Дружба начинается не со знакомства (СИ)

Девятнадцатая глава. Околошкольная Флора и Фауна

Сойдя с поезда, Гарри тут же услышал зычный рев Хагрида, тот, как и в прошлом году, созывал-собирал первокурсников. Вовремя сообразив, что он уже не первоклашка, Гарри проводил взглядом стайку устремившихся к Хагриду детей и влился в поток своего собственного курса. Ребячий ручеек привел его к каретам. Старые, деревянные, обитые потрескавшейся кожей, они стояли длинной вереницей вдоль дороги. Взгляд Гарри скользнул по оглоблям и упряжи, и он внезапно сбился с шага, ну, было с чего… Упряжь плотными кругами охватывала пустое пространство меж оглобель, если там и были лошади, то лошади-невидимки. Уздечек не было от слова «совсем», были хомуты, подперсья и подпруги, шлеи и седелки, вся эта амуниция была крепко и прочно пристегнута к оглоблям. Офигевший Гарри, не веря своим глазам, прошел вдоль оглобель и в полном изумлении воззрился на висящую в воздухе упряжь, несмотря на очевидное, она плотно охватывала явно лошадиное тело. Вот только лошади не видно было… Опасливо протянув руку, он осторожно коснулся «пустоты», и его пальцы неожиданно ощутили мягкую, шелковистую шкуру. Двигаясь на ощупь вдоль невидимого тела, он добрался до головы. Шея, ганаши, храп. Ноздри. Лошадь-невидимка повернула голову, руки и лицо Гарри обдало теплым дыханием, он прикрыл глаза и принюхался, ожидая вдохнуть запах сена и трав, но нет, эта лошадь ничем не пахла. Ни травой, ни лошадиным потом, ни навозом… Да что за чудеса?!

— Г-гарри… — кто-то неуверенно потянул его за рукав. Он оглянулся, рядом стояла испуганная Гермиона, позади — Невилл, и вот он-то водил глазами по «лошади», явно видя её. Охваченный внезапной догадкой Гарри взволнованно спросил:

— Невилл, ты её видишь?

Тот вздрогнул, ошалело посмотрел на Гарри и кивнул:

— Д-да, да, я её вижу…

— Странно. А почему я её не вижу?

Невилл попятился, побледнел и громко сглотнул:

— Это фестрал… Фестрал, мать твою…

— И что? — удивился Гарри, продолжая поглаживать невидимку.

— Да н-ничего, п-просто ты гладишь крылатое драконо-п-подобное с-существо… У-у-у него полная пасть клыков и ж-жуткие когти на ногах.

Ладонь Гарри застыла в воздухе, он нервно проглотил тугой комок в горле — это он кого тут гладит? — но его пальцы по-прежнему ощущали шелковистую шерсть, а его лицо продолжало обвевать теплое дыхание. Ну, если оно до сих пор его не сожрало, не оттяпало руки, не разодрало когтями ноги, то… И Гарри отмахнулся от возникшей было мимолетной паники и спокойно продолжил поглаживать лошадь-невидимку, которая, оказывается, называется «фестрал». Ну фестрал и фестрал, ему это слово ни о чем не говорит, главное, не кусается, дается в руки, телегу вон возит… в смысле, карету, а значит, домашняя животинка. Невилл же, видя, что фестрал стоит смирно и никаких фокусов не выкидывает, тоже осмелел и, подойдя поближе, робко коснулся черной блестящей шкуры, а когда его пальцы ощутили то же, что и Гарри, он от удивления вытаращил глаза.

— Ух ты!.. Такой мягкий.

— А то! — довольно согласился Гарри. Нащупав что-то длинное, спросил: — А это что?

— Грива, — ответил Невилл, с интересом наблюдая, как Гарри пропускает сквозь пальцы длинные вороные пряди фестральей гривы.

— Вау! Невилл, потрогай, они — как женские волосы!

В общем, их с трудом оторвали от фестрала и еле-еле уговорили сесть в карету. Впрочем, помог дождь, внезапно начался сильный ливень, который и загнал всех в кареты. Мест в карете оказалось четыре, два широких диванчика напротив друг друга, ну да второкурсники — не Гераклы с Аполлонами. Там, где разместятся четверо взрослых, с таким же комфортом разместятся и шестеро ребят. Вот и забрались в одну карету Гарри, Невилл с Гермионой и Драко с Панси и Милли. Рон поехал с братьями в другой карете, причем разместились как раз вчетвером, старшие доросли до размеров взрослых…

На распределении Гарри с интересом смотрел на шеренгу первокурсников и тихо офигевал от МакГонагалл и прочих взрослых — дети стояли насквозь промокшие, кое-кто даже почихивал — а те и не почешутся, ну хоть бы один позаботился о том, чтоб хотя бы мантию высушить…

— Лавгуд, Полумна!

