Дочь друга. Ненужные чувства (СИ)

Глава 33

Катя

— Посмотри на меня! Катя, черт!

До меня доносятся обрывки фраз, произнесенные вполне знакомым голосом, но я понятия не имею, кому именно он принадлежит. Никак не могу распознать интонацию.

Да я вообще ничего не могу!

Только обнимать себя руками и смотреть в одну точку.

Я с трудом фокусируюсь еще на чем-то. Кажется, это что-то белоснежное. И мягкое. Оно мельтешит перед глазами.

Становится мокро. Моргая, понимаю, что это мои слезы.

Они скатываются на чужую рубашку. Чью?

Подняв голову, сталкиваюсь взглядом с Романом Львовичем. Он смотрит на меня обеспокоенно. Кажется, трогает за плечи, и, если не ошибаюсь, это его голос звучал вот только что.

— Отлично, ты поймала меня взглядом. Как себя чувствуешь?

— А как должна?

— Не знаю, выглядишь неважно.

— Я…

Обрывки воспоминаний проносятся перед глазами. Я резко зажмуриваюсь, чтобы обо всем забыть, но отчетливая картина того, как кулак Кирилла врезается в стену всего в сантиметре от моей головы, будет преследовать меня еще долго.

Я росла с суровыми мужскими понятиями. Отец не часто проявлял нежность, а уж сюсюкаться ему со мной и подавно было некогда. У бабушки на это попросту не хватало сил, так что я росла больше пацанкой, чем девчонкой. В школе я была смелой, да и сейчас не могу назвать себя соплей, растекающейся от крепкого слова или повышенного тона. Я росла со стержнем, но такое поведение Кирилла ввело меня в ступор.

Развернувшись, я ринулась из больницы со всех ног. Не помню, куда добежала, и не помню даже, как позвонила своему начальнику, а я точно это сделала, судя по тому, что он стоит напротив меня.

— Это Кирилл? Он тебя напугал?

Я не из пугливых, но сейчас больше всего хочется позвонить отцу и попросить его приехать забрать меня. Я не хочу стажировки, не хочу противостояния этих двоих, не хочу стоять меж двух огней в надежде, что меня не заденет. Уже задело. Напрямую, даже не рикошетом.

— Что он сделал, Катя? — Роман Львович настойчиво трясет меня за плечи, я вырываюсь.

— Ничего.

— Врешь ведь.

— Какое вам дело до меня? — неожиданно даже для себя спрашиваю.

Еще час назад я и подумать не могла, что стану разговаривать вот так с начальником, а сейчас во мне что-то ломается. Я устала видеть, как мной пользуются. Благодаря отцовскому воспитанию я еще и не наивная. Сомневаюсь, что Роман Львович делает все это по доброте душевной. Готова поспорить, он бы сейчас с удовольствием оказался где угодно, лишь бы не с расстроенной мной. Но вот он здесь. Стоит, успокаивает. Наверняка не просто так.

— Ты моя стажерка, Катя.

— И что? Вы обо всех так переживаете?

— Только о тех, кто попадает в плохие компании.

— И часто у вас такие?

— Ты первая.

Я ему не верю.

— Кать. Я хорошо знаю Кирилла и, признаться, удивился, что вы знакомы. Но так как поначалу все было хорошо, я не лез, но после того, что произошло, тебе нужно разорвать с ним контакты.

— Даже если я не успела взять материал на интервью? Вы ведь его хотели.

— Забудь.

— Я взяла.

— Что?!

— Взяла у него интервью. Он все мне рассказал, но знаете… я не верю.

— Не веришь?

— Не верю. Ни единому сказанному слову. Точнее, не верила. Теперь уже не знаю.

— Катя, ты…

Роман Львович замолкает. Догадываюсь, что хочет сказать. Что я глупая и незрелая, что ничего не понимаю и не вижу реальное положение вещей, только вот мне так не кажется. Я испугалась сегодня Кирилла. В ужасе убежала, когда он, не сдержавшись, разбил кулак о стену, когда я сказала, что все его слова полный бред, и мой босс не мог заплатить тем бандитам, чтобы они на меня напали. Я в это попросту не могу поверить! Это звучит как абсолютный бред.

Вот передо мной Роман Львович. Серьезный, обеспокоенный, в строгом деловом костюме, пахнет хорошим дорогим парфюмом. И что? Он будет платить шпане за то, чтобы напугать стажерку и показаться в ее глазах героем? Да никто и никогда в это не поверит! Это звучит как…

— Он не употребляет?

— Что? — непонимающе переспрашиваю.

— Наркотики. Не находила у него дома? Говорили, что он завязал, но мне кажется…

— Нет. Нет, я ничего такого не замечала. Нет, — добавляю с нажимом, замечая, что Роман Львович мне не верит.

