Доверь мне свое имя (СИ)

УРОК 23. За правду стой до конца

Император Эден

Этот последний день перед встречей с врагом казался бесконечно длинным. Эден успел переделать десятки дел, а только настал вечер. На закате его величество сидел на скамье и снимал струны с гитары. Каждая струна была насквозь пропитана его магией. Каждая станет оружием в предстоящем бою. А в том, что грянет битва, никто больше не сомневался. Именно за этим увлекательным занятием застал его кузен.

— Что ты делаешь? — изумленно спросил Лед, наблюдая, как Эден снимает последнюю струну.

— Готовлюсь к встрече с дядюшкой, — ответил молодой император.

— Бедная гитара, мне ее жаль.

— Поменяю струны, и дело с концом, — заявил Сокол, откладывая инструмент. — Ты что-то хотел? Где потерял свою верную спутницу?

— Пушинка где-то с Лучиком. — Лед пожал плечами. — Я видел ее за ужином, а потом она куда-то умчалась с твоей подружкой.

— Лучик не моя подружка, — сразу помрачнел Эден. Сейчас он не хотел думать о чувствах и отношениях. Не до того. Им бы выжить, а остальное… Как-то да будет.

— На самом деле, я хотел поговорить. — Кузен переминался с ноги на ногу. — И если у тебя будет минута…

Сокол аккуратно сложил струны в подготовленный футляр. Потом натянет их в разных сторонах академии. Пригодятся.

— Присаживайся, — сказал он Льду. — Хватит смотреть на меня сверху вниз.

Кузен устроился рядом, но долго молчал прежде, чем заговорить:

— Послушай, Эден… Все говорят, что завтра мой отец будет здесь…

— Да, он сам мне об этом сообщил, — подтвердил император. — Точнее, не мне, а своей бывшей любовнице, которая и заперла нас в академии.

— Любовнице? — Брови Льда изумленно взметнулись. — Постой…

— Ее зовут Маделена, — продолжал Сокол. — Очень неприятная личность. Ты ее вряд ли помнишь, ее объявили мертвой почти сразу после твоего приезда в академию.

— Вот об этом я и хотел поговорить. Не о любовнице, об отце.

— Здесь не о чем разговаривать, Лед. Либо ты за меня, либо за него. И мне хотелось бы знать, на чьей ты стороне.

— Я уже сделал свой выбор, и он тебе известен. — Кузен смотрел куда-то мимо Сокола, на дорожку, ведущую к академии. — У меня есть предложение. Точнее, план… Запри меня. Пусть отец думает, что мы с тобой воюем друг против друга. И если что-то пойдет не так, я окажусь рядом с ним и…

— Убьешь? Кишка тонка! — усмехнулся Эден.

— Если надо будет — убью, — Лед опустил голову. — Или, по крайней мере, узнаю его планы и смогу неожиданно атаковать, чтобы отвлечь внимание от чего-то важного.

— А это мысль… — задумчиво проговорил Сокол. — Хорошо, посажу тебя под замок в карцере, посидишь там сегодняшнюю ночь. И окружающим скажу, что между нами снова вышла размолвка. А свою Пушинку сам предупреди, чтобы она не выцарапала мне глаза. Не хочу разбираться с глупой девчонкой.

— Она не глупая! — тут же вспыхнул Лед.

— Хорошо, умница-красавица, — легко согласился Эден. — Как бы там ни было, поговори с ней. И… я рад, что ты на моей стороне, брат.

— И я.

Лед развернулся и ушел. Сокол повертел головой по сторонам — он уже знал, кому поручит проводить кузена в карцер, и этот человек всегда был где-то рядом.

— Мрак! — позвал император, и его верный телохранитель тут же шагнул к нему. — Так и знал, что ты скрываешься поблизости.

— Ты слишком много времени проводишь в одиночестве, это опасно, — попенял ему друг.

— Возможно, — легко согласился Сокол. — Сейчас ты пойдешь и арестуешь моего кузена.

— Да, я слышал, — кивнул Мрак. — Только не стоит считать твоего дядю дураком. Он вряд ли поверит вашему спектаклю.

