Дороги выбора

Глава 10

Киани

- Любовь? Ты серьёзно?

-А что? Думаешь, духам миров, после получения тела, чуждо такое чувство?

- Нет. Я не про это. Просто я не представляю влюбленного Григория. Мне кажется, этот дух любит только себя!

Лаваэль усмехнулся и погладил меня по голове. Я все же смогла заговорить с моим ночным гостем и с радостью узнала в нем Лаваэля. Чем дольше мы встречались с ним по ночам, тем лучше я его видела, слышала и могла с ним говорить.

- Все еще обижаешься на него за ваш разговор? – поинтересовался Лаваэль.

- Разговор? Ты считаешь, это был разговор? Он просто пять минут рассказывал о достопримечательностях нашего поселка, и как он все тут устроил.

- Он ожидал от тебя похвалы.

- А я ожидала, что он расскажет, зачем забрал меня с Миолы. Твое объяснение мне, кстати, тоже не очень прояснило ситуацию.

- Столько лет, а твое любопытство не угасает, Звездочка.

- Я просто хочу понять, из-за чего можно вот так, со мной?

- Это долгая история.

- Я не тороплюсь, – улыбнулась я.

- Что ж, давай тогда начну с небольших объяснений. Духи миров также являются произведениями Создателей. А так как они всегда преследуют только одну цель – выяснить процесс противостояния добра со злом, то и у духов миров есть этот выбор. Молодому духу дают голый мир с семенами жизни, и вырастить этот мир до момента цветения семян создателей он должен сам. В этом процессе дух сплетается со своим миром, запускает магию и становится свидетелем зарождения жизни.

Поверь, в это время духи настолько поглощены своим миром, что даже самая маленькая живая клетка для них как драгоценность. У нас появляются чувства, ощущения, мы чувствуем процесс роста, развития и, пока не получаем свое тело, очень зависимы от этих эмоций.

Но Создатели готовят испытания не только для жителей этих миров, но и для самих духов. На мир Миолы запустили переселенцев из разных миров. На мой мир обрушили природные катаклизмы, которые чуть не убили всех драконов, на Земле пробудили жажду власти…

В тот момент Григорий получил свое тело. Ему его даровала маленькая наяда.

- Что? Наяда? Но разве они существовали? Это же мифическое создание.

- В мире Миолы есть мирсы, водные элементали. Почему ты думаешь, что на Земле, пока были открытые магические источники, не могли существовать наяды?

- Прости. Просто Земля так укрыта от магии, что просто не верится, что магические существа действительно были. Но как она ему подарила тело?

- Она нуждалась в защитнике. Это была необычная наяда. Она управляла потоками не простых рек и ручьев. Она вела по всему миру потоки магической энергии. Люди, выяснив это, устроили на нее охоту. Наяда, пробудив тело для Григория, надеялась, что он сможет уберечь ее. Но Григорий не успел. Пока он осваивал тело и понимал, что с телом получил возможность встревать в жизнь людей, наяду убили…

То существо, что пробуждает тело, связано с духом мира своими чувствами, эмоциями. Духи навсегда запоминают тот свет и силу, что им даровало смертное существо, тем, кому повезло, проживают с такими Избранными рядом всю жизнь. Учатся чувствовать, любить, и осознают смерть физического тела…

Григорий познал великую любовь к наяде и великую агонию ее смерти. Он рвался к ней, но новое тело не сразу его послушалось, а когда он пришел… Он не успел всего на минуту…

Страдания любимых – страшная вещь. Григорий был в отчаянии, а люди все больше и больше получали власть от открытых потоков магических рек.

Земля стонала. Темных чувств: зависти, злости, боли, ненависти, - было слишком много. Жажда власти, что гуляла тогда по Земле, охватила и Григория. В момент гибели мира, мы можем обращаться за помощью к создателям. В тот момент мы можем попросить их о некоем действии, что, по нашему мнению, изменит происходящее. В моем мире, когда стихии ломали крылья моим драконам, я попросил дать им возможность нового тела, и с тех пор драконы стали оборачиваться людьми. Мирх попросил источник защиты от вторженцев. Григорий попросил навсегда запечатать магию…

Мы все несем ответственность за свой выбор, и Григорий не исключение. Перекрыв магию на Земле, он запустил цепочку переустройства мира. Магические создания гибли, потеряв источник своего существования. Григорий навсегда лишил себя возможности увидеть перерождение дара своей наяды…

Вот только осознал он это не сразу. А когда понял, было поздно. Души магических созданий переделали и навсегда лишили Григория узнавания наяды в ее перерождении. Земля стала объектом пристального внимания Создателей и не только из-за людей, но и из-за самого Григория и новых возможностей его мира. Блокирование, запечатывание магических даров дали Создателям интересную идею для ссылки на землю существ с сильными магическими дарами… Как твоя Истинная мать.

