Дочь друга. Ненужные чувства (СИ)

Глава 29

Катя

Наученная горьким опытом, не хочу пить поставленный на стол коктейль. Сижу, не обращая на него никакого внимания.

Это не остается незамеченным сначала девочками, а затем и Орловым. Он выгибает одну бровь, смотрит вопросительно.

Мой отказ будет смотреться странно, а причина — нелепо. То, что произошло тогда, вряд ли повторится сейчас.

Мы в совершенно другом клубе. Среди нас хоть и есть те, кто присутствовал тогда, но собрались мы не просто так.

У нашего нахождения здесь есть повод.

Роман Львович собрал нас, чтобы мы подружились. Выпивку купил за свой счет и даже ищет подходящие для разговора темы.

Под его пристальным взглядом беру коктейль со стола и подношу трубочку к губам. Втягиваю в себя глоток кисло-сладкой жидкости.

Это другой коктейль, не тот, что я пила в прошлый раз, но это ни капли не расслабляет.

Все так же нервничаю и жду, что свалюсь в обморок. Когда этого не происходит, все равно не могу расслабиться. Нахожусь начеку и беседу поддерживаю слабо.

Все трещат, а я сосредотачиваюсь на ощущениях.

— Что-то не так?

Я отодвигаюсь, потому что Роман Львович бесцеремонно проникает в зону моего комфорта.

Он ко мне словно придвигается поближе, наклоняется, чтобы задать вопрос, который никто не услышит.

— Все… нормально.

Получается ответить с запинкой. Его туалетная вода слегка раздражающая, слишком уж для меня резкая, сразу бьет в нос, из-за чего хочется поморщиться.

— Выглядишь так, словно хочешь отсюда сбежать.

— Предпочла бы поехать домой, — отвечаю честно.

После офиса сюда я не собиралась, но Роман Львович собрал тех, у кого никак не ладилось в общении. Ну и парочку заводил, которые, между прочим, меня тогда и споили. Тот же Григорьев. Я смотрю на него с опаской, хоть он и сидит у самого края дивана, а я в центре.

— С этими людьми ты будешь дальше стажироваться, — говорит Орлов. — Я не просто так их собрал. Они идут дальше, я возьму вас на свою индивидуальную программу.

После его слов присматриваюсь к ребятам тщательнее. Григорьев, Настя, Артем, еще ребята, которые были в клубе. Я многих не знаю, но после нашей последней встречи мнение о них сложилось не самое, скажем, приятное.

— Замечаешь, что не вписываешься?

Почему-то кажется, что Орлов придвигается еще ближе.

— Куда?

— В их тусовку.

— Они из столицы, а я из провинции. Сколько нужно здесь прожить, чтобы вписаться?

— Настя не из столицы. Тоже из небольшого городка.

Смотрю на девушку во все глаза. Я была уверена, что она столичная. Стильно и дорого одета, ведет себя раскованно, общается с ребятами на одном уровне. Я так не могу. Чувствую, что между нами пропасть. Я человек других понятий, подлость мне незнакома, а им — очень. И вряд ли дело в том, что они столичные, просто люди такие. Они везде есть, и их больше.

— При желании, Катя, у тебя получится. Я думаю, кого взять в будущем на работу. Ты могла бы… получить это место.

Я отодвигаюсь к боковой спинке дивана, отмечая тот факт, что через минуту Орлов оказывается так же близко.

Мне неуютно и неловко, а еще на коктейль, который он любезно ко мне толкает, я смотрю как на что-то опасное. Не верю, что он способен подмешать что-то, но проверять не хочется.

Когда девчонки поднимаются, чтобы пойти танцевать, выдыхаю с облегчением и тоже встаю. Я не особо хочу отжигать на танцполе, но и сидеть на диване, зажатой между стеной и начальником, тоже малоприятно.

Девочки меня к себе не принимают, а я и не рвусь. Пока они танцуют, пробираюсь к барной стойке и останавливаюсь в тени чуть поодаль. Здесь музыка звучит тише, и меня не видно. Отстою здесь полчаса, а по возвращении заберу вещи и уйду.

