Дневники Апокалипсиса (СИ)

Глава 15

На этот раз я пришёл в себя как никогда быстро. Не было ни озверевших богов, ни одиноких путников, заблудившихся на просторах экзоматерии. Лишь туманная дорога мерцающей дымкой терялась вдали. Я то ли плыл, то ли летел по ней, а в голове грохотали мысли. Макс… Лия… Разверзшаяся земля перед броском в горловину. Скорее всего, мы были последними кто покинул планету! Эта мысль особой тяжестью сжимала сердце. Все кончено… Позади ничего не осталось! Вулканическая активность в самом центре европейской равнины была результатом мощнейшего солнечного излучения. Материки сдвинулись со своих мест и, расколовшись, тонули в потоках кипящей лавы. Сотни новорождённых вулканов извергли столбы серы к границам космического пространства. Океаны кипели. Картину планетарной смерти венчало обезумевшее светило. Огонь сверху… Огонь изнутри!

Скоро выход… Призрачная дорога оборвётся, и нужно будет снова вступить в бой… Нас будут ждать! Я рассмеялся… Будут ждать меня, а заявится вооружённый отряд, облачённый в несокрушимую броню… А где остальные? Можно ли их увидеть в этой тьме, вывернутой наизнанку вселенной? Да! Вот они, впереди. Но это оказались не Макс и не Лия, это были даже не бездомные бедолаги… Множество людей заполнили пространство до самого горизонта. Они не шли, не стремились куда-то по своим делам, а молча сидели, понурив головы. Все, как один, в костюмах с отрицательной плотностью. Словно мириады поколений, ожидающие своей очереди на страшный суд! Есть ли среди них знакомые? Может быть, здесь Варвара?…

— Маша! — захлебнулся я собственным криком… Чёрная завеса разорвалась, выбросив меня из тесных объятий червоточины.

На станции, у раскрытого зева межпланетной пробоины, ожидали два робота и пятеро легко вооруженных бойцов. Эх, Марвус, Марвус, какого же ты мнения обо мне, если во второй раз позволяешь так легко обойти расставленные тобой ловушки?

Когда из воронки вывалился беспризорник, вояки Марвуса, не долго думая, набросили на него парализующую сеть. Приготовленную, естественно, для меня. Но тут из-за горизонта событий показались ещё двое. Нападавшие замешкались… Представляю их изумление, когда вслед за бродягами из глубин червоточины вынырнуло трое громил, облачённых в камуфлированные голем-доспехи. А уже за ними, замыкая боевой отряд, появился я.

Бионис с ходу ввязался в бой. Его плечо вздулось ртутным нарывом, который тут же трансформировался в лучевую пушку. Полыхнул выстрел. Ближайший робот трепыхнулся, его обшивка брызнула расплавленной сталью, лопнул защитный антигравитационный скафандр и его разорвало на части. Он будто взорвался изнутри, разлетевшись на сотни биометаллических ошмётков. Открытая воронка подхватила останки машины затягивая их в своё бездонное нутро.

Не останавливаясь, боевой мутант разворотил голову второму. Робот повалился на спину, из рваной раны ударил поток расщепленной материи. Серым туманом она устремилась к дыре, и через секунду на полу остался лишь разорванный опустевший скафандр.

Макс с девушкой сцепились с людьми. Те оказались одеты в стандартные скафандры для мгновенного перемещения, и не имели ни малейшего шанса устоять под напором вооруженной до зубов шайки. Двое из них держали барахтавшегося в сетях мальчишку, у остальных имелись внушительного вида парализаторы.

В руке Максима запылал плазморез. Говоря откровенно, это высокотемпературная однополюсная дуга, в которой гравитационные стабилизаторы формируют плазму в подобие огненного меча. Режущий свет полоснул по глазам. Нужно отдать должное, бандит виртуозно владел сокрушительным оружием.

Солдаты Марвуса окрыли огонь, молнии разрядов впились в броню, не причиняя доспехам никакого вреда. Круговым движением Макс рассек лучеметы, после чего разрезал парализующую сеть.

Повреждение костюмов грозило неминуемой смертью, и нападавшие отступили, беспомощно подняв руки кверху.

За нашими спинами рассеялась пульсирующая воронка, в помещение с шумом повалил закачиваемый воздух.

— Всем лежать! — орал Бионис, — на пол! — Мутант остервенело размахивал лучом раскалённой плазмы.

Пленники безоговорочно подчинились.

— Что с ними делать, начальник? — Максим насмешливо откинул забрало. — Или пленных не берем?

