Друид

Глава 8

— Кит слева по борту!

— Идет на таран!

— Ааа!

Не обращая внимания на крики пиратов, еще не привыкших к сухопутной жизни а потому пользующихся немного не теми терминами, здоровенный кабан, прорвал наш строй словно омовонец ряды демонстрантов — пацифистов. Владыка дубравы был грозен. Ростом с человека, а весом с быка, только его вытянутая вперед мохнатая морда была больше, чем привычных размером домашняя свинка. Да и вообще не верилось как‑то, что это живое воплощение дикой ярости и главный поставщик сала и шашылка — один и тот же биологический вид. Расшвыряв джентльменов удачи как детей, зверюга пробежала буквально десять метров, а после провернула головоломный пируэт, встав на задние ноги и развернувшись юзом. Вот честное слово, то ли изначальная модель данного обитателя виртуальной вселенной в прошлой жизни была байкером, а потом программисты просто слегка поменяли ему настройки внешности, то ли свинтус весом в три — четыре центнера долго брал уроки танцев. Нет, ну я его после такой демонстрации готов вообразить даже в балетной пачке!

— Хры хрю вхры! — Сказала туша, снова оказавшаяся мордой к нам. И надо сказать, получилось у неё достаточно доходчиво и угрожающе. Не уверен, значило ли это в переводе 'Раздавлю нафиг двуногих!' или 'Свалили прочь, уроды!', но выполнить данное приказ отчаянно захотелось и мне, и пиратам. Вот только времени для исполнения маневра под названием стратегическое отступление вепрь незваным гостям решил не давать, поскольку снова рванулся в атаку. Прямую, бесхитростную, стремительную….Обреченную.

С громким звуком 'Чавк' кабан насадился на выныривающую прямо из земли перед ним каменную пику. Мое первое боевое заклинание, открывшееся вчера не то вечером, не то ночью, оказалось достаточно медленным. Думаю кто‑нибудь ловкий смог бы не только в сторону от гранитного острия отпыргнуть, но и просто удержаться на нем, не дам войти в тело. Однако прущий в лобовую атаку живой танк подобными талантами не обладал. Более того, всей своей скоростью и массой он насадился на материализованный компонент заклинания, фактически сам себе нанося критическую травму. И резко остановился, когда распоровший нежное брюхо шип уперся в скелет. На землю хлынул целый водопад крови, в котором плавали клочки мяса и, кажется, даже небольшие булыжники. Видимо часть выполнившего свою задачу острия в процессе скололась. Однако и остатков хватило, чтобы задергавшийся вепрь так и не смог снять себя с орудия смерти, а после десятка секунд напряженной борьбы и ушераздирающих криков просто лег там, где стоял.

— Да, магия это сила… — Задумчиво пробормотал один из викингов, пытаясь встать с земли, куда его отправила прорвавшая наши ряды туша. — Кто‑нибудь, помогите у него из спины мой топор вырвать.

— Вф! — Согласно подтвердил мой медведь, пытаясь встать обратно на ноги, но оседая обратно на подкашивающихся лапах. Праву переднюю он, кстати, поднес к своей морде и теперь изумленно пялился сначала на обломки когтей, потом на меня…Нет, он думает, я сейчас его царапалки найду и обратно на место прицеплю, что ли? Как, интересно? Клеем?

В боках ужасного зверя застряло изрядное количество холодного оружия. Причем не все оно было нашим, во всяком случае, торчащее из холки небольшое украшенное перьями копье явно принадлежало какому‑то гоблину. Евда — едва пробиваемая шкура монстра практически поседела от покрывающих её светлых отметок былых сражений с теми, кого он поверг или обратил в бегство. Но сейчас зверь натолкнулся на того, кого не сумел втоптать в землю или распороть клыками. И проиграл. Дикий визг заполнил лесную поляну, но принадлежал он отнюдь не вепрю, который после первых секунд боли и непроизвольных воплей принялся хранить гордое молчание. Это орали несколько кабаних, да прикрываемое ими стадо маленьких полосатеньких подсвинков, сбившись в кучу. Раздраженные пережитым страхом пираты окружили зверей и уже готовились начать масштабные мясозаготовки, когда я остановил их. А после подошел к вепрю и присел так, чтобы видеть его глаза.

— Ну и зачем ты нас атаковал? — Осведомился у зверя я, ничуть не сомневаясь, что он отлично меня понимает. — Мы же хотели решить дело миром. Вон, даже целую телегу разной вкуснятины для налаживания диалога привезли. А ты затрубил как пьяный мамонт, повозку опрокинул, нас чуть не передавил…Вот нафига, а? Но еще не поздно все исправить. Можно снять тебя с этой скалы, а после затянуть колдовством рану. Да, придется немного поболеть, но зато потом и дальше сможешь хрюкать. Где‑нибудь в первых рядах войска. Да и стаду твоему найдется место в окрестностях моего замка, где их не потревожат охотники и регулярно будут подкармливать теми излишками сельского хозяйства, которое люди не жрут.

Вместо ответа кабан поднапрягся, задергал кадыком И…Плюнул мне в лицо настоящим фонтаном слюны вперемешку с кровью!

