Доверь мне свое имя (СИ)

УРОК 25. Не отчаивайся

Император Эден

Эдену казалось, что у него вместо головы сплошное месиво — такая была боль. Он едва сумел открыть глаза, и тогда понял, что лежит на полу в кабинете ректора Эвернера — узнал темно-коричневый ковер у стола. За столом сидел его дядюшка — это Эден определил уже по тяжелым сапогам.

— Очнулся? — раздался голос Демиана. — Посадите его, хочу смотреть племяннику в глаза, когда с ним разговариваю.

Сокола рывком подняли, и он застонал от боли. Кроме него и дяди в кабинете находились два мага, именно они удерживали его и шептали заклинания, блокируя силу. А дядя Демиан казался донельзя довольным собой. Урод!

— Поговорим, ваше величество? — прищурился он, давая понять: разговор будет очень неприятным.

— Поговорим, — согласился Сокол. Во рту царил привкус крови, а перед глазами плыло марево. Зато боль позволяла не думать о том, что произошло у ворот. Об упавшем Маркусе, студентах и преподавателях, которые пострадали в бойне.

— Итак, ты проиграл.

— Я еще и не начинал играть, — резко ответил император. Головная боль усилилась, и теперь даже лицо дядюшки казалось багровым.

— Как глупо! Храбришься? Храбрись, только смелость ничего тебе не даст. Ты слишком слаб, Сокол, пора это признать.

— Я говорил тебе — у меня есть имя.

— Конечно, племянничек. Имя. Скоро не будет. Так вот, вернемся к тому, о чем мы говорили у ворот. Мне нужны артефакты. Я даже готов оставить вас в живых. Тебя, твою мачеху, брата. Буду так милостив, что запру под замок до конца ваших дней, и живите себе дружной семьей. Скажи, где перстень и корона. И, конечно же, где императрица Мария. Хочу лично засвидетельствовать ей свое почтение.

— Она не желает тебя видеть, — усмехнулся Сокол.

Дядя кивнул магам, и его ударили по лицу. Голова мотнулась, как привязанная, и привкус крови во рту стал сильнее.

— Ты не с тем войну затеял, щенок! — выпалил Демиан. — Хочешь, чтобы кто-то пострадал за твою глупость? Хорошо, давай! Возьмите его, оттащите в большой зал. Пусть обитатели академии полюбуются на своего императора.

Эдена подхватили под руки и поволокли прочь. Он едва перебирал ногами, а потом его втолкнули в большой зал, с которым было связано столько его студенческих воспоминаний. Сейчас зал тоже был полон людьми — студентами, выпускниками, преподавателями. Многие из них были ранены, некоторые сидели или лежали на полу. Их охраняли маги. Эдену стыдно было смотреть людям в глаза, но он заставлял себя это сделать — он виноват. Он повел их на бой и проиграл. Ничего не изменить, остается только быть сильным до конца.

Его втолкнули на возвышение, с которого ректор обычно обращался к студентам. Рядом замер дядюшка.

— Жители академии имен, — проговорил он, — вы все здесь потому, что мой племянник Эден подбил вас на чудовищный и бесполезный мятеж. Он не мог не понимать, на какие страдания обрекает каждого из вас, и все же вцепился в свои амбиции.

— Кто бы говорил, — пробормотал Эден.

— Молчать! Вы сами видите, он до сих пор не признает, какую непоправимую ошибку совершил. Между тем, у вас все еще есть выбор. Скажите мне, где императрица Мария и принц Свет, и больше никто не пострадает.

Сокол усмехнулся. Может, кто-то и хотел бы ответить на дядюшкин вопрос, только никто не знал ответа. А мачеха и брат сейчас в безопасности. Даже если его убьют, у них будет шанс выбраться живыми.

К дяде кто-то подбежал. Эден пытался расслышать, что ему говорят, но не мог — в ушах стоял звон. А потом охранники дяди ввели в зал Льда. Кузен выглядел живым и здоровым. Значит, все в порядке, его только что отыскали в карцере. Плохо одно: Сокол до сих пор не был полностью уверен, на чьей Лед стороне.

— Отец! — воскликнул кузен, бросаясь к Демиану.

— Лео, мальчик мой, — тепло ответил тот, но стоило ли верить этой теплоте? — Я рад, что ты в безопасности.

— Сокол запер меня в карцере, — весело ответил Лед, позволяя отцу обнять его. — У меня не получилось выполнить твое поручение…

— Ничего, все поправимо, — усмехнулся Демиан. — Может, ты скажешь мне, где императрица и ее сын?

— Я не знаю, — в голосе Льда звенела искренность. — Не видел их с того момента, как меня заперли. В карцере их точно нет, только проворовавшаяся кухарка.

