Дурочка

Глава 10

Два месяца мы с Марфой Оплеткиной разбирали записи, переданные мне Иваном Андреевичем. Книги, то есть здоровущие учебники, тоже принесли, завалив все подходы к свободной кровати.

В комнату так никого и не подселили.

Я только рада.

Скелеты, которые мне пришлось для учебы создать из картонных обрезков, заодно тренируясь в бытовой магии, далеко не любой девочке понравятся. Спасибо, до нового набора время есть.

Ясновидящие ругались, не любили разбирать рукописные тетрадки, а мне все равно, честное слово. Думаю, потому что до первого переноса у меня не было навыка чтения печатных букв, а у них обеих был. Их сильно раздражали чужие каракули. Но почерк и особенности написания тоже о многом говорят, – тихонько думала я.

В результате скромная ученица Савельева перечитывала одно и то же несколько раз, повторяя то, что не захотела сразу принять Марфа. Ничего, зато знать будет наизусть и вспомнит при необходимости.

Ей, конечно, с одной стороны проще, теперь уже наши общие знания теории ложились на полученную базу в свое время.

С другой – какую-то информацию она действительно не принимала, не могла. Вбитые накрепко знания среднего медперсонала огораживали, как красными флажками, определенную территорию. А дальше якобы ей хода нет, только тем, кто окончил институты. Она сама это поняла и сформулировала. Теперь ее интересовала одно – сможет при собственном вселении преодолеть внутренний барьер или нет.

«Марфочка, это зависит от твоего будущего возраста, – рассуждала младшая ясновидящая».

Думаю, о своем пути Аиша тоже размышляла. На высоте двух-трех метров бегала, а чуть выше – нет, боялась. У меня такого барьера нет, если нет ветра в помещении. Чего бояться-то?

Мое ментальное восприятие позволяло в и д е т ь весь организм, основные руны сами разворачивались, масштабируя и уточняя уже без моего вмешательства.

Учеба на пересылке привела все в систему, разложив по полочкам.

В том числе общие знания, полученные от Марфы при переносе: теория и практика фельдшера нашего мира. Здесь всех, кто лечит без применения магии, называют медикусами, основной штат лечебниц ими и укомплектован, целителей мало.

Затем основы исцеления, а это не маленько.

И далее так называемые аномалии – атипичные особенности, собранными целителями в аналогичных мирах.

Кроме того, я все же больше трех лет в сумме поработала с муляжами на пересылке. Да, не с людьми, с их очень качественными копиями. Но это практический ежедневный опыт, а в последний год по усложненной программе.

У старшей ясновидящей моя память все фиксировала, но обзорно, без практики с муляжами. И у меня сохранилась только память от встреч с реальными больными в ее молодости. Она многое помнила, особенно остро реагировала на запахи. Ее так учили в свое время для более точной диагностики, доступной сложной аппаратуры для анализа еще не было.

Кроме того, только недавно я поняла, как мне повезло с конспектами пятого курса. А главное – с самой памятью. Не знаю, может, потому что моя головушка изначально была пустая.

В госпитали и лечебницы меня не брали – еще не сдавала даже анатомию, уход за больными и гигиену в объеме первого курса, как будущие сестры милосердия. Пока учила на перспективу. Иван Андреевич, у которого я числилась помощницей, решил, что мне надо поторопиться и к зиме перейти на второй курс.

Получалось, за мою дополнительную учебу с утра до позднего вечера он и платил. Поэтому я не просто учила, а перепроверяла себя много раз, сколько хватало сил.

Добрую половину несложных предметов мне уже зачли, включая законодательство. В отличие от школьников, читающих конкретный параграф от сих до сих, я приучилась читать все полностью еще дома, а тут продолжила. Имея за спиной взрослых ясновидящих с их навыками систематизации, не выглядывала из маленького окопчика, а пыталась залезть на горку, осматривая все доступные мне окрестности.

И еще остались предметы, имеющие отношение к основам запрещенного мне прежде исцеления, логика, этикет, латынь, магия гигиены в быту и спецкурс «Подданные Российской империи».

Ну и физическая подготовка, именуемая гимнастикой.

С физическим развитием тела все-таки проще, прогресс уже заметен. Наш тренер-куратор глаз с меня не спускал, и «военка» на пересылке мне многое дала. Хотя не так легко привести в нужный порядок слабенькое тельце.

Если у деда я быстро набрала и вес, и рост, и умения, то Лексой оказалось все гораздо сложнее. С питанием в том числе. В имении мы ели каши и булки. Среда и пятница и так постные дни, а мясо от силы два раза в неделю, да и то куры и кролики… маловато.

В школе кормили гораздо лучше, но у меня никогда не было семьи, и думала о мальчишках, своих братьях, о родителях и Каське с теплотой и тревогой.

Была бы возможность учиться поближе, я бы вернулась.