— Акха! Думаешь, это значит, что ты гордый? — Откашлялся я, счищая с себя мерзкую жижу. — А по — моему, просто дурак! Добить его, разделать, а мясо на кухню. Прожевать такую подметку будет сложновато, но больше чем уверен, оно может дать какие‑нибудь бонусы. А самок не трогать! Сейчас попробую найти среди них старшую, может она окажется сговорчивей…

— Ррр! — Цапнул меня за ногу медведь, а после отрицательно замотал головой. Судя по всему, животному крайне не понравилась идея договариваться с гаремом свинтуса, к чьему затылку уже устремилась в короткий полет секира одного из викингов. — Пфуй! Ры! Рааара…

Получено задание: Выбор пищевой цепочки.

Медведи и кабаны являются одними из самых грозных обитателей леса. А кроме того и те и те всеядны, питаясь и плодами, и мясом. Дикие свиньи берут скоростью размножения и неприхотливостью, но один взрослый любитель меда стоит двух — трех кабанов — погодков. Отдайте стадо на прокорм древней медведице или постарайтесь приручить, чтобы навсегда определить, кто из зверей станет главным в ваших землях.

Награда: Возможность построить в замке логово медведей/кабанью пущу.

— А твоя мама не лопнет, если столько съест? — Поинтересовался я у своего спутника с первого дня этой жизни. Косолапый и немного неуклюжий медвежонок за прошедшее время как‑то раздался в плечах, наел брюшко и умильности больше не вызывал…В отличии от здорового опасения. — В нее же все стадо физически не влезет!

Вместо ответа зверь сделал вид, что загоняет добычу куда‑то под землю…Хм, интересно, это намек на живые консервы или предприимчивая косолапая может организовать в своем логове натуральную свиноферму? Если второе, то ей можно сразу пост министра по экономике моего маленького государства давать. Главное, чтобы согласилась. В том, что стоит выбрать именно вариант с медведями в любом случае сомнений нет. Они — тяжелая пехота, то что составляет становой хребет любого войска. Да, еще дергающийся и никак не желающий подыхать окончательно вепрь тоже показал неплохие бронебойные свойства, но все же он скорее мини — босс данной локации, чем обычное существо. И развить до его ранга обычного дикого порося получится уровню так к пятидесятому.

Дубовая роща, где обитал клан кабанов, мог порадовать случайного путника отнюдь не одними только желудями. В самом центре её росло раскидистое дерево, которое заставляло заподозрить его в близком родстве не то с эльфийскими меллорнами, не то с энтами. Листья, несмотря на вроде бы летнюю пору тронутые золотом, едва — едва прикрывали дупла — глаза. Надо бы пастырю деревьев намекнуть на сей образчик флоры, вдруг какого особого юнита получу. А у бугрящихся и выпирающих наружу корней лесного исполина обнаружился чей‑то скелет, до последнего обнимавший маленький сундучок, доверху набитый искрящимися на солнце самоцветами. И хотя емкость у тары была совсем и небольшой, система засчитала мне аж три единицы данного ресурса. Ну, лишним не будет. Определенно. Плюс вон между костями и туго набитый кошелек виднеется, чьи истлевшие бока вот вот лопнут от распирающих их монет. Золотых пятьсот? А, нет, все же триста. Ну и это неплохо, считай, найм шести из десяти пиратов уже отбил.

Нелегкий труд свинопаса занял у меня и моих людей около четырех часов, и то без помощи чуть ли не из шкуры выворачивающегося медведя мы бы не справились. Именно он, заходя с боков, рявкал на отчаянно визжащее стало подсвинков и мощными оплеухами отбрасывал обратно кабаних, когда те решались бросить своих детей и пойти на прорыв. В награду его мамаша, при одном виде которой хрюшки присмирели и, кажется, даже впали в оцепенение, облизала сыночка так, что мое войско чуть не пополнилось новым, уникальным и абсолютно лысым юнитом. Спасла от семейной заботы спрятавшегося за моей спиной косолапого лишь необходимость вытолкать из логова на свет новый выводок молодых медвежат. Причем было их даже не три, а все четыре. Ох…А разве неделя уже прошла, раз пополнение появилось? Нет, правда? Я тут уже целых семь дней?! Да не может такого быть! Пять, ну максимум шесть…Или я настолько погрузился в новую реальность, что стал не обращать внимания на то, как быстро летит время или тут какие‑то баги. Впрочем, если благодаря им можно быстрее пополнять кадровые резервы, то можно торжественно объявить их фичами и вовсю использовать.

Логово медведей, немедленно появившееся в меню строительства моего замка, стоило три тысячи золотых и десять единиц дерева. Что ж, придется ему чуть — чуть подождать до завтра…Хотя нет, чего это я! Вот же у меня на карте отметка небольшой стаи гарпий, рядом с которой имеется значок данного ресурса. Разбойники, разведывавшие территорию, собирали сведения не только о строениях или местах постоянного обитания тех или иных существ. Они еще и предварительным анализом возможной добычи себя удосужили. Ну, той её части, которую алчный взор мог рассмотреть с безопасной дистанции. Тот же сундучок с поляны кабанов они заметили, а вот о его содержимом или валяющимся между костей кошельке ничего сказать не могли.

