Доверь мне свое имя (СИ)

УРОК 28. Умей принимать победы и поражения

Как же не хотелось просыпаться… В глаза будто кто-то насыпал песка, а к векам подвесил гири. Я сонно повернулась, стараясь прогнать тяжелую дрему, а потом вдруг память нахлынула волной — о Соколе, о битве за академию. Резко села. Голова закружилась, а чьи-то руки удержали. Хотя, почему чьи-то? Самые родные и любимые.

— Дерек? — позвала я.

— Доброе утро, Лучик, — улыбнулся мой ректор.

— Сколько я спала?

— Больше суток.

— Что?

Чуть не подскочила, но Дерек держал крепко. И находилась я в своей комнате, а не в спальне императрицы, где уснула. Видимо, он меня сюда и перенес. Мой любимый… Сам ректор выглядел слегка усталым, но зато улыбался. Значит ли это, что все хорошо?

— Как Сокол? — спросила о самом главном, и лицо Шторма помрачнело. — Он жив?

— Жив, — кивнул ректор, и стало легче дышать. — Только…

Я молчала, ожидая, пока он договорит, а Дерек, видимо, подбирал слова.

— Он лишился магии, Лучик, — вынес Шторм свой безжалостный приговор. — Сокол больше не может плести заклинания имен. Магия Демиана обожгла ему горло, повредила голосовые связки, и он не будет говорить, когда очнется. Если повезет, постепенно вернет ментальную силу. Но повезет ли, сейчас никто не может сказать.

— Это ужасно, — выдохнула я.

— Да. Но Эден хотя бы жив и скоро будет здоров, насколько это возможно в его ситуации. Ты вывела его, он не лишится рассудка и не умрет. Лучший результат, на который можно было рассчитывать.

— То есть, когда ты предлагал мне вернуть его в сознание, то понимал, что магом он быть перестал?

Дерек кивнул. Ему уже тогда все было известно.

— Тогда почему не сказал?

— Побоялся, что он считает это в твоем разуме. Тебе ведь известно, для Сокола магия была всем. Его миром, его целью.

— И как теперь он будет жить без нее?

— Главное, что он вообще будет жить, Лучик. А с остальным Сокол справится. Он очень сильный человек. Сильнее, чем ты или я.

Я забралась Дереку в объятия и заплакала. Наконец-то можно было реветь, ни на что не оглядываясь. О погибших магах, о потерянной силе Сокола, о наших жизнях, которые едва не прервались по чужой прихоти. А потом слезы иссякли. Я вытерла мокрые щеки и посмотрела на Дерека.

— Как ты? — спросила его. — Твоя сила полностью к тебе вернулась?

— Да, — ответил он. — И академия снова считает меня своим ректором. Вода в озере очистилась, магический фон выровнялся, и потопы нам больше не грозят. Спасибо, Лучик. Ты вернула мне имя. Если бы не ты, мы бы тут все погибли.

Я тяжело вздохнула. Да, мы все прошли на волосок от гибели. Но что будет дальше?

— А принц Демиан? — вспомнила о виновнике наших бед. — Где он?

— Его увезли в столицу, — ответил Шторм. — Ты видела отряд. Сюда прибыли маги на помощь императрице. Те, кого Демиан не смог вовлечь в свой переворот. Они отконвоируют его в тюрьму, и там он будет ждать, пока вернется Сокол. Сама понимаешь, только император сумеет вынести ему приговор. Все-таки Демиан принц крови.

— Надеюсь, его казнят, — проговорила зло.

— Как ты сурова, Лучик! — улыбнулся Дерек и легонько поцеловал меня в лоб, а я подняла лицо и поцеловала его в губы — сама, потому что любила. Сразу стало легче, будто с плеч упал тяжелый груз. Все наладится! Сокол выздоровеет и, возможно, найдет способ вернуть свою магию. Дерек наведет порядок в академии, я вернусь к учебе и буду рядом с ним.

