Дурочка

Глава 5

Через день мама вдруг решила свозить меня в соседнюю Березайку, может, увидим что-то крайне нужное. Это с учетом того, что список давно освоен полностью.

На самом деле, по-моему, решила со мной поговорить. Откровенно и наедине. Ну, я так подумала, и наставницы мои насторожились.

До Березайки всего час езды, я ожидала разговора, прилежно сложив ручки на коленях, но мама откинулась на спинку сидушки, прикрыла глаза и просидела молча всю дорогу.

Ясновидящие тихонько препирались, почему не пошиты медицинские халаты. Или тут они не приняты? Допустим, а в чем тогда ходят в палаты или «анатомку»? Что такое анатомический корпус, мне уже Оплеткина рассказала. На пересылке такого не было, я могла послойно посмотреть все покровы до скелета, а здесь вопросы задать некому.

Или мама спросить?

Могла же она сталкиваться с целителями?

Мама даже бровью не повела, не удивляясь вопросу.

В ее детстве целителей привозили домой. И приходили дяди или тети в обычной одежде. Больше не знает, особо не интересовалась. А ее роды с нами принимала местная травница, имевшая очень хорошие рекомендации.

Оставалось четыре рубля, на один все же докупили тетрадок, ручек и серебристых чернил, которыми славилась Березайка, а три рубля решили вернуть в банк, вдруг что-то мы не учли и придется докупать самой. Правда, папа сказал, что стоит потратить все, остатки денег могут снять со счета, хотя несколько дней наверняка будет.

Мама думала о чем-то своем. За чем конкретно мы ехали, так я и не поняла, тетрадки у нас продают по такой же цене.

Сели в нашу старенькую тарантайку и покатили по центральной улице домой.

Березайка, со слов ясновидящих, городок маленький.

По мне, так приличный. Но с чем сравнивать?

В своем мире вообще в городах не была, только по телевизору видела высотные здания, залитые разноцветными огнями, и толпы людей. Города ли это? Не знаю.

Из дома Саньки мы с дедом ехали в крытой повозке. Заповедник невозможно назвать городом, хотя несколько официальных зданий, магазинов и гостиниц при входе есть. Поселок, где проживали сотрудники и их семьи – сама городом не назову. Двенадцать домов смотрятся солидно, конечно, но больше за счет участков вокруг каждого жилья.

А дальше я познакомилась с поселениями в Тверской области, в которой находились и наше Савелино, и Березайка. Дорога и одноэтажные дома по обеим сторонам улиц, только мало деревьев и вообще зелени, не сравнить с поселением сотрудников заповедника.

У рынка мы не стали останавливаться, хотя я бы не отказалась. Интересно же, отличаются рынки в Савелино или нет.

Народу много ходит, даже увидела дядьку, который танцевал рядом с родителями на балу.

Он стоял навытяжку перед пожилой дамой, совершенно седой, прямо с металлическим оттенком волос.

Я издали даже подумала – в специальной каске, что ли. Разглядеть толком их не успела, впереди удачно двигалась тяжело нагруженная карета с гербами, запряженная тройкой лошадей, и мама велела Серафиму двигаться за ней, так получится быстрее, но чуть отставая, чтобы улеглась пыль. Под равномерный стук чужих копыт и ехали, я уже стала засыпать, но на середине пути мама начала разговор.

Наверное, тот самый, ради которого мы и поехали.

– Лекса, слушай внимательно. Я училась в лицее без магии, но не думаю, что порядки отличаются или изменились. Если ты попадешь в школу четвертого разряда, к тебе будет не очень хорошее отношение. Мы значительно беднее тех семей, чьи дети туда поступят. Скорее всего, тебя начнут унижать. Не физически, морально. А это тяжело переносить. Два года, изо дня в день. Дети могут быть очень жестоки. Они не плохие и не хорошие, просто выясняют границы дозволенного. А четвертому разряду много позволяют. Понимаю, но все-таки не хочу, чтобы тебя отправили в школу пятого разряда. Это потеря лица.

– Но вы же выдержали?