— Стоит попробовать, — возразил Эден. — И еще. Когда на территорию академии ступят войска дяди, не вздумай прикрывать меня собой, а то я тебя знаю!

— И что же прикажешь мне делать? Стоять в стороне? — усмехнулся Маркус.

— Нет. Сражайся, только не рискуй собой ради меня. Я справлюсь.

— Даже не сомневаюсь, только у меня есть свой долг и свой путь, а ты… Ты бейся как считаешь нужным.

Вот еще невыносимый человек! Однако спорить с ним Эден не стал. Он лишь проследил, как Мрак отправился задерживать Льда, а потом пошел на ужин. Почти ничего не съел, зато успел упомянуть за столом, что Лед снова вел себя вызывающе, поэтому ему не помешает охладиться в карцере. Вот и все…

Уже около полуночи Эден заглянул к ректору Эвернеру. Дерек не спал, как и ожидал император, а сидел в кабинете вместе с Ноксом и в десятый раз рассматривал карту академии, стараясь понять, ничего ли они не упустили. Радовало, что магия ректора пока что вела себя смирно, потому что сражаться сразу с ним и с дядюшкой было бы тяжело.

— Эден? — Дерек поднял голову на стук двери. — Ты что-то хотел?

— Да, поговорить.

И Сокол покосился на Нокса. Тот оказался понятливым — извинился и поторопился скрыться с глаз, чтобы не мешать разговору друга и бывшего студента. Эден занял освободившееся кресло, дождался, пока стихнут чужие шаги…

— Послушай, — сказал он, наконец, — завтра утром здесь развернется бойня, и… никто не знает, какими будут ее итоги. Я боюсь, что для академии…

— Для академии итогов может быть всего два, — Дерек заметил его замешательство. — Либо мы откроем ворота и обретем нормальную жизнь, либо все тут погибнем. И это будет не твоя вина, Эден. Сейчас вопрос стоит не о сотне студентов, запертых в академии имен, а о будущем страны. Может, единственный вариант, который нам останется, — убить Маделену и запереть твоего дядю здесь.

— Но тогда мы все погибли, — тихо проговорил Эден.

— Да, однако иногда меньшая жертва оправдывает большую. Но страну в этом случае захлестнет борьба за власть. Ни тебя, ни Света, ни Льда… Никого, кто мог бы унаследовать престол. Поэтому надо очень постараться победить. Хотя, мне ли тебе об этом рассказывать?

Сокол боялся признаться даже другу и наставнику, насколько в эту минуту ему страшно. Пока они готовили оборону, разрабатывали план, страха не было, а теперь он пришел, горький, беспощадный, и император понимал — он отделается от него лишь тогда, когда начнется бой. А пока надо держать себя в руках.

— Тебе лучше отдохнуть, — заметил Эвернер. — Сигнал тревоги никто не пропустит, дежурные на своих постах.

— Обойдусь, — резко ответил Эден. — Думаю, одна бессонная ночь — не то, о чем стоит беспокоиться, Дерек. Маделену уже перевели в подземелье?

— Да, Нокс проконтролировал, чтобы все прошло, как надо, и твои близкие тоже уже там. Лучик и студенты скоро к ним присоединятся.

— Хорошо. — На сердце было спокойнее, пока он знал, что мачеха и Свет пусть в относительной, но безопасности. А Лучик… Она достаточно здравомыслящая девушка, чтобы не лезть в жар битвы. По крайней мере, Сокол пытался в этом себя убедить.

— И все же я настаиваю, чтобы ты хотя бы попытался уснуть, — проговорил Дерек. — Ты менталист, и мне ли тебе говорить, насколько зависит твоя магия от внутреннего состояния?

— Ты прав, — согласился император. — Только я все равно не усну.

— Хотя бы попытайся.

Сокол попрощался с Эвернером и покинул его кабинет. Все под контролем… Тогда почему тревога возрастает с каждой минутой? Будто шаг за шагом они приближаются к неотвратимому… Хотя, так оно и есть.

Да, спать не хотелось, но Эден прошел в свою комнату и лег. Вроде бы, задремал, однако когда проснулся, стрелки часов показывали половину третьего ночи, и этот рассвет он точно готовился встретить на ногах.

