Доверь мне свое имя (СИ)

УРОК 17. У каждого своя дорога, умей ее разглядеть

Принц Сокол

Ночь перед коронацией… Сокол всегда знал, что однажды она настанет, однако представлял все не так. Он думал, что к тому времени станет старше, давно завершит обучение. Отец настоит — и женится. Его невесте, принцессе соседней Лидарии, сейчас пятнадцать. Года через три она бы стала ему женой, родила наследника. Отец бы дожил до седин и тогда передал престол старшему сыну. Все оказалось не так — неожиданно, несвоевременно, тоскливо. Эден сидел в своей студенческой спальне — уже завтра собирался переехать в крыло выпускников, поближе к мачехе и брату, подальше от Лучика, видеть которую стало и вовсе невыносимо — и глядел на буквы, вспыхивающие на запястье. «Помни свое имя», — вот что означала эта надпись на древнем, давно забытом языке. Помни свое имя… Самое страшное, что может случиться, — его забыть. Дерек — живое доказательство этому. А Сокол теперь завершил свое обучение. От прозвища придется отвыкать. Он вырос из него, как из детских штанишек, и уже утром станет императором — да, корону еще надо удержать на голове, однако Эден был готов к борьбе. Он никогда ее не боялся.

И все же сердце ныло. Император одной отдельно взятой академии — вот он кто. Отца больше нет. То, что Мари и Свет выбрались из столицы, и вовсе подобно чуду, и уже за него стоит быть благодарным. Только Эден был далек от благодарности. Горечь… Вот, что он ощущал накануне самого важного дня в жизни. Никого не хотелось видеть. Даже верного Мрака он выгнал с глаз долой. Друг где-то рядом, Эден не сомневался. Маркус всегда стоит за его спиной. Однако сейчас и он вызывал только глухое раздражение.

В двери постучали. Учитывая поздний час, вряд ли это кто-то посторонний. Наверняка, Нокс или Эвернер решили уточнить детали завтрашней церемонии. Ее проведет Дерек, как глава академии. Если, конечно, его нестабильная магия позволит. Если нет — придется передать это право Ноксу.

Эден поднялся и подошел к двери. В полумраке коридора стояла Мария. Мачеха выглядела бледной — траурное платье не добавляло красок ее лицу. А еще Сокол знал, как Мари любила отца, и удивлялся ее самообладанию. Она держалась ради сыновей, это понятно. Как и он сам держался — из последних сил, потому что хотелось выть от горя.

— Что-то случилось? — спросил принц, пропуская мачеху в комнату.

— Нет, дорогой, — ответила Мари, присаживаясь в кресло. — Просто подумала, что ты волнуешься. Решила навестить тебя.

— Не стоило.

Сначала ляпнул, потом подумал. Как и всегда. Мария заметно огорчилась.

— Я не это хотел сказать, — вздохнул Эден, занимая кресло напротив. — Тебе нужно отдыхать, а не бродить по ночной академии.

— Тебе тоже давно следовало бы лечь спать, — мягко возразила Мария. Она всегда разговаривала с ним, как с ребенком, и это порою раздражало, но сейчас, наоборот, успокаивало. — Знаешь, когда меня должны были назвать императрицей, я не спала несколько дней до свадьбы. И если бы не твой отец, упала бы прямо на церемонии, но за него всегда можно было держаться, он не дал бы мне упасть. Как и за тебя. Ты все держишь на своих плечах, мой мальчик. Позволь мне побыть рядом. Хотя бы сегодня.

— Все в порядке, Мари, — ответил принц. — Я не сплю не из-за коронации. Просто…

И замолчал. Он не любил делиться сокровенным. Для всех принц Сокол был неуязвим и эгоистичен, пусть так и остается.

— Ты нервничаешь, — заключила мачеха. — Это нормально, нечего стыдиться. Будь мы сейчас во дворце, вокруг суетились бы люди, спрашивая последних распоряжений, горели бы огни…

— Знаешь, я в какой-то степени рад, что этого нет, — признал Эден. — Всей дворцовой кутерьмы. Академия стала для меня и тюрьмой, и домом. Пусть все будет так: среди студентов и преподавателей. Возможно, я и останусь императором лишь в этих стенах.

— Мальчик мой!

Мария поднялась и обняла его. Сокол не пошевелился. Внутри была пустота. Вся его бурная энергия вдруг подевалась куда-то. Куда — он не знал. Наверное, устал. Поэтому и позволил мачехе эти объятия, из которых всегда вырывался. Не осталось сил спорить. Есть вещи, которые нужно просто принять. А с принятием у него всегда были проблемы.

— Ты обязательно справишься, — сказала Мари, возвращаясь на свое место. — Ричард это знал, знаю и я. Не беспокойся, милый. И даже когда Демиан сюда придет, ты будешь к этому готов.