Гибриды птиц и женщин обитали в чем‑то вроде шалашей, которые украшали собой средние ярусы деревьев. Сражение с ними могло бы кончиться не начавшись, поскольку данные особы входили в число существ, объединенных в общую расу 'зверолюди'. Однако местных обитательниц тут проживало аж полсотни. А нас, даже с учетом медвежьего пополнения, всего‑то неполных два десятка. И потому эти отродья, воняющие хуже обитающих по подвалам бомжих, сосредоточенно выслушали мое к ним обращение с предложением о переходе под крыло нового лорда и загалдели. Старшая из них, выгодно отличающаяся от прочих чистотой кожи и волос, третьим размером обнаженной груди и набедренной повязкой, сплетенной из блестящих бус, принялась обсуждать условия и торговаться. Но секунд через тридцать прервала диалог, запустив в меня с расстояния пары метров заклинанием воздушного лезвия. Волна спрессованного до твердости стали ветра хлестнула меня…И сняла едва ли четвертую часть очков жизни. Стандартного 'тряпочного' мага подобный урон убил бы с гарантией, но моя несколько нестандартная прокачка снова сыграла добрую службу. Однако вероломная курица, естественно не подозревавшая о громадном запасе очков здоровья зашедшего к ней в гости друида, сочла будто ей не хватило совсем чуть — чуть. И тут же рванулась добить подранка когтями, по которым начали бегать искорки электрических разрядов. Свернуть ей шею получилось удара с пятого или шестого, но к сожалению остальных гарпий гибель предводительницы не остановила.

Новым командным центром, к тому же исполняющим свои функции достаточно неплохо, стала старая сушенная карга, вся увешанная самодельными фенечками, бантиками и даже несколькими деревянными масками каких‑то страхолюдин. Шаманка благоразумно не лезла в ближний бой и даже не пользовалась боевой магией, сосредоточившись на поддержке своих соплеменниц. Они и так‑то были шустрыми, а чары ускорения и вовсе заставили носиться этих полуженщин весом в пять — шесть десятков килограмм, словно невесомых ласточек. Атакуя со всех сторон одновременно, они отчаянно пытались разбить наш строй, чтобы без лишних проблем расправиться с одиночками.

— Найду того, кто доложил о небольшой стае гарпий, подарю ему очки. — Решил я, пригибая голову. Правда, по ней все равно весьма ощутимо царапнули когти твари, в бреющем полете попытавшейся меня располосовать. Хорошо, что к делу захвата ресурсов я подошел серьезно, несмотря на намерение решить дело миром. И надел не только почти не мешающиеся кирасу и живой плащ, но также и не слишком удобный шлем. Обзор в этом ведре с вороньим клювом был не очень хорошим, слышимость вообще упала чуть ли не до нуля, да и шея с непривычки ныла…Однако если бы эта бронированная шапка, то кто‑нибудь бы уже мог похвастаться моим скальпом. — И либо вобью их на положенное место так, чтобы обратно не вылезли, либо и вовсе приколочу к переносице гвоздиком!

Главным козырем гарпий являлась скорость. Носящиеся взад вперед полуженщины — полуптицы успевали провести режущие удары своими птичьими лапами и убраться на безопасную дистанцию раньше, чем по ним наносили ответный удар. Однако держать в поле зрения сразу несколько целей тварям удавалось куда хуже, как и резко менять высоту. А потому двигающиеся более менее прямолинейно равномерно 'птички' могли пересечься с заранее выставленным на их пути клинком. Ну или мохнатым брюхом медведя, решившего поиграть в футбольного вратаря и перекрывающего всей своей тушей дальнейшее перемещение летающего снаряда. Дальше же сломанная траектория движения направляла гарпию в землю. А мгновенно взлететь оттуда эти зверолюдки не могли. К тому же даже не слишком большие ранения крыльев превращали властительниц неба в сидячих уток, которым за пару секунд сворачивали шею не взирая на попытки сопротивления, бегства и даже мольбы о пощаде. Впрочем, пираты, а львиная доля убитых противниц приходилась именно на них, вообще редко славятся мягкосердечностью. Результативность же их усилий объяснялась просто. В то время, как я, медведи и три викинга делали ставку на силу ударов, джентльмены удачи брали свое ловкостью и скоростью. Техника пилотажа гарпий заслуживала всяческого одобрения, с этим было трудно поспорить. Не уверен, что хоть один из пилотов — людей смог бы закладывать такие кульбиты, которые демонстрировали они, на самолете. Однако привыкшие к карабканью по реям и драке на раскачивающейся палубе пираты через одного могли бы своими легкими кривыми саблями смахнуть и крылья пролетающей мимо них мухе. Ну, или как минимум размазать данное насекомое по своему клинку.

— Заживление ран! — Бросил я чары на самого израненного мишку из недавнего пополнения сразу же после того, как истек срок вынужденного перерыва после создания предыдущего заклинания. Парочке пиратов, которых кстати осталось уже только семеро, лечение бы тоже не помешало…Но создавать флот мне в ближайшем будущем не суждено. А значит нужно жертвовать случайными и лишь временно состоящими на службе существами во имя сохранения кадровых частей.

Медведь, чьи силы вернулись, а раны закрылись, злобно рычали, встал на задние лапы и неуклюже махнул передними лапами на проносящуюся мимо него гарпию. Не попал, к сожалению…Но поднырнувшая под его богатырский замах полуженщина оставив зверю длинную царапину на шкуре зацепила крылом какой‑то куст и покатилась по земле. Чтобы в следующую секунду оказаться погребенной под массой очень злых на неё мускул, когтей и зубов.