— Пусть снимают костюмы и валят ко всем чертям. Я переключу генератор на ручное управление и выхожу…

— А нам как быть? — Стаканыч жадно хватал губами воздух. После межпланетного перехода его шатало из стороны в сторону.

— Проваливайте куда хотите, вас никто трогать не станет!

— Э нет, командир, если такая заваруха, я здесь останусь, — бродяга воинственно потряс кулаками. — Сигаретки не найдётся? — он заискивающе уставился на Максима. — Точно сто лет не курил!

Максимилиан порылся у себя в карманах и через открытый визор протянул Тимофею помятую пачку. Тот с наслаждением закурил.

— Вот это жизнь! Далекий космос, хороший табак…

Связь с информационным полем отсутствовала. Я вскрыл панель управления на стене, около самой заслонки и отключил генератор от электронного мозга. Теперь ввести координаты, создать пространственный тоннель или закрыть его можно будет только вручную находясь внутри станции. Я объяснил как это сделать, чтобы после моего ухода бандиты активировали гравитационную воронку и к ним никто не смог бы войти. После чего полез по настенной лестнице к решетчатому потолку.

Едва открыл люк, как из тьмы воздуховода на меня уставились два сверкающих глаза.

— Долго возишься, человек! — прошипел дедлок. — Ступай за мной, Вождь уже заждался. — Он повернулся спиной и не дожидаясь ответа устремился вглубь запутанных катакомб.

Снова пришлось пробираться по узким штольням, спускаться с одного пыльного этажа на другой, протискиваться через полуразрушенные коллекторы. На протяжении всего пути я пытался нащупать информационное поле, но связи не было. Очевидно, в целях безопасности его полностью отключили.

Примерно через час утомительных блужданий дикарь вывел меня к заброшенному тоннелю. Стальные полукольца, укреплявшие когда-то свод, проржавели, металл прохудился, из многочисленных проплешин сочилась вода. В некоторых местах выросли здоровенные сталактиты. С каменных сосулек срывались крупные капли, со звоном падая в холодные лужи. Я включил прожектор — рукотворная пещера преобразилась, засияв белоснежной изморозью и влагой. Даже сквозь толщу пород ощущалась близость космической стужи.

Прочнейшие голем-доспехи обеспечивают комфортное пребывание даже в условиях абсолютного нуля, так что убийственные морозы меня не пугали. Но и дедлок, прикрытый лишь грязной набедренной повязкой, никак не реагировал на понижение температуры.

— Мы уже за городом?

В ответ, крысеныш лишь сверкнул испепеляющим взглядом. Опираясь на четыре конечности, он ловко перескакивал через слежавшийся мусор, подмерзшие ручьи, бегущие по пологому склону, и остатки железной дороги. Оставив выродка в покое, я молча следовал за ним.

Время шло, ничего не менялось. Я погрузился в свои мысли, обдумывая происходящее. А делать это, как известно, лучше всего на свежую голову. Притормозив нервную систему, расщепив норадреналин, восстановив уровень глюкозы и понизив давление, я с удивлением обнаружил, что по большому счёту, меня мало чего беспокоит кроме судьбы Маши и Варвары. Вступать в конфликт с избранниками планетарного… бывшего планетарного союза я не собирался. Вмешиваться в затеи Марвуса не имело смысла. Какое мне дело до выжившего из ума авантюриста, одержимого манией всевластия. Оставался проныра Чеос! Он предсказал, что Солнце взорвется в день моего прибытия, и я это видел собственными глазами. Каким-то образом он проник в мои планы, и это тоже говорило о многом. В сердце таилась надежда — вдруг, этому мерзавцу известно о моей дочери и жене. И мне не придется рыскать по всей вселенной, разыскивая их… А гибель Солнечной Системы? Я старался не думать об этом… Уж чересчур тяжелыми казались мысли о конце мира. Они могли раздавить любого, даже человека с самыми крепкими нервами. В общем я пытался успокоится и найти что-нибудь позитивное в этом кошмаре.

Очень подзадоривало, что так удачно удалось захватить квантовый генератор, без которого Марвусу не воплотить свои властолюбивые планы. В конце концов, он будет вынужден пойти на переговоры и согласиться на мои условия. Ссориться с ним я не собирался. А вот пощекотать нервы, лишний раз напомнить, что он, подлец, обманул меня и теперь находится в неоплатном долгу, — вот здесь я намеревался отыграться по полной, с умилением представляя, как в обмен на генератор потребую у господина президента письменные извинения, заверенные нотариально. А также договор, где подробно будут прописаны моральные и финансовые издержки, которые мне пришлось понести в результате его неосмотрительных действий, и указаны точные суммы компенсаций. Я прикинул, сколько денег смогу вытрясти из этого скупердяя. И пришёл к выводу, что он обязан оплатить мне все, включая проживание на Эриде, если вдруг Солнце разрастется до орбиты Юпитера.

