Дурочка

Глава 3

При рождении ее назвали Алексией. А домашние звали просто Лексой. Как собачку какую, прости господи.

Но дом, когда уже с ним познакомилась, очень понравился: тихий и чистый.

Проживали в нем всей семьей – дети еще малы, на учебу не разъехались. Да и какие разъезды, магом, хоть и очень слабеньким, оказалась только Лекса, ее-то точно увезут, а братьям и сестре здесь можно учиться.

Родители – скромные помещики. Даже дворянский род, обедневший еще при дедах-прадедах по отцовской линии, но в нужных книгах с бархатным переплетом до сих пор числился. Поместье, хоть и на окраине небогатого городка Савелино, есть, а земли с деревеньками или дела какого-нибудь с прибылью давным-давно нет.

Поместье, точнее, имение, одно название на пять комнат: спальня родителей, девочек, мальчиков и общий класс для учебы. И столовая, она же зала, она же танцкласс, да и все, что нужно. Отдельно есть кухня и подпол с выходом к сараям.

В стареньком флигеле проживают трое слуг. Пожилой садовник в маленькой комнате, его дочь-кухарка, она же прачка с мужем-конюхом в комнатке побольше. Лошадка в поместье одна, поэтому конюх еще и помогал по дому как плотник и носитель грубой физической силы.

У входа в господский дом сохранились красивые кованые ворота, две калитки – отдельно для слуг, отдельно для господ, и крытая веранда. Ворота, калитки и веранда очень заботили родителей, особенно мать, ибо это статус. Два раза в год, сразу после ярмарок, подкрашивались и проводились в порядок первым делом.

С ранней весны и до поздней осени обедали всей семьей на веранде. Ее и мыть проще, да и цветы вокруг растут.

Ты любуешься цветами, а соседи тобой, все заняты.

Отец служил.

Правда, всего лишь помощником старшего надзирателя приходского училища, но какие-то регулярные деньги, хоть и совсем маленькие, получал. Это еще счастье, что дворяне налоги не платили. Зато он имел увлечение, которое два раза в год приносило заметную копеечку – мастерил деревянных кукол для Ярмарок во славу Божьего дома. Куклы и лошадки отца ценились, объявляясь талисманами, ибо были «дворянских кровей».

Мать занималась детьми и поместьем.

Детей четверо: дочери старшие, Казимира и Алексия, погодки, двенадцати и одиннадцати лет соответственно. Сыновья Тема и Ники – двойняшки восьми лет от роду.

Дочери умели шить и вышивать, музицировать, танцевать, обладали хорошими манерами и здравым смыслом. Конечно, с точки зрения матери, обо денег на подобающих статусу воспитателей не хватало. Образованием и воспитанием занимались родители в меру своего понимания.

Господские дети и свои комнаты убирали сами, иначе вырастут белоручками. Так считала мать, ярая приверженка разумного спартанского воспитания, что приносило свои плоды: учились дети хорошо, да и больших проблем пока не создавали. Старшие даже знали по сотне слов на иностранных языках, правда, безбожно их путая и тасуя. В одном предложении на французском могли затесаться и латынь, и английские слова. Да кто бы их отличал. Сколько дворян в городке, два десятка?

Вот подрастут сыновья, придет время их серьезно обучать, готовя к военной карьере, там и начнут учить языки. Может быть.

Казимира, у домашних Каська, чувствовала себя совершенно взрослой и часто сердилась, поглядывая на проделки братьев. Воспитывать и воспитывать – соглашалась с ней мама. А сама думала: характер бы тебе покрепче, Каська, не сдаваться сразу, да и с каких харчей разносит, непонятно. Старшая смахивала на тумбочку, но при этом хорошенькая… как горничная.

Младшая, Алексия-Лекса, внешне пошла в бабушек по материнской линии: руки, ноги, талия и личико для кистей придворных живописцев, сразу видна старая дворянская кровь. К сожалению, дочь наивна до слез, всем верила, при этом не любила, как она вдруг стала называть, «показухи», и совершенно не выносила давления со стороны. Сразу замыкалась в себе и на контакт не шла. Приказать, ничего не объясняя, не получалось даже у папа.

Какая из нее получится жена и мать… и думать не хотелось.

С другой стороны – скромный, но маг, может, все к лучшему, кто знает.

В том, что в школе с ней наплачутся, родители нисколько не сомневались. Лекса – тот самый тихий омут, захочешь, да не промахнешься. Но королевская стипендия очень кстати выдавалась за год до учебы, чтобы детки приезжали морально подготовленными к новой жизни и полностью переодетыми в соответствии с правилами.

А форма не только всех уравнивает, но и дисциплинирует.

Списки необходимых покупок прилагались и выдавались тоже под расписку. По приезду в школы дети еще получат учебные пособия и постельные принадлежности.

Собрать девочку и так гораздо дороже, чем мальчишку. Форменные платья на прогулки с учетом погоды и времени года, на учебу в аудиториях, на уроки танцев и свободные домашние. Отдельно похожие на мужские костюмы для гимнастики и некоторых магических дисциплин. Платье на выход, а еще на смену и на вырост. Белье, чулки, шляпки и шали. Верхняя одежда. Обувь. И, наконец, тетради, карандаши и особые линейки, все для начертания и написания.