Первую зарплату тут же отнесла в банк полностью. Приписала: «вам на лечение и питание». Больше текста не вошло. Не знаю, что они подумали, надеюсь на здравый смысл мама.

Обычное письмо идет долго, почтовики ждут оказии. Зато стоит им только зайти в банк, как прочтут мои прописки к деньгам. Отправила подробное письмо, чтобы родители не пугались, откуда у меня такие суммы, но пока ответа нет.

В следующем месяце на счет положила десять рублей. На два рубля купила длинную меховую куртку с капюшоном и скромные рукавички. В октябре уже холодно, куртка серьезно выручала, хотя я пока особо не выходила за пределы школы.

Некогда.

Примерно раз в неделю сдавала очередной зачет по текущим дисциплинам, а их не меньше десяти. И как только закрывала одну тему, тут же возникали две новых. Необходимость общеобразовательных предметов я осознавала и соглашалась, но как же мало мы занимались специальными! Приходилось догонять самостоятельно, причем о многих инфекционных заболеваниях тут и не слышали. Но это же хорошо?

«Очень хорошо, но знать необходимо.»

Зато с травмами и медикусы, и целители были на «ты», только учили все по рисункам.

Каждый вечер за мне забегала Зайчик хоть на несколько минут, все время удивляясь моим придумкам. Второй картонный скелет уже имел мышцы и основные органы. Третий планировался с кровотоком.

– Лекса, так не учатся. Мне уже страшно!

– Варя, но ведь удобнее именно так? Нагляднее, да?

– Ну да… я к настоящим трупам вообще подходить боюсь. Дождусь тебя, вместе будем ходить, ладно? Не бойся, там простынкой ненужное прикрыто.

– Расскажи мне все о ноге взрослого человека. Иди к скелету.

– Лексочка, я роман читаю про любовь сиротки к его сиятельству герцогу. Она прямо без чулков от пиратов к нему побежала! Слушай начало, мне скоро домой, папенька вот-вот вернется.

– Варя, ты за минуту две ошибки допустила. Без чулок правильно. И герцог – светлость. Неужели трудно запомнить?

– Трудно!

– Кстати, в этих словах есть общее. Герцог длиннее слово – а титул короче, светлость. В слове граф меньше букв, а титул длиннее – сиятельство. Чулки сами по себе длинные, а говорится коротко – нет чулок. Носки короткие, а говорят – нет носков. Запомнила?

– Очень хорошо запомнила!

– Молодец. Расскажи, как называются мышцы, и сразу побежишь домой.

Не знаю, что они учат на втором курсе, от Зайчика и не надеялась получить полноценную информацию, а подводить ее не хочется. Может, у них там запреты на каждый чих.

Но учебных пособий, действительно, нет. Я ни одного не видела.

Странно, маги же. Простых болванов даже физкультурник создает для тренировок.

***

Бедный Зайчик Варя. Бедненький, несчастненький. Печальный такой, слезки вытирает. Идет, плывет, качается, вздыхает на ходу.

За ней идет монах.

Ну, или инок, мы с ясновидящими еще путаемся, они атеисты, я-то просто никогда не думала раньше на тему религии, сдала основы при поступлении, на службы хожу со всеми школьниками… и успокоилась.

Одет монах в черную хламиду, а голова аккуратно замотана бинтами. Монах здоровущий, точно под два метра ростом, краснощекий и зол настолько, что меня и в защите оглушило.

За ним катится колобком наш куратор Иван Андреевич. Он не просто зол, а взбешен, но пытается успокоится. Хватает его на несколько шагов и опять накрывает бешенством.

За куратором идут два молоденьких целителя, бывшие выпускники школы. Таких парней и девчонок в Тобольске пять человек, я их всех знаю в лицо. Идут они торжественно, осознавая свою значимость.

Общие эмоции зашкаливали, я рискнула открыться чуть больше и ахнула – ну, Варя!

«так и подумала…шайтан, а не девка.»

«ведь целыми днями об этом говорили, как же она так…»

Да… только посочувствовать этому здоровенному монаху остается.

Что входит в понятие общего исцеления?

Условно весь процесс делится на три части:

Диагностика.

План проведения лечения.

Применение дара целителя непосредственно в лечении.

В процентном отношении примерно так: 50-40-10.

При этом в процессе непосредственного применения дара несколько раз уточняется диагностика текущего состояния следующего уровня и, соответственно, корректируется план лечения.

Свою магию целитель применяет очень аккуратно, по сути – точечно. Сильный дар нужен для общего прохождения всех этапов, а вовсе не для того, чтобы размахать им как топором.

Только в сказках бывает – отправил целитель свой дар, а косточки сами распрямились, встали, как положено, осколочки подобрав.

Кровь восстановилась, органы заработали, мышцы срослись, а потом и кожные покровы поползли навстречу друг другу!

Нет. Так не бывает.

Настоящий целитель точно знает, что делает и в каком порядке.

В отличии от шального Зайчика.