Истинная…

Лаваэль нахмурился.

- Я знаю, что ее наказали, посчитав, что она предала свой народ, оставив их одних.

- Создатели тогда всех наказали, – покачал головой Лаваэль. – Драконов лишили их Матери, Мать лишили ее народа, а меня наказали видеть последствия моего выбора…

- Твоего выбора? Но ты ведь сделал все возможное, чтобы драконы выжили.

- Я испугался одиночества, испугался остаться в угасающем мире один… Это я попросил мать остаться со мной. Я думал, после смерти она просто возродится рядом со своим мужем, и все у них будет хорошо. Но сначала родилась ты, а потом Истинную мать отправили в ссылку. Думал, хуже этого не будет, но ты попросилась в мир, где живет твоя мать. И я стал свидетелем, как при каждом твоем рождении твоя душа и дар разрываются, как страдает от этого твоя мать…

Но, я отклонился от темы нашего разговора! Любовь! Когда Истинная мать ступила на Землю, ее магия Истинной и дар были неразрывны из-за их силы и предназначения. И этот свет, сила и магия напомнили Григорию его наяду. В Истинной матери он увидел перерождение своей первой любви и старался делать все, чтобы завоевать ее.

Я старался убедить его, что это не наяда, но он был слеп и глух к моим словам. И в этот момент я решил, что мне лучше просто остаться рядом и найти способ исправить все. Я наблюдал за Миолой, я наблюдал за вами на Земле. И однажды, увидев, как из мира Мирха на землю открыли портал, я понял, что ждал этого шанса все это время. Я подсказал Истинной, как отправить тебя прочь с Земли. И опять были последствия, опять были боль и страдания…

- Но была также и любовь, Лаваэль. Если бы у меня был выбор уйти и повторить все сначала, я бы сделала это, не задумываясь! Но почему меня вернули?

- Создатели согласились отпустить Истинную в тот мир, где будешь жить ты. За ее вмешательство в твою жизнь они заперли Истинную, и никого к ней не пускают. Даже Григория, и он, наконец-то, осознал, что, позволив тебе остаться на Миоле, он тем самым лишил себя сияния дара Истинной Матери. Потому он и приложил все силы, пока не поздно, чтобы вернуть тебя.

Вот только я сдаваться не собираюсь, вы уже достаточно настрадались! И Григорию настала пора понять, что Истинная – не его собственность! И он не имеет права лишать тебя того мира, где ты хочешь жить!

- Но как?

- Создатели утверждают, что не испытывают чувств, но, как у любого творца, у них есть одно чувство, которое ведет их дальше – Любопытство!

Твое яркое сияние на Миоле, любовь твоих братьев, Аргайла, твоих друзей – все это давало тебе крылья, и, конечно, этот свет привлек внимание Создателей. Они решили использовать тебя в толчке развития Миолы и Мирха, и ты не подвела, с достоинством пройдя через все испытания.

Григорий не сдавался, но твой свет понравился Создателям, и я решил рискнуть. Это была моя идея с озером Жизни. Я подкинул Создателям новый вопрос, на который им захотелось получить ответ: «Смеришься ли ты с потерей тех, кого полюбила? На что ты сможешь пойти, чтобы вернуться».

Но знаешь, в результате их заинтересовало не это…

- А что?

- Духи миров. На что они будут способны ради одной маленькой Звездочки.

- Ты поэтому приходишь ко мне каждую ночь?

- Нет. Я бы приходил к тебе в любом случае. Я больше не позволю тебе платить за мои ошибки. Клянусь, Звездочка. Ты вернешься домой.

- Благодарю, Лаваэль. Но я так и не могу найти то место из видения.

- Это не важно! В момент рождения твоего малыша за тобой придут, и не только я, но и Мирх. Он уже набирает команду. Да и твои драконы сдаваться не собираются, и это еще больше привлекает внимание Создателей.

- Лаваэль, а Григорий сильный? Почему Мирх набирает команду?

- Магия. Вся магия, что струилась раньше по Земле, теперь направлена в одного Григория. Он действительно силен, но не сильней меня! Так что, не переживай! Мы справимся! Главное, ты не теряй надежды.

- Никогда! А ты не мог бы рассказать, как там Ар, братья, остальные. У них все хорошо?