Перелом в сражении наступил как‑то неожиданно, но не заметить его было сложно. Когда каркающую с безопасной высоты гарпию — ведьму внезапно пробило здоровенной стрелой в мой рост, умерла она все‑таки не сразу. И истошно орала секунд десять даже после того, как выпущенный из баллисты снаряд вместе с нанизанной на него 'птичкой' врезался в какой‑то дуб, надежно застряв в нем своим наконечником. Шелестящий колючий дождь стрел, обрушившийся на спины и бока остальных птицеженщин, также оказалось тяжело проигнорировать. В особенности тем, кто стал целью зашедших нашим противницам в тыл стрелков. Эффективность флангового огня оказалась неожиданно высока и за полминуты боевых действий остающийся в строю состав стаи уполовинился. А после оценил свои потери и разлетелся кто куда, крича от ужаса и теряя перья.

— Неужто нам на помощь эльфы пришли? — Предположил кто‑то из пиратов, устало присаживаясь прямо на землю. — Кому ж еще по лесам с луками настаться?

— Те вообще почти не мажут, а здесь некоторые стрелы мимо цели летели. — Отрицательно покачал головой его более старший товарищ. — Плюс оперение не белое, а серое. И, кажется, у обычных домашних гусей выщипанное.

— Эй, вы, оружие на землю! — Прозвучал командный голос из‑за деревьев и сражу же после этого окрика из подлеска принялись подниматься фигуры лучников в немарких зеленых одеждах. Десяток. Но стреляло явно больше. Видимо остальные решили не покидать испытанных позиций, с которых так удобно превращать цели в ежиков. А кроме них через кусты и низкорастущие ветки с хрустом, матюгами и бряцанием железа стали продираться закованные в сталь бойцы. Грубые и массивные, но надежные даже на вид кольчуги, латные поножи, кирасы и шлемы выдавали в них латников. Восемь человек, обычно встречающихся при разного рода рыцарях в качестве тяжелой пехоты. Здоровья у них будет поменьше чем у медведей, но это только при одинаковом соотношении опыта. Да к тому же до людей сквозь их металлические одеяния доковыряться физическим уроном ой как непросто. Особенно, если предварительно получит по голове тяжелым топором, булавой или двуручным мечом, сжимаемым в боевых рукавицах. — И без глупостей! У меня тут еще баллиста и несколько аколитов в запасе остались.

— Благодарю за помощь! — Я вышел вперед, надеясь втянуть своего неведомого пока оппонента в диалог. А там, при удаче, может сработать взятое при создании персонажа мастерство дипломатии. В крайнем случае просто потяну время, ведь наброшенный на плечи живой плащ стремительно восстанавливает здоровье и даже понемногу пополняет магический резерв. — Нам нет нужды враждовать!

Стрела вонзилась в землю, лишь чуть — чуть не дотянувшись до моей ноги.

— Говорливого язычника связать и держать отдельно. — Распорядился все тот же голос с командными интонациями. — Похоже, он в этой шайке главный.

— Стоять, млять! Еще хоть шаг в нашем направлении и вы сразу поймете, почему не надо бесить тех, кто владеет боевой магией! — Я зеркально повторил предупредительный маневр, взметнув прямо перед прущими вперед латниками каменный шип. Уклониться от него напрочь лишенные ловкости тяжеловесы гарантированно бы не смогли. И пережить удар заклинания тоже. При ударе на поражение как минимум один из них уже отправился бы на тот свет, а может и двух — трех зацепить сумел бы, благо идут они плотным клином. Стрела скользнула по шлему и упала в траву, но поскольку она оказалась только одна, её можно было и 'не заметить'. — Победить нас, может и сможете, но кровью умоетесь гарантированно. Да так, что добавки уже никому не захочется! Кто вы и по какому праву нападете на честных людей?

Латники остановились, а стрелки молниеносно натянули свои луки…Но резкий окрик, донесшийся им в спины, остановил грядущее побоище. Секунд тридцать командир вмешавшегося в нашу схватку с гарпиями отряда о чем‑то думал, а потом, наконец, рискнул выйти из‑за дерева и вступить в переговоры. С безопасной дистанции. Он явно предпочитал чуть — чуть поднапрячь горло, чем оказаться на расстоянии удара от оппонентов.

— Я Калеб Ретемский, третий сын барона Альфреда Ретемского! — С важным видом провозгласил могучий мужчина лет тридцати пяти, облаченный в рыцарские латы и белый плащ с намалеванным на нем грифоньим силуэтом. Третий? А сам местный феодал, похоже, уже далеко в годах, раз у него такие великовозрастные детки. И надо бы узнать, сколько их всего. По идее каждый дееспособный представитель правящего семейства должен подобно другим командирам заметно превосходить собственных подчиненных и даже большую часть существ одного с ними класса. — Вы находитесь на его земле и обязаны подчиняться его законам!

— Ну, допустим. Хотя я что‑то не вижу здесь межевых знаков, объявляющих данный участок леса его владениями, а проживавшую тут стаю гарпий личным птичником вашего достопочтенного отца. — Качнул я головой, хмуря брови…А потом сразу распрямляя их обратно. Все равно мои гримасы никто не увидит. Шлем ведь глухой, чего там можно разобрать через узкие щели глазниц и оставленные в носе — клюве для вентиляции дырки? — Но ладно, мы верим в то, что вы представители законной власти и занимаетесь установлением справедливости. Вот только какое отношение она имеет к нам? Чего не так, что вы собрались пускать в ход стрелков, латников и даже баллисту?

