Дурочка

Глава 2

Подходящая по всем параметрам девочка родилась в почтенной семье магов-стихийников. Совершенно в другом мире, но очень похожим на Землю, так ясновидящие заявили. И по общему развитию близко, только здесь магия в ходу.

Все было чудесно до ее семи лет. Даже то, что она почти без магии, никого не смущало. Или ребенок не замечал по малолетству.

А тут родители решили разойтись и принялись делить имущество. Громко и скандально, поминая все плохие события супружества. Как-то под горячую руку ей от родителей прилетела затрещина, причем никто из них не понял, что дочь молчит, потому что умерла.

И воскресла другим человеком. С сильной магией, если бы сразу проверили.

Забрал ее дед, прибывший в город по делам заповедника, в котором работал, выйдя досрочно на пенсию. Увидел плачущего ребенка с синяком на голове, гневно заметил сыну, что ни разу не поднял на него руку, о чем теперь жалеет, и быстро велел Саньке собираться. Договорились, что забирает на время развода, а там видно будет.

Родители сходились и расходились несколько лет. Дед решил не возвращать сыну ребенка, если Санька не против. В двенадцать все равно пойдет учиться в школу магии.

Конечно, она подтвердила, что не против!

Дед во всем сразу понравился. Собственно, это был первый человек, который действительно ее любил.

Прежняя память, в основном собирательная, своя и ясновидящих, просыпалась постепенно, не рывками, а плавно, скажем так, в определенном сравнении.

Видит Санька лошадь – и тут же вспоминает, как поднималась по трапу в самолет и кому-то махала. Ее память или кого-то из ясновидящих – неизвестно.

Заходит на кухню и понимает, что здесь нет поваров, сама-сама, своими ручками.

А какое невозможное расстояние от травок, растущих в заповеднике, до лекарств на полках аптек!

Как до ночного неба, звезды на котором любили разглядывать с дедом в особые ясные ночи. И читать вслух сказки вперемежку с историей про нашего царя Ивана Мудрого.

Привыкла к дедову дому с довольно большим двором на удивление быстро.

– Где ты, Санька?

– Я у вишенки!

Дед довольно хмыкал и подсаживал яблоню с изумительно вкусными прозрачными желтыми ранетками, которые так нравились внучке.

На следующий год скрестил несколько слив и через два года сам удивлялся, разглядывая на редкость крупные плоды, налитые терпкой фиолетовой сладостью, от которых Санька не могла оторваться, а дед млел от чумазой физиономии внучки.

Крыжовник и смородина, малина и клубника, а какая морковка!

А редис, горох?

Счастье в чистом виде!

Это не мешало деду гонять внучку в свойственной ему насмешливой манере:

– Саня, а что это цыплята за тобой бегают, а не за курицей? Не знаешь, почему?

Или на озере:

– Санька, суши весла, толку с тебя совсем нет, слабосилок ты у нас!

Слабосилок!

А кто «солнышко» крутил всем на зависть?

А ножи?

Дед уважал ножи за тишину и незаметность, внучке придумывал тренировки на ловкость, меткость и скорость, с удовольствием разглядывая дырочки в самодельных фигурах и объясняя, как стать сильнее страха.

Да что там ножи, кто бегал на лыжах быстрее всех в деревне, а потом еще и руки не дрожали, удерживая ружьишко?

Ружье подвело один раз, когда Санька случайно выскочила на высокопоставленных браконьеров, охрана которых, в ожидании секача, решила настрелять себе бобров на шапочки.

И тут принесло мелкую из какой-то деревни. Разумеется, ракетницей ей не позволили воспользоваться. Откуда она вообще у девки? Сразу видно – пальцы лишние.

Несколько раз она выстрелила, защищаясь. Двоим успела аккуратно прострелить руки из своей мелкокалиберки, а третий, молча сидевший в машине за водителем, внезапно вытащил автомат и прошелся туда-сюда частым гребнем.

Ясновидящие почему-то задержались, сразу не ушли на перерождение. Может, и правда предчувствовали важные события в жизни своей подопечной. По крайней мере, отправили импульс тревоги деду, но нашел бывший майор спецназа только старательно затертые следы машин и несколько дробин в лиственнице.

Собирался он недолго.

Отправил сообщение начальству о внезапно предложенной путевке на море, вытащил регулируемую разгрузку с антресолей, перебрал свои запасы, сбрил бороду, переоделся и исчез в неизвестном направлении так быстро, что начальство не успело спросить, на какое, собственно, море отправился заслуженный ветеран.

Несколько, казалось, громких убийств общественность не всколыхнули. Кто, за что, почему, – так и осталось тайной.

***

Очнулась я на знакомой пересылке. Вот уж чего не ожидала!

Ясновидящие доложили: дед ревел зубром, убивался, что она наделала, даже тело не нашлось. Двенадцать лет не пожила, дурочка, а могла бы спрятаться, сноровки у нее хватало. Больше они ничего не успели узнать, моя матрица готовилась к переносу.

– Дурочка, – соглашалась я, бурча себе под нос, чтобы никто не слышал, – согласна.

Деда так жалко, так жалко, не передать. И бобров.