- Со вчерашней ночи ничего не изменилось.

- Ну, Лаваэль!

Дух погибшего мира засмеялся, но вновь стал рассказывать, как Ар ищет божественные аномалии, как скучает и перечитывает мое письмо. Братья уже вернулись на учебу и получают задания по работе на местности. Кит и Алекс взяли шефство над приютом лэри Мэй, которая в скором времени готовилась стать мамой. В семье целителя Парта также ждут появления малыша. А владыка Фарх и Рейна обустраивают свой новый дом. Фарх делает все, чтобы Рейна вновь вернулась к нормальной жизни, и у него это не плохо получается. Мои друзья продолжают учиться и с надеждой ждут моего возвращения.

Кажется, Лаваэль сказал, что если я не вернусь, то за мной отправятся не только драконы, но и другие жители Миолы… Я засыпала, улыбаясь, понимая, что даже на Земле больше не одна.

Семен

- Пожалуйста, пожалуйста, - женщина стекала по косяку на колени, в ее глазах стояла мольба, а я чувствовал, как во мне все переворачивается от этой мольбы и взгляда.

Мне тяжело давались отказники, те, кому я не мог помочь. Я ведь понимал, что со своей болью они преодолевали огромные расстояния, идя ко мне, как к последней надежде. Было невыносимо говорить, что я не помогу, не облегчу их страдания. Кто-то просто смирялся, кто-то обзывал шарлатаном, но были и те, кто вот так вставал на колени и молил, молил…

- Поднимитесь, – строгий возглас Киани оборвал срывающийся на плачь голос женщины. Я поднял взгляд. От девушки шло сияние, опять гуляла в горах, понял я.

– Может, я посмотрю? – предложила она.

- Да, - я вскочил. – Посмотри. Ты опытней.

Мы прошли из приемной в мой кабинет, где на кушетке лежал молодой парень. Полтора года назад он попал в аварию, его парализовало полностью. Мать на инвалидном кресле, по нашим дорогам, дотащила его до поселка, и сейчас тихо выла от отчаяния.

- Привет, - Киани подошла к парню. – Говорить можешь?

- Да, это единственное, что я могу, - спокойно заявил наш пациент.

- Как зовут?

- Олег.

- Отлично, Олег. А меня Киани.

- Странное имя.

- А мне нравится, - улыбнулась девушка, - Единственное и неповторимое.

- Это точно.

- Олег попал в аварию, ему диагностировали тетраплегию – полный паралич тела, – решил прояснить я ситуацию.

- Но язык-то у него не парализован, - покачала головой Киани.

Она подошла к парню и сняла с него обувь и носки.

- Шея, - растерялся я. – У него повреждение шеи.

- Отлично, – кивнула Киани и, подхватив стул, уселась в ногах парня. – Олег, слышишь меня?

- Да.

- Сейчас мне надо, чтобы ты сосредоточился и сказал, появятся ли у тебя где-нибудь в теле какие-нибудь ощущения, хорошо?

- А если нос зачешется, говорить?

- Обязательно!

-Хорошо.

Олег закрыл глаза, а Киани приложила ладони к его ступням. Я видел, как сияние стало вливаться в тело парня. Оно медленно текло, поднимаясь к коленям, прошлось по бедрам, слилось в животе и пошло дальше, наполнило правую руку, потекло по левой.

- Левый локоть чешется, - неожиданно заявил Олег.

- Отлично, с него и начнем, – заявила Киани. Она не стала отзывать ту энергию, что вкачала в Олега, просто переставила стул и, расстегнув манжет рубашки, освободила его запястье.

- Задание то же, только ограничиваем его левой рукой, – озвучила она. – Малейшие ощущения, даже такие, что тебе просто покажутся. Хорошо?

- Да.

Тихо скрипнула дверь, это мать Олега зашла из приемной и тихо уселась на стульчик, с безумной надеждой смотря на меня и Киани.

А энергия вновь потекла в тело парня от пальцев Киани.

- Мизинец жжет, - нахмурился Олег.

- Где именно?

- Самый кончик.

- Хорошо. Мне нужно, чтобы ты не терял ощущение этого жжения, - заметила Киани. – Продолжаем.

Проходила минута, вторая, Олег покрылся потом и начал жаловаться, что уже весь мизинец пылает.

- Олег, - окликнула Киани парня. – Ты хочешь двигаться?

- Да!

- Тогда позволь этому жару пройтись дальше. Просто представь, что он сжигает твой недуг. Будет больно, но пойми, что эта боль в твоих конечностях, которые не двигаются. Будем продолжать?