— Вы подозреваетесь в бродяжничестве, разбое и иных бесчинствах, творимых на землях моего отца. Иных причин для столько большого отряда находиться здесь и сейчас я не вижу. — Рыцарь перевел взгляд с явно уголовных рож пиратов, во множестве украшенных боевыми шрамами на викингов. Впрочем те тоже под определение 'кроткая овечка' подходили чуть меньше, чем никак. — А ты лично еще и в зловредном колдовстве. Но если вы сейчас сдадитесь, то будет суд. Те, на ком на обнаружат вины, будут призваны в ряды защитников баронства. Ну а если вы попробуете сопротивляться…Что ж, похороны очередной шайки подозрительных типов будут произведены на месте, но мой духовник помолится за вас как подобает.

— Служи или тебе проломят голову дубиной. Странно, мне казалось, подобные методы вербовки больше подходят троллям. — Криво хмыкнул я, припомнив строчки одного великого произведения. К сожалению, никаких пасхалок они не открыли. Жаль. Какие‑нибудь бонусы сейчас пришлись бы как нельзя кстати. Впрочем, можно наложить на себя каменную кожу. Быстро творить заклинания у меня не получается, но с момента создания каменного шипа достаточно времени прошло. — Барон, какие бесчинства мы могли натворить? Вы оказались здесь и сейчас потому, что сами решили уничтожить поселившихся здесь гарпий. И не спорьте, пожалуйста, чтобы не портить сложившийся образ честного человека. Другой причины лезть с такими силами в лесные дебри, кроме желания самому расправиться с этими не самыми дружелюбными в мире созданиями, просто нет. К тому же я скорее поверю в то, что среди эльфов завелись любители кабацких драк, а некоторые вампиры не любят вида крови, чем в возможность для зверолюдей оказаться подданными человеческого барона — рыцаря.

— Бла — бла — бла…Слова — слова — слова… — Презрительно помахал в воздухе левой рукой Калеб, о выражении лица которого тоже оставалось только догадываться. Шлем — ведро надежно скрывал под собой любую мимику. — Ты можешь говорить что хочешь, друид, но я с детства приучен не слушать речи разного рода колдунов, сколь бы разумны и красивы те не были. И потом, у меня баллиста. Сдавайся, друид. Если священники не обнаружат в тебе зла, то получишь хорошее жалование, а твои медведи будут всегда накормлены. Отец не любит магию и магов, но суровое время требует суровых мер. Даже инквизиторы соглашаются с тем, что иногда ради отражения по — настоящему страшной угрозы приходится закрывать глаза на мелкие грешки язычников и нелюдей. Рой, конечно, не нежить или демоны…Но и среди нас слишком рьяных ревнителей традиций теперь отыскать сложно. Кого не съели, тот больше никогда не будет недооценивать опасность насекомых.

— Я и мои люди вольны идти куда хотим, а золота у нас будет куда больше, чем у большинства слуг барона. А попробуешь все‑таки нас остановить, заклинаниями немало народу положить успею. — По — прежнему стоял я на своем, чувствуя, что дело можно все‑таки не доводить до драки. Иначе рыцарь бы уже скомандовал атаку. — Тебе так нужны потери личного состава из‑за каких‑то дранных птицебаб? Как я слышал, у барона едва хватает сил на то, чтобы сдерживать рой. Ему потеря солдат, среди которых вполне возможно окажется один из наследников, явно хорошего настроения не добавит.

— Гарпий действительно ни одному нормальному человеку не жаль. В отличии от потенциальных рекрутов. Деревни уже не могут поставлять столько пополнений, скольно нужно для продолжения войны. — Вздохнув, признался Калеб. — Даже сейчас мы вообще‑то преследовали стаю тварей роя, которая прорвалась мимо кордонов. Ты непозволительно дерзок, друид, но все же ты прав. Людей мне терять сейчас никак нельзя. Предлагаю тогда сделку иного рода. Ты и твоя шайка помогаете нам выследить и одолеть насекомых и за это получаете триста золотых монет, а после катитесь куда хотите. Но увижу еще раз на наших землях — повешу.

— Если за этой стаей посылают такой отряд, да еще и с баллистой, то там работы минимум на пятьсот! — Чисто машинально стал торговаться я, несколько оторопев от сделанного мне предложения. В принципе, идея объединить усилия с кем‑нибудь ради победы над общим врагом нисколько не противоречила известной мне механике данной вселенной. Вот только обычно такие предложения делали все‑таки игроки.

— Видит бог, я пытался сдерживаться… — Вздохнув, покачал головой рыцарь. — Но даже обладателя ангельского терпения можно довести. Уверен, мне не придется краснеть перед духовником или испытывать стыд за убийство язычника, который слишком много на себя брал. Прикончить друида!

— Делай ноги! — Отдал я команду своим подчиненным, которое за время нашей болтовни должны были чуть — чуть передохнуть и сам подал пример, задав стрекоча. Даже задерживаться для сотворения каменного шипа не стал. Все равно латники ни в жизни улепетывающих врагов не догонят. В стрелков пойди еще попади. Ну а рыцарь…Подождет. Не будем раньше времени давать барону повод искать меня. А уж убийцу своего сына он точно постарается найти и прикончить. Возможно, даже отложит для этого благого дела свою личную войну с насекомыми.