– До замужества я вращалась в обществе… другом. Мои родители довольно состоятельны и… необузданно тщеславны. У твоего отца был выбор: или женитьба на мне, или возможность разбогатеть. Он выбрал меня. А я – его. Родня от меня сразу отказалась, поэтому бабушек и дедушек с моей стороны у тебя нет. Их нет и по отцовской линии, твой папа с детства сирота. Надеяться нам не на кого, только на себя, мы оба это понимали. Надо выдержать, не унижаясь. Иначе никогда не подняться. Я не хочу тебе нищей судьбы, а дворянка, имея магический дар, может самостоятельно зарабатывать. Это не считается зазорным. Или жить вот так, как мы, с трудом сводя концы с концами. Но вместе с кем-то. Понимаешь?

Я кивнула на всякий случай.

– Необходимый минимум ты знаешь: этикет, танцы, рукоделие. К тому же на редкость вынослива, и науки даются легко. Надеюсь, магический потенциал у тебя не ниже среднего, после окончания школы сможешь получить «Новичка».

– Новичок? После магической школы?

– Да, у магов свои ранги. Новичок, Ученик, Подмастерье, Мастер, Абсолют. Названия едины для всех видов магии, насколько я знаю…

Ясновидящие внимательно слушали в четыре уха.

Пусть слушают, я задумалась, вспоминая учебники. Надо же, а ведь про ранги самих магов нигде не упоминалось. Хотя и книги, что мне приносил папа, скорее обзорные, специальные учебники выдадут только в школе.

Вот так и съездили, бестолково. Ну, мама со мной поговорила, и все.

Больше ничего интересного не произошло.

Как и на следующий день.

***

Удивились мы с ясновидящими только на вступительном экзамене.

Всего пришли на экзамен восемь мальчишек, я девятая. Дворянин из парней один – тот самый «кот в сапогах». Остальные – дети купцов и ремесленников, мещане.

Зато в составе комиссии шесть экзаменующих.

Нас разделили на две команды. Каждую четверку парней отвели к троим членам комиссии, а меня, девятую и нечетную, планируют слушать все.

Здорово, да? Я как-то сразу оценила.

Никаких билетов, как рассказывали ясновидящие. Просто дали листок с вопросом и чистый лист для заметок при подготовке. На пересылке вопросы озвучивали вслух, особой разницы нет, поэтому я, в отличие от наставниц, уже не удивлялась.

«Современные границы Российской империи».

Интересно… перечислять страны, с которыми у нас общие границы, или рассказывать о географических особенностях местности? Непонятно.

Пока кто-то из парней отвечал, нарисовала границы империи с указанием прилегающих стран. Ну вот, теперь понятно, с чего начинаю. Говорю о каждой стране по отношению к нам… так, наставницы?

«Да с тобой понятно. Лучше послушай, что мальчишки несут!»

Я вслушалась, рассказывал наш дворянин, очень уверено:

– Чарльз Дарвин с детства мечтал стать богословом, поэтому в его теории эволюции гармонично сочетаются вера в высшую силу, магия и многолетние научные исследования. Идея заключается в том, что у всех живых организмах один общий предок, и сложные виды эволюци… эволюции…

– Эволюционируют, молодой человек.

– Да, от простых к сложным. Со временем возникают новые виды живых существ, наиболее приспособленных к определенным условиям. Или они вымирают, если приспособиться не могут. Таким образом, естественный отбор является движущей силой эволюции. Сразу же возникает вопрос, а почему, например, за последние несколько тысяч лет ни одна обезьяна не эволю…ционировала в прямоходящего человека?

– И почему?

– А вот тут можно сказать об истинном Слове Божьем! Ибо наш милостивый Господь позаботился о появлении из неживой материи живых организмов, впоследствии из которых появились растительный и животный миры, но остановил дальнейшее преобразование с появлением современного человека, как венца творения, передав его Магии, которая, в свою очередь…

– Достаточно, пожалуй, – не выдержал аристократ, – пока вы, юноша, еще что-нибудь нам не сказали. Не знаю, какие книги вам попадались, но в целом ваш уровень развития понятен. Свободны, переодевайтесь.

Не так уж и плохо парень рассказал, мне даже понравилось.

И нисколько не смешно.

Не отвлекайте меня, наставницы, а?

Я же не такая умная, как вы.

Тем более, что комиссия странно себе ведет. Начинает будущий школьник отвечать – они тут же хором его останавливают, мол, достаточно. При этом, как мне кажется, сами вопросы на ходу упрощают. Мы на пересылке дольше отвечали и гораздо подробнее о мирах!

За два часа парней расспросили и отправили готовиться к танцам.

Осталась одна я. И комиссия.

– Кто тут у нас еще… что-то вы засиделись, барышня. Вопросы трудные? – участливо спросил главный аристократ. Милый такой, прямо дядюшка родной.