Оставался вождь аборигенов… Опять этот недоносок! Как он проник в мои мысли? Разгадал будущее? И, вообще, что ему от меня понадобилось? Ведь он зачем-то приказал… а он не посоветовал, а именно приказал Павлу выманить меня на Эриду. После чего помог улететь на Землю и даже вернуться обратно. Без сомнения, это его рук дело. Как ни крути, а ему определенно, что-то от меня нужно! И при встрече он потребует от меня это в обмен на информацию о близких мне людях. Вот тварь! В душе закипала злоба — терпеть такое отношение к себе я не собирался. Ещё вчера я понятия не имел о его существовании. А он знал, думал обо мне и строил свои ничтожные планы! Я с наслаждением представлял как кромсаю зарвавшегося дикаря лучом раскаленной плазмы…

Бегущий впереди дедлок остановился.

— Сюда, — он ткнул кривым пальцем в распахнутые ворота грузового лифта.

Мы зашли в изъеденную ржавчиной клетку. Завыли лебедки, заскрипели несмазанные тросы и кабина со скрежетом провалилась вглубь. Лифт трясло, раскачивало во все стороны. Выродок опустился на пол и не обращал на неудобства никакого внимания. Температура опустилась ещё ниже, лужу под ногами затянуло тоненькой коркой льда. По бесконечной шахте, мы неуклонно приближались к центру карликовой планеты.

— Как тебя зовут? — обратился я к дедлоку.

— Зачем тебе знать это, человек?

— Потому что ты тоже человек, а у людей принято обращаться друг к другу по имени.

— Не лги, ты прекрасно знаешь кто я!

— Поэтому и спрашиваю как твоё имя?

— Даргыл 'Ол, — нехотя процедил он.

— Странное имя… Что же оно означает? Или, скорее, что оно должно обозначать?

В глазах карлика отразилась неприязнь.

— Оно означает "новый". Новый человек!

Я рассмеялся…

— Извини… Извини. Все, что ты говоришь, очень смешно. Тебя так мама назвала или…

— Так назвал меня Чеос! — огрызнулся уродец.

— Вот как? Скажи, вождь приказал тебе привести меня к нему — ты ведёшь… А знаешь, что если я закроюсь в своём костюме, то смогу в одиночку выжечь всю вашу братию до последнего уродца?

— Сила не здесь, — дедлок указал на мои доспехи, — сила вот где! — он торжественно положил руку на сердце.

— Твоя сила?

— Сила Чеоса!

Больше с ним разговаривать было не о чем.

Клетка дернулась и, скрипнув последний раз, остановилась. Замерзшая было лужа слегка подтаяла. Карлик провёл меня через небольшой тамбур, в конце которого ожидал точно такой же видавший виды лифт. Снова завизжали лебедки, кабинка рухнула в потайные глубины.

На пути к ядру нам пришлось пересаживаться ещё несколько раз. И с каждым таким переходом воздух становился теплее. Настроение Даргыл'Ола шло на подъём. Он вольготно развалился на полу, тихо мурлыкая себе под нос какую-то песенку.

Послышался шум — сначала тихий, едва различимый, а затем стал нарастать, превращаясь в подобие подземного урагана.

— Что это? — обратился я к провожатому, но тому было плевать на мои страхи. Он чувствовал себя здесь как дома.

На всякий случай задраил забрало. Уродец посмотрел на меня снизу вверх, злорадно оскалив зубы.

— Боишься! — зашипел он. — Смерть пугает тебя… Это радует. Твои зрачки расширяются, поджилки трясутся и не остается ничего, как только искать спасения в божественных технологиях, поклоняться им, верить… Не обольщайся, они тебе не помогут.

— А во что веришь ты?

— Я не одинок… Эти чувства мне незнакомы. Умирать за свой народ не страшно… Страшно напрасно жить!

— Так значит, Чеос готовит вас к тому, что очень скоро придется умереть?

— Да, — спокойно ответил он, — скоро многим предстоит уйти, но будущее того стоит!