Академия затихла. Сокол знал, что сегодня снаружи дежурили преподаватели и те из выпускников, кто обладал максимальным запасом магии. Он оделся в темную, неприметную рубашку и брюки, накинул куртку — холода уже настали, пусть еще не такие, которые убелили бы академию снегом — и вышел в ночной морок.

Стоило приблизиться к воротам, как из темноты к нему шагнул профессор Ферроуз.

— Ваше величество, — поклонился он.

— Доброй ночи, профессор, — ответил Эден. — Как обстановка?

— Пока без перемен, — ответил маг. — Никто не пытался пройти в академию.

— Хорошо.

Сокол решил не мешать. Он удалился в парк, прошел к озеру, из которого теперь не тянулись светящиеся нити в сторону академии. Вода казалась мертвой. Эден знал, что накануне озеро неоднократно пытались очистить, однако ничего не вышло. И если бы дядюшка об этом знал, а еще не получил подложного имени ректора, он бы спокойно расположился у ворот и ждал, пока в академии все вымрут. Как бы он потом доставал корону, неясно, только никто бы не встал у него на пути.

Эден прошелся вдоль кромки воды, немного посидел в беседке и вернулся к воротам. Да, ночи поздней осенью долгие, и рассвета ждать еще долго, только он не мог больше отсиживаться где-то. Когда дядя придет, он будет тут.

— Ваше величество, мы дадим сигнал тревоги, — напомнил ему Ферроуз, которому, видно, не очень нравилось присутствие императора.

— Да, я знаю, — ответил Сокол спокойно. Его тревога улеглась, он был готов к бою. — И все же останусь.

— Хотя бы отойди и не смущай людей, — подошел к нему Мрак. Друг выглядел сонным. Видимо, проснулся посреди ночи и понял, что его подопечный снова где-то бродит.

Император послушался. Он не хотел мешать, просто ждал, когда хоть что-то прояснится. И это ожидание выматывало!

— Думаешь, Демиан появится точно на рассвете? — спросил его Мрак.

— Как знать? — Сокол пожал плечами. — Это же дядя. С ним ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Однако я думаю, ожидание не затянется.

Стоило его голосу смолкнуть, и пространство вокруг вздрогнуло, а по территории академии прозвучал тягучий сигнал тревоги.

— Началось, — прошептал Сокол, бросаясь обратно к воротам.

Отряд под предводительством его дяди въезжал в академию степенно и чинно, будто тот собрался не воевать с неразумным племянником, а навестить сына. Принц Демиан ехал во главе на серой в яблоках лошади. Эден не видел его пять лет, и сейчас понимал: дядя изменился. Его русые волосы и борода подернулись сединой, глаза стали будто глубже посажены, а рот кривился, словно Демиан сейчас разразится руганью.

За спиной Сокола начали собираться люди — те, кто готов был вступить в бой, чтобы защитить академию и каждого, кто остался на ее территории. С дядей приехало десять магов. Сокол не пытался представить, сколько еще скрывается за вратами и сколько они будут ждать прежде, чем ворваться сюда. Демиан увидел племянника и спешился.

— Здравствуй, Сокол, — проговорил он, и его раскатистый голос, казалось, заполнил всю академию.

— Детские прозвища остались в прошлом, — ответил император. — Я завершил обучение в академии имен, и мое имя Эден.

— Как скажешь. — Демиан примирительно поднял руки. — Что же, Эден, я приехал сюда поговорить с тобой и сделать предложение, которое позволит нам мирно разойтись, а не грызть друг другу глотки. Мне известно, что Мария и Свет здесь.

— Да, ты прав, — спокойно сказал Сокол. — Они здесь и принесли с собой очень интересные новости. Например, о том, что мой отец умер не своей смертью, а ты приложил к этому руку, дядя.

— Гнусный навет! Твоя мачеха всегда меня недолюбливала, но чтобы обвинить в смерти Ричарда? Клевета!

— Да? А мне показалось, она говорит правду. Во всяком случае, у меня нет причин ей не доверять. Но мы отклонились от темы. Чего ты хочешь?

— Мы можем побеседовать с глазу на глаз?

