Драгомирье и его окрестности

Глава четвертая, в которой герой флиртует с графиней, а милуется все же с подавальщицей

Слова кавалера де Берс достигли ушей немногих, но среди них оказалась та самая синеглазка, которая не успела остановить своего мага. Сергей вообще-то полагал (и почему-то боялся), что толпа, бежавшая как раз через группу аристократов, их затоптала, но маг, конечно, умел не только атаковать, но и ставить защиту.

— Благодарю тебя, герой, — сказала с искренним чувством красавица. — Ты отплатил добром за зло и это меня очень радует.

— Простите меня, ваше сиятельство, — поклонился кавалер. — Я проявил чрезмерную самонадеянность и чуть не оказался причиной многих смертей.

— Погибших я не вижу, да и пострадавших уже утащили, — констатировала огненно-рыжая графиня. — Жаль, что нам так и не удалось здесь потанцевать.

— Мерзавец сломал мне палец, — воззвал из-под стола стонущий «валет».

— Это будет вам наукой, виконт: не следует недооценивать противника. Да и оскорблять без нужды никого не стоит, — сухо изрекла блонда. — А вам, кавалер, я приношу наши извинения.

— Извинения приняты, ваши сиятельства, — сдержанно поклонился кавалер.

— Еще я хочу спросить: каково ваше имя и где находится ваша вотчина?

— Звать меня Серж де Берс, а вотчина моя находится далеко за северными пределами Драгомирской империи, на островах Винланда (о географии этого мира Сергею успела рассказать Заряна).

— И правда далеко, — удивилась синеокая. — Как же вы здесь очутились и почему так хорошо владеете нашим языком?

— Языку меня учил спасенный нами из океана имперец по имени Влад, а здесь я потому, что с детства мечтал пересечь пешком самую большую страну мира. Начал же с юго-востока, попав сюда после очень длительного путешествия на многих кораблях. Попутками, так сказать.

— Скажите что-нибудь на языке вашей родины, кавалер, — попросила вдруг неугомонная графиня.

— Йес, леди, ай эндестенд ю, — брякнул Сергей.

— А теперь, переведите…

— «Да, леди, я вас понимаю». Леди — это обращение к высокородной женщине.

— Красивое обращение, похоже на лебедя — очень грациозную птицу.

— Я видел лебедей, леди. Вы могли бы поспорить с ними в грациозности.

— О! Да вы искусный дамский угодник, кажется…

— Вам показалось, мадам.

— Я вообще-то мадмуазель.

— Разве незамужние дочери графа могут быть графинями?

— Могут — после смерти отца и при отсутствии братьев.

— Простите, меня, ваше сиятельство.

— Светозара, — вмешалась рыжая графиня. — Ты долго будешь тут расшаркиваться перед кавалером?

— Уже ухожу. Но на прощанье я должна все же сообщить этому достойному человеку свое имя, не так ли?

— Вот уж ни к чему, — фыркнула рыжая. — Но коли тебе так хочется, то сообщи.

— Пред вами, кавалер де Берс, смиренно стоит графиня Светозара Белевская, владелица Меганского замка и многих других в Драгомирской империи.

— Светозара Белевская является еще внучкой Ее Величества, регентши императора, а также троюродной сестрой этого малолетки, — сочла необходимым добавить рыжая фурия.

— Благодарю, я проникся, — еще раз поклонился Сергей, не отрывая взгляда от глаз синеокой аристократки.

— Проникся он, — в очередной раз фыркнула подруга. — Другой бы от страха еще трепетал, чудом оставшись в живых, а этот юнак подыздевывается над нами.

— Осмелюсь сообщить, — ожил вдруг стоявший в сторонке маг. — Я вовсе не промахнулся: мой файербол отрикошетил от магического щита, внезапно окружившего этого человека.

— Ого! Так вы, оказывается, маг! — воскликнула рыжая.

— Он не маг, — возразил Симеон. — Я бы это давно почувствовал. Скорее всего, господину де Берсу присуще стихийное отторжение магии. Такое очень редко, но бывало в истории нашего мира. Подобных людей бесполезно подвергать магическим воздействиям любой силы. Но обычной силе, человеческой, подчинить можно.

— Я очень рада, что Вы, герой, оказались столь необычным существом, — заулыбалась Светозара. — Вас наверняка ждет великое будущее. Даже жаль, что в этом будущем рядом с вами нам не быть. Но мы станем очень внимательно отслеживать ваш дальнейший жизненный путь. А может вы измените свой маршрут и предпочтете строить свое будущее в нашей империи?

— Не проще ли сразу сказать этому молодцу, что он тебе сильно понравился и ты хочешь на него повеситься? — саркастически предложила фурия.

