-фиолетовое.

— Хорошо, — говорит она с улыбкой, а затем быстро, прежде чем я успеваю понять, что она делает, поднимается на носочки и целует меня.

Этого достаточно, чтобы я понял, что хочу большего, чем просто обеспечить ее безопасность. Я хочу, чтобы она была счастлива. Я хочу сделать ее счастливой.

Мои чувства к Елене Сантьяго проходят по очень, очень тонкой грани.