Шахта окончилась, клетка скользнула вдоль гранитной скалы. Вокруг раскинулась огромная пещера удивительной красоты. За всю свою жизнь я бывал во многих местах, но подобное видел впервые. Под нами гремела бурная, полноводная река. Она вырывалась из расщелины и шумным водопадом низвергалась на дно подземного каньона.

Тысячи тонн воды клокотали в естественной каменной чаше, а затем, немного успокоившись, река разливалась широким потоком, продолжая своё движение по извилистому гранитному руслу. Под высокими сводами мерцали тусклые лампы. Я не имел понятия сколько им лет, но что-то подсказывало, что они старые как сама цивилизация, освоившая когда-то эту маленькую планету. Фонари располагались на большом расстоянии друг от друга, и в пещере царил полумрак. Но даже такого едва тлеющего света хватало, чтобы разглядеть великолепие подземной Эриды.

Плавно закругляясь, природные арки ниспадали вниз, образуя гладкие, отшлифованные миллионами лет, берега. Повсюду в изобилии росли гигантские сталактиты. Они, словно циклопические колонны, упирались в твердую породу, а в некоторых местах рассекали пещеру надвое достигая кромки воды. Ниже по течению — там, где река прекращала пениться и бурлить — у небольшого причала стоял пластиковый электрический катер.

Лифт опустился на дно пещеры. Мы вышли из него, отправившись вдоль правого берега к пристани. При ближайшем рассмотрении оказалось, что посудина очень старая и служит до сих пор лишь благодаря тщательному уходу. Катерок мерно покачивался на волнах, пришвартованный к ветхому покосившемуся причалу.

У пристани дежурил мужичок. Дедлок прыжками устремился вперед, резво подскочил к нему и с чувством принялся что-то втолковывать. При этом карлик активно жестикулировал, поглядывал в мою сторону и угрожающе тыкал пальцем.

— Стой… Стой… Дальше нельзя! — дядька шагнул мне навстречу, выставив вперед широкие мозолистые ладони.

На нем красовалась заношенная куртка наподобие земного ватника. Сшитые не по размеру брюки были заправлены в высокие сапоги, и штанины неуклюже торчали из голенищ, напоминая канувшие в историю галифе. Мужичек был чрезвычайно худой, лысый, с жидкой седой бороденкой. Но на фоне невзрачной внешности выделялись огромные, черные как смоль глаза, которыми он, скорее всего, хорошо научился видеть в темноте.

— Дальше нельзя, сынок. В такой одежде катер не сдюжит… Так что, это… — мужик на секунду задумался, — сымай форму и поплывем!

Я рассмеялся.

— Ты, батя, недомерка этого не слушай. Он тебя вокруг пальца обведет и фамилию не спросит.

Дядька растерянно глянул на дедлока, почесал затылок, а затем снова обратился ко мне.

— Нельзя, брат, сказано… не положено!

— Снимай броню, — прорычал Даргыл'Ол, — в такой скорлупе дальше не повезем!

— Значит так, — разозлился я, — тебе велели привести меня к Чеосу. А буду я в доспехах или без — это никого не касается. Так что грузимся — и полный вперёд! — я немного ускорился и резким движением схватил карлика за шкирку. Он заскулил, затрепыхался. А я взял дядьку под локоть и аккуратно втолкнул на корабль. Как только выродок оказался на палубе, он тут же вырвался и сиганул в трюм.

— Видишь, батя, ничего с твоей посудиной не станется, — я демонстративно топнул. Катер качнулся, но вес доспехов выдержал. Такой груз не представлял для него никакой опасности.

Махнув рукой мужик отправился к штурвалу. Я устроился на палубе недалеко от рубки. Взвизгнул электрический двигатель, лодка отчалила от пристани, бесшумно заскользив по темной воде.

В вышине мерцали лампы. Тусклый свет вяло струился вниз, поблёскивая в отложениях редких пород и вкраплениях драгоценных металлов. Русло изогнулось, течение усилилось. Мужичок умело управлял судном, ловко маневрируя между торчащими из воды рифами и нависающими сверху каменными зубьями. Река продолжала круто поворачивать, течение становилось сильнее. Создавалось впечатление, что мы движемся по спирали, опускаясь глубже в недра необыкновенной планеты.

— Хорошо здесь у вас, красиво!

— Красиво, — согласился дядька. — Ничего, прибудем на место — удочки навострю!

— А здесь что — и рыба водится?

— Да рыбы хоть отбавляй — и семга, и форель, и карасик клюёт. Бывало, сядешь на берегу — благодать! Говорят, когда ещё город строили, тогдашнее начальство мальков запустило. Старинные ученые не в пример нашим точно все рассчитали, вот рыба и прижилась.