А тут как ни ответь, да или нет, все равно дурочкой останешься.

– Я готова отвечать.

– Да, вопрос у вас стандартный, – закивал военный, – начните с северных границ.

На руке у него царапина, он машинально ее почесывает.

– Северные границы России проходят по Северному Ледовитому океану…

Военный нагло сидел на стуле, закинув ногу на ногу, позвякивал своими шпорами и внимательно разглядывал царапину.

Остальные члены комиссии устроились на стульях вокруг меня и, как мне показалось, медленно сжимали круг.

– В областях, прилегающим к Каспийскому морю, в результате Персидского похода императрицы Софьи, граница российских владений временно охватила все западные и прикаспийские территории Персии. Но далее, в связи с обострением русско-турецких отношений, Екатерина I, заинтересованная в союзе с Персией, постепенно возвратила ей прикаспийские земли…

– Вполне достаточно. Переодевайтесь к танцам.

Уф-ф!

«Физическое развитие» начинается парными танцами.

В приемной комиссии шесть дядек.

Но женщин-то нет. Ни одной!

Или для меня этот экзамен на выносливость, потому что парни наверняка не знают официальных бальных танцев.

«Не-е, экзамен на выдержку дворян…» – прилетело от Аиши.

Вполне может быть… пришлось собраться. Надеюсь, от меня пахнуло аристократическим холодом, как от мама во время объяснений на балу.

«Вот-вот…».

Мне что, раздвоится прикажете? Несколько раз?

Никто из комиссии даже не подумал об единственной девушке.

Нате на лопате!

Три первых танца я выдержала легко, хотя двое последних бедолаг ни в зуб ногой, как я и думала. Тут есть минус для меня – один и тот же танец на одну мелодию, при этом только чуть обучишь партнера хотя бы слушаться, его меняют, – довольно муторно. И плюс для парней – каждый следующий хоть что-то запоминал. К тому же, когда ведет дама, это выглядит потешно. При этом я «держала лицо» – улыбалась, чуть заметно одобрительно наклоняла голову и радовалась жизни.

«Ментал тебе в помощь!» – издевались вредные наставницы.

Не-ет, что-что, а закрываться я давно научилась.

Четвертый танец дался особенно тяжко. Одно и то же, повтор, одно и то же. Повтор, повтор, повтор. На репетициях это нормально, но на зрителях… до тошноты.

А после пятого танца я вдруг поняла, что перестала затрачиваться. Сработали рефлексы! Правильно дед учил с ножами, так и есть. И специально следить перестала за партнерами, просто танцевала спокойно, отслеживалось все само собой. Зато я могла улыбнуться приемной комиссии.

И сознательно отвернулась – они не смотрели на парней, а внимательно-внимательно следили за мной.

«Ого…»

«Угу…»

Да пусть смотрят, если им больше делать нечего. Конечно, хотелось бы понимать, за чем именно они так пристально наблюдают, но нет так нет.

Разве дурочка раньше могла себя позволить танцевать? Переваливаясь на ходу, плохо слыша. И кто бы мне даже движения додумался показать?

А я танцевала! Легко, с удовольствием, наслаждаясь, отправляя волны искренней радости.

Восьмой, девятый.

Мои партнеры стояли ровно-ровно, как по линеечке, несмело мне улыбаясь. Я поклонилась им с уважением. В прямом смысле с корабля на бал, и никто не возмутился, не психанул. Молодцы.

Шепнула им:

– Поклон комиссии.

Вся шеренга поклонилась, поклон «кот в сапогах» волей-неволей показал в танце несколько раз.

А я, разумеется, реверанс.

И мы застыли в ожидании.

Первым захлопал в ладоши тот знакомый дядька в шпорах, махнув рукой, чтобы я поднималась, а потом уж комиссия присоединилась к аплодисментам.

– Всем спасибо, – медленно сказал совсем пожилой господин, явно аристократ и главный среди комиссии, – далее приводите себя в порядок, переодевайтесь, вас проводят на легкий перекус, а мы подведем итоги нашего знакомства.

Если кто-то из парней и подумал, что будущих школяров сразу отпустят, то был очень неправ.

Нам объявили: теперь бегом три раза вокруг сада, а сами поднялись на веранду и посматривали на нас сверху. Туда-сюда сновали слуги с подносами, комиссия что-то живенько обсуждала, поедая вкусняшки и готовясь к основному блюду, а мы бежали и бежали без остановок. Пересчитать по головам нас очень легко, в саду больше кустарников, чем деревьев.