После этих ее слов и кавалер и синеглазка так явственно покраснели, что фурия расхохоталась. А потом сказала:

— Ладно, пошутили и будет. Счастливо оставаться у основания нашей аристократической пирамиды, кавалер. Но если вы сумеете пройти путь вверх, обретая звания барона, виконта, графа и маркиза, то не исключено, что скромница Светозара вновь обратит свой взгляд на вашу уже сивую или даже лысую голову. К сожалению, нынешняя красавица тоже к тому времени будет вяленькой старушкой…

— Мальвина! — резко оборвала подругу Светозара. — Уймись, наконец. До свиданья, Серж де Берс, я почему-то верю, что наши пути еще пересекутся…

Когда аристократы покинули ресторан, Сергей шумно подышал раз пять всей грудью и снова огляделся. На это раз он увидел и Гаспара (полнокровного толстяка лет пятидесяти) и Заряну, смотревшую на него исподлобья.

— Я тоже хочу поблагодарить вас, господин кавалер, — заговорил хозяин ресторана. — Если бы не ваша расторопность, мой ресторан сгорел бы дотла!

— Так ведь он из-за меня и загорелся, — виновато сказал Сергей.

— Вот те раз! — решительно встряла Заряна. — Значит если грабитель залез в дом и, встретив сопротивление случайного гостя, убил ненароком хозяина, то суд должен обвинить в этом того самого гостя, а о грабителе забыть? Это полная чушь! Плюньте на этот казус, кавалер, и помните лишь о том, что вы предотвратили гибель многих жителей нашего города!

— Спасибо на добром слове Заряна, — прочувственно сказал Сергей. — Давайте я помогу вам навести порядок в ресторане…

— Ни-ни! — встрепенулись одновременно хозяин и прислуга. — Мы сделаем все сами. А вы пока можете выпить пару бокалов самого лучшего нашего вина — меганского самородного!

— Я вроде бы его уже пробовал, — засомневался кавалер.

— Вы пили просто меганское, — пояснила Заряна. — А меганское самородное предназначено лишь для самых почетных гостей ресторана, его у нас всего один бочонок и тот хорошо початый.

Меганское самородное оказалось очень похожим на токайское самородное, которого много продавалось во времена СССР. Но последние тридцать лет Сергей Берсенев его не пил и теперь с удовольствием обонял, смаковал и поглощал. С двух полных бокалов его подразвезло и потому он почти сразу (лишь они остались с Заряной в том самом укромном уголке) стал ее обнимать и целовать.

— Вы пьяны, Серж, — отбивалась улыбающаяся девушка. — Как вам не стыдно пренебрегать кодексом благородного человека!

— Я не совсем благородный, — признавался ей кавалер. — Моя дорогая мамочка была, кажется, прачкой.

— Почему кажется? — удивлялась Заряна, отдирая лапы кавалера от своей попы.

— Потому что я ее никогда не видел, — напропалую сочинял попаданец. — Меня сразу забрали в дом отца, где я сосал тити совершенно посторонней женщины.

— У благородных это в обычае, — соглашалась девушка, но не соглашалась отдавать свои титечки в настырные ладони бастарда.

— Я, может, вообще не дворянин, — совсем затосковал кавалер, отринутый на всех путях к девичьим прелестям. — Потом я слышал россказни дворни, что у мамочки до моего рождения был любовник — отцовский конюх.

— Этого не может быть, миленький, — стала утешать его Заряна, а в итоге позволив себя тискать все более внятно и целовать с нарастающей страстью. — Ах, что ты со мной делаешь? Я ведь не железная и могу не устоять…

— А я будто лом проглотил и он проник до самого низа живота. Чувствуешь?

— Еще как, весь бок мне отдавил, наверняка синяки будут!

— Так давай устроим его поудобнее, моя кралечка. Ты ведь знаешь, где его место?

— Знаю, рассказывали… Но ты завтра уедешь, а я останусь одна! Знаешь, как мне будет обидно и одиноко? Хотя… Это правда, что маг про тебя наговорил?

— О моем стихийном магическом щите?

— Да, о нем. Ты, в самом деле, не знал до сегодняшнего дня о своей особенности?

— Клянусь, чем хочешь! Веришь?

— Верю, верю. Получается, ты получил этот щит просто в результате рождения…

— А я уловил твою мысль! — воскликнул кавалер. — Мой сын, а может и дочь, тоже могут получить этот дар! Ты это имела в виду?

— В общем да…

— Так давай постараемся зачать сегодня будущее чудо! И не стоит медлить: ночь летом не такая и длинная…

— А ты меня любишь?

«Извечный девичий вопрос» — заулыбался про себя Берсенев, в то время как его губы лихорадочно шептали:

— Я влюбился в тебя с первого взгляда! Ну, может со второго! А когда ты предложила мне огурчик с грядки, я стал целиком твой. Веришь?

— Верю, милый! Ты тоже покорил меня сразу, а уж потом и подавно. Иди же сюда и будь что будет…