Стрелы лучников, среди которых имелись и прекрасно умеющие ориентироваться в лесу егеря, понеслись нам вдогонку. Их хищный свист предупреждал об угрозе заранее, да только толку то с того? Отступать на полной скорости и оглядываться назад, чтобы уворачиваться, смог бы только настоящий ниндзя или иной какой персонаж с задранными к небесам показателями скорости. С громким треском снаряд баллисты вонзился в каким‑то чудом оказавшийся посреди леса покрытый мхом валун. Каменные осколки пополам с деревянной щепой брызнули во все стороны, но если и нанесли урон, то только моральный. С моих губ непроизвольно начали срываться ругательства, когда спину, плечи и даже обе ягодицы резануло болью, жизнь уменьшилась наполовину, да к тому же появилась парочка крайне неприятных дебафов. Отравление и кровотечение. Наконечники явно были модифицированы для грязной войны, в которой ради победы не брезгуют никакими средствами. Судя по количеству попаданий, вражеского командира баронские солдаты сочли очень удобной целью. Хорошо еще, каменная кожа и надетая броня серьезно ослабила урон. Чары заживления ран бы использовать…Да только пока не протикали свое часы отката, отмеряющие время до новой попытки воспользоваться магией.

Новая порция свиста свидетельствовала о втором залпе, пущенном вдогонку. Половина стрелков промазала, но вторая попала. Грузно осел на землю мой верный медведь — ветеран, которого из‑за больших по сравнению с соплеменниками размеров сочли важной целью. Думаю, несколько проткнувших шкуру палочек со стальными наконечниками он мог бы пережить, но одна из них каким‑то образом нанесла критический удар, уйдя по самый хвостик прямо в затылок. Развернулась и бросилась в лобовую атаку, бессмысленную и не имеющую шансов на успех, парочка других косолапых. Впавшие в состояние берсеркера подранки, возможно, купят своим геройством так нужное нам для бегства время. Покатился один из пиратов, бессильно раскинув руки. И мне пришлось составить ему компанию, поскольку со стрелой вошедшей в колено с одной стороны и вышедшей с другой вместе с куском раздробленного сустава не очень‑то и побегаешь. Даже не глядя на выскочившее оконце с пояснениями к полученной травме, я зажал себе рот, чтобы не вопить от боли, а после откатился за какие‑то кусты, лег на живот и активировал особую способность живого плаща. Камуфляж. Покрывавшие меня слоем листья и ветки зашуршали, задергались, разошлись в стороны в одном месте и сомкнулись в другом…Спустя секунду вместо раненного друида в данной местности находилась лишь самая обычная кочка.

— Как хорошо, что боль тут куда слабее, чем в реальности. — Мысленно простонал я, также мысленно баюкая пострадавшую конечность. Шевелиться лишний раз было опасно. Да и голову поднять тоже. Приходилось дабы не выдать себя лежать пластом и пялиться в землю, укрытую слоем прошлогодней листвы с редкими вкраплениями опавшей хвои. — Но все равно разработчикам бы стоило прикрутить к игрокам отдельный регулятор, позволяющий вовсе её отключить!

К сожалению, просто лежать и спокойно регенерировать получилось где‑то секунд тридцать. А потом прямо мне на спину наступил какой‑то латник, бросившийся в погоню. Наступил и пошел дальше. Мда, кажется, их скорость я изрядно недооценил. Хорошо хоть камуфляж — это вам не невидимость, её простым прикосновением не развеешь и магией не разрушишь. Чтобы я оказался обнаружен, к одной подозрительного вида кочке с отпечатком латного ботинка должен присмотреться кто‑нибудь очень внимательный. Например, егерь.

— Но мы же попали в их главного! — Кричал кто‑то из стрелков, постепенно приближающихся к моей позиции. — Много раз! Не мог он с таким количеством стрел далеко уйти!

— Да он вообще уйти не мог без помощи магии нечестивой! — Сухим надтреснутым голосом проблеяли ему в ответ. Судя по надменности, голос подал один из аколитов, которых сын барона оставил в резерве. — И говорю я вам, что она была применена, ибо сам видел я, как стрелы из ран его выскакивали!

Видимо те, которые угодили в кирасу. Или пониже спины. Там броня их уже не прикрывала, но спасибо каменной коже, далеко эта дрянь не углубилась и при тряске выпала. А вот застрявшую в колене придется ломать и вытаскивать. Наверное. По идее через какое‑то время благодаря условности виртуальной вселенной она должна и сама по себе рассосаться…Но вдруг останется? И оцифруюсь я тогда с пожизненным штрафом на передвижение и хромоту. Интересно, проводить операцию по извлечению инородного тела будет просто больно или очень больно?

— Тревога! — Вдруг истошно заорал кто‑то метрах в ста. — Рой! Латники! Лат…Ахр!

— Во имя господа, на несущих боковой дозор егерей напали! — Ахнул аколит. — Твари заодно с этими язычниками!