— Ну хорошо. Ладно. Мне просто показалось…

— Вам показалось.

Отвечаю уверенно, но в какой-то момент думаю, что это бы все объяснило. Если Кирилл употребляет, все бы встало на свои места. Его поведение, сказанные слова и обвинения.

— Пусть так. Идем, тебе нужно согреться, ты вся продрогла. Заболеешь ведь.

Я подчиняюсь, когда Роман Львович ведет меня к своему автомобилю и помогает забраться внутрь. Кутаюсь в выданный им же плед и понемногу погружаюсь в сон.

Мне снится злой взгляд Кирилла, его резкие слова и рука, которая в этот раз ударяет не по стене, а по мне. Я резко просыпаюсь. Наталкиваюсь на внимательный взгляд Романа Львовича и впервые задумываюсь над бредовой версией Кирилла. Что, если…

— Проснулась?

— Я долго спала?

— Пока мы ехали. Как только остановились, проснулась. Я как раз собирался тебя будить.

— Мы где?

— Я привез тебя к дому Кирилла.

— Что?!

Начинаю нервничать. Не потому, что боюсь Кирилла. Как оказалось, несмотря на произошедшее, во мне все еще теплится уверенность, что он не причинит мне вреда. Возможно, он просто неправильно доносит свои мысли. Не знает, как это сделать так, чтобы я поверила, а не приняла его за сумасшедшего. Сейчас мне страшно, что он увидит меня с Орловым. Узнает, что после нашего разговора первым, кому я позвонила, оказался он.

— Катя, тебе нужно забрать свои вещи. Ключи от его квартиры у тебя есть?

— Да. Да, есть.

Сжимаю их в кармане.

— Пошли?

— Вот так… сразу?

— А когда?

Не знаю, сколько прошло времени с момента моего ухода из больницы, но на улице уже стемнело.

— Это неправильно.

— Катя…

— Я пойду сама.

Вижу, что ему это не нравится, но он кивает. Снимает блокировку и ждет, пока я выберусь из машины.

— Уверена, что справишься?

— Да.

Кирилла дома не оказывается. Квартира встречает меня абсолютной тишиной и темнотой. Я включаю свет в коридоре, на кухне, в гостиной. Сейчас мне почему-то страшно находиться здесь в темноте. Вещи собираю наспех. Хоть их и немного, это все равно отнимает немало времени. На кухне забираю свою чашку, купленную совсем недавно в переходе метро, и, выключив свет, поспешно сбегаю.

Лишь оказавшись в машине Романа Львовича, начинаю сомневаться. Куда я еду, к кому? Что, если…

— Кать, отомри… Ты выглядишь так, словно я тебя везу на казнь.

Наверняка со стороны так может показаться, я себя не вижу, так что не могу сказать точно. Лишь пытаюсь расслабиться, чтобы не пугать Романа Львовича и не доставлять ему еще больше дискомфорта, чем уже доставила.

— Советую тебе сменить номер телефона и до конца стажировки не общаться с Кириллом. Уверен, он будет тебя донимать.

— Что у вас произошло?

— Катя…

— Он ничего мне не рассказывает, а я хочу знать. Вы можете рассказать?

— Я уже говорил, что когда-то давно достал его.

— Это разве причина?

— Причина, Катя. Я в своих попытках взять интервью часто не вижу берегов. Лезу напролом, но таким и должен быть журналист, а Кирилл, он… не любит публичность, как ты могла заметить. Он — обычный хирург. Это брат у него легок на подъем в отношении интервью, съемок и прочего, а Кирилл, он… не такой. И, конечно, его нервировали мои попытки достучаться. А я, не чувствуя этого, шел напролом. Не горжусь теперь, но врага себе нажил, но не он первый, не он последний.

Роман Львович замолкает, и я отворачиваюсь к окну. Смотрю на серые высотки и замечаю подъехавший автомобиль Кирилла, а затем и его самого.

— Я… не поеду, наверное.

Взявшись за ручку двери, тут же слышу щелчок блокировки.

— Я не могу тебя сейчас отпустить, Кать.

— Это еще почему?

Он тяжело вздыхает.

— Давай я отвезу тебя к девочкам. Ты посмотришь квартиру, переночуешь там и только потом примешь решение. Я знаю, тебе сейчас кажется, что ты должна быть рядом с ним, что ты можешь поговорить, как-то успокоить и так далее, но поверь мне, Катя, ты ничего не можешь сделать. Безопаснее для тебя сейчас будет в другом месте, но выбор за тобой.

Он снимает блокировку и сжимает руками руль, ожидая моего решения.

Я же смотрю в окно на проходящего мимо Кирилла. На его резкие движения, на явно читающуюся в движениях нервозность.

— Поехали, — отвечаю тихо-тихо, возможно, в надежде, что Роман Львович не услышит, но он все слышит, и машина плавно трогается с места.