Не знаю, что планирует Орлов, но сплотить меня с остальными точно не получится. Я никому из них не доверяю, и вряд ли это изменится после того, что произошло.

Я ничего из их рук не возьму, не смогу положиться в трудную минуту, так что старания Орлова бесполезны. В отношении меня — так точно. Остальные, вижу, неплохо ладят.

Танцуют, веселятся, девушки визжат, когда включается знакомый популярный трек. Я тоже хочу включиться, но меня словно что-то останавливает. Алкоголь, приятно разливающийся по телу, ни капли не расслабляет.

Скорее наоборот.

И ощущения у меня не самые хорошие. Чувство, что кто-то за мной наблюдает, не покидает. Но за столом, где сидят парни, шумно и весело, они общаются между собой, а Орлов, судя по приложенному к уху телефону, вообще с кем-то разговаривает.

Я стою в стороне недолго. Девушки очень быстро выдыхаются и возвращаются, так что иду и я, но, вопреки ожиданию, меня никто не отпускает. Орлов с улыбкой закидывает мою сумочку себе за спину и указывает на место рядом с собой.

Мне становится предельно понятен намек, хоть я и гнала от себя эти мысли. Роман Львович не интересует меня как мужчина.

То ли потому, что он слишком настырный, то ли потому, что единственный интересующий меня мужчина за сегодня мне даже не позвонил.

И не написал. Вообще никак не дал о себе знать, хотя я, наверное, ждала.

— Ты не танцевала, — тихо замечает Орлов.

Зря я думала, что за разговором он ничего вокруг не замечает. Оказывается, он все видел. И танцующих девушек и отсутствие меня.

Внимательный, местами даже чересчур, придирчивый. Вряд ли от него возможно что-то скрыть.

Не зря ведь его называют лучшим журналистом-криминалистом. Он может увидеть то, что не видят другие. Проанализировать, мгновенно сделать выводы.

— Передумала.

Мне не нравится его пристальное внимание. Не нравится то, что его бедро опасно близко к моему, прикасается, мешает. И то, что Орлов протягивает мне коктейль излишне настойчиво, тоже не нравится. Не располагает, а напротив, раздражает.

— Я, пожалуй, пойду.

— Катя…

— Простите, Роман Львович. Я, видимо, не так сильно хочу у вас работать.

Понятия не имею, понимает он мой намек или нет, но резко отодвигается, позволяя мне выйти. Я забираю свою сумочку, наспех прощаюсь с ребятами — с теми, кто спрашивает, почему я ухожу, и стараюсь при этом не смотреть на Романа Львовича, потому что вижу его расслабленную позу и легкую ухмылку на губах. Не знаю, о чем он думает, и знать не хочу.

Расслабиться получается лишь на улице. Вдохнуть холодный воздух, закутаться в куртку. Автобусная остановка, как показывает карта, совсем неподалеку, а такси, которое я вызвала еще в клубе, так и не нашлось. Видимо, сейчас самый ажиотаж, многие возвращаются домой, если судить по собравшейся толпе на улице.

Я иду медленно, все еще периодически заглядывая в телефон и надеясь, что тот оживет входящим звонком.

— А кто это у нас тут…

Я так резко наталкиваюсь на препятствие, что в первые мгновения не могу понять, что происходит. Передо мной вырастают два человека. Сзади, при попытке отойти, еще один. Они зажимают меня в кольцо, что-то говорят. Я почему-то реагирую не сразу, а когда начинаю, уже поздно, потому что сумочку, в которой спрятан перцовый баллончик, у меня отбирают.

— Красивая такая…

— И сочная.

— Ух!

Меня трогают чужие руки, рот зажимают ладонью, но хуже, что я не сопротивляюсь, шокированная и дезориентированная происходящим напрочь. Даже когда меня тащат куда-то с дороги, не пытаюсь хотя бы брыкаться. Кричать все равно не смогла бы. Ладонь на моих губах не позволяет им разомкнуться.