— Нет, — отрезал Сокол. — Только при всех.

— Хорошо, тогда скажу прямо. Отдай мне перстень и корону империи, и я выпущу всех из этой академии.

— Интересная получается картина! — Император внимательно посмотрел на тех, кто последовал за его дядей. — Ты знаешь, как отпереть врата. При этом никто уже три года не может покинуть академию. Так не значит ли это, что ты ее и запер?

— Да как ты… Да как… — Демиан разыгрывал оскорбленную невинность. Выглядело глупо. Эдена начала утомлять эта игра.

— Открой для нас врата, — сказал он дяде. — Выпусти из академии, и я не стану тебя задерживать, а позволю уехать в любое из твоих имений.

Демиан посмотрел на него долго, пристально, а затем вдруг рассмеялся.

— Не хочешь говорить по-хорошему? — поинтересовался он. — Ладно, Эден, будь по-твоему. Поговорим на языке магии.

Спутники дяди атаковали слаженно, только первые звуковые формулы ударились в щиты, выставленные защитниками академии. Полились протяжные заклинания. Демиан же видел перед собой одну цель — Сокола.

— Негодный мальчишка! — рыкнул он. — Ты сам подписал себе приговор! Ар-де-ми-даэ-тиан!

Заклинания Эден не знал, однако мысленно отбил его обратно в дядю. Тот прикрылся от летящего в него сгустка силы.

— Менталист, значит? — сразу понял он. — Что же… Ав-де-ире-м!

— Ас-се-ти-э-ро! — выдал Сокол вслух, а мысленно добавил к этому заклинанию еще одно, куда более опасное.

Две силы столкнулись. Искры летели во все стороны. Заклинание дяди не отступало перед магией Эдена. Император почувствовал, как градом по шее и лицу льется пот, но он не сдавался, держал. Вспышка — и они отскочили в разные стороны. Однако дядя тут же атаковал снова:

— А-ир-те-диас!

На помощь пришел лорд Нокс — чужой щит принял заклинание, Шейд оттолкнул ученика, защищая от атаки. Сокол ушел в сторону, попытался зайти дяде за спину, однако тот лишь швырнул магией в Нокса, а после кинулся за племянником.

— Пожалей своих друзей, Эден! — выкрикнул он. — Вода отравлена! Яд ваши маги не смогут убрать!

— Твоя любовница у меня, — выпалил император в ответ. — И никакого яда в воде нет!

— Лжешь!

— А ты проверь! Хочешь испить водицы? А-мире-го-а-с!

И с неба хлынул поток воды — ровно дяде под ноги. Земля сразу стала влажной, скользкой. Демиан начал двигаться медленнее, уходя от мелких ментальных заклинаний. Сокол лишь на миг обернулся — ни одна из сторон так и не обрела перевеса. Местами побеждали студенты и педагоги, местами — боевые маги его дяди. Территория за воротами превратилась в поле боя.

Мысленно Сокол ударил дядю заклинанием помутненного разума. И меньше всего ожидал встретить такой же ментальный щит. Никогда, никогда Эден не слышал, что Демиан тоже менталист! Этот момент замешательства сыграл на руку его противнику — заклинание попало в Эдена, ослепило его. Император зашарил руками, стараясь найти опору и плетя противодействие магии слепоты. Почувствовал, как его кто-то отстраняет назад.

— Мрак, — раздался голос Демиана. — Уйди с дороги, это не твоя битва!

— Ошибаетесь! — ответил друг. — Моя.

Кто-то подхватил Сокола и увлек в сторону, а затем зрение вернулось к нему — лорд Нокс снял чужое заклинание. Эден обернулся — дядя и Мрак плели звуковые формулы.

— Он менталист! — крикнул Эден другу.

Однако поздно. Точнее, все произошло слишком быстро, и на деле он даже договорить не успел. Одно заклинание, произнесенное вслух, Мрак отбил. А второе — ментальное — влетело прямо ему в грудь. Маркус развернулся и атаковал Эдена. Тот прикрылся ментальным щитом, а затем кинулся к Мраку, чтобы снять чужую магию.

— Осторожно! — Нокс оказался рядом, прикрыл самого Сокола от атаки дяди. А Маркус снова плел заклинание, и далеко не безобидное.

