Для Финли

ГЛАВА 1

Финли

— Эй, сладкая. Почему бы тебе не принести кое-что мне сюда?

Я проглотила то, что действительно хотела сказать этому большому олуху, стоящему сейчас лишь в наплечниках и футбольных бриджах, пока проходила через раздевалку, заполненную футболистами колледжа, все на разных этапах одевания. Я нацепила «мне плевать» маску на лицо и направилась к нему. Прошла мимо игроков, стараясь ни к кому не приближаться слишком близко, вынуждая их прикрываться, и протянула бутылку идиоту.

Самодовольная улыбка расплылась на его лице.

— Я не сказал, что хочу воды.

Комната взорвалась гоготом и хохотом.

Я подавила свое раздражение, и, словно меня это не парило, пожала плечами и развернулась.

— Эй, куда собралась, сладенькая? — растягивая слова, позвал он.

Я поймала взгляд голубых глаз квотербека, сидящего на скамье напротив своего шкафчика и зашнуровывающего бутсы. Его явно удивило, что я предпочла придержать язык за зубами. Черт, я и сама была этим удивлена, хотя все, что мне хотелось сказать нападающему линейному игроку, к которому испытывала лишь ненависть, — надо заметить, единственному в команде, кто насмехался надо мной, с тех пор как приступила к своим обязанностям неделю назад, — куда он может засунуть свой длинный язык.

Затем перевела взгляд, выискивая свое место в углу, где должна была ждать, пока кто-то, кто действительно хотел пить, не подаст мне знак принести воду.

Тренер Бернс ворвался в переполненную раздевалку, громко вещая о плане игры перед началом первой приближающейся схватки в сезоне. Осенний семестр начался пару недель назад, но футболисты и сотрудники команды начали раньше, поэтому последние несколько недель лета я находилась в кампусе.

Я оглядела игроков: у них под глазами были нанесены черные полосы — в преддверии игры с местным колледжем. Они сидели, внимательно слушая слова тренера, как будто футбол был их жизнью. Словно это было что-то значимое в общей картине жизни.

Сделала глубокий вдох. Я могла это сделать. Я могла находится здесь. За сотни миль от дома. Хотя в школе даже не рассматривала этот колледж. Это никогда не было моей мечтой. Это всегда было его…

Коул бежал через наш задний двор. Он был выше и тоньше большинства десятилетних ребят в городе и имел спортивное телосложение благодаря футболу. Он играл каждый день, даже если у него не было тренировки. И в те дни, когда ему не с кем было играть, другими словами, когда меня не было рядом, или я не могла, он бросал мяч в импровизированные качели (шину, болтающуюся на веревке), которые наш папа однажды повесил на старый дуб на заднем дворе.

Я занесла руку и бросила мяч Коулу. Он немного сдвинулся, но потом вытянул руку над головой, схватил чуть смещенный от центра пас и прижал мяч к себе. Затем побежал по краю участка к клумбе нашей матери и, когда достиг ее, начал прыгать празднуя, словно сделал удачный проход в реальной игре.

Я убрала свои длинные темные волосы с лица и положила руки на бедра, ожидая пока чрезмерные эмоции Коула успокоятся. Даже в десятилетнем возрасте уверенность моего брата-близнеца сводила с ума. Он был таким позером. Совершенно справедливо, что меня это раздражало. Мои друзья, которые приходили поиграть со мной, в итоге, все время смотрели на Коула.

Брат, наконец, прекратил свой нелепый танец и повернулся ко мне. Его лицо внезапно стало серьезным.

— Ты бросаешь как девчонка.

— Я и есть девчонка. — Я сверкнула глазами.

— Точно. — Кайл улыбнулся одним уголком губ. — Иногда я забываю об этом.

— Идиот. — Я показала ему язык.

— Неудачница.

Мы засмеялись, и брат бросил мне мяч по идеальной спирали, который я с легкостью поймала. Не трудно научиться нескольким впечатляющим навыкам, когда растешь рядом с футбольным феноменом.

— Может быть, к тому времени, когда мы пойдем в колледж, будет больше женщин-футболистов, — сказал Коул, когда я бросила мяч назад.

Я поморщилась, совершенно удивившись его признанию.

— Думаешь, я достаточно хороша, чтобы играть?

— Ты лучше, чем большинство ребят в моей команде. — Коул пожал плечами.

Я улыбнулась про себя, никогда не позволю брату узнать, как много его слова значат для меня. Он думал, что я хороша. Коул Тэтчер, выдающийся футболист, считал, что я хороша.