— Тебя как зовут?

— Валерий я, Михалыч.

— Слушай, Михалыч, а ты почему дедлокам служишь?

— А я им не служу, — обиделся мужичок, — мы с женой вдали от мира живем. Отшельники, значит!

— Да? И что тебя в нашей цивилизации не устраивает?

— А ничего не устраивает! Посуди сам, обман кругом, насилие, разврат. Продукты искусственные! Работать нормально не дают… Работаешь — плати, покупаешь — плати. Свобода, говорят… А свободы и нет — чистой воды рабство. Одни иллюзии чего стоят? У людей с детства мозги набекрень, вливай в голову все, что захочешь… Да и люди ли это? Так, видимость одна, хуже дедлоков! — Михалыч бросил штурвал и с чувством обратился ко мне, — послушай, брат, сынок… Не губи ты тут ничего. Богом молю, не губи. Ну, хочешь, на колени стану?

— Да брось ты… Отец! С чего взял, что я с войной пришёл?

— Ну как? Мне вон тот сказал, — Михалыч махнул рукой в сторону открытого трюма, — говорит, если с Чеосом не договоришься, сожжешь здесь все к чертовой матери. Да и выглядишь ты недобро…

— Да это я так, припугнул на всякий случай!

Немного успокоившись мужичек вернулся к штурвалу.

— Михалыч, а ты знаешь, что люди сюда с Земли прилетели?

— Слыхал что-то…

— Так вот, старик, Земли больше не существует!

— Вот видишь, — равнодушно ответил Михалыч, — Землю угробили, теперь за нас возьмутся.

Катер приблизился к устью. Берега отдалились, растаяли. Река медлительно вливалась в большой подземный водоём. Свод исчез, растворившись в непроглядной тьме.

— Вот и море… — проговорил мужик, — скоро дома будем.

Я включил ночное зрение, но ни свода, ни берегов видно не было. Лишь позади из широкой расщелины катила свои воды подземная река. Впереди, у самого горизонта, возвышалась чёрная, похожая на сопку, гора.

— Почему я не знал об этом?

— А зачем вам знать? Чтоб и здесь все загадить?

Горизонт запылал — подземное море окрасилось кроваво-красным светом. Высоко вверху блеснул далекий свод и отчетливо проступили очертания острова. Он вырастал из воды и, расширяясь, упирался в каменное небо.

— Вот и солнышко вышло! — радостно воскликнул отшельник.

— Что это?

— А кто его знает?…Вулкан, наверное, никто там не был…

По воде пробежали голубоватые всполохи, и море ожило, засияло, фосфоресцируя и переливаясь. Стало светло как днем. Морская гладь предстала во всей красе. Она тянулась до самого горизонта, насколько хватало глаз. Я даже усомнился, правильно ли Михалыч определил размеры водоема. Возможно, перед нами был целый океан. Но, к сожалению, иллюминация продолжалась недолго — через минуту зарево погасло, океан потемнел, вокруг снова воцарилась непроглядная ночь.

— Планктон, — пояснил отшельник, — его здесь пруд пруди, перерабатывает вулканические газы в кислород.

Катер причалил к прогнившему пирсу. Мужичок остался на своей посудине, а дедлок повел меня дальше.

— А дети у вас есть? — ступив на берег, обратился я к Михалычу.

— Нет… Не нужны они здесь! Радиации много. Родится вон такой… — он ткнул пальцем в моего провожатого, — мучайся потом с ним всю жизнь.

Мы пересекли застывшие лавовые поля и приблизились к горе. Далекое зарево снова осветило подземное царство. Впереди показались вырубленные в скале врата. Полукруглая арка возвышалась на несколько десятков метров и была украшена резным барельефом и странными письменами.

— Наша столица, — с благоговением произнёс Даргыл'Ол, — Идрумата!

— Ваша история? — я с иронией указал на диковинные рисунки.

— Да, — спокойно ответил он, — история будущего. Всему этому только надлежит случиться!

Мы прошли мимо каменных створок. Они были раскрыты настежь и казались невероятно древними, будто вросшими в саму планету, точно стояли здесь от сотворения Эриды, в ожидании неведомого гостя, который однажды должен войти в распахнутые ворота. За ними открылся высокий тоннель, в конце которого мерцал едва заметный голубоватый свет. Еще немного — и мы оказались в настоящем городе, созданном тупиковой ветвью человеческого рода.