***

– Магистр! Вы не поверите, Надежда появилась!

– Да, видел. Так часто бывает, если опять погибает маг до своих четырнадцати лет. Конечно, она не помнит, что здесь второй раз.

– Я не знала.

– Ты многое не знаешь, иначе ассистентом у тебя был бы я.

– Магистр, а вы, оказывается, улыбаться умеете… Надя уже выбрала обучение, распишитесь.

– Гм… прибыла-то два часа назад. Что? Нет, не подпишу. Кто записывается на три программы сразу? Ладно бы одно лечебное дело. Или ментал. Зачем ей теория магии как основной предмет, минимум и так получит. Не подпишу. Что-нибудь одно – пожалуйста. Не реви! Ладно, неси свою голову, но все равно не подпишу. Нет, нет и нет!

***

То, что одаренных рождается мало или всегда недостаточно – я знаю, это не секрет. Да иначе бы нас просто не отлавливали из технических и первобытных миров и не меняли на погибающих юных магов.

Вопрос: каков процент усвояемых знаний на пересылке остается у новорожденного?

Например, я не чувствовала свой дар, находясь у деда в заповеднике. При этом мир, с точки зрения наличия магии, на очень хорошем счету. Ясновидящие успели многое посмотреть, в отличие от меня, я об этом просто не подумала. Мы устроили совет, но ничего дельного не придумали.

На первом уроке по теории магии пришлось спросить у старшекурсников, ведущих занятия:

– В приветственной речи нам сообщили: как правило, перенесенные маги подменяют новорожденных, которые не выживают в родах. Таким образом, знания и опыт нового мира мы получим естественным путем, взрослея. Какой процент знаний сохраняется из выученного здесь или в прежнем мире?

– Никакой в обоих случаях, – удивился студент-практикант.

– А зачем нам дается возможность обучаться, к тому же по разным программам на выбор?

– Из-за инициации. Новорожденные маги чаще всего именно поэтому погибают. Получая знания на пересылке, вы проходите инициацию здесь, поэтому риск погибнуть при появлении на свет там – минимальный. К тебе это не относится, ты уже инициирована, но таких единицы, для статистики можно пренебречь, учи что хочешь. Но выбор всем дается не просто так. Восприятие нового материала индивидуально, результат нужен быстрый и качественный, инициация сложный ритуал, а времени для подготовки вам отводится немного, около двух лет. В мирах учатся основам тоже два года, но на серьезного мага необходимо шесть лет, не меньше. Так зачем все усложнять, ломая склонности или симпатии к разным подвидам магического образования? Незачем. Выбор или его видимость очень полезны. А теперь попытайся вспомнить, в каком мире ты жила?

«Молчи!» – донеслось от ясновидящих.

Да и так бы ни слова не сказала.

Лучше промолчать, а то ляпну что-нибудь, я умею.

– Вот видишь? И сказать нечего, – подытожил старшекурсник, – если бы память и навыки сохранялись, мы получали бы сразу сильных магов. Приходит наш подросток в школу магии, например, в двенадцать-тринадцать лет и ничем не отличается от других детей. Обучается наравне со всеми. Заканчивает школу магии. Как правило, поступает в академию, например, как я учусь. Шесть лет учебы, десять – практики, потом пятнадцать ассистентом, из самых сильных даже магистры со временем получаются.

Гм… подумаю… а то не все понятно.

Обучение здесь рассчитано на два года, вполне достаточно для шикарной инициации. Одаренный младенец, проходя по родовым путям, получает магию одномоментно, на уровне инстинктов. А нас подводят к инициации искусственным образом, очень осторожно, но здесь практикуют лучшие или самые перспективные в будущем целители миров.

Таких как я, уже инициированных, мало вылавливают. Но никто не будет со мной индивидуально заниматься, чем и пользуюсь, не пропуская занятий. При этом не показывая лишнего. И личного. Наработок, я имею в виду. Как говорится: умеешь считать до ста, больше полусотни не показывай. Чревато.

Это не моя идея, а ясновидящих.

Иначе бы старшая, Марфа, до своего возраста не дожила. А младшая, Аиша, честно призналась, что сама «спалилась». По наивности. Поверила старшему мужчине в ауле, а он оказался «подкупленной подсадной уткой».

***

– Магистр, вы уверенны, что перенесенные ничего не помнят?

– Уверен. Что за дурацкий вопрос? Ты слишком много уделяешь времени дурочке.

– Она же все равно обо мне не подозревает. Просто интересно… почему, например, основы лечебного дела, которые были в программе воинов в первый ее перенос, она даже не смотрит. Сразу занимается сложными случаями или аномалиями. Синим огоньком, к примеру…

– А что ты хочешь… аномалия тянется к аномалии… иди сюда, неси свои бантики.

– Я в другой кофточке, в горошек!

– Хорошо, неси свой горох.

– Магистр, как-то неприятно это звучит… и вообще, светлый день на улице, как можно?!

– В таком случае я не понял, кто из нас магистр!