— Тогда вернемся к нашему вопросу…

Пока дядя говорил, Эден разглядывал ряды студентов и выпускников. В их глазах не было осуждения, только печаль. С ними находился ректор Эвернер — связанный по рукам и ногам заклинаниями, под магическими печатями. Другие преподаватели тоже были здесь. Те, кто выжил… Эден уже понимал, что погибли многие. И Мрак… Здесь не было Мрака. Значит ли это…

— Ваше высочество, еще нашли! — раздался голос охраны, и в зал втолкнули девушку.

— Лучик, — беззвучно шевельнулись губы Сокола. Он закрыл глаза. Если нашли Лучика, значит, их убежище раскрыто. И у нее ведь перстень!

— Хорошо, пусть идет к остальным, — недовольно заметил император. — Как я и сказал, вернемся к нашему вопросу. Кто знает, где императрица Мария, скажите мне об этом. Я открою для вас двери академии и сохраню вам жизнь.

— Вы лжете! — громко сказала Лучик. Что она делает? Эден встретился с ней взглядами, потянулся разумом: «Не надо. Слушайся его».

Только когда Лучик выполняла то, о чем он просил?

— Какая дерзкая, — усмехнулся Демиан. — И в чем же я лгу?

— В том, что сможете открыть ворота. У вас нет ключа. А я знаю, где находится та, кто этим ключом сейчас является.

— Маделена? — Демиан широко улыбнулся. — И каковы ваши требования, юная леди? Думаю, так просто вы со мной этим знанием не поделитесь.

— Конечно, — заявила Лучик. — Отпустите студентов и выпускников из академии, когда сможете открыть ворота. Обеспечьте их безопасность. Они не виноваты в ваших распрях с племянником.

— Лед, это вообще кто? — поинтересовался дядя у сына.

— Это Лучик, первокурсница, — ответил тот. — Сокол над ней издевался. Видимо, хочет отомстить.

— Хм…

Эден понял — Лед все же не солгал и на его стороне, иначе не стал бы говорить неправду. Слава богам…

— Я готов дать магическую клятву, что все студенты и выпускники, кроме моих родственников, беспрепятственно покинут академию, как только откроются врата, — проговорил Демиан.

— Хорошо, — кивнула Лучик. — Дайте.

— А-диэ-мир, — произнес мятежный принц. — Клянусь, если студентка Лучик укажет мне местонахождение Маделены, я обеспечу безопасность всех студентов и выпускников академии имен, а также позволю им покинуть территорию академии, как только откроются ворота. Теперь ведите меня к Маделене, юная леди.

— Лучше я сама приведу ее к вам. Отправьте со мной кого-то, если сомневаетесь.

Что она задумала? Эден перестал вообще хоть что-то понимать! У них есть какой-то план? Почему Лучик вообще оказалась не в подземелье? Понятно уже — ее схватили не просто так.

Время тянулось мучительно долго. Однако вот Лучик появилась снова. Перед ней шла Маделена. Та была опутана заклинаниями и — удивительное дело — молчала.

— Вот и она, — проговорила Лучик, подталкивая Маделену к Демиану, а Сокол все пытался понять, что именно задумала его подруга.

«Все хорошо, — уловил он мысль, — все по плану».

«Какому плану, Лучик?»

«Не отвлекай».

Не отвлекать ее! Однако Эден послушался и наблюдал, как Демиан кидается к Маделене.

— Наконец-то! — воскликнул он, обнимая любовницу. — Почему ты молчишь? Не рада меня видеть?

— Она не может говорить, — за нее ответила Лучик. — Один из профессоров наложил на нее печать молчания.

— Снять ее! Немедленно!

Один из магов подошел к Маделене, попытался развеять заклинание лорда Нокса…

— Печать спадет сама где-то через четверть часа, — сообщил он Демиану. — А другие заклинания я распутал.

— Да на что вы вообще годитесь? — возмутился дядюшка. — Маделена, ты должна сообщить мне истинное имя лорда Эвернера. И мы с тобой навсегда покинем академию имен!

Его любовница усмехнулась. Она сделала жест, будто пишет что-то.

— Принести все для письма! — потребовал он.

Один из его приближенных бросился на поиски и вскоре вернулся с листом бумаги и найденным карандашом. Маделена что-то написала на листе бумаги. Сокол покосился туда. Перед глазами все плыло, однако некоторые буквы он разглядел. «Мне нужны гарантии».

— Какие же? — спросил дядя.

«Поговорим об этом, когда спадет печать молчания».

— Маделена! Всего одно имя.

«Женись на мне, Демиан. Сделай своей императрицей. Здесь твой племянник, сейчас формально император он. Пусть он расторгнет твой предыдущий брак и узаконит наш союз, чтобы я вышла отсюда твоей женой».

Сокол тихонько засмеялся. Здесь мятеж в полном разгаре, а Маделена хочет замуж! Смешно, право слово. А может, он просто сходит с ума?