- Да! Я готов. Давайте.

И вновь потекло время. Я не отрывал глаз от энергии, что, направляемая целительницей, тянулась по нервным переплетениям парня, словно обновляя и восстанавливая их. Свет тянулся по руке вверх, к локтю, плечу и, наконец, коснулся спинных позвонков. Олег закричал.

- Прекратите! – взмолилась его мать. – Прекратите его мучать!

- Нет! – в свою очередь взревел парень. – Я чувствую! Чувствую всю руку!

- Отлично, – кивнула Киани и отпустила руку Олега. – Постарайся пошевелить пальцами. Движение снимет весь жар и боль.

Она положила руку на грудь парня, и я видел, как свет энергии впитывается в хребет Олега. Я слышал, как скрежетали зубы парня, его мать, закрыв себе руками рот, раскачивалась из стороны в сторону, не спуская глаз с сына. Слезы струились из покрасневших глаз.

- Давай, - подбодрила Киани. - У тебя получится.

Олег покраснел от натуги, я видел, как на шее надувается странный колтун из переплетения его нервных волокон.

- Да! Да! Олег, не сдавайся! Еще немного, у тебя получится.

Сверкающий импульс пробился сквозь колтун, небольшая вспышка пронзила его, и маленькая искра пролетела от него по руке и сверкнула в указательном пальце. Палец дрогнул, как будто в него укололи иглой. Одновременно с этим Олег закричал и зарыдал от облегчения.

Я отшатнулся, отступив на пару шагов назад, плюхнулся на стул. Эмоции, что сейчас бушевали в теле парня, оглушали. Тут было огромное облегчение, что жар и боль прошли, а еще невероятная радость, он чувствовал, чувствовал свою руку. Да, она была слаба, и все, что он мог – это дергать указательным пальцем. Но он мог это делать.

- Тише, тише, Олег, - Киани перехватила дергающиеся пальцы и старалась утереть слезы. – Ты справился. Ты это сделал. Теперь все наладится. Слышишь? Ты снова сможешь ходить, - она оглянулась на мать и поманила ее к сыну. - Поговорите с ним. Успокойте. Пока пусть спокойно полежит полчаса, потом можно переместиться в вашу комнату. Завтра попробуем еще раз. Торопиться не будем. Тело вернется в норму, но в любом случае нужно время.

- Пальцы, мама, мои пальцы, - задыхался от эмоций Олег, и мать, уткнувшись ему в плечо, зарыдала вместе с ним.

Киани поторопилась выйти из кабинета, я последовал за ней, попросив помощницу присмотреть за пациентом и помочь переместится в комнату через полчаса.

Киани уселась на крыльце и разминала пальцы.

- Как?

- Что как?

- Как ты это сделала? Почему начала с ног? И энергия, как ты ее направляла?

- На Миоле я училась на целителя. Мой учитель Май говорил, что не всегда надо лечить то, что болит. В свое выздоровление Олег не верил. В него верила только его мама. Я же заставила его поверить, пробить его отчужденность. Сейчас он передохнет и сам начнет стремиться к восстановлению. Завтра можно будет попробовать твою практику восстановления, если снова не сработает, попробуем опять завести его моим способом.

- Это отнимает много сил?

- Проблема не в обмене сил, – покачала головой Киани. – Чтобы пробиться в тело Олега, мне пришлось самой перетянуть на себя часть его боли и увечья. Пара минут, и это пройдет.

- Невероятно, - покачал я головой. – Я так не могу.

- Ты можешь, просто у меня были учителя. Мне немного легче в управлении и поисках возможностей.

Киани выпрямилась и погладила свой заметно округлившийся животик.

- Устала? – забеспокоился я.

- Немного, но это приятная усталость. Не переживай. Сейчас пообедаем, и я вновь буду полна сил.

- Плохая! – резкий, отчаянный крик Зои заставил нас вздрогнуть. – Ты плохая! Ты хочешь уйти! Ты хочешь бросить меня!

Девочка, плача, смотрела на Киани и обвиняла ее:

– Но ты не найдёшь это место! Не найдешь! Ты останешься здесь со мной! Слышишь! Ты не сможешь уйти!

Малышка развернулась и припустила по дорожке, Рита выскочила с боковой тропинки и побежала за ней.

- О чем она? - я вскочил, думая, не побежать ли мне за девочками. Киани побелела, обхватив живот руками, и немного ошалело взглянула на меня:

- Она же просто от обиды кричала, - прошептала она, - она же не видела будущее?

Я замер, не зная, что делать и говорить.