Никаких денег не хватит. Даже состоятельные семьи кряхтели, а бедные до введения стипендий скрывали новорожденных магов, как могли.

Зато теперь и старшей дочери легче собрать копеечку на обновы.

Ах да, вышивки сестер тоже имели спрос.

К тому же мама справедливо, с точки зрения ясновидящих, считала, что умение видеть красоту стимулирует общее развитие чада.

Сначала, как водится, святой отец получил для церковных нужд особое покрывало с вышивкой, а там уж благословил работы прилежных отроковиц для Рождественской и Пасхальной ярмарок.

Из полученных денег после продажи ровно половина уходила на новые ткани и нитки, а оставшиеся, как правило, четыре рубля помогали выглядеть дамам семьи хоть как-то прилично.

Папа выручал поболее, до десяти рублей за ярмарку. Рубль-два откладывали на одежду мальчишкам, пять – помогали строить или обновлять мундир главе семьи, а не менее трех мама тут же забирала на ремонт и прочие хозяйственные нужды.

Так и жили. Слуги – надеясь, что хуже не будет, господа – надеясь на лучшее.

***

Лекса погибла случайно.

Да никто и не понял, что она умерла. И воскресла сильным магом.

В одиннадцать лет девочка считала себя взрослой и решила самостоятельно завести лошадь в стойло. Конюх Серафим задержался, выгружая покупки после удачной, как никогда, Рождественской ярмарки, даже кур прикупили с запасом. А витые свечи, а сладости для детей, посыпанные невиданным досель марципаном!

Одна лошадка не радовалась покупкам, а торопилась в теплое стойло и подтолкнула девочку, долго возившуюся у ворот. Падая, Лекса бесшумно ткнулась головенкой в щеколду и сползла на сено, где ее и заприметил Серафим. Выгрузил на крыльцо вещи, долил воды лошадке, а потом уж, ворча, отнес юную госпожу, сомлевшую от усталости, в дом.

Да что там Серафим, и ясновидящие толком не смотрели на момент вселения в новое тело!

Они только отметили, что уже перенеслись и спешно собирали информацию о самом мире.

Надо же, и не параллельный и не альтернативный Земле.

Что-нибудь да по-другому, насколько они поняли.

География похожа, но с искажениями – бумажные карты полушарий заменяли ковры над детскими кроватями. В Российской империи язык, разумеется, русский, но с засильем иностранных слов. Не речь, а сплошные шифровки.

И время соотнести с общеизвестным историческими датами в прошлом совершенно невозможно.

Разбирались, удивляясь долго. Да и как не удивиться?

Храмы православные, но невысокие, и нет гордых колоколен. Императрица Российская на месте и Кремль есть, но официальная столица уже давно перебралась в Тверь, а в Москве берут хорошую денежку за показ царских палат в прежние времена.

«Нате на лопате…» – донеслось недоуменно от старшей ясновидящей.

Зато везде чисто на удивление!

Дорог, конечно, мало, тут никуда не деться, «национальные особенности в действии» – хихикали обе взрослые.

А транспорта какого только нет – велосипеды и конные упряжки, кареты и маленькие автомобили. Вот поезда похожи, хотя работают на магический тяге, как и корабли всякие.

Потому что главный здесь двигатель прогресса – магия, ее полно.

К сожалению, самих магов всегда недостаточно.

Но мир негласно для живущих входит в Содружество.

Руны сразу реагирует на беду, а если уж есть подходящий юный маг близкого дарования на пересылке, то выдернут мальчишку или девчушку, а уж потом на очередном дежурстве магистры сами увидят, куда занесло их воспитанников.

Правительства всех стран, в свою очередь, старательно отслеживало судьбы несовершеннолетних магов.

Пережил ребенок роды – отлично, в шесть лет проверят на магический дар, в двенадцать отправят в школу магии. До четырнадцати лет тщательно присматривают и обучают азам, а там, если захочешь, и Род какой-нибудь подсуетится, приберет к рукам. Потом уж сам, братец, думай. Или сестрица. Хочешь – работай, маги везде нужны, можешь – учись дальше, Академий разного уровня вполне достаточно.

***

Меня вывернуло наизнанку внезапно, даже «ой» не успела сказать, и очнулась уже на копне грязного сена.

В темной вонючей конюшне.

Спасибо, смогла отдышаться и вытереть сопли, а потом дюжий мужик, ворча, утащил в дом и скинул на деревянную кровать, отбив мне копчик.

Напротив, на такой же скромной до слез кровати лежала еще одна девочка и даже не обратила внимания, что меня занесли на руках. Ее гораздо больше волновали следы от башмаков, оставленные мужиком на полосатой самодельной дорожке. Вообще-то, правильно волновали, дорожку стоит отнести побыстрее и подальше.

Кряхтя, я сползла с постели. Что-что, а к чистоте меня еще в интернате приучили. Свернула дорожку вместе с отчетливыми следами и вынесла подальше в коридор.

Ну, здравствуй, новый долгожданный мир…

Рада, счастлива.

Знакомство не забуду.