О Боже! Мокрая-премокрая, жалкая и несчастная, маленькая, беззащитная Полумна, спотыкаясь, побрела к табурету, села. МакГонагалл опустила ей на голову Шляпу, девочка звонко чихнула. Шляпа скривилась и выкрикнула:

— Когтевран!

МакГонагалл кивнула, сняла Шляпу, Полумна встала и направилась к своему столу, а деканша вызвала следующего:

— Криви, Колин!

Из шеренги выскочил серенький мышонок, так, во всяком случае, можно было описать этого мелкого шустрого мальчонку с серыми глазами, серыми, пепельными кудряшками, слипшимися от воды. Его Шляпа направила в Гриффиндор, как и Джинни Уизли спустя сколько-то детей. Заметив, как она нацелилась на место рядом с ним, Гарри тут же постарался передвинуться так, чтобы у Джинни не было возможности усесться рядом — Гарри тесненько втиснулся между Невиллом и Шеймусом. Фиг ей, а не объект обожания! Перебьется…

Дальнейшая неделя состояла из коротких перебежек от угла до угла и от класса до класса. Мелкие Колин Криви и Джинни Уизли оказались те ещё фанаты… они упорно преследовали бедного Гарри повсюду и с поразительным постоянством, вцепились в него почище бультерьеров. Колин нападал внезапно из-за угла и ослеплял Гарри магниевой вспышкой старенькой маггловской фотокамеры, а Джинни заживо пожирала его голодными глазками и заваливала самодельными открытками, которые при малейшей возможности раскрывались и начинали вопить поздравления и пожелания тоненьким и крайне визгливым голоском. Так что Гарри на уроках от них и спасался.

Кстати, об уроках… На первом же уроке Травологии учеников познакомили с мандрагорой. Войдя в теплицу номер три, они выслушали краткую инструкцию мадам Стебль, затем коротенький доклад Гермионы, после чего, разобрав наушники, приступили непосредственно к уроку. Поглазев на толстый пучок темно-зеленых мясистых листиков, Гарри, повздыхав, осторожно обхватил его одной ладонью, кулаком второй руки аккуратно обстучал стенки горшка. Эти манипуляции привели к тому, что растение чуть ли не само вылезло наружу и в кулаке Гарри повисла довольно-таки толстенькая мандрагора. Шокированный мальчик в крайнем изумлении вытаращился на неё — грязная, покрытая компостом желто-бурая шишковатая… вернее, шишковатый клубень с корешками, расположенными там, где положено находиться рукам и ногам. Эти корешки вяло подергивались, а нечто, напоминающее рот, открывалось и закрывалось — судя по всему, мандрагора очень громко вопила, это было слышно даже через наушники. Опомнившись, Гарри поспешно засунул её в другой горшок, побольше, и, придерживая за зеленую макушку, начал обкладывать растение свежим компостом. Б-бррр-р-р… Ну до чего странный мир! Сперва фестралы эти, теперь вот мандрагоры, как их вообще используют? Их же резать надо, ой…

На урок Защиты от Темных Искусств Гарри шел, как в кабинет к дантисту: точно зная, чем занимается этот врач, и в то же время не зная, будет ли он сверлить больной зуб. Бормашину все боятся.

Ученики, нервно оглядываясь, заняли свои места, выложили перед собой на парты учебники, а некоторые девочки и по паре книг Локонса достали, чем вызвали здоровое недоумение у остальных. Словно танцуя, в класс впорхнул новый преподаватель, грациозным «па» скользнул к столу, раскрыл журнал и начал знакомство с классом. Каждому откликнувшемуся ученику профессор Локонс ослепительно и радостно улыбался, а на имени Гарри Поттера его улыбка стала прямо-таки дебильной, как у участницы шоу, которой сообщили, что она выиграла набор кухонной посуды, такая же приклеенная и ненастоящая. Закончив со знакомством, он широким жестом обвел кабинет рукой, указывая на висящие повсюду портреты с его подмигивающим изображением, и с гордостью сообщил:

— Это я, — подмигнул классу и с пафосом продолжил: — Златопуст Локонс, рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги от темных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку. Но не будем сейчас об этом. Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не улыбкой!