Я стояла на боковой линии под невыносимо палящим августовским солнцем. К лету в Алабаме подготовиться невозможно. Вода в бассейнах нагрелась так, что в них можно принимать ванну, а озера были переполнены людьми. Поэтому, если ты недостаточно храбр, чтобы забраться под ледяной душ — придется иметь дело с удушающей жарой. Здесь же, на открытом стадионе, царило самое пекло.

Пара игроков подбежала к боковой линии, снимая с себя сверкающие красные шлемы, и открывая вид на такие же красные и потные лица. От грозных черных полос на щеках остались лишь темные разводы, больше похожие на дорожки от слез. Я протянула им по бутылке с водой, которые сразу ушли из моих рук.

— Спасибо, — поблагодарил тот, что пониже, пока высокий вливал в себя воду, забыв про дыхание.

Мне вернули пустые бутылки. Я взяла со скамьи две полные и начала искать игроков, кому еще нужна была вода для поддержания сил. Никто больше не посмотрел в мою сторону, и я поспешила наполнить пустые бутылки из большого резервуара, стоящего позади скамьи.

— Эй, сладкая.

Ох, этот чертов голос.

— Тащи свою задницу сюда.

Я повернулась, чтобы с презрением посмотреть на придурка, приближающегося ко мне. И несмотря на то, что я придумала миллион ответов на его неуместный комментарий — держала язык за зубами… по крайней мере, пока. Мне необходимо было находится в этом месте, и ничтожество вроде него не вынудит меня уехать отсюда.

— Ты не видела, как я махал тебе? — прорычал он.

— Извини. — Я покачала головой.

— Ладно, дай мне чертову воду, — холоднее обычного приказал он.

Я прикусила нижнюю губу и отдала мудаку бутылку, испытывая желание туда сначала плюнуть. Придурок вырвал ее из моей руки.

— Тренер, в этот раз может и взял одну с сиськами, — процедил он, ни к кому конкретно не обращаясь, — но она тупая как пробка.

Я резко вдохнула.

— Грейди! — раздался глубокий голос. — Достаточно.

Я застыла, пораженная тем, что у кого-то здесь действительно есть яйца, чтобы противостоять этому зверю в сто пятьдесят килограмм.

Грейди посмотрел над моим плечом. Холодная ухмылка, которую не способна скрыть его борода, растянула его губы.

— Это тебя не касается, Брукс.

— Оставь ее в покое, — предупредил квотербек.

Грейди злобно рассмеялся, а потом снова уставился на меня.

— Не надейся на него, сладенькая. Брукс вовсе не какой-то сказочный принц. Он трахнет тебя, а потом избавится в считанные секунды. — Грейди прикончил бутылку и, уходя прочь, бросил ее на землю.

Я не стала оборачиваться. Потому что знала, кем был Каден Брукс. Знала его до того, как приехала в кампус. Молодой звездный квотербек. Его эпичный рывок, который он совершил из родного штата Калифорния в Алабаму, был чертовски грандиозным. И его внешность… реально, он хорошенький. Если бы у него не задалось с футболом, то его темно-русые волосы, голубые глаза и тело, которому поклонялись люди, могли бы в мгновение ока украсить щиты с рекламой нижнего белья на Таймс-Сквер.

Но последнее, что мне нужно, это видеть Брукса, ожидающего моей благодарности, или того, что я упаду ниц к его ногам, как любая другая девушка. Ни единого чертового шанса, что это случится.

— Ты в порядке? — спросил Брукс где-то позади меня.

Я резко дернула головой в его сторону, при этом темные волосы, собранные в конский хвост, скользнули по лицу. Остановила взгляд на потном лице Брукса, его глаза горели в свете яркого полуденного солнца.

— Я могла бы справиться сама. — Я нахмурилась.

Брукс вздернул голову, отсутствие благодарности явно застало его врасплох.

— Ага, выглядело именно так. — Он состроил самоуверенный вид.

Парни, привыкшие, что все вокруг готовы целовать их зад, всегда так делают, чтобы не было заметно, что их эго задето. Как по команде, черты его лица расслабились. Я видела, как это происходит. Поняла, как он решил, что я не стою его времени.

И мне он не был нужен. И никогда не будет. Я ненавидела Кадена Брукса, ненавидела все вокруг.

— Не волнуйся, — сказал он, — я не ошибусь так снова. — А потом развернулся и пошел к другому концу боковой линии.

Он мне не нужен.

Мне вообще никто не нужен.