***

Жаль, что пение не преподают. В смысле – вокал, я ж теперь слежу за речью, стараюсь грамотно говорить. Наизусть заучиваю стихи, пословицы и поговорки на русском с ясновидящей старшей. На английском с ясновидящей младшей. Неважно, что языки будут со своими особенностями или вообще другие. Неважно. Подтягиваю интеллектуальный уровень и создаю общекультурный багаж, вот как теперь могу выразиться! Кроме того, пословицы, поговорки, афоризмы и максимы понуждают меня посмотреть на любые события с другой стороны. Что-то они у меня тоже формируют… вот сейчас забыла название…

– «Зима!.. Крестьянин, торжествуя, На дровнях обновляет путь; Его лошадка, снег почуя, Плетется рысью как-нибудь; Бразды пушистые взрывая,

Летит кибитка удалая…»

Марфа с Аишей одобрительно кивают. И тут я продолжила, как стихи, а то ведь они мне ни словечка:

– Когда вы планируете уходить на перерождение?

«До твоей школы в новом мире… тьфу ты, подловила! Ну, надо же! Не бойся, не бросим на половине дороги.»

«Ты в цирке видела клоунов? Ах да, не была же ни разу… Вот смотри, в книжках Иван-дурак часто поступает невпопад, он недотепа, над ним смеются. Но он добрый, не сердится. И везет ему именно поэтому. К тому же он талантлив и не ленив. Учись и ничего не бойся, Марфа права.»

Уф-ф… ну вот, понятнее… я бодро продолжила те поговорки, максимы или сентенции, которые мне чем-то запомнились:

– По одежке встречают, по уму выпроваживают!

«Провожают! Хотя… как посмотреть… ладно, достаточно на сегодня, ты нас расстроила. Послушай песню Окуджавы, у меня ее часто в палате пели:

Ваше благородие, госпожа разлука,

Мне с тобою холодно, вот какая штука…»

***

После четырнадцати лет маги на пересылку уже не попадают.

Следовательно, они обе со мной почти с детства, как самая настоящая семья!

Конечно, пока не дорасту до вступительных экзаменов в школу магии. Там не только учат, но и серьезно охраняют. Надеемся, что я, наконец-то, переживу свой критический возраст. При условии, что я более серьезно займусь своей защитой. Как маг в том числе.

А в школу хочется.

Ясновидящие вспоминают о своей учебе с удовольствием. Я-то не знаю, как должно быть. Они считают, что школа здесь, на пересылке – не школа, а сплошное надувательство.

Ну, не знаю, не знаю… что плохого-то?

Магистр сам не преподает, ему достаточно докладов студентов пятого курса, у них практика.

Я учусь по трем программам, всем говорю – иначе нечего делать.

А магистру все равно. Как объяснила мне по-своему старшая ясновидящая, Марфа: «не болтаешься под ногами, занята, и слава кпсс!».

Утром у меня ментал и эмпатия, а это, при наличии дара, еще и знание рун, внедрение и обратное считывание. Ясновидящие меня изо всех сил поддерживают, память-то, считай, общая, забуду – напомнят. Что им непонятно, объясняю. Главное, правильная комбинация рун, иначе можно такого наворотить, ого!

Первое, что я сделала – затвердила длинную цепочку рун на усиление собственной памяти, теперь мне достаточно один раз прочесть любой текст вечером и спокойно проверить утром.

И закрываться научилась быстро, буквально через полгода, оставляя на виду только отголоски эмпатии. Самая первая научилась!

Кроме меня в группе еще пятеро, но они, как считают старшекурсники, вполне самодостаточные и не желают ни с кем общаться. Да пожалуйста, я и так не скучаю в одиночестве.

Во второй половине дня – лечебное дело.

Тут нас много, примерно шестьдесят, точной цифры сказать нельзя: кого-то отправляют в миры, или, наоборот, принимают.

А теорией магии занимаюсь одна, больше никто не пожелал.

Это опять сплошное везение, потому что мне разрешили приходить к студентам, когда они самостоятельно готовятся к экзаменам по теории своих Академий.

Никто мною особенно не занимается, сунули свои старые конспекты, так называются записи для себя.

Мне очень нравятся конспекты Академий, очень. Особенно внимательно разбираю защиту магов от огнестрелов, луков и холодного оружия. Щиты с двойной и тройной защитой научилась делать самостоятельно, еще раз меня так просто не убьют!

Главное, не лезть студентам под руку. А на вопросы, хоть и коротко, отвечают, потому что я им то с памятью по секрету помогаю, то режим дня восстанавливаю, то быстроту реакции улучшаю.

Так-то они и сами все могут выучить. И руны подходящие подобрать. Но никуда не торопятся. Понять их можно, здесь они на практике временно, их настоящая жизнь далеко, у каждого в своем мире нашего Содружества, а в нем двадцать шесть магических миров! А сколько всего таких Содружеств – мне неизвестно.

Я вообще очень мало знаю.

Поэтому, в отличии от студентов, тороплюсь набраться знаний.

В любой момент меня может вывернуть наизнанку, такое ощущение возникает, когда воскресаешь в другом теле. Тошнит, голова кружится, все двоится, а больно-то как! Слез так много, что даже соплями вытекают.

Ужас как тяжело воскресать.