Златопуст замолчал, ожидая смеха, но в ответ была тишина и кислые улыбки настороженных детей. Гарри тоже кисло-криво улыбнулся, вспоминая слова мудрой тёти Петуньи. И правда пустозвон, локон пустозавитой! Не дождавшись сколько-нибудь положительных эмоций, профессор грустно вздохнул, оперся о стол и заговорил:

— Ну что ж, начнем, пожалуй, с вопросов. Тема сегодняшнего урока — мелкие вредители, если вы во мне сомневаетесь, то задайте мне такой вопрос, на который вы точно знаете ответ.

И он выжидательно умолк, внимательно глядя на детей, те растерянно запереглядывались и начали перепихиваться локтями, кивая друг другу и на учителя. Гарри тоже подрастерялся, он-то уже составил свое личное мнение об этом павлине и никак не ожидал, что он вдруг, ни с того ни с сего превратится в ученого и мудрого врана. После недолгой паузы руку поднял Рон:

— У нас в саду много расплодилось садовых гномов. Расскажете нам, как обезгномить сад, сэр?

Челюсть Гарри резко пошла вниз, никогда в жизни он не слышал такого слова «обезгномить»! Учитель же лукаво подмигнул Рону:

— Думаю, не ошибусь, если скажу так: надо выйти в сад и громко-громко потопать ногами, норные гномики тут же скопом повылазят на поверхность, а дальше просто — хватай их за ноги и, хорошенько раскрутив над головой, запускай подальше в чисто поле. Запомните, без раскрутки их бесполезно выкидывать, они так быстрей вернутся.

Судя по восторгу Рона, ответ был верен, но… взметнулась рука Невилла:

— Простите, профессор Локонс, а как обезгномить сад насовсем? Чтобы они не возвращались.

— А для этого нужно приложить другие усилия: перекопать сад и уничтожить все норы, в этом случае норные садовые гномы покинут вашу территорию и начнут, так сказать, массовую миграцию. Кроме того, их можно просто выжечь, и это более распространенная практика, тогда садовые вредители действительно уничтожаются.

Сказав это, Златопуст снова замолчал, внимательно глядя на них. Невилл одобрительно, хотя и немного неуверенно кивнул, видимо в чем-то он был не согласен. Гермиона покачала головой и грустно спросила:

— Профессор, а сколько человек поместятся в телефонную будку?

Локонс закашлялся, да так, словно подавился чем-то крупным, он покраснел от натуги, а на глазах выступили слезы. Откашлявшись и отдышавшись, он с трудом выговорил:

— В ка-ка-какой телеф-фонной будке? Это разве тема нашего урока?

— Нет, профессор, — вежливо помотала головой Гермиона. — Просто я читала в вашей книге, как двухметровый вампир напал на такого же высокого волшебника в телефонной будке, и хочу заметить, что это неправда, стандартная телефонная будка рассчитана на одного маггла и двое крупных мужчин в ней просто не поместятся.

— Оу… ну, хорошо, хорошо… Но при чем тут вампиры в телефонной будке? У нас вроде речь идет о мелких вредителях.

Гермиона села прямее и сложила руки перед собой, как образцовая ученица элитного лицея, и заговорила строгим голосом:

— Садовые гномы или Gernumbli Gardens водятся глубоко под землей, любят тенистые и сухие места, правда некоторые виды предпочитают селиться в сыром и влажном черноземе. Посредством выжига их довольно сложно уничтожить, да и как вы это себе представляете? Огонь — это поток раскаленных газов, следовательно, он легче воздуха, а горячий воздух по законам физики всегда стремится вверх. И вниз, в нору, огонь невозможно направить, разве что при очень хорошей и очень сильной тяге. А чтобы уничтожить Gernumbli, закупается большая партия клопов Carhidvarfs и запускается в норы, где они принимаются кусать и сосать кровь гномов. Для человека эти гномьи пожиратели безвредны.

В общем, уела Гермиона Грейнджер Златопуста Локонса, до печенок плешь проела, так что он напрочь позабыл про синих пикси, которых наивно приготовил на урок.