— Я не готов воевать с дядей! — все-таки не выдержал Сокол. — Почему? Почему он вдруг решил избавиться от отца? Они ведь всегда были дружны, как и мы со Льдом. Это то же самое, если бы Свет вдруг решил убить меня. Немыслимо! Я не могу понять, Мари. Пытаюсь — и не могу. До чего же низко…

— Демиан жаждет власти, — вздохнула мачеха. — Мы просто не замечали очевидного — он всегда хотел править. Видимо, считал, что справится лучше Ричарда. Пожертвовал Льдом — дождался, пока он тоже прибудет в академию и начнет обучение, чтобы его можно было использовать против тебя.

— Разве власть этого стоит? Стоит жизни моей матери? Отца? Скажи мне? Неужели и со мной будет так же?

— Свету не нужен твой трон. Он мог бы получить его прямо сейчас. Я бы была против, но мое слово не имеет веса — моего супруга больше нет. Однако Свет хочет другого.

— Чего же?

— Свободы, — вздохнула Мария. — Ему претит дворец, я же вижу. Из двух моих сыновей только один способен вынести тяжесть короны, и это ты.

— Если выживу.

— Погибнешь ты — погибнем и мы. И все, кто заперт здесь вместе с тобой. Демиан никого не пощадит, помни об этом и сражайся. А мы будем рядом — каждый день и час, который нам отпущен в этом мире.

— Спасибо, — проговорил Эден. — Для меня это важно. А теперь ложись спать, хорошо? Я тоже постараюсь уснуть, иначе завтра мною можно будет пугать умертвий.

— Спокойной ночи, сынок, — улыбнулась Мари, подошла к нему, коснулась губами лба и покинула комнату.

Сон, вопреки всему, пришел быстро. Эдену ничего не снилось. Он просто закрыл глаза, а когда открыл, уже было утро. Утро его коронации. Вместо слуг по коридорам бродили студенты — занятия отменили ради такого случая. Принц спокойно умылся, надел форму и вышел из комнаты.

Маркус подпирал противоположную стену.

— В столовую? — спросил он.

— Не хочу, — ответил Эден. — Пройдусь немного, пока есть время. Остужу голову.

Мрак не спрашивал, нужно ли ему сопровождение. Просто шел следом, наблюдая, чтобы его высочество никто не беспокоил. Студенты торопились убраться с дороги — они и в обычные-то дни предпочитали не пересекаться с Соколом, теперь и подавно. А Эден брел, не задумываясь, куда идет. Внутри постепенно воцарялось спокойствие. Сегодня все останется в прошлом — учеба, друзья, любовь. А впереди будет трудный путь. Долгий или нет — время покажет.

Около полудня Эден вернулся в академию. Его уже ждал лорд Нокс.

— К коронации все готово, — доложил он. — Начинаем через полчаса.

— Спасибо, лорд Нокс, — кивнул принц.

Он вошел в комнату, сначала хотел переодеться, затем решил, что форма больше подобает случаю. Эден, император академии имен. Звучит неплохо! Он усмехнулся своему отражению и направился в главный зал.

Ректор Эвернер ждал его неподалеку от входа. Из зала доносился гул голосов — гости собрались, ожидая Эдена.

— Надеюсь, ты в состоянии провести церемонию? — тихо спросил Сокол, отмечая, что его бывший наставник выглядит бледным.

— Да, — ответил Дерек. — Но для нее мне нужно твое истинное имя.

— Такая малость…

Эден вздохнул. Он знал, что на церемонии коронации используется магия имен — тогда род императора подарит ему свою защиту. Которая совсем не уберегла отца… Да и книга имен рода теперь в руках дяди. А значит, на его стороне преимущество.

— Эйдинар, — сказал он. — Мое истинное имя — Эйдинар.

Дерек кивнул, а затем распахнул перед принцем двери зала и вошел туда следом за ним. Все гости тут же склонились. Эден шел среди них, и его не покидало чувство, будто это происходит с кем-то другим, не с ним. Однако вот Дерек замер на кафедре, переделанной ради такого случая под возвышающуюся над залом площадку. Перед ним на тумбе лежала корона империи. Принц почувствовал, как его пробирает смех. Более нелепую коронацию сложно себе представить. Но самое смешное — нет разницы, где она произойдет и кто ее проведет. Главное, чтобы корона оказалась на его голове и магически признала императором. Просто Дереку Сокол доверял, а другим — нет.

— Принц Эден, — проговорил ректор, — сегодня вы вошли в этот зал, чтобы выйти из него императором Рендории. Как глава академии имен, я проведу церемонию коронации, и да поможет мне сила.

