Дурочка

Глава 13

Ярмарки в былые времена назывались иначе. Торжки, торжища. Как-то душевней. Но гадкое панство и тут удружило, появились Ярмарки. Ниче-е, обжили слово, стало и оно «рассейским».

Доход ярмарки давали приличный, а как же. Недаром Нижний Новгород называли «карманом» России, серьезно пополнявшим казну. Да что говорить, Маргаритинская ярмарка в Архангельске, крупнейшая в России в свое время, за счет таможенных пошлин давала более половины доходов государственной казны.

На ярмарке каждый торговал, как и где только мог: в каменных постройках и складах, специальных гостиных дворах и торговых рядах, в сараях и деревянных лавках и клетях, в балаганах, палатках, а то и прямо с возов и телег.

Купить можно все, что угодно, и в розницу, и оптом. Купцы приезжали из разных уголков России, близлежащих и дальних стран, заключались договоры на будущее.

В специальных павильонах демонстрировали новинки, о которых заранее писалось в «Ярмарочных листках».

Работали балаганы, развлекая публику песнями, танцами и кукольными представлениями.

За порядком следила полиция и охрана. В их обязанности входил и надзор за торговыми точками: чтобы не было воровства и хулиганства.

Конечно, Тобольская ярмарка не сравнится с той же Нижегородской, но население во время торгов удваивалось и утраивалось даже в провинциальных городах – праздника хотелось всем.

И других посмотреть, и себя показать.

***

Иван Андреевич Мойский, главный целитель города и школы будущих магов, готовился к ярмарке азартно, но последовательно, не пропуская ни единой мелочи.

Инспекция всех больниц очень выматывала, а то, что болящие будут поступать в большом количестве – он нисколько не сомневался.

А собственный товар, скелеты, сколько доставил хлопот! С трудом наладили производство. Правда-правда, запустили настоящий конвейер по изготовлению таких нужных пособий. В каждую лекарскую школу, а их, немагических, более тысячи в Российской империи. Не считая магических. Только в России! А дальше-то, дальше… но не будем загадывать!

И, главное – диагностика.

Отдельно для приезжих сговоренных больных приготовили десять коек в шести палатах. А двоих решили посмотреть на дому, губернатор имеет свои возможности и привилегии.

В суете дел едва успевал забегать к своей главной надежде – юной баронессе Алексии Савельевой. Но успевал! Каждый раз поражаясь, как она сама успевает учиться и еще присматривать за младшей Зайцевой.

Может, и от Зайцевой будет толк… когда-нибудь. Если ее жестко контролировать, конечно – размышлял он. Но кому хочется заниматься чужим ребенком так честно и бескорыстно? Отец не справляется, школа тем более. Выгнать проще.

Или не обращать внимание.

В результате появится такой целитель в больнице и приведет в ужас весь персонал. А толку-то? Разумеется, статус красотка не получит, есть уже таких парочка и у них. Только обидно, что дар потихоньку тускнеет, пропадает. Как там говорили в старину: «…раб ленивый и лукавый, зарыл свой талант в землю».

А теперь Савельева, посторонний человек, тратит свое драгоценное время, контролируя и воспитывая подружку.

Чем дальше, тем больше это не нравилось целителю.

И перенаправить внимание Зайцевой на смежную, например, деятельность, не получалось, потому как непонятно, в чем от нее все же будет толк. Если будет…

– Иван Андреевич?

– А? Да, слушаю.

– Что-то вы задумались… поужинайте с нами, сегодня мы не пошли в столовую, сами готовили. – Савельева улыбнулась, – вы совсем себя загнали. Подберите на ярмарку хотя бы администратора.

Под крышкой выставленного на стол блюда оказался гусь в гречневом кафтанчике.

– Ого, – не сдержался целитель, – не откажусь от праздничного обеда. Какая красота, а запах! А не день ли рождения у кого-то из вас, барышни?

Зайцева злодейски захохотала, ткнув пальцем в подругу.

– Вероятно, у вас так дома принято отмечать, да? – целитель с видимым удовольствием впился в ножку, доел и откинулся на спинку стула. Гусь всегда праздник, и вкусно-то как у барышень получилось! Не белоручки.

– Примерно так, да, – улыбнулась Савельева, – а когда вам удобнее отпустить меня съездить домой? Директор приказ выпустил, но необходимо время с вами согласовать. После ярмарки как раз День магического равновесия и далее три недели до экзаменов. Надеюсь, к ним успею вернуться.

– Съездить у вас не получится, Алексия.

– Нет?

– Нет. А вот слетать – очень вероятно. И Петр Алексеевич как раз собирается в ту же сторону, после ярмарки и полетите. Зайцева, а вам могу сказать, что ваша подруга, пожалуй, опять права. Будете у меня на посылках, как администратор с целительским уклоном. Хорошая мысль, даже отличная. Завтра, после занятий, никуда не убегайте, за вами подойдут. Будем решать, где ­устроим аукцион по продажи скелетиков. С ведущими Андрей Андреевич уже договорился.

***

Великая Сибирская ярмарка по традиции открывалась в полдень, после благословления Протодиакона от белого духовенства и Иеромонаха от черного духовенства. Зрелище само по себе красиво и благостно, понятно, что ученики, получив свободный день, пойдут посмотреть на открытие.

Петр Алексеевич, персональный тренер Савельевой, тоже рассчитывал на выходной. Но получил срочный приказ – присматривать за обеими барышнями.