— Погибших много? — спросила, отстраняясь.

— Хватает, — помрачнел Шторм. — Трое преподавателей, шесть ребят из выпускников. Студенты почти не пострадали. Среди магов Демиана тоже около десяти жертв. Их тела уже отправились в путь в столицу, где будут переданы родным. Они не виделись столько лет. Должны хоть попрощаться…

— А Мрак? Сокол сказал, Мрак погиб.

— Он при смерти. Целители стараются его вытащить, но никаких гарантий не дают.

— Бедный Мрак…

— Он закрыл собой Эдена. Для этого его и отправили в академию имен — быть рядом с наследным принцем и отдать за него жизнь, если потребуется. Но я хочу верить, что судьба будет милостива к нему, и парень поправится. Может, и глупо, только я искренне в это верю.

— И я, — прошептала, прижимаясь к Дереку.

Так мы и сидели несколько минут, на которые мир вокруг перестал существовать.

— Лучик, я давно хотел сказать… — заговорил вдруг мой Шторм. — Точнее, хотел сказать через три года, но, кажется, не выдержу. Как ты смотришь на то, чтобы остаться жить в академии?

— Что ты имеешь в виду? — подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Я люблю тебя, Лучик, и хочу, чтобы ты стала моей женой. Когда доучишься. Можешь ответить после выпуска, если еще два года дополнительно не возьмешь…

— Ты зануда, Дерек Эвернер, — легонько ударила его кулачком по плечу, и ректор улыбнулся. — Хорошо, я стану твоей женой. Только, может, не будем ждать до выпускного? А, допустим, до лета… И два года дополнительно возьму обязательно.

— Ловлю на слове, студентка Лучик. Хотя, ты у нас теперь инициированный маг. Я откорректирую твою программу, и можешь пользоваться вторым именем. Кстати, как будешь называться?

— Анна, — ответила я. — Зови меня Анна.

— Лучик мне нравится больше. Шторм и Лучик. Отличное сочетание.

Как хорошо, что все осталось позади… А с остальным мы обязательно справимся! Дерек сказал, что занятия продолжатся через неделю, и ушел — академия требовала внимания своего ректора. Я же приняла душ, оделась и направилась к Соколу. Хотелось убедиться, что он поправляется.

У постели сына нашлась императрица Мария. Она увидела меня и улыбнулась:

— Здравствуй, Лучик. Рада, что тебе лучше.

Я действительно неплохо себя чувствовала, учитывая недавние приключения. А ее величество поднялась, освобождая для меня место.

— Проведаю Света, — сказала она. — Что-то его не видно.

И скрылась за дверью, а я присела в кресло и легонько сжала ладонь Сокола.

Он выглядел лучше, чем перед проведенным ритуалом. Лицо не казалось таким землистым. Действительно, просто спит. Хотелось верить, что ему снятся хоть немного добрые сны.

— Выздоравливай поскорее, — сказала я императору. — Мне не хватает твоих насмешек. Да и тебя самого тоже. Правда, ты сразу уедешь. Жаль.

И тихонько вздохнула. Бывает, что в нашу жизнь приходят люди, которые за месяц или два занимают в ней такое важное место, будто были в ней всегда. И если Дереку я отдала сердце, то Сокол стал для меня другом и опорой. Увы, как только ему станет лучше, он навсегда покинет академию имен, и в ближайшие четыре с половиной года мы увидимся, только если его величество приедет по поводу какого-нибудь очень важного праздника. Я не тешила себя надеждой — видимо, на этом наша дружба подошла к концу. Однако для меня Сокол все равно останется одним из самых близких людей. Слишком многое прожито и пережито вместе за эту осень.

— Ладно, не буду тебе мешать, — выпустила его руку. — Надеюсь, ты скоро почувствуешь себя лучше.

Сокол открыл глаза и внимательно посмотрел на меня. Попытался что-то сказать, но не донеслось ни звука. Он коснулся шеи, затем притронулся к моей руке. Я почувствовала от него растерянность, а вот мысли не могла уловить.