— Послушай, — тихо заговорил дядя, — зачем нам такой скоропалительный брак? Мы поженимся в столице, как полагается. Торжественно, с гостями…

«В столице можем провести праздничную церемонию, а поженимся мы здесь».

— Мэнди, ты заслуживаешь большего!

Сокол сосредоточил зрение. От усилий голова разболелась еще больше.

«Хорошо», — написала вдруг Маделена, а затем прикрыла ладошкой то, что вывела следом. Видимо, имя. И как Эден ни пытался, он не мог его разглядеть. Да чтоб им провалиться!

— Отлично! — радостно воскликнул Демиан. — Сейчас я открою ворота. Всем оставаться здесь. Со мной пойдут Маделена и дорогой племянничек.

Маделена снова начала что-то писать, теперь уже не скрываясь. «Девчонку тоже возьми. Она знает, где императрица».

Сокол стиснул зубы, чтобы не выругаться. И на что рассчитывала Лучик? В чем заключался план? В том, что дядя пытками заставит ее выдать, где Мария? А Демиан пристально посмотрел на Лучика:

— Пойдешь с нами, — проговорил он. — Убедишься, как я держу слово. Как только ворота будут открыты, студенты смогут покинуть академию, за исключением моего племянника.

Лучик без лишних споров поднялась на ноги. Она подошла к Соколу — его хотели тащить следом за дядей, однако император возразил:

— Сам дойду!

И постарался не особо шататься. Лучик подставила ему плечо, и Сокол с благодарностью на него оперся. Так они и двинулись прочь из зала небольшой процессией — впереди дядя, следом Маделена, потом они с Лучиком и три мага, следившие, как бы Эден по пути не укоротил дяде жизнь.

«Зачем ты привела сюда Маделену?» — не унимался Сокол.

«Чтобы она назвала имя Дерека. Твой дядя не сможет открыть ворота, только сам ректор».

А Дерек сможет стабилизировать академию…

«Глупость какая! — выдал Эден. — Если дядя будет знать его истинное имя, он сможет Дереком управлять. Мы не выберемся».

«Но студенты могут. Ворота-то будут открыты».

Понятно, Лучик решила таким образом освободить хоть кого-то. И Эден не мог не согласиться с таким решением. Никто не должен платить за его ошибки. И, конечно же, все обитатели академии заслуживают свободы.

Так они медленно дотащились до ворот. Увы, быстрее идти Сокол не мог — болело все тело. Дядя и Маделена подошли к воротам. Демиан прикоснулся к замку на них и проговорил:

— Тейрис.

Ничего не произошло. Эден с удовольствием наблюдал, как на лице дядюшки расцветает злоба.

— Тейрис, — повторил он.

— Без ректора не сработает, — тихо сказала Маделена. Печать молчания пала.

— Ничего, сейчас мы и его пригласим, — усмехнулся Демиан. — Джойс, приведите ректора Эвернера.

Маг отправился выполнять приказ, а дядюшка развернулся к своей бывшей любовнице.

— Ты обманул меня, Демиан, — проговорила та, глядя ему в глаза. — Оставил здесь на три года. За что?

— Кто тебе сказал, что ты нужна мне, Маделена? — ответил вдруг он. — Ар-те-ис!

Молодая женщина схватилась за горло. Она медленно осела на землю.

— Что вы делаете? — вскрикнула Лучик и бросилась к ней. Маделена силилась что-то сказать. Сокол не расслышал, что. Воспользовавшись моментом, он изо всех сил ментально атаковал Демиана. Тот отлетел, ударившись спиной об ворота, а Эден развернулся к двум оставшимся магам.

— Ис-те-дан! — выкрикнул он, и оба схватились за головы, а он вцепился в Лучика и постарался поднять девушку на ноги. Маделена была мертва. Она смотрела в небо остекленевшими глазами.

— Идем! Идем же! — крикнул он ей.

Только замешательство было кратким.

— Ар-те-ис-эйн! — выкрикнул Демиан, и Сокола сбило с ног, протащило по земле. Он захлебнулся воздухом, закашлялся, чувствуя, как горят легкие. А дядя приложил его печатью, чтобы не смог плести звуковые формулы.

Кажется, маг вернулся с Дереком. Тот шел сам — значит, большую часть печатей с него пришлось снять. Как сквозь вату, Эден слышал:

— Сейчас вы откроете для меня ворота, ректор Эвернер. И тогда никто не пострадает. Повинуйтесь мне, Тейрис! Это ваше истинное имя.

Чьи-то руки помогли Соколу приподняться. Хотя, почему чьи-то? Это Лучик прекратила оплакивать Маделену и подобралась к нему. А Дерек подошел к воротам, опустил на них ладонь и проговорил имя:

— Тейрис Эвернер.

И ничего не произошло. Сокол глухо рассмеялся.

— Поздравляю, дядюшка! — проговорил он. — Теперь мы заперты здесь навечно!