Это как же правильно, что я дома тренировалась! Моя Санька была раз в пять, наверное, сильнее и выносливее, но этот год и для меня не пропал. Лексой даже проще начинала, зная все основы, потому что на пересылке у меня уже сложилась своя система тренировок.

Я не отстала от парней и вперед не выскакивала, как наш «кот в сапогах», а спокойно бежала себе и бежала, контролирую дыхание.

Закончили все вместе.

Успела еще пробежаться, замедляясь, вернулась уже неторопливо, и опять мы выстроились в шеренгу.

Вперед вышел главный аристократ:

– Приглашаем мужскую часть пройти к загонам, вам помогут выбрать лошадей для последнего испытания.

Парни потянулись ручейком к выходу, «кот в сапогах» потоптался, кажется, хотел что-то спросить – дворянин же. Но посмотрел на комиссию, резко повернулся и почти выбежал.

Я не шелохнулась.

– А наша единственная дама свое задание выполнила. Осталось узнать, какое у вас увлечение.

– Простите? – удивилась я.

«Хобби» – перевели мне наставницы.

– Вышивка, как я слышал, – пояснил аристократ.

Что такое «буря в стакане воды» мне понятно, в книжках такой образ несколько раз встречался. Когда во мне поднялось возмущение, сразу подумала о себе как о целой бутылке. Главное, бурю удержать, чтобы пробка не слетела. Поэтому ее мысленно прижимала обеими руками. Конечно, бессовестное хрюканье и повизгивание наставниц мешало, но я прикрыла глаза, пока думала, что предложить из необходимого или, как минимум, действительно полезного.

– Ножи, – призналась шепотом.

– Ножи? И зачем они юной дворянке?

– Вот представьте: заходит скромная девушка в модный салон, слуги остаются у кареты, и в это время…

– Нападение! – серьезно подхватил аристократ, но его глаза смеялись, – скромная дворянка застенчиво закатала сначала левый рукавчик, потом правый…

Хохотали в комиссии все.

Я кивнула, подвернула сначала левый рукавчик и вытащила метательный ножичек, потом правый.

И спросила в полной тишине:

– Куда?

Аристократ выразительно посмотрел на моего знакомого.

Что значит военный, он не растерялся.

Только звякнул шпорами и махнул рученькой, как тут же подбежали слуги. Подхватили стол, отнесли еще на десять шагов, считая вслух, а принесенного жаренного огромного гуся установили вертикально, красиво расправив крылышки.

«Как он держится, интересно…»}

Тоже не знаю!

– Госпожа Савельева, не очень далеко ваша цель? – заботливо спросил меня добрый глава комиссии.

– А сейчас и проверим, – кивнула и добавила, – только у меня всего три ножа. Ничего?

– Три? И где третий?

Я вздохнула и сунула руку в карман.

После Саньки я очень серьезно относилась к любым тренировкам. И помнила возможности своего родного тела, что уж говорить, точнее, отсутствие этих самых возможностей. Очень уж не хотелось бы получить такое.

Третий нож на правом бедре, а достается через кокетливый карманчик, легко и быстро. Поэтому шили тренировочную форму с карманами, а я в ней специально занималась.

Хрясь.

Хрясь.

Хрясь.

И даже ровненько получилось, один нож над другим.

Как застежки на кафтане.

Я полюбовалась и перевела глаза на аристократа.

– Да… вот так заходит юная дворянка в модную лавку, оставив слуг у кареты… – протянул он и сам пошел к бедному гусю. Поднял его сразу с ножами и блюдом, – вас сопроводят к имению. Вместе с призом. Думайте с родителями, в какую школу пойдете. Со второго по пятый разряд на ваш выбор.

– Со второго? – не поверила я.

– Со второго, слово дворянина. Разумеется, с согласия ваших родителей. До завтра, милая барышня.

Мой общий реверанс комиссии, дождалась кивка, поднялась, и слуги повели нас с гусиком к эффектному экипажу. Серафиму, дежурившему поодаль с моими вещами, велела следовать за нами.

Мне опустили подножку, на сиденье рядом пристроили блюдо, и домой!

Что тут ехать-то, от силы час, а дома гусика разогреем. И съедим!

А кто из комиссии только слюнки сглотнул – я не виновата.