Принц ощутил, как по коже пробежали мурашки. Смеяться сразу перехотелось. Наоборот, для него словно исчез академический зал и лица друзей, врагов, знакомых и полузнакомых людей. Сегодня он сделает шаг, который навсегда изменит его жизнь.

— Готовы ли вы принести клятву своему народу, принц Эден? — спросил Дерек.

— Да, — ответил Сокол.

Он коснулся кончиками пальцев короны своего отца и почувствовал тепло магии. Многие поколения предков слушали его.

— Я, Эден из рода императоров Рендории, сегодня стою перед силой рода, — начал он заученную с детства клятву. — С чистыми помыслами я прошу предков благословить меня на доброе и славное правление. Клянусь заботиться о благе страны, не попирать законы магии, править честно и справедливо с сегодняшнего дня и до последнего вздоха.

Тепло усилилось. Его слушали и слышали.

— Я, Дерек Эвернер, ректор академии имен, от лица народа Рендории принимаю вашу клятву, — произнес его наставник. — Да будет так.

А затем провел рукой, устанавливая полог тишины.

— Призываю силу рода императоров Рендории в свидетели, — проговорил Дерек. — С сегодняшнего дня и до последнего вздоха правителем Рендории нарекается Эйдинар, двадцать седьмой император своего рода, который будет править под именем Эдена Первого, пока смерть не прервет его земной путь.

Дерек снял полог, взял корону и опустил на голову Эдена. Тепло разлилось по телу, а зал озарило чистое золотистое сияние.

— Ваше императорское величество, — первым поклонился Дерек, а за ним склонились все, присутствующие в зале. Только Сокол сейчас не различал лиц. Он чувствовал, как его наполняет магия рода. Ощущал присутствие отца, настолько явственное, насколько возможно. Вот и свершилось…

Почему вдруг земля поменялась местами с полом, Эден сначала не понял. Только потом осознал, что его оттолкнул Мрак, и они с ректором Эвернером покатились по полу, а пространство звенело уже от другой магии — чужой, темной. Эта сила тянула щупальца к Эдену, старалась дотянуться, и лишь только что произнесенная клятва защищала его от творящегося безумия.

Дерек оттолкнул Мрака, и тот замер, задыхаясь от заклинания, а ректор Эвернер посмотрел на молодого императора пустым взглядом. Он больше не помнил себя! Но как? Почему? Только что все было в порядке!

— Беги! — крикнул Эдену Нокс, но вместо этого император бросился к Эвернеру, ударил по нему магией, вышибая воздух из легких, и послал ментальный приказ:

— Спи! Аэ-ти-эй-ш! Спи!

Дерек вдруг обмяк и опустился на пол. Его глаза закрылись, дыхание выровнялось. Эден замер над ним, стараясь отдышаться. Тяжелая корона будто приросла к его голове и давила, давила…

— Вы в порядке, ваше величество? — кинулись к нему деканы факультетов. А где-то в стороне вскрикнула Лучик. Она подбежала к Дереку, упала рядом с ним на колени и заплакала. Так вот кто занял ее сердце… Забавно!

— Я в порядке, — резко ответил Сокол. — Лорд Нокс, разместите ректора Эвернера там, где он не навредит ни нам, ни себе. Весь педагогический состав академии я жду на совещании через час. Медведь, проводи Мрака в лазарет. А теперь оставьте меня.

И пошел прочь, на ходу отметив взволнованные лица Марии и Света. Он успокоит их, но не сейчас! Потом, все потом… Когда сам поймет, что случилось.

Эден вихрем пролетел по рядам коридоров, вбежал в свою комнату. Зеркало отразило его бледное лицо. Он аккуратно снял с головы корону, повертел в руках. Тяжелая… И, кажется, будет становиться только тяжелее день ото дня. Что делать? То, что давно считал нужным — рассказать преподавателям об истинной причине болезни Дерека Эвернера. Выслушать, как можно вернуть ему память. А если не выйдет, изолировать его и дальше самому выстраивать защиту академии. Он теперь император, сила его рода должна быть больше, чем у Эвернеров. Он справится!

А пока Эден опустился в кресло и закрыл глаза. Отдышаться, минуту или две. Осознать: его чуть не убил близкий друг и наставник. И вряд ли понимал, что делает! Какой вывод напрашивается из всего этого? Какой? Им кто-то управлял. Кто-то должен был отдать приказ. Но кто был рядом? Нокс! Неужели именно он стоит за стертой памятью Эвернера? В это не хотелось верить, но пока что Эден не видел другого варианта. Рядом с Дереком больше никого не было в ту минуту, никто не мог отдать ему приказ. Значит, надо допросить Нокса. Возможно, приказать временно задержать. Надо, надо…

— Похоже, мое правление будет недолгим и бесславным, — пробормотал Эден, чтобы хоть как-то развеять тишину. — И пусть! Зато место в истории мне обеспечено.