Плохо то, что за барышнями потянулись второклассники, а затем и первый класс пристроился.

Бедный тренер загрустил, почувствовав себя классной дамой, обучающей бестолковых деток иностранным языкам. Говоришь им – налево! Пятеро старших останавливаются и озадаченно хлопают глазами, в том числе барышни. А весь первый курс убегает направо, потому что там у загона такие маленькие-маленькие лошадки с большими гривами. «Классная дама» решила: лошадкам она не конкурентка, куда ей. Пусть детки бегут, на них приказа не было, а увольнительные он сам подписывал первому курсу.

Но вот барышень пришлось придержать:

– Предлагаю остаться здесь до официального открытия. Шаг налево и мы на лучшем месте.

– Откуда вы знаете, – фыркнула Зайцева, – вы новичок в городе.

– Выяснил, – спокойно заметил тренер. Очень спокойно, а хотелось подхватить дрын и врезать по попе на редкость противной девчонки. – Здесь оканчивается центральный проход. Обратите внимание, на помосте уже готовятся святые отцы. Служба короткая, примерно двадцать минут. Священники пройдут, благословляя паству с нашей стороны, и вернутся к часовне, благословляя тех, кто расположился со своим товаром напротив.

– Спасибо, Петр Алексеевич, мы с вами останемся, – чуть улыбнулась Савельева, оглядевшись.

Правильно стояли: между двумя каменными постройками, соединёнными каменным же переходом. Спина прикрыта.

Зайцева хотела что-то возразить, но посмотрела на подружку и сдулась.

А Савельева добавила:

– Благословление считается официальным открытием? А сама ярмарка закрывает сезон до Пасхи?

– Да.

Тренер тихонько выдохнул – дал же Господь ее родителям толковую дочь.

Протодиакон запел и все замерли.

***

Я помню, сдавала: протодиакон – самый главный дьякон при соборе или церкви. Стоит посмотреть на его облачение, если на нем надет орарь со словами «Свят! Свят! Свят!», значит, перед нами именно он. Эти люди обязательно имеют красивый певческий голос, поют на разных церковных богослужениях.

Огляделась – все слушают, многие закрыли глаза, и я ушла в себя, наслаждаясь богатым баритоном. Иеромонах вторил басом. И его «Аминь» пробирал до дрожи, а ведь я совсем не религиозна. Талантливые люди.

Двадцать минут пролетели быстро, даже ясновидящие потрясенно молчали.

– …кадило Тебе приносим, Христе Боже наш…

Началось каждение.

– …как дым легко возносится вверх, так и наша молитва устремляется к Богу, воздавая ему честь, – внушительно подхватил иеромонах.

Оба священнослужителя спустились с помоста и пошли по центральному проходу, помахивая кадилом, как раз направляясь в нашу сторону. Тренер правильно рассчитал. Дым благовоний окутывал ряды, все, как и должно быть.

А я почему-то насторожилась.

Менталом пользоваться не могу, но какое-то чувство целителя посылает сигнал «внимание!».

Зайчик? Нет… Петр Алексеевич ­– нет, спокойно стоит, смотрит… напротив ряд… нет…

«Нашла! Протодиакон!»

Я только скользнула взглядом – точно, и сразу развернулась к тренеру:

– Договоритесь с лавкой справа от нас, зайдем к ним, как поравняются с нами святые отцы. Диакону совсем плохо.

Тренер только кивнул, ничего не уточняя, и сразу исчез. Это вам не Зайчик, целитель вообще-то, и внимательно при этом слушающий, но сейчас задаст тридцать три вопроса.

– Варя, срочно и незаметно к Ивану Андреевичу! Запомнила, где мы? Будем в этой лавке.

– А что случилось? Почему в лавку? Иван Андреевич в больничном пункте у главного входа на ярмарку, можно поискать, кто сбегает.

Иеромонах уже почти тащил бледного протодиакона, они рядом, а я все уговаривала Зайчика. Да если монах увидит свою бестолковую целительницу, еще и с ним придется объясняться.

– Варя! Быстро ушла за Иваном Андреевичем! – жестко скомандовала ей.

Как я сразу сама не увидела? Протодиакон светился, как новогодняя елка в парке перед диспансером. Даже пот, стекающий на лицо, блестел и переливался.

– Готовьтесь, Петр Алексеевич, перехватите, я с ними объяснюсь.

– Готов. Пора?

– Пора!

Тренер, молодец какой, не выскочил вперед, а быстро поддержал почти падающего больного и незаметно завел в лавку.

– Продолжайте, отче, дежурные целители уже позвали Ивана Андреевича, – обратилась я к монаху. Он облегченно выдохнул – долг превыше всего, и пошел назад к помосту по ряду напротив.

Фимиам удачно прикрыл помощь протодиакону.

Я метнулась в лавку.

Спасибо, посторонних не было вообще. Сам хозяин лавки, спокойный дядька лет сорока, мальчишка – его помощник, и мой тренер. На прилавке уже лежал священник. Пульс частил, вид бледный, лоб в испарине. Как он выдержал и до конца ряда махал ладанкой – остается только удивляться. Прикрыла глаза и перешла на магическое зрение. У-уу… сгустков-то сколько… кровоток затруднен… плохо как…

Ладно, что сможем, уберем… растворим… посмотрим.