— Ты болен, — сказала ему. — Но уже идешь на поправку, не волнуйся. Не напрягайся так.

Император продолжал смотреть на меня, и было что-то такое в его глазах… У меня мурашки пробежали по коже от его взгляда. Понимал ли он сейчас, что остался без магии? Как я могла ему помочь? И могла ли вообще…

— Я позову целителя, — сказала Эдену и попыталась подняться, но он удержал. Сосредоточился. Видимо, пытался отправить мне какую-то мысль, но пришло лишь чувство тревоги.

— Не беспокойся, все хорошо, — проговорила мягко. — Может, тебе принести карандаш и бумагу? Сможешь писать?

Сокол пожал плечами. Он был еще слишком слаб, но в таком встревоженном состоянии его оставлять тоже не годится, поэтому я обшарила ящики его стола и нашла письменные принадлежности. Протянула Соколу несколько листов, тот свернул их, чтобы было удобнее писать, и коряво вывел:

«Как ты?»

— И это все, что тебя интересует? — улыбнулась я. — Со мной все в порядке. Ты меня спас, я знаю. Спасибо.

«А ты меня. Я помню».

А я бы предпочла, чтобы он забыл… Наверное, не самые приятные воспоминания.

«Что со мной?»

Вот об этом точно не хотелось говорить!

— Спроси у целителя, он объяснит лучше, чем я. Сама проснулась где-то с час назад. Давай я все-таки его позову?

Эден кивнул. Не уверена, что получилось скрыть от него эмоции, только сейчас я никак не могла собраться с мыслями. Мне было жаль его, и я боялась, что он это прочтет во мне, как в раскрытой книге.

«Недоговариваешь, Лучик», — вывел император, а затем устало закрыл глаза и отложил карандаш. Я забрала у него листы. Наша недолгая переписка утомила его.

— Недоговариваю, — призналась честно. — Просто не знаю, как и что сказать. Поэтому сейчас схожу за целителем и ее величеством, она все это время была с тобой, ждала, когда проснешься. А ты не волнуйся.

И легонько поцеловала Эдена в щеку, как брата. Ему нужно быть сильнее этого! Но сейчас он болен, стоит ли рассказывать, что эта болезнь не пройдет без следа? Уже в коридоре я встретилась с императрицей. Она возвращалась к сыну.

— Эден очнулся, — сказала я ей. — Спрашивает, что с ним.

— Главное, что пришел в себя, — ответила Мария. — Не беспокойся, Лучик. С сыном поговорю сама, а ты отдыхай. Захочешь — приходи позднее. Когда он… немного успокоится, если это возможно.

— Хорошо.

И я сделала то, что не привыкла делать — сбежала. Не от Сокола — от себя. Мне было больно за него! Убивала невозможность помочь, облегчить его страдания. Хотелось, чтобы все проблемы оказались только сном. Увы, это невозможно, поэтому все, что оставалось — найти-таки целителя и попросить навестить Сокола.

Страшно было представить реакцию императора на новости… Поэтому я трусливо бродила по академии. Заглянула в лазарет — там было много ребят. Кого-то обещали скоро отпустить, кто-то был серьезно ранен. За ширмой в самом углу находилась кровать Мрака. Странно… Мы все время общались с Соколом, а вот его телохранителя и друга я почти не знала. Дерек сказал, еще непонятно, выкарабкается ли Мрак, а я верила: он обязательно справится. Иначе кто будет защищать одного проблемного императора? Больше некому!

— Выздоравливай, — шепнула я Мраку. — Эден без тебя наворотит дел!

Из лазарета пошла в столовую. Приближалось время обеда, а я не помнила, когда в последний раз что-то ела. Получается, два дня назад. И желудок сводило от голода. В столовой оказалось многолюдно, а еще здесь нашлись мои друзья.