— Вряд ли. Дипломатия и сложные маневры с помощью наемников никогда не числились среди сильных сторон насекомых, а мы мелковаты для того, чтобы их разумные общие изыскивали непривычные стратегии действия. — Холодно возразил Калеб, который оказался от меня буквально в двух шагах. Хорошо хоть на спину не наступил. Впрочем, вполне возможно, это ему еще предстоит. — Скорее их разведчики просто пришли на шум и запах крови, еще когда эти проходимцы с гарпиями дрались. А после подтянули остальных насекомых к бесплатной столовой, где часть добычи уже убита и никуда без некроманта не убежит. Сплотить ряды! Держать строй! Цельтесь по глазам крупным тварям и не допускайте себе за спину мелких!

Учитывая мою вынужденную неподвижность наблюдать за новой схваткой под сенью не таких уж и далеких гнезд гарпий я не имел никакой возможности. И о происходящем догадывался в основном по звукам, благо они были достаточно громкими и редко имели двоякое толкование. Стрелки с руганью собираются в кучку и начинают стрелять по мелькающим среди деревьев тварям. Идеального флангового удара или захода в тыл у созданий роя не вышло, но они от этого не сильно расстроились. Быстро приближающийся топот, скрежет, шелест и явно нечеловеческие вопли явно показывали их готовность идти в лобовую атаку на лучников. Насекомые всегда отличались изрядной живучестью, а потому пару — тройку залпов прямой наводкой выдержали стоически. С хоровым пением алколиты призвали ангела…Или даже двух. Вряд ли больше, все‑таки священников тут было всего‑то трое, плюс пытавшийся им подпевать, но регулярно сбивающийся на молодецкое хеканье Калеб. Поскольку латники явно не успевали к началу сшибки, рыцарю пришлось самолично принять первый удар врагов. И он, черт побери, устоял под их натиском…Вот только из одного человека стенку можно сделать лишь в очень узком месте. Вступившие в вынужденный ближний бой стрелки отчаянно кричали и умирали один за другим, становясь жертвами когтей, жвал и оканчивающихся ядовитыми жалами шипов. Рядом с моей головой на землю приземлилась другая, только уже не крепящаяся к туловищу. А самого тела не было. То ли башка отлетела далеко в сторону, то ли остальную часть лучника успели проглотить. Молниеносная расправа, в которой из людей более — менее защищенным мог себя чувствовать лишь сын барона продолжалась около сорока секунд, прежде чем пришли посланцы небес и принялись за заготовку припасов для блюд китайской кухни. Я хоть и лежал себе тихонько несколько в стороне от основного места боя, но даже до меня долетала зеленая кровь и отрезанные огненными мечами дергающиеся многосуставчатые конечности насеокмых. Лапа какого‑то кузнечика все никак не желала успокаиваться и больно пиналась, пришлось даже чуть нарушить свой камуфляж и отпихнуть её куда подальше.

Когда на помощь к ангелам пришли и латники, в сражении вроде бы наступил перелом. Тяжелобронированные воины окружили полукругом оставшихся лучников и дали им возможность снова вступить в дистанционный бой. Однако понесенных потерь уже не могли исправить даже аколиты, которых вроде бы тоже стало меньше. Во всяком случае, сухой надтреснутый голос больше не звучал. Однако у насекомых тоже оказались свои козыри в рукаве. Кто‑то закричал ' Осторожно! Большой идет к нам на прорыв!' И, судя по топоту, стремительно приближающаяся туша действительно отличалась изрядными габаритами. Даже земля вздрагивала от его шагов. Калеб отчаянно заорал, чтобы латники разбегались в стороны, ибо жук сейчас взорвется…И следом действительно раздался грохот разрыва принесший с собой помимо ударной волны и смрадную вонь, накладывающую сразу два отрицательных эффекта. Отравление и паралич. Оба не слишком длительные, но крайне мощные….Мое успевшее вернуться практически в норму здоровье стремительно поползло к нулевой отметке, а люди вокруг кашляли, стонали и задыхались. В отличии от насекомых. Впрочем, их остатки вполне себе успешно дорезали ангелы, сумевшие избежать неподвижности. Благодаря лечащему действию живого плаща и собственной толстокожести я сумел пережить в прямом смысле слова выдавливающую воздух из легких вонь, потеряв около семидесяти процентов всех очков жизни. А после наплевал на свой камуфляж и приподнял голову, пытаясь рассмотреть, что вокруг вообще происходит.

Окрестности были заполнена трупами гигантских насекомых размером от некрупной собаки до хитинового мини — мамонта, чье разорванные внутренним взрывом на несколько частей останки не находились посреди полукольца лежащих латников. Раны полученные во время боя, взрыв и последующее отравление снесло с ног даже таких здоровяков. Только двое из них слабо стонали и пытались подняться, а остальные либо находились без сознания, либо и вовсе погибли. Но обладателям прочных доспехов еще повезло. Находящиеся почти сразу за их спинами лучники и алколиты, за редким исключением, отличались куда более слабым здоровьем, чем тяжелая пехота или выбравший нестандартную раскачку персонажа друид. Измотанные противостоянием с тварями роя бойцы банально задохнулись в последней самоубийственной атаке вражеского главнокомандующего. В центре поляны застыли две крылатые светлые фигуры посланцев небес, поднимающих с земли Калеба. Или скорее выкапывающих. Похоже сын барона попытался собственным телом затормозить жука — исполина, но оказался банально втоптан в грунт.