— Оставь его! — крикнул Сокол Демиану.

Тот лишь усмехнулся и покачал головой.

Шейд Нокс сбил Мрака с ног, зашептал ему что-то на ухо, и тот обмяк. Как же не хватало Дерека! Два менталиста справились бы с одним. Но если сила Шторма выйдет из-под контроля, здесь все и полягут.

Эден замер напротив дяди. Демиан тяжело дышал. Каким бы сильным магом он ни был, сотворить столько заклинаний подряд сложно. И все же ни он, ни Сокол не собирались сдаваться.

— Ты не годишься для трона, щенок! — рявкнул Демиан. — Такой же слабак, как и твой отец!

— Зато не такое ничтожество, как ты! — крикнул Сокол.

Он собрался и ударил изо всех сил. Почувствовал, как трещат ментальные щиты его дядюшки, рассыпаясь прахом. Демиан отступил. Он казался испуганным. Соратники Эдена, воодушевленные его примером, тоже наступали, теснили магов, сбившихся в горстку. Еще немного!

И вдруг академия дрогнула. Показалось, чужая сила пронзила ее насквозь.

— Что происходит? — спросил Сокол удивленно.

— Ты не захотел разговаривать по-хорошему. Поговорим по-плохому, — сказал Демиан. — Мои маги сейчас пробивают защиту этой академии. А мы оба знаем, насколько она нестабильна. И как только магия лорда Эвернера выйдет из-под контроля, станет все равно, кто прав, а кто виноват.

— Ты погибнешь с нами, — глухо ответил Сокол.

— Я знаю его истинное имя!

— Это имя — подделка. Я лично его придумал и тебе написал.

Демиан побледнел — лишь на краткий миг, а затем бросился к воротам, но те, конечно же, его не выпустили. А магия академии волновалась, упали первые капли дождя. Присутствие самого Дерека Сокол ощутил — его сопровождала сила, возмущенная тем, что академии угрожает опасность. Сила, ему неподконтрольная.

— Ваше высочество Демиан, — прозвучал голос Эвернера — как будто отовсюду сразу. — Прикажите своим людям отступить. У вас ведь есть с ними связь, я уверен. Иначе академия станет для всех братской могилой.

— И пусть! — крикнул Демиан, тоже его не видя. — Мы все здесь умрем. Так будет справедливо. А-сте-э-да-ис!

И заклинание полетело вперед. Только не в Сокола, и даже не в Дерека. Оно ударилось в грудь Мрака. Юноша удивленно посмотрел на Эдена, будто не понял, что случилось, а затем медленно осел на землю. Сокол взревел и кинулся на дядю. Сила академии и вовсе пришла в неистовство — потоки воды, вспышки молний, ураганный ветер. Он не щадил никого — ни своих, ни чужих. А Эден бил, бил, не замечая чужих щитов. Он будто лишился рассудка, превратился в другое существо. Демиан, прижатый к запертым воротам, отбивался — то успешно, то не очень. Его окружили маги, именно они отражали большинство атак Сокола.

— Уничтожу! — закричал император, снова ментально пытаясь пробить щиты дяди. Удалось! Демиан покачнулся, схватился за голову. Еще немного!

И вдруг ворота распахнулись. В академию хлынули воины — их были десятки. Гораздо больше, чем Эден мог себе представить. Люди дяди перелезали через забор, натыкаясь на заклинания защитников академии, ломились по главной дороге. Они были повсюду!

— Не сдаваться! — крикнул Сокол, однако его собственные силы были на исходе, а эти маги еще не вступали в бой.

Его окружили — шесть мужчин, людей его дяди. Самого принца Демиана отвели на безопасное расстояние от племянника. Эден ударил ментально по одному, сплел звуковое проклятие для другого, однако четверо повалили его на землю, сверху обрушились удары — не только заклинаний, но и самые обычные.

На миг стало легче — кто-то отшвырнул нападавших, но они вернулись снова. А вода все лилась, лилась… Сокол попытался вновь использовать магию, только вместо отклика ощутил пустоту. Виски пронзила боль, и он потерял сознание.