— Лучик! — радостно помахала мне Пушинка. Она сидела рядом со Льдом. Тут же разместились Клен, Иней, Зной, Медведь и Тополь. Тростник тоже еще оставался в лазарете. В остальном — почти вся компания.

— Здравствуйте, — подошла я к друзьям. — Рада видеть, что все живы и здоровы.

— Бери порцию и садись скорее, — поторопила Пушинка. — Недостатка в еде теперь нет, зато ртов за счет людей императора прибавилось. Эти маги много едят!

Слова Пушинки вызвали улыбку. Вместо Мирры еду раздавала девушка из выпускниц. А из болтовни в очереди я узнала, что бывшую кухарку уже выслали из академии. Стоило с подносом вернуться за стол, как ребята принялись делиться новостями. За десять минут мне рассказали, что в столице готовился мятеж для установления власти Демиана, но его выявили и подавили, а маги отправились на помощь настоящему императору. Изначально они посчитали, что Лед заодно с отцом, но ректор Эвернер все прояснил, и кузена Сокола оставили в покое. Лорд Нокс и Дерек уже замучились отвечать на расспросы тайной службы императора. И пока что не академия, а проходной двор! Все едут и едут!

Я слушала и понимала, как рада находиться рядом с друзьями. Теперь бы выздоровели раненые — и можно будет считать, что все самое плохое позади.

— Ты не заходила к Эдену, случайно? — робко спросил Лед. — Я заглядывал утром, он еще не проснулся.

— Эден пришел в себя, — ответила я. — С ним ее величество Мария.

— Тогда я сразу после обеда пойду к нему!

— Не знаю, стоит ли, он еще очень слаб. Я побыла у него минуту, и это очень его утомило.

— А что целитель говорит? У тетушки Мари ничего не выспросишь!

— Не знаю, — солгала я, чувствуя горечь. Дожилась… Вру друзьям в лицо. Но потеря магии — личное дело Сокола, не стоит об этом говорить.

— Дай ей поесть, — шикнула на Льда Пушинка. — Ты ешь, Лучик. Все остальное подождет!

Однако аппетит пропал. Я все же заставила себя проглотить несколько ложек мясного рагу, выпила чай с булочкой, а после мы разошлись по разным сторонам. Ноги привычно привели меня в парк. Я шла по аллее, разглядывая следы, оставшиеся после побоища, устроенного Демианом. Раны земли затянутся, а вот те, кто погиб, больше не вернутся. Им не помочь, не спасти…

— Здравствуй, Лучик, — раздался голос за моей спиной.

— Здравствуй, Свет, — обернулась я. Младший брат Сокола выглядел непривычно тихим и задумчивым. — Как ты?

— Скверно, — признался принц. — Чувствую свою высшую бесполезность. Пока все сражались, я отсиживался в подземелье. Теперь Сокол болен, а я… Я боюсь.

— Чего же?

— Что он откажется от престола, — вздохнул Свет, пряча глаза. — Брат может, учитывая произошедшее. А я не хочу быть императором! Не смогу. Вообще не понимаю, как Сокол выдержал этот мятеж, все, что случилось! Мне страшно.

И принц виновато отвел взгляд.

— Эден не станет этого делать, — попыталась успокоить его я. — Он понимает: на нем лежит ответственность за страну. Твой брат — сильный человек, он справится.

— Хочется в это верить. А еще я очень надеюсь, что приговор целителей не окончательный. Сокол такого не заслужил.

С принцем сложно было не согласиться. Эден точно не заслужил потери магии. Нам оставалось только верить в его силу и стойкость. И в то, что его величество способен победить не только внешних врагов, но и свою болезнь.

— Пойду к нему, — вздохнул Свет. — Брат, наверное, в отчаянии.

— Хорошо. Передай Эдену, что я зайду вечером.

— До встречи, Лучик.

И Свет пошел в сторону академии, а я присела на скамейку. Вроде бы мы победили. Тогда почему так горько? И эта горечь разливалась внутри ядом, напоминая: ничего уже не вернуть.