— Нет! — Простонал рыцарь, когда не слишком то твердо утвердился на ногах и обозрел трупы своих людей. — Этого…Этого не может быть! Такого не должно было случиться!

Да, схватка с монстрами явно прошла не по плану. Если бы преследующие мой отряд солдаты барона не растянулись, то имели бы все шансы обойтись без потерь. Стенка из латников сдерживает натиск, из‑за них бьют стрелки и баллиста, вместе они бы продержались достаточно, дабы священники призвали помощь свыше. Потери, скорее всего, колебались бы у отметки в десять — двадцать процентов. Неприятно но терпимо в отличии от полного разгрома. Возможно, я бы даже немного посочувствовал Калебу, если бы он не был таким высокомерным засранцем и не пытался убить случайно встреченного друида несколькими минутами раньше.

— Воскресите их! Вы же можете! — Рыцарь вцепился в руку ближайшего белокрылого посланца небес. — Я приму любой обет! Безбрачия, бедности, молчания…Все вместе! Умоляю, помогите!

Печально переглянувшиеся ангелы отрицательно покачали головами, а после синхронно подняли глаза к небу, сложили руки в молитвенном жесте и растаяли в потоках излившегося на них с высоты света. Время, отпущенное призванным в эту реальность существам, истекло. И тут же зашевелился тот, кого все уже успели списать со счетов. Взорвавшийся жук — исполин. Вернее, одна из его частей, как оказалось, вполне себе пережившая детонацию остального организма. Голова. С хрустом разошлись в сторону первые и вторые самые большие из двух чудовищных жвал. А вот третьи поползли вперед на том, что сначала показалось языком, скопированным с ксеноморфа, но в итоге оказались вполне себе самостоятельным существом. Напоминающий гибрид дождевого червя и гусеницы с содранной шкурой, этот полутораметровой длины монстр сочился кровью и слизью из множества ссадин, но двигался весьма шустро. Словно распрямившаяся пружина он прыгнул к еще живым латникам. Первому хвост уродца, заканчивающийся двузубой вилкой жала вошел прямо в грудь и тут же по толстым и полупрозрачным костяным трубкам вверх пошла алая кровь, будто выкачиваемая биологическими шприцами. А второму жадно роняющие слюну челюсти вгрызлись в голову, с которой взрывом сорвало шлем. С каждым секундой насыщающаяся с двух сторон и смачно чавкающая тварь чуть — чуть увеличивались в размерах, а раны её буквально на глазах переставали сочиться телесными жидкостями и закрывались. Похоже, если дать уродцу немного времени и много — много пищи, то применяемый в экстренных ситуациях аварийно — спасательный модуль разовьется в прежнее существо. Или даже новое, еще более крупное и опасное в силу большого количества поглощенной высококачественной биомассы и ценного полученного опыта.

Страшно закричавший рыцарь бросился к чудовищу, размахивая занесенным над головой длинным мечом, разбрасывающем в стороны солнечные зайчики. Однако монстр явно только этого и ждал. Изогнувшись как резинка, он швырнул в Калеба того латника, которого нанизал на хвостовое жало. Сотня с гаком килограмм уже не живого веса пролезали воздух и изрядно сбили настрой баронского сына под номером три. На ногах он устоял и оружия не вырезал, но замешкался. Плюнув ему в лицо явно ядовитой шипящей на воздухе слюной, червяк по широкой дуге проскользнул за спину временно ослепшего человека, держась на почтительном расстояние от разрезающего воздух по самым непредсказуемым траекториям клинка…И принялся извиваться как безумный, когда его ровно посердине пронзил выскочивший из земли каменный шип.

— И рраз! — Я подобрал с земли небольшой топорик, ранее явно являвшийся вспомогательным вооружением одного из лучников. Отправившийся в короткий полет томогавк даже в цель попал…Обухом. — И два…И три…Черт, вот же живучая скотина!

Упорно не желавшая подыхать последняя тварь роя успокоилась лишь на счете двенадцать. И то лишь потому, что проморгавшийся рыцарь изрубил её мечом на такие тонкие колечки, что хоть на бутерброд их клади. Впрочем, уровень мне все равно дали. И предложили на выбор либо улучшенную магию земли, либо улучшенную магию воздуха. Первое возьму, ясен пень. Молний то у меня в книге заклинаний нет, и вряд ли в ближайшем будущем они там вообще появятся.

— Спасибо, друид. — Выдохнул Калеб, устало опуская меч. Иллюзий на счет того, что он мог справиться с монстром без посторонней помощи, предводитель уничтоженного отряда явно не питал. — И это….Ты извини, за то, что отдал приказ тебя убить…

— Да ладно, бывает. — Я оглядел поля боя и недовольно цыкнул зубом. Столько трофеев, а пираты и медведи убежали уже далеко и даже не думают останавливаться. А если за то время, которое понадобится на поимку улепетывающих подданных, все это богатство исчезнет или его кто‑нибудь заберет?! — Ты, кстати, тоже меня извини.

Вырвавшийся из под земли каменный шип подкинул третьего сына барона в небеса, а после он и сам упал обратно. Правда, чуть в стороне от гордо торчащего вверх каменного острия. Потому и не только выжил, но даже остался в сознании. Просто встать сразу не смог. Впрочем, пара ударов обухом тяжелого топора, взятого из мертвых рук одного из латников, надежно отправили ценного пленника в нокаут.